Я приведу к тебе мои корабли 5 страница

Дядя Альфард подарил ему «Краткую историю магии» в трех томах.

— Это настольная книга каждого работника министерства, — сказал он, присаживаясь на стул возле постели племянника. — Здесь собраны все основные вехи становления нашего общества.

— Почему вы решили, что я пойду работать в министерство? — удивился Регулус.

— А куда же еще? — хмыкнул дядюшка. — Вальбурга этого хочет. Для молодого человека работа, конечно, скучновата… Но ты усидчивый… Характером пошел в Крэббов. Так что изучай.

Дядя, хлопнув себя по коленям, поднялся, и Регулус негромко окликнул его.

— А Сириус тоже пойдет в министерство? — спросил он, и дядя засмеялся.

— Ну нет, для таких натур, как Сириус, в министерстве слишком душно, — сказал он. — Копаться в бумажной пыли? Никогда! Пускай уж лучше играет в Квиддич… Я полагаю, они с Джейми могут сделать блестящую карьеру в спорте.

Регулус едва не свалился с кровати, уставившись на дядю во все глаза.

— Откуда вы знаете про Джейми?

— Сириус много рассказывал мне о нем… К тому же, я был знаком с его дедом, мистером Джеймсом Поттером… Весьма почтенный человек…

Дверь приоткрылась, и из-за нее появилась голова Сириуса.

— Дядя Альфард? — позвал он. — Зайдете ко мне на минутку, как освободитесь?

— Конечно, мой дорогой! Я сейчас подойду! — жизнерадостно пообещал дядя. — Выздоравливай, Регулус, негоже лежать в постели в такие чудесные летние деньки, — добавил он тоном куда более сухим, чем с Сириусом. И, прежде чем Регулус успел что-то сказать, покинул комнату, оставив племянника в одиночестве.

* * *

Декан, как и обещал, устроил Регулуса в команду ловцом. Розье едва не умер от зависти, и даже Барти несколько дней дулся. Но оба все равно явились на первую в этом году тренировку, и Регулус был благодарен им за это. Он здорово нервничал — команда состояла сплошь из семикурсников, на фоне которых он смотрелся маленьким и невзрачным.

По большому счету, ему было безразлично, насколько полезным он окажется для своего факультета — ведь не сам же он напросился играть. И с куда большим удовольствием он потратил бы это время на что-нибудь более мирное, вроде шахмат или плюй-камней. Квиддич пугал его и должен был казаться совершенно чуждым занятием... Если бы не одно «но». В Квиддич играл Сириус. И Регулус был всерьез намерен понять, что такого брат находит в этой игре.

Решимость едва не покинула его только в первый момент — когда, взобравшись на метлу, он начал отрываться от земли. На высоте, равной примерно высоте окна его комнаты, Регулуса на мгновение замутило, но он заставил себя выровнять метлу, и всё прошло. В голове словно какой-то прибор переключился из режима «земля» в режим «воздух». Регулус оглядывался вокруг и соизмерял расстояние — до земли, до ворот противника, до трибуны, с которой ему махали Розье и Барти. Он помахал в ответ.

— Блэк, я выпускаю снитч! — крикнул снизу капитан.

— Я готов! — отозвался Регулус.

И тотчас прямо около его лица мелькнула и исчезла золотая искра.

— Не зевай! — рассмеялся кто-то из загонщиков.

Но Регулус уже не слышал. Азарт, мгновенно охвативший его, заставил сосредоточиться только на одном, не обращая внимания больше ни на что вокруг. Золотой мячик предлагал ему посостязаться в ловкости — Регулус принял вызов.

Борьба была очень жаркой, и, когда Регулус, держа в рукавице пойманного беглеца, спустился вниз, оказалось, что прошло уже полтора часа.

— Это хороший результат, — похвалил капитан. — Профессор Слагхорн не ошибся в тебе! Тренировки каждую среду, в конце сентября — матч.

Пока Регулус шел до Подземелий, ему казалось, что в груди поет ветер.

* * *

Первый матч года, в котором Слизерину по жеребьевке выпало состязаться с Райвенкло, они выиграли с большим отрывом. Ловец у орлиного факультета был кем угодно, только не орлом. Длинный, как жердь, нескладный — он никак не мог тягаться с маленьким и проворным Блэком. Регулус, поначалу боявшийся опозорить факультет, довольно быстро успокоился, когда увидел, что у соперника нет никакой тактики. На сороковой минуте матча, со счетом 70-20 в пользу Слизерина, Регулусу стало отчаянно скучно. Он принялся выделывать пируэты перед носом разъяренного райвенкловца, и перед этим же самым носом спустя еще четверть часа поймал снитч. В раздевалку его едва ли не на руках несли, и он упивался чувством гордости от того обожания, с которым на него смотрела толпа этих едва знакомых ему людей.

Приняв душ и переодеваясь в школьную форму, он все еще пребывал в состоянии какой-то эйфории — это было даже лучше, чем в тот момент, когда они с отцом выбирали ему волшебную палочку. Откуда только взялось такое счастье — обычная игра, обычный матч, слабый соперник…

Задумчиво складывая полотенце, Регулус вдруг понял, что в раздевалке стало удивительно тихо, и обернулся. Слизеринцы, до этого возбужденно переговаривавшиеся, молча смотрели на приоткрытую дверь, в которую заглядывал…

Сириус.

Гриффиндорец, нахально явившийся в слизеринскую раздевалку — более дерзким поступком было бы только забраться прямо в их гостиную в Подземельях. Впрочем, с Сириуса бы сталось. Безрассудство его никогда не знало границ, а теперь… Но он смотрел на Регулуса, и Регулус, прикрыв шкафчик, молча пересек комнату и, провожаемый изумленными взглядами, вышел к брату.

Сириус взял его за плечо, увлекая в угол коридора, подальше от вероятных шпионов.

— Поздравляю, отличная игра! — сказал он так искренне, что у Регулуса сердце принялось частить. — Не знал, что ты так классно летаешь.

Регулус неопределенно пожал плечами. Он не хотел, чтобы брат догадался о его состоянии.

— Наконец-то у Джейми появился достойный соперник, — продолжал Сириус. — С Гриффиндором играть куда сложнее, уж поверь мне! Кстати, наш матч — следующий.

— Понятно, — пробормотал Регулус, чтобы хоть что-то сказать.

В полумраке лица брата было почти не видно. Регулусу почему-то вспомнилось, как они вдвоем много лет назад по ночам, лежа животами на подоконнике комнаты Сириуса как на палубе корабля, удили рыбу, опустив палку с привязанной к ней бечевкой в крону дерева, растущего возле дома — и листва в свете фонаря казалась черной и золотой, как морские волны. Тогда еще не было никакого Хогвартса, никаких факультетов, никакого Джейми, только они вдвоем и целый мир внизу, у их ног.

— Реджи, — сказал Сириус. — Когда вы забили четвертый гол…

Регулус тотчас понял, о чем речь — именно в тот момент, уворачиваясь от бладжера, он не совладал со встречным ветром и едва не свалился с метлы.

— Я мог бы показать тебе пару приемов, как мягко переходить в другой воздушный поток, –договорил Сириус вполголоса.

— Зачем тебе это? — искренне удивился Регулус. — Я ведь слизеринец.

— Ты мой брат, Реджи, — ответил Сириус так обиженно, будто не сам положил начало их вражде. — И, если для тебя имеет такое значение цвет твоего факультетского флага…

— Подожди, — Регулус поймал его за рукав мантии, не позволяя сбежать. Он еще не совсем понимал, что происходит, но, похоже, между ним и Сириусом опять что-то менялось. — Причем тут флаг? Конечно же, я хочу, чтобы ты…

Дверь распахнулась, и слизеринцы, громко болтая, стали выходить из раздевалки. Сириус и Регулус прижались к стене, в надежде, что их не заметят. Как только последние голоса в коридоре стихли, Сириус быстро произнес:

— В эту субботу вечером я свободен. Можем встретиться в семь часов в библиотеке… в секции магической зоологии.

И поспешно ушел, оставив на запястье брата след едва ощутимого прикосновения.

* * *

Розье и Крауч принялись потешаться над Регулусом, когда в субботу он сообщил им, что идет в библиотеку почитать что-нибудь по магической зоологии.

— Если ты решил завести себе клубкопуха, незачем терять вечер над книжками, — заявил Розье. — Премудрости их содержания тебя расскажет любая девчонка, у них у всех есть такие…

— С чего ты взял, что я хочу завести клубкопуха? — не сдержался Регулус, и Розье захохотал.

— Кого же еще? Ты посмотри на себя! Вспомни, как преподаватели принимали тебя за девицу в прошлом году! Нет, ты, конечно, неплохо играешь в Квиддич, — добавил он, видя, как лицо Регулуса побледнело от злости, — но победить Стиви Хиггинса — это еще не подвиг… Когда ты встретишься с Поттером…

— Давай заключим пари, — перебил Регулус. — Когда я встречусь с Поттером и выиграю у него матч, ты заведешь себе клубкопуха… нет, двух клубкопухов, красного и желтого. И будешь сам консультироваться у девочек, чем кормить их и как за ними убирать. Идёт?

Теперь Розье сидел с вытянувшимся лицом, а Барти, несмотря на то, что робел перед ним, покатывался со смеху.

— Если боишься, можем и не заключать пари, — равнодушно бросил Регулус, вставая. — И кстати, каким бы ни был мой фамилиар, я играю в команде, а ты всего лишь сидишь на трибуне.

Окончательно добив этим завистливого Розье, Регулус покинул слизеринскую гостиную, уверенный, что теперь приятели точно не захотят шпионить за ним.

В библиотеку он шел с таким чувством, словно был героем какого-нибудь эпоса. Его не покидала мысль о том, что Сириус мог обмануть его, или забыть о встрече, или, неровен час, явиться туда вместе с «Джейми»…

Но, как ни странно, его тревоги не имели под собой основания. Сириус был там и один — раскачиваясь на стуле, он листал какую-то книжку и имел скучающий вид. Он занял место у окна, подальше от случайных посетителей, но это была напрасная предосторожность — в секцию магической зоологии никогда никто не ходил. Наверное, зная это, брат и выбрал ее в качестве места встречи. Заметив Регулуса, он перестал качаться и, отложив книгу, призывно похлопал рукой по скамейке рядом с собой. Регулус сел, и пару мгновений они разглядывали друг друга. Сириус выглядел чрезвычайно довольным, словно общение с родным братом казалось ему отменной шалостью.

— Сначала расскажу тебе всё в теории, потом перейдем к практике, — без предисловий начал он. — Пергамент есть? Давай сюда.

— Зачем, все-таки, тебе это нужно? — спросил Регулус, доставая из сумки листы пергамента и чернильницу. — И что скажет твой Джейми, если я вдруг обыграю его?

— Это вряд ли, — покусывая кончик пера, возразил Сириус неторопливо. — Джейми невозможно обыграть. Но я не хочу, чтобы с тобой случилось то же, что с этим кретином… как его там…

— С Гойлом, — кивнул Регулус, вспомнив, как в прошлом году двенадцатилетний Джеймс Поттер сбил с метлы семнадцатилетнего слизеринского ловца, и тот рухнул на трибуны, проломил скамейку и покалечил двух зрителей.

— Боишься, что тебя задразнят, если твой брат упадет с метлы, как мешок с навозом? — усмехнулся Регулус.

Сириус вместо ответа несильно стукнул его по затылку и принялся чертить на бумаге схемы, в каком случае под каким углом следует держать древко метлы.

— Можем потренироваться на поле на той неделе, — сказал он, вытирая испачканные чернилами пальцы о подол мантии. — Только без свидетелей-змеенышей! Думаю, ты мог бы даже полетать с нами, мы берем стадион во вторник… я посоветуюсь с Джейми…

— Не надо, — убирая пергамент в сумку, покачал головой Регулус. — Я не буду тренироваться с вами. И ты это знаешь. Полетать вдвоем я согласен.

— Тогда, в понедельник? — на удивление покладисто отозвался Сириус.

— По понедельникам нет тренировок и стадион закрыт, — напомнил Регулус, и Сириуса это чрезвычайно развеселило.

— Да что ты говоришь, неужели, закрыт? — воскликнул он. — Вот беда! Боюсь, мне придется стащить у Филча ключи от ворот!

— А? — изумленно поднял голову Регулус. — Стащить ключи?

— Ну да, а что такого? — отмахнулся Сириус. — Чего только не сделаешь для брата, — добавил он, и Регулус смутился.

— Спасибо, — сказал он, когда оба вышли из библиотеки и остановились возле лестницы — Регулусу нужно было идти вниз, а Сириусу — наверх.

— Реджи, — переходя на шепот, произнес Сириус. — Скажи… мама пишет тебе?

— Иногда, — тоже невольно понижая голос, ответил Регулус.

— А ты ей?

— Я тоже пишу.

— Тогда ни слова ей о том, что мы с тобой разговаривали, идет? — Сириус положил руку на плечо Регулуса, словно хотел, чтобы тот опустился на одно колено и дал клятву. Не понимая, чем вызвана такая странная просьба, но уловив в глазах брата настойчивый призыв, Регулус кивнул:

— Обещаю, я ничего ей не скажу.

Лицо Сириуса озарилось улыбкой, всегда делавшей его чрезвычайно милым.

— Мне так жаль, что ты не распределился на Гриффиндор, — сказал он, проводя ладонью по волосам Регулуса, как в детстве, и, подмигнув, умчался вверх по лестнице в свою башню.

* * *

Мать думала воспитать в лице Регулуса союзника, но, сама того не заметив, обрела соперника. Как и ей самой, ее младшему сыну болезненно хотелось обладать властью над Сириусом. Но нетерпеливая и темпераментная Вальбурга к любой цели шла путем тирании, и в случае с Сириусом этот путь был заранее обречен на провал.

Регулус предпочитал действовать тоньше — Сириус должен был прийти к нему по собственной воле. Никакой особой стратегии не было — Регулус просто был убежден, что имеет куда больше прав на брата, чем «Джейми» и остальная компания, потому что лишь он один на всем белом свете любит Сириуса по-настоящему. И рано или поздно тот должен понять и оценить это.

По крайней мере, у них снова появились общие дела, и это было уже немало. Регулус, конечно, не смог обыграть Джеймса Поттера в Квиддич, зато обыграл его в главном — в это Рождество Сириус поехал домой вместе с Регулусом.

Узнав об этом, к ним в гости тотчас наведался дядя Альфард.

Он вручил Регулусу прекрасный канцелярский набор из чистого янтаря — чернильницу, подставку для пера и пресс-папье.

— Будущему работнику министерства, — сказал он. — Как только обзаведешься собственным кабинетом, эти вещи будут тебе необходимы на столе.

Сириуса же он под недовольным взглядом Вальбурги увел в комнату, и там они долго о чем-то секретничали, пока из-за двери не донеслось дребезжание и скрежет. Регулус, крутившийся на лестничной площадке в надежде подслушать, не выдержал и распахнул дверь. Его изумленному взору предстала поистине ужасающая картина: дядюшка, зажав уши руками, скорчился на стуле, а Сириус дергал струны большой гитары.

— Гляди, Реджи! — радостно закричал он. — Дядюшка исполнил мою заветную мечту!

— Осталось только научиться играть! — со страдальческой улыбкой кивнул дядя.

Ревниво наблюдая, как Сириус с восторженным лицом перебирает струны, Регулус только и мог сказать:

— Мама будет в бешенстве.

— Это точно! — одновременно ответили дядя Альфард и Сириус, и, переглянувшись, засмеялись.

* * *

Вальбурга в пух и прах разругалась с братом, когда узнала, что именно тот подарил старшему племяннику — душераздирающие гитарные звуки достигли ее ушей даже с третьего этажа. Она хотела выгнать Альфарда взашей вместе с подарком, но Сириус вцепился в инструмент мертвой хваткой и заявил, что избавиться от гитары можно только вместе с ним.

Мама всплеснула руками и принялась кричать, что все сговорились против нее, что в этом доме ни в грош не ставят ее слова, и с рыданиями ушла к себе.

— Ну, чего стоишь, иди, утешай мамашу, — сказал дядюшка Регулусу, и тот поплелся на второй этаж. Очевидно, мать ждала его, поскольку не заперла дверь. Картинно раскинувшись на кровати, она стенала и закрывала лицо платком. Регулус сел рядом и неловко коснулся ее руки.

— Мама, ну что ты… перестань, тебе нельзя волноваться, — сказал он. Он и жалел ее, и стыдился той ее истерики, которую она устроила на ровном месте. Но он знал, что матери необходим зритель — заслышав голос Регулуса, она зарыдала еще громче, сквозь слезы проклиная и Альфарда, и Сириуса, и, заодно, мужа, который в вопросах домашней дисциплины всегда показывал себя как совершеннейшее ничтожество и тюфяк.

Регулусу целый вечер пришлось провести в ее душной темной комнате, выслушивая причитания, пока не явился отец с успокоительным зельем.

Измотанный материнскими слезами и той злобой, с какой она выкрикивала проклятия своим ближайшим родственникам, Регулус поднялся в комнату Сириуса. Дядя уже ушел, гитара стояла, прислоненная к сундуку, а Сириус сидел на ковре возле кровати и уплетал пончики.

— Ого?! — с набитым ртом воскликнул он, глядя на брата. — Она что, выпила из тебя всю кровь? Ты бледный, как мертвец.

— Не помню, — буркнул Регулус, садясь рядом.

— Два! — сказал Сириус, загибая обсыпанные сахарной пудрой пальцы. — Уже два признака того, что ты подвергся нападению вампиров. Ты бледен и не помнишь, что с тобой происходило в последние несколько часов… Осталось найти третий признак… Две маленькие дырочки у тебя на шее! — зловещим шепотом закончил он. — Наклонись-ка поближе.

Регулус послушно опустил голову, и Сириус внимательно осмотрел его со всех сторон.

— Вроде, ничего, — бормотал он, скользя кончиками пальцев по шее брата. — Так, погоди-ка… а это что такое? — воскликнул он так неожиданно и громко, что Регулус на мгновение оглох, а потом почувствовал резкую боль — Сириус вцепился зубами в его плечо.

Отшатнувшись, Регулус в ужасе уставился на брата, а тот заржал как ненормальный.

— Ах ты, придурок, — сквозь выступившие слезы прошипел Регулус и замахнулся. Сцепившись, братья покатились по ковру — Регулус с непритворной злобой молотил Сириуса, надеясь попасть кулаком ему в нос, а тот лишь хохотал да уклонялся от ударов.

Наконец, словно устав играть в поддавки, он поймал руки Регулуса в стальной захват и завел их за голову брата, прижимая к полу, а сам насел сверху так, что невозможно было и шевельнуться. Тяжело дыша, они некоторое время молча сверлили друг друга взглядами. Сириус наклонился так низко, что нарушил все мыслимые и немыслимые границы личного пространства Регулуса. Регулус почувствовал, как его захлестывает непонятно откуда взявшаяся паника: в потемневших глазах Сириуса было что-то жуткое и притягательное — словно стоишь на краю обрыва, одновременно страшась и желая узнать, далеко ли до дна.

— Отпусти, — буркнул Регулус. — Псих!

— Отпустить тебя? — вкрадчиво переспросил Сириус. — А по-моему, тебе и так неплохо…

— Ты псих! — повторил Регулус.

Хватка на руках ослабла так внезапно, будто это произошло по волшебству. И, не успев понять, что делает, Регулус изо всех сил двинул кулаком наугад, не целясь никуда особо, но понимая, что увернуться Сириус все равно не успеет. Кулак задел цель по касательной и сорвался, но Сириус все равно отлетел едва ли не через всю комнату и, когда поднялся, из уголка его рта текла струйкой кровь.

— О господи, — прошептал Регулус, едва не теряя сознание от ужаса. Он тоже вскочил на ноги и кинулся к брату, на ходу доставая платок. — Сириус!.. Прости меня, я…

— Вот это удар! — отозвался Сириус, не скрывая, что впечатлен. — Где ты научился?... Хотя, надо признать, это было по-слизерински гнусно.

— Заткнись, — Регулус прижал платок к его разбитой губе. — Это всё из-за тебя! Я бы никогда… я…

Сириус перехватил платок и, отнимая его от лица, с удивлением уставился на пятно крови на белоснежной ткани.

— Ну, разумеется, ты бы никогда, — отстраненно произнес он, опускаясь на сундук и проводя пальцами по губам.

— Прости меня, — повторил Регулус потерянно.

— Да ладно, ерунда, — отмахнулся Сириус. — Это было забавно. Хочешь пончик?

Тарелка с пончиками, чудом уцелевшая в побоище, по-прежнему стояла на полу возле кровати.

Регулус глянул на нее и зажал рот руками — на мгновение показалось, что сейчас его вывернет дрянными впечатлениями этого дня — дядюшкиным «министерским» подарком, маминой истерикой, собственной злостью на брата…

— Реджи, ну хватит. Что ты как девчонка? — прикрикнул Сириус. — Не вздумай утопить добрую драку в слезах! Драгоценная мамочка делает из тебя черти что, а ведь ты очень неплох… Просто прекрати держаться за ее юбку, слышишь?

— Почему ты думаешь, что я… держусь за ее юбку… — сглатывая подкативший к горлу комок, тихо спросил Регулус.

— Потому что ты выглядишь и ведешь себя, как комнатный цветок! Я и не знал, что ты, по крайней мере, умеешь драться! — Сириус уже улыбался до ушей — он вообще подолгу ни о чем не печалился.

— Умею, — откликнулся Регулус кисло, разглядывая свои руки и все еще не в силах поверить, что ударил брата по лицу. — А цветы у мамы никогда не росли… Помнишь, сколько раз она покупала у Раву — и в горшках, и луковицами… Они всегда погибали, ни один не зацвел.

— Именно, — кивнул Сириус, и, перегнувшись через Регулуса, достал из тарелки пончик. — Я не хочу стать одним из ее горшечных растений. Потому-то и стараюсь бывать здесь как можно реже... Так не будешь? Ну, ладно, — он отправил пончик себе в рот и с удовольствием, словно какой-нибудь невоспитанный грязнокровка, облизал пальцы.

Регулус отвел взгляд. Даже в своей нарочитой грубости и сознательном отказе от хороших манер Сириус умудрялся оставаться обаятельным.

— Сыграй что-нибудь, — кивнув на гитару, попросил Регулус. — Только не так, как днем…

— Нет, довольно я позлил мать сегодня, — отмахнулся Сириус. — В этом доме и музыка становится жутким скрежетом… Дрянное место. Я в Хогвартсе тебе сыграю, договорились? Там — настоящий дом.

Сириус зевнул и потянулся, задевая дверцу шкафа. Стекло недовольно звякнуло, а Регулус только теперь заметил, что полки совершенно пусты.

— А где корабли?! — воскликнул он в замешательстве. — Сириус?

— Тут, — похлопав рукой по сундуку, отозвался брат. — Я убрал их еще прошлым летом…

— Но зачем?!

— Предпочел потопить свой флот, когда понял, что не выиграю сражение, — Сириус пожал плечами. — Впрочем, — он снова посмотрел на Регулуса странным долгим взглядом, — может быть, я ошибся, и еще не вся эскадра лежит на дне морском…

— Я не понимаю, — перебил Регулус, потому что ему вновь стало не по себе.

— Поймешь когда-нибудь! — загадочно отозвался Сириус и, вручив-таки брату тарелку с пончиками, выдворил его из своей комнаты.

* * *

Регулуса всегда бесила манера Сириуса говорить загадками и напускать на себя таинственный вид.

Смысл слов брата дошел до него только полгода спустя, одной долгой летней ночью, когда, лежа в постели без сна, Регулус прислушивался к тихим звукам гитары за стеной своей комнаты. Сириус наконец-то научился извлекать из подаренного дядей инструмента не ужасающий скрежет, а настоящую музыку, которую можно было слушать без ущерба для своих ушей.

Закрыв глаза, Регулус качался на волнах странных, новых для него — и вместе с тем как будто давно знакомых — ощущений: тревоги и покоя, слитых в единое целое, дрожащих и мерцающих в ночном воздухе как свет далеких звезд над крышей соседского дома.

Он мучился какой-то неясной истомой, то скидывая липнущую к телу простынь, то вновь натягивая ее, как в лихорадке.

На границе сна и яви перед ним мелькнула, словно крыло бабочки — улыбка, знакомая ему с детства, улыбка, от которой на голых ветвях зацветают розовые цветы…

Сириуса никогда не интересовало, бежит ли кто-то следом за ним или уже безнадежно отстал: переходя на бег, он объявлял начало игры, которая становилась самоцелью...

Приняв однажды условия этой игры, Регулус через много лет сумел, наконец, поймать то, за чем так долго бежал.

Наутро он проснулся совсем больным: слабость, озноб и ощущение, что под ногами разверзается пропасть, только усугубились за завтраком, когда в столовую явился Сириус. Обычно на летних каникулах Звезда изволила почивать до полудня, а иногда и вовсе до послеобеденного чая, но сегодня что-то разбудило ее и заставило выкатиться на небосклон.

Отчаянно зевая и запуская пятерню в лохматые спутавшиеся волосы, в косо застегнутой всего на две пуговицы рубашке, Звезда меланхолично помешивала кофе, а Регулус, чувствуя, как щеки наливаются предательским румянцем, украдкой смотрел на трепещущие ресницы и дерзкий изгиб губ, на еле прикрытую тонкой тканью широкую грудную клетку.

Он пока понятия не имел, что происходит и почему так мучительно-сладко смотреть на Сириуса, сидя на привычном месте напротив него за столом, и откуда взялся страх встретиться с ним взглядом.

Влюбленность вырастает из мелочей, как цветок из зерна. У Вальбурги цветы никогда не росли, а сердце Регулуса раскрывалось, слово бутон. И от того, как этот невидимый глазу цветок набирал силу, стены внутреннего форта рушились, рассыпаясь в пыль — так уже было раньше, однажды, в тот самый день, когда Регулус позволил себе надеяться, чем обрек себя на неотвратимую погибель.

Это был самый длинный завтрак в его жизни. Все полчаса, обычно проходившие незаметно, минута за минутой, Регулус следил за тем, чтобы не выронить из ослабевших пальцев нож, хлеб или чашку.

К концу завтрака лихорадочный румянец на щеках сына не укрылся от матери. Она нашла, что у него жар, и отправила в постель. До конца дня к нему в комнату заходил лишь Кричер, сначала с миской супа в обед, потом — с мясным пудингом на ужин.

Сириусу, разумеется, даже в голову не пришло проведать его.

Зато Регулус, на несколько дней предоставленный сам себе, ни на минуту не мог подумать о ком-то еще, кроме брата.

Он не знал, что ему теперь делать с Сириусом — так автор, уже написавший половину истории, внезапно обнаруживает, что его персонаж стал гораздо шире первоначального замысла. Сириус никогда не укладывался в рамки, но то, что происходило сейчас, перешло все границы человеческого понимания.

Какими бы ни были отношения братьев в разные периоды жизни, прежде Регулус всегда видел Сириуса внутренним зрением, знал, что означает каждый его жест или взгляд... Но теперь он словно впервые увидел Сириуса со стороны. Взглянул на него не как на неотъемлемую часть себя, а как на абсолютно автономную величину, самостоятельную систему, у которой было совершенно чуждое Регулусу содержание... и притягательная форма. Никогда прежде Регулус не замечал, какие у брата правильные черты лица, как небрежно и дерзко спадают по плечам его кудри... Как он высок и строен, как воинственно и независимо он хочет держаться, сколько дерзости в его взгляде... и как этот взгляд обжигает каждый раз, когда Сириус смотрит на него.

Он был очень красив, и в его грациозности таилась сила, которая влекла Регулуса к себе и одновременно вызывала страх. Ему казалось, что, если Сириус узнает о его чувствах, он растопчет их, разломает, походя, как когда-то в детстве ломал цветы на матушкиной клумбе.

* * *

Напряжение, жившее в нем, как будто стало обретать материальные формы, изменяя окружающий мир: в последние летние дни отец почти не выходил из своего кабинета, мать и Сириус постоянно ссорились.

Назревал большой скандал, и однажды утром он действительно разразился.

Регулус был в ванной, когда услышал громкие крики, доносящиеся из кухни.

Спустившись вниз, он приник ухом к двери.

— Никогда, — кричала матушка, — никогда в семье Блэков не было человека, способного наплевать на традиции, которые формировались веками! Ты выродок, Сириус! Я поверить не могу, что родила такого сына!

Дата добавления: 2015-09-28