Универсальный ключ (Skeleton Key) 6 страница

Шерлок подозревал, что никогда не сможет до конца разгадать все эти загадки, но один вопрос, куда более личный и персональный, чем другие, требовал срочного ответа.

Хочет ли он на самом деле восстановить статус-кво, когда Джон тешит себя мыслью о жене и детях, а сам он притворяется, что для счастья достаточно лишь работы?

И хочет ли этого Джон?

Сердце его тревожно сжалось, и Шерлок с трудом сглотнул, собираясь с духом. Прежде, чем кончится эта ночь, он намеревался найти ответ на этот вопрос: так или иначе.

========== Глава 4: Безмолвное обещание ==========

Странно это было - шагнуть в квартиру и обнаружить, что ничего не изменилось. Умом Джон понимал, что они отсутствовали всего несколько часов, но с момента проникновения в особняк, поимки, бегства, дула пистолета, упершегося в затылок, и до появления Майкрофта прошла, казалось, целая вечность. Но когда миссис Хадсон отперла им дверь, глазам предстала все та же хорошо знакомая картина - повсюду чашки с недопитым чаем и покосившиеся стопки бумаг: упорядоченный хаос, ориентироваться в котором под силу только Шерлоку.

- Как ты понял, что Майкрофт там? – обернувшись, спросил Джон. За всю поездку они не произнесли ни слова, поскольку Шерлок то и дело бросал в сторону водителя недоверчивые взгляды. Однако, Джон до сих пор ощущал тепло тела детектива, придвинувшегося так близко, словно он не в силах был вынести даже то незначительное разделявшее их расстояние, что давало заднее сиденье автомобиля.

- Его люди не так незаметны, как они себя полагают. Тень была гуще в тех местах, где они притаились, эхо изменилось – было ясно, что мы там уже не одни, - Шерлок пожал плечами, на лице его вновь проступило раздражение. – Кроме того, Майкрофт наверняка установил за нами наблюдение, как только мы согласились заняться этим делом. Он просто выжидал подходящего момента.

Глубоко вздохнув, Шерлок провел пальцами по его затылку в том месте, куда Виллис беспощадно и зло вжал дуло пистолета.

- Ты в порядке?

Джон моргнул, борясь с желанием откинуть голову и прижаться к ладони друга. После многих недель неловкой и мучительной отстраненности прикосновение было подобно наркотику, мгновенно подчинившему все чувства и затуманившему сознание. Секунду спустя он через силу улыбнулся.

- Меня бы больше устроило, если бы ты сказал, что задумал, и уже начинает надоедать, что все считают меня твоим слабым местом, но из передряги я выбрался невредимым, в отличие от тебя.

Он молча поднял руку и обхватил пострадавший череп Шерлока, стараясь не задеть рассеченную кожу.

- Голова больше не кружится? Не тошнит?

- Ничего такого, из-за чего следует волноваться, - тот провел пальцами сквозь волосы, пока не наткнулся на слипшиеся прядки на затылке. На лице детектива отразилось почти комическое отвращение, и Джон подтолкнул его в сторону ванной комнаты.

- Прими душ, чтобы смыть кровь, но не слишком горячий, а потом я еще раз все осмотрю. Смотри, не хлопнись в обморок.

- Это маловероятно.

- Если через десять минут не появишься, приду с проверкой, - добавил он, стараясь не обращать внимания на то, как вспыхнуло лицо, когда при его последних словах Шерлок изогнул бровь и улыбнулся уголком рта. Неотрывно глядя Джону в глаза, он неторопливо расстегнул пиджак и повел плечами, позволяя ему ласково скользнуть вниз. Длинные пальцы, как всегда ловкие, поймали пиджак за ворот, а затем детектив перебросил его через спинку стула.

Джон понятия не имел, что именно тот надеялся выяснить, и боялся даже представить, какие чувства сейчас отражались на его собственном лице, но отвести взгляд удалось далеко не сразу. Он сглотнул с едва слышным вздохом, Шерлок развернулся, проследовал в ванную и закрыл за собой дверь, а Джон остался неподвижно стоять, испытывая одновременно невероятную усталость и странную легкость, словно придавленный к земле и готовый взлететь – все вместе и сразу.

Всплеск адреналина оставил после себя тяжесть в мышцах, но в груди поселился пьянящий трепет, не имевший никакого отношения к завершению расследования. Причина была в Шерлоке. После долгих недель, когда Джон не знал, чему верить, и отдалялся от друга, позволив своим глупым, дурацким подозрениям практически парализовать себя, все его сомнения наконец-то разрешились.

Поступок, который совершенно не вязался с образом Шерлока, в итоге оказался абсолютно в его духе: неординарно, изобретательно и, быть может, самую капельку безумно. Большинству людей такое и в голову не придет: заранее готовиться к тому, что окажешься в плену у преступников, но Шерлок всегда отдавал себе отчет в собственном образе жизни. Однако если сам Джон встречал угрозу в лоб, прорываясь с боем и рассчитывая только на собственные силы, то детектив полагался на свое величайшее оружие: разум. Он планировал, продумывал, анализировал и отбрасывал теории с недостижимой для других скоростью, и в итоге мозг его выдавал идеи, подобные этой. Отмычка, о которой никто не догадается и уж тем более не отнимет.

Шорох ткани выдернул из размышлений и заставил посмотреть на пиджак, соскользнувший с изогнутой спинки стула. Учитывая стоимость, вряд ли данному предмету одежды было место на полу, так что Джон поднял его, ощущая под пальцами гладкую дорогую ткань. Увы, он подхватил пиджак за низ, и предмет, вызвавший столько беспокойства, звякнув, выпал из кармана на потертый линолеум.

Украшение поблескивало невинно и обманчиво; наклонившись, Джон взял его большим и указательным пальцем и поднес к глазам, чтобы рассмотреть внимательнее. Крохотная вещица с фиксатором в виде шарика на конце. Он осторожно попытался его снять, и тот с легким усилием поддался и отстегнулся, обнажив ряд скругленных зубчиков. Как Шерлок заметил, при наличии соответствующих навыков и терпения замок можно открыть, используя почти любой тонкий металлический предмет. Однако карманы, скорее всего, обыщут, а со скованными руками вероятность вытащить потенциальную отмычку откуда-то еще стремится к нулю.

Шерлок нашел вот такое решение, и теперь Джон понял, что означали те движения челюсти в камере: друг высвобождал стержень из прокола. Задача не из легких, и стоило лишь представить, какая ловкость владения языком для этого требовалась, как в лицо бросилась кровь.

Дрожащими руками он положил штангу на стол и потянулся за меню доставки, пытаясь отвлечься от мыслей о рте Шерлока и что тот может им проделывать. Проведенные в неуверенности и замешательстве пара последних месяцев не означали, что его влечение сошло на нет. Шерлок был все таким же поразительным и захватывающим, и тихий голос, нашептывающий где-то в глубине, каково было бы превратиться в нечто большее, чем друзья, стал только громче.

Джон заставил себя сосредоточиться на меню и тихо застонал, сообразив, что уже очень поздно и наверняка скоро рассвет. Заказ сделать не получится, все закрыто, а что можно обнаружить у них в холодильнике – одному только Богу известно.

- С четверга оставалось немного Пад Тай, - раздался негромкий голос. Джон обернулся; друг переоделся в пижамные штаны и набросил халат: шелковые полы свободно свисали вдоль тела, обрамляя густо-голубым обнаженную грудную клетку. Вода стекала с мокрых волос на ткань, оставляя темные пятна. Несколько капель упало на кожу и покатилось вниз по ключицам, оставляя за собой прозрачный след, пока Шерлок не стер их полотенцем, что держал в руках. Ну конечно же, он не мог вытереть голову, не потревожив рану, и Джон с усилием заставил себя переключиться с любования открывшейся картиной на более насущные вопросы.

Он быстро достал из холодильника и поставил в микроволновку еду, выставив время разогрева подлиннее, а затем вытащил из кухонного шкафчика аптечку.

- Садись, - скомандовал он и кивнул на стул, ожидая, пока друг выполнит его указание. Тот опустился на сиденье с присущим ему изяществом, подогнув одну ногу под себя, а Джон взял антисептик и осторожно раздвинул волосы в месте удара.

Внушительных размеров синяк ярко выделялся на плоти столь бледной, что она казалась почти серебряной; шишка выглядела болезненной и чувствительной, отек уже начал спадать, но кожа была рассечена и требовала обработки.

- Похоже, тому, кого ты лягнул, это понравилось, - негромко заметил Джон, прикладывая стерильную салфетку и привычно извиняясь, стоило Шерлоку тихо зашипеть. Прядки темных волос закручивались вокруг его пальцев и соскальзывали, влажные и волнистые, оставляя после себя поблескивающие полосы.

Убедившись, что рана как следует очищена, Джон забрал у Шерлока полотенце и промокнул излишки воды с его волос, не касаясь поврежденной кожи.

- Думаю, можно обойтись без визита в больницу, но нужно будет понаблюдать за самочувствием, - задумчиво произнес он, вставая перед другом и проверяя его глаза. Зрачки были одинакового размера и нормально реагировали на свет, а взгляд - осознанным и сосредоточенным. – Обезболивающее нужно?

- Не настолько все плохо, - протянув руку, Шерлок взял Джона за запястье и осмотрел опоясывающие его багровые ссадины. – Их нужно обработать.

- Твои тоже, - напомнил Джон. Притянув стул, он сел напротив друга, так что они касались коленями, достал еще одну салфетку, а затем мягко обхватил кисть Шерлока и аккуратно провел по местам, где грязь въелась настолько сильно, что душ оказался не в состоянии ее смыть. – Похоже, надо радоваться, что похитители использовали именно наручники: по крайней мере, от них мы смогли освободиться – благодаря тебе.

Теплые пальцы легли на выступающие костяшки, не лишая свободы и все же беря в плен, и подняв глаза, Джон увидел в чертах друга абсолютную, как на расследовании, концентрацию: отточенный до бритвенной остроты разум, нацеленный на него одного.

- Ты испытываешь облегчение, - пробормотал Шерлок. – Но не из-за того, что нам удалось освободиться, что было бы логично, а из-за меня. Почему?

Джон прикусил губу. Слишком прямой Шерлок задал вопрос, и почему-то он сомневался, что друг сам еще не вычислил верный ответ. Однако факт, что тот решил спросить, говорил сам за себя. Обычно детектив с ходу выкладывал все свои умозаключения, уверенный в собственной правоте. А сейчас казалось, он подозревал, что выводы его могут оказаться далеки от истины, и боялся их озвучивать.

- Почему ты так думаешь? – Джон опустил голову и сосредоточился на запястьях Шерлока. Странно было бы надеться, что тот оставит без комментария его поведение в прошедшие недели. Друг столкнулся с загадкой и не стоило рассчитывать, что он отступится, не получив ответа. И все же у Джона не было никакого желания объяснять весь тот запутанный клубок сомнений и замешательства, который свинцовым грузом поселился у него в голове после известия, что Шерлок проткнул язык. В этом, как ни крути, отсутствовала всякая логика. Хуже того, от всего этого буквально разило сантиментами. Что вряд ли вызовет понимание.

Его попытка уклониться от ответа не прошла незамеченной. Джон видел, как Шерлок сжал губы и нахмурился, но, к его удивлению, детектив не стал настаивать. Вместо этого он расправил плечи и принялся беспощадно выкладывать факты.

- Сперва то, что я проколол язык, озадачило тебя, но не особенно взволновало. Однако с работы в тот день ты вернулся угрюмым. Неоднократный отказ объяснить, почему я это сделал, только усугублял твое дурное настроение.

Он убрал руки и невидящим взглядом уставился на ссадины на запястьях Шерлока, слушая, как тот прямо и без прикрас описывает его поведение. Вот так, облеченное в слова, оно казалось детским и глупым, однако Джон помнил, как нарастал внутри шторм замешательства, постоянно подпитывавшийся бесконечными «а что если», которые ему услужливо подкидывал разум.

Он изумленно вздрогнул, когда друг взял его за предплечье и сдвинул верх рукав, открывая полоску ободранной кожи вокруг основания кисти. Пальцы Шерлока двигались легко и уверенно, когда он обрабатывал рану чистой салфеткой, пытаясь изгнать грязь едким антисептиком и продолжая говорить:

- Ты стал все больше отдаляться, по крайней мере физически, особенно после того как…

Теперь уже Шерлок замолк и откашлялся, прежде чем сменить тактику.

- Ты позволял мне самому обрабатывать мои мелкие повреждения, хотя обычно брал это на себя. На местах преступлений ты держался рядом с Лестрейдом и подходил, только если я позову – заметное отличие от твоего обычного поведения – а…

- Почему ты просто не сказал мне? – перебил Джон. – Ты ведь мог с самого начала объяснить мне назначение этой штанги, вместо того, чтобы отделываться этим своим «причина не важна», - он судорожно втянул воздух и резко мотнул головой. – Бога ради, Шерлок. Почти два месяца я пытался понять, почему ты вдруг сотворил такое, что совершенно… совершенно не в твоем духе! – он попытался отдернуть руку, но друг на мгновение сжал ее крепче, требуя оставаться на месте, а затем продолжил обрабатывать ссадины.

И только покончив с правым запястьем и принявшись за левое, он продолжил свой монолог.

- Я не знал наверняка, сработает это или нет. Идея была чисто теоретической, и никакой информации о том, что кто-то раньше успешно использовал нечто подобное, обнаружить не удалось. Мне не хотелось, чтобы ты надеялся, пусть даже бессознательно, на непроверенную практикой идею, как на возможный выход из сложной ситуации.

Джон вздохнул, прикрыл глаза и наклонил голову, пытаясь взять себя в руки.

- Шерлок, я был солдатом. Я прекрасно знаю, насколько опасно опираться на неподтвержденные данные. Ты всерьез считаешь, что я положусь хоть на что-то, кроме пистолета в своей руке?

- На меня ты полагаешься, - произнес детектив, закончив с левым запястьем и поглаживая пальцем неповрежденную кожу ниже неровной полосы, оставленной наручниками. – По крайней мере, раньше,– он вскинул переменчивые глаза, встречаясь взглядом с Джоном, и в них вспыхнуло понимание. – О!

Джон сглотнул, любуясь, как вспыхнули озарением черты Шерлока, хотя у него самого внутри все оборвалось.

- Пошатнулось твое доверие ко мне, - на лице друга проступило изумление, как будто ему в голову не приходила возможность такой реакции. – Ты посчитал этот шаг противоречащим моей природе, абсолютно несвойственный мне поступок – и это вызвало замешательство.

- Я… это… - Джон вздохнул, высвобождая руки, и, упершись локтями в колени, опустил голову в ладони. Как будто так можно скрыться от всевидящего пытливого взгляда. Изложенное вот так, без прикрас, его поведение звучало ужасно – словно все время с момента знакомства не значило ничего, и было с легкостью перечеркнуто единственным неожиданным решением. – Дело было не только в доверии. Я просто не мог взять в толк, почему. Даже представить не мог ничего подобного, и непонимание, зачем ты это сделал, заставило задуматься, а знаю ли я тебя на самом деле так хорошо, как сам считаю.

- Ты начал ставить под сомнение причины моих поступков, - тихо произнес Шерлок. Он вздохнул и ссутулился, как будто корил сам себя за то, что не понял этого раньше. – Вот почему ты отступил в тот раз, когда…

Джон отвел глаза. По телу прокатился душный озноб. Он точно знал, о чем тот говорит. Да и могло ли быть по-другому? Он так долго пытался изгнать из памяти ту картину: затопившие радужку зрачки, раскрасневшиеся щеки, и губы – приоткрытые в готовности принять ласку, которой сам Шерлок не мог подарить, а Джон не осмелился сорвать.

- Когда ты хотел поцеловать меня.

Произнесенные чуть слышно слова, казалось, наполнили собой всю затихшую квартиру: слепящая откровенность и едва уловимый вызов: только попробуй сказать, что это не так.

Но разве Джон мог? Даже сейчас, глядя на сидящего перед ним человека, он чувствовал, как по телу растекается жар, дурманящий и чувственный, и не сомневался, что на лице его написано откровенное желание, раскрывающее себя в каждом прерывистом вдохе. Мир перестал существовать, был только Шерлок, и Джон, околдованный остротой проступивших в знакомых чертах эмоций, почти физически ощутил, как расширяются собственные зрачки.

Моргнув, он смущенно кашлянул и отвел глаза лишь для того, чтобы долю секунды спустя взгляд вновь оказался прикованным к бледному лицу.

- Я не поверил тому, что видел. Что ты смотришь на меня так, будто… - слова замерли на языке, когда он вдруг осознал: все те признаки, что он заметил много недель назад, никуда не делись. Они по-прежнему были здесь, быть может, более сдержанные, но все такие же очевидные. Тогда неприкрытое обожание застало врасплох, раскачивая еще сильнее и без того пошатнувшееся мироздание Джона. Теперь же он спрашивал себя: что, если чувства эти существовали и раньше, а в тот раз Шерлок просто впервые позволил им вырваться на поверхность?

- А теперь? – голос Шерлока стал мягче и ниже – не искусный прием, направленный на обольщение, что тот использовал на других людях в стремлении добиться своих целей, но нечто более хриплое и напряженное, искреннее. – Теперь ты мне веришь?

Джон сглотнул и провел языком по губам, вдыхая свежий аромат его кожи, пробивавшийся через резкий запах антисептиков в воздухе. Он не понял толком, когда именно они наклонились, сокращая расстояние, но колени Шерлока сжимали его собственные, а стулья нивелировали разницу в росте, так что Джон мог видеть все эмоции, написанные на его лице.

И, находясь так близко, невозможно было ошибиться в этих свидетельствах: едва заметный румянец на скулах, глубокое дыхание, шелестевшее все протяженнее между ними. Серебряные глаза потемнели, наполняясь синим и серым, а сама радужка была не более чем узкая кайма вокруг чернильных колодцев зрачков.

Не говоря ни слова, Джон протянул руку, провел дрожащими пальцами вдоль челюсти Шерлока, чувствуя покалывание щетины. Какая-то часть его существа прошипела «берегись». Впереди разверзлась пропасть, и он стоял на самом ее краю. То, что он поверил увиденному – неприкрытое желание, простое и искреннее – вовсе не значило, что другие проблемы исчезли сами собой. Они могли уничтожить друг друга с той же легкостью, что и дополнить до целого – и что осталось бы после, кроме руин?

Но он не в силах был заставить себя прислушаться к собственным страхам. С первой встречи он и Шерлок совпали, точно детали, вставшие каждая на свое место, и в глубине души Джон никогда не переставал верить другу. Ошибки и метания во всем сомневающегося разума заставили его отдалиться, но теперь он не позволит неуверенности снова взять над ним верх.

И единственным приемлемым вариантом было – наклониться еще ближе. Стараясь не дрогнуть, Джон коснулся губ Шерлока коротким, почти целомудренным поцелуем. То был пролог и обещание большего; однако, давая Шерлоку возможность отступить, сам он выдохнул ответ, не колеблясь:

- Да.

******

Сердце болезненно и упоенно бухало в груди, когда он потянулся к тонким губам. Пальцы на его челюсти сжались, словно от страха, что Шерлок сейчас отстранится, и он притянул Джона к себе чуточку ближе, призывно размыкая губы.

Но тот не осмеливался воспользоваться этим приглашением, и Шерлок мысленно выругался сам на себя, что не догадался раньше о причинах его тревоги. Подобные сомнения, раз пустив корни, всегда крайне живучи, и Джон, невзирая на все уверения в обратном, все еще не избавился от них. Однако не успел Шерлок выпрямиться и попытаться словами убедить друга, что все в порядке, как теплый язык очертил его нижнюю губу и скользнул внутрь, несмело и пытливо.

Он намеревался держать все под контролем разума, наблюдая и фиксируя происходящее: ведь хотя в самих поцелуях для него не было ничего нового, целовать Джона Ватсона ему предстояло впервые, и это уже совсем другое дело. Впрочем, его затея оказалась безнадежной: чувства переполнялись вкусом Джона, и его обычно почти безграничное восприятие окружающей реальности сузилось до туманного и узкого потока удовольствия. Нервы завибрировали, когда он сгреб в кулаки свитер и наклонил голову, позволяя углубить поцелуй.

Неожиданно Джон дернулся с коротким влажным «ах», от которого у Шерлока заныло в паху, и отстранился, невзирая на протестующий возглас.

- Когда ты успел поставить его на место? – выдохнул он и быстро заморгал, как будто пытался вернуть фокус расплывавшемуся взгляду. Наблюдать это, так же как и раскрасневшиеся щеки Джона, было чрезвычайно приятно, но чтобы сообразить, что речь шла о пирсинге, ушло неприлично много времени.

- Вдел запасной, пока был в ванной, - Шерлок откинул голову и попытался понять выражение лица Джона. Он ожидал неприятия, но оно никак не могло сочетаться с голодным блеском смотревших на него глаз. – Снять?

Ловкие пальцы схватили ткань халата, вновь подтягивая его ближе, и Джон рассмеялся.

- Господи, нет, конечно. Я просто не ожидал. Иди сюда.

Этот поцелуй вышел более уверенным. Оба безотчетно наклонили головы, чтобы удобнее было скользить внутрь, за преграду зубов, пробуя и изучая влажную теплоту друг друга. Каждое движение опьяняло, заполняя разум Шерлока ощущениями, безупречными в своей простоте. Сейчас во всем мире остался лишь Джон: его руки, губы, прикосновения языка, то и дело заинтересованно очерчивавшего металлический шарик. На третий раз Шерлок отстранился со смешком, и Джон покраснел.

- Извини, - пробормотал он, но отодвинуться не успел – Шерлок с силой дернул его за свитер, перетягивая со стула к себе на колени. После краткого замешательства Джон сообразил, что от него требуется, опустился к нему на бедра и застонал в голос, когда Шерлок провел языком по его шее, наслаждаясь солоноватым и мускусным вкусом.

- Если бы я знал, что этот аспект пирсинга так тебя заинтригует, пустил бы его в ход гораздо раньше, - тихо произнес он. Собственный голос хрипло отдавался внутри, а затем Джон снова склонился к его губам, перехватывая выдох. Теперь они прижимались друг к другу так тесно, что пах Джона практически касался его собственного. От каждого, даже самого незначительного движения грубая шерсть свитера терлась об обнаженную кожу, заставляя напрягаться соски и рождая глухие, рокочущие звуки где-то в самой глубине груди.

Он полностью растворился в поцелуях, что Джон дарил с таким рвением, и позволял ему беспрепятственно исследовать свой рот. А теперь в дело вступили умелые руки: пробрались под халат, провели по плечам и вниз по груди, пробуждая своим прикосновением жаркие искры, и легкая дрожь, пробегавшая по его телу, усилилась.

Шерлок прикусил нижнюю губу Джона, скользнул ладонями вверх по бедрам и сжал их, чувствуя под прохладной тканью крепкие мышцы. Подчиняясь инстинкту, он прогнулся и застонал, когда давление на болезненно напряженный член сменилось дразнящим трением. В ответ раздался одобрительный вздох, и Шерлок, ощутивший, как подался навстречу запертый под плотными джинсами твердый выступ, позволил себе слегка улыбнуться.

Друг запустил пальцы в его волосы, лаская и поглаживая, но даже теперь не забывая о пострадавшем затылке. В прикосновении заключалась безмолвная просьба, которой Шерлок подчинился, не задумываясь – наклонил голову набок и позволил опуститься потяжелевшим векам. Джон приник к его шее, прокладывая горячими губами и движениями языка пылающую дорожку, пробуя кожу на вкус с такой мучительной нежностью, точно перед ним оказался редчайший из деликатесов. Казалось, с каждой новой точкой контакта в его теле сгорали очередные предохранители, превращая кости и плоть в раскаленное добела нечто, а ведь тот, черт возьми, еще даже не разделся - сидел на нем верхом откровенно близкий, одновременно оставаясь непозволительно скрытым.

- На тебе слишком много одежды, - наконец выговорил Шерлок, с трудом справившись с собственной речью. Пальцы его дернули край свитера, нырнули под плотную шерсть, и он раздраженно заворчал, натолкнувшись на рубашку. – Бога ради, Джон!

В ответ он услышал лишь низкий смех и вздрогнул, когда Джон прихватил зубами нежную кожу на шее над самым пульсом. Он привык к совершенно иному ходу событий. Обычно именно он всегда являлся хозяином ситуации, заставляя партнера терять себя и лишая его возможности связно мыслить, но сам при этом сохранял абсолютную ясность рассудка. А сейчас Джон как будто нажал на все нужные кнопки, и смог отключить его непрерывно анализирующий разум, и радость от осознания этого заставляла нервы пылать еще ярче.

Однако нельзя было сказать, что его прежнюю привычную роль взял на себя Джон: как раз в его действиях не было ни капли отстраненности. Каждое прикосновение было тому подтверждением, и Шерлок возвращал ласку, словно партнер, ведомый в немного неуклюжем и неловком танце. Но что еще лучше – Джон едва ли не таял под его руками, и ощущение его живой тяжести мгновенно превратилось в непреодолимую зависимость. Шерлок никогда не испытывал ничего подобного, и обнаружил, что тонет в ощущениях, а бешеная скачка мыслей замерла, сменившись пьянящим, пульсирующим ритмом чувственного наслаждения.

Неожиданный звук проник сквозь застилавшую разум дымку; Джон замер, и Шерлок рывком вернулся в реальность. Дыхание было частым и прерывистым, а стук сердца, казалось, отдавался во всем теле, придавленном к жесткому стулу весом друга. Сосредоточиться на чем-то вне этого жаркого пространства, где оба прильнули один к другому так тесно, что казались единым целым, удалось с трудом. Но все же он смог различить скрип входной двери, мягкие интонации миссис Хадсон и елейное самодовольство своего старшего брата.

- Майкрофт, - застонал Джон; на этот раз в голосе его не звучали жар и страсть, а только разочарование – к великой радости Шерлока. – Черт бы его побрал.

- Стой! – он крепко обхватил друга за талию, не давая подняться, и дернул бедрами. – Сидя здесь, ты скрываешь некоторые чрезвычайно красноречивые улики.

На губах Джона появилась озорная улыбка.

- Тебе не кажется, что если я останусь на месте, это выдаст нас с головой куда быстрее? – спросил он и кивнул головой на кухонный стол. – Просто пересядь туда.

- Разумеется, - пробормотал Шерлок и неохотно разжал пальцы, однако Джон не торопился вставать. Он прижался ртом к его челюсти, коснулся губ поцелуем, а только потом поднялся на ноги и, поморщившись, поправил джинсы.

Однако что-то осталось в выражении его лица, словно легкий намек на неловкость, заставивший Шерлока встать и последовать за Джоном. Плотно запахнув халат в попытке скрыть собственную очевидную реакцию на недавнюю близость к теплому и отзывчивому телу, он наклонился и прошептал, задевая губами ушную раковину:

- Я помогу тебе с этим позже… если захочешь?

Это было приглашение и в то же время возможность отступить – напоминание, что пока еще можно повернуть назад. Подобный исход, вероятно, причинил бы боль им обоим, но Шерлок был твердо намерен считаться с желаниями Джона, в чем бы те ни заключались. Сам он хотел бы уцепиться за этот шанс и больше не отпускать друга никогда, но у того могли быть другие мысли на этот счет.

Он затаил дыхание, когда Джон обернулся, и они оказались нос к носу, не отрывая друг от друга жаркого пристального взгляда. На мгновение в синих глазах мелькнула неуверенность, но Шерлоку хватило пары секунд, чтобы понять: причина сомнений крылась не в нем самом, а в состоянии его поврежденной головы – как будто он представлял собой нечто хрупкое и легко ломающееся!

Джон открыл рот, и Шерлок уже приготовился ко врачебно аргументированному отказу, но даже если тот и готовился произнести что-то в этом роде, в итоге он проглотил все возражения и хрипло прошептал одно-единственное слово:

- Обещаешь?

В ответ Шерлок слегка улыбнулся и кивнул, после чего уселся за кухонный стол – как раз в тот момент, когда в квартире появился Майкрофт, затянутый в по-прежнему безупречный костюм и всем своим видом излучающий спокойную уверенность человека, довольного результатом.

- Проваливай, - буркнул Шерлок вместо приветствия, метнув в его сторону неприязненный взгляд. Стоявший у микроволновки Джон попытался скрыть смешок за кашлем, разложил по тарелкам исходящий паром рис, поставил перед Шерлоком его порцию и вручил вилку. Тот недоуменно уставился на еду, поняв, что даже не услышал писка, оповещавшего, что разогрев окончен. Впрочем, у него на это была уважительная и весьма приятная причина.

На лице Майкрофта отразилось замешательство, он подавил вздох и натянуто улыбнулся.

Дата добавления: 2015-08-29