Миллион запретных наслаждений 7 страница

Она была такой мокрой, такой жадной. Ее руки прошлись по моим бокам и ребрам, а потом она взяла меня за ягодицы, прижимая к себе. Я почувствовал, как ее теплое дыхание овевает мою ушную раковину, а от ее тихих всхлипов отчаянные электрические волны пробегали через все мое тело. Она зарылась лицом мне в шею, впилась губами в кожу. О боже, я больше не мог этого выдерживать. Я хотел, чтобы она кончила, и немедленно.

Я приподнялся над ней, не отрываясь от нее бедрами и продолжая скользить между ее складок. Дилейн прикусила губу так сильно, что я подумал: сейчас пойдет кровь. Лицо у нее было сосредоточенным, она размашистыми движениями скользила по моему стволу. Да, она уже была близка к пику.

Я оперся на локоть, поднял одну ее ногу и положил себе на бедро. Делая долгие, мощные движения, я чувствовал, как ее клитор трется о головку.

— Давай, киса, поговори со мной. Тебе ведь приятно, да? Так приятно! Тебе не хочется просто забыться? Отпусти себя. Отпусти.

— О, черт! Я сейчас… — Она громко застонала, глаза ее закатились.

Я почувствовал, как тело ее замерло в моих руках, и понял, что она испытывает оргазм, которого я добивался. Не задумываясь, нацелился на ее ворота и вставил в нее член, одним коротким и быстрым толчком лишив ее девственности. Судорожно вздохнув, она изогнула спину. От изумления и неожиданности рот ее приоткрылся, взгляд вонзился в меня.

Я надеялся, что во время оргазма ей будет не так больно лишаться девственности, но теперь засомневался, что все получилось так, как мне хотелось. К слову, у меня дома есть зеркала и я представляю собственные размеры.

— Дыши, киса, — зашептал я. — Просто попробуй расслабиться. Больно будет недолго.

Не знаю, кого я пытался убедить, ее или себя, но я тоже не двигался, хотя все врожденные первобытные инстинкты требовали входить в нее снова и снова. Если бы я не смог справиться с желаниями и не дал ей возможности приспособиться к моим размерам, я порвал бы ей все внутри. И тогда еще очень долго не смог бы заняться этим снова. К тому же я чувствовал себя последним говнюком из-за того, что сделал ей больнее, чем было необходимо.

Дилейн медленно выдохнула, тело ее начало расслабляться и опускаться на кровать. Я двинулся вперед, углубляясь в ее тугую маленькую норку. Она зажмурилась и снова прикусила губу. Мне должно быть безразлично, больно ей или нет, но я мужчина, а большинству мужчин хочется, чтобы женщине, в которую они входят, по меньшей мере это нравилось. Однако у нее это был первый раз, и, учитывая мой размер, вряд ли для Дилейн все прошло безболезненно. Я почти полностью вышел из нее и медленно вошел снова. Мне опять пришлось остановиться. У меня задрожали ноги от того, каких усилий это стоило. Пот капнул с кончика носа, и я не удивлюсь, если в ту минуту даже перестал дышать. Я серьезно начал побаиваться, что могу взорваться изнутри.

— О, черт, ты такая сладкая. Такая тугая, — простонал я.

— Так чего ты ждешь? — с вызовом спросила она. — Трахни меня и прекрати вести себя, как педик. Если, конечно, не боишься, что кончишь слишком быстро. Боже, если бы я не знала правды, я бы решила, что ты девственник. — Это были самые длинные предложения, которые она произнесла после моего возвращения домой. Голос Дилейн осекся, выдав ее напряжение, но она все равно была полна решимости вывести меня из себя.

Вы можете подумать, что такое замечание должно было убить эрекцию. Как бы не так! От ее слов я сделался еще тверже, если это вообще было возможно. Меня заводило что-то в очертаниях ее рта и то, с каким вызовом она ко мне обращалась. Вы можете назвать меня больным ублюдком, но мне было все равно, потому что она уже удовлетворяла сжигавшее меня желание.

— Ох, не стоило тебе этого говорить, — выпалил я в ответ и вышел из нее полностью, но только для того, чтобы снова вонзиться.

Она зашипела сквозь сжатые зубы и снова зажмурилась. Делая короткие движения, я начал входить и выходить из нее. Я не желал доставлять ей боль, но и о том, получает ли она удовольствие, тоже не задумывался. Дилейн принадлежала мне, нужна была для моего удовлетворения, и я собирался сделать так, чтобы она не забывала об этом.

— Эта киска принадлежит мне, Дилейн. Мои пальцы первыми прикоснулись к ней, мой рот первым испробовал ее вкус, и мой парень всегда будет для нее первым. Ты всю жизнь будешь помнить, как глубоко внутри тебя я был сегодня. Ни один другой мужчина со мной не сравнится. Я официально застолбил свои владения. Она моя. Ты это понимаешь?

Ногти ее вдавливались в мою кожу, в которую она вцепилась из последних сил, зубы ее были сжаты, но все же она процедила:

— В последний раз, когда я проверяла, она была частью моего тела.

— Это неправильный ответ.

Я вошел глубже, не для того, чтобы сделать больно, а чтобы обратить на себя внимание.

— Господи боже! — задохнулась она.

— Думаю, ты знаешь, что меня зовут не так. Попробуй еще раз.

Я продолжал брать ее, чувствуя, как внутри быстро нарастает давление. Яички так налились семенем, что заболели, но я пока не готов был сдаваться.

Ногти ее впились в мою спину, и она, зарычав, двинула бедрами мне навстречу. Зубы ее были по-прежнему стиснуты, а ноги сжимали мои бока. Нужно отдать ей должное — меня впечатлила ее стойкость. Я знал, что ей было неудобно, может, даже больно, но она не сдавалась.

— Скажи… это, — прорычал я, подкрепляя каждое слово глубоким толчком.

У нее перехватило дыхание, но она встретила мой взгляд с вызовом. Еще один резкий толчок, и я услышал, как она всхлипнула:

— Она твоя! Моя киска твоя, Ной Кроуфорд!

Это все, что я хотел услышать. Еще одним толчком я довел себя до оргазма, простонал и всем телом повалился на нее. Потом начал целовать, продолжая бить ее бедрами, пока не выдавил из себя все до последней капли. Она жадно накинулась на мои губы, пытаясь подчинить поцелуй себе, чтобы доказать то, что даже не требовало подтверждения, как ни больно мне было это признать.

Она шла вровень со мной, ноздря в гребаную ноздрю, и, если это у нее получилось в самый первый раз, то я в полной заднице.

Лейни

Боль была адская! Слышите? Адская!

Когда он в первый раз вошел в меня, было еще более или менее терпимо. Помогло, наверное, то, что тогда у меня в голове помутилось от оргазма, и я оказалась совершенно не готова к тому, что он собирался сделать. Все-таки я была рада, что эта канитель со срыванием вишенки наконец закончилась, хоть агенту Киске и пришлось потерпеть.

Больше всего меня раздражало, что Ной все время останавливался. Чем больше он тянул, тем неуютнее я себя чувствовала. Или так мне казалось. Потому что, когда он завелся, охватившее меня ощущение наполненности, пожалуй, было самым приятным из того, что я когда-либо испытывала в жизни. Я знала, будет больно из-за его просто нечеловеческого размера, но, ощутив эту грубую, неуправляемую силу у себя между ног, почувствовала себя какой-то суперженщиной.

А потом мне приспичило открыть свой большой рот и начать подначивать его. Наверное, у меня есть склонность к наказаниям. Наверное, я из тех извращенцев, которые просто не могут признать поражение, хоть и осознавала, что он меня перетрахал и мне за ним не угнаться. Я вела себя подобно новичку полицейскому, который врывается на место бойни с членом наперевес, думая, что сейчас будет брать матерых бандюков.

Суперполицейским я не была, а вот двойной агент Киска, как заправский супергерой, вырядилась в красные кожаные сапоги до колен и плащ на ярко-голубом трико с золотым поясом, а также огненно-красной буквой К на груди.

По-моему, она забыла, что наши с ней задницы только что принесли нам на тарелке.

Ной перекатился на спину и притянул меня к себе так, что я оказалась почти у него на груди.

— Ты как, жива? — мягко спросил он.

Я кивнула, не зная, что и сказать. Мне не хотелось признаваться, что было больно и я чуть не потеряла голову. А еще что некоторые моменты происшедшего доставили мне истинное неземное наслаждение. Поэтому я молчала.

А чудо-шлюшка уже развалилась на кровати с сигаретой в руке и пускала кольца дыма с удовлетворенной улыбкой.

— Скоро заживет, поверь, — прошептал Ной, нежно проводя пальцами по моей руке, я согнула ногу на его бедре и прижалась к его груди. Подобно двуликой шлюхе, которой я, по всей видимости, и была.

Я слышала, как мощно и быстро бьется сердце Ноя, как тяжелое дыхание вздымает его грудь, поднимая и опуская мне голову. Заметив, как на его коже блестит пот, я, не задумываясь, попробовала его поцелуем. За этим поцелуем последовал еще один, потом еще, пока его сосок не оказался у меня во рту.

— Лучше тебе этого не делать, Дилейн, — сказал он, с виду такой утомленный и невыносимо сексуальный. — Я быстро восстанавливаюсь, а ты вряд ли готова ко второму раунду.

Пальцы Ноя лениво рисовали узоры у меня на спине, потом перешли на ягодицы и снова поднялись до шеи. Дыхание его выравнивалось, биение сердца, хоть еще оставалось громким, успокаивалось.

— Хочу курить.

Он вздохнул и слегка пошевелился подо мной. Мне пришлось сползти с него, чтобы он мог сесть на край кровати. Взяв со столика сигареты и зажигалку, он закурил и, выпустив первый клуб дыма, повернулся ко мне.

— Тебе стоит принять горячую ванну. Пойду наберу. — Он встал и неторопливо ушел в ванную.

В его выражении появился какой-то странный новый оттенок, и смысл этой перемены был мне непонятен. Он раскаивался в том, что сделал? Где-то в душе я понимала, что такое невозможно, но однажды уже видела его в подобном настроении — после посещения гинеколога. И тут меня осенило: он может не жалеть о том, что лишил меня девственности, но наверняка ему не дает покоя то, что он доставляет мне неудобства, и поэтому теперь старается заботиться обо мне.

Итак, почему этот гад ни с того ни с сего сделался таким внимательным? Не знаю, как вы, девочки, но я не могу ненавидеть того, кто ко мне добр.

Двойной агент Киска решила, что теперь нужно будет показать ему, насколько мы благодарны. Одно за другим, и вот, пожалуйста. Супершлюшка безнадежно втюрилась в Чудочлена, и они объединили силы.

ПЛОХАЯ, ПЛОХАЯ ДЕВОЧКА

Лейни

Проснувшись на следующее утро, я обнаружила, что лежу на спине, а такое случается со мной крайне редко. На животе у меня лежало что-то теплое и тяжелое. Я разлепила один глаз, чтобы посмотреть, что это. Темные взъерошенные волосы щекотали мою кожу, когда его голова поднималась от моих вдохов. Он лежал на боку, его горячее дыхание разливалось по низу моего живота. Я, закрыв глаза, сглотнула слюну от охватившего меня непривычного ощущения — только что я почувствовала себя женщиной сильнее, чем когда бы то ни было. И это было приятно.

Ной пошевелился во сне, и я ощутила тепло его рук на внутренней стороне моего бедра, в опасной близости от центра удовольствий. Я застонала оттого, как чудесно слились его дыхание и прикосновение. Но тут же, как сумасшедшая, зажала рот рукой, надеясь, что он не услышал.

Вот только двойной агент Киска услышала меня очень хорошо. Она сдвинула бровки и кивнула: давай, отправь его голову себе между ног.

Пожалуйста, ложись спать, Блудь Блудская.

Ной пробормотал что-то и уткнулся лицом мне в живот. От этого его голова приблизилась к моему самому укромному месту, и я удивилась еще больше: как Киске удалось этого добиться? Бесстыжая шлюха.

Он, взявшись за мое бедро, скользнул рукой выше, так, что пальцы его уперлись в мои складки, и я невольно подалась ему навстречу. Я не хотела этого делать. Это случилось само собой, рефлекторно.

— М-м-м, — прогудел Ной во сне. По крайней мере, я была уверена, что он спит.

И провалиться мне на том самом месте, если этот звук вместе с близостью его руки к центру моего естества не пробудил во мне самые необузданные желания. В уме я начала считать до десяти, прикидывая все же, получится ли кончить прямо на него, спящего, но так, чтобы он ни о чем не узнал. Но это, разумеется, зависело от того, насколько крепко он спит. И, скажем прямо, я в этой области не такой уж спец.

Но потом я вдруг вспомнила слова, произнесенные им в лимузине: «Я здесь для твоего удовольствия так же, как ты для моего».

И я решила проверить, насколько это правда. Честно, только чтобы выяснить, он человек слова или нет. Только в качестве эксперимента, так что не спешите меня осуждать.

Пальцами одной руки я провела по его волосам, а второй скользнула по широкому плечу и вниз по руке, пока не нашла его ладонь у себя между ног. Ной опять чуть-чуть пошевелился, двинув носом по моему животу. Лица его я не видела, а значит, не видела и глаз, поэтому не могла понять, спит он или нет. Тем не менее я от своего не отступилась.

Переплетя свои пальцы с его, я приподняла кисть Ноя и положила на свое гнездышко. От тяжести его руки у меня по коже пошли мурашки, а нижние губы тут же оросились влагой. Ладонь его упоительно легла прямо на клитор, заставив меня тихонько застонать. Потом я накрыла его пальцы своими и начала водить им по мокрым складкам так, как мне было приятнее всего. Мне показалось, что я услышала резкий вздох Ноя, но, буду с вами откровенна, при всех остальных ощущениях, охвативших меня в ту минуту, не могла быть уверена, что мне не почудилось.

Выдвинув вперед его средний палец, провела им вокруг своего входа, а потом ввела в себя вместе со своим пальцем. Мне было после вчерашней ночи еще чуток больно, но не слишком. Я вводила и выводила его длинный палец. Сейчас это были совсем иные ощущения, ведь не он решал, как ему двигаться. Да-а, король Пальцетрах прикасался ко мне по собственному почину совсем-совсем иначе. Огорчившись, я вынула из себя его палец и провела им по влажным губам, чтобы погладить клитор.

И его, и мои пальцы уже были мокрыми от моих соков и без усилий скользили по тугому узелку нервов, пока я доводила себя до исступленного состояния. Я чувствовала, как он начал пощипывать меня, явно проснувшись. Но это продолжалось недолго — он сдержался и сохранил мое право оставаться главной, хотя тогда я была уже совсем не уверена, что мне этого хочется. Хотелось мне одного — поскорее дойти до пика.

Я ввела в себя два его пальца и снова их вытащила, надеясь, что это заставит его самого взяться за дело. Когда фокус не сработал, я подняла его руку и поднесла эти же пальцы к его рту, провела ими по губам Ноя, дразня его, чуть ли не умоляя захотеть чего-то большего, чем просто пробовать на вкус.

Я почувствовала, как его губы скользнули по моим пальцам. Он замычал от удовольствия, и от этого волшебного звука новая волна возбуждения пробежала по сразу же задрожавшим бедрам. Я попыталась убрать руку, но железная хватка на моем запястье оказалась подобна оковам. Потом со спокойной уверенностью он поднес и мои влажные пальцы к своим грешным губам, принялся жадно сосать один из них, пока я не почувствовала покалывание от его усердного языка. Слизав все мои соки с пальца, он принялся за другой. Рот Ноя работал подобно бешеному пылесосу, и мой клитор начал пульсировать в ответ.

— Там еще много осталось, — голосом искусительницы прошептала я, взявшись свободной рукой за волосы Ноя и потянув на себя его голову.

— Это приглашение? — прозвучал его скрипучий спросонья голос.

— Приглашение делать то, чего мы оба хотим, — сказала я, приподнимая бедра и надеясь соблазнить его на ответ.

Я даже не успела опуститься на кровать, как Ной ринулся вперед и очутился у меня между ног. Нос его прошелся по распухшему клитору, а губы оказались в опасной близости от того места, где мне хотелось его чувствовать.

— Ты сводишь меня с ума, Дилейн, — простонал он. — Ты не должна была так открыто предлагать свое тело мужчине, который ведет себя так, словно презирает тебя. Это бессмысленно.

Я вздохнула.

— Кажется, ты говорил, что любишь женщин, которые знают, чего хотят. Так вот, сейчас я хочу, чтобы ты ласкал меня именно так и именно там.

И не спрашивайте, откуда неопытная, недавно расставшаяся с девственностью особа набралась мужества для таких слов. Для меня это так и осталось загадкой, но тогда представлялось совершенно естественным.

Я чуть приблизилась к его лицу, чтобы ему было понятнее.

Он зарычал, обнажив идеальные белые зубы, потом закрыл глаза и вздохнул.

— Нет.

— Нет? — растерянно переспросила я.

У двойного агента Киски отвисла челюсть.

Он открыл глаза, и меня поразило, какими темными, пронзительными они стали.

— Если мы сделаем это сейчас, я захочу тебя трахнуть. Жестко. — Он произносил эти слова, тяжело дыша. — Нежности не будет. Поверь мне, ты просто не выдержишь того, что я буду делать. Пока нет. Поэтому лучше прекрати меня соблазнять.

— Даже не думай, Ной, — насмешливо ответила я. — Чем это будет отличаться от того вечера, когда ты использовал меня как блюдо для десерта? Тогда ты мог с собой справиться?

— Тогда ты не была моей. Тогда я еще не знал, каково это, когда ты обволакиваешь меня, как сжимаешь. Господи, как же это было приятно, — сказал он с закрытыми глазами, явно воскрешая в памяти ощущения. — Я не смогу удержаться.

Его слова прозвучали как приговор окончательный и не подлежащий обжалованию. Ной спрыгнул с кровати и провел рукой по растрепанным после сна волосам, которые, кстати, весьма напоминали его волосы в состоянии «я-только-что-трахал-тебя». Двойному агенту Киске тоже страшно захотелось запустить в них пальцы.

Я нашла в себе силы подавить разочарование. Да, это было восхитительное и лестное для меня зрелище. Клянусь, от одного вида его эрекции мне почти захотелось упасть перед ним на колени и умолять. Почти.

— Такого нельзя делать, Дилейн! Я мог бы на каждом предмете мебели в доме наклонять тебя и дрючить так быстро и так часто, как мне захочется. Не забывай об этом. — Он провел руками по лицу и уперся в бока. — Ну ладно, слушай. Сейчас я схожу приму горячую ванну и потом попробую что-нибудь придумать. Пока меня не будет, оденься.

— Ты оставляешь меня вот так? — не веря своим ушам, спросила я и даже показала себя между ног.

Мое богатство привлекло его взгляд как магнит, и я в тот момент не могла решить, посмеяться ли мне над его беспомощностью или дать ему нагрудничек, чтобы слюнями не испачкался.

— Черт возьми! — зарычал он. — Да, я оставляю тебя вот так.

Он с силой распахнул дверь и ушел. Его соблазнительная задница практически улыбнулась мне, когда он скрывался из виду. Я, рухнув на кровать, обхватила руками подушку и прижала ее к лицу, чтобы заглушить крик отчаяния. Ной Кроуфорд оставался для меня загадкой. Он купил меня как раз для таких вещей и учил меня не бояться брать то, чего хочется. Однако, когда я засовываю свою гордость куда подальше и пытаюсь этим заняться, он говорит, что не может, и бежит, словно испуганная девочка.

Может, ночью что-то произошло и мы поменялись ролями? Может, я перенеслась в параллельную Вселенную? И почему это я завожусь от одного его вида? По крайней мере, ответ на последний вопрос я знала. Это проделки двойного агента Киски. Эта потаскуха подчинила меня себе.

Между ног у меня все задрожало от желания, и я застонала.

Встав с кровати, я в чем мать родила пошла за ним, надеясь, что не заблужусь в этом чудовищно огромном доме в поисках горячей ванны. Казалось, меньше всего мне бы хотелось, чтобы кто-то из прислуги увидел меня в таком виде… Конечно, если бы я была в своем уме. Но в своем уме я точно не была, и меня моя нагота совершенно не смущала. К тому же мне показалось, что с появлением в доме Ноя слуги куда-то исчезали — можно было надеяться, что здесь, кроме нас, никого нет.

Несмотря на размеры дома, мне каким-то чудом удалось разыскать Кроуфорда. Он был во дворе. Раннее утреннее солнце едва показалось над горизонтом. Небо играло всеми возможными оттенками оранжевого и розового. Посреди огромного двора я заметила широкий бассейн, но мысли мои были заняты другим, поэтому на остальные детали я не обратила внимания. Ной в клубах густого пара сидел спиной ко мне, положив руки на края бассейна. Голова его была запрокинута, глаза закрыты, он делал глубокие вдохи носом и выдыхал ртом.

Я подошла к нему, стараясь ступать как можно тише. Он не пошевелился, когда я аккуратно вошла в бассейн и осторожно стала приближаться к нему. Мускулистая шея выглядела маняще беззащитной, грудь, словно вытесанная из камня, поблескивала капельками воды. Он был прекрасен: совершенный хищник, способный соблазнить жертву одним своим видом. Не знаю, сколько я могла бы вот так стоять и рассматривать Ноя. Однако я ненавидела его — вы уже, наверное, догадались, что я сделала. Пока он не почувствовал моего присутствия и не попытался меня остановить, я положила руки ему на бока и села на его бедра, припав лицом к точке между шеей и плечом.

Это не то, что вы думали? А вы смогли бы упустить такую возможность?

— Дилейн, что ты делаешь? — Схватив за плечи, он попытался меня оттолкнуть, но я еще крепче прижалась к нему.

— Я беру то, что хочу, Ной. Или ты отказываешься от своего предложения? — Я примостилась к его все еще твердому члену.

— Прекрати! — приказал он, настойчиво отталкивая меня.

Такого я не ожидала, поэтому потеряла равновесие и плюхнулась в горячую воду, подняв фонтан хлорированных брызг, намочивших мне волосы. Я гневно запыхтела, сложила руки на груди и обратила на него презрительный взгляд. Ну все, хорошенького понемножку. И двойной агент Киска, и я были крайне возбуждены и о-о-о-о-очень недовольны.

— Да что с тобой такое, Кроуфорд? — Я, сделав движение руками, изо всех сил хлопнула по воде и обрызгала его.

Он неторопливо вытер воду с лица, но грудь вздымалась, указывая на то, что Ной был далеко не спокоен.

— Я стараюсь не причинять тебе лишней боли, — произнес он сквозь сжатые зубы. — А ты сейчас делаешь для меня эту задачу чертовски сложной.

Я шагнула вперед и снова села на него. Взяв в руки его «дружка», приставила к своему входу, готовясь все делать сама. Он пытался отбиться, но если я что-то задумываю, то превращаюсь в упрямую распутницу. И в ту минуту мне нужно было что-то доказать самой себе. Утром Ной сбежал, как только я сама бросилась на него, и меня это совершенно не устраивало. Противно, когда тебе дают от ворот поворот.

— Хорошо! Ты этого хочешь? Ты это получишь! — выпалил он, а потом, схватив меня за бедра, резко опустил.

— А-а-а! — одновременно завопили мы. Только мое «А!» было в смысле: «твою мать, как же больно!», а его — скорее, «черт, как приятно!». Получилось слишком много восклицательных знаков, но совершенно обоснованно.

Я с шипением всосала воздух, впилась пальцами в его плечи и прижалась лицом к его шее, стараясь не двигаться, потому что от этого было бы еще больнее.

Его горячее дыхание коснулось моего уха.

— Видишь? Я же говорил… Но нет, тебе обязательно надо лезть на рожон. — Руки его успокаивающе прошлись по моей спине, и он продолжил: — Может, разрешишь мне решить, когда ты будешь готова? У меня в этом деле опыта побольше твоего.

Я кивнула, все еще не дыша и не в силах говорить. Ной медленно поднял меня и осторожно посадил себе на живот. Убрав с моего лица волосы, погладил по щеке.

— Я тебе обещаю, следующие два годы мы будем часто и много трахаться. Я в самом деле очень ценю твое желание доставить удовольствие и себе, и мне. Из-за этого мне так тяжело было с тобой в спальне.

В другой раз я бы посмеялась, подумав, что он решил, будто я без ума от него и его чудовищного приятеля. Но сейчас смеяться мне совершенно не хотелось. Слышать это было больно, и я почувствовала себя побежденной. И потом, я и вправду была без ума… От его «дружка», не от него.

Я не дура. Я знала, что ненормально испытывать такие чувства к человеку, которого ты должна ненавидеть. Я и ненавидела его, но в мыслях и в теле у меня все перемешалось. Может, это какой-то извращенный стокгольмский синдром? Похоже, объяснить все эти странности можно тем, что я в прямом смысле заложницей не являлась. Меня не заставляли ничего делать против воли. Я подписала контракт, даже сама вписывала в него условия. Короче говоря, я совсем растерялась.

Ной приподнял мне подбородок и мягко поцеловал меня в губы.

— Извини, что сделал тебе больно, — прошептал он, упершись лбом в мой лоб. — Все только для удовольствия, а не для боли.

— Ради твоего удовольствия, — напомнила я.

Закрыв глаза и вздохнув, он сел ровно.

— Поначалу да. — Он снова вздохнул и посмотрел на свою руку, которая гладила мою грудь. — Я хочу, чтобы тебе было хорошо, Дилейн.

А то я этого не хочу! Интересно, чем я все утро пыталась заняться?

Я встала и повернулась к нему. Пальцы мои заныли от желания прикоснуться к его волосам, и я оказала им эту маленькую услугу. Ной взял меня за бедра и придвинул к себе, рот его припал к моему соску. Но мне хотелось большего. Поэтому я поставила одну ногу на сиденье рядом с ним и нажала на его плечо, чтобы он, оторвавшись от меня, сел ровно. Потом то же самое я проделала со второй ногой и, обтекая водой, встала в полный рост. Двойной агент Киска оказалась прямо напротив его лица и выпятила губы для поцелуя.

Ной одной рукой обхватил мои ноги, чтобы я не упала, и вопросительно посмотрел на меня. Ореховые глаза — калейдоскоп оттенков…

С полуулыбкой я сказала:

— Сделай мне хорошо, Ной.

А потом взяла его за волосы и потянула к себе.

Ной усмехнулся, глаза его просветлели от желания, он прикусил нижнюю губу и покачал головой.

— Откуда ты взялась, Дилейн Талбот?

Ждать ответа он не стал. Его рот прижался ко мне, губы стали целовать, посасывать мои складки, пока язык делал свое волшебное дело. Моя голова запрокинулась, я громко застонала, просто чтобы он знал, как мне приятно. Пальцы его крепко прижались к моим бедрам, я почувствовала его силу и поняла — можно не бояться упасть. Я прижимала его к себе все сильнее. Потом его умелый язык проник в меня, и я отпустила его волосы, чтобы он мог свободно двигаться.

— Боже, за такое можно и самой платить, — простонала я.

Язык его закружился вокруг клитора, потом он легонько пощекотал распухший комок нервов зубами и начал нежно посасывать.

— Да, здесь, — выдохнула я, сжимая бедра и снова схватив его за волосы, чтобы направить.

Он продолжал сосать, быстро поглаживая клитор языком. Неизъяснимо сладостное томление зародилось внутри, и у меня задрожали ноги. Ной взялся обеими руками за мои ягодицы и прижал к себе. Потом пальцы его оказались у моего входа, но он не стал их вводить. Вместо этого нащупал сморщенную кожу заднего прохода, надавил и вошел в него.

Я закричала. Внутри у меня как будто что-то взорвалось, тело начало биться в конвульсиях. Я бы испугалась, что у меня подкосятся ноги и я упаду, если бы не была так ошеломлена ощущениями, которые расходились по мне через каждую клеточку тела.

— Да, киса, — не отрывая от меня рта, хрипловатым, сладострастным голосом произнес он. — Кончай. Кончай для меня.

Я так крепко держала его за волосы и так сильно вжимала его в себя, что было непонятно, как ему удается издавать какие-то членораздельные звуки. Было удивительно, как он вообще может дышать.

Он снова сжал губами клитор и начал медленно водить пальцем сзади во мне, отчего через меня прокатилась новая волна оргазма. К этому времени у меня перед глазами уже летали хвостатые звездочки. Я не знала, сколько еще выдержу, но останавливать его не собиралась.

Однако волосы его я отпустила, давая ему свободу действий. Он же, судя по всему, воспринял это как сигнал остановиться.

Взять на заметку: в следующий раз, когда лицо Ноя Кроуфорда окажется у меня между ног, руки с его затылка не убирать.

— Опустись, милая. — Он завел руки за мои колени, помогая мне сесть.

Я опустилась на его ноги и тут же впилась губами в его рот, чтобы показать, как я ему благодарна за удовольствие.

— Это… было… так классно, — сумела промолвить я между поцелуями.

— Да? — спросил он с самодовольной ухмылкой.

— Да, — ответила я, прижимая чувствительные складки к его стволу. — Теперь я хочу, чтобы и тебе было приятно.

— Дилейн, — предупреждающим тоном произнес он.

— Я знаю, знаю, но не думаю, что будет больно. Если что, сразу остановимся, хорошо?

Мне очень хотелось это сделать. К тому же я все еще была на взводе, хотя он только что и довел меня до оргазма. Не могу это объяснить, знаю только, что мне правда очень хотелось сделать ему приятное и казалось, что, если я просто отсосу, этого будет недостаточно. Я хотела его. Хотела чувствовать его глубоко в себе.

— Пожалуйста! — жалостливо взмолилась я.

— Мне этого тоже хочется… до охренения, — сказал он, сжимая мои бедра. — Но нельзя. Пока что.

Руки его замерли, он отвернулся. А потом холодным, командирским голосом произнес:

— Сегодня мы пойдем в магазин. Иди одеваться. Я мешать не буду.

Что сейчас произошло? То он был благородным и сексуальным, как Ричард Гир, и вдруг за секунду превратился в тирана, как какой-нибудь Аттила.

— Значит, мы возвращаемся к тому, с чего начинали: «я купил тебя, и ты будешь делать, как я скажу»? — спросила я, снова уязвленная отказом.

— Мы и не отходили от этого. Я сказал, что хочу, чтобы тебе было хорошо, но это ничего не меняет. Просто хотел, чтобы ты знала: я не последняя скотина. — Он по-прежнему не смотрел на меня.

— Хорошо, но я не согласна, — буркнула я.

Если ему хочется играть роль деспотичного босса, то я буду играть роль раздраженного подчиненного.

Встав с него, я вышла из бассейна. Отправляясь на поиски Ноя, я и не подумала захватить с собой полотенце и потому, увидев полотенце на спинке стоявшего рядом шезлонга, забрала его себе. Я услышала, как Ной ругнулся у меня за спиной, но решила, что это не из-за полотенца. Как бы то ни было, я завернулась и пошла одеваться.

Дата добавления: 2015-08-29