Часть 2 – «Во сне и наяву все тот же кошмар»

Часть 2 – «Во сне и наяву все тот же кошмар»

Глава 1 – «Сны»

Подглава 1- «Знакомство с палачом»

Не знаю что произошло, но вдруг я очутился в очень странном месте. Я лежал на холодной поверхности. Очнувшись, поднял голову и увидел очень странное жуткое место, похожее на тоннель метро. Но больше всего меня интересовало, как тут оказался, я ничего не мог вспомнить до того, как проснулся. Немного посидев на полу, я решил осмотреться на местности и встал на ноги. Тоннель светился каким-то красноватым оттенком, что сильно нагнетало обстановку, да, к тому же, воздух был каким-то странным, каким-то тяжелым. Пытаясь что-нибудь вспомнить, я блуждал по тоннелю. Иногда из стен искрили оголенные провода. Не помню, сколько я блуждал по бесконечному тоннелю, может неделю, может две. И вот, наконец, увидел какие-то двери. Я этому обрадовался и подбежал к ним, но заглянуть, что за ними не решился. Вдруг я услышал, как из них доносятся какие-то крики и выстрелы. Недолго думая, решил спрятаться за дверьми и понаблюдать за событиями, не давая о себе знать. Из дверей выбежал странный мужчина, в белом громоздком костюме, похожий на комбинезон космонавта. Он бежал, оглядываясь, и вскоре скрылся за углом, но тот, кто выбежал вслед за ним поверг меня в шок. Это было, светящееся оранжевым светом, существо, которое висело в воздухе, не касаясь, пола. Однако рассмотреть его я не успел, оно стремительно скрылось за углом тоннеля. У меня сложилось впечатление, что оно преследовало мужчину в костюме космонавта. Через какое-то время я почувствовал, что в безопасности, тем более нельзя было сидеть вечно в засаде и ждать пока из темной комнаты вылетит ещё кто-нибудь. Я вышел из укрытия и устремил взгляд в сторону тоннеля, где скрылись мужчина в белом и оно.

- Где я, черт возьми? – прохрипел и оглянулся обратно, как вдруг перед собой я увидел точно такое же существо, которое гналось за космонавтом. У него были большие черные тени у глаз, и оранжевые радужки зрачков, и весь он светился оранжевым светом, вися в воздухе. От изумления и неожиданности меня охватил панический страх, я упал на пол и дико заорал во всю глотку, но существо никак на это не отреагировало, оно продолжало внимательно меня разглядывать, а я орал как резанный.

Я перестал кричать и открыл глаза. Существа и страшного тоннеля уже не было. Вместо них я увидел залитую солнцем аудиторию и студентов, сидящих с открытыми ртами, наблюдая, как я орал. Наблюдал за мной и преподаватель. Он стоял у доски с указкой, и холодными взглядом смотрел на меня. Настала гробовая тишина в аудитории, я вмиг покраснел как рак, и думал, что сгорю со стыда. Но самое страшное произошло тогда, когда студенты дико расхохотались, в том числе и мой друг Витя, который сидел рядом со мной, за одной партой. Это было, наверно, самое поганое мгновение в моей жизни.

- Я так понял, Спирин, вам есть что сказать, по поводу решения этой задачи? – произнес преподаватель, продолжая сохранять строгое выражение лица – раз уж вы испытали такую эйфорию после того, как решили эту, весьма не простую задачу, так выйдете же к доске и поведайте нам, как вам это удалось.

- Да нет же, это я не от этого орал – сказал я, опустив глаза.

- Тогда от чего же? – произнес учитель снял с лица огромные очки и прищурил глаза, фокусируя взгляд на моей красной морде.

- Страшный сон приснился… – выдавил я и опустил голову, и тут вся аудитория снова погрузилась в дикий смех. Одна лишь Катя Малышева, сидящая на первой парте, только ухмыльнулась и отвернулась. Она была у нас первая красавица в группе, но вела себя очень странно по отношению к мужчинам. Всякого, кто пытался за ней ухаживать, она в лучшем случае посылала, а в худшем выбивала зубы или разбивала глаз. Кроме этого она курила, что для наших девушек было аморально.

- Сон значит – прохрипел Павел Сильвестрович и сел за свой стол – скажите молодой человек, а вы сюда ходите только ради того, чтобы поспать?

- Да нет, – произнес я и уставил свой взгляд в стол, продолжая краснеть.

- А для чего тогда?- снова спросил учитель, потирая руки.

- Ну, чтобы учиться… – выдавил я, и мне стало ещё больше стыдно.

- Гм, – произнес Павел Сильвестрович, разглядывая пальцы – и науку, значит, вы познаете во сне, интересный у вас метод обучения.

Вскоре, наконец, он сжалился надо мной и посадил, асам вновь отправился с указкой к доске, продолжая объяснять аудитории какую-то заумную формулу, по которой решалась задача.

Я сел и поник, рассматривая парту.

- Эй, что опять космонавты с зелеными человечками приснились?- с усмешкой спросил Виктор.

- Пошел ты, – коротко ответил я - и не зеленые, а оранжевые.

Москва, вторая половина дня 21 мая 1963 года

На улице весна. Жизнь буквально кипела и цвела. Но я, после инцидента в аудитории, где круто опозорился, не мог разделить хорошего настроения с такой прекрасной погодой. Мне не хотелось никого ни видеть, ни слышать, уехать домой и погрузиться в чтение книг о космосе, что я в принципе только и делал, просиживая целыми днями дома.

Я вышел из дверей учебного заведения и с кислой миной устремился к выходу со двора университета. Почему-то больше всего мне стыдно было перед Катей, моей одногруппницей, которая мне очень нравилась. Но я гнал эти мысли от себя, ведь у меня уже была девушка. Ее звали Нина. Училась она в параллельной группе моего факультета. С детства у нее страшный неизлечимый недуг – эпилепсия. По красоте, конечно, она сильно уступала Кате. Нина все время носила огромные очки, из-за плохого зрения и в свои двадцать выглядела, будто ей уже лет сорок. Ее парнем я стал скорее не по любви, а по жалости, которую к ней испытывал. Слишком жалостливый характер не позволял мне ее бросить. К тому же её отец милиционер, почетный друг нашей семьи. Уже в раннем детстве родители нас фактически помолвили, решив все за нас. Мы же были совершенно не против их решения, потому что очень дружили. Нина понимала меня, а я понимал ее. У нас было очень, много общих интересов. Она была не из тех девочек, что игрались в куклы, она очень любила рисовать. Но почему-то все ее рисунки всегда были одноцветными, и только мне она позволяла их разукрашивать. Уже намного позже, когда мы повзрослели, она мне призналась, что с самого детства я приношу в ее тоскливый черно-белый мир краски, за это она меня и полюбила. Уже в более сознательном возрасте, когда нам исполнилось 14 лет, она начала писать стихи, очень красивые, в тоже время очень грустные. Особенно часто она посвящала их своей маме, которая умерла при родах. Мамы ей очень не хватало, и моя мама часто пыталась хоть как-то компенсировать ее нехватку. В 18 лет у нас состоялась первая близость. Однажды в дождливый день, отец ее был на дежурстве, а я решил ее навести, и в тот день она призналась мне в любви, а потом разрыдалась от того, что не сможет прожить долго из-за болезни. Тогда мне стало очень жалко ее, я крепко ее обнял, и так мы просидели очень долго, слушая, как все чаще и чаще бьются наши сердца, ну а потом, когда я ее поцеловал, и началась наша уже взрослая любовь.

Любовь или жалость? После того, как Нина стала моей, я пообещал и себе и ей, что никогда не брошу ее. Но сам с каждым днем понимал, что я люблю ее как друга, но, ни как женщину. Но было поздно, брать свои слова назад было не по-мужски. А потом в университете появилась Катя Малышева, в которую я по уши влюбился.

Вот так вот сроднился я с Ниной. Бросить её я уже не имел морального права, но иногда очень этого хотелось, потому, что меня попрекала вся группа, и глумились надо мной все кому не лень за мой странный выбор.

- Эй, Никита! Постой ты куда?- прокричал Виктор, выскочив на крыльцо вслед за мной. Он подбежал ко мне и схватил за плечо. Я же отвернул лицо и дернул плечом, скинув его руку.

- Брось, ты что обиделся?- с изумлением произнес Виктор – ты же знаешь, меня легко рассмешить, тем более, если бы ты сам это увидел со стороны, тоже хохотал не меньше меня. Видел бы ты, как наш бородатый перепугался. В аудитории царила такая тишина, и вдруг дикий крик на всю аудиторию.

- Ладно, проехали, - ответил я, не сдержав улыбки. Витя всегда умел выкрутиться в любой ситуации.

- Просто тебе нужно отвлечься от своих книг, погулять. Ты настолько их начитался, что они тебе уже в кошмарах мерещатся и вообще после полета Гагарина в космос, тебя буквально переклинило, и ты двинулся на космонавтике.

- Точно так же как ты на бабах… - ответил я, с ухмылкой.

- Кстати о бабах, глянь какие цыпочки идут впереди, познакомимся? – спросил Виктор, уставив взгляд на двух девушках, которые шли перед нами по тротуару. На них были легкие, короткие сарафаны, которые прикрывали их длинные ножки, всего лишь до колен.

- Напомню тебе, что у меня есть девушка.

- Девушка? Её разве можно назвать девушкой, да она, скорее, молодая бабка в очках – ехидно протараторил Витя, и тут я не на шутку разозлился и схватил его за воротник, закричав:

- Не смей её обзывать, иначе я тебе морду набью.

Виктор сразу же понял, что сказал что-то не то, и начал отнекиваться:

- Ладно-ладно, успокойся, иначе спугнешь девушек, а я с ними хочу познакомиться.

Его слова меня поставили на место, и я отпустил Витю, и мы пошли дальше, в след за девушками.

- Знаешь, из-за чего тебя мучают кошмары? Из-за двух проблем: из-за того, что ты слишком читаешь много всякой дряни, и из-за того, что ты связал свою жизнь с девушкой, которую ты не любишь, а жалеешь. Пока!- произнес Виктор, пожал мне руку и побежал к девушкам, а я остановился и замер. Эти слова меня поставили в ступор. Виктор редко что-либо говорил всерьез, но в этот момент, он показался мне как никогда серьезным, да к тому же, ещё и прав он был на все сто процентов. Действительно, я не любил Нину, а встречался с ней только из-за жалости. Я постоял ещё немного и свернул в подземный переход метро.

Да я действительно был помешан на космосе. И это произошло со мной после грандиозного полета Юрия Гагарина на орбиту Земли, в 1961 году. Тогда этим болела вся страна, но моя болезнь космосом затянулась надолго, в отличие от остальных. Гагарин, безусловно, был моим кумиром. В моей комнате, на стенах, висел его огромный портрет, который подарил мне отец на день рождение в прошлом году. После этого грандиозного полета человека в космос, я увлекся научной фантастикой о космосе, астрономией. Стал часто ходить в планетарий, словно в волшебный храм. Вся моя жизнь отныне продолжалась по одному и тому же сценарию - я приезжал с учебы и всё свое свободное время, читал книги, и не только дома. Если книга по-настоящему захватывала, я мог ее читать и на парах, и в парке, и в метро, где угодно. И в данный момент я читал «Марсианские хроники» Рэя Бреберри. Подобную литературу у нас по идеологическим причинам, не допускали в типографию, и книга мне досталась от дяди Димы, двоюродного брата отца, который привез ее из ГДР, на немецком языке. Немецкий, к счастью, я знал в совершенстве. Тайно изучал английский, то есть самостоятельно, чтобы читать зарубежную литературу, потому что в нашей советской стране была жесткая цензура, и писатели фантасты с капиталистического запада и США не печатались с переводом на русский язык.

Погруженный в размышления, я спустился на платформу и вскоре очутился в вагоне метро. Людей было много, но мне чудом удалось занять сидячее место, не потому что я не любил ехать стоя, а потому что читать стоя было не очень удобно. Поэтому при остановке поезда, я влетал в него и сразу же садился на сидение.

Достав книгу, я начал читать. Двери вагона захлопнулись, и поезд отправился в тоннель. Вдруг мне вспомнились слова Вити, на счет помешательства на книгах и я решил воздержаться от чтения. Через силу захлопнул книгу и положил в портфель. После десяти минут нудной езды, меня начало укачивать и клонить в сон. Вскоре я начал клевать лицом, изредка открывая глаза, поднимая голову. Картина не менялась, вагон всё также был набит людьми, а рядом со мной ехал мужик с рыбой, которая воняла на весь вагон.

Я открыл глаза и удивился, картина в вагоне метро кардинально изменилась, в нем не было никого. А состав стоял с открытыми дверьми. Я посмотрел в окно и не увидел платформы, в окне было темно, словно поезд стоял в тоннеле. С удивлением встал с сидения, выглянул наружу и увидел железную дорожку вдоль состава.

«Неужели я в тупике?»- промелькнула в голове странная мысль – «но как такое возможно, почему кондуктор не разбудил меня на конечной станции, ведь пассажирам запрещено заезжать в тупики».

Я решил вернуться в вагон и подождать пока поезд отправится из тупика на станцию. Но состав стоял не подвижно. Около пятнадцати минут я сидел как дурак и ждал звездного часа, когда поезд «оживет» и отправится на платформу, где его с нетерпением ждут пассажиры. Но поезд стоял. Вскоре мое терпение лопнуло, и я решил выйти из состава и узнать что происходит.

- Не может же поезд столько времени стоять в тупике, здесь точно что-то не так – сказал я, направляясь к кабине машиниста. И когда к ней подошел и взглянул в неё, то буквально чуть не свалился от испуга. В кабине в кресле лежало обезглавленное тело машиниста и лужи крови на стекле и по всей кабине. Я отпрыгнул назад, и вдруг на дорожку вылезла окровавленная рука. Вскоре я увидел, карабкающегося на дорожку, изуродованного человека, зовущего на помощь. А вдоль всего пола лежали черепа и кости. От страха, я бросился обратно в вагон, в котором вдруг начал гаснуть свет. Я забежал в вагон и направился в его конец, где замер в ожидании, когда зомби залезет в поезд, но вместо него в вагон вкатилась голова, уставила свой взгляд на мне и произнесла:

-Извините уважаемый, но не могли бы вы оказать мне услугу. Так получилось, что тело мое осталось в кабине, а голова моя снаружи, если бы вы помогли снова совокупиться с моим телом, мы бы отсюда благополучно уехали.

От этой картины с говорящей головой, я буквально лишился дара речи и в оцепенении прижался спиной к стенке вагона.

- Ну, куда же вы товарищ? – вежливо произнесла голова – ну, вот так всегда, попросишь что-нибудь сделать полезное, а они убегают.

В этот самый миг сзади на меня что-то набросилось и начало душить, обхватив мою шею одной рукой, а второй уцепившись за волосы. Голова, наблюдая за сражением, стала истерически хохотать и прокричала:

- Вот-вот, они и тебе оторвут голову, так же как и мне, узнаешь тогда каково это, жить без туловища.

В этот самый миг, я понял, что ещё чуть-чуть и это что-то мне и впрямь оторвет голову. Тогда я потянул руки назад и за что-то ухватил противника, нащупав его голову, я слегка её потянул, и вдруг раздался хруст, и в моих руках оказалась оторванная бородатая голова. Из шеи хлынула кровь, а голова задергалась в конвульсиях, изо рта потекла пена, вперемешку с кровью. С визгом я отбросил ее и вдруг узнал в ней нашего учителя Павла Сильвестровича.

- Что же ты наделал негодяй? – завопила голова машиниста – как ты мог оторвать голову такому умному человеку?

Я дико испугался и медленно подошел к голове учителя, она уже не дергалась, не подавала никаких признаков жизни, а зрачки закатились. И вдруг, когда я к ней подошел, они выкатились, уставив на меня свой взгляд. Голова учителя ожила и прохрипела следующее слова:

- … и науку, значит, вы познаете во сне, интересный у вас метод обучения.

Это было последней каплей, я заорал что есть мочи и выбежал с вагона.

- … Раз уж вы испытали такую эйфорию после того, как решили эту, весьма не простую задачу, так выйдете же к доске и поведайте нам, как вам это удалось – доносилась речь бородатого из вагона, которые слышал сегодня на паре. Я решил бежать по тоннелю из проклятого тупика. В этот момент я даже не подумал о том, что рельсы под напряжением, уж очень не хотелось ни при каких обстоятельствах оставаться в этом месте. Но в конце металлической дорожки меня ожидало нечто похуже, чем пути под напряжением. Вдруг увидел я огромную пропасть и раскаленную лаву на самом дне, но было слишком поздно. Не удержавшись, я сорвался с лестницы, ухватившись за неё руками, и повис над раскаленной бездной.

В этот момент послышались какие-то шаги по металлической дорожке и вскоре, в темноте выделился темный силуэт какого-то мужчины. Я не смог его разглядеть, слишком темно было, блестели лишь ярко-оранжевые зрачки. Вскоре он подошел к краю дорожки, остановился и сосредоточил свой взгляд на мне.

- Помогите – взмолился я. Руки постепенно слабели, а ногами не за что было упереться. Но силуэт не спешил мне помогать. Молча и холоднокровно, он стоял и наблюдал. Затем силуэт медленно начал поднимать одну ногу, намекая на то, что собирается отдавить мои пальцы. Я понял, что этот таинственный человек поможет мне только сорваться в кипящую лаву.

Внезапно из подошвы его странных туфель, с длинным острым носком, выдвинулись длинные металлические шипы.

- Нет – завыл я – не делайте этого, пожалуйста, прошу вас.

Но он ничего мне не ответил, а лишь ехидно захихикал, продолжая смотреть на меня своими оранжевыми глазами. И вот со всей силой таинственный силуэт наступил мне на ладонь, и острые металлические шипы, как иглы, впились в мою ладонь. От боли я сильно закричал, а он продолжал хихикать, терзал туфлей мою окровавленную ладонь. Вскоре из моей руки уже брызгала не кровь, а сухожилия и мясо. Я продолжал дико орать, пока силуэт с оранжевыми глазами не убрал ногу, вдоволь насладившись моей болью. От невыносимой боли, позабыв, что вишу над обрывом, я разжал вторую ладонь и огромной скоростью полетел вниз. Это конец. Я продолжал отчаянно кричать, но ничего изменить уже не мог, раскаленная лава становилась все ближе, становилось жарко. Внезапно в ушах послышался чей-то еле разборчивый женский голос:

- Молодой человек проснитесь, вы слышите меня?

И вдруг перед собой я увидел женщину, лет сорока, которая держала меня за плечи. От ужаса я дернулся и панически начал осматриваться вокруг и увидел идущих людей по платформе станции и пустой вагон.

- Уважаемый, вы задерживаете поезд, будьте любезны, выйдете из вагона, иначе я позову милицию – произнесла женщина, перестав меня трясти. Но я не слышал её требований, сознательно я ещё оставался в том кошмаре, и в панике смотрел по сторонам. Но вскоре, овладев собой, я понял, что это был всего лишь кошмар.

- С вами всё в порядке юноша, может скорую вызвать? – спокойно произнесла женщина, понимая, что со мной что-то не так.

- Нет-нет – сказал я дрожащим голосом – всё в порядке. Схватив портфель, я поспешно выбежал из вагона, направляясь поскорее на улицу.

Женщина с удивленным лицом вышла из поезда и подала сигнал машинисту, что можно отправляться в оборотный тупик.

Москва, вечер 21 мая 1963 года

Я лежал в своей комнате на кровати и читал «Марсианские хроники». Книга помогла мне отвлечься от кошмара, пережитого во сне, по дороге домой в метро. Тысячу раз я прокрутил в голове этот сон, и больше всего, в нем, меня поразила его реалистичность. Всё было словно по-настоящему, особенно боль, когда в мою ладонь впились острые шипы. А если бы эта женщина не разбудила меня, всё могло бы закончиться по-другому и, возможно, я бы уже не проснулся никогда. Это пугало больше всего, но, к счастью, интересная книга Рэя Брэдбери меня настолько увлекла, что я забыл об том кошмаре.

Дверь распахнулась, и в мою комнату вошел отец. Я сделал вид, что не заметил его, и продолжил чтение. Он внимательно посмотрел на меня и сел на мою кровать:

- Привет сынок, – ласково произнес он.

- Привет отец, – коротко ответил я, не поднимая, глаз.

- Что читаешь?

- Брэдбери… - коротко ответил я, как бы намекая, что не хочу с ним разговаривать.

- Ты бы сходил куда-нибудь с Ниной, развеялся, в кино, например – произнес отец унылым голосом, осознавая, что сын не хочет с ним поговорить.

- Ты же знаешь отец, что Нина не любит ходить в кинотеатры, она любит балет, – произнес я, не отводя глаз от книги - а для меня балет это тяжелое испытание и более двух походов в неделю моя психика не выдержит.

Отец опустил глаза и начал потирать руки, затем он решился продолжить разговор.

- Прости Никита, я знаю, что ты не любишь Нину, но, поверь, ты должен быть с ней, ради нее.

- Я знаю отец.

-Нина тяжело больна, только положительные эмоции и любовь могут помочь ей хотя бы отсрочить свою смерть. Если ты ей разобьешь сердце, она этого не выдержит. Или тебе безразлична её жизнь?

Тут, во мне, наконец, проснулась совесть, и мне стало стыдно. Я посмотрел на отца, вздохнул и отложил книгу в сторону:

- Нет, папа, как ты мог о таком подумать? Прости, у меня просто был сегодня тяжелый день, поэтому я себя так веду. Я люблю Нину и помогу ей справиться с болезнью и никогда её не брошу.

- Это великодушно с твоей стороны сын, я горжусь тобой, – отец улыбнулся, и мы с ним крепко обнялись.

- Ладно, я пойду, не буду тебе мешать, – сказал папа и встал с кровати – только не досиживайся допоздна, помни, здоровый сон необходим человеку, как воздух.

Отец вышел из комнаты и закрыл за собой дверь.

- Ещё бы, после таких снов заикаться начнешь – с усмешкой произнес и схватил в руки книгу, продолжив фанатичное чтение.

Семья у меня была самая обычная, советская пролетарская. Братье и сестер не было, только одна двоюродная сестра. Отец мой Павел Васильевич Спирин, работал инженером-технологом в московском станкостроительном заводе имени С. Орджоникидзе, который в 1958 прославился заслуженной медалью «Гран-при» на всемирной выставке в Брюсселе. Мать Галина Алексеевна, работала хирургом в городской клинической больнице № 50. Это была одна из самых новых и современных больниц нашего большого города. Познакомились мои родители еще до войны. Папка мой в юности любил на гитаре и его часто приглашали на всякие посиделки. Патефоны тогда были большой роскошью, да и качество воспроизведения оставляло желать лучшего. Поэтому живой поющий гитарист, намного лучше всякого граммофона. И вот на одном из таких вечеров и познакомились папа и мама. Мама моя была уроженкой из Харькова и приехала в Москву учиться, отец же был урожденным москвичом. Мама в тот, вечер влюбилась в него с первого взгляда, отец тоже был не прочь спеть несколько романсов наедине понравившейся девушке. Тогда не смотря, на очень не простое время, репрессии, ГУЛАГ, было очень много романтики, которой очень не хватало нашему после военному поколению.

В 1940 году они поженились. А в 1941 году грянула война, которая вмиг все изменило. Отец мой ушел на фронт, мать работала медсестрой в московской области, в военном штабе, где в 1942 году родился я. Отец воевал под волгой, недалеко от Сталинграда и только. Только в 1943 году, когда обстановка на фронте улучшилась, и почта была снова налажена, он узнал из маминого письма что у него уже есть годовалый сын. Тогда это сильно помогло поднять его боевой дух, а вскоре был освобожден Сталинград, в войне наступил коренной перелом. В 1944 году война для отца закончилась, когда его ранили под Киевом. И уже в 1945,не задолго, до конца войны он вернулся домой.

После войны он был комиссован по ранению, и пришлось начинать трудовую жизнь сначала. В войну умерла его мама, не выдержав известия о смерти моего дедушки, и мы с семьей переехали жить в ее квартиру. Родители моей мамы тоже не пережили войну и погибли во времена оккупации Харькова, погибла и мамина родная старшая сестра.

Вскоре отец устроился на завод, мама до 1955 года работала медсестрой хирургического отделения во всяких разных больницах. В 1956 году устроилась на работу в больницу №50, где работала и ныне. Жили мы дружно в большой трехкомнатной квартире моей бабушки.

Я настолько увлекся книгой, что не заметил, как быстро пролетело время, и на часах уже было полвторого. На бессонную ночь я не решился, и всё-таки решил вздремнуть. За окном нежно пели сверчки, и это убаюкивало меня. Я потушил светильник, положил на стол книгу, затем взбил сдавленную подушку и с наслаждением положил на неё голову. Уснул я очень быстро.

Я открыл глаза и оказался в каком-то темном подземном переходе. Он крайне жутко выглядел, нагоняя страх. Стены были покрыты, потрескавшимся, желтым кафелем. Кое-где он вообще отсутствовал, в углах потолка висели паутины. Переход был настолько длинным, что я не видел его конца, к тому же в нем стоял странный густой туман зеленого оттенка. Освещение было очень тусклым. Осмотревшись, я решил пройтись по переходу и вдруг увидел, сквозь туман, человека в черном длинном плаще и шляпе, которая закрывала его лицо.

- Эй, молодой человек! Погодите! – прокричал я, но он развернулся и пошел вдаль.

- Куда же вы? – крикнул я и побежал за ним. Но догнать его не смог, не смотря на то, что я бежал, а он спокойно шел, не оглядываясь.

Вскоре мужчина в плаще скрылся в зеленом тумане, и потерялся из виду.

- Черт! – выкрикнул я и от ярости ударил ногой по стене и сел на пол.

Не помню, сколько я бродил по этому переходу. У него не было ни конца, ни начала. В конечном счете, меня утомила бесконечная ходьба, и я сел на пол, облокотился спиной о холодную кафельную стену и глубоко вздохнул. Я не мог увидеть всю длину перехода, потому что стоял очень густой туман. Особенно показались странными метаморфозы с моими наручными часами. Сначала они показывали 3 часа 30 минут. Посидев минут десять, я снова взглянул на них и удивился – стрелки показывали 12 часов 40 минут. Затем на моих глазах они стали двигаться то назад, то вперед.

«Что за чертовщина? Где я?».

Вдруг туман стремительно рассеялся, и часы снова стали показывали первоначальное время- 3 часа 30 минут. Вдали я увидел конец перехода, подскочил и стремительно побежал туда. Но меня снова ожидало разочарование, переход закончился глухой кафельной стеной. Я ударил кулаком об стену, затем повернулся и медленно скатился на пол. Меня словно замуровали здесь. Вскоре мной начала овладевать клаустрофобия. Я представил, что никогда не выберусь из перехода и буду тут блуждать вечно.

Неожиданно с правой стороны перехода, я увидел металлическую дверь, которой еще несколько минут назад не было и близко. Я поднялся на ноги, подошел к ним и открыл.

«Это уже лучше, только не в этом проклятом переходе» - подумал я. Но лучше бы я оставался здесь, чем пошел в это помещение. Зайдя в дверной проем, я увидел длинный узкий коридор, который освещался темно-красным тусклым освещением. Осторожно передвигаясь вглубь, я стал различать какие-то звуки, словно где-то далеко играла музыка. По мере продвижения, звук усиливался и становился четким. Вскоре я услышал шум скандирующей толпы. Никогда ещё я так не радовался людям.

Вскоре коридор кончился, и я оказался на каком-то концерте, вокруг толпились люди, прыгали, визжали, целовались, были бутылки и толкались. Никогда мне не доводилось видеть такую агрессивную публику. Хотя звучала соответствующая музыка, от которой действительно хотелось что-либо разрушать и ломать. Барабаны стучали так громко, словно это не барабаны, а гром. Особенно сильно впивался в уши ритмический шум, который, видимо, извлекался из гитары. Не что подобное я слышал в рок-н-ролле. Это был совершенно новый стиль, и на нем была помешана вся западная молодежь, пока у нас слушали Кобзона и Черного кота. Мой друг Виктор включал мне несколько раз на электрофоне композиции The Beatles, но мне не понравилось, потому что хоть от этой музыки и хотелось двигаться, она была очень грязная. Однако по сравнению с тем, что я слышал сейчас, битлы явно пролетали. Гитары настолько были перегружены, что своим ритмом наверно стучали не только по ушам, но и по мозгам.

Я медленно продвигался сквозь беснующуюся толпу, лиц, которой я не видел из-за темноты в зале, но хорошо слышал их хохот и ругань, к сцене. Подойдя ближе, я увидел довольно-таки необычных музыкантов. На сцене стоял один человек, и мне удалось рассмотреть только его силуэт. Позади него висела в воздухе электрогитара, струны которой перебирали черные перчатки. Затем я увидел нечто похожее на пианино, только оно было весьма необычное, и исходили из него какие-то очень странные звуки. За пианино тоже никого не было, клавиши перебирали черные перчатки. Справа я увидел ещё одну гитару, но она была какой-то не обычной, вместо шести струн, я разглядел только четыре. В конце площадки стояла барабанная установка, по которой били барабанные палочки, все те же черные перчатки. Силуэт ничего не пел, а лишь смотрел в толпу. Когда закончилась песня, вдруг у него загорелись глаза оранжевым светом и вокруг себя я увидел окровавленных зомби, которые уставили свои хищные взгляды на мне как на куске мяса. Они начали наступать, окружив меня, сжимая кольцо. Силуэт на сцене громко расхохотался. В этот момент мне стало очень страшно, пока вдруг я куда-то не провалился.

Осмотревшись, я понял, что оказался в тоннеле метро. Над собой увидел округлый проем, из которого жадно фыркали зомби. К счастью, вскоре он закрылся, и жуткие стоны мертвецов исчезли.

- Только бы не проехал поезд, – промычал я и начал поспешно передвигаться по тоннелю, чтобы скорее его покинуть. Но тоннель был бесконечен как тот злополучный подземный переход.

Шел я уже около получаса, с каждой минутой теряя надежду дойти, хотя бы, до какой-нибудь станции.

- Никита, – услышал я сзади чей-то голос, обернулся, но никого не увидел. Продолжая свой безнадежный путь, я вскоре снова услышал сзади, что меня кто-то позвал. Обернувшись, я снова никого не увидел:

- Кто здесь? – прокричал я.

- Никита, – снова раздался чей-то голос, только уже впереди. Я обернулся вперед, но никого не увидел:

- Ну, хватит играть со мной в прятки, покажись, наконец, – заорал я, оглядываясь по сторонам. Но, так никого не увидев, я продолжил свой путь.

Через некоторое время снова послышался странный голос, произносящий мое имя. Я обернулся и увидел вдали силуэт мужчины. В этом силуэте я вдруг увидел взаимосвязь двух моих кошмаров. Это был один и тот же силуэт, который сталкивал меня в обрыв в первом кошмаре, он же стоял на сцене и смеялся, когда его поклонники зомби начали меня окружать. Но самым интересным было, когда силуэт, наконец, вышел из тени, и я смог его более-менее разглядеть. Это был мужчина тощего телосложения, среднего роста. Одетый в темную черную куртку и темные брюки, на ногах черные туфли с острым носком, которые я разглядел ещё при первой встрече, когда он ими давил мою ладонь. Лицо его было не менее странным - очень бледное, как у мертвеца, с зеленоватым оттенком. Волосы длинные и тщательно уложенные назад. Глаза его были разукрашены чем-то черным, и эта раскраска занимала, чуть ли не пол лица. Он смотрел на меня одновременно с ехидной улыбкой и лютой злобой.

- Кто ты такой? – спросил я дрожащим голосом.

-Твой кошар Никита, я твой самый жуткий кошмар, – прохрипел мужчина жутким, демоническим голосом.

- Что тебе надо? – снова спросил я и отошел назад – чего ты хочешь?

- Твои испуганные глаза, твой страх от него я получаю настоящий кайф, – прошипел мужчина.

Я стоял с ошеломленным взглядом и с трудом сглатывал слюну. Вроде бы он был не очень страшен, но этот страх был каким-то неестественным. Его коварный взгляд заставлял меня бояться. Вдруг позади я услышал какой-то усиливающийся гул и скрежет.

- Но всякому удовольствию рано или поздно приходит конец, – произнес мужчина с разукрашенным лицом – о, кажется это твой поезд едет, ну что же, мне пора, приятно было с тобой позабавиться.

Мужчина шагнул в тень и исчез, а я обернулся и услышал приближающийся поезд. Этого я боялся больше всего. Я не знал, что делать и куда бежать. И вот из-за угла показался состав и его фары ослепили меня. Он мчался с огромной скоростью, от рельсов исходил жуткий скрежет, и разлетались искры. В самый последний момент я упал в канаву между рельсами. Над собой раздался сильный свист мчащегося поезда. И вот он, проехав надо мной, помчал прочь. Я поднял голову и посмотрел назад, и увидел, как задний вагон скрылся за поворотом, отсвечивая красными фарами. Вздохнув с облегчением, я встал на ноги и побежал вперед, снова питая себя иллюзиями покинуть тоннель.

Я бежал пока снова не увидел перед собой того самого маньяка с хриплым грубым голосом. Он спокойно стоял между рельсами, сунув руки в карманы, словно чувствовал свое превосходство надо мной в этом проклятом бесконечном тоннеле. Меня переполняло отчаяние и злость и это помогло мне преодолеть страх.

-Ну что все бежишь? – произнес он, улыбаясь.

Подойдя к нему на очень близкое расстояние, я прорычал:

- Оставь меня в покое скотина.

Мужчина в ответ сильно расхохотался и прошипел:

- Откуда в тебе столько злобы человек. Когда-то вы были самыми добрыми существами, а теперь стали злыми и коварными, прямо как я,- пробормотал парень и громко расхохотался.

Этот ехидный смех меня ещё больше разозлил, я сжал кулак и со всей силы ударил его по лицу. От удара он отскочил и попятился назад, держась рукой за щеку. В этот момент мне показалось, что он довольно таки слабый и окончательно осмелел:

- Хочешь ещё – прогремел я, готовясь к очередному удару.

Улыбка исчезла с разукрашенного лица парня, и он злобным взглядом зарычал:

- Хочешь подраться? Давай подеремся.

Он стремительно подошел и так толкнул меня так, что я оторвался от пола, и отлетел назад. Грохнувшись на спину, я сильно ударился головой об шпалу. От боли схватился за голову и застонал. В этот момент он подошел ко мне, схватил одной рукой за шею и поднял. Я был выше его по росту, но заметил, как его ноги удлинились, чтобы оторвать меня от земли. Перестав чувствовать твердую поверхность под ногами, я отчаянно задергал ногами. Его рука, словно клешня, все сильнее сжимала мое горло. Я видел его озверевшее лицо, которое сморщилось от злобы.

- Ну что падаль земная, и куда же делась твоя злоба? Я вижу теперь в твоих глазах страх, и меня это радует, – зарычал таинственный парень. Мое лицо посинело от удушья, вот-вот он осуществит свой замысел, и в этот самый миг, мне, вдруг, вспомнилась одна книжка, которую я прочитал ещё до своего увлечения космосом. Подарила мне её странная девушка, которую я встретил однажды в переходе метро. Она была очень красивая и обаятельная, и я с удовольствием принял ее подарок. Девушка настояла, чтобы я обязательно прочитал эту книгу, так как от этого будет зависеть моя жизнь, и в нужный момент эти знания помогут мне.

В ней речь шла о снах, учении их контролировать, особенно в случае кошмаров. Это был специальный ряд упражнений. В этих уроках рассказывалось о том, что мы воображаем, то возникает во снах. Сон- это наше воображение. И тут меня осенило воспользоваться этим уроком. Я попытался вообразить, что в тоннеле, с огромной скоростью, мчит поезд, скрипя колесами о рельсы. Конечно, в момент, когда вот-вот задохнешься, трудно было что-либо воображать, но мне это все-таки удалось. Случилось чудо, я услышал приближение моего воображаемого поезда.

Парень отвел взгляд в сторону тоннеля, и, от изумления, отпустил меня, уставившись вперед. Вскоре показался мчащийся состав, от удивления он даже не успел увернуться, и поезд протаранил его, и понес прочь, вглубь тоннеля.

Я лежал в канаве и жадно глотал воздух. Отдышавшись, я поднялся на ноги, и, держась рукой за передавленную шею, отправился снова странствовать по тоннелю, в поисках выхода из него. Пройдя несколько километров, я начал терять силы и надежду. Конца и края тоннелю не было даже в перспективе. Конечно я пытался представить, что он заканчивается, но у меня ничего не получалось, видимо это было мне не под силу. Вскоре я увидел, что вдалеке тоннель не освещается и в нем царит сплошная темнота, и это было страшнее всего, ведь у меня с собой не было ни фонарика, ни спичек. Идти неизвестно куда, да ещё и в полной темноте, абсолютно ничего не видя перед собой, даже своих рук и ног, это было не самое приятное зрелище. Но стоять на месте и чего-то ждать, тоже было глупо, и я решил идти по темному тоннелю. Вскоре освещенный тоннель, позади, превратился в маленькую светящуюся точку, а потом и вовсе исчез, и я погрузился в сплошную темноту и шел по шпалам, не видя ничего вокруг, опасаясь оступиться.

Шел так уже около часа, пока вдруг меня не охватил жуткий панический страх. Мне стало казаться, что я навечно останусь в этой тьме и умру от истощения, а возвращаться обратно уже было бессмыленно.

- Лучше бы остался там, но при свете, – застонал я и в истерике начал орать, затем заревел словно ребенок, и с ревом побежал наугад. В этот момент мной окончательно овладела паника, не хотел я навечно остаться тут, в кромешной тьме. Бежал пока о что-то не споткнулся и упал. Вдруг мои глаза, которые уже около двух часов, не видели света, ослепили фары поезда. Я прищурился и увидел между светящимися фарами того самого маньяка, с разукрашенной физиономией. К моему удивлению он был цел, и не вредим, хотя я отчетливо видел, как его на огромной скорости снес поезд.

- У меня для тебя небольшой сюрприз, перед тем как ты, наконец, умрешь, – произнес зловещий парень – кажется, ты забыл это при первой нашей встрече. И тут сзади он вынул руку и в ней я увидел голову своего учителя по физики Павла Сильвестровича, он крепко держал её за волосы. Внезапно голова ожила, выкатила зрачки и прохрипела:

- Я так понял, Спирин, вам есть что сказать, по поводу решения этой задачи?

Маньяк расхохотался, а я в ужасе развернулся назад, и хотел было бежать прочь, но наткнулся на глухую стену. Она возникла только что, раньше ее не было. Также неожиданно как те металлические двери в подземном переходе.

- Нет-нет, – ехидно прошипел маньяк – в этот раз бежать некуда, ты в ловушке.

Он выкинул голову прочь, залез в кабину поезда и начал разгонять скорость состава. Бежать было некуда, этот подонок загнал меня в тупик и собирался размазать по стене. Я хотел снова упасть в канаву, но когда увидел торчащие шипы между колесами, понял, что это уже не прокатит.

Это конец, поезд мчался на меня, а зловещий парень, с широко открытым ртом дико хохотал, сидя в кабине машиниста. Я решил снова сыграть на воображении. Закрыв глаза, я представил будто этой стены, поперек тоннеля, нет, а вместо неё огромный обрыв и раскаленная лава на дне, подобно той, что приснилась мне в первом кошмаре. Я слишком хорошо, в деталях, запомнил то место, чтобы хорошо его вообразить. Я открыл глаза и увидел, что улыбка с бледного лица маньяка сменилось на удивленную гримасу. Я обернулся назад и увидел, что стена исчезла, а вместо неё, появился тот самый обрыв. Я прижался к боковой стене тоннеля и стал свидетелем, как поезд с огромной высоты падает в обрыв, и с грохотом катится в пропасть. Вагоны отцепились друг от друга, и разлетелись в разные стороны, а затем упали в лаву. Я подошел к краю обрыва и, ухмыляясь, гордо произнес:

- Я хозяин своего сна выродок, так что гори ярким пламенем.

В этот момент я торжествовал. Но торжество мое длилось до тех пор, пока за спиной я не услышал знакомый грубый голос, который уже никак не ожидал услышать:

- Ты может и хозяин своего сна, да только я хозяин положения.

В ужасе обернувшись, я увидел живого и невредимого таинственного маньяка. Но удивиться не успел, он толкнул меня, и я полетел с обрыва в раскаленную лаву. Но и в этот раз меня спасло чудо, меня спас звонок будильника. Проснулся я весь мокрый, в холодном поту и совершенно не отдохнувший, как будто и вовсе не спал.

Москва, утро 22 мая 1963 года

После такой кошмарной ночи, у меня раз и навсегда отпала охота ездить на метро. До института я добирался на автобусе, поэтому умудрился опоздать, хотя до этого, никогда не опаздывал на занятия.

Как ни странно, но я ничего не пропустил. В аудитории я увидел совершенно расслабленную толпу и гул, преподавателя не было. По расписанию у нас была лекция с Павлом Сильвестровичем, на которой я вчера заснул. Странно, ведь он никогда не опаздывал на лекции. Человек военной закалки не может нарушить дисциплину.

Я поздоровался с друзьями, с Витей, который сидел за партой.

- В чем дело? Где бородатый? – спросил я, усевшись за парту, и достал из портфеля тетрадь для лекций.

- А хрен его знает! Преподы сказали, что со вчерашнего дня, к нему, не могут дозвониться – ответил Виктор, не отводя глаз от окна.

-Странно это все, – произнес я, но Виктор видимо меня не услышал.

Вдруг в аудиторию, с поникшим взглядом и красными глазами, зашла завуч. Она стремительно подошла к доске и, собравшись силами, произнесла:

- Товарищи студенты. У меня печальные новости – выдавила она, продолжая сдерживать строгий тон, хотя в этот момент ей хотел расплакаться – Павел Сильвестрович скончался дома от сердечного приступа.

Эти слова ошеломили меня. Я вспомнил о том, как вчера он снился мне в кошмарах, где я ему оторвал голову.

Мне стало не по себе и, подорвавшись со стула, я поспешно покинул аудиторию. Виктор с удивленным взглядом посмотрел в сторону двери и поднял брови от удивления.

- Чего это он?- удивленно спросил один из студентов на задней парте.

- А черт его знает. Он в последнее время себя очень странно ведет, – ответил Витя, пожимая плечами.

- Сегодня занятия вашего потока отменяются. Можете идти домой – произнесла завуч и, немного прослезившись, стремительно, покинула аудиторию.

Из аудитории выходили студенты, я стоял у окна и смотрел во двор нашего университета. Виктор подошел ко мне положил руку на плечо и спросил:

- Ты чего Ник? Неужели тебя так задела смерть Сильвестровича?

Я, немного помолчав, выдавил из себя:

- Он мне снился вчера в кошмаре.

-Что?

-То! – ответил я и повернулся лицом к Виктору, – во сне он пытался меня убить и я оторвал ему голову, это я его убил, понимаешь?

- Что за чушь ты несешь? Ты в своем уме? – переспросил Виктор, – и не ори, что люди подумают о твоем бреде, пойдем лучше на улицу.

Я опустил глаза и последовал за Виктором. На улице в этот день было ветрено и пасмурно. Виктор достал сигарету и закурил:

- Так, говоришь, голову оторвал? – переспросил Витя, иронизируя. В какой-то момент мне показалось, что он в глубине души, смеется надо мной.

- Именно, – ответил я, следуя с ним след в след, – эти мысли у меня летали в голове, когда он меня вчера отчитывал, я в это время думал про себя: «как бы я хотел оторвать тебе голову». И вот оторвал.

- Но ведь нам сообщили, что он умер от сердечного приступа, а не от потери головы – иронично произнес Демин.

- Дурак ты. Я же тебе говорю, это было во сне.

- Ты шутишь? Причем тут сны? Ты точно выжил из ума. Все ведь банально просто, сон это мысли, которые воображаются, когда спишь, и вот они во сне и вообразились. А он умер от сердечного приступа, а не от того, что ты ему во сне голову оторвал.

- Это не сон Вить, это всё было словно на самом деле и тот парень…- вдруг Виктор оборвал мою речь:

- Слушай Никита, ты меня пугаешь. Давай оставим этот разговор иначе я просто развернусь и уйду.

- Ладно.

- Да и ещё, – шутливо выронил Демин – постарайся не допускать мысли оторвать мне что-нибудь, я ещё хочу пожить.

Я ухмыльнулся, и мы пошли вдоль сквера, в парк.

- Да, жаль бородатого, хоть и зануда был, но, все-таки. Земля ему пухом, – проговорил Виктор, похлопав меня по плечу.

В этот день я решил немного развеяться и сходил с Ниной на балет. Хотя развлечением это трудно было назвать. Это было, скорее всего, мучением наблюдать, как по сцене прыгают какие-то плоскогрудые девушки и мужчины, в обтягивающих лосинах, с выделяющимися гениталиями, под нагнетающую оперную музыку. Не знаю, что Нина находила хорошего в этом действе, но она с таким энтузиазмом смотрела, точно так, как я, читаю в интересную книгу о космосе.

Но как, ни странно, в эту ночь, после балета, мне приснился всего лишь один короткий сон, в котором тот самый парень, с разукрашенной физиономией, снова показал мне оторванную голову нашего покойного учителя по физике и предупредил меня, что скоро меня ждет неприятный сюрприз. После этого кошмары кончились и я, наконец, выспался за все бессонные и кошмарные ночи. Хотя конечно мне снились какие-то сны, но я их запоминал лишь отрывками. И всё время в них присутствовала какая-то девушка, с которой, в одном отрывке мы обнимались, в другом она в кого-то стреляла, в третьем мы куда-то в спешке бежали. Лица этой девушки я не мог рассмотреть, только длинные волосы, заплетенные в косу и аромат цветов, исходивший от неё. В последнем отрывке она вдруг засияла, каким-то ослепительным ярким светом, и исчезла. Как-то странно было видеть такие приятные сны, после того, что снилось мне накануне.

Затем кошмары вернулись снова, но уже без участия в них таинственного маньяка с очерченными черными глазами. Снова это были сны, в которых я вдруг оказывался в тоннеле метро или на заброшенной станции. На меня все время падали какие-то предметы, нападали зомби, не обходилось и без головы Павла Сергеевича, которая все время произносила одни и те же фразы, которыми он меня отчитывал, когда я уснул на его лекции. Мой друг, Витя, видел, как с каждым днем его друг становился все унылее и мрачнее.

И вот однажды мне приснился один из самых ярких, если это можно так назвать, снов. Пожалуй, это было кульминацией всех тех, кошмаров, что снились мне в последнее время. Запомнился он от начала до конца, до мельчайших деталей. После этого сна, я понял, что схожу с ума и пора что-то с этим делать. Считать все эти сны обычными кошмарами, было уже глупо. А дело было так. Было или нет?

Лег я спать, прочитав несколько десятков страниц «Марсианских Хроник». Потушил светильник и через некоторое время, я заметил как в моей комнате светло. Луна в небе была в полной фазе, и освещала мою комнату, отраженными солнечными лучами. Я некоторое время понаблюдал за своей комнатой, освещенной Луной, затем повернулся на бок лицом к стене и крепко уснул.

Подглава 2- «Наблюдатель или сон 24 мая 1963 года в полнолуние»

Очнулся я в темной комнате. В ней не было ни одного угла, словно я находился в цилиндре. Тут же недалеко я увидел уже знакомого таинственного маньяка. Он сидел на небольшом выступе из стены, и наблюдал за мной своим пронизывающим взглядом. На его лицо падала тень, и зрачки глаз отблескивали, словно были стеклянными.

- Привет!- кратко поприветствовал он - я знаю, ты не рад этой встречи. Никто не радуется когда встречается со мной. Сегодня как никогда безгранична моя сила в моем мире. А знаешь почему? Сегодня полнолуние. А в полнолуние все люди спят очень крепко. А чем крепче их сон, тем сильнее моя власть. А знаешь, что я могу делать, когда на небе полная Луна? Да все что угодно.

Странно, но откуда он знал, что Луна в полной фазе. Значит, он все-таки как-то был связан с нашим реальным миром, раз знал о полнолунии. Я хотел что-то сказать ему в ответ, но маньяк резко перебил меня:

- Нет. Сегодня у меня не то настроение чтобы слышать твой мерзкий голос. И ты будешь молчать, это мой приказ.

И тут я понял, что лишился дара речи, даже рот не мог открыть. Не то, чтобы я разучился говорить, мне показалось, что у меня вообще нет рта.

-Я бы мог тебе запретить даже слышать, видеть, думать, но это было бы, на мой взгляд, слишком, - произнес парень и спрыгнул с выступа на пол.

- Жаль, что я потратил на тебя кучу времени, пока пытался изловить, но ничего. Что для меня время? Инструмент. Инструмент, которым я умею управлять. Знаешь, что я могу делать со временем?

И тут стало происходить нечто такое, чего он не делал раньше. Теперь я полностью убедился, что он контролирует в моем сне абсолютно все, даже время. Когда он сказал «Я могу его сжать», вдруг его речь растянулась, словно заторможенная пластинка в патефоне. Я почувствовал, что стал дышать медленно. Сердцебиение также замедлилось. Когда он сказал «Я могу его ускорить» его речь ускорилась, и голос стал звонким, как у ребенка. Я стал учащенно дышать, и сердце забилось как у воробья.

Когда же он сказал «В конце концов, я могу его и вовсе остано…», его лицо застыло, не договорив, остановилось мое дыхание и сердце. Однако я почему-то не задыхался и не умирал. Это было очень необычное состояние. Я не дышу, не слышу, но все ровно себя осознаю живым и все вокруг замерло как на картине. Я не мог даже пошевельнуться. Все остановилось.

«Господи! Что же это такое? Неужели я так и останусь навсегда в таком состоянии?»- подумал я, и мне стало очень страшно. Но, к счастью, это не входило в планы моего убийцы, чьим заложником я являлся. Картина мгновенно сменилась, словно фильм перемотался вперед, пропустив промежуток времени, в котором я находился в бездвижном состоянии. Как будто вырезанная сцена из фильма.

- Ну что?- спросил он, – теперь ты признаешь мою безграничную силу? Время это было последнее, что я завоевал в своей жизни. И никто не может меня остановить. Абсолютно никто.

Маньяк некоторое время помолчал, а затем стал медленно подходить ко мне.

-Ну что же. Вступительная лекция окончена. Теперь я тебя умерщвлю снаружи, а внутри отправлю в мир чудес. В мой мир, где рациональность, физика, логика ничего не значат. Там где безумие главный закон материи. Точнее не закон, а полное беззаконие.

Он медленно приближался и зрачки его глаз наливались оранжевым цветом. Я не мог ничего сделать, так как был полностью парализован и стоял как вкопанный, наблюдая за приближением своей смерти. Судя по тем манипуляциям, что он проводил надо мной, я уже догадывался, в какой мир отправлюсь. И это меня ничуть не радовало, но я уже смирился.

Сзади вдруг мелькнула яркая вспышка. Но, ни я, ни он не придали этому значение, пока не раздался содрогающий треск. Вдруг вся окружающая обстановка - округлая темная комната исчезла. Все померкло во тьме. Маньяк суетливо начал оглядываться вокруг, ничего не понимая.

«Что за?»- это были последние его слова, которые я услышал, после чего свет в моих глазах погас, и я потерял сознание.

Вдруг я стал различать чей-то душераздирающий детский визг, который становился все громче. Я с трудом открыл глаза, и долгое время не мог сфокусировать свой взгляд на каком-либо предмете, рассмотреть обстановку. Голова настолько кружилась, что зрачки мои беспорядочно и отчаянно пытались на чем-нибудь сфокусироваться. Нечто подобное я испытывал в детстве, когда мы с ребятами во дворе катались на карусели. Тогда мы проверяли друг друга на выдержку. Трое крупных ребят, настолько нас раскрутили, что в итоге я совершенно потерял на некоторое время ориентацию в пространстве и меня вырвало. Ребята дико хохотали, но мне было не до смеха. С одной стороны очень страшно от такого головокружения, которое тогда я испытал впервые, с другой стороны стыдно за то, что я при всех оказался самым слабым и опозорился, вырвав себе на ботинки, свой завтрак. Второй раз такая ситуация произошла в военкомате на обязательной медицинской комиссии призывников. Тогда врач меня покрутил в кресле, и после того, как меня начало шатать в разные стороны, после такой карусели, он гордо заявил, что летчиком и водолазом мне не быть. Потом когда я увлекся космосом и захотел пойти по пути своего кумира Гагарина мне вспомнились эти слова, и я понял, что мечта моя неосуществима.

Полежав некоторое время с закрытыми глазами, я решил снова попробовать сконцентрироваться. А детский визг не затихал. Я поднял голову и открыл глаза и увидел вокруг себя небольшую комнату, которая освещалась только искрами разбитой лампы. В комнате царил беспорядок. Разбросанные столы, бумаги, ободранные, потрескавшиеся стены и потолок. Голова почти перестала кружиться. Вскоре я смог поднялся на колени, а затем встать на ноги. Детский крик доносился где-то за пределами комнаты, в которой я пришел в себя.

В тот момент, я даже не думал о том, как здесь оказался. Детский крик врезался в мое уши и сознание что выбивал из головы все посторонние мысли.

Я вышел из комнаты и оказался в полуразрушенном узком коридоре. Перегоревшие лампы, искрили и искры сыпались с потолка на пол. Где-то позади, раздавался скрежет железа и треск обрушивающихся стен.

«Помогите»- услышал я детский голос, который становился все более отчетливым по ходу продвижения вглубь коридора.

Я решил проверить в комнате, по правую руку, но вдруг понял, что тело мое не слушается меня и прошло мимо той комнаты, которую я хотел проверить.

«Это еще что?»- подумал я. «Будто кто-то перевел меня в автоматический режим управления».

После того, что происходило дальше, я понял, что смотрю какой-то весьма странный фильм. Я не говорил то, что хотел говорить, вместо этого слышал из своих уст чей-то незнакомый мужской голос. Повествовать в дальнейшем рассказ от своего имени было бы неправильно. Поэтому все, что было дальше, было словно не со мной. Я в этих событиях всего лишь был наблюдателем. И вот что я наблюдал.

Ребенок лежал на полу придавленный огромным куском стены, из которой торчали арматурные прутья. В комнате царила разруха и бардак. Разломанные шкафы, разбросанные по всему помещению обожженные листки бумаги и книги. Ребенок сильно кричал и плакал.

Мужчина подбежал к нему и положил рядом автомат.

-Тихо. Не шевелись. Я тебе помогу - произнес сон, погладив ребенка по окровавленной голове.

- Пожалуйста, дяденька. Помогите мне, – вопила маленькая девочка, чье лицо было залито слезами и кровью.

Мужчина напрягся и всем своим весом стал поднимать вверх тяжелый бетонный кусок стены.

-Еще немного, - прохрипел мужчина и немного приподнял кусок стены, из которой торчали железные прутья.

- Выползай.

-Не могу, - завопил ребенок - я не могу пошевелить ногами.

- Ладно,- произнес мужчина - попробую сдвинуть ее в сторону.

Мужчина приложил все силы, что у него были, и сдвинул тяжелый кусок стены в сторону. Оттащив на безопасное расстояние, он бросил ее на пол и, при падении, стена раскололась на две части.

Расправившись с куском стены, он поспешно подбежал к плачущей девочке и начал ее осматривать. Ноги были расцарапанные и синие. Он снял с одной ножки кроссовок и увидел, как ступни лодыжки девочки были темно-синего цвета.

- Ты чувствуешь ноги родная?- спросил мужчина.

- Нет, болит сильно в коленках, - завопила девочка, продолжая плакать.

- Сколько же ты тут пролежала?

- Не помню!

Парень начал растирать ее тоненькие ножки, разогревая, таким образом, кровь в ее сосудах.

- А худенькая какая. Вас что в приюте плохо кормят?- пробормотал мужчина, пытаясь как-то отвлечь или развлечь девочку, но девочка ничего не ответила. Может быть, не услышала, а может просто не хотела отвечать. К счастью парню удалось спасти ноги девочки, после усердной растирки и массажа они заметно порозовели, и девочка перестала плакать.

Затем бинтом он начал заматывать ее царапины, дезинфицируя раны этиловым спиртом.

- Как ты вообще здесь оказалась? Почему ты не в приюте?- расспрашивал мужчина.

- Они сожгли наш приют,- с горечью произнесла девочка- все сгорели, одна я осталась жива и отправилась искать помощь. А потом началось землетрясение и меня придавило завалами.

Мужчина на время перестал оказывать первую помощь девочке, застыв в оцепенении, он переспросил:

- Что? Как сожгли? Подожди, это были люди или…

Девочка, не дав ему договорить, тут же ответила:

- Да. Это были люди, они говорили.

- Вот черт. Лучше бы это были не люди, наверняка это дело рук саботажников отряда Хокс.

Мужчина продолжил аккуратно перебинтовывать ноги девочки и расспрашивать ее о, случившимся в приюте. Девочка больше не плакала, вытирала слезы и с интересом наблюдала, как незнакомец профессионально оказывал ей помощь.

- А мама, папа? Где они?

- Папу я не помню. Мама говорила, что он погиб, когда я была совсем маленькой, а мама умерла год назад от облучения.

- Прости,- извинился мужчина - ну вот, вроде бы все, как ты себя чувствуешь?

- Уже лучше. Правда в ногах покалывает, - ответила малышка.

- Ну, это пройдет. К счастью я вовремя тебя обнаружил. Как тебя зовут?

- Лиза. А вас?

- А меня… - парень на время замялся, и спустя некоторое время ответил - зови меня Ягуаром.

- Ягуар,- прошептала девочка - вы мой герой.

- Да ладно тебе. Это должен был сделать каждый настоящий воин – отмахиваясь, с усмешкой произнес Ягуар. Ему было очень приятно слышать эти слова из уст маленькой девочки, которую он спас от гибели.

Вдруг датчик на поясе Ягуара стал подавать какие-то красные пульсирующие сигналы. Солдат сразу же обратил на него внимание, и улыбка от приятного комплимента сразу же исчезла с его лица.

- О нет. Только не это.

Он мигом поднял девочку на руки и вместе с ней спрятался в углу комнаты, опрокинув деревянные стол, который был единственной уцелевшей мебелью в этой комнате. Однако когда Ягуар его перевернул, отвалилась ножка.

- Слушай меня внимательно Лиза, – прошептал воин и крепко ладонью закрыл ее глаза, - сиди тихо, дыши как можно реже и по возможности не шевелись, от этого зависят наши жизни.

- Хорошо, - покорно ответила девочка.

Ягуар увидел усиливающееся оранжевое свечение в коридоре, крепко зажмурил глаза и замер.

Вскоре в комнату влетело странное существо. Оно было с огромной головой, маленьким туловищем и конечностями с тремя длинными пальцами. С ног до головы существо светилось ярким оранжевым цветом. Оно влетело в комнату и, расставив в стороны руки, разведя три длинных пальца, начало водить ими по стенам, не касаясь их. Затем оно вдруг фыркнуло и резко уставило свой взгляд на солдата с девочкой, которые сидели в углу комнаты.

Существо стремительно подлетело к ним на минимальное расстояние. Солдат, не открывая глаз, увидел, как веки его ярко засветились. Он почувствовал, что оно приблизилось к нему очень близко, лицом к лицу.

Оно замерло в ожидании, пока кто-то из них зашевелится. В этот момент жизни солдата и девочки весели на волоске. Стоило, кому-нибудь шевельнутся или, не дай бог, открыть глаза и существо тут же обнаружило бы и уничтожило их. Это было очень непростое испытание для психики. Чувствовать врага, его присутствие и не при этом не смотреть на него. Однако больше всего Ягуар переживал за девочку. Они солдаты, на учениях проходили уроки замирания, поэтому были обучены этому искусству, а вот ребенок... Но девочка вела себя очень тихо и не шевелилась.

Существо еще некоторое время повисело над ними, а затем отлетело назад, и поспешно покинуло полуразрушенную комнату, продолжая рыскать в поисках врага. Они просидели несколько минут в тишине, пока существо улетит как можно дальше.

- Фух! – вздохнул солдат и убрал ладонь с лица девочки, он усмехнулся ей и спросил:

- Где ты так научилась замирать? Я думал, что ты нас вот-вот выдашь, заплачешь от страха, зашевелишься, ведь дети такие пугливые…

- Вы ошибаетесь уважаемый солдат, - по-взрослому произнесла девочка, будто бы командным голосом - нас обучали в приюте как нужно прятаться от этих светящихся ангелочков.

- Ангелочков? Вы называете этих тварей ангелочками?- изумленно переспросил Ягуар.

- Да. Они такие милые и красивые, но воспитатели запретили нам с ними дружить.

- Правильно и сделали. Это опасные существа, любой контакт с ними чреват гибелью.

- Я знаю. Они часто наведывались к нам в приют. Тогда мы по команде ложились в свои кровати, с головой накрывались одеялом и не шевелились.

-Здорово. Хороший у вас приют…- тут Ягуар умолк, осознавая, что говорит что-то не то. Несмотря на то, что Лиза была совсем ребенком, дети, в их не простое время, рано взрослели и многое понимали. Лиза наверняка осознавала, что ее друзей, подружек, воспитателей, нянь она не увидит больше никогда. Всех их уничтожили мрази и мародеры, которые относятся к виду Homo Sapiens, но называть их людьми после таких низких поступков язык не поворачивался. Это уже были не люди. Они жили по принципу - выживает сильнейший, как первобытное стадо.

- Дядя ты будешь моим папой?- неожиданно спросила девочка, смотря на солдата с нежностью своими большими черными глазами. Ах, какие у нее были красивые глаза и глубокий пронизывающий взгляд. Никогда раньше Ягуару не приходилось видеть такой взгляд у маленьких деток. Эти глаза, переполненные отчаянием, любовью, надеждой, верой, грустью он запомнил на всю жизнь.

-Папой?- переспросил Ягуар и замялся от неожиданного вопроса - ну что же, я ведь спас тебя. Взял на себя ответственность за твою жизнь.

- Значит будешь?

- Да.

-Ура!- закричала девочка и обняла воина, своими нежными ручками, исчерченных царапинами и ссадинами.

Вдруг в этот самый момент раздалось чье-то шарканье и звон амуниции. Солдат мгновенно упал на пол и прикрыл девочку. Они снова спрятались за перевернутым столом. Раздался громкий смех и в комнату вошли два мужика. Оба они были, выглядели как оборванцы и бомжи, с длинными бородами потрепанными длинными волосами. Это был явный признак мародеров Хокса. Настоящие бандиты, отродье и сброд. За много лет они окончательно утратили всю свою человечность и готовы были на любую подлость, даже на уничтожение детей. Многие из них были наркоманами.

- Черт возьми. Хорош мне на ноги наступать гнида, - прокричал один из бандитов.

-Усохни вафля! - грубо ответил второй- сам не наступай.

-Это они!- тихо прошептала девочка Ягуару, и он почувствовал, как Лиза задрожала. Она не так боялась того «ангелочка», хотя он был не менее опасен для нее, как этих зверей. Страшно было представить, что она повидала, когда эти ублюдки сжигали приют. Они не только славились холоднокровными и неоправданными убийствами, но и любили естественно утолять свои половые потребности самцов, насилуя женщин, а если таковых не было, то и мужчин, и детей. Не брезговали ничем. Ягуара переполняла ярость, он хотел тут же наброситься на этих мразей и каждому перегрызть глотку. Солдат как мог, сдерживал себя, выжидая подходящий момент, чтобы застать мародеров врасплох и бесшумно их обезвредить. Ведь он прекрасно знал, что эти гады не ходят парами или в одиночку, только всем стадом. Поэтому наверняка эти двое вырвались вперед, а остальной сброд шел где-то позади. Он мог бы повоевать со всеми этими кретинами и олухами, постепенно перемочив их всех, это было только делом времени и тактики, которая у них совершенно отсутствовала. Но он никак не мог рисковать девочкой, за жизнь которой теперь взял ответ. Поэтому Ягуар решил действовать осторожно, не привлекая внимания все зверей.

- Эй, смотри это же автомат, - произнес один из бандитов, обнаружив возле разломанного куска стены оружие Ягуара, которое тот забыл с собой прихватить, - да еще и заряженный. Как думаешь, его кто-то из наших оставил?

- Ты баран вонючий!- выкрикнул второй, - у нас отродясь таких автоматов нет.

- Сам ты козел безрогий. Странно все это! Ну и ладно, был чей-то автомат, стал наш.

Мародеры явно были под кайфом, поэтому не придали значения находке и быстро присвоили ее себе. Для них настоящий автомат был большой роскошью. В арсенал их оружия в основном входили всякие самодельные дробовики, списанные пистолеты с кривыми дулами и прочий хлам. Основным видом их оружия был огнемет. Этим тварям как-то посчастливилось обнаружить огромный топливный склад, где они и кучковались, и огнеметы стали для них основным видом оружия, а за одно, и почерком, по которому их «славные дела» сразу же определяли. Сожженный госпиталь, склад- дело рук хоксов.

Ягуар достал нож-перо из штанины, высунулся из-за стола и когда бандиты уже стояли спиной к нему и готовы были уйти с трофеем, метнул в одного из них. Бандит противно захрипел и повалился на пол. Второй ничего не понял и замер от удивления.

-Ты чего?- спросил он - совсем обалдел или в обморок упал на радостях?

Тут раздался щелчок и второй бандит, захрипев, повалился на пол. Солдат убил его бесшумным пистолетом, всадив пулю в оголенную шею.

- Так. Лиза, давай за мной живо. Скоро тут будут остальные гады.

Ягуар подобрал свой автомат, повесил его на плечо и взял на руки девочку. Они в спешке покинули комнату, и пошли по узкому коридору к выходу на станцию.

Дата добавления: 2015-08-29