Когда Северус понял, что ему не удастся ей помочь, он вышел из лаборатории, а гриффиндорка натёрла свои колени этой целебной мазью. Боль мгновенно прошла, кожа лишь слегка приятно покалывала, и внутри неё зародилось чувство нескончаемой благодарности, которое заставило её ворваться в кабинет зельевара и предложить вместе отправиться на обед. Северус был приятно удивлён таким неожиданным приглашением, но не подал виду и сухо согласился на времяпровождение в компании своей ассистентки. Хотя, в свете последних событий, Северус ясно понимал, что их связывает гораздо больше, чем работа.
Теперь он привязан к ней, привязан духовно и физически, причем по своей же неосторожности.
Снейп очнулся только в воскресенье утром. Он всё так же лежал на холодном полу, держа себя за шею. Пытаясь встать, он почувствовал боль в теле, которая сковала его движения. Решив, что находится в горизонтальном положении не так уж плохо, по крайней мере, безболезненно, зельевар решил найти корень всех бед. Первая его мысль гласила о том, что его пытались отравить. И пытался это сделать Даркнес.
Но симптомы не походили на отравление, и даже на проклятие. Потом он стал вспоминать, не проводил ли он каких-нибудь опытов, побочным действием которых могло оказаться его нынешнее положение. Нет, он точно ничем подобным не занимался последнюю неделю. Потом в его голове возник образ Грейнджер. Выражение её лица вызывало сострадание и жалость, почему-то ему хотелось видеть её в своих мыслях весёлой и непринуждённой, но ему это было неподвластно.
Вспомнив о девушке, до него стали доходить смутные догадки… И тогда он понял, что совершил большую и непоправимую ошибку. Мазь, которую он ей дал, очень эффективна, но производит побочный эффект. На Гермионе, к счастью, это не как не отразится, но он имел неосторожность прикоснуться к ней, ещё и помог нанести эту волшебную консистенцию на её раны, тем самым, словно цепями, приковывая себя к ней. Да, это было ошибкой, но он даже ни на секунду не задумался, когда доставал эту банку из своего тайника, когда принёс её Гермионе, когда сам вызвался помочь. Где-то на подсознательном уровне он делал это специально, тогда сложно было думать о последствиях.
И теперь, лёжа на полу, Северус отчётливо понимал, почему он так себя чувствует, откуда появились раны на его теле. Ему стало больно лишь от мысли о том, что все эти страдания пришлось пережить объекту его привязанности. Снейп решил, что должен ей помочь – тем самым, он поможет и себе избавиться от этой боли. Поднявшись на колени, а затем вытянувшись в полный рост, мужчина побрел в лабораторию, за очередной порцией мази, которую он отдаст ей при первой же встрече.
— Я предлагаю отправиться в старую часть Лондона, там есть одно очень уютное кафе.
Гермиона молча согласилась, кивнув головой, и вышла из кабинета, давая зельевару возможность сменить свой волшебный наряд на обычную магловскую одежду.
========== Глава 11 ==========
Всё шло абсолютно не так. Северус потерял счёт времени, хоть постоянно и проклинал себя за то, что так много его потерял. Казалось, что вселенная хочет что-то ему сказать. Он видел, как Гермионе тяжело справляться с тем невообразимым кошмаром, который творится в её жизни, более того – он чувствовал это. Каждый раз, когда девушка исчезла в зелёном огне камина в конце рабочего дня, Снейп в предвкушении засекал время.
Проходил час, и его тело начинало изнывать от боли. Он мог сидеть в своем кожаном кресле, мирно перелистывая страницы «Пророка», но всем своим нутром ощущать неприятную и тупую боль. Зельевар хотел встать и отправиться прямо туда, в поместье, чтобы положить её мучениям конец. За что этот ублюдок так беспощадно отравляет ей жизнь? Снейп хотел помочь Грейнджер, но не знал, кому будет лучше от этого. Зельевар ясно понимал, что одного желания явно мало. Разве Даркнеса что-то может остановить? Она его, маловероятно, что любимая, но всё-таки жена. Даже если он раскроет ей правду, в красках описав то, какой он невнимательный болван, и скорбно сообщит, что знает о том, как Даркнес с ней обходится, вряд ли она примет его помощь. Помощь? Да какую, к чёрту, помощь! Что он может сделать против её законного супруга? Ровным счётом ничего. Хотя, всеми фибрами своей истерзанной душонки он чувствует, как сильно хочет уберечь её от этого жесткого мира. Он даже готов пойти на убийство. Особенно часто мысль о таком грехе посещает его в те моменты, когда Гермиона появляется с утра в его кабинете. Но вся его помощь может ограничиться лишь баночкой мази, которую Гермиона уже сама знает, где взять без спроса. И вот, он снова присматривает за ней, пока Гермиона тщательно пытается нарезать ингредиенты. Её сосредоточенный вид не может скрыть той усталости, которая накрывает её с головой. Северус вздохнул, но в тот же момент напрягся. Он услышал, как маленький ножичек со звоном упал на пол, девушка сползла на пол и села на колени, крепко сжимая палец в руке.
— Всё в порядке… — бесцветным голосом предупредила Гермиона.
Северус подошёл и опустился перед ней на колени, чтобы быть на одном уровне. Алая кровь капала на пол, никак не желая останавливаться. Гермиона, бледная, как смерть, пристально разглядывала свой палец, тупо смотрела в одну точку, словно для нее не было в этот момент ничего интереснее. Северус достал палочку, произнес манящее заклинание, и вот уже склянка с заживляющим зельем в его ладони. Несколько мгновений, и от раны остался лишь маленький шрам, который вскоре должен сойти.
— Вот и всё, мисс Грейнджер. В следующий раз будьте, пожалуйста, аккуратней, — как можно мягче сказал Снейп, при этом стараясь не показывать своих переживаний. Гермиона с благодарностью посмотрела на зельевара и опустила голову. Теперь, вместо капель крови на каменный пол стали падать горячие девичьи слёзы.
— Неужели так больно, мисс Грейнджер? Это всего лишь царапина, — с лёгкой иронией в голосе произнес мужчина, но девушка ничего не ответила. Северусу было неприятно произносить фамилию её мужа, поэтому всегда обращался к ней «мисс», если они были наедине и сейчас, это было уместно. Он смотрел, как содрогаются её хрупкие плечи, как растрепавшиеся волосы спадали на лицо, как тяжело она вздыхала.
— Я так больше не могу, профессор…
— Вы всегда можете уйти в отпуск, мисс Грейнджер. Вам следует хорошенько отдохнуть.
— Нет, только не в отпуск, прошу вас! — гриффиндорка подняла на зельевара свои заплаканные глаза. — Я не могу так больше, пожалуйста, простите, что порчу ваши труды, я так больше не буду, я просто…
— Я знаю, что он делает с тобой, Гермиона.
Воцарилась тишина. Неловкая и томящая. Он назвал её по имени. Возможно, зельевар оговорился, но всхлипы прекратились и девушка притихла. Тогда Снейп понял, что назад дороги нет. Он аккуратно положил руки ей на плечи, тем самым заставляя её обратить на него всё своё внимание.
— Я знаю. И скажу больше, я чувствую. Пора это прекратить.
Девушка напряглась, но не от того, что зельевар позволил себе такой близкий контакт. Наоборот, в этот момент она почувствовала уверенность, ощутила себя в безопасности. Приятное тепло разлилось внутри неё. Вот это и пугало, от этого стало страшно.
— Как вы… ты… я не понимаю.
— Это долгая история, и я думаю, что холодный каменный пол лаборатории не лучшее место, где стоит её рассказывать.
Зельевар помог девушке подняться, жестом пригласил в кабинет и усадил на кресло, а сам, стараясь избежать прямого контакта с Гермионой, стал расхаживать из стороны в сторону, скрестив руки за спиной. Он рассказал ей всё – начиная с приема и заканчивая случаем с мазью, уделяя внимание тем моментам, которые доказывают то, что её муж любит грубую мужскую силу, а он прекрасно это ощущает на себе. Гермиона не знала, что ответить. Да и не хотелось. Казалось единственным правильным в этой ситуации – молчание. Но молчание порождало бездействие, а бездействие приводило к тому, что скоро она снова должна вернуться в поместье, потому что рабочий день подходил к концу.
— Спасибо, профессор, — как-то сами собой вырвались у неё слова благодарности.
— За что? — искренне удивился мужчина. — За то, что я рассказал тебе то, что ты и так знаешь?
— Мне стало гораздо легче. Вы – единственный человек, который знает об этом. Честно говоря, мне очень хотелось самой вам это рассказать, не знаю, чем вызвано такое доверие, но… — Гермиона стыдливо опустила глаза, — я рада, что вы и так всё знаете. И простите за то, что вам приходится это терпеть, — она закатила рукава и показала не зажившие ушибы.
— Не за что, мисс…
— Зовите меня Гермионой, сэр. Раз уж на то пошло.
Северус едва заметно улыбнулся.
— Но и с твоей стороны слышать «сэр» как-то нелогично, раз уж на то пошло.
Теперь у обоих на лице сияла улыбка. Но первым она покинула погрустневшее лицо Гермионы, когда та посмотрела на часы.
— О нет, мне пора.
— Мы что-нибудь придумаем. Я обещаю.
— Я сомневаюсь. Всё слишком сложно… Не сейчас, я расскажу об этом позже. До завтра.
И она снова исчезла в зелёном пламени, оставив мужчину наедине с новыми мыслями и новыми, волнующими и прекрасными, чувствами.
========== Глава 12 ==========
Противоречивые чувства не давали покоя юной гриффиндорке. Мысли в голове водили хороводы, путали её, пугали. А потом вдруг стало легко и тепло, как-то особенно приятно и нежно. И всё в одной душе, в одном маленьком сердце, буквально в одно мгновение. Ей никогда не приходилось испытывать подобное, и она не знала – хорошо это или плохо? Правильно или нет? Но вся эта эйфория покинула её, едва она вышла из камина, ступая на дощатый пол своей просторной комнаты в поместье. Все стены были уставлены книжными шкафами, на полках которых покоились не запылённые книги, посередине был её маленький жилой островок, где стояла большая кровать с балдахином, трюмо и кресло. Она и не помнит, когда последний раз просыпалась в своей кровати, сладко потягиваясь в гордом одиночестве. Но сегодня именно такой день – Ротберг куда-то неожиданно исчез, попросив Лектора передать ей, что его не будет некоторое время, но это не освобождает её от установленных правил. Лектор был очень груб, он обращался с ней холодно и разнузданно, позволяя себе распускать руки и отпускать плоские шуточки в её адрес, но Гермиона знала, ему за это ничто не грозит, поэтому старалась как можно быстрей покинуть его общество.
— Учти, если завтра ты не вернёшься вовремя – я уполномочен наказать тебя по всей строгости закона, милочка.
— Не тебе меня пугать, Лектор.
— А кто, если не я? Думаешь, я не заметил, как твой зельевар пялится на тебя? Ротбергу это не нравится.
— Это не твое дело.
Лектор схватил её за запястье, кисть заныла и начала пульсировать.
— Ошибаешься. Это как раз-таки моё дело.
— Отпусти. Немедленно.
Гермиона резко подняла голову и, сощурившись, посмотрела на Лектора. Тот нехорошо оскалился и уже занес ладонь для пощечины, но гриффиндорка успела ухватить его за руку.
— Не смей трогать меня, - процедила девушка. Она думала, что мужчина попытается повторить попытку ударить ее, но он не стал этого делать. Гермиона отстранилась, повернулась к Лектору спиной и с гордо поднятой головой ушла к себе в комнату. Мужчина отчего-то так и невольно застыл в нелепой позе: выпученные от злости глаза, поднятая рука, дикий оскал на лице.
Дабы избежать лишних встреч с ним, да и со всеми, кто находился в замке, девушка попросила подать ужин в свою комнату. В этом долгожданном уединении волшебница снова могла предаться воспоминаниям о прошедшем вечере, попытаться разобраться в себе и своих тараканах, расставить по полочкам всё, что она сегодня узнала. Так сложно было мыслить конструктивно, не отвлекаясь на всплывавший в голове образ зельевара, тепло его рук на её плечах, низкий, с хрипотцой, голос. На её лице прочно закрепилась блаженная улыбка, но Гермиона этого не замечала. Забыв про ужин, который ей принес эльф, она прилегла на мягкую кровать и мгновенно отправилась в царство Морфея.
Следующим утром она оказалась в кабинете зельевара ровно в девять часов, застав мужчину за своим рабочим столом, проверяющим очередную кучу свитков.
— Доброе утро, Гермиона, — не отрываясь от своей работы, пробубнил профессор.
— И вправду доброе, сэр! — с улыбкой произнесла девушка.
Мужчина оторвался от очередного свитка и жестом пригласил её присесть.
— Рука сильно болит?
— Нет, совсем не болит.
— Мне можно и не врать, — мужчина вернулся к работе, — я всё равно всё знаю и чувствую ровно столько же, сколько и ты. Это я так, ради поддержания беседы спросил.
Лицо Гермионы залилось краской. Щёки горели, глаза машинально опустились вниз.
— Прости… те, — выдавила она.
— Я испортил целую порцию зелья, когда почувствовал, что не могу пошевелить рукой. Хотя, вчера твой муж было довольно мил и снисходителен! — недовольно поджал губы Северус, не отрываясь от проверки работ.
— С чего вы так решили? Это был не муж. Это Лектор, — выпалила девушка на одном дыхании.
Брови зельевара взмыли вверх. Он отложил свитки в сторону, скрестил руки на груди и выжидательно уставился на пылающую от смущения и расстройства Гермиону.
— У вас в поместье это такой вид развлечения? Вы служите у всех грушей для битья?
Девушка отвернулась. Ей не хотелось показывать свои слёзы, которые щипали глаза.
Увидев и мгновенно почувствовав, как расстроилась услышавшая эти слова Гермиона, Снейп смягчился:
— Извини. Не стоит затрагивать эту тему.
— Всё в порядке. Не надо меня жалеть. Мне не нужна ваша жалость! — выкрикнула девушка. Северус вздрогнул, потому что сам ненавидел жалость со стороны других людей, и эти слова он, чуть не плача, произносил почти каждый день в те времена, когда «славные ребята Мародеры» злостно издевались над ним, а Лили Эванс умудрялась, к его стыду, защищать «бедного Северуса». В голове вмиг вспыхнула цепь произошедших с ним событий, и мужчина мысленно провел параллель. С Гермионой сейчас происходило почти тоже самое, только ее «Мародерами» были мистер Даркнес и громила Лектор, и, если он не успеет ничего предпринять, то эта славная компания будет издеваться над бедной девушкой до конца собственной жизни.
— Это не жалость, мисс Грейнджер! — горячо заверил ее Северус. — Это…это… — он замялся, потому что не смог подобрать нужного слова. — А что вам, стесняюсь спросить, нужно?
— Я… мне! Да вы! Да что вы понимаете! — вдруг взвилась Гермиона. В ее глазах вспыхнул огонек раздражения. — Я дико извиняюсь, что доставляю вам такой дискомфорт, но не я просила вас прикасаться ко мне с этой мазью!
— Ах, то есть вам не понравилось?! Я хотел как лучше, но, увы, старость – не в радость, — вкладывая в свои слова максимум яда, прошипел Снейп. — Забыл, какие побочные действия меня ожидают.
— Понравилось… Да при чем тут это вообще?! — громогласно вопросила девушка, тяжело дыша.
Нависла цепенящая тишина.
— Я думаю, на этом можно закончить, — немного успокоившись, вздохнула Гермиона.
Северус неторопливо встал из-за стола, подошел к девушке и, неожиданно осмелев, положил руку ей на плечо. Гриффиндорка невольно вздрогнула и подняла на зельевара грустный взгляд глаз теплого карего цвета.
— Ну, уж нет, мисс Грейнджер, — мягко проговорил мужчина. — Я думаю, с этого стоит начать.
========== Глава 13 ==========
Гермиона, понурившись, сидела в мягком кресле напротив Северуса, который, в свою очередь, выбрал себе место на диване. В камине весело потрескивал огонь, но в кабинете Снейпа было свежо, прохладно и в какой-то степени уютно, и ничто не могло помешать назревающему разговору.
— Я никогда не забуду эту предательскую дрожь в голосе отца. Они с мамой очень странно себя вели, после того, как я ненадолго вернулась домой, как раз после падения Волдеморта, — немного неуверенно начала Гермиона. — Папа очень часто пил какие-то таблетки, ссылаясь на мигрень, а мама просто не могла найти себе места. Сказать, что я была сильно обеспокоена – ничего не сказать. Я думала, всё, вот он покой и свобода, но как я сильно ошибалась!
Северус с сочувствием посмотрел на девушку. Он пристально наблюдал за её тонкими пальцами, которые нервно теребили края рабочей мантии.
— Потом мама не выдержала, и, когда отец отправился утром на работу, она молча вошла ко мне в комнату и села на край постели, — твердо продолжила повествование она. — Тогда я заметила, как сильно она постарела. Я увидела первые седые волоски на её голове, тоненькие морщинки в уголках её красивых глаз. И поняла, что в этом виновата только я, — девушка устало опустила взгляд тяжело вздохнула. — Она долго не знала, с чего начать. Но потом мама собрала волю в кулак, и, отважившись, рассказала мне, что у нас проблемы. Большие проблемы, — добавила она выразительно.
Северус поймал себя на мысли, что начинает нервничать. Сердце непроизвольно застучало быстрее, и он ощутил острую жалость к гриффиндорке.
— Она сказала мне, что я скоро выйду замуж, — тихо произнесла Гермиона. — Я расхохоталась, пообещав, что как только я окончу школу, так сразу же займусь поиском жениха. Думала, развеселить её. Но мама даже не улыбнулась. Её теплая сухая ладошка коснулась моей руки. «Всё очень серьёзно, моя девочка» — сказала она, — девушка сжала руку в кулак и закрыла глаза. — Тогда я напряглась и замолчала. Как оказалось, у нашей семьи были серьёзные проблемы. Что именно – я не знаю до сих пор, это семейная тайна, закрытая под семью печатями. Я до сих пор не могу понять, за что расплачиваюсь. Мама сказала, что мы многим обязаны мистеру и миссис Даркнес. Кто эти люди? Я не знала и, честно говоря, уже с той секунды у меня появилось дикое отвращение к ним. Мне показалось, что за то время, что шла война, весь мир перевернулся с ног на голову. Благодарность за их помощь была очень велика. Я должна была выйти замуж за их отпрыска. Эта новость повергла меня в шок. Я стала отнекиваться и просить всё переиграть, но слишком поздно. Назад дороги нет, — ее глаза блеснули. — Скрестив руки на груди, я твёрдо заявила, что не собираюсь играть по правилам этого странного семейства. Но она сказала «Либо замуж, либо можешь забыть о последнем курсе в Хогвартсе». Это точно сказала моя мама? Моя мама! – на глаза Гермионы навернулись слёзы, но давать выход эмоциям, как ей казалось, было еще рано.
— Она оставила меня одну, — с жаром говорила она. — Встала и ушла, хлопнув дверью, наверное, злясь на саму себя. Потом сказала отцу о том, что я в курсе всех событий. Мне пришлось согласиться. Интересно, как они хотели сообщить этим Даркнесам, что я ведьма? Это был единственный вопрос, который мучил меня на тот момент. Как оказалось, я зря переживала. Наши родители решили нас всё-таки познакомить. Я была явно не в духе, мне было ужасно плохо и отвратительно на душе, весь званый ужин я просидела молча, даже не притронувшись к еде. Мне даже не хотелось смотреть на него! Хотя, мама уверяла меня, что он умный, воспитанный, и что немало важно – порядочный молодой человек. И тогда Ротберг выглядел таким, показывая себя с лучшей стороны. Но даже его радушная улыбка не растопила моего сердца. И тогда наступил самый неловкий момент, которого я старалась избежать. Нас оставили вдвоём. Мне кажется, он хотел либо удивить, либо напугать меня, достал волшебную палочку и стал рассказывать, как ею пользоваться. Я сразу же расслабилась, но сделала вид, что очень увлечена и не ожидала такого поворота событий. Ну, а потом он просто заявил мне, что он маг, а я достала свою палочку и промолчала. Тогда всё было ясно без слов. Но это ничего не меняло, — процедила девушка буквально по слогам. — Да, ненависть поутихла, и я стала его уважать, но не любить и… Для родителей это был знак, что, может быть, у нас будет всё не так уж и плохо. А потом свадьба. Когда я покинула свой отчий дом и переступила порог его поместья, моя жизнь резко изменилась. Я стала рабом. Да это даже хуже, чем быть грязнокровкой в руках пожирателя. И вот уже третий год …
Девушка замолчала, ожидая реакции профессора. Мужчина, опираясь на свои руки, подпирая ими щёки, внимательно смотрел на неё, а когда она закончила повествования, тут же выпрямился.
— Я не…
— Не знаете, что сказать. Не надо, не говорите. Мне достаточно того, что вы просто меня выслушали, — жар, с которым она говорила, поутих, исчез, и на его место пришел привычный холод.
— Гермиона, я не намерен оставить всё как есть, особенно после всего услышанного! — не отставал Северус.
— Я свыклась с этим, профессор. Я могу с этим жить, — грустная улыбка на лице.
— Но теперь я не могу.
Девушка подняла на зельевара взгляд своих карих глаз. Сколько же в этом взгляде было тепла и искренней благодарности!
— Мне пора, — прошептала она и медленно направилась в сторону камина.
— Не так быстро, мисс Грейнджер.
Северус подошел к гриффиндорке сзади и коснулся холодными пальцами ее руки.
Гермиона вздрогнула от неожиданности. Это прикосновение разбудило в ее душе неизвестное ей раньше чудесное чувство, которое подарило ей свет и надежду.
Она обернулась, вновь подняла глаза и обвила шею мужчины руками. Северус сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться и держать себя в руках. Во взгляде Гермионы причудливо смешивались печаль и надежда. Он не мог больше стоять столбом и протянул руку к ее лицу. Ладонь мужчины коснулась щеки Гермионы. Северус поразился гладкости и бархатистости ее кожи и ощутил внутри себя тепло и радость от того, что она все еще здесь. Девушка улыбнулась еще шире и, в свою очередь, окончательно осмелев, закрыла ладонью его глаза.
— Не открывайте глаза, прошу вас.
Ее голос был музыкой для ушей Северуса. Он мог ослушаться, крикнуть что-нибудь язвительное, обидеть, чтобы прогнать ее, но не стал этого делать. Мужчина стоял посреди своего кабинета с закрытыми глазами, слушая, как весело потрескивает огонь в камине.
Он услышал тихие шаги.
Потом характерный звук телепортации с помощью каминной сети.
Северус открыл глаза. Чудесное видение исчезло, оставив после себя лишь память о мимолетном прикосновении и горстку летучего пороха.
========== Глава 14 ==========
Их встречи не носили деловой или рабочий характер. Да и они сами вряд ли могли бы назвать себя просто коллегами. Девушка поняла, что уже переступила черту дозволенного, но сделала она это осознанно, не поддаваясь минутной слабости. Теперь они виделись не только в его кабинете, или в лаборатории – появляться на глазах у публики они всё-таки не решались, но и в четырёх стенах сидеть они не могли. Окраины Запретного леса стали их убежищем. Иногда волшебники вспоминали о том, что у них работы не початый край и возвращались в подземелье, стараясь украдкой не смотреть друг на друга, полностью погружаясь в работу. Но и это было очень тяжело. Гермиона почувствовала радость жизни, получая удовольствие от свободы воли и мыслей. Ротберг не появлялся в поместье, Лектор ослабил свой надзор, но даже при мимолетной встрече в стенах замка старался зацепить девушку, кольнуть побольнее.
— Недолго тебе радоваться, пташка. Скоро муж твой вернётся и всё встанет на свои места.
Гермиона не придавала этому особого значения, и каждый раз старалась идти по пути меньшего сопротивления, чтобы не попасться на глаза Лектору.
Она снова воспользовалась каминной сетью. Девушка старательно оттряхивала свою мантию от летучего пороха, а Северус сидел в своем кресле, что-то скрупулёзно записывая.
— Я не отвлекаю?
Этот вопрос заставил зельевара улыбнуться. Если бы она знала, что он едва мог отвести взгляд от настенных часов, которые показывали ему время до их встречи, как он мысленно подгонял стрелки, лишь бы время проходило быстрее.
Но мужчина не озвучил свои мысли, лишь отложил в сторону перо и сухо ответил:
— Уже нет. Рад тебя видеть.
Гермиона наклонила голову, и каштановые кудри закрыли её лицо, на котором засияла блаженная улыбка. Снейп встал со своего места, обогнул рабочий стол и встал за спиной гриффиндорки.
— Если ты не против…
Мужчина кончиками пальцев расстегнул воротник мантии, галантно стянул её с девичьих плеч и повесил на спинку кресла. Табун мурашек пронёсся по телу, Гермиона прикрыла глаза. Такой невинный жест взбудоражил её сознание, ей хотелось отклониться назад и оказаться в мужских объятиях.
Северус затаил дыхание. Он стоял за её спиной, наблюдая за тем, как её плечи поднимаются, когда она глубоко вздыхает.
— Мы не пойдем сегодня на улицу. Отвратительная погода.
Девушка хихикнула. Северус сказал это с таким серьёзным тоном, словно озвучил приговор.
— У нас много работы? — с лукавой улыбкой спросила Гермиона, поворачиваясь лицом к зельевару. Они стояли так близко, что девушка чувствовала его дыхание.
— Нет, конечно, если ты хочешь, мы можем начать новое зелье, я как раз доработал рецепт и…
— … Это очень заманчиво, профессор, но, я думаю, не сегодня.
Мужчина положил свои ладони на её плечи. Девушка вздрогнула и это не осталось без внимания. Северус провел рукой по спине, ключице, потом ладонь поднял к голове, скрываясь в прядях волос. Он опустил взгляд на ее грудь, плавно вздымающуюся и опускающуюся в такт девичьего дыхания, и тут же, смутившись, отвел глаза.
— Северус, это не аморально? —прошептала Гермиона, прикрывая глаза.
— Аморален твой брак, — отрезал зельевар. — Остальное в пределах разумного.
— Я не хочу уходить. Я ненавижу себя каждый раз, когда покидаю тебя, оставляя наедине с самим собой. У меня в душе творится то же самое, поэтому мне не сложно представить, о чем ты думаешь, когда я ухожу.
Северус ничего не ответил. Он приблизился к ее задумчивому и серьезному лицу и, ни о чем не думая, поддался внезапному порыву, проникнувшему в его сознание и отключившему разум: мягко взялся за талию, чуть придвинул девушку к себе и решительно поцеловал.
— Я сам ненавижу себя каждый раз, когда позволяю тебе уйти, — бархатным голосом проговорил мужчина.
От смущения Гермиона уткнулась Северусу в плечо.
— Давай, сегодня ты никуда не уйдешь. Ты не оденешь мантию, не возьмешь горсть пороха и не исчезнешь в этом проклятом камине, — поглаживая девушку по каштановым волосам, говорил он.
— Я не могу… — с дрожью в голосе сказала Гермиона. На глаза наворачивались слёзы, хотелось упасть и биться в истерике от собственного бессилия.
Гермионе вдруг стало не по себе. Внутренний голос вторил ей «Тебе пора. Уходи». Девушка виновато посмотрела на Снейпа, молча накинула мантию на плечи и подошла к камину.
— Я ухожу в последний раз. Я обещаю.
И уже через мгновение она оказалась в своей комнате. Девушка опустилась на кровать, расслабилась, начала обдумывать произошедшее, и тут хриплый голос с угрожающе веселыми нотками произнес:
— Дорогая, я дома…
========== Глава 15 ==========
Северус был бесконечно счастлив. Блаженная улыбка, которую можно было едва заметить на его, казалось бы, суровом лице сияла, как вычищенное серебро. Он не спеша возвращался из библиотеки в свои комнаты, держа в руках стопку учебников. Нет, его личная библиотека не была настолько скудна, просто зельевар хотел ещё раз проштудировать студенческие книжки, дабы быть уверенным, что они смогут справиться с его следующим заданием. Снейп уже приближался к своим апартаментам, как вдруг резкая боль пронзила всё его тело.
Он упал на холодный кафельный пол, хорошенько при этом приложившись головой к плитке. В глазах потемнело, но нестерпимая боль не давала ему потерять сознание. Если чувствуешь боль – значит, ты ещё жив, и ты должен встать. Северус первым делом подумал, что будет как-то неловко оказаться в таком положении в разгар вечера перед студентами своего факультета, которые не сразу поймут, в какую историю влип их декан, поэтому он любой ценой должен был хотя бы доползти до своей комнаты. Попытка встать на четвереньки была засчитана, мужчина уже почувствовал, как боль стала утихать, и зельевар встал в полный рост, надавил на ручку двери, но ещё более яростный приступ боли охватил всё его нутро. Дверь распахнулась, крепкое, мужское тело пролетело сквозь дверной проем и снова оказалось на полу, но теперь боль от падения смягчил ковер. Северус стиснул зубы, дабы не закричать. Все мышцы были напряжены, костяшки побелели, настолько сильно были сжаты руки в кулаки. В его воображении рисовались до ужаса страшные картины, которые сопровождались не менее ужасными мыслями…
Дата добавления: 2015-08-29; просмотров: 31 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |