- Спасибо большое!
Я тихо отворила дверь палаты. Все как обычно. Свет почти не горел, у кровати сидела та самая медсестра с косой, и подперев щеку смотрела за Джоном. Меня кольнула ревность. Он все так же не проходил в себя, и у меня защемило сердце. Господи, как же я боюсь его потерять.
- Опять Вы? – медсестра повернула ко мне сове круглое лицо, - кто разрешил?
- Мистер Андерсен, - тихо сказала я, - он разрешил мне. Вы не могли бы оставить нас вдвоем?
- Ну ладно уж, - фыркнула девушка, - только не долго.
Откинув косу за спину, она вышла, прикрыв дверь. Но я руку даю на отсечение, что она осталась подслушивать.
Я бросила сумку на пол, и сев на кровать к Джону, взяла его за руку. Он тихо дышал.
- Джон, - тихо сказала я, сжимая его пальцы, - я пришла к тебе.
Дождь за окном продолжал лить, гнуть деревья. Ночь все плотнее опускалась на город.
Пип-пип-пип-пип-пип. Звучал прибор, оповещая о том, что в его теле еще есть жизнь. Я до боли в глазах смотрела на эти длинные ресницы. На полные губы. На бледные щеки. И не знала, кого благодарить, что он жив. Мой мальчик.
Я изменилась. Любовь показала мне, что когда в твоей жизни появляется любимый человек, ты перестаешь бояться за свою жизнь. И начинаешь бояться за его. Меня уже не волновало, что какой-то Льюис хочет убить меня в темном переулке. Главное, что Джон жив. Значит, и я должна.
- Знаешь… Когда вы ушли с Эдвардом, я думала, что никогда не смогу сделать выбор. Я поэтому и пошла к этому Шляпочнику, чтобы он убил меня… А потом, когда так случилось… Я поняла, как много ты значишь для меня, Джон. Это… Нельзя объяснить словами, что-то внутри щелкнуло. Джон.
Джооон.
Парень не открывал глаза. Я потянулась, и поцеловала его в лоб, не выпуская его руки. Я готова сидеть здесь с ним хоть всю жизнь, только чтобы никто не мешал. Только я и он…
… Я проснулась, когда поняла, что у меня затекла шея.
- Нет, ну что делается-то, куда доктор смотрит! Безобразие! Вот молодежь пошла, кошмар какой!
Послышался звук опускающего на пол ведра, и кто-то с усердием начал водить шваброй по полу. Я подняла голову, и шея заболела от неудобного лежания.
- Проснулась? Не знаешь что ли, что нельзя на всю ночь с больными оставаться? Вот девки шустрые пошли, а!
Под это монотонное брюзжание я поняла, что нахожусь в палате Джона, и мало того, я всю ночь проспала, положив голову ему на грудь.
Уборщица, вовсю орудуя шваброй, покосилась на меня. На вид ей было лет шестьдесят. Я нервно сглотнула:
- Извините, я не заметила, как уснула…
- Да чего уж тут говорить! Парень-то твой, в себя приходил, как увидел тебя, так сразу сказал, чтоб не будили тебя.
Я перевела взгляд на Джона. Он спал, и чуть улыбался во сне. У меня от такого зрелища чуть слезы умиления не пошли.
- Все, давай, иди, и так всю ночь просидела с ним, - уборщица зло посмотрела на меня, - иди давай, пока мистер Андерсен не увидел тебя.
Я встала, подхватила с пола сумку, и тут почувствовала, как кто-то легко взял меня за запястье.
- Прошу, Кортни, останься, - тихо попросил Джон.
Я застыла.
- Джон! – крикнула я, радуясь тому, что он пришел в себя, - Боже, как я рада! – я повисла на его шее, покрывая лицо поцелуями.
- Все не нацелуются никак, - проворчала уборщица, бросая швабру, - фу, смотреть противно! Пойду-ка я пока. Но я вернусь скоро, мне еще полы тут мыть!
- Я могу помыть! – заверила я, обнимая Джона, - пожалуйста, не говорите доктору, что я тут!
- Ну ладно, - сжалилась уборщица, - так и быть.
Она ушла, закрыв дверь, а я не могла сдержать слез радости.
- Ты что, глупая, всю ночь здесь просидела? – тихо спросил Джон. Говорить ему еще было сложно. Я осторожно опустилась возле него, и посмотрела на толстую повязку у него на груди.
- Конечно! Как ты себя чувствуешь? – спросила я, сжимая его руку.
- Жить можно, - усмехнулся он, - главное, что ты здесь.
- Я здесь, я здесь. Я всегда теперь буду только с тобой! – горячо заверила я.
- Ты… - он закашлялся, - сделала выбор?
Он смотрел на меня зелеными глазами из-под длинной челки, которую пытался откинуть привычным жестом. Я вспомнила вчерашний разговор с Эдвардом, и как он легко позволил мне уйти одной ночью. Он меня не любит. И я смогу его разлюбить.
- Да. Джон, я люблю только тебя, - прошептала я, очень надеясь, что в будущем все именно так и будет…
Все утро я просидела вместе с Джоном, все так же не выпуская его руки. Он был еще очень слаб, но это не мешало ему смеяться, и обнимать меня. Я же не могла нарадоваться, что все так хорошо закончилось.
Целую неделю я приходила по утрам к Джону, и сидела с ним до обеда. Потом у него был так называемый тихий час. Все это время я сидела рядом с ним, и смотрела, как он спит. Вечерами приходи Эдвард, и сидел с братом до поздней ночи. Кажется, они сплотились, и наконец-то перестали ссориться. Ночами я долго не могла уснуть, когда слышала, что Эдвард с кем-то разговаривает по телефону, по-видимому, с Беллой. Во мне закипала ревность, она сжирала меня, но на утро я уже мужественно улыбаясь, интересовалась его делами, и шла в больницу к Джону, где долгие часы держала его за руку, и мечтала, как мы потом будем с ним жить.
Эдвард не игнорировал меня, не издевался, не кричал. Но его довольно-влюбленный взгляд убивал меня, резал без ножа. Я не могла заставить себя его разлюбить. То, что было между нами – не больше, чем просто страница в моей жизни, которую нужно если не вырвать, то просто перелистнуть, ведь дальше как раз и начнется самое интересное, но я почему-то все равно возвращалась назад, и перечитывала любимые моменты, от которых слезы на глазах наворачиваются.
Я стала хуже себя чувствовать. Иногда у меня без причины начинала болеть или кружится голова. Я не высыпалась, а с утра заливала в себя несколько кружек чая и на зло улыбалась Эдварду, тем самым показывая, что сделала правильный выбор.
Но этот вопрос мучил меня, терзал изнутри и разрывал извилины – а правильно ли я поступила, выбрав Джона?
В больнице, где я проводила столько часов, я думала, что да. Вечером, когда Эдвард возвращался со своей смены, считала, что нет.
Я так запуталась. Маньяк в шляпе отошел для меня на задний план. Если я не могла разобраться в себе, то куда уж мне до разбирательств со Шляпочником?..
- Кортни? Кортни, ты меня случаешь? – вернул меня к действительности чуть хриплый после долгого сна, голос Джона, - ты чего такая? На себя не похожа.
- Джон, со мной все хорошо, просто устала. Не выспалась, - я попыталась слабо улыбнуться, чтобы не пугать парня, - главное, что ты почти поправился.
- В килограммах? – он улыбнулся, и откинул челку, - сил моих нет больше находится в этих четырех стенах! Мне надо новую машину покупать, гулять с моей любимой девушкой, - он взял меня за руку, - засадить одного придурка за решетку, а я вместо этого, лежу тут и в потолок плюю.
- Ну а ты не лежи без дела. И вообще, Джон, у тебя какие-то мировые планы!
- Когда меня подняли с того света, я понял, что должен успеть в жизни все, что запланировал. Знаешь, я за эту неделю по ночам столько всего передумал, - Джон принялся накручивать себе на палец прядь моих волос, - ужас просто. Поэтому я жду не дождусь завтра. Наконец-то меня выпишут.
- Но а пока ты здесь, и ты должен отдыхать, - тоном заботливой мамочки сказала я, снова укладывая его на подушку, - побудешь еще резвым, вся жизнь впереди, а сейчас ты должен набраться сил. Хочешь, я тебе почитаю?
Джон перехватил мои руки, когда я захотела поправить ему подушку, и заглянул мне в глаза:
- Какая же ты все-таки красивая, Кортни, - выдохнул он.
У меня сердце часто забилось.
- Джон…
- Не надо слов, - Джон притянул меня к себе и страстно поцеловал.
- Джон, - попыталась я усмирить парня, - мы в больнице! Не надо! Кто-нибудь может зайти.
- Вообще-то сейчас у меня тихий час, - прошептал Джон, проводя руками вдоль моей спины, - ко мне никто не должен зайти, ведь я хорошо себя чувствую, и вполне способен сам дойти до врача, если мне что-то понадобится.
- Все равно… Это как-то неправильно, - попыталась я слабо возразить, но у меня не получалось совмещать упреки с поцелуями.
- Кортни… Я люблю тебя, - прошептал Джон, упираясь носом мне в шею, - Господи, как я боялся, что больше никогда не увижу тебя.
- Но я же здесь, с тобой, - ответила я, проводя пальцами по его щеке.
- Ты моя и только, слышишь? Только моя, - Джон начал медленно расстегивать пуговицы на моей блузке.
- Джон, мы не можем здесь… - попыталась я отстраниться, но он снова меня поцеловал в шею, - это неправильно…
- Какая разница где, если мы любим друг друга, - привел весомый аргумент Джон, вновь притягивая меня к себе, и покрывая поцелуями запястья.
- Это, конечно, так, но… Джон… - я все еще надеялась собрать в кулак весь свой здравый смысл, но у меня не получалось. Я хотела этого. Не важно где, главное, что сейчас. И Джон это понял. Он расстегнул все пуговицы на блузке и скинул ее на пол. Потом приспустил бретельку бюстгальтера, и принялся целовать открывшийся участок плеча.
Я больше не могла сопротивляться, да я и не хотела этого. Ну и что, что больница, и что, что нет романтического вечера? Главное, что он любит меня. И я его люблю.
- Я тебя люблю, - сказал мне Джон, находя молнию на юбке…
… - Ты уже уходишь? – спросил Джон, грустно глядя на то, как я спешно застегивала пуговицы на блузке.
- Да, мне пора. Скоро придет Эдвард, так что… - я закусила губу, - думаю, что тебе тоже нужно одеться.
- Это ты права, - Джон улыбнулся, и поймал меня за руку, - ты лучшая, Кортни. Хотя, мне не с кем сравнивать, - он опустил глаза.
- Я тебя люблю, - прошептала я, быстро поцеловала его в щеку, и бросилась к двери.
Я вышла из больницы и тяжело вдохнула сентябрьский воздух. Начало осени в этом году выдалось хорошим, теплым. Я на ходу накинула плащ, как почувствовала, что на меня кто-то смотрит.
- Привет, Кортни.
- Здравствуй, Эдвард, - сказала я, застегивая пуговицы на плаще.
- Что же ты так быстро от Джона ушла? – спросил он каким-то странным тихим голосом, уставившись мне в глаза.
- Я думаю, нам втроем там делать нечего, - вскинула голову я, но сердце учащенно забилось.
- Правильно. Зачем втроем? Вы и вдвоем хорошо справились, - хмыкнул Эдвард, склоняя голову на бок.
- Что ты имеешь в виду? – я убрала за ухо выбившуюся прядь волос из хвоста.
- Ничего такого. Ладно, до вечера, - Эдвард потянул на себя дверь больницы, я же ступила на дорогу, - и да, Кортни!
- Что?
- У тебя юбка перекрутилась. Негоже такой приличной девушке идти по улице в таком неприличном виде, - быстро проговорил Эдвард, и скрылся за дверью больницы.
- Вот черт, - процедила я сквозь зубы.
… Так прошло две недели. И с каждым днем я все хуже и хуже начинала себя чувствовать. Я списывала это все на усталость и недосыпание, но даже Джон заметил перемены, произошедшие во мне. Его выписали, и вот сейчас, в дождливый вечерний вечер мы сидели с ним вместе в гостиной. Эдвард еще с утра ушел куда-то с Беллой, я же провалялась в постели до обеда, после чего мы с Джоном устроились в гостиной. Я за ноутбуком, набирая первую главу своего романа, Джон читал журналы, или просто смотрел на меня.
- Джон, что ты хочешь углядеть во мне? – спросила я, не поднимая головы, но его жгучий взгляд я и так могла почувствовать на себе.
- Ничего. Мне просто нравится на тебя смотреть, - он улыбнулся, и когда я подняла голову, убрал волосы мне за спину, обняв за плечи, - как же я рад, Кортни, что ты появилась в моей жизни.
- Я тоже рада, что встретила тебя, - я принялась дальше набирать текст.
- Пойду, сделаю чай, - Джон поднялся с дивана, и поцеловал меня в щеку, - тебе как всегда, две ложки сахара?
- Да, - я улыбнулась, и счастливо откинулась на спинку дивана, перечитывая последний абзац. Я осталась очень довольна своей первой главой. Перечитав еще раз, я блаженно прикрыла глаза. Шляпочник пропал. Надеюсь, он вообще сгинул из этого города навсегда.
- Вот, держи, - Джон убрал компьютер, и поставил мне на колени поднос дымящимся чаем, и различными пирожными, - ты должна есть, Кортни, ты как-то слишком похудела в последнее время.
- Это, видимо, от нервов, - произнесла я, и под улыбающимся взглядом Джона, взяла пирожное с кремом.
Как только один кусок оказался у меня в горле, меня затошнило. Я вскочила, перевернув поднос, и горячий чай разлился по ковру. Я со всех ног бросилась в туалет, где меня очень долго тошнило. По щекам полились слезы. Когда все закончилось, я на нетвердых ногах вышла в коридор. Меня трясло. В горле остался горький неприятный вкус. Меня знобило.
- Кортни? – ко мне подошел встревоженный Джон, и завел меня в ванную, - Господи, у тебя аллергия на крем?
- Н-н-н-ет, - прошептала я, наклоняясь над раковиной, и плеща в лицо водой. Руки у меня дрожали, в сущности, как и ноги. Внутри было пусто, и зародился какой-то смутный страх.
- Кортни, я все понял, - Джон махнул рукой, - это банальное отравление. Или с недоедания. Ты вон, какая в последнее время, как скелет. Собирайся, поехали к врачу. У тебя что-то с желудком. А с этим ну шутят. Поехали!
- Джон, не надо, - пробормотала я, - это не отравление.
Джон задумчиво закусил губу. Запустил пальцы в волосы. Я все так же стояла, опираясь руками о раковину, вглядываясь в зеркало на свое мутное отражение. Зеленовато-бледное лицо. Губы дрожат. Мокрые от слез щеки. Вода успокаивающе журчала из крана.
- А что тогда? – спросил Джон, пристально глядя на мое отражение.
Я набрала побольше воздуха в легкие. Закрыла глаза и на одном дыхании произнесла:
- Кажется, у меня будет ребенок.
Джон открыл рот от удивления. Видимо, он до сих пор думал, что детей находят в капусте или скачивают из Интернета. Он, не отводя взгляда, смотрел на мое отражение. На лице у него был написан мыслительный процесс. Я даже слышала, как у него шевелились мозги в черепной коробке.
Меня тоже мучил один вопрос, сопровождаясь уханьем сердца: чей это ребенок?..
Глава 8.
В ванной повисло затяжное молчание. Джон напряженно думал, вглядываясь мне в глаза. После чего опустился на бортик ванной и выдохнул:
- Кортни…
У меня от этого его вздоха все внутри перевернулось, и снова начало знобить.
- Пожалуй, мне пора возвращаться в свою квартиру, да? – тихо спросила я, не отводя глаз. Вот так легко может начать рушиться жизнь. Ну какой ребенок? Какой ребенок в восемнадцать лет, Господи помилуй? За мной охотится маньяк, я беременна, и еще не понятно, кто из близнецов является отцом ребенка, вот у меня жизнь-то!
- Не смей.
- Что? – я повернулась к Джону. Я понимала, что это абсурд, но мне почему-то начало казаться, что в животе у меня уже плавает самый настоящий человек. С ножками, ручками. Мальчик. С такими же зелеными огромными глазами, как у его папы. Господи, мне кажется, я начинаю сходить с ума.
- Ты никуда не пойдешь. Только если… - Джон поднял на меня свои глазища, - только если за меня замуж.
- Ты шутишь, да? – у меня внутри все оборвалось от таких слов. Голова закружилась, дышать стало трудно. Я чуть в обморок не упала.
- Нет, я не шучу, - Джон встал, и подошел ко мне. Обнял. Прижал к себе, - я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж.
Понятное дело, что если бы не ребенок, вряд ли бы он сделал мне предложение так скоро… И если это вообще, его ребенок.
Все эти мысли вихрем пронеслись у меня в голове.
Кажется, Джон думал о том же самом.
Он взял меня за подбородок и заставил посмотреть ему в глаза:
- Кортни. Сейчас мы поедем в больницу, тебе сделают УЗИ… Но скажи, ты готова выйти за меня замуж?
Я тяжело вздохнула:
- Ну конечно, готова, Джон! Я даже и подумать о таком не могла…
- Тогда собирайся. Жалко, конечно, что машины теперь нет, ну ничего, можно и на такси.
Я не могла поверить, что все это происходит сейчас действительно со мной. У меня будет ребенок. О Боже.
Я никогда не хотела детей. Наверное, это передается по наследству, иначе бы моя мать не отдала меня в приют. Я на секунду представила себе, что буду катать коляски, кормить ребенка молоком. Мне же всего восемнадцать! Я так не хочу!
Но, Джон, по-моему, был иного мнения. Он собственноручно надел на меня плащ, помог сесть в такси, и всю дорогу с восторгом пялился на мой живот. Господи, а если это ребенок Эдварда? Как я ему об этом скажу?..
В больнице Джон все порывался пойти со мной в кабинет, но я оставила его в коридоре. Господи, только этого мне бы не хватало. Внутри было полно различных чувств, но я пыталась подавить их в себе, иначе бы точно сорвалась на истерику. Я не ощущала, что все это происходит со мной. Я будто отошла, и наблюдаю за этой ситуацией со стороны. Вот миниатюрная девушка зашла в кабинет врача, вот ей сделали УЗИ. Вот ей сказали, что срок плода – три недели. Девушка чуть не упала в обморок. Это не может быть ребенком Джона по определению. Значит, отец все-таки Эдвард.
- Мисс Вотерфайер, что с Вами? Вы как-то побледнели, - сказал врач, пожилой мужчина в возрасте, - неужели Вы так не рады малышу?
- А что, я обязана радоваться? – спросила я, и перед глазами все еще стоял экран, на котором врач углядел зародыш ребенка у меня в животе.
- Ну, в принципе, учитывая ваш возраст, - мистер Уайт посмотрел на меня из-под очков, - Вы что, мать одиночка, раз так не радуетесь тому, что у вас скоро родится ребенок?
- Нет, у ребенка есть отец! – воскликнула я.
«Да, даже два – один, который этого ребенка сделал, а другой – который этого ребенка порывается воспитывать».
- Тогда, если Вы не сделаете аборт, чего бы я очень не хотел, буду ждать Вас у себя на приеме через две недели, чтобы посмотреть, как протекает беременность, - врач всучил мне листок с анализами, - до свидания, мисс Вотерфайер.
Я вышла в коридор, будто в тумане. Руки дрожали. Ко мне подлетел Джон:
- Ну что, как?
- Три недели уже, - промямлила я, протягивая ему листок с анализами.
Джон пробежался глазами по буквам. Потом закусил губу.
- Значит, все-таки Эдварда…
У меня слезы потекли по щекам. Внутри было как-то пусто и противно.
- И что мне теперь делать? Мы же… С Эдвардом расстались… И он с Беллой… И все… И что?... И как?
- Кортни, милая, не плачь, - Джон с силой меня обнял, - мне наплевать, что ребенок от Эдварда. И ему, тоже, видимо, наплевать. У него сейчас своя личная жизнь, Белла, все дела…
- И что мне делать? Аборт? – прошептала я.
- Ни в коем случае, - твердо сказал Джон, и я поняла, что у него есть какое-то решение проблемы, - мы с тобой поженимся. И этого ребенка буду растить я.
Я опешила. Даже язык, кажется, к нёбу прилип.
- Что? – спросила я, поднимая на него глаза, - ты шутишь, что ли? Зачем тебе ребенок?
- Потому что я тебя люблю, - твердо сказал Джон, - и мне плевать, что это ребенок моего брата. Главное, что сейчас ты со мной. И ребенок, значит, тоже мой.
- Джон, но а как же…
- Не думай сейчас об Эдварде. Вообще ни о ком не думай. Нет, думай о ребенке. Сейчас мы приедем домой, через неделю вернутся родители, уверен, они будут в восторге от тебя! Ты им точно понравишься, обещаю! – Джон поцеловал меня в лоб, - все, не волнуйся, тебе сейчас это вредно. Поехали.
Джон обнял меня за плечи, и вывел из поликлиники. Такси уже ждало нас у входа. Джон заботливо поддерживал меня за локоть, помогая устроиться на заднем сиденье, будто бы уже сейчас мой живот раздулся до необъятных размеров.
Джон сел рядом со мной, и не выпуская руки, счастливо разглагольствовал на тему моего будущего свадебного платья. Он почему-то, непременно видел его только вместе с фатой и длинным шлейфом.
Я помалкивала, и смотрела в окно, пытаясь представить себя в образе молодой мамаши. Как Джон собирается сказать Эдварду, что будет растить его ребенка? У меня в голове не укладывалось.
В это время Джон попросил остановить машину напротив большого книжного магазина. Водитель пару раз вздохнул, но повиновался. Пообещав, что скоро вернется, Джон выпорхнул из машины.
Я откинулась на спинку сиденья, и принялась уныло разглядывать улицу и дорогой ресторан напротив книжного магазина. Вдруг от страха у меня резко заколотилось сердце, а рот непроизвольно открылся в беззвучном крике. По тротуару к ресторану двигался Льюис! Длинные черные волосы рассыпаются по плечам, шляпа надвинута на глаза. Он остановился у входа, и нервно огляделся по сторонам. Потом посмотрел на часы и перевел взгляд на противоположную сторону улицы. Вспомнив, что стекла у такси не затонированные, я, ойкнув, сползла с сиденья на пол и пригнула голову. Я молилась, чтобы Джон не вышел из магазина раньше, чем Шляпочник зайдет в ресторан. Я чуть приподнялась, и под непонимающим взглядом водителя, принялась наблюдать за Льюисом.
Тот, пару раз нервно взглянув на часы, все-таки зашел в ресторан и расположился к счастью, не у окна. Как только дверь ресторана закрылась, из книжного, с довольной улыбкой во весь рот, вышел Джон, бережно прижимая к груди какие-то толстые книжки. Он сел в такси, и положил их к себе на колени.
- Пригодится, - важно сказал Джон, и тут ему бросилось в глаза мое выражение лица, - Кортни? Что с тобой? Тебе плохо?
- Там Шляпочник… В ресторан… Зашел, - промямлила я, тяжело дыша.
- Так, успокойся, не волнуйся, милая, тебе нельзя. Тише, малыш, тшшш, - Джон обнял меня, - Эм, мистер?
- Да? – откликнулся водитель.
- Выезжайте с этой улице, и остановитесь, пожалуйста, за углом ресторана.
- Как угодно, - мужчина нажал на газ, и машина тронулась с места.
- Ты что, хочешь вот так уехать? Он же почти у нас в кармане! – закричала я.
- Тише. Не будешь же ты, моя любимая девушка, которая к тому же в положении, устраивать слежку за убийцей! Мне тоже светиться нельзя, - Джон достал мобильник, - алло, Джереми? Здорово, брат. Да потихоньку. Слууушай, у меня к тебе просьба. Вопрос жизни и смерти, так сказать. Садись в свою тачку и уезжай в ресторан «Голден». Ага, заходишь, садишься, недалеко от парня в шляпе… Да, с черными волосами такой, и начинаешь вести за ним слежку. Кто придет к нему, зачем, о чем будут говорить. Уже едешь туда на ужин? Отлично. Спасибо, дружище, за мной не постоит. Как выяснишь все, звякни, мне, ага. Удачи!
Джон убрал мобильник, и жестом велел таксисту остановить машину. Он припарковался на углу двух улиц. Мы могли спокойно наблюдать, кто зайдет в ресторан следующим.
- Говоришь, он кого-то ждал? – посмотрел на часы Джон, а я кивнула, - в таком случае, встреча состоится ровно в шесть вечера. Но с кем? И зачем?
- А если он нанял киллера, чтобы меня убить? – я в ужасе прикрыла рот рукой, - Джон, я не хочу умирать.
- Успокойся, глупая. Он простой псих, ему бы ума не хватило нанять киллера. Успокойся, давай я тебя обниму.
Я прижалась к Джону, и он поцеловал меня в макушку. Ногу кольнул уголок обложки.
- Что ты купил? – спросила я, беря в руки книгу. На розовой обложке золотыми буквами значилось: «Пособие для будущих пап и мам». На второй: «Как правильно воспитать ребенка». У меня слезы проступили на глазах.
- Боже, Джон…
- Не говори ничего. Конечно, наши родители будут помогать нам, но не плохо было бы и самим прочитать специальную литературу, да, милая? – он улыбнулся, и вдруг вздрогнул, - быстро, однако, Джерр работает.
У входа в ресторан затормозила синяя спортивная машина, и из нее вышел парень лет двадцати, в черном дорогом костюме и с букетом цветов. Он поправил русую шевелюру, и зашел в ресторан.
- Тот человек, которого ждет Шляпочник, должен появится с минуты на минуту, - Джон не сводил взгляда с часов, - знать бы еще, кто это… - и тут он осекся.
Я вздрогнула, когда заметила толстого лысеющего мужичка, в солидном костюме и с большим кейсом, направляющегося к ресторану. Джон побледнел.
- Джон, ты знаешь этого человека? – спросила я, вжимаясь в кресло.
- Да… Да, - пришел в себя Граймс, - это Себастьян Вандергрант.
- И кто он?
- Он главный редактор того журнала, что выпустил статью о твоей смерти, - тихо произнес Джон, следя, как главный редактор спешно передвигается к ресторану.
- Главный редактор? Да ему на вид лет пятьдесят! Он уже должен быть владельцем этого издания!
- Тише. Я разговаривал с личной секретаршей этого Себастьяна, ну тогда… - Джон осекся, - в общем, она сказала, что в последнем номере он ничего не смог написать сам, а поскольку журнал скандальный, статья должна была быть либо про убийство, либо про насилие… Ну ты поняла. Лола сказала мне, что за два дня до выхода статьи в номер, к Себастьяну забегал молодой парень, в шляпе, представился Льюисом, и сказал, что у него есть хорошая статья для Себастьяна! Получается, он действительно не работает в этом издательстве, у него просто есть свои связи.
- Да ты прямо Шерлок Холмс, - улыбнулась я, хотя губы у меня дрожали, - и зачем они снова встречаются в этом ресторане?
- Не знаю, - протянул Джон, и тут мобильник у него замигал, - Это Джерр. Прислал сообщение. Сейчас посмотрим.
Я вся сжалась в сиденье, пытаясь не слышать, как противно громко стучит в ушах собственное сердце.
- Все понятно. Этот главный редактор дал конверт Льюису.
- Какой конверт?
- С деньгами, Кортни! Как доложил Джереми, он еще сказал, что-то вроде: «Отличная работа, журнал разлетелся мигом».
- Себастьян заплатил деньги Льюису, чтобы он написал статью про мою псевдо-смерть… Господи, что я ему-то сделала? – ужаснулась я.
- Да уверяю тебя, этот Себастьян и мухи не обидит, ему просто была нужная очередная склочная статейка. Все в порядке, поехали, - Джон кивнул водителю.
- И что мы теперь будем делать? – спросила я, глядя, как машина выезжает на дорогу.
- Ну, вызывать полицию, чтобы они взяли его в ресторане глупо, у нас нет никаких доказательств того, что он убил Маккалея и Сьюзан… Его надо брать, как говорится, на живца… - Джон задумчиво закусил губу, прижимая к груди книжки, - но тебе об этом думать не нужно, дорогая, предоставив это дело мне и Джереми.
- И Эдварду, - тихо добавила я.
- И Эдварду, - вздохнул Джон, и принялся с интересом листать книги.
Когда мы приехали, от меня не укрылось, сколько денег дал водителю Джон, видимо за все те остановки, что он делал.
Прижимая одной рукой к груди книжки, а другой придерживая меня за локоть, Джон ввел меня в дом.
Я порывалась сделать нам чай, но он усадил меня на диван, помог снять плащ, и сказал, что отныне все по дому делать будет он, иначе мне в моем положении нельзя даже сделать чай. Я не чувствовала себя недееспособной поставить чайник, даже наоборот, я не замечала в себе никаких изменений. Живот по-прежнему был плоский, правда, меня все еще немного подташнивало. Джон вернулся из кухни с двумя кружками ароматного чая, и устроившись рядом со мной, принялся разговаривать о малышах в пинетках, которые будут ползать у нас по дому. Его глаза светились неподдельным счастьем, и я стала понемногу успокаиваться. Конечно, времени, чтобы привыкнуть к мысли о том, что через девять месяцев я стану мамой, понадобиться гораздо больше, но я обязательно справлюсь. Главное, что Джон меня любит.
Внутри я все еще волновалась, как Джон скажет Эдварду о том, что он будет растить ЕГО ребенка, но почему-то чувствовала, что все обойдется. По крайней мере, у Эдварда теперь своя личная жизнь, я не буду ни на чем настаивать.
Через какое-то время я тоже подключилась к разговору о колясках и слюнявчиках, как хлопнула входная дверь.
- Привет, - бросил нам Эдвард, отворачиваясь, чтобы снять куртку. Но я заметила, как он прятал глаза.
- Так вот, если родится мальчик, мы назовем его… - продолжал вещать Джон, от радости закатывая глаза к потолку, и лишь слегка кивнул Эдварду.
- У кого-то будет ребенок? – Эдвард застыл в метре от нас, не двигаясь. Он даже перестал моргать.
Я все напряглась, и отставила чай. Снова закусила губу до крови. В голове шли длинные гудки, как в сломанном телефоне. Меня снова начало тошнить, но на этот раз, от страха. Как Джон скажет Эдварду об этом?..
- О, братец, привет, - вернулся к действительности Джон, и осушил кружку с чаем, - я тебя даже не заметил.
- Мне повторить? – Голос Эдвард сорвался на высокой ноте, хотя он всеми силами старался казаться спокойным, - кто-то ждет ребенка?
Джон улыбнулся неподдельно-широкой улыбкой, и встав, подошел к Эдварду. Хлопнул его по плечу, и радостно провозгласил:
- Готовься стать дядей, Эдвард. Потому что я скоро стану отцом. У нас с Кортни будет ребенок.
Я замерла с вытаращенными глазами. Эдвард закусил губу и уставился на меня не мигающим взглядом. Один Джон только светился неподдельной радостью.
- У вас с Кортни? – это предложение Эдвард буквально выплюнул и скинул руку брата со своего плеча.
- Брат, ты что, не рад за меня? Кстати, свадьбу планируем зимой. До Рождества. Чтобы снег, елки… Красота, - Джон закатил глаза.
- И правда красота, - скривил губы в саркастической улыбке Эдвард, - ну что ж, счастья в личной жизни вам, ребят.
И он бросился наверх в свою комнату, только дверью не хлопнул.
Джон сцепил руки замочком, и сев рядом со мной, с восторженным видом уставился на мой живот. Меня передернуло:
Дата добавления: 2015-08-29; просмотров: 18 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |