Глава 0 “Как пользоваться Книгой” 7 страница

Подробности дела.
Изначально я намеревался оставить причины отпуска Наоми Мисоры (который был на самом деле отстранением от работы) за пределами этих заметок – собирался обойтись без подробностей. Будь это возможно, я так бы и сделал. Это правда. Как я уже говорил, она была единственной самой большой жертвой этой бомбы, порожденной Домом Вамми, и вторгаться в её личные…или, по крайней мере, частные проблемы – это то, чего мне делать совсем не хочется. Вот почему я до сих пор легко избегал лишних упоминаний об этом. Но, тем не менее, поскольку сейчас я пытаюсь описать выражение её глаз, когда она взяла у Рюдзаки пистолет, который он протянул ей, держа обеими руками (это был Стрейер-Войт, модель «Infinity»), я не могу и дальше обходить этот вопрос стороной. У меня не получится просто перенести вас в следующий эпизод, не объяснив причины её взгляда.
История тут не особенно запутанная. Проще говоря, команда, в которой она работала, потратила несколько месяцев на внедрение своих агентов в наркомафию и на слежку за ней, а Мисора сорвала всю операцию – потому что в самый решающий момент не смогла нажать на курок. Хотя обычно она не носила с собой оружия, на службе – это дело другое, и лепетать какие-то жалкие оправдания о том, что не может стрелять в другого человека, у неё и в мыслях не было. Наоми Мисора была тренированным агентом ФБР. Она не воображала, что руки у неё чисты или что она выше всего этого. Но нажать на курок всё равно не смогла. Её пистолет был направлен на ребенка всего лишь тринадцати лет от роду…что ни в коем случае её не оправдывает. Тринадцать лет или не тринадцать, он был опасным преступником. Но Наоми Мисора позволила ему уйти, и секретное расследование, на которое её коллеги потратили уйму часов и огромный объем работы, ни к чему не привело. Всё было кончено. Они никого не арестовали, и хотя обошлось без смертей, несколько агентов получили настолько серьезные ранения, что возможно так и не смогли вернуться к активной работе – жуткий исход, если учесть затраченные усилия. Несмотря на то, что она не занимала влиятельного поста внутри Бюро, временное отстранение было с его стороны довольно мягким наказанием.
Наоми Мисора сама честно не знала, почему не смогла нажать на курок. Возможно, ей не хватало должной уверенности…решимости, так нужной агенту ФБР. Её парень, Рэй Пенбер, сказал тогда: «Я думаю, ты не могла пережить своё прозвище – Мисора-Месила», в его словах было нечто среднее между насмешкой и попыткой её подбодрить, но, поскольку она сама не понимала, почему так получилось, то не стала возражать.
Но Наоми Мисора помнила.
То мгновение, когда направила на этого ребенка пистолет…
Глаза, которыми он на неё посмотрел.
Как будто он уставился на что-то, чему не мог поверить, как будто Мрачный Жнец явился перед ним. Как будто это какой-то нелепый вздор – он-то мог убивать, но ему ни разу не приходило в голову, что его самого могут убить. Но ему следовало знать, следовало быть готовым умереть с той минуты, как он в первый раз забрал чью-то жизнь. Как любому преступнику. И как любому агенту ФБР. Эта угроза висела над каждым из них. Мисора была частью системы. И тот ребенок тоже. Возможно, это ослабило их решимость. Возможно, это сделало их невосприимчивыми к угрозе. Может быть, их страхи покрылись слоем ржавчины. Но что с того? Учитывая, в каких условиях рос этот ребенок, у него не только не было надежды на исправление, начнем с того, что у него никогда и не было стремления жить правильно. Что ожидала Мисора от кого-то вроде него? Насколько жестоко с её стороны было вообще ожидать чего-то? Она не хуже других знала, что этот ребенок живет так, как умеет. Он с самого начала был обречен. Но значит ли это, что он должен был принять свою участь? Означает ли это, что существует лишь один способ жить, один способ умереть? Значит ли, что человеческой жизнью…и смертью управляет чья-то невидимая рука?
Разумеется, Мисора затаила обиду на тех, кто воспользовался её промахом как предлогом для её отстранения, но когда она подумала о разнице между тем тринадцатилетним, в которого она не смогла выстрелить и второй жертвой лос-анджелесских убийств ББ, Куотер Квинер, всё это дело начало казаться ей смехотворным.
У Мисоры не было сильно развито чувство справедливости.
Она не верила в то, что она выше в этическом или моральном плане.
Она не подходила к работе с философской точки зрения.
Она занимала то место, которое занимала, потому что вся её жизнь была как блуждание по незнакомому городу – доведись ей начать жизнь сначала, она была уверена, что выбрала бы нечто совсем другое. Спроси её кто-нибудь, почему она работает в ФБР, она ни за что не смогла бы ответить.
Она хорошо выполняла свою работу, но причиной тому были её способности.
А не размышления.
- …А что если убийца – ребенок? – прошептала она подавленно. – Тринадцать…всего лишь тринадцать…
С этими словами она положила пистолет рядом с собой, убедившись, что он поставлен на предохранитель. Рядом с пистолетом лежала пара предназначенных для убийцы наручников, которыми также снабдил её Рюдзаки. Она по-прежнему находилась в квартире номер 1313, где жила Блэкбери Браун. В квартире было две спальни, а единственная комната с защелкивающимся замком располагалась напротив входа.
Девятью этажами ниже, в квартире 404, Рюдзаки тоже поджидал убийцу, заняв место Блюз-хоупа Бэйбисплита. Рюдзаки настаивал на том, что он сильный, но выглядел он при этом таким тощим и сгорбленным, что Мисоре с трудом в это верилось, и она изрядно волновалась. Рюдзаки казался предельно уверенным в себе, когда они встретились перед тем, как занять свои места, и всё же…у неё оставались сомнения.
На этом этапе развития событий Мисора не имела ни малейшего понятия, в какую квартиру убийца, человек, которого L назвал Б, в конце концов придет – сюда, в 1313-ю, или к Рюдзаки в 404-ю? Она размышляла над этим вопросом каждую свободную секунду, но так и не смогла прийти ни к какому определенному выводу. И ей всё ещё не давала покоя эта неопределенность утро – вечер…но об этом беспокоиться уже не было смысла. Главное – убедить себя, что убийца придет именно сюда, в квартиру 1313, чтобы убить Блэкбери Браун, и действовать соответственно. Сейчас она не могла позволить себе тратить время, беспокоясь о других. Или это можно выразить иначе – Б придет за ней…потому что она занимает место L.
Она посмотрела на часы на стене.
Электронное табло показывало ровно девять утра.
Девять часов из всего 22-го августа уже миновали. Оставалось всего пятнадцать. Сегодня она не будет спать. Ей придется бодрствовать по меньшей мере двадцать четыре часа. Даже в ванную нельзя отлучиться. Рюдзаки посоветовал ей не испытывать собственное терпение…ей нужно будет действовать сразу же, как только кто-то войдет в комнату. Но сейчас пора было снова звонить L. Она достала из сумочки телефон и набрала номер согласно полученным инструкциям. Убедившись сперва, что дверь закрыта, а занавески опущены.
- L.
- Мисора. Тут пока ничего не происходит. Я только что говорила с Рюдзаки, и у него там тоже всё спокойно. Ничего из ряда вон выходящего. Мне начинает казаться, что мы здесь застряли надолго.
- Я понимаю. Не теряйте бдительности. Как я уже говорил, люди, которые вас прикрывают, распределены вокруг дома, но в случае чего они не настолько близко, чтобы прийти на помощь немедленно.
- Я знаю.
- Но вдобавок к ним я отправил ещё двоих людей, которые будут находиться в доме. Я не знал, доберутся ли они до места вовремя, но погода оказалась на нашей стороне. Нам повезло.
- А? Но…это значит…
Чтобы не спугнуть убийцу, они даже не установили камер слежения или жучков в квартирах, а тем более в здании – и у людей, которые их прикрывали, тоже ничего не было. Они не могли рисковать быть замеченными.
- Не волнуйтесь. Убийца не сможет их распознать. Один из них – профессиональный шпион, а другой – профессиональный обманщик. Большего я сказать вам не могу, поскольку вы агент ФБР, но, если коротко – вор и мошенник. Один из них будет дежурить у одной квартиры, другой – у другой.
- Вор…и мошенник?
О чем он говорит?
Это что, такая шутка?

- Ну что ж, Наоми Мисора… - сказал L, очевидно, собираясь закончить разговор.
Но она поспешно произнесла:
- Э-э, L… - и неуверенно запнулась, не зная, можно ли ей задать этот вопрос или нет. – Вы…вы ведь знаете убийцу, да?
- Да, как я уже сказал. Это Б.
- Я не про то…я имею в виду – вы с ним знакомы?
16-го числа L сказал, что он с самого начала знал, что убийца – Б, и с тех самых пор ей это было тоже, в общем, известно, но два дня назад L добавил нечто, от чего её догадка уступила место убежденности. Делайте что угодно, но, пожалуйста, поймайте убийцу. Величайший детектив столетия L никогда бы не сказал такое о рядовом, неопределенном серийном убийце. А то, что его имя состояло всего из одной буквы…
- Да, - подтвердил синтетический голос.
Как будто он и не возражал против такого вопроса.
- Но, Наоми Мисора, пожалуйста, сохраните это в строжайшей тайне. Ни людям, которые расставлены вокруг дома, ни вору и мошеннику, которые сейчас внутри, не было сказано, над каким делом они работают. Им лучше не знать. Поскольку вы спросили, я не против сказать это вам, но вообще-то вам тоже лучше было бы этого не знать.
- Я понимаю. Всё равно, в любом случае, кем бы ни был этот Б – он опасный преступник, лишивший жизни троих людей без всякой видимой причины. Но я хотела спросить вас ещё кое о чём.
- О чём?
- Вы знаете убийцу, но вы не имеете к нему никакого отношения?
Это было…
…для Наоми Мисоры это было почти то же самое, что спросить, можно ли выстрелить в ребенка.
- Я не имею к нему отношения, - сказал L. – Если быть совсем точным, я даже не знаком с Б. Мне просто известно о его существовании. Но это никак не влияет на мое решение. Конечно, я был заинтересован в этом деле и взялся расследовать его, потому что знал, кто убийца. Но это не изменило ни методов моего расследования, ни способов, которыми я его вел. Наоми Мисора, я не могу смотреть сквозь пальцы на зло. Я не могу простить его. И неважно, знаю ли я человека, который его совершает, или нет. Меня волнует лишь справедливость.
- Лишь…справедливость… - выдохнула Мисора. – Тогда получается…всё остальное не имеет значения?
- Я бы так не сказал, но всё остальное не главное.
- Вы не простите никакого зла, неважно, в чем оно заключается?
- Я бы так не сказал, но это не главное.
- Но…
Как тринадцатилетняя жертва.
- Есть люди, которых не может спасти справедливость.
Как тринадцатилетний преступник.
- А есть люди, которых может спасти зло.
- Да, есть. Но тем не менее, - сказал L, и его голос ничуть не изменился.
Как будто он ненавязчиво убеждал Наоми Мисору.
- Справедливость могущественнее, чем что-либо другое.
- Могущественнее? Под могуществом…вы подразумеваете силу?
- Нет. Я подразумеваю доброту.
Он сказал это так легко.
Мисора чуть не выпустила из рук телефон.
L.
Величайший детектив столетия, L.
Детектив на страже справедливости, L
Который раскрывал любое дело, каким бы трудным…
- …Я не так понимала вас, L.
- Правда? Ну что же, я рад, что мы с вами всё выяснили.
- Я возвращаюсь к работе.
- Замечательно.
Она сложила телефон и закрыла глаза.
Ох.
Нет, она не чувствовала, что почва уходит у неё из-под ног.
Она просто услышала слова, которые прозвучали хорошо для неё.
Ей сказали то, что ей нужно было услышать.
Возможно, ею просто манипулируют.
Ни одна из её проблем не решилась. Замешательство никуда не делось. И ей всё ещё недоставало решимости. Она чувствовала, что что-то изменилось, а к завтрашнему дню всё, несомненно, вернется в нормальное русло. Но всё равно, даже сейчас она не собиралась принимать поспешное решение, не собиралась сдаваться. Когда срок её отстранения закончится, она вернется в Бюро. В эту самую минуту Наоми Мисора приняла решение. А убийца, виновный в этом деле, может стать для неё неплохим сувениром.
- …Итак, через час нужно будет позвонить Рюдзаки…надеюсь, у него всё в порядке.
Блэкбери Браун и Блюз-хоуп Бэйбисплит. Два Б.Б. Квартира 1313 и квартира 404…действительно ли на третьем месте преступления не было ничего такого, что исключало бы одного из них? Она никак не могла отделаться от мысли, что всё-таки было. Они не сумели свести догадки к только одной возможной жертве, потому что не сделали всё, что могли, не сделали всё, что должны были…
- Ох. Теперь я понимаю. Вот почему К.К.?
Ей снова показалось, что она набрела на своего рода догадку. Поняла, почему вторая жертва не Б.Б. Почему убийца перевернул ребенка, превратив «б» в «р». Чтобы исключить возможность того, что это может оказаться кто-то ещё с таким же именем. Послание, оставленное на месте первого убийства…послание, указывающее не на место, а на выбранную жертву…такого рода послание всегда предполагает вероятность, что с таким же именем найдется кто-то ещё. Но он выбрал Куотер Квинер – одну-единственную с таким именем. Мисора понятия не имела, сколько ещё Биливов Брайдсмейдов или Бэкйард Боттомслэшей может быть в Лос-Анджелесе, но она знала, что та девочка – единственная в городе Куотер Квинер. А значит, они скорее всего правы, и связующим звеном являются именно инициалы «Б.Б.».
Б.Б.
Но если убийца так старался, чтобы послание указывало лишь на одного человека, почему последняя задача допускает два ответа? Должно быть, она проглядела некий важный кусочек головоломки. Что-то, что ей нужно было сделать…
Кроссворд.
Она так и не попыталась его разгадать.
Теперь, когда она об этом задумалась, ей пришло в голову, что ведь многие вопросы она откладывала на потом. Не только вопрос, в какую квартиру придет убийца. Если они его поймают, то всё разъяснится, или…
- …Запертые комнаты. Неужели у него просто-напросто был ключ?
В таком случае, прежде чем приниматься за убийства, он должен был приготовить ключи заранее…следить за жертвами некоторое время, и только потом убить их. Мисора и Рюдзаки сделали всё возможное, чтобы остаться незамеченными, но, вполне возможно, он знает, что Мисора ждет его здесь…
- Комната, запертая при помощи иголки с ниткой…и иголка стала ключевым словом на месте третьего убийства. Пусть даже это была просто вольная ассоциация…
Иголка, стрелка, стрелка часов.
А потом она удивилась, обнаружив, что Вара Нинго имели практическое значение…в двух предыдущих случаях предполагалось, что они лишь метафора, и ничего больше. Но их нужно было считать вместе с мягкими игрушками, чтобы получить цифры для четырех сторон циферблата. Кстати, возможно, некоторые из игрушек вовсе не принадлежали жертве…их добавили, чтобы числа соответствовали сторонам. Вполне вероятно.
Четыре, три, два…количество Вара Нинго уменьшалось.
Последняя появится на месте четвертого убийства.
Если оно произойдет.
«Последняя Вара Нинго…я полагаю, она будет висеть прямо напротив двери? Кажется наиболее вероятным…наиболее значимым…но в чем заключается эта значимость? Первое, что видишь, когда переступаешь порог комнаты…бросается в глаза прежде, чем замечаешь тело…»
Не зная толком, почему у неё появились эти мысли, Мисора встала и подошла к двери. Повернувшись к ней спиной, она огляделась – обычная комната, ничего особенного. Сейчас это даже не место преступления. Ничего, только вещи Блэкбери Браун.
«Вара Нинго каждый раз были прибиты примерно на одной и той же высоте…по горизонтали они располагались по-разному, но по вертикали всегда одинаково. Примерно на уровне пояса…где-то здесь…»
Мисора опустилась на корточки.
Это значит, что она приняла положение, очень похожее на обычную позу Рюдзаки, когда он сидел, обхватив руками колени, но об этом она старалась не думать. Если он прав и в такой позе на самом деле легче заниматься дедукцией, то это даже хорошо. А в комнате всё равно кроме неё никого нет. Итак, если предположить, что четвертое убийство будет совершено по тем же правилам, и Вара Нинго будет висеть напротив двери, тогда из этого положения её собственные глаза встретятся с глазами куклы, потому что будут на одном уровне. Но у Вара Нинго нет глаз, так что эти рассуждения никуда её не приведут.
«Поскольку их просто нужно было считать вместе с игрушками, нет необходимости располагать их именно напротив двери…если расположение что-то значит…расположение…или это просто ещё одно проявление его извращенной натуры…ой!»
От чересчур напряженных размышлений в непривычной позе она потеряла равновесие и, покачнувшись, стукнулась затылком о дверную ручку. Потирая ушибленное место, она машинально обернулась…и…
Её взгляд упал сначала на ручку, а потом…
А потом на замок прямо под ней. Поворачивающаяся защелка.
«!!»
Мисора повернула голову с такой быстротой, что явственно услышала свист рассекаемого воздуха, и снова посмотрела на стену напротив. Там ничего не было, лишь ничем не нарушаемый рисунок обоев. Но только что она представляла на этом самом месте Вара Нинго. И эта Вара Нинго висела не напротив двери.
Она висела напротив дверной ручки.
Точно на той же высоте, что и замок.
- Ох…как же я раньше не заметила?!
На уровне пояса – она знала, где висели куклы уже тогда, когда в первый раз увидела досье. На месте первого убийства она сама защелкнула замок, подсознательно отметив, что он находится на уровне её пояса, на месте второго ей пришла в голову мысль, что дверь здесь выглядит по-другому, но запирается так же…а на месте третьего она повернула дверную ручку и открыла дверь, пристроив уголок подноса с чашками на верхнем крае пряжки собственного ремня. Заметить, что Вара Нинго и замки располагались на одном уровне, было довольно легко. Для этого ей не надо было даже открывать папку с делом и сравнивать замеры. Но что из этого? Ну и что, что Вара Нинго висели на стенах на том же уровне, где были врезаны замки…и располагались прямо напротив защелки? Это было сделано по какой-то определенной причине?
«…»
Она приближалась к ответу, к которому не должна была приближаться.
Она найдет ответ, которого не должна найти.
В этом случае…
…она знала, что найдет его.
Ответ, который перевернет вверх дном, вырвет с корнем все её знания об этом деле…и на пути к нему она уже не могла остановиться. Она уже миновала тот этап, на котором могла сознательно прервать цепь собственных умозаключений. Допустим, что на четвертом месте преступления Вара Нинго будет висеть на стене напротив двери…с этим уже трудно спорить. Четыре куклы, три, две, одна!
«Нет, это не имеет смысла…это, наверное, неправда…трюк с запертой комнатой? Дверь, запертая при помощи иголки с ниткой…иголка была на третьем месте преступления…а нитка? В щель под дверью…щель…зазор…нет зазора, она плотно прилегает к полу…»
Запертая комната.
Запертая комната…обычно её запирают, чтобы обставить дело так, будто жертва покончила жизнь самоубийством. Но в этом случае ничего подобного не было…что означает, если поставить эту идею с ног на голову…что запертые комнаты были устроены с целью выдать самоубийство за убийство.
Что тогда?
Что тогда?
- А…
Сказать по правде…
За всё расследование Наоми Мисора не сделала ничего без подачи Рюдзаки. Здесь не надо даже заходить слишком далеко и вспоминать послание, обнаруженное ими на книжной полке, достаточно припомнить её рассуждения о дате следующего убийства; они резко менялись на протяжении разговора с ним…а идея о том, что третья жертва представляла собой часы…Рюдзаки вел Мисору к этой идее с того момента, когда она сказала, что наручные часы жертвы пропали. Это он заговорил об обручальном кольце, он подчеркнул, что голова, рука и нога разной длины, он предположил, что стены – это стороны циферблата…Наоми Мисорой управляли, как марионеткой на ниточках.
- Ох, ладно…как он всё это узнал?
Но вот, наконец.
Наоми Мисора что-то нашла сама.
Истину.
И справедливость.
- Аааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааххххххххххххххх
ххххххххххххххххххххххххх!
Начисто забыв обо всех условностях, Мисора издала вопль, который сотряс воздух вокруг неё. Вскочив на ноги, она одним прыжком пересекла комнату, схватила со стола пистолет и наручники, бросилась к двери, рывком повернула замок и вылетела из квартиры 1313.
Лифт.
Нет, слишком мало времени. Пожарная лестница.
Лихорадочно вспоминая план здания, над которым корпела накануне, Мисора добежала до выхода на пожарную лестницу, толкнула дверь ногой и помчалась вниз, перепрыгивая через три-четыре ступеньки.
Вниз.
Девять этажей вниз.
- Черт…черт, черт, черт, черт, черт! Почему, почему, почему, почему, почему…как так получилось?! Это же настолько очевидно!
Она была так зла сейчас.
Разве истина не должна освобождать? Когда тебе открывается правда, разве не чувствуешь себя лучше? Но если на самом деле всё вот так, тогда…
Величайший детектив столетия, раскрывающий любое мыслимое и немыслимое дело – как, должно быть, тяжела его ноша, через какие страдания должно быть он проходит каждую минуту…в прошлом, настоящем и будущем.
Ноша настолько тяжелая, что сгибаешься под её тяжестью.
И горький привкус во рту, из-за которого нестерпимо хочется сладкого.
Она бежала так быстро, что чуть не пропустила нужный этаж, и ей пришлось резко затормозить. Она замешкалась, всего на секунду, чтобы отдышаться, потом распахнула ведущую на этаж дверь, огляделась; да, это четвертый. Куда теперь? Направо? Налево? Верхняя половина дома была смещена по отношению к нижней, и коридоры здесь шли в другом направлении, не так, как на тринадцатом этаже…417-я направо, за ней 418-я – значит, в другую сторону!
- Айййй!
Кто-то вскрикнул.
Мисора напряглась, но голос был женский. Она обернулась и увидела ту женщину, которая кричала; по всей видимости, она только что вышла из своей квартиры и перепугалась, увидев Мисору с пистолетом. Этого только не хватало! Отступив на шаг, она помчалась в другую сторону.
К квартире 404.
- Р-Рюдзаки!
Один поворот за угол, и она на месте.
Входная дверь оказалась незапертой. Она вбежала внутрь. В 1313-й было две спальни, а здесь их оказалось три. Одной комнатой больше. В которую? Времени на раздумья не оставалось. Придется начать с ближайшей. Первая комната – нет. Никого. Вторая – дверь не открывалась. Замок!
- Рюдзаки! Рюдзаки, Рюдзаки!
Она постучала…нет, это мягко сказано, – она заколотила по двери так, будто хотела её выбить. Но дверь была крепкой и даже не шевельнулась.
С той стороны не доносилось ни звука.
Рюдзаки не отвечал.
- Ха!
Повернувшись вполоборота, она врезала по ручке двери каблуком. Это будет посильнее кулаков, но эту дверь было не так-то легко сломать. Она врезала по ручке ещё раз, на всякий случай, но безуспешно.
Тогда Мисора вскинула пистолет.
Infinity.
Семь патронов в обойме плюс один в стволе, калибр 45.
Она прицелилась в замок.
- Я спускаю курок!
Один выстрел, второй…вот так.
Замок вылетел вместе с дверной ручкой. Мисора толкнула дверь плечом, и первое, что бросилось ей в глаза – Вара Нинго. Прибитая к стене, прямо напротив двери.
А потом…
Она увидела в углу объятого пламенем человека. Он молотил руками по воздуху, не в силах выносить боль от охватившего его огня.
Рюдзаки.
Это был Рю Рюдзаки.
Она увидела его глаза сквозь языки пламени.
- Р-Рюдзаки!
Жар пламени был таким нестерпимым, что она едва могла смотреть на него.
Огонь уже перекинулся на комнату.
На неё полыхнуло жаром.
Она почувствовала запах бензина.
Удушение, избиение, ножевая рана…а четвертым способом убийства был огонь!
Она взглянула на потолок – противопожарная установка там была, но её явно вывели из строя. Она не работала. Пожарную тревогу тоже отключили. Усилием воли Мисора приказала себе не паниковать, нельзя было терять ни секунды. Она бросилась из квартиры обратно в коридор, туда, откуда только что прибежала. На пути сюда она видела огнетушитель. Вон он…там! Схватив его, она помчалась обратно. В инструкции она не нуждалась.
Направив конец шланга на столб огня, на тело Рюдзаки, пылающее красным, она вцепилась в огнетушитель мертвой хваткой. Струя белой пены вылетела из него, обволакивая комнату, гораздо более сильная, чем Мисора ожидала. Её чуть не отбросило назад, но она лишь стиснула зубы и держала шланг, не позволяя струе отклониться в сторону.
Сколько прошло времени?
Десять секунд? Где-то так.
Но Мисоре показалось, что день закончился прежде, чем Рюдзаки перестал гореть.
Огнетушитель был пуст…огонь потушен.
Белая пена начала потихоньку оседать.
Прямо перед ней лежало черное, обугленное тело. Нет, это будет преуменьшением, смягчением истинной картины. Более точным описанием будет черно-красный кусок мяса. Казалось, огонь прожег его насквозь.
Запах бензина висел в воздухе, к нему примешивалась вонь от паленой кожи и волос. Мисора зажала нос рукой. Она взглянула в сторону окна, прикидывая, не впустить ли немного свежего воздуха…нет, нельзя рисковать, может возникнуть обратная тяга. Осторожно, будто опасаясь, что от малейшего резкого движения его тело рассыплется, Мисора приблизилась к Рюдзаки. Он, весь скрючившись, лежал на спине. Она опустилась на колени возле него.
- Рюдзаки, - позвала она.
Он не отвечал.
Умер?
- Рюдзаки!
- А…оо…
- …Рюдзаки.
Он был жив.
Всё ещё жив.
Он весь обгорел и нуждался в срочной медицинской помощи, но могло быть и хуже. Сзади послышался шорох, и Мисора обернулась. На пороге стояла женщина – та самая, которая вскрикнула, увидев у неё в руках оружие. Должно быть, она живет на этом же этаже. Услышав сначала выстрелы, а потом шум бьющей под напором струи огнетушителя, она несмело подошла, чтобы узнать, в чем дело.
- Ч-что-то случилось? – спросила она.
У Мисоры промелькнула мысль, что тут надо уже прямо спрашивать «Что случилось?», ну да какая разница…
- ФБР, - произнесла она.
ФБР.
Именно так она представилась.
- Вызовите полицию, пожарных и скорую.
Женщина, похоже, удивилась, но, тем не менее, кивнула и вышла. А может, это и есть одна из людей L, подумала Мисора – он ведь прислал сюда воришку и какого-то фокусника, – но это можно будет выяснить и позже.
Она снова повернулась к Рюдзаки.
Повернулась к черно-красному обугленному телу.
И медленно прикоснулась к его запястью, всё ещё очень горячему, и пощупала пульс…немного неровный и очень слабый. Возможно, ему конец, он может не дотянуть до больницы, может не дотянуть даже до приезда «скорой».
В таком случае…
Ей необходимо кое-что сказать ему.
Необходимо кое-что сделать.
- Рю Рюдзаки, - сказала она, защелкивая на его запястьях наручники. – Вы арестованы по подозрению в убийстве Билива Брайдсмейда, Куотер Квинер и Бэкйард Боттомслэш. Вы не имеете права хранить молчание, не имеете права на адвоката, и вы не имеете права на справедливый суд.

Лос-анджелесский серийный убийца ББ, Рю Рюдзаки, Бейонд Берсдей…был взят под стражу.

“Последняя запись”

Мне осталось лишь всё объяснить.
Рассказать осталось не так уж много, так что просто подытожу ключевые моменты. Мой знаменитый и уважаемый предшественник, человек, чьи действия сильно повлияли на меня лично, Б, Б.Б., Бейонд Берсдей – разумеется, мне едва ли нужно снова объяснять, что сами эти убийства не были его целью. Так чего же он добивался? И опять же, это едва ли нуждается в объяснении – он бросил вызов человеку, которого во всем копировал, величайшему детективу столетия, L.
Это был вопрос победы или поражения.
Соревнование.
Но в таком случае, что ознаменовало бы победу Б? Как бы он определил, что L ему проиграл? В обычной войне между двумя детективами выигрывает тот, кто первым раскрывает преступление. А если мы возьмем битву между L и убийцей Кирой, то L бы выиграл, доказав, кто на самом деле Кира, в то время как Кира одержал бы победу, убив L. Но как насчет L и Б? И тогда Бейонд Берсдей придумал вот какую теорию.
Поскольку L может раскрыть любое дело независимо от его сложности, ему остается создать дело настолько запутанное, что L не удастся раскрыть его, и тогда Б победит.
Этим делом стали лос-анджелесские убийства ББ.
Бейонд понимал, что как только он начнет действовать, Дом Вамми и Ватари тут же дадут знать L, так что даже не стал пытаться их остановить. Он мог лишь догадываться, на каком этапе его плана L начнет его ловить, и подготовил всё очень тщательно, ожидая вмешательства L в любую минуту. Бейонд Берсдей был осторожен и дотошен в своих действиях – и когда L вмешался, а произошло это 14 августа, сразу после третьего убийства, время было не идеальное, но и не такое уж неудачное.
Разумеется, L не стал бы делать ход сам, а тщательно отобрал бы на эту роль пешек – самое большее три, скорее всего две, а если Б повезет, то и вовсе одну. Бейонду Берсдею повезло. Глаза шинигами тут же сказали ему имя этой пешки – Наоми Мисора. Агент ФБР, временно отстраненная от работы.
Но суть в том, что она-то не L, она лишь работала на него. Бейонд Берсдей вел войну не с Наоми Мисорой. Ему важно было лишь победить того, кто стоял за ней.
И вот поэтому…
Б представился Наоми Мисоре, назвавшись Рю Рюдзаки.
Рю Рюдзаки – L.L.¹
Для любого из Приюта Вамми не было цели выше, чем отождествлять себя с этой буквой – и Бейонд Берсдей сразу же ухватился за такую возможность. Даже Наоми Мисоре было известно, что случалось с детективами, которые выдавали себя за L, а Б был из Приюта Вамми, так что знал об этом лучше, чем кто- либо – так что его выбор только подчеркивает силу его намерения. Он никогда и не надеялся выжить – он принял решение. Он был готов.
И вот, в роли Рюдзаки он изображал из себя шута, тем временем наблюдая за Наоми Мисорой, искусно направляя её, с первого места преступления и до третьего, чтобы убедиться, что она нашла и расшифровала все зацепки и послания, которые он оставил. По сравнению с препятствиями, с которыми он столкнулся, убеждая родственников жертв нанять его для раскрытия этого дела, вести Мисору оказалось легче легкого. И всё это время он так или иначе испытывал её, прикидывая, достойна ли она служить заменой L…
На протяжении всего расследования Мисора много раз звонила L. И получила от него указание позволить этому таинственному частному детективу, Рю Рюдзаки, командовать парадом. Ничего другого Бейонд и не ожидал – именно с этой целью он прислал кроссворд в полицейское управление Лос-Анджелеса. Раз на сцене появился некто с уликой, доступ к которой мог получить лишь кто-то вроде L, то даже величайший детектив столетия не смог бы так просто сбросить его со счетов – хотя на самом деле у Рюдзаки была эта улика только потому, что он сам же её и создал.
Мисора превзошла все его ожидания. Подобно тому, как луна имеет свою светлую и темную стороны, а у каждой монеты есть орел и решка, его намеки были явными, но в то же время ненавязчивыми, и никакой рядовой сыщик никогда не смог бы с таким успехом довести их до логического заключения. Она оправдала все его надежды. Первые три места преступления скрывали ключи, которые необходимо было найти, чтобы его план шел как по маслу, но в то же время не должно было получиться так, что Рюдзаки большинство из них обнаружил самостоятельно – точно так же, как L с помощью Мисоры гонялся за Б, Б с помощью Мисоры гонялся за L. Рю Рюдзаки мог быть просто подозрительным частным детективом, и никем больше – не вызывающим доверия, но и не привлекающим к себе излишнего внимания со стороны L. Что же касается Бейонда Берсдея, то первые три совершённых им убийства служили только подготовкой к главному представлению – четвертому убийству. Мисора сама же первая упомянула слово «маскировка», и в этом смысле первые три убийства все до единого были маскировкой, скрывая истину о предстоящем четвертом.
На третьем месте преступления «часы» указывали на большой многоквартирный комплекс в Пасадене, в Долине, где жили двое Б.Б. Обнаружить этих двоих для Бейонда было не так уж трудно, с его-то глазами шинигами – но, несмотря на это, разыскать место, соответствующее необходимым условиям, было не слишком легко. Квартира 1313, Блэкбери Браун. Квартира 404, Блюз-хоуп Бэйбисплит. Наоми Мисора работала в одиночку, что позволило ему не прибегать к запасному плану, который он придумал на случай, если L подключил бы к расследованию больше одного человека. Если бы сыщиков было двое, трудность заключалась бы не только в том, чтобы найти третьего Б.Б.
Мисора в квартире 1313, а он сам в квартире 404. Честно говоря, не имело особого значения, кто в какой квартире будет сидеть. Мисоре досталась 1313 -я лишь на том основании, что она женщина.
А потом Рюдзаки попытался покончить с собой.
Защелкнул замок на двери, повесил Вара Нинго на стену, вывел из строя противопожарную систему, отключил сигнализацию, вытер все отпечатки пальцев, облил себя бензином и поджег.
Он выбрал самого себя на роль четвертой жертвы. Бейонд Берсдей, последний Б.Б. Чтобы выяснить, что Рю Рюдзаки – ненастоящее имя, не нужно было даже задействовать связи L – Мисора была агентом ФБР и могла сама довольно быстро это узнать, а копни она чуть глубже, то узнала бы, что его настоящее имя Бейонд Берсдей – Б.Б. Более чем приемлемая кандидатура на роль четвертой жертвы – и вот вам очень подходящий конец для таинственного частного детектива.
Принести себя в жертву. Сгореть заживо.
Разумеется, его лицо и отпечатки пальцев тоже сгорели бы – он всегда скрывал свое лицо под толстым слоем грима, когда был с Мисорой, и не оставил ни одной своей фотографии, так что даже если кто-то, напрямую связанный с приютом Вамми, стал бы осматривать тело, ему бы в голову не пришло, что Рю Рюдзаки/Бейонд Берсдей – это Б из Дома Вамми. Он не оставил ничего, что связывало бы Бейонда Берсдея с Б. Он не намеревался скрывать свою личность (наоборот, он хотел, чтобы они узнали, что он Бейонд Берсдей, что он ещё один Б.Б.), но он должен был скрыть, что он Б из Приюта Вамми. Причины, по которым он менял способы убийства – удушение в первом случае, травма головы во втором, удар ножом в третьем – были частично продиктованы желанием поэкспериментировать, частично любопытством, но гораздо, гораздо более важным было показать, что будет только естественным в четвертом случае в качестве орудия убийства использовать огонь. Дело было также и в повреждениях, которые он нанес предыдущим жертвам уже после смерти – даже Бейонд Берсдей был не в состоянии надругаться над собственным трупом. Допускать такого явного недочета никак не годилось. А если труп сгорел, будет невозможно сказать, были эти повреждения вообще нанесены, или нет.
Мне едва ли нужно вам говорить, что на четвертом месте преступления не было никакого послания. Не было причины его оставлять. Б преподносил L лос- анджелесское дело об убийствах как дело, которое невозможно раскрыть.
Которое L не сможет раскрыть.
Иными словами, он и не приготовил для него никакой разгадки – раз убийца покончил с собой, замаскировавшись под четвертую жертву, не было больше преступника, которого нужно ловить, и не осталось зацепок, чтобы его поймать. Вот почему трудности так резко возрастали с каждым убийством. Особенно послание на месте третьего, с его намеренной расплывчатостью – то ли утро, то ли вечер, то ли 1313-я квартира, то ли 404-я. А когда на месте четвертого убийства не нашлось бы никакого послания, Мисора, а значит и L были бы убеждены, что просто его проглядели. Нечто, что должно там быть, но отсутствует – а найти что-то, чего там нет, много сложнее, чем обнаружить то, что есть. Особенно если отсутствующей детали там не было с самого начала – и в этом случае им никогда её не найти.
Но как бы они это доказали?
Загадка без решения может иметь лишь один ответ – что её нельзя решить. Но такой ответ противоречит определенности, выявленной на местах первых трех убийств. И это связало бы им руки. L, не нашедшему эту отсутствующую деталь, пришлось бы все равно продолжать поиски Б – которого больше не существовало. Постепенно уменьшающееся число Вара Нинго – последовательность, утвержденная с самого начала – предполагала, что жертв будет всего четыре, так что когда убийства прекратятся, никому не придет в голову, что убийца просто отправился на тот свет. L останется гоняться за призраком умершего Б. L всегда будет преследовать призрак умершего Б. L проведет остаток жизни, дрожа перед тенью Б.
L проиграет.
Б выиграет.
Б окажется на вершине, а L внизу – L будет лежать, поверженный, у ног Б.
Копия превзойдет оригинал.
…Так он думал.
На самом деле этого не случилось, и головокружительное количество времени, которое он потратил на подготовку убийств, улетучилось в никуда, пошло прахом – из-за того, что он сосредоточил все силы на L, а на Мисору смотрел как на пешку. Всё его внимание было приковано к человеку, стоящему за ней, а Мисору, которая была рядом, он просто не видел. Даже восхищаясь её профессионализмом, он в конечном счете её недооценил. Говорить, что Мисора превзошла все его ожидания, будет, по существу, высокомерием. Если вы спросите моё мнение, то я считаю, что даже без намеков Рюдзаки она смогла бы прочитать эти послания почти так же быстро.
Наоми Мисора.
Разгадкой были запертые комнаты. Запертые комнаты. Рюдзаки снова и снова повторял, что нет смысла на них зацикливаться и что преступник скорее всего воспользовался запасным ключом, потому что знал, что ему грозит, если на этом предмете заострить внимание. Бейонд Берсдей хорошо представлял, в чем слабая сторона его плана. Но эта слабая сторона будет забыта, когда произойдет четвертое убийство, и если он продержится до этого времени, если сумеет до этого времени отвлечь её…тогда Б победит. То, что Мисора всё поняла чуть-чуть раньше, чем четвертое убийство состоялось, можно назвать лишь везением.
На первом месте преступления, на втором и на третьем одна из Вара Нинго висела прямо напротив двери, а все куклы находились на том же уровне, что и поворачивающийся замок – ей нужно было заметить обе эти особенности, чтобы всё понять. На месте третьего убийства куклы считались вместе с мягкими игрушками, что казалось разумной идеей, но не в этом состояла их первоначальная роль. И указание на количество жертв тоже не было их главным назначением.
Давайте посмотрим, как были созданы эти запертые комнаты. Двери были заперты с помощью нитки. Нитки и иголки. Мисора сначала предположила, что нитку просунули под дверью, обмотали её вокруг замка и дернули за другой конец, чтобы замок повернулся. Рюдзаки с этой версией не согласился, а ведь она почти попала в яблочко. Она была очень близко, но дело в том, что при таком способе вся сила была бы направлена в сторону комнаты, и вы бы воздействовали скорее на саму дверь, чем на замок. Как объяснил Рюдзаки, единственное, чего бы вы добились – это тянули бы на себя дверь, которая открывается внутрь.
Но всё же Мисора была так близко.
Там, где, по её убеждению, могло состояться четвертое убийство, она присела на корточки у двери, посмотрела перед собой и представила там Вара Нинго. На стене напротив. И, разумеется, эту куклу должно на стене что-то удерживать. Она не может парить там сама по себе – это было бы уже колдовство или сцена, достойная фильма ужасов. Её должно что-то удерживать – что означает, что там должен быть какой-то предмет, который не дает ей упасть. На всех местах преступления в стенах остались дырки – и Мисоре не нужно было даже смотреть на фотографии кукол в досье, она и так знала о них как о части культуры своей страны.
Вара Нинго были приколоты спицами.
Длинными, тонкими спицами.
Убийце была важна не сама кукла…а спица. Вара Нинго были ничем иным, как театральным способом ввести в заблуждение. А вот форма спицы…её головка. Нитка проходила под дверью, обматывала головку спицы, а оттуда тянулась к боковой стене, обматывала головку другой спицы и возвращалась назад к двери, опоясывая защелку замка – который был на той же высоте, что и куклы. Ясно, что это лишь упрощенное объяснение, чтобы легче было понять, а на самом деле всё это выполнялось в обратном порядке – начиная с замка, от него к боковой стене, оттуда к стене напротив двери, а потом обратно, в щель под ней…а если по существу, то нитка образовывала большой треугольник в центре комнаты. И если дернуть за один конец нитки…
Замок повернется.
Щёлк.
В сущности, он использовал головки спиц как рычаги, поворачивая векторы силы по диагонали. Если быть ещё более точным, Вара Нинго были расположены не прямо напротив двери и не прямо напротив замка, а прямо напротив щели под дверью. Этот способ не позволял двери поглощать динамическое воздействие на нитку. Нитка не касалась двери, а просто проходила под ней, прямо к спице, удерживающей куклу на стене напротив – и вся применяемая сила шла в этом направлении. Головка спицы действовала как рычаг, поворачивая направление силы дважды и заставляя замок повернуться. Когда дверь была закрыта, убийце нужно было убрать нить, так что он использовал особенно длинную, и к тому же двойную…но это уточнение уже так, просто вам в подарок. Убедившись, что дверь защелкнулась, он отпускал один конец нити и тянул за другой, благополучно выдергивая её всю наружу. Любой из вас может это проделать, только нужно взять крепкую нить, которая не порвется. Если будет время, проделайте этот трюк у себя в комнате. Если конечно те, с кем вы живете, позволят вам портить стены, втыкая в них спицы.
Несмотря на то, что я так занудно всё это объясняю, сам по себе секрет этого трюка вообще не важен. Ну…может быть, не вообще, но слишком сосредотачиваться на самом трюке – значит упустить главное. А главное в том, что для того, чтобы его проделать, вам понадобятся по крайней мере две куклы – потому что вам нужны два рычага. По меньшей мере два. Один напротив двери и один на боковой стене. Четыре куклы, три куклы, две куклы – трюк срабатывал в первых трех случаях. Но в четвертый раз, где была только одна Вара Нинго, он не мог быть использован. Лишь с одним рычагом напротив двери замок не повернется. Нить не образует треугольника, а просто обмотает головку спицы и вернется к вам прямой линией.
Так что, как я уже говорил, последняя жертва, Рю Рюдзаки, сам защелкнул замок. Мы знаем это лишь потому, что трюк с запиранием комнаты был разгадан до того, как произошло четвертое убийство – в противном случае тот факт, что запертая комната была создана с одной Вара Нинго на стене, был бы просто подшит к делу со всеми остальными данными. Изъян в плане убийцы исчез бы сам собой – если запертая комната оставалась загадкой до четвертого убийства, она осталась бы таковой навсегда.
Наоми Мисора успела вовремя.
Рюдзаки сам спросил, как бы между прочим: «Зачем?» Почему убийца создал запертую комнату, которая ему не нужна? Такой вопрос он задал. Игра, развлечение…загадка. Запертые комнаты делаются для того, чтобы убийство выглядело как самоубийство…но в данном случае они были созданы для того, чтобы четвертое убийство не выглядело самоубийством.
Чтобы подбросить L загадку, которую тот не сможет решить.
А то, что он не сможет её решить, не значит, что у неё нет разгадки.
Это значит, что она не поддается разгадке.
По плану Рюдзаки, Мисора побежала бы вниз после того, как он не ответит на звонок, о котором они условились заранее и на месте обнаружила бы Вара Нинго на стене и сгоревшего Бейонда Берсдея на полу – а если бы она не разгадала тайну запертой комнаты, то всё прошло бы, как Б и планировал, и его замысел удался бы блестяще. Поскольку запертая комната была создана даже с одной Вара Нинго, никому в голову бы не пришла идея о технике треугольника.
Если бы полиция не изъяла куклы и спицы как улики, Мисора, возможно, догадалась бы и раньше. Но случай тут ни при чем, всё это было частью плана Бейонда Берсдея. Он знал, что полиция сначала осмотрит место преступления. Бейонд Берсдей холодно рассчитал, что к тому времени, как пешка L прибудет на место, ни кукол, ни спиц уже давно там не будет. Третье место преступления было единственным, где они могли остаться – и в этом случае они будут сосчитаны вместе с игрушками для того, чтобы проставить цифры на сторонах «циферблата», что отвлечет её. Единственное, чего не учел план Бейонда Берсдея, был детективный талант Мисоры.
Нет, не талант.
Вдохновение.
Но ни разгадка запертых комнат, ни то, что способ, которым преступник их запирал, сработает лишь в первых трех случаях, не насторожили Мисору. Скорее, она начала спрашивать себя, каким образом убийца собирается запереть комнату в четвертый раз. Или сомневаться в верности своей теории. Её подозрения не обратились сразу против Рюдзаки. Конечно же, нет – ей никто не сказал о связи между L и Б, так что у неё и в мыслях не было, что у Рюдзаки может быть причина сделать нечто подобное. Она неустанно повторяла, что он подозрительный, но её подозрения так и не оформились во что-то определенное. Чтобы предположить, что четвертое убийство на самом деле будет самоубийством, ей требовалось осознать, что послание указывало на два возможных места преступления, что они сидят в засаде вдвоем, а так как один из этих двоих – она сама, другой и есть убийца…но Наоми Мисора не была настолько сильна в математической дедукции, которая нужна была, чтобы логически доказать, кто же убийца.
Но она догадалась.
Потому что он знал.
Он знал, что Наоми Мисора владеет капоэйрой.
А знали об этом только L, которому она сама же сказала, и тот, кто напал на неё в аллее – убийца. Мисора использовала технику капоэйры, когда оборонялась. И ей удалось прогнать его. Поскольку мысль о том, что Рюдзаки – это L, была смехотворно-нелепа и совершенно неправдоподобна, то разумно предположить, что человек, который напал на неё – Рюдзаки…что и привело Мисору к истине.
Провал.
Один-единственный провал Бейонда Берсдея и Рю Рюдзаки. Единственный промах, который допустил убийца, никогда не совершавший ошибок. Оцени он Мисору чуть выше, он никогда бы так не промахнулся. Но было слишком поздно. Может он и родился с невероятными глазами шинигами, но глаз, которые правильно бы оценивали людей, он был лишен…Возможно, это слишком скоропалительное заключение. Ловкий оборот речи, бесспорно, но это его не оправдывает.
Теперь уже навсегда останется загадкой, какая часть правды дошла до L и когда. Возможно, он знал всё с самого начала и заставил Мисору действовать, основываясь на этом, а возможно, так ничего и не понял до самого конца и был ею спасен. И то и другое представляется одинаково возможным. Но давайте не будем задумываться о таких мелочах. L не тот, о ком следует говорить в таких ничтожных категориях. Поскольку главное ясно, всё остальное не имеет значения.
Б проиграл Наоми Мисоре.
Иными словами, он проиграл L.
Дважды проигравший в одной битве, не сумевший умереть как планировал, Бейонд Берсдей был доставлен в больницу при полицейском участке, и на этом закончились серийные убийства, начавшиеся месяцем раньше, 31 июля…нет, 22 июля, когда предупреждение о первом убийстве попало в полицейский участок. По всей видимости, Б вылил на себя бензин в тот самый момент, когда Мисора обо всем догадалась. Прошла целая минута, прежде чем она ворвалась в квартиру 404. Было бы вовсе не удивительно, если бы он умер от удушья ещё до того, как она прибежала, или по дороге в больницу, или до приезда «скорой». Но он не умер. Не умер. Его тело оказалось сильнее, чем он думал, и его жизнь продлилась дольше, чем он рассчитывал. Самое трудное в убийстве – именно убить, и будь он способен увидеть срок собственной жизни, я уверен, Бейонд Берсдей избрал бы другой путь. Мой бедный, бедный предшественник. Он не только потерпел окончательное и бесповоротное поражение, но и остался жить, со всем своим позором…должно быть, он жаждал смерти.
Прими мои соболезнования, Б.
И больше мне нечего добавить в этих заметках о Лос-анджелесском Деле ББ. В случае, если у меня останется место, я намеревался сразу же перейти к двум другим историям, которые я услышал от L: истории о войне между тремя величайшими детективами, которые одновременно расследовали это гнусное дело о биологической угрозе, где появляются замыкающие наш алфавит – первый X и первый Z из Дома Вамми; а также к рассказу о том, как величайший в мире изобретатель, Куилш Вамми, также известный как Ватари, впервые встретил L, которому тогда было около восьми лет – то дело, давшее миру величайшего детектива столетия, было делом о Сумасшедших Бомбежках Уинчестера, которые произошли сразу после Третьей Мировой Войны. Но как бы объективно я ни смотрел на вещи, у меня не остается ни места, ни времени. Ну, что ж. В таком случае, чтобы закрыть это дело, я завершу свои заметки рассказом о небольшом происшествии, которое случилось с Мисорой несколько дней спустя.
В свете всего, что случилось, возвращение Мисоры на работу было отложено до сентября. Поимка Бейонда Берсдея сослужила ей гораздо лучшую службу, чем она ожидала, и никто даже слова не проронил о том, что она действовала сама по себе во время своего отстранения. И хоть она не пользовалась особой популярностью в Бюро, никто не отрицал, что она хорошо выполняет свою работу – по крайней мере, открыто. Нетрудно представить, что L подергал для неё за нужные ниточки. А с ещё более практической точки зрения нетрудно представить также, кто являлся истинным источником денег, официально положенных на её банковский счет компанией, о которой она никогда раньше не слышала.
Первого сентября она вышла из дома и направилась к ближайшей станции метро. Когда она придет на работу, её начальник вернет ей её значок, оружие и наручники. Мысль об этом немного её смущала, и от волнения она даже ощущала легкий холодок в животе, но когда всё это закончится, её жизнь вернется в привычное русло.
После ареста убийцы она говорила с L всего один раз. Он поблагодарил её за помощь в расследовании и рассказал немного про подоплеку этого дела. Этот Б был кандидатом на роль преемника L, и под давлением этой ответственности слетел с катушек. Мисора наконец-то почувствовала, что может понять прежде непостижимые для неё действия Рюдзаки, но в то же время она понимала, что, возможно, ей так только кажется. Всё сводилось к тому, что это дело от начала до конца было вызовом для L, Рюдзаки убивал людей и попытался убить себя лишь с этой целью…но если убийства можно списать на банальное помешательство, то самоубийство по такой идиотской причине – нельзя. Прежде, чем он дошел до такого, если бы кто-то мог его остановить…но это лишь показывает, как непреклонен он был в своем стремлении. Его собственная жизнь была для него такой же бессмысленной, как и жизни его жертв, она служила Бейонду Берсдею лишь инструментом в поисках способа превззойти L. Это значило для него больше, чем собственная жизнь. Возможно, это была не столько непреклонность, сколько отчаяние. Никто уже не мог остановить его.
Он так решил.
Что и сделало его…таким сильным.
А действительно ли он был сильным?
Мисора спрашивала себя об этом, вспоминая, как беспокойно он грыз ноготь большого пальца.
Сила.
Сила, которой Мисора никогда не надеялась достичь…
«М-мм?»
Впереди уже показался вход в метро, а у самого входа стоял кто-то, какой-то нескладный и пришибленный человек.
Молодой человек с напряженным выражением на лице.
Под глазами у него лежали тени, такие темные, что она подумала, а уж не грим ли это. Такое впечатление, будто он не спал несколько дней – нет, будто он вообще никогда не спал. Как будто его чувство справедливости не дает ему спать, потому что на нем висит столько запутанных дел, о которых нужно постоянно думать, изо дня в день сгибаясь под непосильным грузом.
На нем были белая футболка с длинными рукавами и голубые джинсы.
Потрепанные кеды были надеты прямо на босу ногу.
«??»
У неё появилось странное ощущение дежа вю.
Как будто она уже видела его прежде.
Что-то в нем напомнило ей Рю Рюдзаки – Бейонда Берсдея. Но сходство было слабым, будто тогда она имела дело с копией, а сейчас встретила оригинал.
- Э-э, мы с вами раньше не…? – Она почему-то заговорила с ним, хотя он едва ли загораживал ей дорогу, и можно было просто пройти мимо, не обращая на него внимания.
Молодой человек буквально напрыгнул на неё.
Прыгнул на неё? Нет, так будет неверно. На самом деле он раскинул руки и попытался обхватить её.
- А?! Да вы что!
Мисора тут же отпрянула, высвобождаясь из его объятий, и плавно перешла в наступление. Отклонившись корпусом назад, она крутанулась в воздухе и, взмахнув ногами, как скорпион, обрушила оба каблука ему на плечи. Два одновременных сильных удара сбили его с ног. Он с грохотом покатился вниз по ступеням подземки.
Ой. Это было немного слишком.
Он, конечно, сам напросился, но Мисора всё-таки, быстро оправившись, кинулась к нему.
- Как вы? – спросила она.
Странный человек распластался на животе, как раздавленная лягушка.
- Ясно, - пробормотал он, очевидно, разговаривая сам с собой. – На видео – это одно, а в жизни совсем по-другому, но теперь я, кажется, понимаю.
- Что?
О чем это он? Головой, что ли, сильно стукнулся? Ну вот, первый день на работе, и уже вляпалась в неприятности…
- Э…встать можете? – спросила Мисора, протягивая ему руку.
Человек поднял голову и посмотрел на неё, его глаза сами были как тени, она будто заглянула в два глубоких колодца.
- Спасибо, - сказал он, хватаясь за протянутую руку.
Резким движением Мисора подняла его на ноги.
- Вы ушиблись? Болит что-нибудь?
- Всё нормально, спасибо, - ответил человек, не выпуская её руки.
Даже сейчас, снова стоя на ногах, он не пытался уйти.
Как-то само собой получилось, что они пожали друг другу руки. Как воины на поле битвы, они обменялись крепким рукопожатием, уцелев после очередной кровавой схватки.
- Вы очень добры, - произнес человек, на лице его появилось нечто похожее на улыбку, и он, наконец, отпустил её руку. После этого он заковылял прочь, как будто ничего и не случилось, он начал медленно взбираться вверх по ступенькам.
- А…п-подождите! Одну секундочку!
Мисора почти уже позволила ему уйти, но в следующую минуту снова бросилась за ним и в два прыжка загородила ему дорогу. Как агент ФБР она не могла спустить ему с рук это нападение. Человек стоял и грыз ноготь большого пальца. Кажется, он ничуть не смутился.
- Раз с вами всё в порядке, вам придется пройти со мной. Сексуальное домогательство – это серьезное преступление. Нельзя расхаживать по улице и обнимать, кого вам захочется. О чем вы думали?
- …
- Не стойте как столб. Скажите что-нибудь. Подобным поведением вы не отделаетесь. Как ваше имя?
Наоми Мисора спросила его имя.
Молодой человек кивнул.
И ответил.
- Пожалуйста, зовите меня Рюдзаки, - сказал он, не смутившись.
Точно так же, как некто другой до него.

А через полтора года после своего ареста, 21 января 2004 года, отбывая пожизненный срок в тюрьме в Калифорнии, Бейонд Берсдей умер от непонятного сердечного приступа.

Дата добавления: 2015-08-29