Авторы: Kassandra_Li & Керстин (Весна в Берлине)

Только для нас

Название: Только для нас

Авторы: Kassandra_Li & Керстин (Весна в Берлине)

Бета: Керстин & azyaginsbur

Артер: Элби Мэй

Жанр: романтика, драма, доля юмора

Рейтинг: R

Пейринг: Дин Винчестер/Кастиэль

Дисклеймер: отказываемся от прав

Саммари: Вендиго, ругару, гули, фейри и, естественно, призраки - обычное дело для такого бывалого охотника, как Кастиэль. Его жизнь идет по накатанным рельсам, и только встреча с ангелом, притворяющимся человеком, меняет ее в корне.

Ангел Дин Винчестер устал от псевдоморали ангелов и сбежал с небес, отказавшись от ангельской жизни. Он не жаловался на свою участь до тех пор, пока не встретил охотника, обращенного в вампира, и не оказался втянут в странное дело об исчезновении душ.

Это дело не только заставило их работать вместе, но еще и поставило перед ними множество вопросов, ответы на которые они вынуждены искать сами. Встреча не только перевернула их жизни, но и изменила их самих.

Общее дело связало этих двоих так крепко, что они даже не представляли, куда это их заведёт…

Предупреждение: АУ внутри канона, нецензурная лексика, авторский стиль

По научным данным, кошка — млекопитающее семейства кошачьих отряда хищных. Вам не кажется кощунством так называть это прекрасное создание?

На самом деле кошки куда умнее людей и обладают бо́льшим количеством талантов. Но у кошек нет того, что в избытке присутствует у каждого человека с определенным уровнем образования, — воображения. Именно воображение помогает людям выжить в самых непростых ситуациях и, естественно, может существенно разнообразить их жизнь».

Ручка скрипнула и с жалобным всхлипом сломалась. Он чертыхнулся, размял непривыкшие к письму руки и вздрогнул, когда ноги коснулось что-то мягкое. Крупная палевая кошка вспрыгнула к нему на колени и смерила его недовольным взглядом.

— А, ты уже здесь, — пробормотал он рассеянно, поглаживая виски. Кажется, он хотел что-то придумать, что-то создать, но для создания нужно вдохновение, а кто еще может подарить столько вдохновения, как не кошки?

У них совершенная форма тела — ни у одного человека нет такой. Они в меньшей степени подвержены порокам и уж точно должны попадать в рай.

Палевая кошка замурлыкала, прильнув к своему хозяину. Кошки не улыбаются в общепринятом смысле этого слова, но улыбаются душой: только истинный любитель способен их понять.

Он посмотрел на крохотный, но идеально выполненный глобус, и его мысли снова вернулись к политике. Давненько он уже не включал телевизор и не читал газет, однако же был осведомлен о последних происшествиях в мире: проще говоря, его информировали. Когда он выслушивал новости, ему хотелось научиться рисовать, чтобы создать картину в духе Отто Дикса. Или, возможно, научиться танцевать, чтобы в танце выплеснуть всю свою боль.

Но в итоге он всего лишь ломал очередную кисть, выкидывал мольберт и усаживался в кресло, позвав кошку. Пил виски и размышлял, складируя все пришедшие на ум сравнения в дальнюю папочку разума.

А затем у него появилось занятие. Оно состояло в наблюдении, но каждому, кто осмелился бы напомнить ему об этом, грозила бы смерть. Он просто хотел быть в курсе каждого шага этих людей: по крайней мере, это занимало его время. В какой-то мере он чувствовал свою ответственность за них, даже испытывал отцовские чувства и смутную гордость: ему казалось, что, наблюдая, он может предотвратить любую катастрофу. Не это ли самое приятное ощущение: ощущение собственной силы?

Он записывал все в заветную синюю тетрадочку, не смешивая с записями о кошках, и подчас перечитывал написанное, когда наступала пора отдыха или вдохновение не приходило.

Однажды ему стало скучно: затишье воцарилось в жизни его подопытных, — и тогда он подумал, что не отказался бы от небольшой катастрофы. В разумных пределах. Он слышал о мятежах, но до него буйства не доходили, кончались где-то далеко даже от порога, не оставляя ни звука. Он позволил катастрофе дойти до апогея, посвятив всё оставшееся от наблюдения время размышлениям, как разрулить ситуацию, — а затем решил ее одним элегантным ходом. Правда, еще не до конца все доделал и только теперь, убедившись, что прокатило, решил заняться этим вплотную. Про себя он назвал это «раскраской». Нехитрое занятие, любой ребенок справится, но от того, как хорошо он раскрасит, зависели жизни. Шутка ли?

Итак, у него была задача. Итак, у него не было точного ее решения, а задача-то, можно сказать, «на пятерку» — к таким не прилагается книжечка со всеми вариантами. Он знал, как трудно порой создать идею.

Он посмотрел на кошку, почесав голову. Воображение просыпалось медленно и неохотно. Он помнил, что так и не научился хорошо рисовать, поэтому остерегался. Но тут она, кошка, потянулась, и он, взглянув на нее, сразу все понял.

Ах, она — самое настоящее произведение искусства.

Улыбнувшись, он начал раскрашивать.

Кастиэль знал три простых правила выживания на охоте. Нередко эти правила спасали его от когтей вендиго, от укусов вампиров и от демонов, готовых напасть откуда угодно.

Правило первое: не зевать. Кастиэль в последнюю секунду успел прогнуться назад, и огромный молот пролетел прямо перед его лицом. Ружьё было наготове, и Новак, не медля, им воспользовался. Призрак, коротко взвыв, исчез. Кастиэль быстро осматривал дом в поисках хоть какой-то зацепки. Это должно быть здесь.

— Кас, я же просил подождать! — Бальтазар быстро спускался по лестнице.

— Ты нашёл? — спросил Кастиэль, приближаясь к брату. Мешкать было нельзя.

— Нашёл кулон с зубом. Надеюсь это оно. Есть зажигалка? — Бальтазар протянул брату кожаный шнурок.

Правило второе: носи с собой всё, что может пригодиться. Призрак, как будто чувствуя скорую расправу, зашипел и, вынырнув из стены, понесся прямо на них. Кас быстро щелкнул зажигалкой, и кулон вспыхнул, сгорая дотла. Призрак зашипел от боли и тут же, едва загоревшись, исчез. Кастиэль смахнул пепел на пол и отряхнул руки. С призраком покончено. Пора ехать дальше.

В машине было душно. Болело всё тело и отдельно каждая его часть. Кас прикрыл глаза, откинулся удобнее на сидении и попытался уснуть.

— Кас, это ненормально. — Бальтазар был измучен так же, как и он, но явно не был сторонником тишины. — Я же просил подождать сигнала! Но ты, как всегда, сделал всё по-своему. А вдруг я бы не нашёл этот чёртов кулон? Ты должен был оставаться снаружи!

— Я не давал согласия на твой план. Если помнишь, я просто сказал, что понял тебя.

Машина резко свернула вбок и затормозила у обочины. Бальтазар развернулся к Кастиэлю, явно настроенный на серьезный разговор.

— Послушай. Давай сделаем так. Теперь ты ведешь, хорошо? Я больше тебе и слова не скажу. Только, бога ради, не лезь на рожон!

— Хорошо. Я поведу. — Кас улыбнулся и вышел из машины.

— Ты, как всегда, понял всё буквально!

Правило третье: умей уступить.

— А потом она подмигнула мне! Прикинь! — ржал Крис, вертя в руках пустой стакан. — Эй, Стэн! Подлей-ка мне ещё волшебного напитка! А то сейчас горло пересохнет!

— У тебя скорее печень отсохнет! — Стэн стоял за барной стойкой, протирал тряпкой чистые стаканы и оглядывал всех посетителей цепким взглядом бывалого охотника.

— Крис, ну что там дальше, давай рассказывай! — Барни надрался в стельку, и ему было уже всё равно, что слушать.

— Да, порезал я её. Вампиршей оказалась, сучка. — Мужчина поднялся на ноги, еле устояв, покачнулся и направился к бару за очередной порцией.

Кастиэль сидел на высоком барном стуле и краем уха прислушивался к разговору охотников. Не то чтобы ему было интересно выслушивать пьяные истории их подвигов, просто старая привычка, которую он перенял от отца.

— Новак, а ты чего с нами не пьёшь? — Крис хлопнул его по плечу и несильно сжал. — Давай к нам садись. Ещё же при встрече предлагал. Брата, что ли, ждёшь?

Кас кивнул и, сделав слишком большой глоток из бутылки с пивом, закашлялся.

— Да нет, Крис, вы сидите, что я вам мешать буду.

— Глупости какие. Пошли, сынок. Расскажешь про последнюю охоту.

Кастиэль больше не нашел причин, чтобы отказать старому другу отца. И решил принять приглашение. Мужчин за столиком было четверо. Кас знал только Барни и Рика: когда-то они вместе охотились в Айдахо.

— Миссури! — Незнакомый мужчина стукнул кулаком по столу и, проследив за реакцией товарищей, громко рассмеялся, явно забавляясь ситуацией.

— Было дело, — просто ответил Барни и кивнул Кастиэлю в знак приветствия. — Лет пять назад. Мне позвонил Бен и сказал, что в Сен-Луисе начали погибать дети. Неестественной смертью, конечно же! Я и Эмма поехали посмотреть, что там творится. Сперва не верили, что нечисть, но когда увидели, сколько детей погибло, то тут уж хочешь-не хочешь, а поверишь. Город будто вымер весь, ни одной живой души. Решили сразу в участок ехать, там-то уж точно должен был кто-то быть. Не ошиблись. Спросили, что происходит, сказали, что незнакомый вирус убивает детишек. Мы-то сразу смекнули, что никакой это не вирус. Начали опрашивать пострадавших, но никто ничего не знал. Никаких зацепок. Эмма в больнице с одной женщиной познакомилась, у неё сынишка тем утром из комы вышел, единственная радость на весь городок. Но потом я странное заметил. Мальчишка слишком быстро поправился, а ведь после комы люди ещё долго в себя приходят. Да и первые случаи смерти выпали именно на детей, которые в больнице лежали. Штригой он был. Мы когда к нему домой пришли, он так испугался. Не понимал, что происходит. Жалко мальчонку…

Барни замолчал, и никому не хотелось нарушать это молчание.

— Давай теперь ты, Рик, — подмигнул он охотнику. — Индиана!

Мужчина отпил из своего стакана, задумавшись.

— В Гэри, штат Индиана, начали происходить странные события. Мне оттуда Том позвонил, сказал: «Приезжай срочно». Ну, я и бросил всё — помчался. Оказалось, у них в местном озере завелись крокодилы, откуда — никто не знал. Отродясь их там не было. Столько людей погибло… Отлов начался, я думаю — дело-то житейское, не сверхъестественное, но потом крокодилы начали появляться в домах. Вот не поверите. Вроде всех перестреляли, а они всё равно появлялись как по волшебству. И в дом как-то попадали. Я потом додумался, что это дело рук ведьм. Вызвали дух Амат. Вот крокодилы и взбесились, поближе к своей богине тянулись со всех штатов. Ужас что было…

— Кастиэль, твоя очередь. Айова.

Кастиэль задумался. Он сразу вспомнил своё первое настоящее дело в Мэрионе, штат Айова. Но не хотелось рассказывать всё.

— В Мэрионе завелись вампиры, которые обращали всех подряд. Вы наверняка слышали об этом деле. Мы с Бальтазаром приехали в город первыми, были неподалеку, охотились на перевертыша. Координатор уверил, что гнездо находится в местном супермаркете.

— Подожди, это ты про то дело семь лет назад? Ты же совсем мальчишкой был, как вас туда отец отпустил? — перебил его Крис.

— Мы не спрашивали. Отец тогда уже пропал. — Кастиэль бросил взгляд на дверь, надеясь, что вот-вот да зайдёт Бальтазар. Но чудо не происходило, пришлось дальше рассказывать. Странно, что он отчетливо всё помнил. Будто вчера это приключилось. — Взорвали мы весь супермаркет. Никто не выжил, мы ждали, пока всё прогорит, и останки обошли. — Кастиэль соврал, ложь далась нелегко, но правду говорить было нельзя. — Много их было.

— А мы опоздали. Только к вечеру подъехали, когда уже даже дыма не было. Что же вы нас не подождали?

Кастиэль пожал плечами и осушил стакан в один глоток. Было очень душно, и он хотел выйти на улицу подышать.

— Отец вас хорошо воспитал, всему, что знал, научил, — вздохнул Крис. — Давайте за старика выпьем.

Охотники согласно закивали и допили все, что оставалось в стаканах.

— Кастиэль, ты, наверное, не слышал, но чуть южнее отсюда, в Терге, кровососы завелись. Целая стая. Мы с Беном ездили проверять, и нельзя больше медлить. Нападать надо.

— Точно! Кастиэль, давай с братом с нами! — хлопнул его по спине молчавший всё это время Рик. — Спалим их к чёртовой бабушке!

— Сперва не хотели тебе говорить, опасно всё-таки. Но охотников не хватает. — Крис придвинулся ближе и заговорил уже тише. — Ты смотри не доверяй никому постороннему и не говори об этом разговоре. Даже тем, кто охотником назовется. На той неделе они так двоих обратили. Осторожно. И брату скажи.

Кастиэль кивнул в знак того, что всё понял, и еле сдержал улыбку. К нему относились точно как к малому ребенку, но ставить на место мужчин не хотелось, ведь всё-таки добра ему хотели. Да и если нагрубит, вдруг на заварушку не возьмут. А Кастиэлю уже хотелось отправить в чистилище всю эту нечисть. Хотелось подышать свежим воздухом, а не перегаром, который стойко витал в баре.

Стэн поймал его у самого выхода.

— Вы зря сюда приехали. Уезжайте в Миссури сегодня же.

— Не волнуйся, Стэн, я знаю, что делаю.

— Ты обещал. Я больше не буду прикрывать вас, как с тем супермаркетом.

— Как она? — Наконец Кас задал вопрос, который волновал его вот уже несколько месяцев. Мия… Возможно, только из-за неё он приехал сюда. Услышал про запланированную вылазку на гнездо вампиров в этом штате, и что-то подсказало ему, что надо спешить.

Стэн опустил глаза, будто не хотел отвечать на вопрос, и Кастиэль сразу всё понял.

Предчувствие было верным, пропала… Ушла к своим. Против природы не пойдешь. Рано или поздно она возьмет своё. Поманит, как жаждущего, водой, как голодного — куском хлеба, как самца — запахом самки…

Тогда, много лет назад, они с Бальтазаром оставили в живых одну девчонку лет пятнадцати, её только-только обратили. Глазки голубые, словно на небо смотришь, невинные, как у ангела… Клыки у неё только резаться начали, больно ей было. Бальтазар хотел не мучить её, сразу убить, но Кас сжалился. Не смог позволить убить девочку.

— Не девочка она, Кас. Вампирша! Нечисть! Мы ей уже ничем не поможем! — Бальтазар не понимал его. Смотрел, как на умалишенного, и крепко сжимал мачете.

Но Кас не мог… Что-то подсказывало ему, что у неё иная судьба. Не погибнуть на грязном полу супермаркета от руки незнакомого охотника. Кас надеялся, что она сможет побороть природу. Сможет стать исключением. Видимо, Кас ошибался. Да и верил ли он, что Мия сможет стать другой? Наверное, нет, просто оттягивал момент, когда придется изменить ее навсегда. И вот время пришло.

***

Наверное, всем знакомо выражение «бояться, как черт ладана». Но никто не знает, что на самом деле плевать черт хотел на ладан. А вместе с ним — и прочая нечисть, и даже высшие силы — те, кого люди называют ангелами. Аромат ладана — изысканный. Максимум, что может ангел, — восхититься им, но даже этого делать он не станет: у ангелов не так уж много свободного времени. Точнее сказать, у обычных ангелов.

У Дина свободного времени теперь было до дури; да что там — после небес даже час в мире людей кажется глотком свежего воздуха — и в прямом смысле тоже. С момента его последнего пребывания здесь изменилось немногое, и за пару дней он вполне освоился: узнал о привычках весселя, проверил отношения с окружающими, остался удовлетворен. Перво-наперво переехал, чтоб от всех оторваться, попутно пожалев, что не будет его квартирка «ангелонепроницаемой», и начал осторожно выползать — на улицу ли, в ближайший ли бар, каждым вдохом дорожа так, что и домой возвращаться не хотелось — в смысле, в квартиру, не на небеса. Паспорт он себе взял весселя, а там стояло: «Том Винчестер». Дин фамилию покатал на языке, оценил: неплохая. Представлялся все равно Дином — не полезут же в паспорт просто так. В Интернете покопался, посмотрел, что еще нужно всегда при себе иметь. После того как обнаружил там «газовый баллончик», смотреть перестал. На кой чёрт ангелу, едва-едва с небес и с войны, какой-то там газовый баллончик?

Правда, людям он посочувствовал еще в ту секунду, когда залез в портфель к своему весселю — а там удавка. И вот гадай-ходи: то ли сам удавиться хотел, то ли кого-то удавить. «Надеюсь, начальника», — мрачно подумал Дин, выкидывая удавку. Себе купил спортивную сумку и пояс с отделением для телефона и бумажника, очень удобный. Прямо удивился, когда носить стал (сумка-то сразу отправилась пылиться за диваном до лучших времен): люди придумали крутую вещь. Почти такую же крутую, как и двухуровневые квартиры — у Тома Винчестера такая же была. Обставленная, словно музей… Дин ничего менять не стал, а зачем? Главное, есть кровать, куда после бессонной ночи свалиться можно, и холодильник со специальным приспособлением для подачи льда. Удобно.

И все равно — непривычно себя чувствовал. Все ему казалось, сейчас кто-то обернется и закричит: «Да это же ангел». А Дин не хотел себя ангелом чувствовать, для того и сбежал. Люди, они, может, и грешные, но почестнее ангелов будут. И не прикрывают свои грязные делишки великими целями — вот что главное.

Забить на собственное ощущение «я-белая-ворона» он решил уже давно, еще когда только спустился с небес на землю в прямом смысле слова, но получилось не сразу.

Через недели четыре полегче стало: научился ходить без оглядки, не прислушиваться к каждому шороху, нормально с людьми общаться, чтобы не косились, как на сумасшедшего. Дар свой научился не использовать, да только он все равно подчас вырывался — гадким предчувствием, еканием где-то в ребрах. Однажды с девочкой-танцовщицей зажигали, и тут его повело — почувствовал или услышал, сам не знал, как назвать: не все ладно у девочки со здоровьем. Пахло от нее пеплом крематория.

Дину так противно стало, что желудок подвело, не от болезни то есть, а от собственной беспомощности. Отвел девочку к врачу насильно, а там сказали: не жилица. В хоспис положили, и вышла она по статистике в тех двадцати процентах, что в хосписах умирают. Остальные восемьдесят — в больницах, и с этим Дин тоже потом столкнулся, когда с одним парнем скорешился. Девочки на двоих, пиво, вечерние просмотры фильмов, с машинами возиться — а Дин почему-то страсть к старым, шестидесятых еще, машинам чувствовал. Один раз так напились, что ради шутки купили альбом семейный, который бывает во всех приличных семьях, и наклеили туда фотографии машин. То-то смеху было. А как-то раз смотрели они так фильм — старый какой-то ужастик, с Кристофером Ли, кажется, — и тот братан в обморок хлопнулся, Дин сначала решил: прикалывается, под девку косит из тех, что от вида клыков бутафорских визжат и падают, — затем увидел: не прикалывается. Дин тогда ничего не почувствовал, и еще гаже было. В больнице за три дня парень сгорел.

И никаких хосписов.

В остальном жизнь нормально на рельсы встала, только щебень и что-то покрупнее — алмазы, скажем, — остались позади, а от угля вспыхнул лес и осталось пепелище. Но небольшое — погасили быстро. Так Дин и жил — с пепелищем, позади оставленным, и всякими заморочками после двух смертей. Именно тех, человеческих. Ангелы тоже страдали — от войны страдали, скажем, — но почему-то у Дина такой реакции не вызывали. Одним пернатым больше, одним меньше, да он и сам умереть готов был, тоже без разницы. А вот Сэм… Сэм был другим. Ангелом с большой буквы. Но, наверное, буква эта «И», от слова «идиот». Лез в самое пекло, не жалел себя, да что там не жалел! Сам же и подставлялся! Будто жить надоело… А может, и правда надоело? Дин пытался его вразумить, да только дурень этот и слышать ничего не хотел! Моргал своими огромными глазищами и мораль читал: «Дин, как ты можешь так говорить? Дин, они же наши братья! Дин, так хотел бы наш отец!» Отец, тьфу на него… Где он, отец-то, когда так нужен? Бросил он всё, видать, тоже всё надоело. А Сэм защищал его как отчаянный, а потом и за Рафаилом пошел на войну. Не видит, дурак, что тот его использует. Прикрывается волей отца, а сам хочет тепленькое местечко себе отвоевать. Дин плюнул на всё это и ушёл — надоело. А Сэма, он думал тогда, что найдет способ спасти. И нашёл…

На одиннадцатое июля, аккурат спустя три месяца после смерти друга, зашел в бар пропустить стаканчик. Один. Особей женского пола вообще не переносил в последнее время — как Маргарет от него ушла, так и прекратил заглядываться. Не совсем, конечно, организм своего требовал, но меньше. Барменша, увидев его, было замахала приветственно, глазки строить начала — он отвернулся.

Отвернулся и замер, уловив что-то странное. Он чувствовал — точнее, предчувствовал.

В бар заглянул молодой парень — весь блаженный с виду, с золотыми волосами и голубыми глазами, не иначе как из церковного хора. Дин напрягся. Посмотрел в его сторону, всего внимательно оглядел, и тут парень, прошмыгнув мимо охраны, подошел поближе и склонил голову так знакомо, что у Дина сердце екнуло опять.

Он отвернулся от мальца, только когда понял, что на него смотрят. Тот сел рядом — отказался от заказа и доверительно наклонился ближе.

— Какого хрена, Сэм? — тут же выдал Дин, не поворачиваясь. Только пересудов не хватало, придется съезжать с любимой квартирки.

— Я знаю, что ты задумал, — степенно откликнулся Сэм, разглаживая складки на широких белых брюках. Со стрелками, мать его. Дин еле слышно выругался.

— И я пришел, чтобы вразумить тебя, — продолжил Сэм. Затем вдруг моргнул, будто очнувшись, и обхватил брата за запястье, чуть сжал, отказываясь выпускать. — Вернемся, а, Дин? Ты же теряешь свою силу. Я слышал, не смог излечить своего друга — хотя это даже не друг, а… пыль под твоими ногами! — и отца Маргарет…

— Про отца Маргарет я не знал, — прорычал Дин, выпутываясь из его захвата. Оттолкнул брата от себя. — Что до небес, то я лучше в ад спущусь, чем…

— Дин… Прошу, перестань. Я знаю, что ты пытался заключить сделку с Кроули. Зачем? Ты же сын господень… Что бы сказал отец? Твои силы не зря пропадают… Это кара его. Ты понимаешь?

— Хватит читать мне мораль, Сэм, я знаю, что делаю, и…

Об крышу что-то грохнуло. Задрожали бокалы, барменша присела от ужаса. Кто-то завизжал, стойка микрофона повалилась на сцену. Затем еще раз, будто кто-то разрывал покрытие мелкими-мелкими, рваными и неровными движениями.

— Что это? — напряженно спросил Дин.

В голове вертелись-кружились странные, обрывочные воспоминания. Только поймаешь одно — уже вырвалось, сорвалось и улетело. Он помотал головой и кинулся на улицу, утягивая за собой Сэма.

— Только не говори, что собираешься помогать людям, — устало вздохнул тот.

Дин дышал: втягивал в себя носом воздух и выдыхал медленно, успокаиваясь, и осматривал крышу.

Шум усиливался. Послышался шорох — словно кто-то катил мелкие-мелкие камешки вниз.

Дин едва успел отпрыгнуть — мимо что-то стремительно пролетело, оскалилось, зашипело, как кошка, и рванулось вперед, норовя вцепиться в горло. Вот черт, как быстро двигалось — словно и не существо вроде, а молния какая-нибудь. Острыми ногтями впилось в запястья, потянулось лицом к лицу, к губам, когда Дин вовремя сориентировался — неловко пнул под колени, кулаком заехал под дых, и сам задохнулся — чужие пальцы пережали горло.

Вот и будет тебе «одним крылатым меньше — и без разницы» — подумал Дин. Изо всех сил оттолкнуть попробовал — а сил мало было, и никаких боевых навыков в анамнезе.

И тут существо обмякло. Повалилось на руки Сэму, который тут же эти самые руки разжал.

— Среднестатистический вампир, — сказал небрежно. — Еще не пробовал крови, судя по запаху, от этого зол и опасен.

— Только что обратили? — Дин потер шею, разглядывая искаженное злостью и жаждой лицо вампира, собиравшего спиной грязь со всей дороги, по которой стекали дождевые реки.

«Что мне нужно взамен? Да самую малость… Это даже не сделка, а так, благотворительная акция. — Кроули подошел совсем близко и смотрел на Дина, будто не веря, что это он. — Скоро встретится тебе один парень. Вампир, но не испивший ещё человеческой крови, ты его приведи ко мне, и все дела. Ну что? Закрепляем сделку?»

— Излечи парня, — потребовал Дин у брата.

Сэм взмахнул руками, так удивившись, будто Дин слона родил или вроде того. Отшатнулся даже.

— Я не могу, это же противоречит всем законам небес. И судьбе, в конце концов!

— Брось, Сэм. Сам же сказал, что он ещё не испил крови. Он еще не умирает, Смерти ты не помешаешь, так что давай. — И пихнул, подтверждая свои слова.

Сэм обернулся, мазнул беспомощным взглядом, затем вновь посмотрел на тяжело дышащего вампира, медленно приходящего в себя, и обессиленно опустил плечи: не могу, дескать.

— А если бы я умирал, тоже стоял бы без дела?!

Сэм вздрогнул от этих слов, будто они по больному задели. Согнулся быстро, колебался две секунды — ровно два судорожных, нервных удара сердца, — и приложил два пальца к шее парня.

Тот сипло вдохнул. Затем выдохнул — с таким звуком, будто внутри у него поломались все ребра, оскалился — стало видно, как медленно исчезает частокол острых, мелких вампирьих зубов.

— Всё, он нормальный?

— Да, вроде, — буркнул Сэм. Развернулся. — Память ему не оставляй. Сотри. Хоть на это у тебя сил хватит?

— Хватит, не волнуйся.

Но Сэм уже исчез — растворился. Дин нагнулся к парню — коснулся его плеча, будто проверяя, жив ли. Тот дернулся так, что чуть головой об асфальт не стукнулся, но не очнулся.

Дин был уверен, что Кроули не потребовал бы к себе простого человека, значит, было в этом парне что-то необычное, что-то, что нужно было королю ада. Человек громко застонал и открыл глаза… Были они синие-синие и такие, словно в душу самую смотрят. Не мог он быть обычным человеком, точно не мог… А значит Кроули в игры играть вздумал.

— Кто ты? — Голос был хриплым.

— Ангел. — Дин улыбнулся, приняв решение. И коснулся лба парня, стирая память. Пусть Кроули катится в ад со своей сделкой. — Надеюсь, не встретимся больше…

Джимми Кастиэль Новак ненавидел в своей жизни несколько вещей. И далеко не на последнем месте стояло то, что он по-прежнему мог удивляться. Казалось, давно пора было привыкнуть к сверхъестественному, но охотник до сих пор не мог поверить в то, что встретил ангела. Ангела! Кас бы засмеялся, если бы до сих пор не помнил тепло прикосновения, тихий шепот и шелест крыльев. А ещё он помнил веснушки, много веснушек, и до одури зеленые глаза. Таких не могло быть у обычного человека. Нет в природе такого оттенка зеленого. Просто не существует.

В машине сломался кондиционер, но у Каса всё никак не доходили руки его починить. И сейчас он сильно жалел, что не воспользовался советом брата и не отдал машину в ремонт. Кас устало провел рукой по волосам и продолжил ждать. Что он делает? Он должен нестись в другой штат к Бальтазару и помочь ему в расследовании, но вместо этого он сидит в машине со сломанным кондиционером и следит за парнем, который может оказаться ангелом. На этот раз Кастиэль рассмеялся. Возможно, он бы уехал в ту же самую минуту, если бы объект наблюдения не вышел из бара. Кас чертыхнулся и завел мотор. Сейчас он был благодарен отцу за то, что тот научил его терпению.

Возможно-ангел шел пешком. За спиной у него не было огромных белых крыльев, нимб над головой тоже отсутствовал. Это был обычный поддатый парень, которого иногда заносило вправо, но он быстро восстанавливал координацию и продолжал идти. Кас не знал, что и думать. По его представлению ангел должен был быть по меньшей мере трезвым. Может, это не он?

Неправильный ангел остановился, оперся рукой о стену дома, и его стошнило. Кастиэль наблюдал за всем этим из своей машины с безопасного расстояния и не мог понять, ошибся он или нет. Вдруг это просто не тот парень? Не тот, кто спас его вчера. А то, что события вчерашнего дня не галлюцинация, доказывала тянущая боль в шее от укуса…

Он не смог убить Мию, она по-прежнему смотрела на него своими ангельскими глазами, только вот на губах уже была кровь невинных людей. Она обратила его, отомстила за то, что когда-то он не смог убить её. Она так и сказала ему перед укусом, сжимая его шею: «Лучше бы ты убил меня тогда». Но разве Кас виноват? Виноват в том, что пожалел маленькую девочку?

Последнее, что он помнил, — это огромные, острые клыки Мии.

Кас был уверен, что всё это было по-настоящему: встреча с Мией, голод, сжирающий его изнутри, решение напасть на парня, выходящего из бара, тихий голос над самым ухом, боль в глазах от яркого света, зеленые глаза…

А потом он очнулся на скамейке в парке и не мог понять, что с ним произошло. Воспоминания вернулись позже.

Первым делом Кастиэль вернулся к тому бару, конечно, он не зашёл внутрь, а следил за выходом, сидя в машине. И ждал…

Парень скрылся в подъезде маленького трехэтажного дома. Кастиэль едва ли не присвистнул — не так он представлял себе обитель ангела. Возможно, старенькую избушку в глухом лесу у озера, и чтобы обязательно был пирс и кресло-качалка на деревянном причале.

На третьем этаже загорелся свет, и Кас поклялся себе, что обязательно навестит квартиру ангела. А сейчас надо было ехать в мотель и звонить Бальтазару. Как он объяснит то, что до сих пор в этом чертовом городе, охотник не знал. Возможно, придумает сверхсрочное дело, которое не терпит отлагательства. Хотя так оно и есть… Выяснить, существуют ли ангелы на самом деле, являлось именно таким делом. Узнает наверняка — успокоится, а потом сможет и с вампирами разобраться, если это за него ещё не сделали другие охотники. Кас надеялся, что Мия всё же жива. Он должен был убить её сам.

Кастиэль не знал, что удивляло его больше: то, что ангелы существуют, или то, что он хочет узнать этого ангела лучше. Кроме того, его мучило странное ощущение запущенного чужой рукой механизма. Словно будущее уже было предопределено, словно решения принимал уже не он… Предчувствия его ещё никогда не обманывали, и Кас боялся, что и на этот раз не обманут…

С утра он поехал в бар к Стэну, надеясь, что тот знает, выжили ли те вампиры.

Стэн встретил его мрачным взглядом и винтовкой в руках: он знал, что случилось. Кричать не стал.

— Кровь не подаю, — огрызнулся он, — убирайся.

Кас поднял руки, словно сдаваясь:

— Я не вампир, Стэн. Меня не обратили. Я человек.

— Врешь, — Стэн щёлкнул предохранителем, — я же говорил тебе убираться отсюда, пока жив.

— Да не вампир, я! — Кас вытащил серебряный кинжал. — Могу доказать. — Лезвие проехалось по ладони — больно. На пол бодро закапала кровь, и Стэн опустил винтовку.

—Как? Крис же видел собственными глазами…

— Видно, зрение его уже не то, что было. Не вампир я. — Кас подошел ближе и сел за барную стойку. Посетителей ещё не было. Слишком рано.

Стэн положил ему руку на плечо и сжал. Больше ничего не говорил. Поверил ли он ему, Кас не знал. Да и не всё ли равно? Главное, что не целится из винтовки. Ему главное узнать, что с вампирами случилось.

Стэн говорил неохотно, каждое слово словно тисками приходилось вырывать. Кас пил виски и пытался не показать, как ему важно знать, что случилось с Мией.

— Сбежала девчонка, единственная из всего гнезда уцелела. Крис с ребятами по её следам рванули. Найдут, куда денутся. Такие охотники, как они, дело на полпути не бросают, — посмотрел осуждающе, — охота, она ведь не для всех, кто-то рождён для неё, а кто-то — нет. Ты — нет. Брось это, Кастиэль. Не твоё. В охоте ведь важно хладнокровие, а его нет у тебя. Пожалел девчонку, а она тебя чуть сама не убила. Да и я, старый дурак, тоже на её глазки купился. Эх! — Стэн налил себе виски в маленькую стопку и выпил залпом. Впервые он пил при Кастиэле.

Тот не стал спорить, просто молчал и слушал Стэна. Под конец он разговорился. Видно, алкоголь подействовал или просто выговориться надо было. Ведь у Стэна-то и нет никого, семью он потерял много лет назад. А приятелей-охотников теряешь так же быстро, как и находишь.

— Моему сыну сейчас было бы столько, сколько и тебе. Двадцать один. Да нет его уже, как и жены моей Мэри. — Стэн выпил ещё, поморщился, будто с непривычки. — А ведь это я должен был уйти, не они. Почему они?

Кас знал много таких грустных историй. Не было человека, который бы не потерял ни одного близкого… И все твердили, что это они должны были уйти, а не родственники или близкие друзья.

— Ты другой, Кастиэль. Не такой, как все. Ты не смейся и не смотри, что глупости говорю. Я серьёзно. Чувствую я, что не место тебе здесь.

Не место… А где тогда ему место? Где он должен быть?

Кас попрощался со Стэном и вышел из бара. Уже стемнело, а это значит, что пора было обыскать интересующую его квартиру.

Обителью ангела оказалась шикарная двухъярусная квартира с антикварной мебелью, предметами искусства, которые вполне могли оказаться мировыми шедеврами, и Кас бы обязательно восхитился этим, если бы разбирался в искусстве. Пройти мимо консьержа оказалось нелегко, его еле пустили сюда даже со значком ФБР. Кас боялся, что хозяину тут же доложат о его визите, поэтому он планировал здесь не задерживаться. Просто осмотреться, может, найти какие-то доказательства его ангельской сущности. Ага, белые перышки на простыне или под одеялом. Кас усмехнулся, но решил всё же проверить, мало ли что.

Перышек не было. Зато в комоде был фотоальбом, и Кас, улыбнувшись, присел на кровать и начал изучать… того, кем бы он ни был.

На первой странице, где у нормальных людей обычно детская фотография, было фото какой-то вышедшей из моды машины.

— Что за хрень? — выругался Кас и перевернул станицу.

— Это шевроле импала шестьдесят седьмого года выпуска. И я прошу не выражаться в её присутствии, — раздался знакомый голос.

Кастиэль от неожиданности чуть было не выронил альбом. У него будто пропал дар речи, и он уставился прямо на парня, стоящего в дверном проходе.

— Не ожидал тебя снова увидеть, но, видимо, в прошлый раз я был очень пьян и не смог нормально прочистить тебе мозги.

— Прочистить мозги? Так ты на самом деле ангел?

Парень явно не торопился разрешить сомнения Каса. Он прошёл в глубь комнаты, взял пульт с журнального столика и секунду спустя в стене открылся встроенный бар.

— Пить будешь? — спросил ангел и начал греметь стаканами. — Твою мать, что, чистых не осталось?

— Так ты ангел? — Кас вытащил кольт, и от приятной, знакомой и прохладно-успокаивающей тяжести в руках стало легче.

— Я ангел господень, засим покайся в грехе твоём, и молись Богу, — провозгласил хозяин квартиры.

Возможно, Кас бы и воспринял эти слова всерьез, если бы ангел в это время не пил виски прямо из горлышка бутылки.

— Ну, составишь мне компанию? И, ради всего святого, убери эту игрушку, вдруг поранишься?

— Ты знаешь, кто я? — спросил Кас, но кольт не убрал.

— Охотник, который не умеет вовремя остановиться. В этом вся ваша проблема. Кстати, я не представился. Можешь звать меня Дин, правда, скоро ты это забудешь.

— Странное имя для ангела. Я ожидал услышать «Гавриил» или, на худой конец, «Рафаил».

— О, я уверяю тебя, ты бы не был рад, если бы увидел их, — поморщился Дин и подошел к Касу. — Ну, тебе пора, сейчас ты точно ничего не вспомнишь.

Охотник приставил кольт к животу парня и щелкнул предохранителем.

— Пули серебряные, не шевелись.

— Да хоть золотые, — усмехнулся Дин и отошел на шаг назад, расставляя руки. — Давай, засади в меня всю обойму.

— Я не хочу в тебя стрелять, обещай, что дашь мне выйти отсюда и не будешь меня преследовать.

— Прости, приятель, если я сохраню тебе воспоминания, мне Сэмми мозг затрахает. — Кас не понял, что произошло дальше, просто в один миг Дин оказался так близко и, схватив охотника за руку, потянул на себя. — Прости.

А дальше были очень теплые ладони, сжавшие ему виски, и яркий свет, который бил непонятно откуда. Потом всё прошло.

Кас моргнул и понял, что до сих пор видит Дина над собой и чувствует его прикосновение. А ещё зеленые глаза уставились прямо на него и расширились от удивления.

— Дин? — прошептал Кас, и произнесенное имя вспышкой отдалось в голове. Он знал его раньше. Но когда?

Ангел продолжал смотреть на него в упор, будто пытался прочесть его мысли, и охотник подумал, а может, и правда читает. Но по лицу Дина нельзя было сказать, что у него что-то получилось.

— Значит, судьба, — просто произнёс он. — Как твоё имя?

— Джимми, — представился Кас так, как обычно представлялся людям, не имеющим отношения к охоте.

— Значит так, Джимми, ты сейчас выйдешь из моей квартиры и забудешь дорогу сюда. Идёт?

— А что, если не идёт? — Кас поднялся на ноги и подошёл к Дину. — Что, если я не согласен с тобой?

— Тогда у меня будут проблемы, Джимми. Люди не должны знать о существовании ангелов. — С этими словами Дин вышел из комнаты, давая понять, что разговор окончен.

Кас спускался по лестнице, когда услышал странный грохот в фойе. Будто на пол рухнул мешок с картошкой. Он ускорил шаг и выбежал в просторный зал, никого не было видно, даже консьержа. Охотник подошел к стойке, за которой должен был сидеть пожилой мужчина, и тут ему под ноги кинулась рыжая кошка и, быстро семеня лапами, пробежала к лестнице.

Мужчина был мёртв.

— Ты что, трупов никогда не видел раньше?! Охотник хренов.

Кастиэль сжал граненый стакан, куда Дин щедро плеснул виски, с такой силой, что оные грани отпечатывались на пальцах и пестрели алым. Казалось, охотник перестал воспринимать реальность, задумавшись о чем-то.

Дин понятия не имел, как подбадривать расстроенных охотников, и, если честно, то и не хотел знать. Ему хотелось просто избавиться от всего этого побыстрее и пойти в бар.

— Ты же ангел, — внезапно произнес парень, — сделай, сделай что-нибудь! — Он вскочил на ноги и бросился к Дину.

Вот с этого и надо было начинать. Дин даже слегка удивился, что охотник не предложил оживить консьержа прямо тогда, когда они пытались нащупать отсутствующий пульс и вызывали службу спасения. Что этот парень знает об ангелах? То, что показывали по телику и писали в интернете? Наверное, он и крылья за спиной высматривает…

— Что? Вызвать Бога по внутренней связи и попросить талончик на небольшое светопредставление?

— А разве ангелы не воскрешают людей? — Кас не знал, почему ему так важно, чтобы Дин сказал, что может это сделать. Будто чувствовал что-то.

— Найди ещё одного ангела и спроси. А я не могу, Джимми. — Дин развел руками. — И даже если бы и мог, то нельзя. Правила.

«Я не могу, Дин, это же противоречит судьбе. Правила, Дин! Правила!» - вспомнил Дин слова своего брата.

— А напиваться каждую ночь в барах не противоречит правилам? — Кас подошел совсем близко, настолько, что можно было увидеть свое отражение в этих глазах. Дину вмиг стало душно. Захотелось сказать что-то про личное пространство, но он промолчал. Как будто зная, что это всё равно бесполезно.

— Почему ты спустился на землю, Дин? Я, хоть и не знаю тебя, но могу с уверенностью сказать, что ты ненормальный ангел.

— Вот именно, Джимми. Ты, мать твою, меня не знаешь. И не надо читать мне мораль! Давай просто разберемся с этим делом и разойдёмся в разные стороны.

Кас не знал, что и ответить. Захотелось просто развернуться и по-детски, хлопнув дверью, уйти из этого странного дома. Наконец перестать ждать чего-то и просто делать свою работу… Жить своей жизнью, а этому ангелу оставить его жизнь. Но почему-то всё внутри переворачивалось, когда он думал о том, что надо уйти.

И Кас не знал, чего хотел больше: убежать или остаться.

— Просто напарники на одно дело? — спросил охотник, подходя к окну и приоткрывая шторы. — А ты когда-нибудь охотился, Дин? Получал боевые раны? — Увидев позади своей машины незнакомый джип, припаркованный чуть дальше, Кас вспомнил, о чем предупреждал его Крис.

— Тебе шрамы, что ли, показать? — Ангел усмехнулся.

Новак ничего не ответил, замер у окна, будто забыв о существовании другого… существа в комнате.

Дин уже хотел было спросить ещё об этом, но тут Джимми резко обернулся:

— У тебя есть какие-нибудь сверхспособности? Может, ты умеешь летать или испепелять взглядом? — Джимми начал размахивать руками. — Ну или, допустим, читать мысли?

— Нет, Джимми, твои знания про ангелов, почерпнутые из «википедии», ошибочны. — Дин усмехнулся и подошел к парню. — Возможно, позже я покажу тебе, что умею.

— Звучит интригующе, — непринужденно ответил охотник, но Дин почувствовал, что что-то беспокоит парня. Он выглянул в окно, куда недавно с таким интересом смотрел его напарник, и не увидел ничего, что стоило бы внимания: машины, улица, редкие прохожие и телефонная будка.

— Так, что мы будем делать с твоим консьержем? Он умер не своей смертью.

Ангел уставился на него во все глаза.

— Ну да. Охуенно. Откуда ты знаешь?

— Профессиональное чутье, — улыбнулся Кас. — Ты что, думал, что я так над каждым делом голову ломаю? — Он плеснул из бутылки ещё виски себе в стакан. — Но что это? Не похоже на обычную смерть.

— Может, штрига? — задумчиво произнес ангел, запивая свое предположение огненным напитком.

Кастиэль открыл было рот, чтобы ответить, но что-то тревожно кольнуло в сердце.

— Стой-стой. Ты же ангел. Откуда тебе знать о штригах и…

— Слышал где-то, — нетерпеливо ответил Дин и продолжил: — Надо порыться в литературе. Есть же какая-то спецлитература, которой вы пользуетесь?

— Ну… да, — осторожно сказал Кастиэль. — Ты и об этом знаешь.

Удивление все еще не отпускало, ледяной змейкой укладывалось в легких и при каждом выдохе отзывалось недоумением. Хотя раньше он никогда не встречал ангела, возможно, у них это нормально. Или этот ангел когда-то уже сталкивался с таким процессом, как охота.

— Ну да, я ничего не знаю об ангелах. Возможно, вы и охотой занимаетесь? Вот только не думай, что я буду верить тебе на слово. Хоть мы и будем работать вместе, но я тебе не доверяю. Но раз я остался здесь, в этом городе, то разберусь со всей этой хренью до конца. И ты можешь либо работать со мной, либо идти нахер.

— Ты странный, — улыбнулся Дин, — все охотники такие? Я же сказал, что не против работать с тобой. Мне даже будет так удобней.

Он лгал. Работать в одиночку всегда было главным правилом Дина. Никаких напарников. Но почему-то сейчас хотелось сделать исключение. Да и у него были ещё мотивы помимо этого странного желания, но Дин надеялся, что Джимми о них не догадается. Ангел не мог решить, что же делать с этим парнем. Он так настойчиво не хотел уходить… До конца уговора ещё несколько дней. У Дина есть время подумать. А пока пусть Джимми будет под рукой.

Минуту они молчали — Дин пил виски, а Кас только крутил в руках стакан, не решаясь ничего сказать. Ангел не воспринимал его всерьез — ни капельки, даже по насмешливому изгибу рта было видно. Кастиэля это раздражало неимоверно, но он решил придержать эмоции до определенного предела.

— Мне кажется, я понял, кто ты, — наконец нарушил тишину Кас, — отступник. Или падший ангел? Как правильно? В общем, неважно… Меня не волнует, из-за чего ты докатился до такой жизни, и я не буду задавать тебе вопросы про это, идёт? Только ты тоже должен пообещать. Дать слово ангела или поклясться своими крыльями, — Кас усмехнулся, — что не будешь мне лгать и скрывать от меня важную информацию, касающуюся дела. Я расскажу тебе всё, что знаю, а ты расскажешь мне, что знаешь ты.

— Весьма разумное предложение. Я согласен. Нужно что-то подписать? Или выдернуть перышко из своих крыльев? Или что там ещё пишут в «википедии»?

— Да, пошел ты, — улыбнулся Кастиэль. — Бьюсь об заклад, что ты даже не знаешь, с какой стороны браться за мачете, например.

— А ты не знаешь, что ангела не убить серебряной пулей, — дернул плечом Дин. Но, кажется, заявление Кастиэля его не задело. Он наконец слез со своего места и замялся, поставив стакан на полку.

— Есть какие-то книги по переселению души, или как это называется?

— Я слышал о нескольких и некоторыми пользовался, — откликнулся Кастиэль, поднимаясь со своего места и отставляя свой стакан. — Они есть у меня в номере. Но, может, ты хоть расскажешь, что думаешь по поводу консьержа? Я же чувствую, ты что-то не договариваешь.

— Его душа исчезла. Совсем. Нет ее.

Кас раздумывал — и за секунду до того, как он принял решение, Дин его прервал:

— Нам нужны книги. Поехали за ними. Только на моей любимице.

— На этом старье?! — пораженно воскликнул Кастиэль, за что схлопотал подзатыльник и вынужден был замолчать, только рассмеялся мысленно.

Кас не верил ангелу, не должен был верить, но почему-то он был уверен, что ангел его не обманет. Не похож он на такого чело… не похож он на того, кто будет лгать в лицо. И на языке крутился вопрос о том, сколько ему лет, но против договора не попрешь — он обещал. Вот же черт. Почему его интересует, сколько лет этому ненормальному ангелу?

Через полчаса они вернулись с сумками, набитыми книгами, святой водой и оружием, которого бы хватило на небольшую революцию в маленьком государстве. По дороге Кас даже беспокоился немного: а если остановят? Что они скажут, что они священники, а оружие им — для устрашения неверующих? Пару раз, когда мимо проезжала полицейская машина, у него замирало сердце, и успокоился он только уже в квартире Дина, сидя на постели в гостевой спальне с принесенными книгами в руках. Сначала ангел хотел читать вместе с ним. Спросил, сколько страниц в самой маленькой книге, а услышав ответ: «Пятьсот шестьдесят восемь», — скривился и ретировался обновлять пентаграммы.

По существу, ничего ангельского в Дине не было. Даже крыльев его Кастиэль больше не видел, только оттенок радужки резал глаз — Новак иногда ловил себя на мысли, что вглядывается в этот зеленый-зеленый цвет и пытается что-то судорожно вытащить со дна памяти, какой-то полузабытый сон, полный неясных терзаний и предательств.

А еще Дин совсем не по-ангельски матерился, особенно когда уронил кисть в краске на пол, и когда Кас, увлеченный чтением, дернулся и сшиб локтем стакан с виски. И пил так, что любой охотник из знакомых Новака обзавидовался бы.

Через два часа, когда были обновлены ловушки и тщательно заперты двери, Дин пришел в гостевую — включил свет, потому что, даже когда стемнело, Кас сидел в полумраке, и присел рядом, так просто и по-дружески, что Новаку даже отталкивать его не захотелось.

— Первый раз вижу, чтобы душа человека испарилась бесследно, — сказал ангел.

— Я ищу нечто подобное, но не могу найти, — сосредоточенно отозвался Кастиэль. Бедро Дина как-то само прижалось к нему. — Это было не совсем профессиональное чутье, сегодня… Я уже видел такое раньше. Жертвы без каких-либо причин умирали. Тогда я думал, что это дело рук ведьм, проклятие или что-то типа того, но потом мой брат обнаружил жертву в Миссури. Он был там, когда она умирала, сказал, что как будто некто выпил её. Но это не могли быть демоны или призраки, иначе её кошки бы почувствовали, поэтому мы думаем, что это что-то такое, чего мы ещё не встречали. И я…

Вдруг заломило позвоночник, точно на спину разом вылили ушат холодной воды, и в ушах раздался крик женщины. Отчетливый. Громкий. Такой, что стало ясно: ей очень больно.

— Кто это?! — Он схватил Дина за запястье, в панике заглянул ему в глаза.

Зеленые.

В голове кто-то призывал его. «Кастиэль, отпусти нас».

Но никто из друзей не страдал телепатией.

— Приятель, ты в порядке? — удивленно поинтересовался Дин. — Ты тут не кололся часом?

— Нет, — растерянно отозвался Кас. — Я слышал голос… Много голосов…

Голова болела.

— Тихо, — вдруг приказал Дин.

Во входную дверь еле слышно скреблись. Так скребутся мелкие зверьки у себя в клетках или кошки с собаками, если их не пускают в закрытую комнату. Кастиэль вздрогнул.

— Надо посмотреть, что там, — пробормотал он, все еще смущенный из-за своей странной галлюцинации и слабости, проявленной перед, кажется, несгибаемым ангелом.

А еще его придавливала благодарность — та, что заставила не выпустить руку Дина даже тогда, когда тот поднялся и пошел к двери, а Новак пошел следом.

Там все еще скреблись. То переставали, то начинали снова. Под ковром пряталась ловушка для демонов, но ее наличие успокаивало точно так же, как приговоренного к смертной казни может успокоить лишний кусок сахара в кофе.

Дин скинул цепочку, провернул ключ в замке и рванул дверь на себя.

Тут же ему под ноги бросилась рыжая кошка — испуганная, с вздыбленной шерстью и поднятым вверх хвостом, с блестящими, будто бы от ужаса, янтарными глазами. Кас сгреб её в объятия и поднял, недоуменно оглядев.

— Что это с ней? — спросил он.

— Это была кошка консьержа, — сдержанно пояснил Дин, хотя видно было — переживает, чтоб его.

Он запер дверь, повесил цепочку и повернулся к Новаку.

— Не нравится мне это, — недовольно сказал он.

— Мы её оставим? — спросил Кастиэль.

— Пусть остаётся, завтра решим, что с ней делать. И ты тоже заночуешь здесь, — велел Дин, отводя глаза. — Поздно уже, да и завтра с утра поедем в Миссури к твоему брату. Он ведь ещё там?

— Да…

В любой другой раз Кас поспорил бы. Оставаться беззащитным перед незнакомым человеком (пусть человеком, ангелом его всё равно назвать было трудно) противоречило его правилам и всем заповедям охотника. Но постель, на которой он сидел до этого, была вполне себе мягкой и удобной, белье на ней — свежим, а без зубной щетки он потерпит… Ради расследования, спасения чужих жизней и…

… и, может, еще кого-нибудь.

— Как думаешь, гадание про то, что тебе приснится суженная на новом месте, правда? Ну, ты же ангел, ты должен знать такие вещи.

— Пошёл ты!

Дин уснул быстро. Злость в нем улеглась и утихла, мягкая подушка, уютно поддерживая голову, превращала невеселые мысли в какое-то подобие карусели. А какая карусель может быть грустной? Закинув руки за голову, он расслаблялся.

На грудь вдруг улеглась не слишком приятная тяжесть. В рот ткнулся шерстистый бок.

— Какого черта?! — воскликнул он, садясь. Вниз с него с протестующим «мяу» слетела кошка, и Дин, проводив ее ошеломленным взглядом, вдруг подумал.

Вдруг представил.

Вдруг осознал. Он бросился к книге про египетских богов, зашелестел страницами. Вот оно.

«…кошка нередко выступает как воплощение богини Баст… Способна перемещаться между мирами и забирать с собой души умерших… Кошка считалась вредоносным существом… кошка была послана богами в этот мир, чтобы забрать с собой не принадлежавшие этому миру души…»

— Кас! — закричал он, распахивая дверь в гостевую.

Новак тут же вскочил — не менее ошарашенным взглядом, будто Дин разбудил его ударом сковородки по голове, осмотрелся и что-то начал говорить, когда ангел схватил его за плечи и, сверкая глазами, выпалил:

— У меня есть гениальная идея!

— Как ты меня назвал? — растерянно спросил Новак.

Почему осень в этом году наступила так быстро? Кас и не заметил, когда теплые летние дни сменились мглой и холодными дождями. Осень ворвалась опавшими, пожелтевшими листьями и промозглым ветром, пробирающимся в самую душу. Лето… Отчего-то Кас совершенно не помнил его. Зато он помнил эти глаза. Теперь он мог с уверенностью сказать, что это не его выдумки, не игра разума… Зеленые глаза, светлые, родные, знакомые… Но когда? Когда он увидел их впервые? Кас смотрел на Дина и пытался вспомнить, но знать бы, что надо вспоминать. Он чувствовал, что близок к ответу, вот он на поверхности, стоит только протянуть руку, но всё ускользало… Будто вода сквозь пальцы проскальзывали мысли, и Кас не мог поймать их, собрать в единое целое. Почему он не может вспомнить Дина?

Отец всегда говорил ему, если не можешь найти ответ на один вопрос, то задай другой. И Кас задаст. Почему ему надо вспомнить Дина?

— Кас, личное пространство. Помнишь, мы говорили об этом?

…

— Что происходит? Почему ты так поступаешь?..

…

— Зачем, Кас?

Отчетливый голос Дина в голове не прекращал задавать ему вопросы.

— Кас? Ты в порядке? — Настоящий Дин подошел совсем близко и дотронулся до его руки.

— Мне кажется, я что-то вспомнил. — Кастиэль сжал руками виски, пытаясь сдержать безумное головокружение. Он с трудом опустился на кровать, с которой так поспешно вскочил минуту назад. — Ты назвал меня Кас.

— Ты меня пугаешь, дружище. У тебя лицо бледнее, чем у призрака.

— Я не уверен… Но мне показалось, что… — Кас замолчал, не зная, стоит ли рассказывать о случившемся Дину. — Что ты хотел мне сказать?

— Ты должен прямо сейчас связаться со своим братом и спросить его кое о чем.

— О чем?

— Были ли кошки на всех местах убийств.

— Кошки? — Кас всё ещё приходил в себя после случившегося и пытался понять, каждое ли слово Дина понял правильно.

— Именно кошки. Я считаю, что кто-то призвал дух Баст в наш мир, и кошки взбесились. Вот только не надо делать такое лицо. Ты что, до сих пор удивляешься таким вещам?

— Иди на хер со своими кошками. — Кас попытался встать на ноги.

— Давай сначала дослушай меня, а потом блещи своими охотничьими познаниями, — перебил его Дин. — Кошки — это проводники между мирами. Посланники Баст. Они наделены силой, равной ядерному реактору! Я должен был догадаться об этом еще тогда, когда первый раз увидел их, но я привык полагаться на своё чутьё, которое сейчас… барахлит.

— Барахлит? Что, батарейки сели? Или забыл подзарядиться от солнца? — Кас не понимал, почему так сердит на Дина; у него ещё кружилась голова, и по-настоящему он хотел только одного: уснуть. Но время на отдых им никто не выделял. Минуты и так безвозвратно утекали, напоминая о себе мерным тиканьем часов. Надо как можно скорее выяснить правду. Дин ему необходим, он не справится без него. Казалось, что за эти несколько дней ангел стал для него близким человеком, нет, близкой душой. Кас чувствовал, что они встретились не просто так. Была причина. И когда он поймет эту причину, то вспомнит всё. Приоткроет дверцу, которая сейчас захлопнута наглухо.

Дин говорил про кошек, про Баст, про то, что они забирают души, не принадлежащие этому миру. Но Кас не верил. Хотя нет. Он не хотел верить. Это было слишком просто. Не в этом причина. Не в кошках. Но ведь Дин хочет ему помочь, зачем ему так шутить? А вдруг это принято у ангелов? Но в глубине души Кас знал, что это не так.

— Кас… Послушай меня. Я уверен, что дело в кошках. Мы должны как можно быстрее найти твоего брата. Ты знаешь точное его местонахождение?

— Я позвоню ему.

Бальтазар не брал трубку. Минуту, две, три — и еще десяток долгих, почти бесконечных, выдохов, пока Кастиэль, судорожно сжимая трубку, твердил: «Ну давай же. Где ты там, развлекаешься с очередной юной вампиршей?! Возьми трубку».

Дин терпеливо ждал, но по истечении десятой минуты успокаивающе сжал его колено и осторожно улыбнулся.

— Все, успокойся. Подвис в ночном клубе, с кем не бывает! Завтра поедем к нему.

— Что-то случилось, — шепнул Кастиэль, выпуская из руки телефон. Тот стукнулся о пол глухо и несильно, но охотник все равно вздрогнул.

— Да ты бредишь. Но раз хочешь, выедем сегодня, завтра к полудню доберемся до места. — Дин встал на ноги и направился к выходу. — Соберу вещи.

Миссури уютно журчал реками и облетал желтыми, красными листьями. На границе с нужным городом Кастиэль тревожно дернулся на сидении, открыл заспанные глаза и вдруг даже подпрыгнул.

— Мы уже на месте?!

— Да, почти, — сосредоточенно ответил Дин, стараясь улыбаться. В груди тревожно билось сердце весселя, напоминая о нехорошем предчувствии, зародившемся благодаря ангельской интуиции.

Кастиэль облизал пересохшие губы и вцепился пальцами в сиденье. Если бы мог — дрожал, но от усталости тело онемело.

— Эй, не порть мою малышку! — возмутился ангел, но охотник, казалось, даже не услышал его. Он отчаянно хотел подбодрить, заставить улыбнуться, но от ужаса, закрадывающегося меж голосовых связок, почти лишился дара речи — сил хватило только на то, чтобы, уже открывая дверь, возвестить:

— Вот теперь на месте!

Из квартиры, в которой находился Бальтазар, Дин первым делом вынес кошку. Дальше прихожей он не пошел — услышал слабый голос брата Кастиэля и решил не мешать им. Осторожно взял её на руки и направился к подсобке. Ничего странного он не чувствовал, животное тихо урчало и даже не открывало глаз. Может, ему привиделось? Может, это просто обычная кошка?

Коридор был тих, обычен, но чьи-то глаза точно ощупывали его спину. За секунду до тихого шелеста крыльев и негромкого стука ног о пол, Дин развернулся.

— Что ты делаешь?

Ангел обернулся и увидел незнакомого симпатичного парня гигантского роста, в не по размеру широкой куртке цвета хаки и потертых джинсах. Что-то кольнуло в области сердца. Захотелось растрепать волосы Сэма, потому что сейчас они выглядели слишком приглажено. Так неправильно.

— Запираю кошку в подсобке, — просто ответил Дин и закрыл за несчастным животным дверь. — А ты, я вижу, сменил свой костюмчик? На брутальных самцов потянуло?

— Это верующий человек, Дин! Он прилежно молился и просил о благословлении, и вот оно снизошло!

— Я бы даже сказал, в прямом смысле свалилось на голову, — скривился Дин.

Сэм заметно покраснел, опустив голову. Длинная челка закрыла глаза, и тогда его брат раздраженно сделал шаг вперед, резким движением убрав ее.

— Я пришел, чтобы наставить тебя на путь истинный, — спохватился Сэм.

— О, брось, ты что, издеваешься? Выпить хочешь? Я уверен, что ты не пил с самого падения вавилонской башни.

— Смейся надо мной, Дин, но прошу, ответь. Что ты творишь? Ты дал человеку запомнить, что с ним произошло? Зачем?

Дин знал, что Сэм желает ему только добра, хочет вернуть домой. Но он никогда не вернется, потому что слишком устал…

Он прислушался к происходящему в квартире, но там было тихо.

— Катись на свои небеса, Сэм! Какая тебе нахрен разница! У тебя свои проблемы, у меня свои. Мы, по-моему, с тобой уже всё решили.

— Ты решил, Дин. — Сэм, поджав губы, развел руками и прикрыл глаза — такие наивно-зеленые, донельзя соответствовавшие его сущности. — А меня ты не спросил.

— Ты хотел войны на небесах, Сэм, или всё-таки тебя и тут не спросили? Давай, ответь. По-честному.

Сэм вздохнул, отвернулся от брата и уставился в окно. Из которого открывался прекрасный вид на стену противоположного дома.

— Я хочу сделать всё правильно. Хочу, чтобы отец гордился мной... нами.

— А где же отец, Сэм? Где он? Откуда ты знаешь, что это он приказал Рафаилу начать войну?

— Я верю своему брату. — Сэм был непреклонен. Семья всегда была для него на первом месте.

Дин помнил, как впервые сделал что-то для себя, а не для семьи, не для общего блага. Пошел наперекор, нарушил все границы и не оставил себе возможности вернуться обратно…

Кроули был выходом. Был тем, кто предложил разумное решение. Дин не чувствовал себя виноватым, ведь он делает это ради Сэма, или он думает, что ради него?

— Дин, возвращайся к семье. Ты нужен нам.

«Ты нужен мне» — ярчайшей вспышкой пронеслось в голове.

— Сэм, ты помнишь, как я впервые зашил тебе колотую рану? Мы тогда охотились на вендиго, отец опять исчез, а я должен был присматривать за тобой. Тебе было около одиннадцати. Я, как всегда, не уследил за тобой и не заметил, что ты пошел за мной.

Воспоминание было таким отчетливым, что казалось Дин помнил даже запах камфорного спирта, которым обрабатывал кожу Сэма, вокруг раны. Помнил, как разлил антисептик на пол ванной в придорожном мотеле.

Откуда эти воспоминания? Они не могут быть настоящими, слишком они другие. Слишком яркие, слишком ненормальные, слишком иные.

Дин не мог припомнить ничего, что было бы похоже на это воспоминание. Казалось, вся его жизнь проходит в стенах этой квартиры. Всё, что было до этого дня, точнее, до этих странных трех дней, было расплывчатым. Всё было сухо, до такой степени, что могло вот-вот загореться от случайной искры. Кровь Каса… Дин помнил его кровь, когда тот напал на него возле бара.

И тут погас свет, землю тряхнуло, раз, другой, и раздался крик Каса — безумный, отчаянный, такой, который раздирал душу. Дин бросился на второй этаж, срываясь и падая: землю продолжало трясти.

Он распахнул дверь в комнату и увидел Каса. Тот стоял прямо посередине, сжимая свою голову руками. Что-то тихо бормотал, будто споря с кем-то, а потом опять кричал, Дин пытался подойти к нему, но Кас вдруг открыл глаза и уставился на него:

— Не подходи.

— Что с тобой? — Дин протянул к нему руку, словно пытаясь дотронуться, но Кас отшатнулся.

— Я просто слышу их. Всех.

— Кого слышишь?! Кого, Кас?!

Тот надолго замолчал, только судорожно дышал. Дин оглядел комнату и невольно зажал рот рукой, увидев тело Бальтазара, но проклясть себя тысячу раз не успел: Кастиэль тихо произнес:

— Души.

Дин быстро преодолел расстояние между ними, сжал Каса, словно от этого зависела его жизнь, и взглянул в глаза, на удивление спокойные. Будто охотник знал, что происходит.

— Какие души?

Тот не ответил — только прикрыл глаза и положил голову на плечо Дина, его всего трясло, и был он горячий, как печка. Дин провел ладонью по его мокрым волосам, прижал к себе посильнее и понял, что не сможет отдать его никому.

— Я должен был сказать… Должен был прийти к тебе, — прошептал Кас и затих.

Что-то происходило вокруг, Дин не мог уже отрицать этого, словно сам воздух пропитался напряженным ожиданием чего-то. И они были в самом эпицентре.

Кас обмяк в его руках, теряя сознание, Дин подхватил его на руки, придержал. Что происходит? Что случилось с ними?

Он пытался вспомнить, ухватиться за последнее воспоминание, но оно ускользало, а в голове появлялся образ Кастиэля. Его спокойные, равнодушные глаза, от которых хотелось отвернуться.

— Дин? — раздался голос Сэма. — Нам нельзя здесь больше оставаться.

— Что? Почему?

— Я чувствую, что здесь больше небезопасно. Я перенесу вас подальше отсюда.

Словно в подтверждение его слов с глухим треском разбились окна, и землю опять начало трясти.

Сэм коснулся Дина, и вмиг всё перевернулось.

Дата добавления: 2015-08-28