и узнал:
- Алтынник!
И конечно, сразу вспомнил, где я слышал это название - Кирзавод.
- Не узнаешь? - спросил я.
- Что-то не признаю, - пробормотал он, вглядываясь в мое лицо.
Я назвал себя.
- А-а. - Он успокоился, но никакого восторга не проявил. - Я у тебя
еще сигаретку возьму. На вечер.
- Бери, - сказал я. - Бери все. У меня еще есть.
- А цельной пачки нет?
В чемодане нашлась и "цельная".
Потом мы стояли в чапке, маленьком магазине напротив вокзала. Толстая
продавщица в грязном халате налила нам по сто пятьдесят и по кружке пива. Я
свою водку выпил отдельно, а Алтынник смешал. Мы стояли возле окна,
привокзальная площадь была перед моими глазами, и пропустить машину я не
боялся.
Толковали о том о сем. Вспоминали свою службу, майора Ишты-Шмишты,
старшину де Голля и прочих.
О теперешней его жизни я Алтынника особенно не расспрашивал, но
кое-что все же узнал.
Приехав на станцию вместе с Людмилой и Борисом, он задерживаться и не
думал, а собирался усыпить бдительность Людмилы и удрать, как наметил, но
Людмила была начеку. Днем устраивала такие скандалы, что нечего было даже и
пытаться, а ночью просыпалась от каждого шороха; Он все выбирал момент,
выбирал, пока она снова не забеременела. Пробовал заставить ее сделать
аборт - куда там. И податься теперь вроде бы некуда. Кто возьмет мужика, у
которого треть зарплаты на алименты высчитывают? Да и к первому ребенку за
это время привык.
- А сколько у тебя всего? - не удержался я и спросил.
- Трое, - застеснялся Алтынник. - Не считая, конечно, Вадика.
- А Вадик вместе с вами живет?
- Нет, в Ленинграде. Институт кончает железнодорожный, - сказал он не
без гордости.
- А кем ты работаешь?
- Кем работаю? - Он помедлил, не хотелось ему говорить. А потом бухнул
даже как будто с вызовом: - Сторожем работаю. На переезде. Поезд идет -
шлагбаум открываю, ушел - закрываю. Возьми еще по кружке пива, если не
жалко.
Только мы сменили на подоконнике кружки, дверь в магазин распахнулась,
и на пороге появилась женщина в красном сарафане. Живот под сарафаном у нее
выпирал, как футбольный мяч, на лице были характерные пятна, глаза
блестели.
- А, вот ты где! - закричала она на Алтынника. - Я так и знала, что ты
здесь, гад несчастный, детишкам обуться не во что, а он тут последние
копейки пропивает!
Алтынник весь как-то съежился, как будто стал меньше ростом.
- Да ты что, Людмила, - попробовал он возразить. - Я ж вот товарища
встретил. В армии вместе служили. Познакомься.
- Ну да, еще чего не хватало, знакомиться с каждым пьяницей.
- Ну брось ты позориться, Людмила, - упрашивал Алтынник. - Это ж он
меня угощает.
- Так я тебе и поверила, - не отступала Людмила. - Да во всем
Советском Союзе, окромя тебя, таких дурачков нет, чтоб чужих людей угощали.
- Людмила, правда он платил, - бесстрастно подтвердила толстая
продавщица.
- Ты еще тут будешь, сука противная, - повернулась Людмила к ней. -
Сама только и знаешь, что на чужих мужьев глаза свои грязные таращишь.
И не успела продавщица ответить, а я опомниться, как Людмила выволокла
мужа на улицу, и уже оттуда слышался ее противный и дикий визг на всю
станцию. Когда я вышел наружу, они были уже далеко. Алтынник, пригнув
голову, шел впереди, Людмила левой рукой держала его за шиворот, а
маленьким кулачком правой изо всей силы била по голове. По другой стороне
улицы на велосипеде медленно ехал милиционер в брюках, заправленных в
коричневые носки, и с любопытством наблюдал происходящее.
Дата добавления: 2015-08-29; просмотров: 18 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |