Да, кстати. Вроде бы, я разобрался с проблемой старения, с проблемой времени — въехал в нее, а не решил. Будучи продуктом шестидесятых, я полагал, что быть молодым — это уже достижение. Казалось, все пытаются меня в этом убедить, особенно старики. Иконоборческие порывы не оставляли места для смертности. Я поливал вас грязью, старых пердунов, а вы только кивали и улыбались. Похоже, вы считали, что я бесподобен... Если подумать, в то время я выглядел очень даже недурно. Курчавые лохмы стояли дыбом, как наэлектризованные. Живот был плоским, а зубы белыми. Не то что сейчас. Но мне твердили, что на мне свет клином сошелся, и они врали, эти старые пердуны.
Другой момент. Не факт, что это будет интересно или полезно всем, но это единственный момент, когда я могу быть уверен, что прав. При любой путанице с отцовством или материнством, если у вашего ребенка на самом деле совсем другой отец или другая мать, —расскажите ему. Расскажите ему все. Не тяните. Если вы девочка, то вы — ваша мать, и ваша мать — это вы. Если вы мальчик, то вы — ваш отец, и ваш отец — это вы. Так о какой, на хрен, жизни может идти речь, если вы не в курсе, кто вы такой?
Немногие отцы вытворяли со своими детьми то, что вытворял со мной Барри Сам. Но Барри Сам — не мой отец. Мой отец — Толстый Винс. То есть, в некотором смысле, моя жизнь с самого начала была анекдотом, с самой утробы, с первого блеска в глазах Толстого Винса. Я всегда думал, что не обижаюсь на шутки. А как насчет этой?
Я открутил крышку «Дездемоны крим» и в честь праздника приложился как следует к бутылке. Новый год же, не что-нибудь. Я шепеляво насвистывал и пел — и болтал, не зная удержу, о Филдинге, Лорне, Кадуте, Лесбии, Гопстере, о повороте-все-вдруг, обо всей истерии, обо всем заговоре... Я решил вопрос мотивировки. Мотивировку обеспечивал никто иной как я сам. Если бы не Джон Сам, афера лопнула бы через пять минут. Ключ был во мне. Нуждающийся художник — это был я. Мне позарез было нужно поверить. Мне позарез были нужны деньги. Я и мой принцип никому не доверять. Теперь я отношу «доверие» к психопатическим состояниям. Доверие — это крик о помощи. В смысле, посмотрите вокруг; и что вы ощущаете, доверие, что ли?
Мы с Толстым Винсом устроили очную ставку. Выплакались в жилетку — я в его, он в мою — в подсобке за бильярдной.
— Винс, почему ты мне ничего не говорил? — спросил я.
— Я думал, это не мое дело, сын, — ответил он.
— Но ты же видел, что никто другой не говорит. Почему тогда не сказал? — Я уставился в его лицо, в его озадаченное длинноносое лицо. — Не пойми меня неправильно, — проговорил я, приканчивая бутылку. — Я горжусь, что могу называть тебя отцом.
И я действительно горжусь им. Толстый Винс — он, по-своему, велик. Он любил мою мать, в чем у него неоспоримое преимущество перед Барри. И отнюдь не только в этом.
И Георгина любит меня. Честное слово. Она сама так сказала. Сегодня я недвусмысленно продемонстрирую, как ей благодарен. Без Георгины мне просто была бы крышка. Если я найду правильные слова, она так и засияет. Селина сияла от денег, Мартина — от картин, но больше всего от цветов... Не исключено, что от цветов Георгина сияла бы тоже, да и от денег. Но ни того, ни другого я позволить не могу. А когда смогу, говорю я себе, то Георгина меня уже не устроит. Я буду с кем-нибудь вроде Мартины (нет. Нет. Такого больше не повторится) или с Селиной, или еще с какой-нибудь Тиной, Линой или Ниной.
Небо весь день напоминало упаковку из-под яиц; может, отдельные гнезда были все же заняты. Потом волокнистый бекон заката. Теперь на далеком западе маячат ночные тучи, тощие и конные, словно скрещенные дверные ключи или испанские локомотивы. Но тучи подчиняются своим природным функциям и даже не подозревают, насколько прекрасны. А кто или что подозревает, насколько сами прекрасны? Только прекрасные женщины — и еще, наверно, мастера, настоящие мастера, а не постельных дел, водить за нос, втирать очки и вешать лапшу, с которыми только и приходилось сталкиваться. Я тоже мастер — мастер делать ноги.
Знаете, что мне тогда сказала Селина, в "Уэлкам-ин " возле «Ла Гардии», среди псевдошлюх, темноты и рева самолетов?
— Может, это прозвучит жестоко, — сказала она, — но я всегда понимала, что с деньгами ты не дружишь, что тебе ничего не светит. С самого начала понимала. Ты всегда неправильно пах. Ты никогда не пах правильно...
Холодает. Ощутимо холодает, ощутимо тянет под кров. Дайте мне кров. Откуда этот ветер? Почему он дует — звезды, мифы? Кто знает? Если я останусь бедным, Георгина останется при своем везении. Или речь не о везении? Я добр к ней. Я не могу позволить себе не быть добрым. Она меня любит. Она сама так сказала. Думаю, раньше ей очень не везло с мужиками, Георгине.
Я приветственно стянул кепку. Полотняная кепка предназначена для того, чтобы мои лохмы худо-бедно знали меру. Двадцатифунтовые визиты к парикмахеру теперь не для меня. Теперь меня стрижет Георгина и насвистывает, как садовник, а я плотнее подтыкаю простыню под подбородком и предаюсь мрачным раздумьям. Я пью и приветственно вскидываю бутылку, и не пытаюсь сдержать шепелявый словесный понос. Люди спешат из метро, очень смертные, молодые — наполовину здоровые, старые — наполовину ушлые, и все — на четверть прекрасны, на четверть мудры. Люди, я вас славлю.
И вдруг что-то легкое, чужеродное метко упало на мой неряшливо прикрытый пах. Я глянул вниз и среди складок несвежего белья увидел десятипенсовик. Я поднял взгляд, но она уже удалялась — плотненькая дамочка с живой мимолетной улыбкой. Ну как тут не рассмеяться. Как не рассмеяться. Собственно, выбора-то и нет. Я не гордый. Ради меня сдерживаться вовсе не обязательно. А вот, наконец, и Георгина выделяется из толпы; цокая каблуками, она несет ко мне свою улыбку — трогательную и нелепую, радостную, но строгую, и в высшей степени доверительную.
От переводчика
Во-первых, хотелось бы поблагодарить В. Аврутина, Ю. Аврутина и В. Рябова, чья помощь была неоценимой.
Во-вторых... конечно, текст, настолько «нагруженный» интонационно и эмоционально, настолько зависящий от голоса рассказчика, должен говорить сам за себя, не полагаясь на подпорки и комментарии. Тем не менее, буквально несколько слов.
Доминирующий авторский прием можно охарактеризовать строго по Маяковскому: «корчится улица безъязыкая». Рассказчик, Джон Сам, чувствует и осознает гораздо больше, чем способен выразить, — отсюда и маниакальное «искрение смыслов», перегруз по всем частотам. Прием сам по себе отнюдь не революционный, уже имеющий почтенную историю; достаточно упомянуть произведение, от которого Эмис отталкивался совершенно сознательно, — роман Сола Беллоу «Гендерсон, король дождя» (1959). Более того, Эмис отдал Беллоу ироническую дань, назвав в своем романе один из коктейлей «рэйн кинг», то есть король дождя. Отношения между Эмисом и Беллоу — тема отдельная, исследованная неоднократно и довольно полно; в литературном плане Мартин Эмис с самого начала подчеркнуто дистанцировался от своего знаменитого отца Кингсли Эмиса и от всей традиции английского психологического реализма, зато на почетном месте среди авторитетов числил именно Сола Беллоу. И фраза, которую цитирует в заключительной сцене «Денег» персонаж по имени Мартин Эмис — «бешеное проворство сложных махинаций», — позаимствована, с минимальными искажениями, из романа Беллоу «Планета мистера Сэммлера» (1970): «...богачи обычно скупы. Не способны отделить себя от тех приемов, которые сделали им деньги: от обмана доверия, от привычного жульничества, от бешеного проворства в сложных махинациях; от игры по правилам узаконенного мошенничества» (пер. Н. Воронель). Отсылки к Беллоу — далеко не единственные в «Деньгах», а дополнительный комизм всевозможным аллюзиям и реминисценциям придает то обстоятельство, что рассказчик, Джон Сам, их не осознает. К слову сказать, это безупречно согласуется с одним из творческих постулатов Эмиса: читателю его произведений следует отождествлять себя не с кем-то из персонажей, а с автором. Незаметно для Джона Сама, но очевидно для читателя, на заднем плане мелькают то Кафка с его «Превращением» («лежу... и болтаю лапками в воздухе, как перевернутый жук... Таков мой новый курс, мое превращение»), то «Суини-агонист» Т. С. Элиота («Под па па па, под пальмой, под пальмой мы живем» — пер. А. Сергеева); причем если второе — чистая цитата, то кафкианская ситуация вывернута наизнанку: превратившийся в насекомое Грегор Замза ощущал себя, мягко говоря, некомфортно, тогда как делающий зарядку Джон Сам, напротив, лелеет самые радужные помыслы. Впрочем, эти мотивы эпизодические, а основную часть задника занимает, конечно же, Шекспир. Об этом даже Джон Сам в курсе — хотя, как всегда, понимает все неверно. Отсылки к «Отелло» проходят через роман красной нитью — будь то опера Верди, истолкованная Джоном Самом в ключе мыльной оперы, или автомобиль марки «яго» и ликер «Дездемона крим», или же неразборчивая реплика Филдинга после драки («При дате лягу... лютик, пес, смерд и ящик»), расшифрованная «Мартином Эмисом» в заключительной сцене романа: «А может, „лютый пес смердящий“?.. Потрясающе. Чистый перенос. Предатель Яго!» Джон Сам, разумеется, пропускает расшифровку мимо ушей; но имеются в виду слова Родриго, адресованные смертельно ранившему его Яго: «Предатель Яго, лютый пес смердящий» (пер. Б. Пастернака). И перенос действительно потрясающий, так как, по отношению к Джону Саму, Филдинг играет ту же роль, что Яго — по отношению к Отелло. Но, с другой стороны, Джон Сам — никак не Отелло; скорее, он именно Родриго, пешка, вынужденная ходить, даже если цена хода — неминуемое поражение. Причем в жизни его вынуждает к этому Филдинг, а в заключительной шахматной партии -"Мартин Эмис".
Напоследок — несколько моментов чисто технических, игровых. Ориентировочные названия злополучного кинопроекта — «Хорошие деньги», «Плохие деньги» -соотносятся не только с явно упомянутым в книге финансовым законом Грэшама о вытеснении из циркуляции «хороших» денег «плохими», но и с английской идиомой: to throw good money after bad — (а) тратить деньги впустую; (б) упорствовать в безнадежном деле. Сближаясь с Мартиной Твен, Джон Сам высказывает скромное пожелание: «Теперь хочу снизить темп... остановиться передохнуть. Я хочу поставить точку с запятой». Так вот, в оригинале романа единственная точка с запятой появляется только в самой последней фразе. Добиться того же эффекта можно было бы, конечно, и в переводе — но, пожалуй, оно не настолько принципиально, чтобы ради этого перекраивать уже сложившийся синтаксис. Хотя, конечно, шутка элегантная. И должен признаться еще в одном поражении, уже совершенно позорном. Давид Гопстер. Никакой он, конечно, не Гопстер. И даже почти не Давид. На самом деле его звать Спанк Дэвис (Spunk Davis). Весь юмор в том, что на американском сленге «spunk» означает гонор, удаль, дерзость, храбрость, вспыльчивость и т. д., тогда как на английском сленге — сперму. И, разъяснив это Гопстеру (то есть не Гопстеру — Дэвису), Джон Сам напоследок язвит: каково, мол, было бы работать с английским актером по имени Джизз? («jizz» — сперма уже на американском сленге.) Организовать такую же многоуровневую игру слов по-русски, и еще чтобы имена смотрелись сколько-либо естественно — нечего было и пытаться; а оставлять как есть и давать сноску о непереводимой игре слов совсем уж не хотелось. Пришлось пойти на беззубую двухходовку с гопником Гопстером — из совершенно иного контекста: «Gopster» — сторонник Республиканской партии США (GOP — Grand Old Party — Великая старая партия; эпитет в ходу с конца XIX века). Тоже, если подумать, почти ругательство. Но, увы и ах.
Александр Гузман
Примечания
переводчика
СоХо — район Манхэттена, известный художественными галереями и студиями. Не путать с Сохо — районом центрального Лондона, где сосредоточены французские и итальянские рестораны. Нью-йоркское название СоХо (SoHo) — это сокращение от South of Houston Street («южнее Хьюстон-стрит»).
Диджериду — духовой инструмент австралийских аборигенов, толстая деревянная или бамбуковая трубка длиной метр-полтора (церемониальные экземпляры могут быть вдвое, втрое длиннее). Действует как рупор, обладает низким и весьма непривычным для европейского уха тембром звучания.
Ходуля «пого» — популярная детская игрушка, с двумя подножками и пружиной для подскакивания.
«Бойлеск» (Boylesk = boy + искаж. burlesque) — музыкальная или танцевальная эксцентрика с исполнителями-мужчинами в женской одежде.
Дуплекс — а) дом на две семьи, двухквартирный дом; б) квартира, занимающая два этажа.
Блок-драйв — короткий блокирующий удар, когда не успеваешь сделать замах (в теннисе).
«Бекхенд» — удар слева (в теннисе).
Топспин-драйв — перекрученный удар (в теннисе).
Сквош — упрощенная разновидность тенниса: ракетки существенно меньше и легче, имеют другую форму, струны натянуты слабее, мяч меньше, корт меньше.
Претцель — сухой кренделек с солью.
Брикстон — район Лондона, населенный преимущественно выходцами из Вест-Индии; так же называется расположенная там тюрьма.
«Ши-глосс» (She-Gloss) — крем для загара.
Ковбой — налетчик-непрофессионал на воровском жаргоне (как правило, неудачливый).
Поднятые буквой "V" указательный и средний пальцы выражают победу или одобрение только если ладонь повернута вперед; если же ладонь повернута тыльной стороной, знак выражает возмущение, угрозу.
«We are the Champions» («Мы победители»)— суперхит группы «Queen» с альбома «News of the World» (1977).
«Ред снэппер» — коктейль из джина и томатного сока с добавлением лимонного сока, соли и перца, острой соевой приправы, соуса табаско (доел, red snapper — люциан или красный берикс, порода рыбы); послужил прообразом «кровавой мэри» (заменять джин водкой стали позже).
Снафф-порно— порнографический фильм, кончающийся настоящим убийством одного из актеров.
Психодрама (мед.) — метод групповой психотерапии: пациент более или менее спонтанно инсценирует проблемные ситуации перед аудиторией, состоящей из врачей и других пациентов, причем ведущий терапевт выступает в качестве режиссера,
Поль Ривир (1735—1818)— народный герой Американской революции, а также выдающийся промышленник, серебряных и медных дел мастер. Ему посвящена поэма Генри Лонгфелло «Скачка Поля Ривира» (1863).
Уайетт Эрп (1848—1929)— легендарный деятель «дикого Запада», характерно противоречивая фигура: балансировал на грани между криминалом и борьбой с преступностью.
Скай Мастерсон — персонаж музыкальной комедии «Парни и куколки» (музыка и песни Франка Лессера, либретто Эйба Берроуса), многократно ставившейся на Бродвее с 1950 г. Существует киноверсия Джозефа Манкевича (1955) с Марлоиом Брандо и Франком Синатрой.
Бейб Рут (наст, имя Джордж Герман Рут, 1895— 1948) — знаменитый американский бейсболист. Прозвище Бейб («малыш») ироническое — Рут имел рост 188 см и вес 98 кг.
Ситтинг Булл («Сидящий Бизон», Татанка-Йотанка, ок. 1831 — 1890) — индейский вождь племени сиу.
«Сайдкар» (слэнг) — коктейль из апельсинового ликера, коньяка и лимонного сока (доел, sidecar — коляска мотоцикла).
Чипсайд — улица в Лондоне, раньше дешевый рынок.
«Олд-фашнд» — коктейль из виски, горького пива, сахара и лимонной корочки (доел, old fashioned — старомодный; так же называют широкий стакан для коктейля).
«Манхэттен» — коктейль из виски, сладкого вермута, горькой настойки и пр.
«Ю-Эн Плаза» — комплекс из двух небоскребов на одноименной площади в Нью-Йорке, выстроенный в 1969—1975 гг. архитектором Рошем Динкалу; одно здание конторское, во втором — шикарный отель.
ПМ — премьер-министр.
, нем. — домохозяйка.
«Маленькие женщины» (1868)— сентиментальный роман американской писательницы Луизы Мей Олкотт (1832—1888).
Венис — пригород Лос-Анджелеса. Точно так же (Venice) по-английски пишется Венеция.
Медвежонок Руперт— персонаж комикса Мэри Туртель, выходившего с 1920 г. в газете «Дейли экспресс» (первый в Англии детский комикс, помещенный во взрослой газете).
Блэкпул — курорт в западной Англии, графство Ланкашир (самый популярный английский курорт); Богнор-Риджис — курорт в южной Англии (графство Уэст-Суссекс); Бенидерм — курорт в юго-восточной Испании (валенсийская провинция Аликанте).
cinq a sept (фр.) — с пяти до семи.
Арройо (аггоуо, исп.) — сухое русло реки, дно оврага; улица, мостовая.
«La Femme аи Jardin» (фр.) — "Женщина в саду" (картина Пикассо); «La Maja Desnuda» (ucn.) — "Маха обнаженная" (картина Гойи); «Aline la Mulatresse» (фр.) — "Мулатка Алина".
День труда — первый понедельник сентября, выходной в США.
Каури — раковина, заменяющая деньги в некоторых частях Азии и Африки.
Гипокауст — отопительная система под полом или в стене (в Древнем Риме).
Коллект-колл — телефонный звонок, оплачиваемый принимающей стороной.
See more books in http://www.e-reading.co.uk
Дата добавления: 2015-08-29; просмотров: 32 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |