Андрей Владимирович Загорцев 19 страница

— Вова скажи ему, пусть еще стринги прикупит и шест для стриптиза.

— Хе, а нахрена ему стринги и шест? Оо-пля он же стрип обещал, надо мелочи поднасобирать ему в трусы засовывать, вы там опять кого-то подставили? А то комбриг после совещания бегал, разорялся, кричал, что пехота отличилась, а мы редкостные тупари.

— Вова отбрось лирику мне надо точно узнать, едут лётчики куда-нибудь в Курояровку или нет, сможешь как-нибудь пробить?

— Старый, ты окончательно разучился головой думать всё больше жопой да ногами, тебе, что трудно Роме "Фашисту" позвонить?

Вот и приехали. Хоть Черепанов и истинное чудовище в бытовом плане сущий разложенец, в служебном отношении как он сам говорит "воинствующий еблан", то его голова выдаёт иногда гениальные по своей простоте решения!

Рома "Фашист" он же Роман Васильевич Каузов, офицер из оперативного отдела армии ВВС, штаб которой расположен у нас в городе. С Ромой мы познакомились несколько лет назад, он с нами летел самолётом военно-транспортной авиации в славный город Моздок. Мы летели на Ханкалу в командировку уже не в первый раз, Рома летел туда же на какую-то должность в группу комплексного огневого поражения в штаб группировки. Каузов оказался очень кампанейским парнем, как все лётчики, порядочно пьющим, способный выполнять служебно-боевые задачи в любом виде и никогда не забывающим своих друзей. Через него всегда можно было пробиться на "борт" до Моздока или на "почтовик" до "большой земли", а прозвище "Фашист" он получил от того, чтобыл фанатом всяческой символики и военных примочек времен Великой Отечественной Войны, особенно фанател от фашистских побрякушек. Так совпадало что на "замену" он всегда попадал с нами, да и здесь мы частенько любили покуролесить с выездами на природу и охоту.

— Вова, ты гений, мы тебя любим! – заорал я радостно в трубку.

— А я его не люблю, – пробормотал начфинёнок, он вечно авансовые отчёты с запозданием сдаёт.

— Вова мы тебя обожаем, – добавили связисты, которые обожали всех.

— И не просите и не целуйте, – сказал в трубку Черепанов и ушёл со связи.

Так главное чтобы Рома был на связи, а где тут в телефонной книжке его номер ага вот Каузов - должен 300 р. Странная манера у Вовы заносить контакты в телефонную книжку.

"Фашист" отозвался сразу же после первого гудка.

— Вова, бля буду, отдам я тебе твои три сотни!

— Здаров "Фашистюга" это не Вова и он тебе три сотни уже простил, успокоил я Рому.

— Ааа старый, здорово, а чего ты с Черепановского звонишь, случилось чего? Я слышал, тебя с парашютом скинули с кучей извращенцев, и вы там пугаете всю округу?

Во как! Слухами земля полнится уже и в армии ВВС знают о наших доблестных "деяниях".

— Рома дело есть, у вас там никто никуда выезжать не собирается, ничего такого не слышал?

— Ааа, братан, ты чего это удумал учения идут, щас я тебе всё так и сказал!

— Ну ладно тебе ломаться ты помнишь мой ножик германского парашютиста?

— Пять секунд я из кабинета выйду, – затараторил мигом возбудившийся "Фашист".

Через несколько секунд он отозвался:

— Бля я за финку фашистского парашютиста, воробья в поле на коленях загоняю, давай лечи мне уши, что тебе рассказать?

— Я спрашивал, выезжает от вашего штаба какая-нибудь оперативная группа к армейцам куда-нибудь в районы Вахапетовка-Куроярово?

— Не то слово выезжает я тоже туда прусь старшим, с утра задолбался этот выезд согласовывать, от нас радийка идёт, КАМАЗ с кунгом да я наверно на своём микроавтобусе поеду, он у меня полноприводной и мне армейцы пропуск на него сделали, еще действует, может время будет поохочусь, мы к одиннадцати вечера должны быть на окраине этой грёбаной Куроедовки я уже и пистолет получил секреты в портфеле охранять!

Вот это да! Все можно считать информацию, добытую путём, опроса пленных, донесения агента, и донесения "продажного Фашиста" верной, три незнакомых друг с другом источника подтверждали друг друга. Осталось добраться до ПКП, умудриться оставить где-нибудь "учебную закладку ВУ" (взрывного устройства) передать координаты на Центр, получить подтверждение и мы свободны. Надо только всё это сделать как можно быстрее. Командиру соперничающей с нами группы по любому придёт уже готовая информация о местонахождении ПКП. Учитывая подготовку разведчиков в группе, их "ненормальные" темпы передвижения, и время упущенное на "войнушку" с мотострелками (то, что "спортгруппа" уйдёт от преследования я даже не сомневался), время затраченное на сеанс связи, и почти что тридцатикилометровое расстояние до объекта у них уйдёт восемь-девять часов. Нам тридцатку с нашими "профи" за такое время никак не одолеть, дай бог к утру прийти.

— Рома, есть дело, – немного подумав, заорал я в трубу.

— Тогда еще вермахтовская кепка и эдельвейсовский значок, и я полностью в вашем распоряжении, – ничуть не смущаясь ответил Каузов.

— Когда вы выезжаете?

— Через полтора часа колонна уже построена, начальника радиостанции прапорюгу найти не можем, если не найдём поедем без него.

— У тебя в твой микроавтобус восемь человек влезут? Довезешь нас до командного пункта армейцев?

— Да ты, что забыл как нас двадцать человек с бабами, собаками и ружьями с озера ехало? Так где вас подобрать да и надо сделать так, чтобы мои не заметили, и машину мою не угонять я только стойки новые поставил!

Договорились с Каузовым о месте подбора группы на "борт" микроавтобуса и о том, что Рома будет мне иногда периодически позванивать, чтобы быть в курсе в силе ли достигнутые договорённости.

После разговора с еще одним "агентом", настроение улучшилось теперь нам не надо было переться три десятка километров и убегать от различных опасностей, спортсменов инопланетян и извращенцев. Надо было всего-навсего пройти еще пару километров до железобетонного моста через небольшую речушку к месту подбора и дождаться приезда "колонны" фашиста.

Офицеры разведчики, обрадованные скорейшей перспективой окончания учений, предложили отметить это дело. Пришлось прекратить разброд и шатания начальственным рыком. Для того, чтобы обезопасить нас в дальнейшем связисты предложили передать на Центр "болванку", радиограмму в которой мы укажем липовые координаты. Если наше местоположение постоянно сообщают всем кому ни лень, то пусть уж сообщают про то место где нас нет. Идея была вполне здравая, и я снова развернул карту. Пять минут помозговав, прикинул координаты не далеко от того места, где мы "крайний" раз выходили на связь, потом описал еще пару мест и набросав радиограмму, отдал её связистам для шифровки и передачи, предупредив, что должно быть несколько радиограмм с различным содержанием и местоположением группы. Артемьевы пообещали, что Вася сделает всё как надо и начали развёртывать антенны для связи.

Если с приёмной станции каждые два час на центр боевого управления будут поступать от нас донесения, то офицер оператор по реально действующим группам нанеся на карту несколько точек нашего местоположения придёт к выводу, что мы либо, что-то ищем в районе, либо мы просто заблудились и ходим по кругу. Получится, что мы всё же вышли на связь с агентом, но неправильно поняли его сообщения и начали искать ПКП в совсем другом районе. Надеюсь тогда замкомбриг от нас отстанет и сосредоточит все усилия на выигрыше "спортсменов", а на нас пошлёт охотиться все тех же СОБРовцев или пехотинцев. А нам того и надо.

Близнецы доложили об успешном окончании сеанса и принялись сворачивать своё хозяйство. С "фишки" с опухшими лицами припёрлись технари. На мои вопросы, что наблюдали и какие изменения в обстановке, ответили, что наблюдали стадо зайцев беззаботно фланирующих среди деревьев, потом слышали шум проезжавшей машины. Пачишин ещё добавил, что он лично наблюдал начальника разведки округа в купальнике и на роликах, он пригласили старого майора на служебное совещание обсудить вопросы по списанию ГСМ. Однако дальше ничего он пронаблюдать не успел, так как подлый Пиотровский толкнул его в бок и сказал "Задолбал храпеть хрюндель".

Ромашкин показывал лейтенанту способы стрельбы из пулемёта. Доктор любовался на надутый презерватив и замышлял, по всей видимости, что-то нехорошее.

Опять переход. На этом выходе я почему-то устал больше, чем на реальном боевом. Там все твои работают на тебя, а тут всё наоборот, еще и мешают. Перебирая ногами я меланхолично пялился на рюкзак на спине одного из братьев и гадал, что же нам ещё устроят. Предчувствия меня редко когда обманывали, кажется, мне что возьмут нас после обнаружения передвижного командного пункта, за белые наши ягодицы и начнут орать диким голосом. Хотя тут не угадаешь, за лучший результат могут и наорать, а за худший поощрить, главное чтобы ты сделал как предписывают наставления и уставы.

Снова зазвонил телефон на этот раз не песня про лошадь, а разухабистый Сектор Газа "Поцелуй меня в живот, ниже-ниже, вот вот-вот!"

"О блин, а это еще кто неужто Черепанов на Каузова такую мелодию поставил, интересные у них однако отношения!"

Жаль, что у Вовы с собой не было гарнтиуры, пришлось снова лезть в нарукавный карман бушлата и доставать мобильник.

— Котеночеек, ну что ты мне так долго не звонишь я уже соскучилась, – проворковал бархатный женский голос.

Я очумело взглянул на дисплей. Дисплей мобильника сообщал мне о том, что это Виктор Степанович и показывал фотографию Черномырдина. Однако экс-премьер ходил к хорошему логопеду, так исправть голос это надо уметь!

— Слушаю, Виктор Степанович! – бодро гаркнул я.

— Какой я тебе Виктор Степанович, я же Вика, – обиженно протянула незнакомая собеседница, но потом видно быстро сориентировалась, – ой котенок, ты наверное говорить не можешь, ты на своих учениях, ну я тебя жду как всё закончится, придумай, что-нибудь для своей мымры и приезжай ко мне, возьми шампусика и клубнички хорошо?

— Так, точно, – бодро гаркнул я в трубку.

— Пока кисёнок чмоки тебя, – ответила неизвестная Вика и отключилась.

Вова, наверное, мог бы, и сообщить своим любовницам, что-нибудь подходящее и попросить их не звонить ему на трубку.

Тут же сразу, телефон снова запел на этот раз про лошадь. Вот он Вова только вспомни его.

— Инфа наиважнейшая, – сразу же затараторил он, – сейчас было перенацеливание групп, так спортсменам указали участок дороги для проведения засады, и после они должны шлёпать к Куроедовке!

— К Курояровке, наверно?

— Ой да тебе не пох? Записывай координаты я их блин себе на руке записал, хотел на телефон место на карте сфотать, да тут сейчас за сотики имеют страшно всех заставили сдавать ящик перед входом на ЦБУ поставили, серьёзно всё до одури.

— Диктуй Рихард я готов!

Черепанов надиктовал мне координаты я их записал на обратной стороне карты, и обрадовал Вовочку известием:

— Вова тебе Виктор Степанович звонил, чёртовски приятный голос у него я тебе скажу!

— А, то, – заважничал Вован, – сам выбирал, Викуся без царя в голове вечно с какими-то фантазиями, ты надеюсь сказал, что я на жутко секретном задании и сейчас бреду по пустыням Ирака в составе секретной группы "Чухан-13"?

— Ого, ты загнул, она и сама поняла, что ты занят, просила после того как выполнишь задание прибыть к ней, с банкой сапожного крема, бутылкой водки, и банкой тушёнки.

— Блин опять ей херня какая-то в голову взбрела наверно снова хочет поиграть в ролевые игры, типа спецназовец приехал из Чечни, вот дура блин, ладно сапожный крем водка и тушняк не проблема, надо будет после этого дурдома заглянуть, я надеюсь ты мне машину для романтической встречи в прокат дашь?

— Обязательно Рихард, – еле сдерживаясь от смеха, пробормотал я и, пожелав Вове не провалить "явки" отключился.

Однако Черепанов затейник, каких свет не видывал, ишь ты в Ираке он в группе "Чухан-13". Блин он мне своими эротическими играми весь мыслительный процесс испортил. Так посмотрим, что за координаты.

— Ядро, привал, движение по моей команде.

— ЫЫезть, – ответил, пробурчал в наушнике голос Лёни, наверно его лейтенант чупа-чупсом угостил поэтому так мямлит, рот занят для других дел, более приятных чем разговоры.

Участок засады, находился как раз на маршруте следования колонны оперативной группы лётчиков. Понятно, значит, сдали не только нас, но и летунов. Или всё же прознали, что армейцы передвинули свой командный пункт на окраину Курояровки, или хотя взять "языка" из лётчиков и допросить. Так, что Каузов, помогая нам заодно поможет и себе. Надо, будет, что-то придумать, чтобы вместе с "Фашистом" не попасть под раздачу.

— Ядро, пошли.

— Принял, начал движение.

Через сорок минут мы вышли к месту "подбора". Так вот он мост внизу. С нашей высотки прекрасно видно дорогу на несколько километров до поворота. В сторону Курояровки видимость похуже, дорога резко поворачивала в сопки, и лес вплотную подступал к полотну асфальта. Дальше примерно километров через шесть семь, начинался участок на котором выставлялась конкурентами засада. По карте здесь вместо асфальтовой двухсторонней должна быть грунтовка. Хотя карта со съёмом местности 1987 года, а сейчас уже двухтысячные, поэтому вполне могут быть некоторые несовпадения.

По рассказу старого охотника Пачишина такая трасса шла до самой Курояровки и за несколько километров после нее, а потом уже переходила в грунтовку, ведущую в охотничьи и лесные хозяйства. Если спрятаться под мостом, то с трассы нас не заметно. Микроавтобус у Ромы японский дверь у него слева, значит, нам надо сидеть с левой стороны моста. Отсюда сверху мы сможем прекрасно наблюдать за движением на трассе. Когда появится колонна, скатимся вниз, нырнём под мост, а потом запрыгнем в автобус, главное чтобы он остановился, где надо. А пока, чтобы народ не расслаблялся, потренируемся в посадке. Я побегу первым, потому, что Каузов из нашей группы хорошо знает только меня. У нас с ним при приветствии даже есть свой шутливый ритуал. Я открываю дверь, и все остальные быстро-быстро запрыгивают. Я начертил на снегу полосу обозначающую дверь, объяснил порядок действий.

— Приготовиться!!!

Первым после меня шёл Ромашкин, услышав команду, он сразу же принял стойку для совершения прыжка, правую руку положил на воображаемое кольцо, а левую на несуществующую запаску.

— Пошёл!

Лёня оттолкнулся, совершил прыжок и начал вслух считать:

— Пятьсот двадцать один, пятьсот двадцать два.

Тут за ним прыгнул лейтенант и сшиб его с ног.

— Дембель давай, – заорали Артемьевы и один за одним дружно повалились на барахтающихся майора и лейтенанта.

Доктор величаво обошёл кучу тел и уселся на снег.

— Лёня всё испортил, – возмутились технари, – эти воздушно-десантные понты при посадке на технику ни к чему!

Ромашкин осознал свою ошибку, и был готов снова повторить. На этот раз "посадка" прошла намного быстрее. Потренировались, еще пару раз решили, что слаженность в подразделении достигнута. Телефон заорал песню "Раммштайна" - "Ду хаст".

Наконец-то позвонил Каузов. Колонна лётчиков наконец-то выехала, договорились, что при подъезде Рома даст вызов на меня, а я ему посвечу фонариком. Про готовящуюся засаду, я пока сообщать не стал. Мало, ли что. Наш друг лётчик подумает, что лучше с нами не связываться и поедет другой дорогой. Оставалось только ждать. Время еще было.

Можно немного передохнуть и кое-что еще раз тщательно обмозговать.

— Располагаемся, у нас пара часов расслабона, ждём машину, лейтенант как самый глазастый возьми бинокль и наблюдай за дорогой в направлении на восток, пи появлении транспортных средств и подозрительных групп лиц немедленный доклад.

— А можно я по ним из пулемёта шмальну, я ленту новую поставил?

— Ни в коем случае, огонь открывать только по команде.

— Понял, – вздохнул начфинёнок и, скинув рюкзак, поплёлся обустраивать себе лёжку.

— Командир, наше дело правое мы поедим? – тут же подали предложение технари.

— Сколько можно жрать? Давайте уж тогда занимайтесь приготовлением пищи на весь личный состав, у меня горелку и тушёнку возьмите сбацайте чего-нибудь жидкого и горячего.

— Ага, щас мы супца сварганим с лапшой и тушенкой, я еще у армян, луком разжился и салом копчёным, – обрадовался Пачишин.

Технари развили бурную деятельность, распотрошили рюкзаки достали горелки, начали перебирать пакеты с пищевыми запасами.

Артемьевы, попытались включиться в процесс, но были отосланы технарями подальше, маясь от безделья забрали у меня поисковый приёмник и принялись "мониторить" частоты.

Лёня с доктором, раскупорив пачку презервативов колдовали над медицинской сумкой и Ромашкин изредка восклицал:

— Ох, ни хрена себе!

Я же расстелив полиуретановый коврик и положив голову на рюкзак, начал размышлять над картой.

Так, после моста есть пара удобных мест для засады, как раз в заданных координатах. Учитывая подготовку "спортсменов", наверняка засаду они проведут без всяких "показушных" эффектов, взрывов и автоматных очередей. Будь это реальная боевая задача, они бы повыстёгивали с бесшумных ВССок (винтовка снайперская специальная) водителей или прострелили бы шины автомобилям, а потом бы сработала огневая подгруппа, да мины бы в управляемом варианте выставили на вероятных маршрутах отхода. Здесь в мирной жизни за стрельбу боевыми может влететь по первое число. Значит они придумают, еще, что-то чтобы остановить машины. Интересно, что? Надо будет с Каузовым посовещаться, ехать другим путём намного дольше и к пол первому ночи они не успеют, значит, придётся прорываться. Устроить контрзасаду? Этот вариант для нас проигрышный. В действиях на местности нас "спортгруппа" обскачет на раз два, чтобы мы не придумывали их по численности больше и подготовка у них не чета нашей. У нас ТСП (тактико-специальная подготовка) как таковая отсутствует напрочь. Вряд ли мы их теперь сможем подставить под СОБР или пехоту. Никого из них здесь рядышком не наблюдается. Хорошо было бы запустить впереди колонны лётчиков колонну мотострелков пусть с ними воюют. Но доблестные мотострелки с лейтенантом Рябушкиным и механиком Зюзиком, чёрт знает где теперь. Что же придумать?

Из задумчивости меня вывел громкий хлопок и крик Артемьевых:

— Доктооор, ну нифига ты "попугайчика" запустил мы со страху чуть не обделались!

— Эт не доктор, – закричал Ромашкин это мы презики лопаем!

Вот кому заняться нечем, надо отправить доктора и Лёню сменить лейтенанта на "фишке".

— Кончайте ерундой страдать, сейчас после ужина отправлю вас обоих начфинёнка менять, – пригрозил я "лопальщикам"

— Да я Лёне показывал как процесс газообразования происходит, – начал оправдываться Аллилуев.

— На презиках, что ли показывал?

— Ага вот смотри командир, что происходит с презервативом, представь, что это наш желудок.

Доктор напялил презерватив, на какой-то пузырёк.

— Видишь всё нормально, а вот если наш желудок, потрясти и заставить его чтобы происходили какие-то процессы, ну скажем пищеварение, увидим, что происходит.

Аллилуев потряс пузырёк. Презерватив начал раздуваться, и через пару минут был надут словно праздничный шарик.

— Если газ не выпустить произойдёт вот что!

Бббах! "Шарик" звучно лопнул.

— Доктор ну и на хрена нам это надо, – недоумённо произнёс я.

— Командир, это можно использовать как детонатор, – возбудился Лёня.

— А баллоны можно так будет подкачивать, – спросил Пиотровский умильно принюхиваясь к запахам готовящейся пищи.

— Хватит ерундой маяться кушать подано идите жрать пожалуйста, – перебил всех Пачишин.

— Налейте доктору сто грамм, за рацуху, – закричали Артемьевы, вытаскивая ложки из рюкзаков.

Суп, приготовленный в трёх котелках, был на удивление вкусным, а с салом и водкой так просто замечательный.

Лейтенант прибежал забрал с собой полкотелка, выпил пятьдесят капель и снова убежал, доложив, что наблюдал два трактора и несколько военных машин двигающихся в сторону Курояровки.

Может, это Рома промчался? Хотя ради кепки и ножика он пойдет, на, что угодно и обмануть не должен. Стемнело. Приближалось время "Ч". Мы снова снарядились и закинули за спину оружие, чтобы не мешало на бегу. Вот он долгожданный звонок от "Фашиста"

— Я подъезжаю, через пару километров уйду от колонны вперед и дам вызов, жду фонарик, отбой.

— Принял.

— Лейтенант в оба глаза, сейчас должен показаться микроавтобус!

— Вижу фары, по-моему, идёт.

— Все вниз бегом!

И мы посыпались вниз под мост. Я споткнулся на бегу перекувыркнулся больно ударил автоматом спину и выскочив к мосту присел и отцепил от разгрузки фонарик. Остальные разведчики кубарем скатились под мост.

— Ох грехи мои тяжкие, – стонал Пачишин.

"Ду хаст", – пропел в кармане телефон и отключился. Я встал навстречу приближающимся фарам и несколько раз моргнул фонарём. Микроавтобус плавно и быстро подлетел ко мне. Окошко у пассажира уже было открыто.

— Руссиш партизанен, яйки млеко пуф, пуф, – заорали справа с водительского сидения.

— Нихт партизанен, Абвер! – заорал я в ответ.

— Шевелитесь, – подбодрил Рома, – там в салоне палатка лежит под неё прыгайте.

— Группа к машине, – проорал я и отодвинул в сторону дверцу.

В доли секунды группа оказалась внутри. Только доктор с разбегу и, не пригнувшись, зацепился рюкзаком за кромку крыши и силой инерции был отброшен назад на асфальт.

— Пилюлькина потеряли, – закричали Артемьевы и, высунувшись мощным рывком, закинули доктора в салон.

Поехали. Подбор прошёл удачно.

Я сидел слева на пассажирском месте и разговаривал с "Фашистом". О том, что они могут подвергнуться нападению группы спецназа, Рома был предупреждён. Но он подумал, что это будем мы, и поэтому абсолютно не волновался. Теперь же это известие поставило его в ступор.

— Слышь, старичок, и что мне теперь делать, неохота как-то мне тут в снегу валяться с завёрнутыми клешнями, вы мне отстреляться надеюсь, поможете?

— Нет, тут стрелять нельзя я думаю, "спортсмены" хотят вас взять по тихой и потом доехать с вами к Курояровке, чтобы зря ноги не топтать, ты вот знаешь что лучше сделай, – я достал из планшета карту и включил свет над пассажирским креслом, – "засаживать" они будут скорее всего вот здесь, на повороте.

— Ну, понятно, а нам то, что делать?

— Сможешь сейчас своих предупредить, чтобы на этом отрезке держали максимально возможную скорость и не останавливаясь гнали за тобой.

— Сделаю, но придётся остановиться, всех предупредить.

— Давай!

Каузов остановился, подождал ехавшие за ним в колонне машины и достав свою карту из планшета вышел из салона…

Вот он и этот поворот. Вроде всё нормально колонна летит, а не едет. Дай Бог чтобы никакая машина не сломалась.

— Ааааа, бля, – заорал во всю глотку Рома, – смотри прямо над дорогой на ветке, – он трясущейся рукой показал куда-то вперед, другой рукой еле сдерживал руль и начал притормаживать.

В свете фар высветилась фигура, висящая над дорогой. Повешенный боец, в кальсонах и в тельняшке голова вывернута на бок, босой с скрученными за спиной руками.

— Гонии бляяя, дави не останавливайся, – заорал я.

Особая группа-5

"Фашист" от испуга вдавил педаль газа чуть ли не в самый пол, и мы со скоростью ветра пронеслись под болтающимся "висельником" Водители остальных машин, видя, что микроавтобус прибавил скорости, постарались не отставать, и только вильнули на дороге чтобы не задеть болтающегося под веткой бойца. Я напряжённо всматривался в зеркало заднего вида. "Покойник" вёл себя не адекватно. Руками и ногами обхватил дерево, словно обезьянка, на дорогу выбежали подозрительные личности и размахивали руками. А колонна быстро удалялась, не снижая скорости.

— Бляяя, ну вы и идиоты, – пробормотал Каузов, – вперившись взглядом в дорогу, – меня чуть "кондрашка" не посетила. Это же надо такую херню придумать. Сейчас пару километров еще и как хочешь, но я остановлюсь, проверю своих.

— Ну, давай, а то может у твоих уже волосы на всех местах седые.

— Хорошо я быстренько, а то мало ли, что ваши дятлы еще учудят.

Через несколько километров Рома поморгал фарами, и начал притормаживать. Сразу затормозить он не решался, зная своих водителей.

— Ну их нахрен, а то со всей скорости влетит мне в жопу, у нас водители "оторви и выбрось, а потом еще и прикопай чтобы не вылезло".

Из глубины салона заныл Лёня:

— Надо было из ПКма очередью в окошко дать.

— Лёня ну его нафиг, мы теперь действуем агентурными методами, так что сидим и не отсвечиваем.

— А мы прорываться на командный пункт будем? – поинтересовались Артемьевы.

— Не пацаны, давайте пользоваться ситуацией, пусть "спортсмены" идут в атаку, мы как-нибудь по другому отработаем, нашкодим по тихому и свалим.

— Хрррр, ммм, о дааа крошка, вот так, – вклинился в разговор лейтенант.

— Проснись бригадную кассу спёрли, – начали приводить в чувство начфинёнка, братья связисты.

— Я не спал, я не спал, – очнулся лейтенант.

Прибежал Каузов.

— Фу вроде всё нормально, поехали быстрее, а то ваши быстроногие олени догонят.

Через минуту колонна снова неслась по трассе.

В салоне было тепло, играла какая-то задушевная фашистская музыка в стиле тридцатых годов.

Ко мне начал подкрадываться сон, чтобы как-то прийти в себя я начал усиленно думать о дальнейшем порядке наших действий. Ни каких конструктивных идей в голову не приходило. Из салона доносился богатырский храп уставших разведчиков, в, который вклинивалось тоненькое повизгивание лейтенанта.

— Рома, это что у тебя за хрень играет, – чтобы как-то отвлечься спросил я "Фашиста"

— Макс Раабе, стиль берлинское кабаре.

— Редкостная пое…нь, – отозвался я и стукнувшись головой о "торпеду" провалился в экстаз сна.

Проснулся от возмущенных воплей личного состава, обвиняющего доктора в некорректном поведении и порче общественного воздуха.

Часы на приборной панели показывали двадцать минут первого.

— Сейчас в Курояровку заедем, – известил Каузов.

По деревне в различных направлениях двигались разведывательные признаки передвижного командного пункта. Особенно много их столпилось возле единственного на всю округу круглосуточного киоска. Военные в камуфляже стояли в довольно прилично длинной очереди и скупали всё подряд, в основном горячительные напитки.

Каузов подъехал к двум военным тентованным "Уралам" и кучке военного люда, толпившегося возле техники.

— Мужчины, как на пункт проехать! – заорал он, высунувшись в окошко микроавтобуса.

— Водки, больше нет, сейчас минут через пятнадцать еще подвезут, – донеслось из киоска.

— По дороге на выезд езжай, там на конце деревни комендантский пост и КПП стоит, только осторожнее тут говорят диверсанты бродят, – ответили Каузову из толпы.

— Да на нас уже нападали, мы еле ноги унесли, – отшутился Рома, и поморгал фарами своим остановившимся неподалёку машинам, двинулся дальше.

Никто внимания на колонну лётчиков не обратил, тут наверняка за день таких колонн проезжало по несколько штук.

На выезде из деревни сбоку от дороги стояла лагерная палатка и столб с табличкой "комендантский пост Ответственный прапорщик Жигайло". Чуть подальше на съезде с дороги виднелся шлагбаум и одиозная фигура в тулупе и с автоматом.

— Блин сейчас докапываться начнут, кто такие куда едем, встревожился Рома, достал из под сиденья уставную шапку с кокардой и протянул её мне.

— На одень вместо своей "пидорки", от греха подальше, кто знает что в голову этим комендачам взбредёт, у меня там еще в салоне куртка меховуха синяя валяется.

— Её лейтенант чуть не испохабил, – подали голос с салона Артемьевы, – она такая теплая и мягкая, что он до неё во сне домогаться начал.

— Враки, – начал оправдываться начфинёнок, – вот она куртка забирайте.

Я в мгновение ока переоделся, скинул бушлат и тактический пояс влез в синюю лётную куртку, и напялил шапку.

— Воротник подними и шапку на затылок сдвинь, – посоветовал сведущий в военной моде Ромашкин.

Каузов осмотрел меня и выдал:

— Вылитый технарь с аэродрома, тебе еще фляжку с "массандрой" за пазуху и хрен отличишь! Ну что пойдём к прапорщику Жигайло, будём давить своим лётным авторитетом.

В палатке было холодно и неуютно, на топчане валялось какое-то подобие человека, укутанное матрасами, за колченогим столом возле слабо мерцающей керосиновой лампы, уткнувшись носом в полевой телефон, посапывал тщедушный солдатик, даже не очнувшийся при появлении двух незнакомцев.

— А, что тут творится, – сразу пошёл в "атаку" я, – где Жигайло почему спим боец!

Солдат, очнувшийся от моего крика, в ужасе подскочил и заметался по палатке. Тот, кто лежал под матрасами, от греха подальше скатился под топчан и затих, видно решил действовать согласно тактике енотов: "а я умер, не трогайте бедное животное".

Дата добавления: 2015-09-28