— Женишься, друг мой, потому что, если не сделаешь этого, я уничтожу всю твою семью. Ведь сейчас все они здесь, в Риме, не так ли? Как тебе понравится, если ты увидишь, как Аула казнят по обвинению в том, что он больше предан Британии, чем Риму? А это действительно так, ты ведь знаешь. Я дам приказ, чтобы его жена-иностранка и дети-полукровки тоже были отправлены на тот свет, а его имущество, так же как имущество твоего отца, было конфисковано правительством. Твои родители будут вынуждены умолять о том, чтобы им сохранили жизнь. Интересно, как долго проживет после этого твоя красавица мать, Марк? Что же касается твоих пышнотелых сестер, друг мой, то короткое пребывание в публичном доме для преторианских гвардейцев заставит их искать смерть. А что до тебя — только не подчинись мне, и ты больше никогда не увидишь свою прекрасную любовницу.
Марк почувствовал разочарование и беспомощность. Аул мог бы бежать; мужья его сестер используют свое богатство и влияние, чтобы защитить их. Но кто же поможет родителям? Его отец должен спокойно умереть в собственном доме, а мать — пожить спокойно на старости лет.
— Но почему? — спросил он.
— Потому что я — цезарь, и я приказываю.
— Ты можешь принудить меня жениться на твоей племяннице, цезарь, но этим ты окажешь ей такую же плохую услугу, как и мне. Я никогда не прикоснусь к ней, и она будет обречена на жизнь в полном одиночестве. Неужели этого ты хочешь?
Аврелиан улыбнулся.
— Ты еще не видел Кариесу, друг мой. Она прелестна!
— Я не желаю ничего из того, что твоя племянница может предложить мне. Я женюсь на ней, потому что ты не оставляешь мне выбора, но я не буду чтить и любить ее.
Марк поднялся и быстрыми шагами пошел к двери в раздевалку.
— Свадьба состоится через два дня, — крикнул ему император. — Не желаешь ли ты прежде встретиться с Кариссой?
— Зачем? — последовал язвительный ответ, и Марк исчез из поля зрения Аврелиана.
— Мне он не нравится, дядя, — сказала красивая обнаженная девушка, которая массировала императора.
— А он и не должен тебе нравиться, — смеясь, ответил Аврелиан. — Я оказываю тебе величайшую любезность, давая тебе в мужья сына и наследника одного из самых благородных патрицианских родов во всей империи. Он красив и богат. Чего же еще можно желать. Кариеса?
— Но им нельзя управлять, дядя.
— Зато он римлянин старого образца, и ты, как его жена, ни в чем не будешь нуждаться.
— — Ты говоришь, он собирается вернуться на Восток. А я не хочу ехать на Восток.
— Так не езди туда, моя милочка. Многие жены римлян остаются здесь, пока их мужья служат положенный срок в Сирии или Палестине. Тебе очень повезло. Кариеса, что Луций Александр выбрал именно это время, чтобы умереть. Иначе мне не удалось бы преподнести тебе такую награду.
— Но я не хочу его, дядя! Найди мне кого-нибудь другого!
И девушка недовольно надула губы.
Аврелиан улыбнулся неторопливой и ленивой улыбкой и перевернулся на мраморной скамье. Его член сделался прямым и твердым.
— У тебя нет выбора, — мягко произнес он. Потом он посадил ее на себя и погрузился в ее тело. — У тебя просто нет выбора, — повторил он, проникая все глубже и погружая зубы в ее Гладкое плечо.
— Тогда сделай так, чтобы он остался в Риме, дядя, — пробормотала она, совершая движения в такт ему.
— Я постараюсь, милочка, постараюсь, — сказал он ч рывком заключил ее в объятия.
— Постарайся, дядя, — сказала она, и ее губы прильнули к его губам в пламенном поцелуе.
Марк уехал из дворца в ярости, но не мог придумать способа выпутаться из этой ситуации. Он ни на минуту не сомневался, что Аврелиан выполнит свои угрозы. Что сказать Зенобии? Как объяснить ей в письме все то, что он узнал? Через два дня он должен жениться на этой девушке. Через два дня! Он еще не виделся со своим отцом. Но когда он получит его благословение и свадьба состоится, он вернется в Пальмиру один. Там он объяснит Зенобии, что произошло. Потом, как только его отец умрет, его сестры покинут Рим и будут в безопасности со своими мужьями, а брат отвезет их мать в безопасное место в Британии — а что бы ни думал Аврелиан, в Британии есть такие места, куда римская «справедливость» не могла дотянуться, — тогда он начнет действовать, чтобы развестись с этой женщиной, которую его вынуждают взять в жены. Он разведется с ней и женится на своей любимой.
Если он отправится в путь на следующий день после свадьбы, он сможет достичь Пальмиры раньше, чем любое письмо, и раньше, чем туда дойдут слухи. В ярости он нахлестывал лошадей и мчался по улицам, получая неистовое удовольствие при виде разбегавшихся перед ним пешеходов, бросающих ему вслед проклятья. Они ненавидели его, и он тоже ненавидел их.
Когда он приехал домой, отец уже проснулся, и он тут же пошел повидаться с ним.
— Не расстраивай его! — умоляла сына Дагиан, и Марк кивнул.
Он был потрясен, увидев, как высох отец. Марк уже давно перерос отца, но этот маленький, хилый человечек, лежавший на кровати, казался ему почти незнакомым, пока не заговорил.
— Ты возмужал, сын мой, — произнес он. — Твоя мать сообщила тебе о прекрасном браке, который я устроил для тебя. Я хотел, чтобы она оставила эту приятную обязанность мне, но, — при этих словах он пристально и с любовью посмотрел на Дагиан, — твоя мать никогда не умела хранить счастливые тайны. Свадьба должна состояться поскорее, Марк. Харон уже ждет, чтобы переправить меня в подземное царство.
— Я уже виделся с императором, отец. Он сказал, что свадьба состоится через два дня.
— Прекрасно, прекрасно! — старик пришел в восторг. — Я ничего больше не прошу у богов, кроме как увидеть, что ты благополучно женился.
И он снова упал на подушки, а вскоре тихонько захрапел.
— Ах, Марк, — прошептала Дагиан, — когда я думаю о том, каким сильным и мужественным человеком он был… А сейчас — сейчас он так слаб!
Дагиан взяла сына за руку и вывела его из комнаты.
— Расскажи мне, что ты выяснил в беседе с императором!
— Аврелиан непреклонен и требует, чтобы я женился на его племяннице. Он угрожал применить насилие по отношению к нашей семье и уничтожить ее, если я не сделаю этого. Однако на следующий день после свадьбы я уеду в Пальмиру. Я не могу больше оставаться здесь, а отец все равно умрет, буду я здесь или нет. Вряд ли я смогу рассказать обо всем этом Зенобии в письме. Как только отец умрет, мои сестры будут в безопасности со своими мужьями, а ты и Аул благополучно возвратитесь в Британию, я разведусь с этой Кариссой и женюсь на Зенобии.
Дагнан медленно кивнула. Его план логичен, и хотя она видела, что он в ярости, это была сдержанная ярость. Она не могла понять, почему намерения Аврелиана так непоколебимы. Почему он так пламенно желает, чтобы Марк женился на его племяннице? Несомненно, в Риме есть и другие молодые мужчины, которых можно заставить согласиться на это или в конце концов подкупить. Почему же именно Марк?
Она снова задумалась об этом два дня спустя, после того, как ее старший сын женился на Кариесе. Из-за болезни ее мужа Церемония проходила в его спальне. На короткое время Луций Александр снова продемонстрировал ту силу и очарование, которые когда-то были свойственны ему. Казалось, он собрал все свои силы ради этого последнего представления. Он сердечно приветствовал императора и сделал комплимент невесте.
Невеста! Дагиан пристально смотрела на племянницу Аврелиана и дивилась: неужели женщина может быть столь совершенной? Кариеса была девушкой среднего роста, с овальным лицом и Двумя восхитительными ямочками по обе стороны свежего, как бутон розы, рта. Ее кожа была молочно-белой, а щеки — слегка розоватыми. Черты ее лица были необыкновенно утонченными для Девушки крестьянского происхождения. Ее маленький носик был прямым, а круглые черные глаза окаймлены густыми, длинными золотистыми ресницами. Лоб у нее был не так высок, как можно было бы пожелать, зато маленький квадратный подбородок был также украшен ямочкой. Ее прелестную головку венчали легкие, как пух, волосы цвета золота, к которому женщины Рима так отчаянно стремились, приобретая парики.
У Кариссы были узкие кисти и ступни и тонкая, как тростник, талия, стройные бедра и упругие, высокие юные груди. Она двигалась с необычайной грацией, а манеры у нее оказались превосходными. Голос звучал нежно и чисто, и она считалась с мнением своего дяди и своей тети Ульпии. В качестве свадебных цветов она выбрала белый и серебристый, и они восхитительно шли к ней.
Марк взглянул на девушку с очевидным отвращением. Привели прорицателей, и они заявили, что предзнаменования в высшей степени благоприятны. Дагиан спрятала улыбку. Даже если бы они, открыв внутренности ягненка, обнаружили бы, что он наполнен извивающимися змеями, они все равно нашли бы это благоприятным для этого брака. Церемония закончилась быстро.
На последовавшем затем празднике император и императрица очень веселились. Они и их друзья ели и пили вволю. Невеста оживленно болтала с гостями. Однако она ни разу не заговорила со своим мужем, а он — с ней.
Об остальных свадебных обычаях все забыли, и Марк был рад этому. Ведь эта свадьба — настоящая пародия на то, чему его учили. Зенобия! В своем страдании он чуть было не выкрикнул ее имя во весь голос, и Дагиан, увидев, как судорога исказила лицо сына, потянулась и сжала его руку.
Наконец император и его жена поднялись, а жених с невестой проводили их до дверей, пожелав спокойной ночи. Ульпия Северина пролила слезы матроны, целуя прекрасную девушку, которую она вырастила.
— Будь счастлива, дорогое дитя, — прошептала она. Кариеса с девически скромным вздохом заверила свою тетю, что она будет счастлива. Император посмотрел Марку прямо в лицо и сказал так, чтобы все слышали:
— Я знаю, ты сделаешь мою племянницу счастливой, Марк Александр.
Марк широко улыбнулся.
— Можете не сомневаться, цезарь, я позабочусь о том, чтобы Кариеса получила все, чего она заслуживает, — ответил он.
Император с императрицей уехали, а вместе с ними и все остальные гости. Обернувшись, Марк посмотрел на красивую девушку, которая стала его женой.
— Сегодня ночью мы будем спать в атрии. Я вижу, брачное ложе уже здесь, — сказал он.
— Прекрасно! — холодно ответила она и, подойдя к ложу, сбросила сандалии. — Ты хочешь, чтобы я обнажилась?
— Я вообще не хочу тебя. Кариеса. Ты, несомненно, знаешь, что меня принудили к этому браку и что я помолвлен с другой женщиной.
— Меня не волнует, будешь ты спать со мной или нет. Ребенок появится в любом случае, — ответила она.
— Что?!
Он почувствовал, как кровь застучала у него в голове.
— Я беременна, — сказала она. — Ребенок родится через четыре месяца.
Легкая улыбка заиграла в углах ее рта.
— Ты, разумеется, не думаешь, что я хотела выйти замуж именно за тебя?
И она засмеялась своим раздражающим звенящим смехом.
— Чьего же незаконного ребенка ты носишь? Почему ты не могла выйти за него замуж? Или, может быть, он уже женат?
— Да, женат. К несчастью, он не мог развестись со своей скучной женой и жениться на мне, потому что дяде запрещено жениться на своей племяннице. Мой ребенок должен был бы стать следующим императором Рима после Аврелиана, его отца, но это невозможно. Поэтому необходимо, чтобы моим мужем стал самый благородный из патрициев, чтобы дать имя моему ребенку. В конце концов Аврелиан сделает нашего ребенка своим наследником, ведь он обещал мне это.
— Это ничего не стоящее обещание, — ответил Марк. — Если нам повезет, Аврелиан будет императором еще несколько лет, но в конце концов один из его помешавшихся на власти полководцев убьет его и провозгласит августом самого себя.
— Конечно, это возможно, — холодно ответила она. — Вот, почему этого ребенка будут считать представителем семейства Александров. Он будет в безопасности, если его настоящему отцу суждено умереть прежде, чем он станет достаточно взрослым, чтобы взять власть в империи. Мой ребенок должен вырасти.
— Я только что приехал, Кариеса, никто не поверит, что этот ребенок мой.
— Это не имеет значения. Теперь ты мой муж, а значит, мой ребенок по закону станет твоим, он будет наследником этой доброй старой патрицианской семьи! У тебя никогда не родится собственный ребенок, Марк Александр, потому что я никогда не стану твоей! Никогда! Ничто не должно подвергать опасности то м сто, которое должен занять в жизни мой ребенок!
Он влепил ей пощечину. Красный отпечаток длинных пальцев пересек ее гладкую белую щеку. Кариеса пронзительно вскрикнула от возмущения, и ее высокий голос снова и снова звенел по всему дому, пока наконец в комнату не вбежали Дагиан, Аул, Луция, Эвзебия и многочисленные рабы с широко раскрытыми от удивления глазами.
Кариеса, туника которой внезапно оказалась разорванной на плече, бросилась в объятия изумленной Дагиан, неистово рыдая.
— Ох, мама Дагиан, он пытался сделать со мной… сделать со м-м-мной… Это так глупо и неестественно! Совсем не то, чего, по словам моей дорогой тети Ульпии, от меня могли ожидать а мою первую брачную ночь!
И она снова принялась всхлипывать, несколько раз икнув для большего эффекта.
— Назад по своим комнатам, вы все! — приказал старый Кастор, мажордом Александров, пытаясь загнать рабов, чтобы они не стали свидетелями того, что было, очевидно, семейной ссорой.
— О нет! — громко произнес Марк. — Раз уж моя жена начала все это публично, то мы и закончим это тоже публично. Вы все останьтесь! — Он повернулся к матери. — Не трудись, пытаясь утешить ее, мама. Она — законченная лгунья и искусная актриса, а кроме того, совершенно очевидно, что она умелая проститутка. Моя краснеющая невеста только что сообщила, что она уже несколько месяцев беременна и вышла за меня замуж только для того, чтобы дать своему ребенку подходящее имя.
— Аврелиан убьет тебя за это! — прошипела Кариеса, внезапно овладев собой. Ее красивое лицо исказилось от ярости.
— Я убил бы тебя, — ответил Марк, — но вместо этого собираюсь покинуть Рим сегодня ночью. Я разведусь с тобой, как только достигну Пальмиры.
— Ты никогда не разведешься со мной! — пронзительно закричала она. — Аврелиан не позволит тебе развестись со мной! Марк взглянул на двух своих сестер.
— Уберите ее с глаз моих долой! — приказал он. — Заприте в какой-нибудь комнате подальше от остальных домашних, где она не сможет причинить неприятностей! Я не могу вынести вида этой шлюхи!
С помощью двух сильных молодых рабов Луция и Эвзебия сделали то, что им велел брат, и увели Кариесу из атрия. Она в величайшей ярости выкрикивала им угрозы и ругательства.
— Вот теперь ты можешь отправить рабов спать, — сказал Марк, обращаясь к старому Кастору.
— Тебе следовало бы позволить мне все рассказать ему, — обратился Аул к Дагиан.
— О чем? — спросил Марк.
— Я знал о репутации Кариссы. Хотя она и император были осмотрительны, но все же не настолько.
— Это не имело бы никакого значения, — ответил Марк. — Я ходил к императору, и он сказал, что если я не женюсь на ней, он уничтожит нашу семью.
— Я не должна была позволять тебе приносить себя в жертву ради нас, Марк. Возвращайся сегодня ночью в Пальмиру! Мы выдержим эту бурю!
Он сел, и его голова устало склонилась на руки.
— Я буду рад, если ты приедешь ко мне, мама, но почему-то чувствую, что ты пожелаешь вернуться с Аулом в Британию. Поезжай с ним, если таково твое желание, или живи с Луцией или Эвэебией, но только уезжай, молю тебя, из этой сточной ямы, в которую превратился Рим. Я никогда не вернусь сюда. Клянусь! Я никогда не вернусь!
— Ох, Марк, мне так жаль! Мне так жаль! — отрывисто Произнесла Дагиан.
— Марк прав, мама, — заговорил Аул. — Теперь Рим — не подходящее для жизни место. Почему, думаешь ты, я предпочту обосноваться в Британии? Аморальность и продажность здесь невероятные. С каждым днем богатые становятся все сильнее, а Могущественные — еще более могущественными. Простые граждане, которые в нормальных условиях были бы честными и упорно трудились, втаптываются в землю, а лентяев вознаграждают за самую их леность. Это — не римские обычаи. Упомяни только о старых обычаях прилежания, трудолюбия, честности, хороших манер и почитания богов — и люди посмеются над тобой. Ну что эк. Новые обычаи — не мои обычаи, это далеко не лучшие обычаи, и я не собираюсь терпеть их. Аврелиан предпочел всучить Марку свою шлюху именно из-за той добродетели, в которую мы верим, мама. Он знал, что Марк не будет, подобно столь многим из этих новых римлян, покидать свою семью или игнорировать свои обязанности.
— Мама! — В комнату поспешно вошла Луция. — Мама, отец…
— Я иду, — ответила Дагиан и поспешила из комнаты.
— Он умирает? — спросил сестру Марк.
— Думаю, да, — ответила она.
— Вы с Аулом пойдете туда?
— Через несколько минут, Луция. Где ты оставила Кариесу?
— В старой комнате няни на втором этаже, в дальнем конце дома.
— А теперь ступай, Луция. Мы скоро придем.
— Что ты собираешься делать, Марк? — Аул с любопытством наклонил голову набок.
— Если он умирает, значит, захочет увидеть нас всех, в том числе и свою новую сноху. Я знаю, что могу рассчитывать на твою помощь, мой младший брат.
— Да, можешь, мой старший брат! — улыбаясь, согласился Аул.
Когда они вышли, Марк сказал:
— У нас еще будет время поговорить перед моим отъездом. Я собираюсь продать наше дело здесь, в Риме, но тому, кто будет распродавать товары, которые ты будешь присылать сюда из Британии, а я — с Востока.
— Согласен, и думаю, что знаю человека, на которого можно положиться.
Они подошли к комнате Луция Александра и осторожно заглянули внутрь. Дагиан отошла от мужа и поспешила к сыновьям.
— Это конец, — тихо произнесла она. — Он умрет еще до рассвета.
Братья поднялись на верхний этаж, остановились перед тяжелой деревянной дверью в конце коридора и подняли тяжелый засов.
— Ты, ублюдок!
Кариеса, лежавшая на полу, протянула руку, и хотела вцепиться в Марка.
С выражением отвращения на лице он схватил ее за запястья и грубо рванул вниз.
— Заткнись, ты, сука, а то, клянусь, я задушу тебя, племянница ты императору или нет!
Она в ярости взглянула на него.
— Ты делаешь мне больно! — сказала она.
Он не обратил внимания на ее жалобу и не отпускал руки.
— Мой отец умирает. Кариеса, и желает, чтобы вся семья собралась вокруг него. Сейчас ты пойдешь со мной и будешь себя вести, как положено хорошей жене-римлянке — скромно, тихо и почтительно.
— Нет! Я объявляю твоему отцу, что ношу сына Аврелиана и что мой незаконнорожденный ребенок будет носить его гордое патрицианское имя! Пусть он с этой мыслью и уйдет из мира живых, пусть знает, что бессилен, и что даже ты бессилен и ничего не можешь поделать с этим!
Ее красота внезапно исчезла и на него смотрела женщина с обликом змеи.
Марк заговорил тихим голосом, но Аул ясно услышал в нем угрожающие нотки.
— Нет, Кариеса. Ты будешь паинькой, скромной, тихой и почтительной. Иначе, клянусь, я сброшу тебя с крыши этого дома и объявлю, что ты совершила самоубийство, когда я попытался потребовать у тебя выполнения своих супружеских обязанностей. — Он улыбнулся, но выражение его глаз было безжалостным. — Я хочу надеяться, что ты дашь мне этот шанс убить тебя, — сказал он.
Взглянув ему в лицо, Кариеса поняла, что он действительно убьет ее, и вдруг ей стало страшно. Она не хотела умирать, не хотела гибели своего неродившегося ребенка.
— Я сделаю то, что ты хочешь, — сказала она.
— И помни, я тоже буду возле тебя, — сказал Аул. Кариеса уложила волосы и скрепила их серебряными шпильками. Потом быстро сбросила разорванную тунику и заменила ее новой. Они направились по коридору к комнате, где умирал Луций Александр. Там вокруг постели старика собрались Дагиан и ее дочери.
— Вот пришли твои сыновья и Кариеса, чтобы повидаться с тобой, мой дорогой, — сказала Дагиан, когда они подошли к его кровати.
Луций Александр открыл свои темные глаза. Через некоторое время мгла перед глазами рассеялась, и он, собрав все силы, заговорил:
— Вы сыновья, которыми можно гордиться. Я знаю, что вы будете поддерживать семью и ее традиции и сохраните их в сердцах своих детей. Преклоните колени, сыны мои!
Мужчины преклонили колени возле изголовья кровати Луция. Старик с величайшим усилием поднял руку и положил ее на голову Аула.
— Благословляю тебя. Аул. Пусть на протяжении всей твоей жизни только удача улыбается тебе и твоей семье.
Аул почувствовал, как рыдания подступили к его горлу, но ему удалось подавить их.
— Марк, сын мой и наследник, на тебя ложится вся ответственность за нашу семью. Будешь ли ты чтить эту ответственность?
— Да, отец, буду.
Марк почувствовал на своей голове костлявую руку отца.
— Я доволен тобой. Молюсь, чтобы сегодня ночью ты заронил семя жизни в лоно этого милого ребенка.
— На все воля богов, отец.
— Кариеса, моя новая дочь, я знаю, что ты будешь для Марка тем же, кем была для меня моя верная Дагиан.
— Да, папа Луций. Обещаю следовать ее примеру, — послышался притворно скромный ответ.
— Ты хорошая девочка, — прошептал Луций. Я правильно сделал, что устроил этот брак. Марк поймет, я был прав.
Умирающий откинулся на подушки. Его дыхание перешло в мучительный хрип. Вскоре он впал в полубессознательное состояние. Минуты складывались в часы. Прошел час, потом два и три. Луций Александр отходил в мир иной у них на глазах. Каждый его вздох был мучительной борьбой, и казалось, что его грудь вот-вот разорвется от напряжения. В самые глухие ночные часы Луций Александр открыл глаза в последний раз и пристально посмотрел на женщину, терпеливо сидевшую возле него.
— Прощай, сердце мое! — отчетливо произнес он голосом своей юности и умер.
Дагиан почувствовала, как острое копье пронзило ее сердце. Еще минуту назад он был здесь, и вот его душа отлетела! Она сидела, похолодевшая от горя и потрясенная, а ее старший сын протянул руки, закрыл глаза своего отца и произнес: «Conclamatum est».
— Все кончено, мама, — тихо сказал Марк, помогая ей подняться со своего места возле изголовья кровати. Она беспомощно взглянула на него, не в силах говорить.
— Луция, Эвзебия, отведите маму в ее комнату, чтобы она отдохнула, и останьтесь с ней. Аул, верни Кариесу в место ее заключения.
— Уж не собираешься ли ты снова запереть меня? — запротестовала Кариеса.
— Делай, что тебе говорят, а не то я поколочу тебя! — загремел он.
Если бы Луций Александр Бритайн умер несколько дней спустя, его старший сын Марк благополучно отправился бы обратно в Пальмиру. Но случилось иначе, и смерть старика, и улаживание дел, связанных с его именем, заняли больше времени, чем предполагал Марк.
Луция похоронили в тот же самый день, когда он умер. В смущении два молодых раба, которым назначили нести безжизненное тело своего хозяина в атрий, по ошибке положили его на брачное ложе, которое было установлено там для Марка и Кариссы. Марк иронически рассмеялся.
— Этот брак умер еще прежде, чем его успели отпраздновать! — с горечью произнес он.
Когда настал час, назначенный для похорон, общественный глашатай объявил об этом в соответствии с древним обычаем. Он прошел по городу, повторяя:
— Гражданин Луций Александр Бритайн отдал себя в руки смерти. Для тех, кто хочет, настало время присутствовать на похоронах. Его выносят из дома.
На похороны Луция Александра собралось много людей, ведь он был уважаемым человеком. Толпы искренне сочувствовавших сопровождали его к фамильной усыпальнице Александров, находившейся возле Аппиевой дороги по пути в Тиволи. После погребения семья устроила поминальное пиршество, и начались девять дней скорби. Пришел, разумеется, и император со своей женой. Марк видел, как Кариеса беседовала со своим дядей.
— Могу только надеяться, что ты не наделала глупостей, — предостерегал он ее позже.
Девять дней тянулись медленно. Дома Дагиан с дочерьми тщательно упаковывала вещи Луция. Кариеса, которую больше не запирали в ее комнате, проводила большую часть времени лежа и поедала чрезмерное количество всяких лакомств, которые велела готовить на кухне только для самой себя. Когда расчесывали ее золотистые волосы, она даже не трудилась привстать.
Марк и Аул приводили в порядок торговые дела своего отца. Младший сын Александра знал человека, который приобрел бы их дело и стал бы сотрудничать с братьями в дальнейшем. Наконец, девять дней прошли, и они связались с Юлием Рабирием. Как они и ожидали, он пожелал вложить капитал в дело Александров и предложил большую сумму. Он согласился иметь дело с Аулом Александром Бритайном исключительно в Британии, а с Марком Александром Бритайном — в Пальмире.
Эвзебия и Луция поняли, что сыновья как следует позаботятся об их матери, и вернулись к себе домой. Они отсутствовали уже несколько месяцев, и с нетерпением рвались к своим семьям. Луция, следующая по возрасту за Марком, высказала мысли, которые пришли в голову обеим сестрам перед отъездом.
— Увидим ли мы еще когда-нибудь тебя или Аула в этой жизни, Марк?
— Не знаю, — честно ответил он. — Я дал позволение Аулу создать ветвь нашей семьи в Британии. Вы с Эвзебией принадлежите теперь к семьям своих мужей. Мама решила вернуться в Британию вместе с Аулом и стать членом его семьи. Мы с Зенобией создадим свою семью в Пальмире. Думаю, нам вряд ли удастся встретиться снова.
Луция тихо заплакала, а Марк стал утешать ее.
— Нелегко расставаться, дорогая сестра, но таков ход жизни. Ничто и никогда не остается неизменным, сменяют друг друга времена года; никто из нас не в силах задержать время, так же как задержать закат или восход солнца. Когда-то мы были беззаботными детьми, и вот мы уже выросли и стали взрослыми, еще миг — и мы уже старики. Ничего другого не остается, сестра моя, как только радоваться тому, что мы имеем, и не тратить время понапрасну, оплакивая то, чего у нас нет. Благодари богов, что все мы счастливы и любимы, сестра моя. Как много людей несчастных!
— У тебя все так просто! — фыркнула Луция. — В этом, моя дорогая сестра, и заключается секрет жизни. Мы тратим пропасть времени в поисках решения, а в конце концов все сводится к простоте.
И вот сестры уехали: Луция — на север, в Равенну, а Эвзебия — на юг, в Неаполь. Пришло время отправляться в Британию Аулу и Дагиан.
— — А как твоя Зенобия? Написал ли ты ей о своей женитьбе и что собираешься делать? — спросила Дагиан.
— Если бы я попытался связаться с моей любимой, отправив ей послание, его, несомненно, перехватил бы император. Со мной приехал один из личных охранников царицы. Когда я соберусь в Пальмиру, он отправится раньше меня и возьмет с собой мое послание. Но я боюсь посылать его, прежде чем сам не подготовлюсь к отъезду.
— Когда же ты отправишься? — спросил Аул.
— Не раньше, чем получу известие, что вы с матерью находитесь в безопасности и вам не угрожает возмездие императора.
— Пройдет более двух месяцев, прежде чем весточка долетит до тебя, Марк. Неужели ты осмелишься ждать так долго? Ты покинул Пальмиру уже три месяца назад.
— У меня нет выбора. Аул. Только убедившись, что моя семья в безопасности, я смогу действовать.
Он проводил их до западных ворот города, но там их остановили.
— Мне жаль, Марк Александр Бритайн, — сказал центурион, командовавший стражей у ворот, — твой брат может свободно вернуться к себе домой в Британию, но ни ты, ни твоя мать не покинут город без разрешения императора.
Поняв бесполезность протеста, Марк повернулся к Аулу.
— Поезжай, брат! Я позабочусь о нашей матери и о том, чтобы она в конце концов вернулась в страну, где родилась. Подготовься к ее приезду. Аул.
Дагиан кивнула в знак согласия.
— Передай от меня привет Эде и детям, — она крепко обняла его. — Я скоро приеду, обещаю тебе. Аул. Я не хочу умереть здесь, на чужой земле.
Братья обнялись. У обоих в глазах стояли слезы, и тысячи воспоминаний пронеслись в голове — воспоминаний о тех более счастливых временах, когда они жили одной семьей.
— Мы еще встретимся, Марк! — нежно произнес Аул.
— Может быть, — тихо ответил тот. — А теперь поезжай, мой мальчик! Никогда не забывай о том, что ты Александр! И никогда не позволяй забывать об этом твоим детям и внукам!
Дагиан с нежностью поцеловала своего младшего сына.
— Я приеду, как только смогу.
— Возьми мою колесницу, Аул. На ней ты доберешься быстрее, — предложил Марк.
Аул выбрался из своего экипажа — большого тяжелого крытого фургона на четырех колесах, запряженного четверкой лошадей, который использовался семьей для путешествий. Один из рабов Дагиан поспешно перенес его скромный багаж и положил его в изящную колесницу Марка. Аул быстро взобрался на колесницу, улыбнулся матери и старшему брату и выехал из города по Виа Фламиниа. Дагиан смотрела ему вслед, и глаза ее наполнились слезами.
Они говорили мало, пока фургон громыхал по улицам, потом они выехали из города и направились в свое имение. Испуганные слуги поспешили приветствовать их, когда фургон въехал в ворота дома Александров. Марк помог матери сойти н быстро отдал приказ, чтобы ее багаж отнесли обратно в ее комнаты. Потом они поспешно прошли вместе в кабинет Марка. Он с нежностью усадил мать и налил ей немного вина.
— Откуда Аврелиан узнал, что мы уезжаем? — громко удивлялась Дагиан.
— Это Кариеса, — ответил Марк. — Эта сука обладает сверхъестественным инстинктом выживания.
Дата добавления: 2015-08-29; просмотров: 28 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |