Тен В. А. О политике Республики Корея в отношении переселенцев из Китая.

Тен В. А. О политике Республики Корея в отношении переселенцев из Китая.

Южная Корея является одной из крупнейших азиатских стран-реципиентов иностранной рабочей силы. По прогнозам одного отчета исследователей из ООН, Южная Корея должна будет к 2050г. привлечь 11, 59 млн. иностранных рабочих, чтобы восполнить нехватку рабочей силы. При этом доля иммигрантов и их потомков вырастет до 21, 3 % всего населения страны[1]. Но эти цифры. по-видимому, слишком завышены. Сейчас иностранные рабочие составляют в Южной Корее немногим более 1 процента рабочей силы. В развитых странах этот показатель составляет от 5 до 9 процентов [2].

В последние годы число зарегистрированных иностранных жителей в Южной Корее постоянно растет. Об этом свидетельствуют официальные данные Корейского иммиграционного Бюро: 2000г.- 210 тыс./ -, 2001г. – почти 230 тыс./14,7тыс., 2003г. - 252 тыс./19,2 тыс., 2003г. - почти 438 тыс./22,3 тыс., 2004 г. – почти 469 тыс./22,5 тыс., 2005г. – 485 тыс./25,3тыс. человек (под чертой дано число этнических корейцев)[3].

По официальной статистике, в 2000 году на первом месте среди 172 тыс. зарегистрировавшихся в РК иностранцев были китайцы не-корейского происхождения – 26, 5 тыс. (15,4%)b на втором месте были китайские корейцы – 22 тыс. (12,8%). Три последующие группы были представлены индонезийцами – 16,7 тыс.(9,7%), филиппинцами- 16 тыс.(9,3%) и вьетнамцами – 15,5 тыс. человек (9,0%) [4].

Проблема иностранной рабочей силы в Южной Корее осложнена тем обстоятельством, что более 50 % иностранных рабочих приезжает из Китая, причем около половины из последних являются этническими корейцами. Китайские граждане преобладают и среди нелегально остающихся в Корее иностранцев.

По данным Иммиграционного бюро Министерства юстиции РК, в 2002г. в Южной Корее насчитывалось 629 тыс. иностранцев, причем почти 290 тыс. человек (почти 46%) находились в стране нелегально, в том числе 149 тыс. граждан КНР, включая почти 80 тыс. этнических корейцев. Таким образом, в 2002г. среди нелегально трудившихся в Южной Корее китайских граждан 51,5% приходится на долю этнических корейцев, а собственно китайцы составляют 48,5 %. Тогда же китайские корейцы давали 27 % всех нелегальных мигрантов[5.].

По мнению А.Ким, в 2002г. на мигрантов из КНР приходилась треть общей численности иностранных рабочих в Южной Корее [6]

В 2005г. число иностранцев в Южной Корее достигло 747 тыс. До половины мигрантов приходится на граждан КНР, среди которых 45% китайских корейцев («chosunjok»). В 2006г. в стране официально трудились 400 тысяч иностранных рабочих [7].

В Корее идут горячие дебаты о регулировании труда неквалифицированных и низко квалифицированных иностранных мигрантов

Самой острой проблемой остается сокращение численности нелегальных иностранных рабочих. Число иностранцев-"нелегалов" достигло максимума в 2002г., составив 289 тыс. человек., минимума – в 2003г. (138тыс.) и вновь выросло до 186 тыс. в 2006г.[8]

Почти треть нелегальных иностранцев живет в стране более трех лет, то есть дольше максимально официально допустимого срока пребывания в Корее. Многие иностранные рабочие платят значительные суммы за устройство на работу в Корее. Известно, что рабочие-стажеры из Китая, платят непомерные деньги местным посредникам за то, чтобы получить работу в Корее: при средней зарплате 100 тыс.вон в месяц они платят 2 млн.вон (16500 долл.). Это вынуждает многих стажеров отчаянно искать более оплачиваемую работу или дольше оставаться в Корее даже без законных оснований.

Между тем среди мигрантских групп в Южной Корее самой большой является группа китайских корейцев («chosonjok»), насчитывающая около 200 тысяч человек. Если эта цифра достоверна, то это означает, что 10% корейского национального меньшинства в КНР примерно за 20 лет эмигрировала в Южную Корею. Этнические корейцы из стран бывшего СССР («koryojin») не превышают 25 тысяч человек, а беженцы из КНДР («talbukja») – около 1600 человек [9].

Но мигранты из КНР и бывшего Советского Союза, несмотря на свое этническое происхождение, являются чужестранцами в современной Южной Корее. В своем отношении к ним корейское общество подвергается проверке (испытанию) на понимание таких категорий, как «этничность», «нация», «национализм» и «права человека». Вопрос о китайских гражданах корейского происхождения является вопросом крайней важности для корейского общества.

Другой острой проблемой южнокорейского общества является задача социальной и культурной адаптации сотен тысяч иностранных рабочих, въехавших в страну как «промышленные (индустриальные) стажеры». Для них не разрабатываются какие-либо программы по интеграции их в корейский социум.

Как пишет проф. Чо Юнмо, «нам нужно помогать иностранцам приспособиться к корейскому обществу, одновременно сознавая и принимая этническое и культурные различия» [10] Это мнение разделяет редакция влиятельной газеты «JoonAng Ilbo»: «необходимо устанавливать институционные меры, с помощью которых защищать основные права нелегальных рабочих». Еще важнее изменить отношение к ним корейской нации. «Нам следует признать, что иностранные рабочие – это такие люди как и мы, с такими же достоинствами» [11]

Говоря о китайских корейцах, следует иметь в виду их неоднородность: часть из них, большей частью из северной Кореи, спасаясь от японцев, переселилась в Китай до начала 1930гг.; другие были выселены из разных корейских провинций, в том числе из южной Кореи, и расселены в 1931-1937гг. в «военных поселениях» в Маньчжоу-го.

В 1957г. правительство КНР решило, что этнические корейцы, живущие на Северо-востоке Китая, идентифицируются как китайские граждане, или «chosonjok». Но те этнические корейцы, которые жили южнее «Chanhaiguan»’а, то есть традиционной линии разделения между ханьцами и варварами, были классифицированы как граждане Северной Кореи, или «Chokyo». Вместе тем по конституции Южной Кореи (РК) 1948г. все жители Северной Кореи являются гражданами Республики Корея, следовательно, все они независимо от места жительства и того пользовались ли они правами гражданства РК. Им нужно только доказать свое северокорейское гражданство.

Но главную проблему в отношении этнических корейцев из Китая представляют именно «chosonjok». Многие из них утверждают, что они были северокорейскими гражданами, и что они потеряли свои сертификаты (удостоверения личности) когда пробирались в Китай. Временами очень трудно определить, является ли тот или иной этнический кореец ««talbukja», «сhokyo» или «chosonjok». После 2000г. нелегальные мигранты, прибывающие из Китая, состоят из «chosonjok», «talbukja»» и даже китайцев- ханьцев. Поэтому правительство Южной Кореи рассматривает их дела о праве на въезда и пребывание в стране очень осторожно [12].

Китайские корейцы не подпадают полностью ни под положения «системы управления занятостью в сфере обслуживания», специально созданной для мигрантов - этнических корейцев, ни под действие других систем для иностранных трудовых мигрантов [13].

Более того, в юридической дискуссии о введенном в 1998г. «законе о зарубежных корейцах» проявляется двойственность между политикой в отношении этнически близких мигрантах и политикой в отношении трудовых мигрантов - некорейского происхождения. Дипломатические шероховатости между Китаем и Южной Кореей по вопросу о растущем оттоке представителей корейского меньшинства из Китая и о том, как обращаться с ними в юридическом и политическом плане, является еще одним подтверждением сложностей, возникающих в иммиграционной политике принимающей страны.

Согласно южнокорейскому Закону о гражданстве Кореи 1948г. этнические корейцы, живущие в Китае (и СССР), могли получить гражданство РК, в зависимости от того, когда и каким образом они стали гражданство принявшей их страны, а также тип этого гражданства. Для большинства этнических корейцев в Северо-Восточном Китае принятие китайского гражданства не было добровольным. Вообще добровольность получения ими иностранного гражданства, все равно- китайского или японского, весьма спорна (является предметом спора). К тому же принятие китайского гражданства этническими корейцами произошло до издания Закона о корейском гражданстве. Соответственно, вопрос об их гражданстве до 1948г. представляет собой весьма сложное дело и южнокорейское правительство до сих пор уклонялось от него.

Китайцы корейского происхождения («chosunjok») представляют, может быть, самую проблематичную и политически чувствительную группу среди иностранных рабочих, с которой приходится иметь дело принимающей стороне [14].

Когда «chosonjok» начали в середине 1980-х гг. приезжать в Южную Корею, южнокорейское правительство не проставляла (не ставила) визы в их китайских паспортах, а настаивало на получении ими для въезда в страну южнокорейских сертификатов путешественника. Скорее всего, таким образом южнокорейское правительство рассматривало «chosonjok» как своих граждан, или, по крайней мере, как зарубежных корейцев.

После нормализации отношений между КНР и Южной Кореей эта ситуация изменилась. Несомненно, китайские корейцы были гражданами Китая и поэтому являлись чужеземцами для Южной Кореи. Но китайские корейцы, которые хотели (разбогатеть) заработать денег в Южной Корее, очень стремились попасть в страну. Будучи кандидатом в президенты РК Ким Ёнсам обещал двойное гражданство для китайских корейцев. Правда, став президентом, он ограничился ревизией некоторых положений Закона о гражданстве, в частности о визовом статусе и ослаблении таких ограничений как, количество обмениваемых иностранных денег и право покупки недвижимости. Следующий президент - Ким Дэчжун - попытался ввести специальное законодательство, предоставлявшее зарубежным корейцам, включая иностранных граждан, определенные права, которые не наделялись иностранцы не-корейского происхождения. Но этот законопроект, подготовленный Министерством юстиции, встретил сильное противодействие Министерства иностранных дел, ссылавшееся на критику этого законопроекта иностранными правительствами. В конечном итоге, законопроект «подвергся изменениям при его прохождении через парламент» [15]

Закон 1998г. об Иммиграции и Юридическом Статусе Зарубежных Корейцев (Закон о зарубежных корейцах), вступивший в силу в1999г., содержал определения понятия «зарубежные корейцы». Вводилось две категории зарубежных корейцев (Chaewoe Tongpo): зарубежные корейские граждане (chaewoe kukmin) и корейские соотечественники, имеющие иностранное гражданство (haewoe kukjeok tongpo). Первая категория просто обозначала граждан РК, которые были давно живущими постоянными жителями иностранных государств. Вторая категория является темой острых дебатов. Закон определяет haewoe kukjeok tongpo как «лиц, которые эмигрировали за границу после возникновения Республики Корея, то есть после 1948г. и отказались от своего корейского гражданства, их прямые потомки, а также лица, которые эмигрировали до создания РК и имели явно установленное корейское гражданство до получения иностранного гражданства[16] Это определение исключало большинство Chosonjok и Koryoin из категории haewoe kukjeok tongpo (корейских соотечественников, с иностранным гражданством). Следовательно, около 2, 5 миллионов корейцев в Китае и СНГ из 5, 65 млн. зарубежных корейцев были лишены существенной льгот в визовом статусе, экономических правах и социальных благах, таких как страхование здоровья (медицинская страховка), которыми пользуются по новому определяемые «зарубежные корейцы» [17]

В результате возникли проблемы как в дипломатических отношениях с КНР, так и для иммиграционной политики РК в отношении зарубежных корейцев. Они были обусловлены расхождениями в требованиях Закона «Об иммиграционном контроле и юридическом статусе корейцах, живущих за рубежом». С целью ослабить остроту проблему был принят и в 2003г. начал действовать «Закон о найме и занятости иностранной рабочей силы». В 2004г. стала применяться «разрешительная система занятости», а в 2006 г. учрежден «Совет по защите прав человека и интересов иностранных граждан» [18].

В мае 2006 г. на первом заседании этого органа было решено облегчить въезд и пребывание в Южной Корее этнических корейцев, проживающих в Китае и странах бывшего СССР. Они получили право получать особые «гостевые рабочие визы» для въезда и трудоустройства в Южной Корее.

Прежде живущие за рубежом этнические корейцы могли получать для поездок на историческую родину гостевые визы сроком до трех лет и только при наличии у них родственников на Юге. При этом для устройства на работу требовалось специальное разрешение иммиграционных властей.

Теперь же лица с гостевыми рабочими визами смогут находиться в Южной Корее до пяти лет. При этом наличие здесь родственников и записей в поименных родовых книгах не требуется. В течение срока действия визы ее обладатели смогут многократно въезжать в страну и выезжать из нее, а также устраиваться на работу. Однако срок беспрерывной работы ограничивается тремя годами. По его истечении обладатели виз, желающие продолжить работу в Корее, должны будут выехать из страны и затем въехать повторно. С тем чтобы избежать возможных негативных последствий для местного рынка труда, будет определена квота на количество гостевых рабочих виз [19].

Рассмотрим теперь проблемы китайцев, давно живущих и даже родившихся в Корее. Они касаются относительно небольшого круга лиц китайского происхождения, не являющихся, как правило, гражданами КНР. Их положение отличается от положения современных китайских рабочих мигрантов из КНР, в том числе от мигрантов-ханьцев. На последних распространяется действие законов об иностранных рабочих не-корейского происхождения.

Китайцы начали переселяться на Корейский полуостров в конце ХIХ века. Первые переселенцы были, главным образом, из портового города Янтай провинции Шаньдун. Они бежали от голода и политических волнений. Численность китайцев в Корее росла и достигла 12 тысяч человек в 1910г. Положение китайцев ухудшилось в период японского колониального господства в Корее, когда над ними был установлен жесткий контроль, включая ограничение числа нанимаемых китайских строительных рабочих, высокие налоги на импортируемые китайские товары и запрет китайского шелка.

Японцы поощряли недоверие и вражду между корейцами и китайцами. В июле 1931 г. произошло нападение корейцев на китайцев в Сеуле в ответ на убийство корейских переселенцев в провинции Цзилин Северо-Восточного Китая. Во время столкновений погибло 142 китайца и серьезно пострадали 546 китайцев. Это было первое в истории Кореи межэтническое столкновение

После 1945г. численность китайцев в Южной Корее росла, например, число жителей чайна-тауна в Сеуле достигло своего пика (60 тыс. человек) в 1950-е гг. Однако по мере упрочения КНР тысячи представителей китайской общины в Южной Корее вплоть до 1980-х гг. покидали Корею, переселяясь на Тайвань, в Бразилию и Северную Америку. При президенте Пак Чжонхи, в 1961-1979гг, китайцев ограничивали в развитии бизнеса, владении землей и недвижимостью. Последнюю китайцы могли иметь только в единственном числе: или одно жилище площадью не более 66 кв. м., или одно коммерческое предприятие не более 16, 5 кв.м. Денежные реформы также истощали их сбережения. На 2000г. в сеульском чайна – тауне осталось 15 тысяч жителей[20].

В последние годы жизнь для китайцев, живущих в РК улучшилась, благодаря новым отношениям между Пекином и Сеулом и более либеральной политике правительства президента Ким Дэчжуна. Например, отменено ограничение на владение собственностью, в том числе и- недвижимостью. Упростилась процедура покупки собственности, требующая теперь меньше документов для совершения сделки, чем прежде. Правда, китайцы жалуются, что от корейцев чиновники требуют меньше бумаг, чем от них. Давно живущие в Южной Корее китайцы ориентируются на Тайвань и получают от него некоторую поддержку, которую они считают недостаточной. Они хотя дальнейшего расширения своих прав: 1) избирательных прав, чтобы иметь возможность не только голосовать на местных выборах 2002г., но и участвовать в парламентских выборах (пока они еще не участвовать в борьбе за представительство в политических органах; 2) право сдачи экзаменов для работы в гражданской (общественных) службе, к которым китайцы не допускаются и тем самым отстраняются от работы во органах исполнительной власти; 3) проблем приобретения корейского гражданства, хотя в действительности эта категория давно живущих и даже родившихся в Корее китайцев предпочитают сохранять свое прежнее гражданство Китайской Республики. Если справедливы утверждения гонконгской журналистка Луиза до Розарио, «как бы не менялись политические ветры в Корее, китайцы все равно были среди первых, кто терпел страдания». Дискриминация китайцев, даже родивших в Южной Корее, распространена при найме на работу, ведении бизнеса и при получении корейского гражданства. Даже в повседневной жизни корейцы недружелюбно относятся к китайцам – соседям по кварталу. Они остаются««нежелательными гостями» [21]

Положения Закона о зарубежных корейцах, в том числе и граждан КНР, в связи с их пребыванием и работой в Южной Корее. естественно, не распространяются на иностранных рабочих–этнических китайцев из КНР. В этой связи власти континентального Китая не могут оставлять без внимания юридическое и фактическое неравенство в отношении граждан КНР по этническому (национальному) признаку. Между тем китайцы как выходцы из материкового Китая, так и из Тайваня, являются самым большим национальным меньшинством в РК.

Следовательно, остается нерешенной проблема координации политики в отношении зарубежных корейцев и политики привлечения иностранной рабочей силы. Проф. Чо Юнмо предлагает выработать новую модель политики в отношении иностранной рабочей силы. Во-первых - привлечение иностранной рабочей силы и иммиграционная политика должны быть сфокусированы на активном стимулировании иностранных профессионалов, а также крупных инвесторов, которые могут участвовать в создании местных рабочих мест. Во-вторых, неквалифицированная рабочая сила должна применяться лишь временно и лишь когда есть необходимость её привлечения. Этот процесс должны проходить через законные и прозрачные процедуры, гарантирующие рабочим-иммигрантам соответствующую защиту и обращение. Одновременно следует создать надежную систему мониторинга для того, чтобы предотвратить их нелегальное пребывание в Корее. Кроме того, необходимо проводить постоянную реструктуризацию промышленности, чтобы сократить чрезмерную потребность в неквалифицированных рабочих. Тогда в будущем правительство сможет гибко регулировать временные потоки неквалифицированных рабочих.

Таким образом, необходима выработка современной, соответствующей и глобализации, и национальным интересам, иммиграционной политики Республики Корея.

Примечания

1. Cho Yoon-mo, Foreign Workers Policy requires Harmony of Humanitarianism and National Interests//The Dong-A Ilbo, June 9, 2006. – цит. по: Korea Focus, vol.14, no.3, 2006, p.50

2. Chu Wu-jin, Competiveness of Service Industry and Foreign workers//The Munhwa Ilbo, Oct. 23, 2006 – цит. по:Korea Focus, vol.14, no.4, 2006, p.50.

3. http://www.immigration.go.kr/indeximmeng.html.

4. Ministry of Justice. Annual Immigration Statistics, 2000, - цит. по: Lee Jeanyoung, “Ethnic Korean Migration in Northeast Asia,” //Proceedings of International Seminar: Human Flows across National Borders in Northeast Asia. Monterey: 2002, p.121 http://srch.slav.hokudai.ac.jp/coe21/publish/no6_1_ses/chapter5_lee.pdf

5. Ibid.

6. Kim Anna (M-H) New human inflow and the new challenge in post-1990 South Korea// http://www.december18.net/web/docpapers/doc343.pdf].

7. http://www.immigration.go.kr/indeximmeng.html

8 данные приведены на сайте Иммиграционного бюро Министерства юстиции РК:http://www.immigration.go.kr/indeximmeng.html, или см. htpp://www/hikorea.go.kr/common/comtask/InfoPrint_contents.jsp 26.02.2008.

9. Lee Jeanyoung, “Ethnic Korean Migration in Northeast Asia,” //Proceedings of International Seminar: Human Flows across National Borders in Northeast Asia. Monterey: 2002, p.122 http://srch.slav.hokudai.ac.jp/coe21/publish/no6_1_ses/chapter5_lee.pdf.

10. Cho Yoon-mo, Foreign Workers Policy requires Harmony of Humanitarianism and National Interests//The Dong-A Ilbo, June 9, 2006. – цит. по: Korea Focus, vol.14, no.3, 2006, p.51-52

11.Editoral, JoongAng Ilbo, Feb.15, 2007.- цит. по: Korea Focus, vol.15, No. 1, 2007, p. 50

12.Lee Jeanyoung, “Ethnic Korean Migration in Northeast Asia,”// Proceedings of International Seminar: Human Flows across National Borders in Northeast Asia. Monterey, p.119. http://srch.slav.hokudai.ac.jp/coe21/publish/no6_1_ses/chapter5_lee.pdf.

13.Kim Anna (M-H) New human inflow and the new challenge in post-1990 South Korea// http://www.december18.net/web/docpapers/doc343.pdf.

14. Lee Jeanyoung, “Ethnic Korean Migration in Northeast Asia,”// Proceedings of International Seminar: Human Flows across National Borders in Northeast Asia. Monterey, 2002, p.121 http://srch.slav.hokudai.ac.jp/coe21/publish/no6_1_ses/chapter5_lee.pdf ].

15. цит. по:Lee Jeanyoung, “Ethnic Korean Migration in Northeast Asia,” //Proceedings of International Seminar: Human Flows across National Borders in Northeast Asia.Monterey, 2002, p.131

16. Ibid.

17.Lee Jeanyoung, “Ethnic Korean Migration in Northeast Asia,” //Proceedings of International Seminar: Human Flows across National Borders in Northeast Asia (Monterey, 2002, p.132

18. http://www.immigration.go.kr/indeximmeng.html

19. Сообщение ИТАР-ТАСС от 28 мая 2006г.

20. Louise do Rosario, Unwelcome Guests /The Straits Times, 22 October 2000.

21. Ibid.

22. Cho Yoon-mo, Foreign Workers Policy requires Harmony of Humanitarianism and National Interests//The Dong-A Ilbo, June 9, 2006. – цит. по: Korea Focus, vol.14, no.3, 2006, p.50

Дата добавления: 2015-08-29