|
|
|
|
На протяжении веков христианство было основой устойчивого развития целой общественно-исторической формации. Выступив против социального рабства
античного мира, христианство собрало вокруг своей объединительной идеи обломки рухнувшего рабовладельческого строя, создав великую и оригинальную цивилизацию – феодализм, в идеологии которого лежала идея «божественного закона и порядка», как основы социокультурного согласия.
Христианство положило начало идее устойчивого развития
как исторической тенденции, с которой общество то сближается, то отдаляется от нее. Поэтому требует осмысления проблема историко-правового процесса формирования государственности в России и того влияния, которое на него оказали тенденции и культура других стран и народов в условиях формирование раннефеодальных отношений.
Правовая жизнь славянских племен, основанная на нормах общинного пра-
ва, изменилась в связи с военными походами в Византию (X в) и знакомством с западноевропейским миром, что привело к возникновению новых приемов в законодательстве и новых норм права. Принятие христианства в 988 г. произвело переворот во всех сферах правовой жизни Древнерусского государства и общества, так как обычное право славян во многом противоречило христианству, но благодаря его устойчивости замены местного права чужим не произошло. В результате появилась необходимость усвоения церковного права и рецепции некоторых кодексов византийского и западноевропейского светского права. К наиболее важным относили: "Эклогу" Льва Исаврянина и Константина Копронима (739–741 гг.); "Прохирон" Василия Македонянина (870–878 гг.), называемый в кормчих «законом градским», близким по духу и содержанию римскому праву; Судебник царя Константина или "Законы судного людям" и др. Рецепция проявлялась в переработке содержания этих источников и приспособлений их к русскому праву. Пределы непосредственного действия реципированного права указывались в церковных уставах русских князей. После крещения Руси князь Владимир построил в Киеве Десятинную Церковь и издал указ о десятине, т.е. десятой части всех доходов в пользу
церкви. Затем был составлен свод церковных правил «Устав князя Владимира», где указывалось о разделении дел между княжеским судом и церковным и перечислялись дела и преступления, находящиеся в компетенции церковного суда: осквернение храма, умыкание невест, кровнородственные браки и т.д. Таким образом, государство закрепляет роль церкви в жизни древнерусского общества, «складывается
политический, правовой, идеологический союз государства и церкви, получивший
название симфонии двух властей».
Старая языческая религия отжила и не могла способствовать религиозному
объединению смешанного народонаселения Приднепровья. Этим упадком языческой религии и объясняется легкость, с которой христианство было принято в Киеве и во всем Приднепровье. Приглашение князей-варягов и принятие христианства были вызваны необходимостью укрепления власти в Древнерусском государстве,
поэтому князья и церковь были заинтересованы друг в друге. После принятия христианства в качестве государственной религии на Руси складываются церковные организации и юриспруденция, а государственный строй «можно определить, как раннефеодальную монархию».
Церковь и князь составили одну нераздельную власть, а духовенство и дружина сделались главными орудиями этой власти. Первое действовало убеждением и нравственным влиянием на прихожан, вторая – силой княжеской власти. Духовенство внушало людям евангельское учение о божественном происхождении власти – «несть власть, яже не от Бога», а дружинники, поставленные в правители и
судьи народа, чинили суд и расправу именем князя. Епископы нередко были в таких тесных отношениях с князьями, что последние, будучи вынуждены оставить свою область, брали с собой и епископов. Князья постоянно старались охранять
церковь; почти обо всех них летописи отзываются: «...воздая честь епископом и пресвитером, излихо же любяще черноризцы, падая с требование им». Христианство начало играть роль первичного источника права, так как в нем присутствовали элементы развитых правовых систем Востока и Запада. Условия, при которых христианское правосознание входило в русское общество, а равно и гражданские
права церкви, как самостоятельного учреждения, дали ей особый статус, которым она резко отличалась от положения католической церкви в западноевропейских государствах. С первого взгляда, отношение русского духовенства к византийскому кажется таким же, как и отношение западного духовенства к римскому. На Русь духовенство пришло от константинопольского патриарха, а в западных государствах оно приходило от римского папы; русские митрополиты назначались константинопольским патриархом или с его согласия, а на западе назначение епископов
зависело от римского папы, но сходство только этим и ограничивается. Патриарх константинопольский далеко не имел того гражданского значения в Византийской империи, которым пользовался римский папа на Западе, а потому не имел и той гражданской власти над своими митрополитами, какая была у папы над своими архиепископами.
Для определения прав русской церкви, как самостоятельного учреждения в
русском гражданском обществе, был принят действующим узаконением греческий Номоканон. Этот закон охватывал в Греции не только церковную, но и гражданскую жизнь, так как в нем, наряду с правилами чисто церковными, определялись отношение церкви к обществу и отношение духовенства к императору и народу; но так как жизнь русского общества во многом отличалась от общественной жизни Греции, то вскоре оказалось, что Номоканон не мог быть весь, целиком принят русским обществом. Он применялся только в делах чисто церковных. А в гражданских делах руководствовались уставами, издававшимися князьями. В этих уставах
определялись гражданские права и привилегии духовенства согласно тем отношениям, в которых духовенство находилось с русским обществом. Этих уставов, из-
данных до XIII в., до нас дошло семь. Таким образом, на Руси удалось избежать
коллизий между духовной и светской властью, которые веками сотрясали Европу.
Субъектами и объектами церковного права являлось духовенство и подведомственные церкви лица и учреждения. Митрополит назначался византийским патриархом и был главой русской церкви. Ему были подчинены епископы и все русское духовенство. Он имел большие земельные владения и города, получал огромные доходы от десятины, от судных дел, кроме того, он получал дань и пошлины со всех подчиненных ему церквей и причтов. Уважение к митрополиту у русского общества было очень велико – князья называли его не иначе, как своим отцом. Но все это не доставляло митрополиту власти более той, какая была ему пре-
доставлена церковными правилами и уставами князей. До монгольского ига все митрополиты, кроме Иллариона и Климента, были греки, присылавшиеся константинопольским патриархом. И они не могли иметь других связей с русским обществом, кроме служебных. Притом от князя всегда зависело – принять или не принять митрополита. Все это ставило последнего в положение не очень сильное и зависимое. Однако такое положение не препятствовало им принимать большое участие в
общественных делах и оказывать на них свое влияние. Летописи представляют много случаев, свидетельствующих о влиянии митрополита на дела общественные и государственные, на решения, принимаемые князем.
Митрополиты во всех междоусобицах князей являлись посредниками и примирителями их. Они отправляли к князьям послания, в которых именем Божьим просили прекратить междоусобия и исправиться нравственно. Строгие к князьям, они были строги и к народу и часто отправляли свои послания в города, возмутившиеся против князя, призывая их к примирению. Бывали даже случаи, когда они подымали князей на защиту русской земли. Впрочем, влияние митрополита на дела общественные было только нравственным и вполне обусловливалось его личностью, но не имело еще юридической определенности, потому что тогдашняя общественная жизнь не была еще настолько структурирована, чтобы определить, в каких именно делах и какое участие мог принимать митрополит. Митрополиты имели свои военные отряды, но как землевладельцы, без своего знамени, и они стояли
под стягом князя. Исключение из этого составлял новгородский епископ.
Митрополиты не чеканили монету, они вообще не имели атрибутов княжеской власти и тех привилегий, какими пользовались католические епископы. Все права их ограничивались ведением тех дел и учреждений, которые принадлежали церкви, но зато в эту область никто уже не мог вмешиваться. Здесь митрополит был компетентным судьей, и в делах церковных жаловаться на него можно было только патриарху константинопольскому. Таково было положение русских митрополитов до монгольского ига. Епископы в разных удельных княжествах хотя и были подчинены митрополиту, но это подчинение было формальным и выказывалось только тогда, когда на епископа приносились жалобы митрополиту князем или народом. В делах же общественных, мирских влияние епископа нередко было сильнее влияния митрополита. Это происходило оттого, что епископы большей частью избирались князьями
и народом и преимущественно из русских духовных лиц, которые часто бывали выходцами из влиятельных русских фамилий, и еще до получения епископского сана пользовались большим влиянием на соотечественников. Исключение составлял Новгород, где уже в начале XII в. епископ сделался важным политическим лицом: принимал активное участие в делах новгородского управления и пользовался влиянием в международных делах. Он принадлежал к выборным властям города и был первым лицом после князя, имел своих бояр и свои полки ратных людей со своим знаменем и начальниками. Полки эти не только содержались за его счет, но
и состояли в полном его распоряжении. Значение епископа, а впоследствии архиепископа, в общих делах было так велико, что без его благословения не принималось ни одно важное общественное решение. Архиепископы участвовали во всех сношениях, как с русскими князьями, так и с иноземными государями, и все новгородские грамоты подписывались архиепископом, утверждались его печатью. Епископы являлись первыми лицами после князей, которые в случае отъезда из княжества поручали им временное управление делами. За епископами по своему значению следовали монастыри. Они появились на Руси вместе с введением христианства, и уже в XI в. число их возросло до значительной цифры, так что не было города, в котором бы не насчитывали одного или нескольких монастырей. В Киеве в XIII веке их было до семнадцати, а в Новгороде – до двадцати двух. В монастырях преимущественно сосредоточивались просвещение и ученость того времени; они же дали русскому обществу первых летописцев и знаменитых епископов.
Настоятели монастырей, игумены и архимандриты, подобно епископам,
имели значительное влияние на общественные дела, оказывали влияние и на формирование правосознания русского общества, а также и на князей своими посланиями, в которых часто содержались предложения по изменению или становлению различных норм права.
Следующей ступенью являлось белое духовенство, которое жило на землях,
принадлежавших церкви, и получало доходы от прихожан за отправление разных церковных треб, а также жалованье от князя или другого частного лица, на земле которого была выстроена церковь. В известных вопросах Кирилла к епископу новгородскому Нифонту (XII в) указаны некоторые доходы от церковной службы, например, «а за упокой аще веляше служить сорокоустъя – за гривну пятью служите, а на шесть кун – единого, на 12 кун дваице и како моги». В церквях, имевших особые привилегии и пользовавшихся какими-либо общественными доходами, и священники, и дьяконы, и причетники получали вознаграждение из церковных доходов.
При церквях были земли и разные угодья, доходами от которых пользовалось духовенство. Священники были тесно связаны со своими прихожанами, которые часто даже защищали священников от епископской власти, так что бывали случаи, когда и прихожане, несмотря на архиерейское отрешение от места, оставляли их у себя силой. Белое духовенство пользовалось большим уважением как у всего русского общества, так и у всех прихожан. По законам русского общества духовные лица во всех делах были освобождены от всяких гражданских повинностей или служб и податей. Но дети духовенства, не посвященные ни в какой духовный сан, не освобождались от военной службы. В свою очередь, духовенство, и особенно священники, были представителями своих приходов и посредниками в общественных делах людей, приписанных к их приходам. При раскладке податей и размежевании земли приходских людей осуществлялось с одобрения священника, и его мнение о прихожанине спрашивалось на суде. Во всех общественных бумагах, составлявшихся от целого прихода, имя священника обязательно ставилось одним из первых. Духовенство иногда принимало деятельное участие в делах чисто мирских и общественных.
Подведомственным церкви были лица, состоящие на церковной службе, и
их семейства. К духовному ведомству уставом Владимира Святого относили: гостиницы, больницы, лекарей, инвалидов, богадельни, приюты для сирот. Различные кормчие ХШ и XIV вв. продолжали относить всех их к духовному ведомству. Следовательно, в этом отношении устав Владимира более или менее действовал на Руси во все время до монгольского ига, что и не могло быть иначе, ибо основанием устава преимущественно служил греческий Номоканон, да и само состояние русского общества нисколько этому не противоречило. Церковь, щедро наделяемая от князей, бояр и народа, принимала на себя бремя надзора и попечения за несчастными, которых тогдашнее общество не могло защитить от обид, притеснений и, таким образом, выполняя функцию социальной защиты. Об этой заботливости
церкви о несчастных находим указания в поучении митрополита Кирилла: «Все десятины и имения, данные церкви, даны клирошанам на потребу, старости и немощи, и в недуг впадшим, и чад мног прокормление, нищих кормление, обидимых помогание, странным прилежание, в напастех пособие, в пожарах и в потопе, плененным искупление, сиротам и убогим промышление, живым прибежище и утешение, а мертвым память» (цит. по "Памятникам права" IX–XX вв.). Подведомственность приведенных выше учреждений духовной власти состояла в том, что они, размещаясь на церковной земле и находясь на содержании церкви, подлежали суду и управе епископов или монастырей, которые имели особых блюстителей порядка и суда над ними и для защиты от всех сторонних нападок и обид. Раздел О гражданских правах церкви как юридического лица следует сказать, что она имела свой суд не только в делах чисто церковных, но и в гражданских. По Номоканону и по уставам Владимира, Ярослава и других князей гражданскому суду церкви принадлежали почти все дела семейные, как-то: браки, разводы, суд между родителями и детьми, дела по наследству и по опеке, утверждение духовных завещаний и раздел наследственных имуществ, а также дела по преступлениям против нравственности и церковных постановлений, что соответствовало установлениям Евангелия. Еще апостол Павел предписывал христианам судиться только у святых, т.е. в церкви. Для производства всех этих дел при епископах были особые суды, состоящие из духовных и светских судей. Ими были владычные десятильники и наместники, которые разъезжали по областям, подведомственным епископу, и в своих объездах чинили суд и управу, а также собирали пошлины и дани для епископа. Владычные же наместники постоянно жили в городах, подчиненных епископской кафедре, и чинили там суд и управу по всем делам, принадлежащим церковному суду. Кроме того, при самом епископском дворе находились избранные духовные лица: архимандриты, игумены, священники и при них дьяконы, как хранители законных книг и грамот. Хранителями судебных дел и вообще делопроизводителями по судебным делам были специальные чиновники. Производство дел гражданских, подчиненных церковному суду, осуществляли постоянно находящиеся при епископском дворе владычные бояре и слуги, как судьи и делопроизводители по светским делам. Суду церкви, как чисто церковному
и церковно-гражданскому, подчинены были все лица русского общества, из какого бы класса они не происходили. Здесь ограничение церковного суда состояло в определенном по закону разряде дел, т.е. по делам семейным и по преступлениям против нравственности и церковных правил. Церкви принадлежал суд по всем делам, как гражданским, так и уголовным,
когда подсудными были лица или учреждения, состоящие на церковной службе, т.е. лица, служащие церкви и их семейства, а также специальные учреждения: больницы, богадельни, гостиницы и т.д., и, наконец, лица, живущие на церковных землях и не состоящие на церковной службе. Они подлежали церковному суду и управе по общему тогда порядку, состоящему в том, что каждое ведомство имело свой суд и свою управу и не подчинялось постороннему суду, исключая дела по убийствам, которые во всех ведомствах подлежали суду князя и составляли привилегию княжеской власти. Поэтому все судебные дела между лицами, подведомственными церкви, производились судьями, назначаемыми митрополитом, епископом из духовенства или из владычных бояр и слуг, в зависимости от рода дел. Этим судьям подавались все жалобы на церковных людей. В случае же судных дел
между лицами церковными и нецерковными употреблялся суд сместный (совместный), т.е. каждая сторона представляла своего судью. Они решали дело сообща и пользовались пошлинами от суда – каждый судья от своего подсудимого, т.е. церковный от церковного, а княжеский или нецерковный – от нецерковного. Законы же и форма суда в делах нецерковных были одни и те же, как для людей церковных, так и для нецерковных.
Вторым правом церкви было право на земельные владения. Монастыри и епископские кафедры, нередко были владельцами больших земельных имений, как населенных, так и ненаселенных. Так, например, в Русской Правде упоминается о «холопях чернчих». Села и деревни, принадлежавшие церквям и монастырям, управлялись тиунами, посольскими старостами и другими наставниками. В это время церкви и монастыри не отличались от других землевладельцев. Управителями в епископских и монастырских селах были владычные люди и монастырские старцы, т.е. лица, поставленные самими епископами и монастырями на определенный и неопределенный срок. Епископы и монастыри, как и светские владельцы, давали
своим управителям в имениях уставные грамоты, в которых определялись как права и обязанности управляющих, так и подати, и повинности, взимаемые с крестьян. Подати и повинности, назначаемые монастырями и церквями, определялись по взаимным условиям с крестьянами, селившимися на церковных землях. Сами церкви и монастыри не освобождались от платежей, податей и общественных повинностей с земель, которыми они владели. Следовательно, в этом отношении церковные владения не отличались от светских. Разумеется, бывали исключения – монастырям и церквям подавали иногда жалованные грамоты, по которым они освобождались от податей, но такие грамоты давались и светским землевладельцам. Значит, привилегий в этом отношении для церкви не было. Духовенство освобождалось только от податей личных поземельных с тех земель, которые находились под домами самих духовных лиц. Равным образом и церкви, и монастыри были освобождены от подати, которая лежала на земле, занятой монастырскими и церковными строениями. Церкви было также предоставлено право на торговлю. Монастыри, церкви и вообще духовные лица, как богатые землевладельцы, участвовали в торговле, для которой имели своих особенных приставников. При монастырях состояли для торговых дел особенные старцы, которые назывались купчинами. При церквях и монастырях бывали торги в церковные праздники – ярмарки, а при некоторых монастырях были и постоянные торги. Со всех этих торгов некоторые привилегированные епископы и монастыри получали пошлины. Но само духовенство, по уставу Ярослава, было вообще освобождено от пошлин мытных (пошлины с воза, с нагруженной лодки и вообще с товара) и явочных (с лица) и др. Впрочем, так было только по уставу Ярослава; впоследствии же, по уставу Всеволода, Мстислава и др., церкви и монастыри сравнены были в торговом отношении со всеми другими торговцами. Древнерусское законодательство старалось не отличать духовенство и церковь в отношении пользования землей и торговли от светских лиц и обществ. Если и давались привилегии епископам, монастырям и пр., то эти привилегии не были общим законом и жаловались только некоторым из них, как, впрочем, и светским лицам. После князей Владимира и Ярослава мы не встречаем у духовенства никаких значительных привилегий. Само государство стало обозначать себя как христианский (православный)
союз. Церковное единство способствовало становлению государства и служило для него образцом и, отчасти, вызвало его к жизни. При этом христианство оставалось на протяжении всей истории его развития идеологическим источником русской государственности.
Список используемой литературы:
1. Власов Ю.Н. Государство и право Киевской Руси: становление политико-правовых отношений (VI-XIII века).-М.: Юрист, 1999.
2. Графский В.Г. Традиции и обновление в праве: ценностное измерение перемен//Проблемы ценностного подхода в праве. Традиции и обновление. М., 1996.
3. Ячменев Ю.В. Этико-политические ценности русского средневековья//Правоведение. 2001. № 3.
4. Громов М.Н., Козлов Н.С. Русская философская мысль X -XVII вв.-М., 1990.
5. Леонтьев К.Н. Восток, Россия и Славянство. М.: Эксмо, 2007. С. 144, 579, 140, 141, 150.
6. Сорокин Ю.А. Византийские традиции в русском самодержавии//Выдающиеся государственные деятели России XVIII-XX вв. Сб. науч. статей. Омск: Омский госуниверситет, 1996. С. 9, 17.
Дата добавления: 2015-09-28; просмотров: 24 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |
| Действующие лица: К. Меттерних - Австрия Александр I – Российская империя К. А Гарденберг – Пруссия Р.С Каслри, У. Веллингтон – Великобритания Талейран-Перигор, князь Беневентский – | | | Вопрос №1 Периодизация истории РПЦ Традиционное деление истории РПЦ: 1.Киевский, или домонголький период (988-1237)2. Московский период до разделения Русской митрополии (1237-1469) 3. Московский 1 страница |