Трапезы в обществе королевской семьи и посиделки в Женском зале были обязательными в каждодневной рутине, но прочие занятия постоянно менялись. Я много музицировала; инструменты во дворце ни в какое сравнение не шли с теми, которыми я пользовалась раньше. Надо сказать, я уже успела избаловаться. Качество звука у них было несравнимо лучше. Да и наши встречи в Женском зале проходили несколько более оживленно. Даже сама королева удостоила нас своим появлением целых два раза. Правда, ни с кем из нас она пока что по-настоящему не говорила, только сидела в удобном кресле в обществе своих служанок, наблюдая за тем, как мы читаем или беседуем.
Атмосфера в целом тоже стала менее враждебной. Мы начали привыкать друг к другу. И наконец-то узнали, какие фотографии отобрали в журнал для публикации. Меня потрясло то, что я оказалась одним из лидеров. Первую строчку занимала Марли; Крисс, Таллула и Бариель отставали от нее совсем ненамного. Когда об этом стало известно, Селеста не разговаривала с Бариель несколько дней, но в конце концов все успокоились.
Самое большое напряжение вызывали обрывки сведений, просачивающихся там и сям. Очередная счастливица, побывавшая на свидании с Максоном, непременно должна была поделиться подробностями с окружающими. По их рассказам складывалась такое впечатление, как будто Максон решил обзавестись по меньшей мере полудюжиной жен. Впрочем, восторгались далеко не все.
К примеру, Марли ходила на свидания с Максоном довольно часто, что действовало всем на нервы. Однако я ни разу не видела ее в таком восторге, в каком она была после самого первого их свидания.
— Америка, — заговорила она как-то во время прогулки по саду, — я должна кое-что тебе сказать, только поклянись, что об этом не узнает ни одна живая душа.
Разговор явно предстоял серьезный. Марли дождалось, пока мы не очутились подальше от множества ушей в Женском зале и от глаз охранников.
— Конечно. У тебя все в порядке?
— Да, все прекрасно. Просто… Просто мне нужно с тобой кое о чем посоветоваться.
Вид у нее был озабоченный.
— Что случилось?
Она закусила губу:
— Это насчет Максона. Я не уверена, что у нас с ним что-то выйдет. — Марли опустила глаза.
— С чего ты взяла? — спросила я с беспокойством.
— Ну, хотя бы с того, что я не… Я ничего не чувствую, понимаешь? Никакой искорки, никакого душевного родства.
— Максон просто немного застенчив, вот и все. Не нужно его торопить.
Это была правда. Я удивилась, что она до сих пор не раскусила его характер.
— Нет, я имею в виду, что, по-моему, он мне не нравится.
— А-а! — Ситуация правда не из легких. — А ты пыталась сделать так, чтобы он тебе понравился?
Я и сама понимала, что это глупый вопрос.
— Да! Изо всех сил! Все жду, наступит ли такой момент, когда он скажет или сделает что-нибудь такое и я почувствую, что у нас есть нечто общее. Но момент все не наступает и не наступает. Я считаю, что принц симпатичный, но этого же недостаточно, чтобы построить отношения. Даже не знаю, находит он меня привлекательной или нет. Ты представляешь себе хотя бы примерно, какие у него вкусы?
Я задумалась.
— Пожалуй, нет. Мы никогда не говорили о том, что он ищет в плане внешности.
— Вот, кстати, еще один момент. Мы совсем не разговариваем. С тобой он только и делает, что болтает, а у нас с ним просто-напросто нет никаких общих тем. Мы уйму времени молча смотрим фильмы или играем в карты.
С каждой минутой вид у нее становился все более потерянный.
— Мы иногда тоже молчим. Просто сидим рядом. И потом, такие чувства не всегда возникают прямо вот так сразу. Может, вам обоим нужно время.
Я пыталась говорить как можно убедительнее: Марли, похоже, готова была расплакаться.
— Честно говоря, думаю, я до сих пор здесь только потому, что нравлюсь народу. Мне кажется, общественное мнение для него важно.
Такая мысль мне в голову не приходила, хотя звучало это правдоподобно. Раньше я не приняла бы такую причину всерьез, но Максон действительно любил своих подданных. Их вклад в выбор следующей принцессы будет куда большим, чем они сами догадываются.
— И потом, — прошептала она, — наши отношения кажутся такими… пустыми. — Марли залилась слезами.
Я вздохнула и обняла ее. По правде говоря, мне хотелось, чтобы она осталась во дворце, рядом со мной, но если любви нет…
— Марли, если ты не желаешь быть с Максоном, думаю, нужно ему об этом сказать.
— Ох, нет, я не смогу.
— Ты должна. Он не захочет жениться на девушке, которая его не любит. Если ты не испытываешь к нему никаких чувств, принц должен об этом знать.
Она покачала головой:
— Я не могу взять и попросить, чтобы меня отпустили! Мне нужно остаться здесь. Я не могу вернуться домой… Пока не могу.
— Почему, Марли? Что тебя здесь держит?
На мгновение я задалась вопросом, не один ли у нас с ней темный секрет. Может, в ее жизни тоже был человек, от которого ей необходимо держаться подальше. Единственное различие между нашими ситуациями заключалось в том, что Максон знал о моей истории. Мне так хотелось, чтобы она произнесла это вслух! Хотелось оказаться не единственной, кто попал сюда в силу дурацких обстоятельств.
Но слезы Марли иссякли почти так же быстро, как и потекли. Она несколько раз хлюпнула носом и выпрямилась. Потом разгладила платье и обернулась ко мне.
— Знаешь что? — с теплой улыбкой сказала она мне. — Наверное, ты права. — Марли отстранилась. — Если не торопить события, все у нас получится. Я должна идти. Меня ждет Тайни.
Марли побежала обратно во дворец. Что на нее нашло?
Весь следующий день она меня избегала. И следующий за ним тоже. Я целенаправленно садилась в Женском зале на безопасном расстоянии и кивала ей всякий раз, когда она оказывалась поблизости. Хотела дать понять, что она может мне доверять, я не собираюсь пытаться вытянуть из нее то, о чем она не желает говорить.
На то, чтобы добиться от нее понимающей грустной улыбки, у меня ушло четыре дня. Я лишь молча кивнула в ответ. Судя по всему, Марли больше нечего было поведать о том, что творилось у нее на сердце.
В тот же день меня вызвал Максон. Сказать, что я не пребывала в абсолютной эйфории, когда выскочила за дверь и очутилась в его объятиях, значило бы покривить душой.
— Максон! — выдохнула я, налетев на него с разбегу.
Когда же отступила назад, он неловко замялся. Ясно почему. В вечер приема в честь свендвейской королевской четы я призналась, какой разлад творится у меня в душе. И попросила не целовать меня, пока я ни в чем не уверена до конца. Моя просьба его задела, но принц кивнул и до сих пор своего слова не нарушал. Слишком сложно мне было разобраться в собственных чувствах, когда он вел себя как мой возлюбленный, хотя на самом деле им не являлся.
Нас по-прежнему оставалось двадцать две девушки, после того как Камиллу, Микаэлу и Лейлу отправили домой. Камилла с Лейлой оказались совершенно несовместимы друг с другом и были вынуждены уехать с позором. Микаэла так скучала по дому, что отчаянно разрыдалась прямо за завтраком два дня спустя. Максон проводил ее до выхода из зала, ласково похлопывая по плечу. Их отъезд, казалось, ничуть его не огорчил. Он счастлив был сосредоточиться на остальных своих потенциальных невестах, включая меня. Но мы с ним оба знали, что с его стороны крайне неосмотрительно вкладываться только в отношения со мной, когда даже я сама не была уверена, хочу ли я этих отношений.
— Ну, как твои дела сегодня? — спросил он, отступая на шаг.
— Превосходно, разумеется. Что ты здесь делаешь? Разве ты не должен сейчас заниматься делами?
— Президент комитета по инфраструктуре заболел, так что совещание перенесли. Я свободен как птица до самого вечера. — Глаза у него сияли. — Чем бы ты хотела заняться? — спросил он, предлагая мне руку.
— Чем угодно! Во дворце столько всего, чего я еще не видела! У вас же тут есть лошади. И кинотеатр. Ты так меня туда и не сводил.
— Тогда давай сделаем это прямо сейчас. Мне не помешало бы отвлечься. Какие фильмы предпочитаешь? — спросил он, пока мы шли к лестнице, ведущей в подвал.
— Честно говоря, я и сама не знаю. Мне не слишком часто приходилось смотреть кино. Но мне нравятся книжки про любовь. И еще юмористические.
— Про любовь, говоришь? — Он вскинул брови, как будто задумал какую-то каверзу.
Я против воли рассмеялась.
Мы свернули за угол, продолжая болтать. Завидев нас, строй охранников расступился и отдал честь. Там, в холле, их оказалось, наверное, больше десятка. Я к ним уже привыкла. Сколько бы их ни было — это не помешает мне наслаждаться просмотром фильма в обществе Максона.
Однако препятствием стало не их количество, а потрясенный возглас, вырвавшийся у кого-то из них, когда мы проходили мимо. Он и заставил нас оглянуться.
Это был Аспен.
Я тоже ахнула.
Пару недель назад я краем уха услышала, что объявили призыв. Уже тогда мелькнула мысль об Аспене, но, поскольку я опаздывала на один из многочисленных уроков Сильвии, времени на раздумья оказалось не слишком много.
Значит, его все-таки забрали. И надо же было ему попасть не куда-нибудь, а именно во дворец.
— Америка, ты знаешь этого молодого человека? — спросил Максон.
Я не видела Аспена уже больше месяца, но это был именно он. Тот, чей образ за многие годы намертво отпечатался в памяти. Тот, кто до сих пор являлся во снах. Я узнала бы его где угодно. Он стал немного крупнее, как будто хорошо, по-настоящему хорошо питался и много тренировался. Его лохматые волосы были коротко, практически под ноль, острижены. И я привыкла видеть его в поношенной одежде, на которой живого места не было от заплаток, а этот Аспен был одет в отутюженную, с иголочки форму дворцовой гвардии.
Он казался чужим и знакомым одновременно. В его облике появилась масса новых черт. Но глаза… Это были глаза Аспена.
Взгляд упал на нашивку с именем на его форме. «Офицер Леджер».
Все это уместилось в одну секунду.
Я ничем не выдала бури, бушевавшей в душе, что само по себе чудо. Хотелось дотронуться до него, расцеловать, наорать на него, потребовать, чтобы он убирался вон из моего убежища. А еще — раствориться и исчезнуть, но никогда еще я так физически не ощущала своего присутствия.
Бред какой-то.
Я кашлянула.
— Да. Офицер Леджер родом из Каролины. И даже не просто из Каролины, а из моего родного города.
Я улыбнулась Максону.
Без сомнения, Аспен слышал, как мы смеялись, заворачивая за угол, и не мог не заметить, что моя рука все еще лежит на руке принца. Пусть думает что хочет.
Максон, похоже, порадовался за меня.
— Вот это да! Добро пожаловать, офицер Леджер. Вы наверняка рады снова видеть вашу победительницу.
Максон протянул руку, и Аспен пожал ее.
— Да, ваше высочество, — ответил он с каменным лицом. — Очень рад.
К чему это все?
— Уверен, вы тоже за нее болеете, — продолжал Максон, подмигнув мне.
— Разумеется, ваше высочество. — Аспен слегка склонил голову.
А это к чему?
— Превосходно. Коль скоро вы с Америкой земляки, более надежной кандидатуры на роль ее защитника сыскать трудно. Я позабочусь о том, чтобы вы вошли в число ее охранников. Эта упрямица отказывается оставлять при себе на ночь горничную. Уж как я ее не уговаривал. — Максон покачал головой.
Аспен наконец немного расслабился.
— Я ничуть не удивлен, ваше высочество.
Максон улыбнулся:
— Что ж, я уверен, у вас впереди еще долгий день. Мы пойдем. Доброго всем дня, господа. — Максон коротко кивнул и повел меня прочь.
Каких же усилий мне стоило не оглянуться!
Сидя в темноте кинотеатра, я лихорадочно пыталась сообразить, что же теперь делать. Максон еще в самый первый вечер, когда я рассказала ему об Аспене, недвусмысленно дал понять, как относится к человеку, который так со мной обошелся. Если я скажу ему, что офицер, назначенный охранять меня, и есть тот самый человек, попытается ли он каким-то образом его наказать? С него вполне могло статься. Разработал же он целую программу поддержки для страны, узнав о том, как моей семье пришлось голодать.
Значит, я не могла рассказать ему все. Не имею права. Как бы сильно я ни злилась на Аспена, любовь к нему никуда не делась. Нельзя позволить, чтобы ему причинили зло.
Тогда я должна уехать? Меня раздирали противоречия. Я могла скрыться от Аспена и не видеть его совсем. Ведь сталкиваться с ним каждый день и знать, что он не принадлежит мне, будет для меня пыткой. Но если я уеду, то придется расстаться и с Максоном тоже. А принц успел стать мне лучшим другом, если не больше. Разве можно вот так взять и бросить его? И как я объясню ему свой отъезд? Если нельзя говорить, что Аспен здесь?
А родные? Может, чеки теперь не столь щедры, но моя семья все-таки продолжает их получать. Мэй писала, что папа пообещал им в этом году лучшее Рождество в жизни, но я была уверена: он держал при этом в уме, что следующее Рождество вполне может оказаться совсем не таким хорошим. Если я уеду, кто знает, сколько денег принесет моя угасающая слава? Нам нужно скопить сейчас как можно больше.
— Тебе не понравилось? — спросил Максон два часа спустя.
— А?
— Я про кино. Ты ни разу не рассмеялась.
— А-а. — Я попыталась припомнить хотя бы одну сцену, хотя бы реплику, про которую можно было бы сказать, что она мне понравилась. В памяти не отложилось ровным счетом ничего. — Знаешь, я сегодня не в своей тарелке. Прости, что зря потратил на меня свое свободное время.
— Ерунда. — Максон отмахнулся от моего унылого оправдания. — Я все равно насладился твоим обществом. Хотя, пожалуй, тебе стоило бы вздремнуть перед обедом, а то ты какая-то бледная.
Я кивнула. Очень хотелось забиться в свою комнату и никогда больше оттуда не вылезать.
ГЛАВА 21
В итоге я все же решила не прятаться в комнате. Вместо этого я выбрала Женский зал. Обычно я весь день бегала туда-сюда: то в библиотеку, то на прогулку с Марли, то заглядывала к себе проведать служанок. Но теперь я пользовалась Женским залом как убежищем. Мужчинам, даже охранникам, вход туда без особого разрешения королевы был запрещен. Для меня просто идеальная ситуация.
Вернее, она была идеальной на протяжении трех дней. С таким количеством девушек рано или поздно у кого-то должен был случиться день рождения. В четверг исполнялось девятнадцать лет Крисс. Наверное, она проговорилась об этом Максону, который никогда не упускал возможности сделать кому-то приятное, и результатом стала вечеринка, присутствие на которой было обязательным для всех Избранных. В итоге в четверг девушки с самого утра принялись сломя голову бегать из комнаты в комнату, спрашивая друг у друга, в чем они пойдут, и предвкушая, какой великолепный будет прием.
Про необходимость подарков ничего не говорили, но я все равно решила, что сделаю Крисс приятный сюрприз.
Я надела одно из своих любимых дневных платьев и взяла скрипку. До Главного зала кралась короткими перебежками, выглядывая из-за каждого угла, прежде чем двинуться дальше. Перед тем как зайти в зал, осторожно заглянула, чтобы увидеть, кого из охранников выставили вдоль стен. К счастью, Аспена среди них не оказалось, и я фыркнула при виде такого количества мужчин в форме. Они что, опасались бунта или чего-нибудь еще в том же роде?
Главный зал оказался пышно украшен. На стенах висели кашпо с композициями из желтых и белых цветов, а на полу разместили вазы с похожими букетами. Окна, простенки и вообще почти все, что не двигалось, было увешано гирляндами. Везде поставили небольшие столы, накрытые яркими скатертями. На столешницах поблескивало пестрое конфетти. Спинки стульев украшали ленты.
В углу дожидался своего часа огромный торт, сочетавшийся по цвету с украшениями в комнате. Рядом на столике приготовили подарки для именинницы.
У стены восседал струнный квартет, начисто перечеркнувший мою идею с подарком, а по залу бродил фотограф, делая снимки публики.
В зале царило веселье. Тайни, которая до сих пор так и не сблизилась ни с кем, кроме Марли, болтала с Дженной и Эммикой. Она при этом была такой оживленной, какой ее еще никогда видеть не доводилось. Марли заняла позицию у окна и больше всего походила на одного из множества гвардейцев, выстроившихся по периметру зала. Попыток сойти со своего места она не делала, но останавливала всех, кто проходил мимо, чтобы переброситься парой фраз. Стайка Троек — Кейли, Элизабет и Эмили — при моем появлении обернулись и как по команде заулыбались и замахали руками. Я ответила им тем же. Все казались такими радостными и приветливыми.
За исключением Селесты и Бариель. Обычно эта парочка была неразлучна, но сегодня они разошлись по разным концам зала. Бариель о чем-то говорила с Самантой, а Селеста в одиночестве сидела за столом, вертя в руке хрустальный бокал с рубиново-красной жидкостью. Очевидно, со времени вчерашнего ужина между ними успело произойти что-то такое, о чем я была не осведомлена.
Я покрепче сжала футляр со скрипкой и принялась пробираться к Марли.
— Марли, привет. Здорово, правда? — спросила я, опуская инструмент.
— Ага. — Она обняла меня. — Я слышала, Максон собирался заглянуть, чтобы лично поздравить Крисс с днем рождения. Это так мило с его стороны. Наверняка у него и подарок для нее приготовлен.
Она продолжила болтать в своей обычной увлеченной манере. Вопрос, что Марли скрывает, все еще не давал покоя, но я верила: если ей действительно понадобится об этом поговорить, она обратится ко мне. Немного посудачили о пустяках, а потом услышали шум в противоположном конце зала.
Когда оглянулись, на лице Марли не дрогнул ни один мускул, я же совершенно пала духом.
К выбору платья Крисс подошла невероятно продуманно. Мы все явились в дневных платьицах, коротких и по-девичьи скромных, тогда как она оказалась в вечернем длинном наряде. Но длина сама по себе ничего не значила. Дело было в цвете — кремовом, почти белом. Волосы ей уложили в высокую прическу, украшенную надо лбом ниткой желтых жемчужин, неуловимо напоминающих корону. Она казалась зрелой и величественной и выглядела настоящей невестой.
И хотя я до сих пор так и не разобралась, кому принадлежит мое сердце, все же ощутила укол ревности. Ни одна из нас не могла надеяться переплюнуть Крисс! Это был ее звездный час. Сколько бы впереди ни было вечеринок и торжественных ужинов, все попытки повторить наряд Крисс будут лишь жалкими потугами. Я заметила, как рука Селесты — другая, не та, в которой она держала бокал, — сжалась в кулак.
— До чего же она хорошенькая, — с грустью в голосе заметила Марли.
— Более чем хорошенькая, — отозвалась я.
Вечеринка шла своим чередом. Мы с Марли большей частью наблюдали за происходящим. Как бы это ни было удивительно (и подозрительно), Селеста буквально ни на шаг не отставала от Крисс, которая кружила по залу. Именинница благодарила всех за то, что пришли, хотя на самом деле выбора ни у кого не было.
В конце концов она добралась до угла, где мы грелись на солнышке. Марли, верная себе, почти задушила Крисс в восторженных объятиях.
— С днем рождения!
— Спасибо! — с жаром поблагодарила Крисс.
— Значит, тебе сегодня девятнадцать? — спросила Марли.
— Угу. Лучшего способа отпраздновать я себе и представить не могла. Хорошо, что пригласили фотографа. Мама будет в восторге! Хотя у нас нет особенных трудностей с деньгами, ничего подобного мы себе позволить никогда не могли. Платье просто чудо! — затараторила она.
Крисс — Тройка. В ее жизни далеко не так много ограничений, как в моей, но, надо полагать, подобной роскоши тоже не было.
— Да, симпатичное платьишко, — заметила Селеста. — На мой прошлый день рождения мы устроили черно-белую вечеринку. Хотя бы намек на другой цвет — и тебя даже на порог не пускали.
— Ого! — прошептала Марли, одним этим коротким словечком выдавая свою зависть.
— Все было просто шикарно. Изысканное угощение, потрясающая иллюминация, а музыка! Мы пригласили Тессу Тембл. Вы про нее слышали?
Не знать Тессу Тембл было решительно невозможно. С десяток ее песен стали хитами. Иногда мы смотрели ее клипы, хотя мама этого и не одобряла. Она считала нас неизмеримо талантливей. Ее до безумия злило, что у Тессы есть слава и деньги, а у нас нет, хотя занимаемся мы практически одним и тем же.
— Я ее фанатка! — воскликнула Крисс.
— В общем, Тесса близкая подруга семьи, так что она прилетела на день рождения и спела в мою честь. Не могли же мы допустить, чтобы кучка каких-нибудь унылых Пятерок на корню загубила все веселье.
Марли поспешно покосилась на меня, явно испытывая неловкость.
— Ой, — старательно спохватилась Селеста, глядя мне в глаза. — Я и забыла. Без обид.
От приторной патоки в ее голосе на меня накатила злость. И снова зачесались руки задать хорошую трепку. Я с трудом удержалась.
— И не думала обижаться, — отозвалась я так невозмутимо, как только могла. — Кстати, Селеста, чем ты занимаешься в обычной жизни? Я что-то никогда не слышала твоих песен по радио.
— Я модель, — объявила она таким тоном, как будто должно быть стыдно не знать подобных вещей. — Разве ты не видела рекламу с моим участием?
— Что-то не припомню.
— Ну да, ты же Пятерка. Вряд ли вам по карману покупать журналы.
Ее слова задели меня за живое, потому что это была правда. Мэй любила украдкой заглянуть в какой-нибудь журнал, когда мы натыкались на них в магазинах, но покупать их у нас не было абсолютно никакой возможности.
Крисс, вспомнив о своей роли хозяйки, попыталась перевести разговор на другую тему.
— Знаешь, Америка, я как раз хотела спросить, чем ты занималась до того, как попала во дворец.
— Музыкой.
— Было бы здорово, если бы ты как-нибудь нам сыграла.
Я вздохнула.
— Вообще-то, я захватила с собой скрипку, хотела исполнить кое-что для тебя сегодня. Думала, это будет оригинальный подарок. Но тут уже есть квартет, так что, наверное…
— Ой, сыграй нам! — запросила Марли.
— Пожалуйста, Америка, в честь моего дня рождения!
— Но они уже играют…
Не слушая моих возражений, Крисс и Марли попросили квартет умолкнуть и собрали всех девушек. Некоторые уселись прямо на полу, расправив юбки, другие принесли стулья. Крисс стояла посреди толпы, сжимая руки от волнения. Селеста все с тем же хрустальным бокалом, из которого даже не пригубила, встала рядом с именинницей.
Пока девушки рассаживались, я достала скрипку. Молодые музыканты, игравшие в квартете, подошли поддержать меня. Немногочисленные официанты, сновавшие по залу, замерли.
Я набрала в грудь побольше воздуха и прижала инструмент подбородком к плечу.
— Это для тебя, — сказала я, глядя на Крисс.
Взмахнула смычком, закрыла глаза и отдалась музыке.
На мгновение не осталось ни зловредной Селесты, ни Аспена, подстерегающего за каждым углом, ни повстанцев, рвущихся во дворец. Не осталось вообще ничего, кроме чистых нот. Они лились из-под смычка и нанизывались одна на другую, как будто боялись потеряться. И все же их относило все дальше друг от друга, и чем дольше звучала музыка, тем отчетливей я понимала: подарок, предназначавшийся для Крисс, стал подарком для меня самой.
Может, я и Пятерка, но все же кое на что годна.
Я доиграла мелодию — такую знакомую, как отцовский голос или запах моей комнаты. В последний раз провела смычком по струнам.
И обернулась к Крисс, надеясь, что подарок пришелся ей по вкусу, но даже не увидела ее лица. Позади столпившихся девушек стоял Максон. Он был облачен в серый костюм, а под мышкой держал нарядную подарочную коробку. Девушки вежливо зааплодировали, но я не услышала ни звука. Единственное, что сейчас видела, — это зачарованное выражение на лице принца, которое медленно сменилось улыбкой, предназначенной только мне одной.
— Ваше высочество, — сделала я книксен.
Девушки поспешно вскочили на ноги, чтобы поприветствовать Максона. И тут я услышала потрясенный вскрик:
— Ох, нет! Крисс, прости меня, пожалуйста, я не хотела!
Еще несколько девушек хором ахнули, и когда Крисс повернулась в мою сторону, я поняла почему. По ее прекрасному платью расплывалось багровое пятно. Выглядело это так, как будто ее ударили ножом.
— Извини, Крисс, я просто слишком быстро повернулась. Я не нарочно! Честное слово. Давай я тебе помогу.
Кому-то, возможно, тон Селесты и показался бы искренним, но меня ей провести не удалось.
Крисс зажала рот руками и, разрыдавшись, выбежала из зала, после чего вечеринка закончилась. Максон, к чести своей, отправился за ней следом, хотя мне отчаянно хотелось, чтобы он остался.
Селеста уверяла всех, кто готов был ее слушать, что все это чистой воды досадная случайность. Тьюзди, которая якобы все видела, усердно кивала, но все остальные так выразительно вздыхали и закатывали глаза, что толку от ее поддержки было не много. Я тихо убрала скрипку и собралась уйти.
Марли поймала меня за локоть:
— Кто-то должен наконец что-то с ней сделать.
Если Селеста способна была спровоцировать на насилие такого кроткого человека, как Анна, попытаться стащить платье с меня или разозлить даже такую добрую душу, как Марли, значит в Отборе ей не место.
Мне необходимо было сделать так, чтобы эту девицу отправили прочь из дворца.
ГЛАВА 22
— Максон, это была никакая не случайность!
Мы с ним снова гуляли в саду, коротая время до эфира «Вестей». У меня ушел целый день на то, чтобы его подловить.
— Но у нее был такой потрясенный вид, и она так извинялась, — возразил он. — Что, по-твоему, это могло быть, если не случайность?
Я вздохнула:
— Говорю же тебе. Я вижу Селесту каждый день. Это был такой хитроумный способ испортить Крисс ее звездный час. Чужой успех ей как нож по сердцу.
— Ну, если она пыталась отвлечь мое внимание от Крисс, это ей не удалось. Я провел в обществе Крисс около часа. Надо сказать, кстати, очень неплохо.
Я не желала об этом слушать. Между нами протянулась какая-то тонкая ниточка, и мне не хотелось думать ни о чем, что могло ее разорвать. По крайней мере, до тех пор, пока я не разберусь со своими чувствами.
— А что ты тогда скажешь про Анну?
— Про какую Анну?
— Про Анну Фармер. Она ударила Селесту, и ты отправил ее домой, помнишь? Я знаю, что Анну спровоцировали.
— Ты слышала, как Селеста что-то ей сказала? — Тон у него был скептический.
— Нет, не слышала. Но я знала Анну и знаю Селесту. Говорю тебе, Анна была не из тех, кто по любому поводу машет кулаками. Селеста наверняка сказала ей какую-нибудь гадость, если она так отреагировала.
— Америка, я понимаю, что ты проводишь в обществе девушек больше времени, чем я, но насколько хорошо ты их знаешь? Ты вечно прячешься в комнате или в библиотеке. Я бы сказал, что ты куда лучше изучила характер своих служанок, нежели кого-либо из Избранных.
Пожалуй, здесь он не ошибался, но я не желала идти на попятный.
— Это несправедливо. Я ведь оказалась права насчет Марли, разве не так? Скажешь, она не прелесть?
Максон поморщился:
— Да… прелесть… наверное.
— Так почему же ты не веришь мне, когда я говорю, что Селеста специально это сделала?
— Америка, я не хочу сказать, что ты меня обманываешь. Уверен, ты действительно так считаешь. Но Селеста искренне переживала. И со мной она всегда сама кротость.
— Ну еще бы, — пробормотала я себе под нос.
— Все, хватит, — со вздохом сказал Максон. — Не желаю больше разговаривать о других.
— Она пыталась отобрать у меня платье, — пожаловалась я.
— Я же сказал, что не желаю говорить о ней, — отрезал он.
Все дальнейшие попытки оказались бесполезны. Я тяжело вздохнула и всплеснула руками. От отчаяния хотелось визжать.
— Если ты намерена так себя вести, пойду-ка я поищу кого-нибудь другого, кому по-настоящему интересно в моем обществе. — Он зашагал прочь.
— Эй! — окликнула его я.
— Нет уж. — Он обернулся ко мне и заговорил с такой жесткостью, какой я от него не ожидала. — Вы забываетесь, леди Америка. Советую вам вспомнить, что я кронпринц Иллеа. По сути, властелин и правитель этой страны, и черт меня побери, если я позволю так с собой обращаться в моем собственном доме. Вы не обязаны соглашаться с моими решениями, но подчиняться им будете.
С этими словами он развернулся и зашагал прочь, то ли не видя, то ли не желая видеть, что в глазах у меня стоят слезы.
На протяжении всего ужина я старалась не смотреть на него, но во время съемок «Вестей» это было затруднительно. Дважды перехватывала его взгляд, и оба раза он тянул себя за ухо. Я не реагировала. Мне не хотелось с ним разговаривать. Не было никакого желания оказаться отчитанной, словно нашкодившая девчонка, еще раз.
После съемок я вернулась в комнату очень расстроенная, и в голове творился полнейший сумбур. Почему он меня не послушал? Неужели он считает, будто я его обманываю? Или, что еще хуже, уверен, что Селеста неспособна на обман?
Наверное, Максон на самом деле такой же, как все мужчины, а Селеста красивая девушка, так что в итоге внешность одержит верх. Возможно, несмотря на все его россказни про то, что он ищет свою половинку, на самом деле ему нужна красивая игрушка в постели.
А если он такой, почему я вообще так из-за всего этого переживаю? Дура, дура, дура! А я еще с ним целовалась! Обещала ему быть терпеливой! И все ради чего? Ради…
Я свернула в коридорчик, ведущий к комнате, и наткнулась на Аспена, стоявшего на часах перед дверью. Гнев мгновенно сменился странной нерешительностью. Охранники, как правило, глядели прямо перед собой, стоя навытяжку, а он смотрел на меня с непроницаемым выражением.
Дата добавления: 2015-08-29; просмотров: 33 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |