— Зачем ты рассказываешь мне все это? — Она затушила сигарету.
Гарри попытался взять ее за руку, но она резко вырвала ее.
— Клер, ты должна понять. Надеюсь, ты помнишь Вингейта? Представь, что банда действует таким же образом. Если бы Вингейт повел тебя в полицию, как он это хотел сделать, полиция заподозрила бы, что ты принадлежишь к банде.
Ты взяла его бумажник и передала его мне. Они действуют точно также.
— Скажи, Гарри. Неужели ты, действительно, веришь, что я воровка?
— Конечно, нет. Но не делай больше так. Клер! Скажи мне правду. Брэди связан с типом, который напал на нас?
— О чем ты говоришь? Какая может быть между ними связь?
— Ты должна понять. Брэди был взбешен, потому что я сфотографировал его, а через пять минут у меня забрали пленку.
— Это абсурд! — закричала Клер. — Роберт никак не связан с этим делом.
Ради Бога, ничего не говори полиции. Я потеряю работу, если он узнает, что я распространяю о нем слухи.
— Нет, разумеется, я не скажу. Я никогда ничего о нем не скажу. Не беспокойся, Клер.
— Есть из-за чего беспокоиться. Роберт взбесится, если узнает, что ты сообщил о нем полиции. Ты уверен, что его не будут допрашивать?
— Не думаю. А почему его должны допрашивать?
— Ты увидишь инспектора?
— Надеюсь, что нет, но не знаю.
— Во всяком случае, если ты его увидишь, обрати внимание на то, что будешь говорить обо мне. Прошу тебя, не давай ему мой адрес.
— Это само собой разумеется, — воскликнул удивленно Гарри. — Я ему не назову даже твоего имени. Но, я уверен, что полиция больше не думает ни о тебе, ни о Брэди.
— Я не доверяю полиции. Эти проклятые ищейки, если узнают, что я живу здесь одна, они будут наблюдать за мной. Они все время отравляют жизнь таким, как я.
— Но, послушай…
— Я знаю, что говорю, — сказала она раздраженно. — Я знаю больше, чем ты.
Если флики, например, узнают, что ты провел ночь здесь, они смогут мне принести серьезные неприятности. Нужно быть очень внимательным.
— Не бойся, я не скажу больше ни слова.
Она снова оказалась в его объятиях.
— Милый, — спросила она, — ты успокоился?
Он уверил, что да, но был взволнован. Он предпочел изменить тему разговора и попросил ее позировать для портрета.
— Я буду счастлива помочь тебе, милый, — сказала она, довольная новой темой разговора.
— Значит, ты вкладываешь в дело свои деньги?
— Только сто фунтов. Я не хотел тебе говорить об этом преждевременно, но… Сегодня все будет оформлено. Я хочу попытаться. Пообедаем вместе?
Потом пойдем в студию.
— У меня свидание и я смогу прийти часов в пять. Пойдет? Как ты хочешь, чтобы я позировала? В купальном костюме?
— Нет, — сказал Гарри, улыбнувшись. — Я хочу сделать такой портрет, чтобы все сказали: вот именно так должны фотографировать. Я попытаюсь сделать что-то вроде бюста. Если у тебя есть шляпка и летнее платье, они подойдут.
— Я тебе их покажу, — сказала она, вскакивая с кровати.
— Вот такую фотографию я хотел бы сделать, — сказал Гарри, глядя на нее.
— Это была бы чудесная реклама.
Она закрылась халатом.
— Спасибо, но не надо выставлять меня на витрине. Там будут стоять толпы мужчин.
И вот, в пять часов утра при дневном свете, Гарри заложил руки за голову и наблюдал за парадом манекенщиц. Клер одевала одно платье за другим и дефилировала перед ним, принимая различные позы.
В конце концов, он остановился на платье с большими цветами и глубоким декольте и шляпе из белой соломки с лентой. На фотографии они должны были выглядеть неплохо. Они решили, что Клер придет в студию в пять часов вечера и переоденется там.
Гарри с удовольствием видел, что она также увлечена, как и он, и больше не думает ни об инспекторе Паркинсе, ни о Брэди.
Когда Муни пришел в студию чуть позже девяти часов, Гарри занимался установкой прожекторов.
— Что ты делаешь? — спросил он, остановившись на пороге.
— У меня есть модель, которая придет фотографироваться для портрета.
Сделаем большой снимок для витрины. Это будет привлекать клиентов.
— Подружка?
— Она самая. Она придет сегодня часов в пять.
— Жаль. Если бы я знал, я бы одел чистую рубашку и побрился, — закончил он после того, как посмотрел в зеркало.
— Незачем стараться, — сказал Гарри. — Она любит только молодых.
Муни подскочил и обернулся. Увидев, что Гарри улыбается, он тоже улыбнулся.
— Такие старики, как я, могут давать тебе уроки.
— Хорошо, садитесь на этот стул, а я отрегулирую свет.
— А Дорис? Разве она не может сделать это?
— Дорис проявляет вчерашние пленки. Вам достаточно сесть и не шевелиться.
— Хорошо, — согласился он. — Я протестовал просто из принципа. Эта работа не для основного компаньона.
Гарри ничего не ответил и принялся передвигать прожекторы. Ему понадобилось довольно много времени, чтобы получить нужный эффект. Муни начал вертеться, прежде чем он закончил.
— Старик, если ты будешь тратить столько времени на каждый портрет, мы прогорим наверняка.
— Не беспокойтесь, — сказал Гарри, немного передвигая прожектор. — Все это готовится для типичного портрета. Место для освещения устанавливается раз и навсегда. Для каждого нового портрета нужно будет только четко навести их.
— Может быть, но эти проклятые прожекторы меня ослепляют.
Гарри, тем не менее, продолжал свою работу. Когда он закончил, он не отпустил Муни.
— Нужно сделать дюжину пробных снимков, которые Дорис сразу же проверит.
Необходимо подобрать нужную выдержку.
— Тебе нужно, чтобы я улыбался? — пробурчал Муни.
— Нет. Держите голову, как вам нравится. Единственное, что меня интересует, это выдержка. Вы можете даже кривляться, если хотите.
— В таком случае, я попытаюсь угадать результаты скачек, — сказал он, беря программу. — Пошевеливайся.
Гарри сделал снимки, записывая каждый раз экспозиции.
— Хорошо, — наконец, произнес он. — Все в порядке. Я отдам это Дорис.
Освещение оставляю без изменения для Клер.
— И это все, что я заработал в качестве благодарности? — пробурчал Муни, поднимаясь со стула и отбрасываясь в кресло. Так он не работал уже много месяцев.
После обеда Гарри зашел посмотреть в лабораторию фотографии.
— Замечательно, — сказала ему Дорис. — Изумительный портрет.
— Тем хуже для портрета, — сказал Гарри, подходя к ней. — Меня интересует только время выдержки.
Дорис достала один из отпечатков из бака.
— Вот лучшее время выдержки. Но фото изумительное.
Гарри посмотрел на фотографию и чуть не подпрыгнул. Она была права. Ему никогда не удавалось делать таких снимков.
Муни готовился к эксперименту с таким выражением покорности и не знал, снимает Гарри или нет. Получился изумительный портрет. Это было выражение человека, разочаровавшегося в жизни. Выражение лица, манера держать голову, шляпа, сдвинутая за затылок, расстегнутый жилет и потухшая сигара — все это в целом создавало образ.
— Замечательно, — воскликнул Гарри. — Наше дело будет процветать, если так будет продолжаться. Подумать только, я даже не вспомнил о Муни.
Он взял снимок и критически осмотрел его.
— Нужно увеличить его до размера 60Х80 на бумаге высшего сорта и повесим фотографию в витрине. Ни слова мистеру Муни. У вас есть хорошая бумага?
— Три листа, ее нам прислали как образцы, — ответила Дорис. — Взять их?
— Только немного. Нужно быть очень внимательной и не испортить ни одного листа.
— Я попробую на полоске бумаги. Не беспокойтесь.
Гарри знал, что он может доверить Дорис — Он вернулся в кабинет, где Муни дремал в кресле.
— Все в порядке? — спросил Муни, открывая глаза.
— Да. Дорис занимается этим, — сказал Гарри притворяясь безразличным. Он сел на край стола и вытащил из кармана портсигар, который ему подарила Клер.
Муни вскочил, широко открыв глаза.
— Это из золота? Ты нашел золотые залежи? Откуда это у тебя?
— Это подарок, — сказал Гарри, небрежно засовывая портсигар в карман.
— Ты парень не промах. Это она тебе подарила?
— Если вас это интересует, да.
Муни вытащил из кармана золотые часы и потряс их на цепочке.
— Это не фальшивые. Их мне когда-то подарила одна малышка лет тридцать назад. Забавные существа женщины. Ты не теряй его, малыш. Придет время и тебе закладывать его в ломбард, когда останешься пустой.
— Я никогда не понесу его в ломбард.
— Никогда, это слишком долго, — сказал Муни, расслабляясь и закрывая глаза. — Я надеюсь, что с портретами дело пойдет. Наши дела идут все хуже и хуже. Эти двое сволочей проводят дни в кафе, вместо того, чтобы фотографировать прохожих.
— А чего вы ждете. Пойдите и посмотрите, что они делают. Том должен быть на Оксфор-стрит, а Джон на Стренд. Это не займет много времени.
— Что? — воскликнул Муни с возмущением. — Я?
Глава 17
Пока Клер переодевалась в маленькой импровизированной раздевалке, Муни подошел к Гарри, настраивающему аппарат.
— Эта девушка хороша, — заявил он. — Но как ты ее подцепил, не могу понять. Я, кажется, произвел на нее впечатление. Мне ты можешь не поверить, но, когда я был такой как ты, девушки вешались мне на шею, Я был невысок, но у меня была техника и скажу тебе откровенно, если бы я был повыше, то смог бы увести ее у тебя даже сейчас.
— Не пытайтесь, — сказал Гарри с улыбкой. — Но я доволен, что вы нашли общий язык. Вот и она.
Клер вышла в студию, держа шляпку в руке. Она улыбалась.
— Так пойдет? — спросила она у мужчин.
— Замечательно, — сказал Гарри. — Хочешь сесть туда?
Муни послал ей воздушный поцелуй.
— Вы мне говорили, что вам нужно пойти посмотреть, что там делают! сказал Гарри.
— Да, — проворчал Муни. — Стариков всегда прогоняют. Что касается вас, моя прелесть, если у вас когда-нибудь появится желание переменить партнера, вспомните обо мне. Хорошее вино улучшается при старении… Именно со стариками…
— Хорошо. Я об этом подумаю, — сказала Клер, улыбаясь.
Она уселась.
— Очень мил, — сказала она, когда Муни вышел. — Но с ним, наверно, трудно быть целый день.
— Да, нет, не очень. Решай сама. Ты более опытна, чем я в таких фотографиях. Нужно будет сделать много поз, я сделаю 36 снимков. С чего начнем?
Клер сидела, положив руки на колени.
— Решай сам, — сказала она. — Ты знаешь, что тебе надо. Я всегда делаю то, что мне говорят.
— Так я тебе и поверил, — сказал Гарри, который почувствовал, однако, в Клер что-то напоминающее страх.
Он отступил на шаг и посмотрел на нее. Это было невероятно, но у нее был неестественный вид, как будто пришла фотографироваться молоденькая девушка.
— Расслабься, милая, — сказал он. — У тебя очень робкий вид.
— Ты думаешь?
Она казалась недовольной и отвела взгляд.
— Смотри через мое плечо, — попросил он. Он не думал, что ему придется говорить ей, как себя вести. Поза ее была неестественна. В голове у Гарри мелькнула мысль, от которой ему стало нехорошо. Он снял первый снимок, такой, какой она была. Может быть, она после расслабится. Он нажал на спуск, а затем прокрутил пленку.
— А теперь в шляпке, — сказал он, — как будто ты только что пришла.
— Но, как это делать, черт возьми, — сказала она, одевая шляпку и смотря в зеркало.
— Прими беззаботный вид, милая. Ты же это все знаешь…
— Так?
«Нет, — думал Гарри, — совсем не так».
— Неплохо, — сказал он. — Но у тебя не очень радостный вид.
— Если бы я тебя ждала, Гарри, у меня был бы радостный вид, — ответила она обиженным тоном.
— Да, конечно… Представь, что ты надеешься меня увидеть, но не уверена, приду ли я.
Она как-то скривила лицо и уставилась на стену, прищурив глаза, как близорукая.
— Так пойдет?
— Да. Очень хорошо. Не шевелись, — согласился Гарри, чувствуя, как в нем растет отчаяние.
Весь сеанс проходил подобным образом. Гарри попробовал все позы, которые он мог придумать, но безуспешно. Сомнений нет.
Клер никогда не позировала фотографу. Она была явной любительницей.
Аппарат смущал ее и она с трудом следовала инструкциям, которые он ей давал.
Гарри слушал лекции в школе фотографирования. Он работал с профессиональными моделями и не мог ошибиться. Клер совершенно не знакома с этим ремеслом.
— Еще долго, милый? — спросила она с признаками нетерпения. — Уже больше шести часов, а у меня свидание в половине восьмого.
— Разве мы не пойдем никуда сегодня вечером?
Она похлопала его рукой.
— Не сегодня, Гарри. Я пригласила к себе на ужин одну подружку. Я хотела, чтобы пришел и ты, но она ужасная зануда и намеревается посплетничать наедине.
— Хорошо, — сказал Гарри смущенно. — Тогда отдохнем немножко и продолжим работу…
— Разве ты сделал мало снимков? От этого света у меня ужасно разболелась голова. Хочешь прийти ко мне завтра, часов в шесть? Поедем вместе покататься. Подходит?
— Да, конечно. — В голове Гарри вертелись разные мысли.
Если она не профессиональная манекенщица, то чем она занимается? Как она зарабатывает на такую жизнь?
В дверь постучали и вошел Муни. Гарри был настолько занят своими мыслями, что был даже рад его приходу.
— Там пришел инспектор. Он хочет с тобой поговорить. Я ему сказал, что ты занят, но он сказал, что подождет.
— Что он от меня хочет? — спросил Гарри, нахмурившись. — Лучше мне поговорить с ним. Извините меня. Клер. — Он посмотрел на нее и был удивлен ее видом. Она побледнела.
— Ни в коем случае не говори ему, что я здесь, — прошептала она, — я не хочу его видеть.
Она была так явно взволнована, что Гарри и Муни с удивлением переглянулись.
— Да, конечно, — сказал Гарри. — Ты переодевайся пока.
Он погасил окурок ногой и вышел вместе с Муни, пытаясь улыбаться, несмотря на растущее беспокойство.
Инспектор Паркинс был в том же костюме. Он рассматривал выставку фотографий, снятых на улице.
— Добрый день, мистер Рикк, — сказал он. — Меня интересовало это уже давно и я пришел взглянуть на ваши снимки. Я уже нашел двух или трех старых клиентов.
— Вы хотели меня видеть, инспектор? Я очень занят.
Паркинс посмотрел на Гарри. В его глазах было подозрительное любезное выражение, которое совсем не нравилось Гарри.
— Нет, — уверил он. — Это не очень важно. Я проходил мимо и просто так зашел. Вы больше не видели того человека?
— Если бы я его видел, я бы вас предупредил сразу же, — сухо сказал Гарри.
— Я так и думаю, — сказал Паркинс. — А, кстати, той ночью, когда мы ездили в то кафе вместе, там был один тип с машиной, в которой он увез четырех пьяных шлюх, если вы помните…
Гарри покраснел от гнева.
— Это были не шлюхи! — воскликнул он возмущенно, но сразу же взял себя в руки. — Во всяком случае, мне не показалось, что они именно такие.
Паркинс смотрел на красное лицо Гарри.
— Вы думаете? — Он залез в карман и вытащил пачку сигарет. Она была пуста, и он выбросил ее в корзину для бумаг.
— А мне показалось, — продолжал он, — что у них вид как раз таких. Может быть, я и ошибаюсь. Даже полицейский может ошибаться время от времени. У вас нет сигареты? — он улыбнулся.
Гарри раздраженно порылся в кармане, вытащил свой золотой портсигар и протянул Паркинсу.
Паркинс взял портсигар и, медленно выбирая сигарету, сказал:
— Тот тип в автомобиле был Брэди?
— Я… Я его не узнал. По правде говоря, я не обратил внимания…
— Жаль. Мне показалось, что это был Брэди. — Он постучал пальцем по портсигару и осмотрел его.
— Очень милая штучка. Он совсем новый?
— Да, — пробурчал Гарри, протягивая руку, чтобы забрать его.
— А где вы его взяли?
— Это вас не касается. Отдайте мне его, пожалуйста.
Паркинс снова открыл портсигар и прочел надпись.
— А как фамилия этой девушки? — спросил он.
Для Гарри это было слишком.
— Послушайте. Верните мне портсигар и до свидания.
— Вы думаете это просто так? — спросил Паркинс, улыбаясь. — Этот портсигар был украден на прошлой неделе. Вы это знали?
— Украден?
Гарри позеленел.
— Не может быть. Вы… вы ошибаетесь.
— Нет, это точно. У нас есть его описание до малейшей царапины. Молодой человек из провинции познакомился с обворожительной женщиной вечером на прошлой неделе. Он предложил ей выпить и думал провести с ней ночь, но эта девушка исчезла вместе с портсигаром. В отличие от большинства молодых людей в такой ситуации он не потерял головы и пришел рассказать мне о своем неудачном приключении. Я получил описание девушки и ищу ее. — Паркинс замолчал, засунул портсигар в карман и вдруг направил на живот Гарри палец.
— Это она дала вам этот портсигар?
— Я абсолютно ничего не понимаю, — сказал Гарри хрипло.
Внезапно в его голове просветлело. Вот оно объяснение Она работала вместе с бандой, как он вначале и подумал.
Выражение лица Паркинса изменилось сразу же.
— Значит, вы поняли? — сказал он резко. — Я поставил людей наблюдать за вами, после того, как вы мне солгали по поводу Брэди. Он входит в банду. Ты спишь с этой девушкой? Ты тоже из тех парней, которые работают вместе с ней?
Она тебя содержит?
— Вы врете, — послышался голос Клер. Она вошла в контору, оттолкнула Гарри и оказалась лицом к лицу с Паркинсом.
— Закрой свою грязную глотку. Это я взяла портсигар и ему подарила, но он совсем не знал, что он ворованный. Он не знал ничего. Оставьте его в покое, поняли? Оставьте его в покое.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Глава 1
Часы показывали без пяти пять. Дождь стекал по ветровому стеклу, стеклоочиститель скрипел, совершая равномерные движения. Через образующийся на стекле треугольник Гарри наблюдал за выходом из тюрьмы. Утро было холодное и мрачное. Серые дождевые облака, гонимые ледяным ветром, медленно передвигались.
Гарри нервно курил. Он положил руки на руль и уставился глазами на высокие металлические двери, которые отделяли его от Клер девять месяцев.
Она должна была выйти в восемь часов. Все эти длинные месяцы, которые она провела в тюрьме, Гарри не видел ее.
После суда Гарри поговорил с ней несколько минут. Паркинс провел его длинным коридором с белыми керамическими стенами, напоминающим общественные места, в камеру, где Клер ожидала перевода в тюрьму.
Она казалась спокойной, холодной и твердой, как гранит. Гарри показалось, что он прощался с незнакомкой.
— Никогда не посещай меня, — сказала она, держась на расстоянии. Никогда не пиши. Я не хочу помнить о тебе. Я откажусь тебя видеть, если ты придешь и не буду читать твои письма, если ты напишешь.
— Хорошо, — пообещал Гарри. — Но я не забуду тебя, Клер.
Она усмехнулась и ответила:
— Ты меня, наверняка, забудешь. — Потом вошла женщина-надзиратель, Клер внимательно посмотрела на Гарри, как будто старалась внимательно запечатлеть его образ, и медленно пошла за надзирательницей, держа высоко голову и крепко сжав губы.
Гарри не писал ей и не приходил на свидания, потому что знал, что она говорила серьезно, но все это время она продолжала жить в его мыслях.
Паркинс сказал, что ей повезло и отделалась она всего лишь годом. Клер ничего не сказала о своих сообщниках, сказала, что воровала более года, но отказалась признаться, что была участницей банды.
Она освободила Гарри от всяких подозрений и все время, пока она была в тюрьме, никакого воровства такого типа не происходило. Банда притихла.
Паркинс был разочарован, когда не смог установить связи между Клер и Робертом Брэди. Она признала, что Брэди один из ее друзей, но отрицала, что они работали вместе.
Брэди исчез, как только дела стали разворачиваться плохо для него.
Паркинс думал, что он покинул Англию и уехал, несомненно, в Америку.
«Я не думаю, что его скоро увидят в Лондоне, — прокомментировал полицейский. — Тип со спутанными волосами тоже исчез».
Гарри сделал все, чтобы обеспечить защиту Клер. Она поручила ему продать все, что у нее было, но он сохранил несколько платьев, которые спрятал в своей комнате. Автомобиль, радиоприемник, бар на колесиках были проданы.
Драгоценности были изъяты полицией и отданы их владельцам.
После приговора у Клер осталось совсем немного: несколько платьев, несколько книг, ручка и сумочка. Все это Гарри хранил у себя.
— Я приготовлю ей домашний очаг, — сказал он Муни. — У меня есть время, чтобы заработать деньги, и я их заработаю.
Но совместное с Муни дело ничего не дало. Как Гарри и предвидел, жители Сохо предпочитали зарабатывать деньги, а не тратить их на портреты.
Увеличенный снимок Муни не привлек ни одного клиента.
— С такой мордой, — усмехнулся Муни, — можно распугать всех.
Но Гарри знал, что портрет получился замечательный. Он понял, что это еще раз доказывает, что он незаурядный фотограф. Поэтому Гарри отказался убрать портрет с витрины. Он вернулся к своей прежней работе и снимал прохожих на улицах. Том и Джон больше не работали на них. Дорис отказалась уйти, предпочитая жить на половину зарплаты до тех пор, пока положение не улучшится.
Муни все время предсказывал катастрофу и повторял Гарри, что следует закрыть фотографию.
Потом пришла удача. Однажды он находился в конторе вместе с Муни. Шел дождь, и он смотрел на свинцовое небо, думая о том, выходить на работу или нет, когда элегантный мужчина остановился перед портретом Муни Гарри с завистью смотрел на него. Тот был одет со вкусом. Ему было не больше сорока лет и у него был вид преуспевающего человека.
— Кто сделал этот портрет? — спросил он, подходя к ним.
— Я.
— У вас есть еще такие же?
— Нет, к сожалению. Я только начал работать в этом жанре.
— Не хотели ли бы вы делать портреты для меня? Может быть, вы слышали обо мне, если интересуетесь театральной жизнью.
Гарри взял визитную карточку, которую ему протянул неизвестный: «Аллан Симпсон!» Самый известный режиссер в Лондоне!
— Да, разумеется, мистер Симпсон.
— Хорошо. Приходите завтра после полудня в наш театр с вашим материалом и сделаем несколько снимков. Если портреты получатся, мы сможем договориться.
Это произошло пятью месяцами раньше, а теперь Гарри работал на Симпсона за двадцать пять фунтов в неделю. Это было почти невероятно. Гарри с трудом верил в свою удачу. Каждый раз, когда Симпсон запускал новый спектакль, у него было много работы. Но в промежутках между спектаклями ему практически нечего было делать. Но он подписал с Симпсоном контракт, в котором говорилось, что Гарри больше не может нигде работать.
Поскольку он был обязан удаче благодаря портрету Муни, он добился у Симпсона работы для Муни за пять фунтов в неделю. Гарри добавлял ему пять фунтов из своего заработка, и Муни занимался установкой прожекторов. Гарри также нанял Дорис, которой платил пять фунтов из своего кармана и у него еще оставалось пятнадцать фунтов, больше, чем он зарабатывал до этого.
Ему удавалось экономить несколько фунтов каждую неделю. Он сохранил свою комнату у миссис Вестерхэм и его единственным серьезным приобретением был маленький «морис», купленный по случаю за тридцать четыре фунта. Это была не лучшая покупка, так как машина все время ломалась. Однако, он ездил на ней, когда у него была работа ночью. Эта машина и довезла вот до этой двери тюрьмы, откуда он должен отвезти Клер. Она сказала, что он забудет ее. Но он ее не забыл, а любил ее еще сильнее, чем прежде. Пусть она ему лгала, пусть была воровкой, он ее простил. Она его любила, это определенно. Она лгала ему из-за любви. Любит ли она его еще? Это волновало Гарри больше, чем прошлое Клер. Будет ли она счастлива, или будет стыдиться? А, может быть, рассердится, если его увидит.
Он сказал Муни, что поедет за Клер. Она нравилась Муни. То, что она была воровкой, его не трогало. Ведь она отдалась полиции, чтобы освободить Гарри от подозрений. Муни находил это шикарным. «Девушка, способная сделать так, замечательная девушка, — заявил он спокойно. — Иди за ней. Даже, если это ей не доставит удовольствие, она об этом вспомнит позднее. Женщины любят, когда им уделяют внимание».
Минуты текли медленно. Было пять минут шестого. Вдруг послышался скрип открывающихся дверей и на мокрой дорожке появилась Клер. Она выходила из тюрьмы такой же, какой и вошла: высоко подняв голову и сжав губы. На ней был тот же самый хорошо сшитый костюм, который она одела на сеанс фотографирования. В руках она держала маленькую шляпку.
Вышел охранник, что-то ей сказал, дружески похлопал по руке, но Клер не обратила на это внимания.
Она быстро направилась к машине, которая стояла у тротуара.
Сердце Гарри забилось изо всех сил. Он с трудом дышал. Он не способен был сделать ни одного движения и только, когда Клер появилась рядом, ему удалось собраться, открыть дверь и выйти из автомобиля. Она мгновенно остановилась, и они молча переглянулись.
— Здравствуй, Клер, — хрипло сказал Гарри.
— Здравствуй, Гарри, — ответила она ледяным тоном. — Что ты делаешь здесь?
Он остановился почти рядом с ней, удерживая желание обнять ее.
— Ты меня не ожидала. Клер? Я пришел, чтобы отвезти тебя домой.
— У меня нет дома, — сказала она холодно.
— Не стой под дождем. Ты промокнешь. Я уверен, что ты хочешь покурить.
Хотя она и пыталась сохранить на лице твердое выражение, ее губы затрепетали. Она поднесла руку ко рту.
— Нет… нет… Я не сяду. Я вернусь пешком.
Он взял ее за руку. Она дрожала, но не вырывалась и не оказывала сопротивления, когда он усадил ее в автомобиль.
Гарри закрыл дверь и, обойдя машину, сел на свое место за рулем.
— Бери, — сказал он, кладя пачку сигарет и коробку спичек на ее колени. Я заведу мотор. На это нужно время.
Возясь со стартером, он смотрел в пустоту, чувствуя настроение Клер, которая дрожала рядом с ним, не прикасаясь к сигаретам.
Вдруг она сжала руки и начала рыдать. Не глядя на нее, он взял ее за руку. Она прижалась к нему.
— Ничего, милая, — пробормотал Гарри, обнимая ее за плечи, — я с тобой и я тебя люблю. Все устроится. О, Клер, моя любовь…
Глава 2
У счастью, у миссис Вестерхэм была свободная комната рядом с комнатой Гарри. Он поспешил нанять ее и с помощью Дорис и Муни привел в порядок. Она, конечно, не была похожа на прежние апартаменты Клер, но, несмотря на потертый ковер и старые обои, выглядела неплохо.
Гарри толкнул дверь и ввел Клер.
— Это временно, пока не найдем лучшее, — уверил он Клер. — Я могу уверить тебя, что кровать комфортабельна. Я ее уже испытал.
Клер едва оглядела комнату. Бросив сумочку на кровать, она подошла к окну. Все время, пока они ехали, они практически молчали. Клер во все глаза смотрела на улицы, магазины, прохожих. Этого зрелища она была лишена девять месяцев.
Гарри не пытался завязать разговор. Он удовлетворился тем, что сидел рядом с ней, смотрел время от времени на нее и вел машину на Ленокс-стрит.
— Я тебя оставлю на секунду, — сказал он. — Ты, наверно, хочешь привести себя в порядок. Когда будешь готова, придешь в мою комнату? Это как раз напротив. Я приготовлю пока кофе.
— Хорошо, — сказала она, не оборачиваясь.
Гарри пришел в свою комнату, наполовину закрыл дверь, снял плащ и повесил его в шкаф, зажег сигарету и посмотрел на улицу. Было половина десятого. Ему казалось, что он провел всю ночь на ногах. Вполне естественно, что она чувствует себя взволнованно, думал он. Нужно быть терпеливым. Но лучше бы она обратилась за поддержкой к нему, чем оставаться такой далекой и жесткой.
Он подождал полчаса, потом у него зародился страх. Он подошел к двери. Ни звука. Он прошел через коридор и увидел ее на том же месте, стоящую неподвижно у окна. Он подошел к ней и, взяв ее за плечи, повернул ее к себе.
— Не надо, милая, — сказал он ей. — Все кончено. Садись. У тебя усталый вид.
Он сел в кресло, а она уселась ему на колени. Положив голову ему на плечо, она вдруг сказала:
— Я была уверена, что ты меня забудешь. Я не поверила своим глазам, когда увидела тебя, выходящим из машины.
Он взял ее за руки.
— Ты меня не забыла? Почему я должен был тебя забыть?
— О чем бы я еще думала, — сказала она, пожимая плечами. — У тебя совсем другое. У тебя много дел, столько знакомых людей.
— И тем не менее, я не забыл, — спокойно сказал Гарри. — Я считал дни. В моей комнате есть календарь, где я отмечал каждый день до твоего выхода.
Она поднялась и посмотрела ему в лицо.
— Ты все такой же, Гарри, совсем не изменился. Милый, не похожий на других. Я так боялась, что ты можешь измениться.
Он не мог не констатировать, что она изменилась. В ее взгляде появилась жесткость и неспокойность. Она казалась не такой молодой и хорошенькой: две жесткие складки с каждой стороны рта придавали ей горькое и циничное выражение.
— Ты можешь это сказать, — произнесла она. — Я знаю, что я изменилась. Ты бы тоже изменился, если бы тебя заперли как дикое животное на девять месяцев в клетку.
— Все устроится, милая, — сказал он, беря ее лицо в руки. — Попытайся забыть.
Он прижал ее к себе, надеясь пробудить в ней желание, но она оттолкнула его, поднялась и вернулась к окну.
— Не нужно, Гарри. Будь терпелив. Я совсем холодна и нужно, чтобы ты был терпелив.
Дата добавления: 2015-08-29; просмотров: 20 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |