«Легенда умерла или пара слов о блэк-метале» 1 страница

«Легенда умерла или пара слов о блэк-метале»

(Авторизированная биография Mayhem)

Что такое блэк-метал? Сейчас этот вопрос неактуален. Даже у десятилетних детей есть своё виденье на чернейшее из искусств. Блэк-метал был насильно вытащен из подполья, и оно отомстило, превратив блэк-метал в нечто среднее между клоунадой и самопародией. Самое время обратиться к истокам незамутнённого зла в чистом виде, отринуть всё то, в чём погрязло антифилантропическое искусство. Не Иеронимус создал блэк-метал, гораздо раньше он был открыт целым поколением людей постарше. Куортон, Том Фишер, Томас Зух, Ким Петерсон, Вагнер Ламунье создали его на 7-8 лет раньше. Но без фигуры Иеронимуса и его детища Mayhem – блэк-метал так и остался бы в зачаточном состоянии, опираясь то на трэшевый, то на дэтовый, а то и на панковский костыль. Окунёмся в историю, вспомним то, с чего начинались те деньки, весёлые и жестокие, полные чёрного (а какого же ещё!) юмора и ультранасилия.

Часть первая. Mayhem. Начало пути. (1983 - 1986)

1983 год, город Лангус (пригород Осло), Норвегия.

1983 год… Грядёт бум хэви-метала. Только-только вышел дебютный альбом Metallica, ознаменовавший неожиданный всплеск интереса молодёжи к экстремальной музыке. Хэви-метал подобно эпидемии распространяется по всему миру, появляются сотни молодых команд, многим из которых уготовано великое будущее. К тому времени экстремальная музыка начинает усложняться, появляется стилевая градация. Большой вклад в это внесли британцы Venom. До их появления хэви-метал был достаточно однородным явлением. После выхода первых трёх альбомов «нечестивой троицы», критики вдруг заговорили о таких жанрах как «трэш», «дэт» и «блэк».

«Я не думаю, что какая-нибудь группа организовывается для того, чтобы стать учредителем какого-либо направления. Группа просто хочет достичь определённых целей в разные периоды своей карьеры.... Однажды у нас брали интервью и кто-то сказал: "Конечно, же Venom - не металлическая группа. У вас не такой звук, вы выглядите не так, вы похожи на панков с длинными волосами". Мы же ответили что Venom это и есть хэви-метал - это и блэк-метал, пауэр-метал, спид метал, дэт-метал. Обо всех этих суб-жанрах до Venom’a никто и не слыхивал. А тут вдруг ни с того ни с сего одна команда признаётся дэт-металлической, другая - спид-металлической, третья - блэковой или пауэр. Мы же имели ввиду, что Venom - это всё сразу и все эти жанры произошли от Venom. Мы это не планировали таким образом, но так уж всё повернулось. Такая группа, как Pantera не имеет ничего общего с какой-нибудь скандинавской командой, или такая английская группа как Cradle Of Filth - их саунд совсем другой. Но когда начинаешь задумываться, откуда они черпали вдохновение, то приходишь к Venom»

Тони «Абаддон» Брэй, Venom.

Для тех лет – 1983 год – Venom звучали невероятно тяжело и грязно. В них был и демонизм Black Sabbath, и грубость Motorhead, и агрессия Sex Pistols.

«Мне было около 19 лет. Мы все западали на Judas Priest, Deep Purple, Motorhead, Black Sabbath. Мантас был большим поклонником Kiss. Мы вдохновлялись этими командами. Мы решили взять дьявольский контекст из Black Sabbath, соединить его со сценическим образом Kiss и оригинальностью Deep Purple. Отсюда и получился Venom. Venom никогда не планировался как более мрачный Iron Maiden или что-то в этом духе, на самом деле мы создали Venom из тех старых групп, но и от них взяли не так уж много.»

Тони «Абаддон» Брэй, Venom.

Вкупе с тотальным нигилизмом, такая музыка не могла не привлечь к себе внимания части подростков, что «любят погорячее». Воодушевлённые молодые люди брали гитары и создавали свои команды, глядя на икону Venom. В их числе были Миланд Петроцца, Марсель Ширмер, Том Фишер, Макс Кавалера, Джефф Ханнеман, Томас Зух, Томас Форсберг, Мартин Эрик Эйн и многие другие. Сейчас эти люди имеют немалый вес в металлической музыке. Тогда они были лишь начинающими музыкантами, даже не мечтающими о какой-то всемирной известности – они играли в своё удовольствие. У них порой не было возможности даже найти помещение для репетиций, не говоря уже о каких-то контрактах и турне.

«Мы начинали в 80-е, когда не было такой музыки, и не было сцены для этой музыки»

Гильв «Фенриз» Нагелл, Darkthrone.

То же можно сказать о двух норвежских подростках, которых звали Йорн Штубберуд и Кьетил Манхэйм. Оба они фанатели от Venom, Bathory и Hellhammer и, вдохновлённые их музыкой, решили собрать собственную группу. Обязанности юные дарования разделили таким образом: Штубберуд решил играть на бас-гитаре, а Манхэйм сел за ударную установку. Полноценной группой этот состав назвать было сложно, поэтому эта дружная ритм-секция начала поиски гитариста. На одном школьном пикнике судьба познакомила их с невысоким темноволосым молодым человеком по имени Ойстейн Аарсет (в норвежском языке его нетипичная, в общем-то, для норвежца фамилия произносится как «Ошет», но я предпочту английский вариант произношения – так привычнее), наполовину норвежцем, наполовину саамом, чьи интересы полностью совпали с интересами «тандема» Штубберуд – Манхэйм, что выяснилось в ходе короткой беседы. Самое интересное заключалось в том, что Аарсет умел играть на гитаре. В общем, вопрос о вакансии гитариста был решён.

Надо сказать, что очень многие группы в то время играли в формате трио – так начинали Tormentor, Knight Of Demon, Hellhammer, Bathory, Sodom, Terror, Kat и многие другие. Сложно сказать, было ли это влияние Venom, которых тоже было трое, или же это было просто совпадение, но вот моду брать псевдонимы вместо имён уж точно ввели они. Решив не отставать от английских крёстных отцов блэк-метала, молодые люди тоже взяли себе устрашающие титулы. Так, Штубберуд стал Некробутчером (Necrobutcher – «мёртвый мясник»), а Аарсет – Деструктором (Destructor – «разрушитель»). Самым скромным оказался Манхэйм, который решил что ничего брутальнее его собственной фамилии быть не может, и, соответственно, остался просто Манхэймом. Название группы тоже было взято из песни Venom “Mayhem with mercy”, откуда сразу же выкинули совершенно неподходящее слово “mercy”.Так группа получила название и первый состав, который продержался относительно долго (если сравнивать его с другими составами Mayhem).

Начало творческой деятельности Аарсета и компании было более чем скромным: бесконечные кавера всё тех же Venom, Bathory (у них тогда только вышел первый альбом) и Hellhammer. Вокалиста в составе Mayhem по-прежнему не было, поэтому песни исполнялись лишь инструментально (иногда, правда, пел Аарсет). Вообще, поначалу группа была для них развлечением после школы. Их имидж составляла приверженность идеям смерти, насилия и желанию "отлично провести время". В то время – 1983-1985 – ребята не очень-то интересовались тем, чем будут маниакально одержимы каких-нибудь пять лет спустя. Об этом свидетельствуют их милые и наивные интервью того времени (справедливости ради нужно отметить, что первые интервью тех же Emperor, которые тогда ещё назывались Embryonic, нисколько не уступают им по наивности, и так же вышибают непрошенную слезу умиления из моего ностальгирующего сердца;-)) Единственное, что могло навести на определённые размышения – это то, что ребятки почему-то украшали свои подписи перевёрнутыми крестами, хотя в целом относились к сатанизму нейтрально. Эпатаж, очевидно, а может продолжающееся влияние пресловутых Venom. Сейчас объяснить нам это не сможет и сам Некробутчер.

К концу 1985 года в полк Mayhem прибыло пополнение: новым рекрутом капеллы стал мальчишка по имени Эрик Нордхайм. Это сейчас он выглядит более чем внушительно: здоровый такой, высокий лысый кабан. А в 1985-ом году он, как и другие члены Mayhem был тощим длинноволосым подростком, помешанным на NWOBHM и панк-роке. Аарсет путём каких-то чрезвычайно сложных, неведомых простым смертным размышлений и впечатлений увидел в нём талант вокалиста. Нордхайм для вида немного посопротивлялся и чуть позже согласился. Чтобы не нарушать традиции, Эрику было торжественно присвоено имя Мессайя (Messiah – «мессия»). В этом же году Mayhem отыграли свой первый концерт, на котором они, естественно, играли чужие песни. Произошло это событие в городе Лиллехаммер. С этого момента, пожалуй, начался новый этап в истории группы, поскольку Аарсет переосмыслил своё отношение к жизни и к музыке в частности.

Часть вторая. Преображение. (Жажда – ничто, имидж – всё) (1986 – 1987)

1986 год – очень важное время в истории Mayhem. В то время музыканты группы уже более-менее научились играть в команде, появилась сыгранность и слаженность. Аарсет и компания в свободное от репетиций время гуляли по близлежащим лесам, особенно облюбовав одну найденную ими пещеру, которую они украсили различными надписями и рисунками. В то время в коллекции пластинок Аарсета появились записи таких групп как Celtic Frost, Sodom, Possessed, Sepultura, Parabellum и Sarcofago; эти, по тем временам, сверхагрессивные команды оказали немалое влияние на Аарсета, а следовательно, и на весь Mayhem. В особенности на Аарсета повлиял имидж бразильской группы Sarcofago.

«Это была очень экстремальная команда, они выпустили альбом и Аарсет сильно на них запал из-за большого количества шипов и трупного грима. Он говорил, что хотел бы, чтобы все группы были такими, потому что он был против дэтового тренда из Штатов и Швеции. Дэт-метал группы выходили на концерты в тренировочных костюмах и он был всей душой против этого»

Йон «Металион» Кристиансен, редактор журнала Slayer.

К тому времени у Mayhem накопилось своего материала, и они решили записать демо-запись. Процесс этот не занял много времени, ибо записано всё это было чуть ли не на диктофон во время репетиции – обычное, впрочем, дело для экстремальных команд того времени. Демка получила название «Pure Fucking Armageddon», и это название, пожалуй, полностью отображало её содержание. Невероятно сырой, с дэтовым, в общем-то, звучанием, саунд дополнялся глухими хрипами Мессайи. Примитивизм, возведённый в культ, но не лишённый своеобразного «зловещего» замогильного драйва. Именно на ней впервые прозвучали песни «Carnage», «Ghoul» и «Pure Fucking Armageddon», которые Mayhem до сих пор исполняют на концертах.

Самое интересное началось тогда, когда Аарсет попытался распространять демо-запись среди представителей звукозаписывающих компаний. Ни одна из фирм не захотела подписывать с ними контракт, считая их музыку «отвратной» (та же самая история в своё время произошла с Bathory и Hellhammer). Раздосадованный и невероятно опечаленный Аарсет решил никогда больше не связываться со студиями. Чтобы хоть как-то выпустить первое демо Mayhem, ему пришлось просто-напросто… создать свой лейбл, что он и сделал, торжественно назвав его Posercorpse Productions. Там он, наконец, выпустил демо-запись астрономическим тиражом в 100 экземпляров – на большее элементарно не хватило денег. Там же и в этом же году, кстати, вышла вторая демка Mayhem, озаглавленная «Voice Of A Tortured Skull», которая по содержанию мало отличалась от первой.

Забавно, что до этого момента Аарсет определял музыкальный стиль Mayhem как «тотальный дэт-метал», однако очень скоро он отказался от этого определения, заявив, что с самого начала они ничего, кроме блэк-метала и не играли.

«Я играю в дэт-метал группе, вернее, в блэк-метал группе, поэтому главной темой моих песен является смерть! Группы, которые утверждают, что играют дэт-метал, но при этом не имеют никакого отношения к смерти – позеры. Пусть лучше панк-рок играют. Сегодня это уже трэнд какой-то. Ну вы знаете этих уродов, которые одеваются в какие-то идиотские костюмы и поют про «важные вещи». И при этом называют себя дэт-металлистами, бля! Они все должны умереть, потому что предали наши идеи. Дэт-метал создан для жестоких людей, для тех, кто способен убивать. Дэт-метал – не для придурковатых подростков, которым нечем заняться после школы»

Ойстейн «Иеронимус» Аарсет, Mayhem.

К тому времени в риторике Аарсета появились всё возрастающие нотки экстремизма. Засилье дэт-метала заставляло молодые группы искать новые пути развития, и Аарсет решил исполнять более экстремальную музыку, чем та, что записывалась в студиях Morrisound и Sunlight. Аарсет увлёкся сатанизмом и решил сменить свой псевдоним на более экзотичный. Так он стал Иеронимусом (Euronymous – имя принца смерти в греческой мифологии). Вдобавок, он, впечатлённый такими личностями как Мао Цзедун, Иосиф Сталин и Пол Пот, вступил в партию «Род Унгдом» («Красная Молодёжь») – умеренно экстремистскую организацию с коммунистическим уклоном. Это было тем, что привлекало Аарсета - идея о сильных лидерах, изменяющих мир. Он в конце концов порвал с Род Унгдом, предположительно из-за того, что в какой-то момент он понял, что они были всего лишь «кучкой гуманистов». Однако он сохранил свои убеждения, если так можно выразиться, поскольку теперь трудно судить о том, что было искренне, а что составляло его «злобное» поведение. Такая вот эксцентричная личность.

Не все участники Mayhem с воодушевлением восприняли идеи Иеронимуса. Первым дезертировал Мессайя (позднее он признается, что не воспринимал всерьёз ни сатанизм, ни тем более коммунизм, ни самого Иеронимуса. Сам же Иеронимус позднее называл его не иначе как «бывший сессионный вокалист»). Его место занял Свен Эрик Кристиансен по прозвищу Маньяк – ещё одна безумная персона в рядах музыкальных экстремистов. Маньяк по сути своей был человеком из хардкоровой тусовки, которую Иеронимус искренне и нежно ненавидел всей своей душой. Тем не менее, он был принят на должность вокалиста, очевидно, за неимением лучшего, а может это был планомерный ход великого комбинатора Иеронимуса.

В 1987 году Иеронимус решил переименовать свой лейбл на Deathlike Silence Productions (DSP) (это можно перевести как «мёртвая тишина»; название взято из одноимённой песни Sodom, двуми первыми альбомами которых Иеронимус искренне восхищался). Первым релизом нового лейбла стал мини-альбом «Deathcrush», который стал значительным шагом вперёд – и по качеству записи, и по качеству музыки. Блэк/трэшевые гитары создавали атмосферу неподдельной мизантропической радости и искренней злобы, а «мясные» тексты и вопли Маньяка дополняли картину (сейчас забавно это осознавать, но журнал «Kerrang!» признал этот мини-альбом худшей работой 1987 года. Впрочем, этот же журнал когда-то и Sodom обозвал «самой бездарной группой мира» и «палачами хорошего вкуса»;-). Интро к альбому по просьбе Аарсета записал бывший клавишник Porcupine Tree. Омрачало это событие лишь то, что, как оказалось, в США уже существует группа Mayhem. Вновь раздосадованный Иеронимус нашёл оригинальный выход из ситуации, прибавив к названию группы словосочетание «The True», что и запечатлено, кстати, на обложке «Deathcrush». Мини-альбом вышел тиражом в 1000 экземпляров и тут же был распродан, что, во-первых, укрепило за Mayhem статус самой экстремальной норвежской группы, а во-вторых, убедило Аарсета в том, что он идёт «правильным путём». О том, какое влияние на своих фэнов оказывали Mayhem уже тогда, красноречиво свидетельствует Бард «Фауст» Эйтун, позднее – барабанщик групп Emperor, Thorns и Aborym, а также редактор журнала «Orcustus», а тогда ещё – просто поклонник тяжёлой музыки:

«Я был весьма взволнован, поскольку уже тогда они были большой легендой в Норвегии. Может это звучит странно, но Mayhem был той группой, о которой все слышали, но которую мало кто слушал, потому что все их ранние демо и мини-альбомы выпускались очень ограниченными тиражами. Но мне повезло, потому что я был знаком с Маньяком, у которого были несколько копий альбома и он дал их мне. Я был очень впечатлён, потому что это было самое жестокое из всего, что я слышал, самое брутальное. Я помню, как думал, что все эти люди - Иеронимус, Маньяк и Некробутчер должно быть очень таинственные личности, потому что они давали не так много интервью, но во всех журналах были их фотографии. У них были длинные чёрные волосы, из-за которых не было видно их лиц, всё это было очень загадочно и создавало определённую атмосферу»

Тем временем, в группе вновь произошли изменения состава: Mayhem покинули Маньяк и Манхэйм, причём по совершенно разным причинам – Маньяк предпринял попытку суицида, в связи с чем незамедлительно попал в полное жизни и света учреждение, именуемое психиатрической клиникой. Мотивы Манхэйма были куда более прозаичны – он просто-напросто устал «валять дурака» и прозябать в нищете. Один из основателей Mayhem, впрочем, не слишком-то потом сожалел о своём решении. Он сделал себе карьеру страхового агента, женился и счастлив, наверное. Как бы там ни было, музыкой он больше не занимался.

Ждать маловероятного «выздоровления» Маньяка и разубеждать Манхэйма в его буржуйских мечтах о счёте в банке Иеронимус не собирался. Он начал поиски новых музыкантов, которые соответствовали бы его зловещим планам, которых было очень много… А пока новый 1988 год Mayhem встретил имея в своём составе лишь двух человек.

Часть третья. «Мы объявили войну». Звезда и смерть Дэда. (1988 - 1991)

Поиски новых музыкантов привели к немного странным результатам: новыми членами Mayhem стали вокалист Киттил Киттилсен и барабанщик Торбен Грю, ранее игравшие в группе Vomit. Эти непонятные личности, впрочем, не смогли ужиться с Иеронимусом и вскоре покинули ряды команды. Интереса ради стоит отметить, что Киттилсен в настоящее время является ортодоксальным христианином и яростным противником любых проявлений рок-музыки (наверное, повлияло общение с Иеронимусом;-))

В тоже время в соседней Швеции из команды Morbid ушёл вокалист Пер Ингве Олин. Он искал более экстремальную команду, чем та, в которой он пел – желание понятное, особенно учитывая тот факт, что гитарист Morbid Уффе Цедерлунд некоторое время спустя войдёт в состав горячо ненавидимых всеми блэк-металлистами того времени Entombed. Через Металиона он по телефону связался с Иеронимусом, и короткого разговора оказалось достаточно, чтобы Иеронимус понял безусловный потенциал Олина. На этом человеке нужно остановиться подробнее.

Пер Ингве Олин родился 16 января 1969 года в Швеции. Интроверт, застенчивый, тихий, депрессивный, меланхоличный и шизофреничный… Большую часть своего времени он проводил в одиночестве, писал письма и всё время рисовал различных монстров из преисподней, трансильванских вампиров, различные готические образы и символы. Олин был человеком, которого было нелегко понять. Да и был ли он человеком? Сам Олин так не считал.

«Он был особым человеком, кроме того, он был моим хорошим другом. Очень застенчивый и тихий. Он не говорил со многими людьми. Я познакомился с ним в 1987 году, когда он писал демо со своей бывшей командой Morbid и я познакомил его с Иеронимусом и он вступил в Mayhem в начале 88 года, потому что его группа в то время разваливалась. У него и у Иеронимуса были схожие идеи насчёт музыки и шоу на сцене, поэтому они быстро сошлись. У Олина были экстремальные идеи обо всём: он говорил о том, что он не человек, что не принадлежит этому миру. Он рассказывал мне как ребёнком он чуть было не умер - он спал так крепко, что его лицо посинело, а ещё он хотел умереть, когда ему было всего два или три года. Они не могли разбудить его, когда он спал. Я думаю, что это было нечто среднее между глубоким сном и бессознательным состоянием»

Йон «Металион» Кристиансен, редактор журнала Slayer.

Однажды Олин испытал опыт, который назвал «присмертным».

«Однажды я испытал нечто странное. У меня было внутреннее кровотечение и его не могли найти с помощью рентгена, а кровотечение продолжалось, потом я потерял сознание и упал на пол, потому что потерял много крови. В сердце не осталось крови и оно не могло биться, и в моих венах и артериях почти не осталось крови. "Технически" говоря, я был мёртв. В тот момент, когда я начал падать (на дверь, как мне рассказали позже) я увидел странное голубое свечение повсюду - оно было прозрачным и на какой- то момент я увидел всё в голубом свете, пока меня не окружило нечто белое и "горячее".
...я также знаю одного человека, у которого было много подобных случаев выхода из тела и он знает о сверхъестественном гораздо больше меня, и я спросил у неё о своём случае, потому что всё это было так странно, ещё и этот свет. Она сказала что первая проекция астрального мира и есть голубая. Земная проекция чёрная. Затем следует серая, которая находится очень близко к земной и туда очень легко попасть. Следующая голубая и она становится всё ярче и ярче, пока не превращается в белое свечение, в которое нет доступа смертным. Если кому-то удастся проникнуть туда, он перестаёт быть смертным и не может вернуться в земную проекцию и на землю. За белой проекцией существуют и другие проекции других цветов, про которые я ничего не знаю - и в них могут путешествовать лишь духи и великие волшебники. Мне сказали, что белая проекция, куда я попал была миром мёртвых и я умирал».

Пер Ингве «Дэд» Олин, Mayhem.

Олин понимал себя как создание другого мира. Он был увлечён смертью, умиранием, тьмой и другими мирами. Он рассказывал, что часто имел видения, в которых кровь в его венах замерзала и он умирал. Это была причина, по которой взял себе имя Дэд («Dead» - мертвец).

Дэд сумел произвести на Иеронимуса неизгладимое впечатление.

«Честно говоря, я думаю, что он просто психически ненормальный. Иначе как по-другому можно описать человека, который не ест специально, чтобы заработать язву или носит футболку с похоронными обьявлениями на ней. Мне всегда хотелось заиметь такого человека в группу»

Ойстейн «Иеронимус» Аарсет, Mayhem.

В общем, два маньяка нашли друг друга. К тому же Дэд отличался эффектной внешностью (его кожа была настолько бледна, что порой доходила до синевы) и уникальным голосом, который больше походил на рёв. Дэд был принят в группу безоговорочно, хотя для этого ему пришлось переехать из Швеции в Норвегию, где он не знал никого, а Дэд был вовсе не тем человеком, который быстро сходится с людьми. Это послужило началом его последней депрессии.

Через два месяца после прихода Дэда Mayhem обзавелись и новым барабанщиком. Им стал Ян Аксель Бломберг, более известный как Хэллхаммер (Hellhammer – «адский молот». Хороший псевдоним для барабанщика;). К моменту вступления в самую тяжёлую группу Норвегии он уже был достаточно квалифицированным музыкантом с незаурядными способностями и амбициями.

«Я услышал от своих друзей, что Mayhem ищут нового ударника. Я в то время их ещё не слышал, но друзья сказали мне, что это классная вещь. Я связался с Иеронимусом и он хотел послушать демо-ленту, которую я и принёс на одну из встреч, и он сказал: "Да, то, что нужно!" и был очень ею доволен. Затем я просто переехал в Ски, в окрестностях Осло, где они жили и репетировали»

Ян Аксель «Хеллхаммер» Бломберг, Mayhem.

В Ски они поселились в большом заброшенном доме, где начали работать над новым материалом. Таким образом оформился самый что ни на есть классический состав Mayhem: помешанный на смерти Дэд, одержимый сатанизмом Иеронимус, мрачный высокомерный расист Хэллхаммер и мизантропичный агрессивный Некробутчер. Они ходили, нацепив на себя патронташи и цепи, шипованная четвёрка бесноватых… Вокруг Mayhem постепенно появилась аура зловещей таинственности, которая притягивала к себе множество молодых людей, желающих играть блэк-метал. Это натолкнуло Иеронимуса на определённые идеи…

Надо сказать, что образ жизни Mayhem был весьма аскетичным. Денег у них, естественно, не было. У Дэда, вдобавок, и жилья не было. Периодически группа существовала на грани голодной смерти.

«После того, как нас выгнали со старого места, у нас некоторое время было жильё (пару недель). А потом нам вырубили электричество, а впоследствии уничтожили само помещение… Как раз в то время к группе присоединился Хэллхаммер. Некоторое время мы искали жильё. Нас пускали переночевать друзья, ещё мы жили в полуразрушенных домах, в лесу, в кемпингах…»

Пер Ингве «Дэд» Олин, Mayhem.

«У нас были тяжёлые времена. Бывало, что нам не хватало денег на еду. Иногда приходилось воровать,чтобы выжить. К счастью, такие периоды не длятся больше пары недель. Так жить нам не нравится. Но такая ситуация продолжается уже несколько лет. Не знаю, сколько мы ещё продержимся»

Ойстейн «Иеронимус» Аарсет, Mayhem.

С момента выхода мини-альбома «Deathcrush» прошло уже довольно много времени, а нового материала всё не было. Всё дело в перфекционизме Иеронимуса, который писал очень медленно, и, к чести своей, очень строго относился к качеству материала.

«Дела с новыми песнями у нас идут довольно медленно. Сначала мы сделали 6 - 7 новых новых песен, но потом посчитали их никудышными и выкинули их. У меня уходит куча времени на сочинение песен, потому что они должны быть лучшими, чем всё, что я делал до этого! Поэтому мы не выпустим ничего до тех пор, пока полностью не будем удовлетворены материалом. Пусть даже это займёт пять лет! Мы не сможем выпускать по альбому каждый год...

Примерно 50 - 75% риффов для пластинки можно смело выкинуть, так как все они никуда не годятся. Я не хочу делать мэйнстрим, поэтому каждый рифф должен быть особенным»

Ойстейн «Иеронимус» Аарсет, Mayhem.

В 1989 состоялся первый концерт Mayhem в новом составе (это было в городе Йессхейм). На этом концерте в полной мере проявилась самобытность Дэда, который устроил невиданное доселе зрелище. Отрешённость его от этого мира и желание воплотить свои экстремальные идеи вылились в великолепное шоу.

«Мертвец был почти такой же высокий как я, только очень, очень худой. У него были длинные волосы и множество символов и эмблем групп на его куртке.

Мертвец очень сильно себя порезал, естественно, намеренно. Он разбил бутылку и порезал себя, оставив глубокий шрам. Он должен был ехать в больницу, но он опоздал и было уже поздно накладывать швы. Я помню, что после концерта ему было очень плохо и больно от большой потери крови. Это был тот самый знаменитый концерт со свиными головами на кольях. В то время я жил вместе с Mayhem и перед концертом им нужно было подготовить эти головы и посадить их на колья.
Мертвец долго мучался, пробивая кольями черепа свиней. Помнится, во время концерта один малый съел кусок от свиной головы, которая была застарелая и ему после концерта стало очень плохо.

Они взяли эти головы у местного мясника, по дешёвке. Это были остатки, которые он собирался выбросить. Но тот концерт произвёл на людей большое впечатление.

Мертвец поранил себя в середине выступления. Он говорил об этом до концерта, так что все ждали от него этого и ему пришлось это сделать. Это было во время песни почти без вокала, поэтому у него нашлось время. Он разбил бутылку и острым концом порезал себя.

Он был не из тех, кого можно хорошо узнать. Я думаю, что и другие члены Mayhem толком его не знали. С ним было трудно найти общий язык. Последний раз я видел его за пару недель до его смерти, а вообще встречался с ним всего шесть или восемь раз. Это по мне. У него было множество странных идей. Он ненавидел кошек. Помню, как однажды он пытался заснуть, а под окном его квартиры появилась кошка, так он схватил большой нож и выскочил наружу, чтобы поймать кошку. Был слышен страшный шум и визг, а затем из дыры в сарае выскочила кошка, а за ней бежал Мертвец со своим большим ножом в одних трусах, крича и пытаясь её поймать. Это была его идея как поступать с кошками. Я помню как Аарсет, говоря про него, сказал, что у него отсутствовало чувство юмора. На самом деле оно у него было, но только он его очень скрывал. Если честно, то я думаю, что ему не нравилась жизнь в этом мире»
Бард «Фауст» Эйтун, Emperor, Thorns.

«Свиные головы, а также любые другие головы - это то, что мы хотели бы иметь на каждом нашем концерте. Для этого нужны безумные идеи и деньги, а также осознание того, как это подойдёт тому месту, где мы играем. Например, если мы будем использовать посаженные на кол свиные головы в какой-нибудь исламской стране, нас там непременно убьют. С другой стороны, то, что кажется отвратительным здесь, не будет иметь того же эффекта в другом месте... так, если мы когда-нибудь сподобимся приехать в Индию, самое зловещее, что может прийти в голову - это принести в жертву "священную корову" прямо на сцене.
Мне бы хотелось чтобы убранством нашей сцены во время концертов были трансильванские ландшафты, инструменты пыток, скажем, из 12-го века, настоящие деревья из мёртвого леса, прожектора должны создавать сумеречное освещение, а затем лунное... чтобы головы разных животных и человеческие черепа свисали на крюках с мёртвых деревьев и в головах были огромные болты в глазницах... вот это я бы назвал прекрасным антуражем для создания соответствующего настроения...
Ещё один поворотный момент шоу - когда я режу себя. Одна из вещей, которые я изучаю, это поведение людей в моменты, когда повсюду хлещет моя кровь, но я режу себя на сцене не для этого. Я люблю резать, предпочтительно других, но в основном себя. Правда, я не могу делать этого слишком часто... Наши следующие три концерта пройдут в Швеции, наверное, в конце мая и я думаю, что принесу на них кухонный электронож, который режет быстрее, чем успеваешь его контролировать, - это будет классная штука. Другая команда, которая будет выступать с нами, попытается достать живого козла и принести его в жертву прямо на сцене пожарным топором»

Дата добавления: 2015-09-28