Фрэнк шумно выдохнул и, расцепив руки на моем животе, навис надо мной. На его губах играла улыбка, а сам он так и светился счастьем. У меня у самого волей-неволей на лице засверкала улыбка. Фрэнк осторожно наклонился ко мне и поцеловал в уголок рта.
Мне показалось этого мало, и я обвил руками его шею, вовлекая в глубокий и чувственный поцелуй.
И вот умеет же Рэй заходить в неподходящий момент.
Фрэнк пробурчал недовольное "Ну блять" и отстранился, принимая вертикальное положение. Я лишь приподнялся на локтях, выглядывая из-за спины Фрэнка. Рэй картинно скривился и изобразил отвращение, но мы-то знали, что он был рад за нас (да тут каждый второй из команды "за"за нас рад, мать твою. И ведь не стесняются, подходят и спрашивают, как у Нас дела) и совсем не против того, чтобы мы, как выразился Боб не так давно, устроили "родео".
Кстати, о Бобе.
Он как раз стоял за Рэем, нерешительно переминаясь с ноги на ногу. Рэй бросил беглый взгляд на коридор и впустил Боба, после чего зашел сам и закрыл дверь так, чтобы её нельзя было открыть снаружи.
Это настораживало.
- Слушайте, зачем вам вторая кровать вообще? Вы же все время на одной спите! - попытался пошутить Боб, но вышло не очень.
Рэй посмотрел на него, как на последнего идиота, а Фрэнк пытался сравнять его с землей одной лишь силой взгляда.
Я сел на кровати, чтобы лучше всех видеть, и вопросительно уставился на Рэя, мол, какого хера вам здесь надо в такую рань? Хотелось послать их по матери и завалиться обратно спать, тиская Фрэнка в своих объятиях, как плюшевого медведя, но Боб не ходит к нам просто так, чтобы "поболтать".
- Ну и какого хера вы приперлись сюда в такую рань? - озвучил мою мысль Фрэнк, потягиваясь и зевая, прикрыв рот кулаком. Боб как-то странно улыбнулся. - Чувак, не делай так, а то мне кажется, что мы в полном дерьме.
- А кто сказал, что у нас все гладко? Мы в дерьме, милый мой, по самые уши. Но я... мы сюда не поэтому пришли, - Рэй кивнул в знак согласия, и Боб продолжил: - В общем, никто еще даже не догадывается о том, что Фрэнка нет в больничном крыле. Кстати, ты сегодня должен эпично появиться в столовой за завтраком. Постарайся сделать это так, чтобы даже у меня челюсть до пола отпала. А ты, - он указал на меня, - веди себя так же. То, что вы будете делать, войдя в столовую, должно быть чем-то феерическим, чем-то шокирующим, чем-то таким, что могло бы напугать тех, кто готовил "покушение", - мы уже привыкли говорить о "покушении" в переносном смысле и при разговоре показывать кавычки в воздухе.
- Это все? - наиграно-заинтересованно поинтересовался Фрэнк, подпирая щеку кулаком.
- Нет, есть еще одна хорошая новость. Точнее, не совсем хорошая, но она может поднять вам настроение, если вы конченные садисты и извращенцы. Короче говоря, Джоша посадили на электрический стул за то, что он перерезал одному парню глотку леской, когда тот сказал, что команда "против" позорно проиграет в этой "войне". Хороша эта новость тем, что, когда "против" узнают о гибели своего вожака, они падут духом, а плоха тем, что был убит ни в чем неповинный парень, причем погиб в собственный день рождения, давясь собственной кровью и желчью.
Мы с Фрэнком опустили головы в знак скорби. Да, это было печально, что умер человек, который, по сути своей, не был причастен к нашей "войне", но мы даже не знали его, поэтому нам не было смысла оплакивать его.
Это была только наша "война".
***
То, что придумал Фрэнк, казалось мне безрассудным и глупым, но все же тем, что могло произвести впечатление, хоть я этого и не одобрял, но Фрэнк так живо ухватился за эту идею, что я не смог ему отказать.
Рэй пришел за нами на десять минут раньше положенного времени, желая знать подробности, но Фрэнк молчал до последнего и уверял его, что все пройдет на "ура".
Мы пришли чуть позже, когда в столовой было максимальное количество народу. Сначала зашел я, всеми силами пытаясь не показывать, что что-то произошло, следом зашел Боб, а Фрэнк остался стоять за дверью, подперев ее носком ботинка, чтобы та не захлопнулась.
Мы прошли в глубь толпы, выбирая столик в самой просматриваемой части. Рэй ушел за стол к другим охранникам, искоса поглядывая на Фрэнка, стоящего наготове. Боб подсел ко мне и начал нести откровенный бред - просто так, для вида.
- Ну что, уебки, не ждали? - почти прокричал Фрэнк, улыбаясь во все тридцать два зуба. - Как вы тут без меня, а?
Фрэнк подошел к парню, который стоял ближе всех к двери, и, получив одобрительный кивок от Боба, мол, да, этот уебыш из команды "против", пнул его стул так, что парень с оглушительным грохотом распластался на полу. Фрэнк так же пнул стол, за которым сидело еще человек десять, и тот тоже благополучно упал на пол, увлекая за собой нескольких заключенных.
Один из них громко выругался и пообещал, что свернет Фрэнку шею. Он лишь усмехнулся и повернулся лицом ко всем.
Я бегло оглядел столовую: у кое-кого от злости начала выделяться пена изо рта, а кто-то, наоборот, был рад внезапному появлению Фрэнка.
Фрэнк ласково улыбнулся, но улыбка эта больше походила на звериный оскал.
- А чего это мы молчим? Чего не радуемся? Вы что, совсем по мне не скучали, вшивые куски дерьма? - елейным голосом говорил Фрэнк - не кричал, но изъяснялся довольно громко и четко, проговаривая каждое слово. Прибавьте еще маньячную улыбку и его агрессивный настрой ко всему этому.
Фрэнк вопросительно посмотрел на Боба, и тот растерянно взглядом указал ему на соседний столик от того, который он минутой назад снес. Фрэнк с пошловатой ухмылочкой подошел к столику и, сказав "приветик" с самым милым выражением лица, что имелось в его арсенале, со всей силы пнул его. Еще несколько "противцев" упали на пол, громко матерясь и посылая проклятия в сторону Фрэнка, но тот отмахнулся от них, как от назойливых мух.
- Эх, ну чего вы, как неродные? - наиграно-печально спросил Фрэнк у всех, но ответом ему послужила лишь зловещая тишина. - Я думал, меня тут будут с фейерверками встречать, а вы... - Фрэнк опустил голову и надул губы, изображая обиду. Со стороны это выглядело так, будто у пятилетнего ребенка отобрали леденец.
Фрэнк печально вздохнул и резко переменился в лице, посмотрев на меня.
У меня все внутренности в миг скрутило в узел, потому что такого пункта в "плане" не было, хотя, было похоже на то, что он придумывает их на ходу.
По сути, сейчас он должен был рассказать им о том, что Джоша поджарили на электрическом стуле, но вместо этого он уверенно направился к нашему с Бобом столику. Остановившись прямо передо мной, он изобразил на лице умиление и уселся мне на колени. Я, мягко говоря, охренел от такой наглости.
- Как же я скучал по тебе, мои милый, - слащавым голоском пропищал Фрэнк и чмокнул меня в щеку.
Мне еще никогда не было настолько неловко, как сейчас, а Фрэнку это, похоже, доставляло удовольствие.
А, ну да, он же любит быть в центре внимания.
Я ничего непонимающим взглядом посмотрел на Фрэнка, а тот лишь подмигнул мне, мол, подыграй, не ломайся, как баба на первом свидании.
Ну, я и подыграл...
- Я тоже скуча-а-ал, - не менее слащаво протянул я, обвивая руками талию Фрэнка и целуя его в загривок. Фрэнк дернулся и чуть не замурлыкал от удовольствия, но вовремя одернул себя и продолжил играть роль:
- Надеюсь, вы тут не обижали моего милого мальчика? - снова надул губы Фрэнк, укоризненно осматривая присутствующих.
Кто-то из толпы крикнул в нашу сторону что-то вроде "Педики слащавые", и Фрэнк мгновенно среагировал на звук. Поднявшись с моих колен и наклонившись ко мне, он почти уложил меня на три стула и примостился сверху, зажимая мое лицо в ладонях и вовлекая в глубокий поцелуй.
Не то, чтобы я был против публичного проявления нашей близости (тем более, что теперь я действительно был ему немного большим, чем просто подстилкой), но...
А, к черту "но"!
Я притянул его к себе так близко, насколько это вообще было возможно и вжался своим пахом в его пах. По столовой прошелся какой-то то ли облегченный, то ли разочарованный вздох, а мы все продолжали целоваться, лаская языки и губы друг друга.
Боб тактично прокашлялся, давая нам понять, что все уже, ребят, харэ тут свою долбежку в жопу демонстрировать, но Фрэнк останавливаться явно не хотел, тем более, что его прервали утром, и он так и не смог закончить начатое. Но мне все равно пришлось отстранить его от себя, чтобы как-то разрушить повисшую в воздухе тишину.
Фрэнк разочаровано выдохнул и посмотрел на меня с плохоскрываемой обидой, и вот эта обида уже была настоящей, но я твердо пообещал себе, что потом, когда мы выйдем отсюда, из этого помещения, я подарю ему такой поцелуй, который он никогда в своей жизни не забудет. Я невесомо чмокнул его в губы и ободряюще улыбнулся, указывая взглядом на дверь, мол, потом продолжим.
Фрэнк улыбнулся мне в ответ и снова повернулся к "зрителям":
- Ах да, ребят... - Фрэнк немного замялся, старательно подбирая слова. - Джош-то... того - помер! - веселее, чем требовалось, сообщил он.
Это место с каждым днем все меньше походило на тюрьму и все больше становилось похоже на дом престарелых педиков, которые не поделили чью-то аппетитную задницу. В данном случае аппетитной задницей была задница Фрэнка, но он клятвенно заверил, что его зад был моим и только моим, только вот это не сильно-то меня успокаивало.
Мы не выходили из "камеры" ровно три дня. С того самого случая в столовой Фрэнк наотрез отказался куда-то выбираться хотя бы по той простой причине, что не очень-то и соскучился по этим унылым, как он выразился, еблищам. Я не стал ничего отрицать и просто сидел с ним в душной комнате. Рэй приносил нам еду, словно заботливая мамаша своему вредному сыночку, который заперся в своей комнате. Иногда к нам наведывался Боб и рассказывал последние сплетни. Большинство из них заключалось в том, что теперь нас ненавидят еще больше, а те, кого Фрэнк повалил на пол, пока пинал столы, и вовсе обещают перерезать ему глотку зубной нитью во сне.
Как ни странно, эта ситуация забавляла даже меня, несмотря на то, что я тут был осторожным и... нормальным в плане психики. Рэй, Боб и Фрэнк вовсю ржали, не понимая масштаба трагедии, а я сидел рядом и приглушенно смеялся в кулак.
Фрэнк развалился на моей кровати, раскидывая руки и ноги а-ля морская звезда. Я не стал возражать и просто пристроился у него под боком. Фрэнк приобнял меня одной рукой за талию.
- А что, если сегодня сходить на обед? - задумчиво пробубнил Фрэнк себе под нос, немного смещая свою тушу, чтобы я мог свободно поместиться. Я думал, что на этом все кончится, но Фрэнк придвинулся вплотную к стене и обнял меня со спины, утыкаясь носом в загривок. Я специально поерзал задницей рядом с его пахом.
- Ну, можно... - так же задумчиво ответил я, чувствуя, как Фрэнк ехидно улыбается, прижимаясь губами к моей шее. - Хочешь еще херней пострадать?
- Да не особо, просто хочу поесть нормально. Бичпакеты порядком поднадоели, - горячо прошептал Фрэнк, оставляя легкий поцелуй на моем седьмом шейном позвонке.
Я вздрогнул и развернулся к нему лицом. Фрэнк ласково улыбнулся мне и прижал плотнее к себе.
- Ты слишком веселый для того, кто по самые уши в дерьме, - я вернул ему улыбку, обвивая руки вокруг шеи.
- Да и ты не сказать, что расстроен, - промурлыкал Фрэнк мне в губы, забираясь руками под футболку. Я коротко хихикнул и втянул Фрэнка в нежный поцелуй.
На удивление, сегодня я не чувствовал совершенно никакого беспокойства. Мне было так легко и спокойно, что это даже немного настораживало, но не настолько, чтобы начать переживать по этому поводу. Фрэнк был рядом, он был в порядке и согревал меня своим теплом и любовью. Пожалуй, самые спокойные три дня за последние полгода.
Фрэнк просунул колено меж моих ног, прогибаясь в спине, словно кошка, одновременно с этим отрываясь от моих губ и перемещаясь на шею. Я запустил одну руку ему в волосы, массируя кожу головы, а вторую положил ему на плечо, несильно сжимая. Фрэнк больно укусил меня в шею, но тут же зализал края укуса. Его руки исследовали мое тело, губы опускались все ниже, уже лаская ключицы.
- Да блять... - разочарованно простонал Фрэнк, когда дверь открылась. - Вот умеете вы испортить момент! - рыкнул он, но даже не подумал перестать ласкать мое тело.
- И мы тоже рады тебя видеть, - улыбнулся Боб из-за спины Рэя.
- Сожри себя, пожалуйста, - обиженно фыркнул Фрэнк, принимая сидячее положение и усаживая меня к себе на колени лицом к себе. - Так что вам ОПЯТЬ надо? Если ты привел этого, - Фрэнк указал взглядом на Боба, но тот совершенно не обиделся и даже улыбнулся, - чтобы языками почесать, то лучше валите отсюда, потому что у меня на следующие полчаса запланирован жаркий секс.
Я поперхнулся воздухом и ошарашенно уставился на Фрэнка, но тот лишь невинно улыбнулся и чмокнул меня в нос. Я хотел было буркнуть, что у него не выйдет таким способом загладить вину, но как только его губы коснулись моих, я забыл все, что хотел сказать.
Похоже, мы немного увлеклись, потому что Рэй уже заскучал, а Боб развалился на кровати Фрэнка и уткнулся лицом в подушку. Хреновые у него шутки.
В последнее время мы часто вот так "увлекались", совершенно не обращая внимания на то, что происходит вокруг. Наверное, мы только сейчас, пройдя через кучу дерьма рука об руку, поняли, как у нас осталось мало времени. Когда "война" кончится, то целый год пройдет незаметно. Мы не успеем и пискнуть, как придет мой черед выходить.
Каждый день перед сном я думал о том, что будет с нами после того, как я выйду. Что будет со мной, с Фрэнком, с нашими чувствами. Будут ли они такими же сильными и трепетными, или вся магия пропадет в тот же момент, как я переступлю порог? Я уже сотню раз говорил, что не хочу, чтобы все это прекращалось; говорил, что буду ждать Фрэнка, буду верить в него, буду его опорой с надеждой на лучшее будущее.
Сколько ему еще тут сидеть? Пять лет? Десять? Наплевать. Я хотел скрасить ему эти несколько лет своим присутствием.
Фрэнк нежно чмокнул меня в нос и приготовился слушать то, что Боб собирался рассказать.
- Я уж думал, что вы тут трахаться будете, но спасибо за то, что не сделали этого на наших глазах. Лично моя психика бы поехала ко всем чертям, - монотонно пробубнил Рэй, откидывая на спинку кровати и пристраивать по-удобнее
Боб оторвал лицо от подушки и принял сидячее положение, прижав подушку к груди:
- Как ни странно, новости хорошие: "против" пока отступают, потому что теперь у них нет ни плана, ни вожака. Собственно, они безоружны и беспомощны. "За" утихомиривают разбушевавшихся "противцев" последние два дня и у них, вроде, получается. Наши воодушивились тем, что ты вернулся, поэтому никаких существенных проблем пока не наблюдается.
Мы с Фрэнком сидели с открытыми ртами, а Боб с Рэем довольно ухмылялись.
И это все? Стоило Джошу сдохнуть, а Фрэнку нарушить все их планы, как они сдались? Я точно чего-то не понимаю в этой жизни. Это было странно и глупо, но в то же время это значительно облегчало нам задачу, хотя что-то было явно не так. Я не мог взять и поверить в то, что "против" просто взяли и отступили. Это не укладывалось в голове.
***
Я готовился к худшему, но не происходило ровным счетом ничего. Вообще ничего. Все было так же, как тогда, когда я только попал сюда: драки, насилие, невесть откуда взявшиеся наркотики и абсолютно никакое внимание к моей персоне. Я словно стал пустым местом, тогда как Фрэнк был в центре внимания. Не в таком центре внимания, как последние несколько месяцев, а в теплой уютной обстановке, где каждый второй хотел с ним подружиться.
Фрэнк развлекался в свое удовольствие, порой забывая про меня. Я хотел высказать ему все, что думал по этому поводу, но каждый раз, как я открывал рот, Фрэнк обнимал меня и затыкал рот поцелуем, после чего из головы вылетали абсолютно все мысли. Долбанный Фрэнк.
Это продолжалось целый месяц, пока я, заведомо отойдя на пять метров, прямо не спросил:
- Я тебе надоел?
Вопрос был до жути девчачьим, но я не находил другой формулировки. Фрэнк вытаращился на меня, как на придурка, затем нежно улыбнулся и сделал шаг вперед, но я сделал шаг назад, чем дал Фрэнку понять, что я настроен серьезно. Он усмехнулся и отошел назад, поднимая руки вверх в знак того, что сдается и принимает мои правила:
- С чего ты взял? - Фрэнк нахмурился и посмотрел на меня в упор. Я хотел было открыть рот, но он продолжил с невозмутимым лицом: - Если ты решил, что мои чувства канули в лету только из-за того, что я стал меньше с тобой разговарить, то ты просто идиот, Джи. Наверное, я бы сказал тебе, не думаешь? - Фрэнк вопросительно приподнял бровь, а я пристыженно опустил глаза.
Фрэнк в считаные секунды преодолел расстояние между нами и взял меня за подбородок, прислоняясь своим лбом к моему.
- Хэй, ты чего? - Фрэнк провел ладонью по моей щеке и прикрыл глаза. - Я люблю тебя.
Восемь месяцев. Восемь долбанных месяцев пролетели в одно мгновение. Такое ощущение, что еще вчера мы с Фрэнком узнали, что "против" сложили ручки, как послушные мальчики, и отступили, а прошло уже ровно семь месяцев с того самого момента. "День Сурка", не иначе. Каждый день одно и то же: подъем, Фрэнк, Боб, Рэй, отбой. И все. Бывали, правда, особо приятные моменты, но мне немного стыдно о них говорить.
Новый день сменял старый, а я окончательно переехал в кровать Фрэнка. Я уже даже перестал заправлять свою кровать, ведь я не спал на ней уже больше полугода, а сидели на ней только Рэй с Бобом, и то - на покрывале. В столовой больше никто не смотрел на Фрэнка, как на изгоя, а на меня - как на пустое место. Я стал здесь кем-то, сам этого не заметив. Каким образом я снова стал чем-то значимым, я так и не понял. Впрочем, для Фрэнка я с самого начала был чем-то большим, чем просто еще один заключенный, которого он проводит тяжелым взглядом до двери, ведущей на волю, и мне вполне хватало и этого, даже несмотря на то, что я постоянно ныл, что Фрэнк проводит со мной мало времени (около 22 часов в сутки, кстати сказать).
Чтобы хоть как-то разнообразить свой дневной досуг, который заключался в том, что я, Рэй, Боб и Фрэнк сидели на "заднем дворе" за баскетбольной площадкой и смотрели, как какие-то парни играют в баскетбол и постоянно ругаются из-за того, что половина правил не знает, а вторая половина тупо ими пренебрегает, я решил завести тему об отношениях. Наши с Фрэнком отношения я предпочел обойти стороной, потому что о них не знали те два парня, которых закинули сюда вчера, и еще парочка ребят, которых раскидали по разным корпусам.
Рэй охотно начал делиться своими похождениями, а затем плавно перешел на свою девушку, с которой они вместе уже три (или четыре? Он так быстро говорил, что я почти ничего не запомнил) года и собираются пожениться. Боб же посылал нас в задницу все те полчаса, что мы с Фрэнком приставали к нему с этим вопросом после того, как он буркнул под себе под нос "В пизду ваши отношения".
Это было весело. Веселее всего, что произошло за последние полгода.
Было как-то странно просто сидеть и ничего не делать. За те четыре месяца, что мы были в самой глубокой заднице, я отвык ни о чем не волноваться. Я не просто отвык, я забыл, какого это - быть спокойным. Я все еще иногда просыпался в холодном поту из-за душераздирающих снов, а Фрэнк меня успокаивал, прижимая к себе и целуя в лоб.
Фрэнк совсем отказался от сигарет за это время: я ни разу даже не нюхал запах табака. Он и раньше не сильно много курил - так, по сигарете раз в несколько дней, но я упросил его совсем бросить, чтобы не усугублять положение. У него же астма, а он совсем не заботился о своем здоровье. Идиот.
Мой чертов идиот.
С каждым днем я понимал, что расставание все ближе, и чем дольше мы будем привязаны друг к другу, тем тяжелее будет расставание. Думаю, Фрэнк бы убил меня, если бы узнал, что я хочу расстаться, чтобы облегчить грядущую разлуку. Мне и самому хотелось ударить себя по лицу за такие мысли, но другого выхода я попросту не видел. Было больно и страшно осознавать, что придется расстаться, разорвать нашу связь, прирубить все на корню, но мысли о страданиях после разрыва были еще страшнее.
Фрэнк относился ко мне с бОльшим трепетом, чем обычно, и мне было еще тяжелее, но все же я решился. Решился, как я понял позже, в слишком неподходящий момент.
Фрэнк обнимал меня со спины, уткнувшись носом в основание шеи. В последнее время он любил так делать, объясняя это тем, что там я приятно пахну, а еще тем, что я очень мило смущаюсь, когда слышу эти слова от него. Меня весь день знобило, и Фрэнк пытался меня согреть, но, черт, лучше бы он этого не делал. В такое время и в такой позе мне было крайне неуютно. Точнее, мне было очень даже уютно и до ужаса приятно, но признание, которое я вот-вот должен был осуществить...
- Что-то случилось? - промурлыкал Фрэнк мне в самое ухо, лизнув ушную раковину. Я вздрогнул всем телом, захотелось сжаться до размеров атома. Слезы подступали к глазам, но разрыдаться пред ним я просто не мог. Я не мог казаться еще более слабым в его глазах.
- Надо поговорить, - почти ровным тоном сказал я, накрывая ладони Фрэнка, сцепленные на моем животе, своими.
Как же я любил эти руки. Любил их прикосновения, поглаживания, ласки... Я обожал его татуировки. Обожал ласкать их пальцами и губами, обводить каждый контур, каждый изгиб его замысловатых узоров на коже. Я не представлял своей жизни без его пальцев в моих волосах...
Я тяжело вздохнул и продолжил:
- И разговор не из приятных... - голос едва заметно дрогнул. Мой кадык резко дернулся - я сглотнул подступивший к горлу ком. - Фрэнк...
- Ммм? - Фрэнк просунул колено между моих ног и пристроился поудобнее. Мне снова стало трудно дышать из-за его близости.
В другом случае я бы не стал сопротивляться, а только поддался бы на его провокации, постепенно перенимая инициативу на себя, а потом, когда Фрэнку это надоест, возвращая обратно и полностью отдаваясь чувствам и эмоциям, но не сейчас. Сейчас я должен был держать себя в руках, что давалось мне с большим трудом.
Я аккуратно отстранился от Фрэнка, принимая сидячее положение. Фрэнк повторил мои манипуляции, укладывая голову мне на плечо. Я с трудом подавил желание дернуть им. Меня опять передернуло. Его волосы щекотали мне щеку. Они приятно пахли. Я любил их запах, но прямо сейчас меня от него тошнило.
- Фрэнк, - я применил все свое актерское мастерство (хотя я все еще не был уверен в его наличии..) и изобразил хладнокровие, хотя на самом деле внутри меня все бурлило и шипело, плевалось ядовитыми брызгами и сжигало остатки разума, оставляя после себя лишь пепел несбывшихся надежд, - мы больше не можем продолжать наши отношения, - я сбросил его голову со своего плеча.
Я боялся посмотреть ему в глаза. Я молча поднялся с его кровати и пересел на свою, низко опустив голову, чтобы не было видно глаз. Фрэнк молчал, но оно было и к лучшему. Я не знаю, что бы со мной было, если бы Фрэнк начал что-то говорить. Если бы он попросил меня сказать, что это шутка, я бы сказал. Я бы забрал свои слова назад и рассмеялся, но он ничего не говорил.
Мы сидели в тишине до самого ужина, пока не пришел Рэй. Фрэнк остался сидеть в "камере", а я, робко приподнявшись с места, ушел вместе с Рэем, не поднимая головы.
В столовой меня ждал Боб. Точнее, он ждал Нас, и сильно удивился, когда в поле его зрения появился только я. Спрашивать он ничего не стал, хотя по его лицу было видно, что ему до ужаса интересно, что случилось. Я был искренне благодарен ему за то, что не последовало никаких расспросов.
Мы молча поели и разошлись по "камерам". Фрэнк лежал спиной к проходу и почти не двигался - значит, не спал. Я хотел подойти к нему и извиниться, но вовремя одернул себя. Смотреть на него было больно. Я даже примерно не представлял, как смогу продержаться эти полгода вот так - находясь рядом, но не имея не малейшей возможности прикоснуться...
Я думал, что дал себе достаточно времени, чтобы смириться с расставанием, но уже через неделю понял, что совершил самый тупой поступок в своей гребаной жизни. Ни три литра крепкого алкоголя, ни наркотики и беспорядочный секс даже рядом не стояли с тем, что я сделал. Я убил веру Фрэнка в людей. Окончательно и бесповоротно. Убил, разорвал на части и поджег зажигалкой с заедающим колесиком, несколько раз чиркнув ей и обжигая и без того израненную в нескольких местах душу. Я лишил себя смысла существования, лишил себя единственной опоры в жизни. Я ненавидел себя за это, но просто взять и сделать шаг навстречу я не могу. Я заварил эту кашу, мне и разгребать, но я даже не мог посмотреть Фрэнку в глаза - изнутри меня раздирала боль, чувство вины и безграничная ненависть к себе.
Я ненавидел себя так сильно, что готов был убить себя, перерезать глотку ржавым клинком, перерезать вены перочинным ножиком, что всегда был у Фрэнка в тумбочке, неизвестно откуда там взявшийся. Я ненавидел себя сильнее, чем кого-либо на этой планете. Точнее, я ненавидел себя и только себя. Еще никто и никогда не вызывал у меня таких омерзительных чувств, как я сам.
Я подумывал о том, чтобы нарваться на кого-нибудь. Нарваться и достать так, чтобы меня зажали в углу столовой, там, где у камер слепое пятно, там, где никто не увидит, как я плююсь собственной кровью, перемешанной с желчью и пылью от ботинок моих убийц.
Я стал безумным. Я сходил с ума каждый раз, как мой взгляд проходился по Фрэнку. С каждым нашим случайным соприкосновением во мне что-то умирало с оглушительным воем. Истекая кровью, дерьмом и гнилью, но умирало. Не сразу, но каждый раз, как Фрэнк кидал на меня тоскливые взгляды, думая, что я не вижу, это "что-то" не давало мне покоя, теряя часть себя. К концу второй недели "что-то" было на пределе, на последнем издыхании. Оно дышало мне в затылок своим прогнившим дыханием и душило своими костлявыми руками, а с костей кое-где свисала гнилая плоть, запах которой был просто невыносим.
Меня тошнило от этого "чего-то", меня тошнило от себя, от тех слов, которые я сказал Фрэнку тогда, от постоянно мельтешащего рядом Фрэнки... Но больше всего - от себя.
Я не выдержал и подошел к Фрэнку, когда его взгляд, полный боли, обиды и странной, искренней нежности, не прошел по всему моему телу: от корней волос и до кончиков пальцев на ногах. Я просто не мог больше так. Я умирал каждую секунду вдали от него.
Фрэнк лежал на своей кровати и делал вид, что смотрит в противоположную стену, около которой стояла моя кровать, но я-то видел, как он жадно осматривал меня, когда мой взгляд устремлялся в пол или на собственные руки. Я решительно поднялся с кровати и направился к нему. Сердце защемило, когда Фрэнк машинально отполз к стене, сам этого не замечая. Он закрылся от меня, провел между нами незримую красную линию, запрещающую приближаться ближе, чем на два метра, что разделяли наши кровати.
- Фрэнк... - его имя так приятно было произносить, что я не сдержал неровного вздоха, задерживаясь между буквами "э" и "н". Я не смог удержаться от того, чтобы не повторить его еще раз, перекатывая на языке, словно самую вкусную и сладкую конфету на Земле. - Фрэнки... Нам нужно поговорить.
Фрэнк весь сжался и недоверчиво посмотрел на меня из-под опущенных ресниц. Наши взгляды встретились, и это долбанное "что-то" взвыло с такой силой, что, казалось, у меня могут лопнуть барабанные перепонки. Взвыло и... сделало последний вдох. Видимо, это было мое самообладание, потому что теперь меня ничего не сдерживало.
Дата добавления: 2015-08-29; просмотров: 29 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |