-Вы ощущали то сладостное, переполняющее вас светлое чувство… Ясным летним днем Вы сидите на скамейке в парке и смотрите на яркое, теплое солнце сквозь зеленеющую листву. Слышите ее шелест, пение птиц. Солнечные лучи игриво скользят по вашему лицу. И в этот момент Вы готовы только благодарить. Всех и каждого, абсолютно за все. Вы наполнены чем-то жгучим, как энергетический шар, и в то же время чувствуете умиротворение, спокойствие. Все проблемы отошли далеко на задний план. Свобода. В этот момент Вы забываете, что являетесь человеком, что у вас есть оболочка, некий храм вашей души. Вас будто создают заново, собирают по кусочкам. Поднимаетесь высоко над землей. Сливаетесь со всем происходящим вокруг Вас. И словно плывете по воздуху. «Вы чувствовали подобное?»- спрашиваю я.
-Встреча перенесена на 15:35, мистер Уиллис.
-Они потрудились объяснить причину?
-Нет, просто перенесли.
-Спасибо.
-Я думаю, у них наметилось что-то важнее.
-Идите, Мария.
-Простите.
Горячий кофе. Холодное кресло. Французские окна с выходом на мегаполис, в котором кипит жизнь. Люди торопятся, крепко зажав свои сумки подмышками. Смотрят строго под ноги. Звук большого города давит на виски. Шум-гам. Сигналы автомобилей, звонки мобильников. Крик пекаря: снова ссорится с покупателем. Такими темпами он скоро разорится. Быстрым шагом, почти бегом, женщина направляется в сторону алкомаркета, за ней еле поспевает, падает и поднимается, мальчишка лет шести. Вон мужчина выходит из роскошного гранд отеля, за ним его спутница в черном коротком платье с глубоким декольте, красной помадой на пухлых губах, высокие каблуки леопардовой расцветки, длинные черные волосы. Ну, ведь это еще не повод… Хах, так я и думал, он дает ей денег и сажает в такси. Проститутка. Подростки курят, облокотившись о забор. Две женщины, хотя какие это женщины, не могут поделить клиента. Дамочка кричит на своего водителя. Школьник подгоняет собаку пинком под хвост. На несколько секунд я закрыл глаза. Почему-то думал, что сейчас я открою их, и увижу нечто другое, резко контрастирующее с происходящим за окном. Открыл. Взгляд упал на девушку, пытающуюся вытащить застрявший каблук из крышки люка. Красивая.
-Мистер Уиллис, Вас уже ожидают.
Мария. Хорошая женщина. Уже долгое время работает в нашей компании. Ветеран труда, можно сказать. Знает свое дело, каким-то чудесным образом умеет угадывать, когда я хочу кофе, а когда чай. Полезное умение. Податливая. Иногда… чаще, чем иногда, ей, конечно, удается сказать что-нибудь не нужное, но я стараюсь не забывать о ее принадлежности к женскому полу: говорить что-нибудь ненужное у них в природе. Я привык. Привык.… Ведь действительно, ко всему человек привыкает. Или почти ко всему. Как много времени мне потребуется, чтобы привыкнуть к этим людям, к этому миру, к орущим мужчинам и женщинам. К вечно недовольному пекарю. К этим многочисленным куртизанкам, выходящим из Гранд отеля каждый день в одно и то же время. К детям, что издеваются над животными, и взрослым, что не делают им ни малейших замечаний? А чем я лучше тех людей? Ведь я сам мог бы спуститься и сделать замечание ребенку. Нет, ведь у него есть родители. Хорошо или плохо то, что я не могу привыкнуть к этим людям за окном. К этому миру. А стоит ли к этому привыкать? Уехать куда-нибудь далеко за город, построить себе дом и жить на природе, подальше от городской суеты. Смогу ли я так надолго изолироваться от общества, бросить работу, ведь она требует постоянного моего присутствия?
Бумаги, необходимые документы, флеш карта, немного удачи, чуть больше наглости, убедительности, львиная доля уверенности и веры в качество продаваемого товара. Этому меня обучали 5 лет в колледже, остальные 7 я углублялся в это искусство сам. Но что мне все эти сделки, если кругом пустота.
Эти неглубокие размышления не заняли и трех минут. Я вошел в конференц-зал, обставленный дорогой мебелью из дерева- в коем воплотилась красота и прочность- бука. Длинный, овальной формы стол, символизирующий надежность и постоянство, окружен, обитыми красным бархатом, креслами полукруглой формы. Я прошел к своему месту, стал во главе стола. Вдоль левой стены логотип нашей компании. Позади меня экран, размером во всю стену, правее интерактивная доска. Французские окна вдоль правой. Хмурая секретарша предлагает джентльменам кофе. Неудивительно, почему некоторые отказываются. Знаком ей показываю принять вид более доброжелательный.
-Господа, - сказал председатель собрания. – мистер Уиллис представляет нашему вниманию проект, о котором я имел говорить вам ранее.
Он поспешно взял чашку кофе и, старясь придать себе внушительный вид, посмотрел на меня.
- Здравствуйте, джентльмены! Прежде, хотелось бы узнать как вам наш кофе?
Присутствующие нехотя улыбнулись. Во всем виновата секретарша!
Но даже это хороший знак. Вон тот, в конце стола, по-прежнему ледяной. Не страшно, растопим. Я, с позволения читателя, не буду пускаться в описание этих людей, потому что все они представляют собой мешок денег, а это вам будет несложно вообразить.
-Итак, господа. Две новости: хорошая и плохая. Ваш выбор?
-Плохая. Мистер Уиллис, начните с плохой. Не теряйте драгоценное время на лишние вопросы. На эту встречу у нас выделен, не больше не меньше, как час. Вам придется уложиться в этот час. Если у Вас действительно имеется что нам предложить, то времени вам хватит сполна. Мы готовы выслушать все новости без исключений - как хорошие, так и плохие. Продолжайте, мистер Уиллис. Время - деньги.
Все взоры устремились на человека, который позволил себе так резко прервать небольшое вступление.
Деньги, деньги, деньги. У таких людей все упирается в деньги. Все же надо отдать ему должное - он человек достаточно осведомленный в своей области.
-Полностью с Вами согласен, мистер Морган. Разрешите представить Вам окончательный вариант спортивного комплекса «Минмор». С тринадцатью этажами. И открытой площадкой на крыше здания. Впрочем, будущий внешний вид вы можете наблюдать немного позже на экране. Плохая новость заключается в том, что, к сожалению, выбранная земля не приспособлена для предстоящей постройки. Хорошая: Мы нашли новое место для будущего комплекса.
Я хотел бы затронуть вопросы безопасности, технического оснащения, возможных способов объединения спортивного комплекса с центром отдыха, построенного вами три года назад. Тогда мы условились о комплексном использовании всех наших совместных проектов. В том же году пробный вариант данного проекта лежал у вас на столе. Чтобы освежить образ исходного варианта, прошу взглянуть на монитор. Были внесены значительные поправки. В случае если вас что-либо не устраивает, вы можете внести необходимые корректировки. Элизабет, - обратился я к той самой хмурой секретарше,- ознакомь джентльменов с договором. Джек, включи презентацию.
Я отошел к окну. За ним ничего не изменилось. Шум большого города. Ощущение, будто я могу закрыть глаза хоть на сотню лет, открыть и не заметить никаких изменений. Само по себе ничего измениться не может. Этому нужно способствовать. Я же ничего не делаю.
За спиной слышны одобрительные вздохи и мычания. Поворачиваюсь. Довольное выражение лица абсолютно у каждого. Даже у того, с краю. Глаза их заблестели, словно у гиен, что следили за добычей и, вот, наконец, наслаждались, вкушая плоды длительного ожидания – желанное мясо. Я сам кинул им этот кусок. Это я зажег в них тот самый огонь, который наблюдаю сейчас в их глазах. Запросы удовлетворены. Договор был подписан. Большинство наших условий, на которое мы даже не рассчитывали, были приняты. Я же не чувствую ничего: ни удовлетворения от успешно заключенной сделки, ни предвкушения больших денег, ни доли облегчения. Единственное, о чем я думаю – кофе: он наверняка уже остыл.
Я вернулся в кабинет. Так и есть - кофе остыл. Мария заварила новый. Должен признать, она знает толк в этом деле. Еще ни разу мне не пришлось упрекнуть ее в недостатке или переизбытке сахара, крепости, и даже в размере чашки. Хотя, в период моей раздражительности, я тщательно ищу повод.
Кучка бумаг на столе значительно пополнилась за те 70 минут, что я отсутствовал. Сегодня мне хотелось закончить работу пораньше. Поэтому, не откладывая более, я сел за стол и одна за другой перебрал всю кипу. Что-то подписать, что-то исправить, что-то выбросить под предлогом низкого качества, в итоге осталась пара документов. Я решил прерваться. Подошел к окну. Чего же я ожидаю, подходя к нему так часто. Ведь ясно осознаю, что ничего там не изменилось, по-прежнему все однообразно, неинтересно, серо. Я только усугубляю свое внутреннее состояние. Та же суета, подавляющая, гнетущая суета, выхлопы, завядшие деревья, кое-как цепляющиеся за жизнь. Уверен, они так же устали, как и большинство людей в этом суетном мире. Возможно, только и мечтают о том, как бы их вырубили, прямо под корни. Своеобразная смерть, избавление.
Та девушка, с застрявшим в люке каблуком, еще не ушла. Неужели она не хочет выбраться из этой тесной толпы, сковывающей не только движения, но и разум, и, наконец, уйти домой. Теперь она стоит и что-то выбирает на витрине у пекаря. Он не замечает ее? Похоже, он не видит ничего кроме своих булочек, даже такую красивую девушку. Перспектива слиться с потоком мечущихся без цели людей меня не радовала, но что-то тянуло меня туда, хоть я и понимал, где окажусь. После секунды раздумий, и вопреки им, я спустился вниз, перебежал дорогу и направился прямиком к пекарю. Не потому, что хотел перекусить. Я шел к ней, не до конца понимая зачем. Оказавшись у цели и выбрав из двух зол - оказаться в глупом положении перед ней и поздороваться с пекарем - меньшее. Поприветствовав пекаря, я обнаружил, что остался им незамеченным, что, чего греха таить, пришлось мне по душе. Толстый, низкий, с фартуком и белым колпаком на макушке, капли пота, отбивающие аппетит, вечно раздражительный, хотя работает в самом сладком месте квартала. Я ткнул пальцем на первое, что попалось на глаза - то оказался круассан с шоколадной крошкой и вареной сгущенкой. Он улыбнулся. Не думал, что он умеет. Завернул мне три и также с улыбкой вручил пакет, так официально, словно там лежало сто слитков золота. Уверенно шагая к выходу, я искоса поглядывал на ту девушку. Темные, волнистые волосы, собранные на одно плечо, резко контрастировали со светлыми глазами небесного цвета, подчеркивая их и открывая длинную шею. Белое платье чуть выше колена особенно порадовало меня, ведь я смог видеть ее прекрасные ноги. Да что там, я впервые порадовался наличию глаз. Талия опоясана, какая же прекрасная талия. Мои глаза скользили по ней также плавно, как ее фигура переходила от одной части тела к другой. Через секунду она оглянулась, я не успел отвести взгляд. Заметила. Отступать уже поздно. Желая продлить наслаждение от увиденного, я взглянул на ее лицо, прямо в глаза, пробежался по носу и губам. С моей стороны это было вопиющей наглостью и показателем всецело отсутствующего воспитания. Но вблизи оно еще приятнее, чем с окна последнего этажа двадцатиэтажного здания. Нос маленький и аккуратный, голубые большие глаза, черные длинные ресницы, высокие скулы, но они совсем не умаляли ее милых щек, которые придавали ей облик некой наивности, возможно, она такой и являлась. А губы, я не нахожу слов. Алые. «Может, она просто удачно накрашена» - думаю я. В наше время вокруг один обман. В то самое время, как я ждал укора за мое недостойное поведение, она улыбнулась. У нее ямочки. От кого-то я слышал, что людей с ямочками поцеловал ангел. В эту секунду я готов был поверить в это. Поверить в ангелов, в Бога. Трудно отрицать то, что явилось твоему взору. Вот она - стоит прямо перед тобой - воплощение небесной красоты. Кто она, если не ангел? Казалось, что я смотрю на нее уже часа так три, четыре, хотя, как я потом узнал, это длилось 15 секунд. После этого небольшого замешательства, я улыбнулся в ответ. Признаться честно, повинуясь массовым стереотипам, я ожидал какого-то подвоха, возможно, в ее голосе или речи. Какого же было мое удивление, когда я не заметил ни того, ни другого. Она спросила время, но даже эту просьбу я понял только через 4 секунды, она улыбнулась еще шире. Я готов был выставлять себя идиотом еще 24 часа, лишь бы видеть эту улыбку. Узнать, насколько широко она умеет улыбаться. Я ответил. Она поблагодарила и уже собралась уходить, как я окликнул ее и предложил круассан. Она смущенно посмотрела на меня и призналась, что не любит сладкое.
-Я тоже недолюбливаю, если честно.
Я готов был разлюбить все, что любил до этого, если только она скажет, что ей это не по душе. Эта молниеносная готовность кажется легкомысленной и необдуманной, а поэтому малозначимой. Но я не думал, я чувствовал. Чувствовал, что готов. Какого рода готовность я чувствовал в этот момент, я сказать не могу. Разлюбить то, что не любит она или нечто большее? Что вело меня? Не знаю, не могу понять. Это было, Бог знает что! Кое-что не подвластное осмыслению. Особенно в такую минуту, когда она стоит перед тобой, смущенная, сконфуженная, наверно, недовольная, что ее отвлекли от каких-либо дел, тем более, подобным наглым образом, на который я осмелился, сам того не подозревая.
-Так зачем же вы купили эти круассаны?
Ей пришлось повторить этот вопрос два раза
-Для коллег.
-В таком случае, Вы хороший товарищ.
Она улыбнулась своей милой улыбкой, зачем-то покраснела, хотя краснеть должен был я. Возможно, ей стыдно за мое поведение. В любом случае, на этом наш диалог закончился, и больше удерживать ее мне было нечем. Я поднялся в офис и отдал круассаны Марии. Она удивленно взглянула на меня, с небольшим заиканием поблагодарила и направилась заваривать чай.
Спустя 10 минут я сильно сожалел, что не узнал имя той девушки. В слабой надежде снова увидеть ее, я подошел к окну, но напрасно. И след простыл. Окончательно разобравшись со всей бумажной волокитой, я собрался домой, как и планировал, раньше срока.
Дата добавления: 2015-08-29; просмотров: 30 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |
| | |