— Ты, должно быть, Тиа Круз? — спросил тихий голос с каким-то акцентом.

1 глава

— Ты, должно быть, Тиа Круз? — спросил тихий голос с каким-то акцентом.

Я взглянула на парня, который сидел рядом со мной. Мы были на переполненном заднем крыльце с выключенным светом, но над крыльцом летнее ночное небо было озарено полнолунием и свечением от знаков пляжа для туристов в нескольких милях к югу.

В таком освещении все выглядят лучше: исчезли прыщи, волосы выглядят хорошо. Но я определенно не прибывала в состоянии алкогольного опьянения. Парни становились красивее лишь после второй банки.

Этот парень был самой горячей штучкой за все лето. Он был немного выше меня, что бывает редко, темные волосы, достаточно длинные, чтобы касаться ворота его рубашки, длинный прямой нос, и губы, растянутые в улыбке. Но меня не обмануть. При свете дня он, скорее всего, похож на восьмидесятилетнего мужика, носящего узкие плавки на пляж. Несмотря на мои опасения, меня привлекла бриллиантовая кнопка у него в ухе. Кто знал, что он пытается сказать этим модным атрибутом. К несчастью для меня, я была присоской для плохих парней. Лунный свет мелькнул с его серьги на меня, как самонаведенный маяк на баннер с надписью "Пиратам сюда!".

Я ответила ему:

— Ну, возможно, я Тиа.

Я имела в виду, что для тебя я Тиа. Я могу быть кем угодно, кого ты там ищешь.

— А кто спрашивает?

— Уилл Меттьюс. Я только приехал сюда.

Мы сидели слишком близко для положенного рукопожатия, но он согнул руку, локтем ближе к себе, и протянул её мне.

— Правда? — воскликнула я, когда наши руки соприкоснулись.

Наш маленький городок застрял в забытом северо-западном уголке Пинель-лас-Каунти, на самом краю метрополиса Тампа Бей. В путеводителях нас называют «спрятанной драгоценностью» из-за вычурного городка, гавани и наших нетронутых пляжей, но дело в том, что спрятанная драгоценность, как правило, остается спрятанной. Некоторые туристы проезжали мимо. Несколько из них останавливались здесь. Но большинство из них, опять-таки, пожилые люди. Семьи, которые обслуживают туристов, жили здесь всегда. Мой друг Сойер здесь только пару лет, хотя его отец и вырос здесь. Новенькие в школе были редкостью. Девушки кидались на таких парней, как на свежее мясо.

Уилл указал в сторону дома:

— Я представился твоим друзьям внутри. Они сказали, что я смог бы найти тебя за пивом.

— Мои друзья - нарушители общественного порядка.

Мои лучшие подруги, Харпер и Кей, не пьют. Мне это нравилось. Я пила то, что им никак не подходило. Но на этот раз их остроумные извилины подвели их. Я не пила пиво. Наряду с шестью или семью другими людьми из школы, я сидела на скамейке, встроенной в перила крыльца, а холодильник с напитками стоял возле меня. Технически, я, конечно, тянулась к пиву. Напиваться на заднем крыльце Броди Ларсона было обычным делом. Большинство домов возле центра города были выстроены вдоль сетки, дворы соприкасались. Когда родители неожиданно заявлялись домой, прерывая вечеринку, кто-то успевал схватить маленький холодильник с напитками, пока мы бежали через пальмы в дом к другому смельчаку, чтобы продолжить вечеринку. Если это было первое, что Уилл узнал о нашем городе, то он мой типаж. Я полезла в холодильник, мои шнурки мели за мной пол. Я вытащила баночку для себя и вручила ему пиво, за которым он потянулся.

— Оу, — он взял банку и мгновение смотрел на неё. Может быть, он ожидал более хороший брэнд бесплатного пива. Затем, не открывая его, он сильно ударил им себе по лбу. — Ты потеешь? Я имею в виду, вспотела.

— Почему ты хочешь узнать, вспотела ли я, мистер Меттьюс? — я произнесла это так сексуально, только чтобы рассмешить его.

— Потому что ты выглядишь так, — он прошелся взглядом по моему телу, мне это очень даже понравилось. — Круто, — закончил он. — Здесь так жарко, прям как в Ахввен"[1].

Хлопком открыла своё пиво:

— Что?

— Что? — повторил он.

— Ты сказал Ахввен. Что такое Ахввен?

— Ахх..., — он ждал, пока я кивну на этот слог. — Вен, — и тут он потерял терпение.

Прежде чем я попыталась ускользнуть - на самом же деле я бы никуда не ускользнула, потому что Броди со своей подружкой Грейс занимались кое-чем прямо рядом со мной - Уилл схватил меня за запястье и притянул мою руку к своим губам.

— Позволь мне произнести это для тебя. Ахххввен.

Я почувствовала его дыхание, коснувшееся кончиков моих пальцев.

— А-а, аххввен!" захихикала я. — Ты же шутишь, верно? Сейчас уже десять часов ночи.

Он отпустил мою руку, мне это очень не понравилось:

— Я был здесь только один день и уже понял, что людей забавляет то, как я говорю, — это прозвучало на половину серьезно.

— Бедное дитя! Я не смеялась над тобой. Я просто пыталась выяснить, что такое Ахввен, — я осторожно толкнула его локтем в ребро.

Он все ещё не улыбался. Это хорошо. Мне нравятся угрюмые пираты. Я спросила его:

— Кто смеялся над тобой?

— Один подонок за столом в гриль-баре, где моя семья ужинала сегодня вечером. Мы пока не можем готовить дома. У нас появилась большая часть мебели, но, видимо, холодильник еще в Огайо.

— Ого. Это всё, что вы потеряли, или компания по перевозке потеряла ещё и микроволновку в Висконсине или кофеварку в реке Миссисипи?

— Забавно, — теперь он улыбался мне.

Теплые покалывания прошлись по моему телу. Мне нравится смешить людей. Но рассмешить такого горячего парня было моей нирваной. Он продолжил:

— Я уверен, мы узнаем, что еще мы упустили, когда нам это будет нужно. Во всяком случае, официант в ресторане сначала показался классным. Я думаю, мои маленькие сестрички точно влюбились бы в него. Он сказал, что я должен прийти на эту вечеринку и встретиться с некоторыми людьми. Затем он завелся из-за моего Миннесотского акцента, — Уилл произнес "Минни сооо дского" так, что этому невозможно было подражать.

Много людей здесь разговаривали так, но они были пенсионерами из Канады. Я решила, что пусть это будет лучше совпадение.

— Это был гриль-бар " Краб Лаб." в центре города? — я указала в сторону городской площади, которая славилась рестораном, в котором я работала до вчерашнего дня, антикварным магазином, где я еще работала (или пыталась не работать) и салоном, в котором стрижется моя сестра и работает мама Харпер.

Деловой район был окружен достаточным количеством ретро-кафе и сувенирных магазинов, чтобы ввести посетителей в заблуждение, будто наш город похож на что-то из открыток 1950 года - пока они не наталкивались на пародийный гей-клуб.

— Да, — сказал Уилл. — У нас были опасения о месте под названием "Краб Лаб", как и о том, что там было в этой формальдегиде. Если бы не было опасений, то вряд ли мы бы попробовали её.

— "Краб Лаб", может быть, звучит не аппетитно, но это такое неписанное правило, что в названиях магазинов в туристических городках слова должны аллитировать[2] или рифмоваться. А как еще можно назвать комбинацию из морепродуктов? Лобстер-Мобстер? Эй, а это звучит довольно-таки неплохо, — я сложилась пополам от своей же шутки. — А слоган был бы "Мы сломаем вам ножки". Понял? Потому что надо будет расколоть лобстеру ноги. А не, подожди, это же крабу.

Он уставился на меня с ошеломленной улыбкой, будто бы ждал, что я вот- вот достану из сумочки бутылек с лекарством, которое забыла выпить.

Я снова попыталась:

— Кальмар...Каль…Мар. Ну, здесь я плохо показала себя. Ладно, итак "Краб Лаб" глупое название. Но оно должно, хотя бы, описывать это место.

— Ты там много раз ела?

— Можно и так сказать. Я только недавно работала там. Этот подонок, который издевался над тобой, был блондином?

— Да.

— Это Сойер, — сказала я. — Он мог и над новорожденным поиздеваться, если бы считал, что его шутка была удачной. Ты еще много увидишь таких Сойеров, когда начнется учеба.

— Меня вообще не удивляет то, как проходит моё лето,— Уилл уставился на банку с пивом в своей руке.

Затем он вздохнул, чтобы сказать что-то ещё. Но объявился Демаркус, капитан школьного оркестра. Он провел последний месяц со своими предками в Нью-Йорке. Многие не заметили Анжелику, которую Демаркус вел за руку. Теплое приветствие, видимо, было несправедливым. Мы просто вспомнили, какой болтушкой она была в девятом классе. Она видимо изменилась, но никто не ей это доказать. Когда она прогуливалась здесь, люди отворачивались от нее, так что она не смогла записать их имена, чтобы доложить о них их родителям. Демаркус развел руки, чтобы обнять меня.

Он сказал:

— Харпер рассказала мне, что ты здесь. А я им: "Вы уверены? Тиа ответственна за что-то? Это впервые". Но я думаю, это тебе подходит.

— У этих жителей Нью-Йорка действительно отточенное чувство юмора, — я присела, чтобы вытащить ему баночку.

Очевидно, ему не приходило в голову, что только чудом он спас меня. Я была капитаном - барабанщиком. Завтра будет первый день нашей группы в лагере, я буду отвечать за самый большой сектор в группе (и по нашему мнению), за самый важный. Все лето я провела, делая вид, что день моего правосудия над ответственностью не наступит. У меня осталась одна ночь в этом мире, полном фантазий.

Пока я передавала Демаркусу пиво, Анжелика, приблизившись к его плечу, спросила:

— У тебя есть?

— Только один, — заверил он ее.

— Я просто провела десять часов в аэропорту с моей матерью.

Уилл лишь усмехнулся. Я думала, может быть, представить его Демаркусу. Но я сомневаюсь, что мой раздражительный пират хочет познакомиться с моим другом-дегенератом из группы. Уилл не сдвинулся, чтобы представиться. Когда Демаркус открыл крышку и сделал глоток, я заметила, что Анжелика строит глазки Уиллу. Ну, уж, нет, подруга. Я испепелила её свирепым взглядом, таким злющим, что она сразу же отшатнулась назад. Я прикусила губу, чтобы не рассмеяться.

Мельком взглянув на Уилла, Демаркус спросил меня:

— А где Сойер?

Вот черт! Сойер и я часто зависали вместе, но мы не встречались. Я не хочу, чтобы у Уилла было представление, будто я уже занята.

— Сойер работает, — сказала я небрежно Демаркусу. — Он подойдет попозже.

— Уверен, я б услышал, если бы он был здесь, — сказал Демаркус.

Это была правда. Сойер часто приводил своих шумных друзей-официантов, исключенных из колледжа, с которыми выпивал на заднем крыльце "Краб Лаба". Или зажигал петарды. Или и то, и другое.

Пока Демаркус перебирался к скамейке, чтобы поздороваться с остальными, и Анжелика была позади, Уилл заговорил мне в ухо:

— Похоже, ты знаешь этого Сойера очень хорошо. Он что твой бойфренд? — Гм.

Мои отношения с Сойером были похожи больше на дружбу из-за того, что не было никого интересней в этой тюрьме. В школе все знали, что он не мой парень. Мы имели склонность держаться вместе на вечеринках, потому что были первыми, кто приходил и последними, кто уходил. Я не уверена, как объяснить это постороннему человеку, чтобы не показаться пьяной шлюхой... Потому что, если быть честной, я была чем-то вроде пьяной шлюхи. Это меня не тревожило, пока я не представила, как делюсь этой информацией с таким красивым незнакомцем.

Неуверенно я сказала:

— Мы были, но мы не вместе сейчас, — чтобы сменить тему, я спросила: А ты откуда? Из Миннеаполиса?

— Нет.

— Сан-Пауло?

— Нет, Дулут.

— Никогда не слышала о таком.

— Знаю, — он поднес закрытую банку ко лбу.

Пот бисером сверкал на линии волос и стекал к уху. Теперь я сожалею о сказанном.

— А какой он, этот Дулут? — спросила я.

— Ну, это на озере Супериор.

— Ага, точно. Миннесота - земля Тысячи озер, не так ли?

Когда Мистер Томлин рассказывал нам о государственных мелочах, он знал очень мало из того, что мне пригодилось бы позже о Минессоте.

— Десяти тысячи озёр, — поправил меня Уилл, ухмыляясь.

— Ничего себе, это много. Вы, должно быть, полностью окружены? А в школу вы, что плаваете?

Он покачал головой:

— Слишком холодно, чтобы плавать.

— Я не могла и предположить этого. Слишком холодно чтобы, плавать? Вот позор. А чем тогда ты там занимаешься?

Я глазами пробежалась по его мускулистым рукам. У Уилла не было телосложение настоящего сильного и мускулистого парня, как у Сойера, но было тело атлета, который активно тренируется.

Я предположила:

— Ты играешь в футбол?

Его рот искривился в улыбке. Думаю, он понял, что я сделала ему комплимент о его теле.

— Хоккей, — сказал он.

Хоккеист! Плохой парень спортсмен, который вмажет локтем в челюсть просто из-за неприязни и проведет остаток периода на штрафной. Да, мне это определенно нравится! Но моё уважение к нему не дает мне это высказать.

Надо превратить это в шутку:

— Ха! — воскликнула я. — Удачи тебе с этим здесь. Мы тут не совсем фанаты хоккея.

— В Тампа Бей есть команда "NHL",— напомнил он мне.

— Да, но там никто не играет. "NHL", вероятно, единственный каток в нашем городке. От парня, который ходит туда столько же толку, как от бобслея в команде Ямайки, — я подразумевала, что это будет смешно.

Но его рот опять перекосился, только на этот раз так, будто я отвесила ему пощечину. Может, он с самого начала полагал, что в нашей средней школе нет спортивной команды по хоккею. Я отпила глоток пива, напрягая свои мозги тем, как же спасти этот разговор. Он держал пиво двумя руками, будто пытался получить оттуда весь холод, даже не выпивая его. Его глаза блуждали из угла в угол по крыльцу, я невольно задалась вопросом, не ищет ли он Анжелику, чтобы удрать от меня, если вдруг они с Демаркусом успели надоесть друг другу. Прежде чем я смогла смутиться, крыльцо задрожало от громких возгласов "Сойер!".

Собственной персоной, он побрел большими шагами к крыльцу, размахивая двумя руками, как президент на торжественном открытии парада, подкупивший всех на выборах. Никто бы и не подумал избрать Сойера на такую ответственную должность. Единственное поручение, которое он мог получить, - это быть школьным талисманом. Он был бы в этом году в костюме гигантской птицы, бегающий вприпрыжку по футбольному полю.

То, что вообще поражает в Сойере Де Луке, - так это его платиновые волосы, темные на корнях и светлые, отбеленные солнцем, на кончиках, как у пловца который никогда не вылезает из воды и не ходит в школу. Его волосы не подходят к его итальянской фамилии или к его сомнительному отцу и брату. Должно быть, он выглядит, как и его мама, но она живёт в Грузии, и поэтому никто когда-либо не встречал ее. Несколько лет тому назад она послала его жить с отцом, который только вышел из тюрьмы, потому что не могла больше содержать Сойера. По крайне мере, это было то, что рассказал мне Сойер, и это звучало вполне в порядке вещей. После нескольких рукопожатий и обнимания Демаркуса, Сойер побрел дальше и остановился перед Уиллом. Не передо мной. Он вообще не признал моего присутствия, шагнул ещё ближе к Уиллу и сказал:

— Ты на моей территории.

— О, Иисусе, Сойер! — воскликнула я.

Ну почему он нарывается на драку, когда я знакомлюсь с новым парнем? Должно быть, у него была плохая ночь.

Работа с его хреновым старшим братом, который постоянно сбегает в бар "Краб Лаба", как правило, злила на него. Я открыла рот, чтобы успокоить Уилла, ну, как бы Сойер не подразумевал что-то плохое. Или может, он подразумевал, но я не позволю ему так просто отделаться.

Прежде чем я смогла сказать хоть что-то, Уилл поднялся. Стоя во весь рост, он возвышался над Соейром. Теперь он точно также смотрел на него, сверху вниз, как и Сойер мгновение назад. Он прорычал:

— Это твоя территория? Я так не думаю.

Парни вокруг нас перестали подшучивать и встревожено переговаривались:

— Сойер.

Броди положил руку на грудь Сойера. Броди действительно был футболистом и мог держать его подальше от Уилла одной рукой. Сойеру было все равно. Он смотрел вверх с желанием убивать в глазах. Я тоже встала.

— Прекрати, Сойер. Ты же сам рассказал ему об этой вечеринке.

— Я не приглашал его сюда, — Сойер указал на скамейку, где сидел Уилл.

Я знаю, что чувствует Сойер. Когда я ожидала, что буду зависать с ним на вечеринке, всегда разочаровывалась или даже злилась, если он, вместо этого, разделял ночь с другой девушкой. Но это было нашим давним соглашением. Мы просто использовали друг друга, когда не было никого занимательного. Сейчас не время для проверки нашего договора. Я сказала:

— Ты такой гостеприимный опекун.

Шутка удивила Сойера, прогнав плохое настроение. Он расслабил плечи и шагнул назад. Броди и другие ребята вернулись обратно туда, откуда пришли. Я не должна была упускать того, что теперь Сойер может наброситься на Уилла, пока нет никакой охраны, но он просто ткнул Уилла - слабо, подумала я облегченно- на курсив с буквой, красующейся на его футболке.

— Что означает эта V? Твою девственность?

—Миннесотские викинги, дебил.

Я повернулась к Уиллу:

— Ты довольно быстро понял, что Сойер кусок дерь…

Уилл перебил меня, обращаясь к Сойеру:

— Они выступают за Вили-фикацию.

— Что? Вилли...да что это,чёрт возьми, значит?

Завязав повязку на лбу, Сойер достал свой телефон и стал мусолить клавиатуру. У меня был довольно большой словарный запас, а у него он был даже больше, но мы обнаружили, что притворяться немыми упрощает нам жизнь. Уилл крутился возле меня, чтобы всмотреться в экран через плечо Сойера. В тоже время он обнял меня рукой за талию. Я не знала, как на это реагировать. Но мне уже нравиться то, как управляются с этим парни из Миннесоты.

Он сказал Сойеру:

— Нет, не две Эл. Одна.

Сойер одарил Уилла ещё одним устрашающим предупреждением в глазах. Его взгляд упал на руку Уилла на моей талии, потом поднялся выше к моему уже серьезному лицу.

Он сказал Уиллу:

— Ладно, нуб. Закончим на этом нашу проверку лексики.

Он направился в другой уголок крыльца, чтобы посплетничать с девчонками из группы поддержки. Облегченно я уселась обратно на скамейку, держа Уилла за руку, так что либо он должен был сесть со мной, либо остаться без руки. Он подсел ко мне ближе, чем раньше. Свободной рукой он постукивал пальцами по колену в такт музыки, доносившейся из крыльца. Ритм постукивания был настолько слаженным, что я задалась вопросом, не был ли он барабанщиком не в оркестре, как я, а в рок-группе, которая устраивает бойню после хоккея. Пока мы разговаривали, он смотрел в мои глаза так, будто бы я единственная девушка на этой вечеринке и ещё он смеялся над всеми моими шуточками. Третья банка пива выгнала моё беспокойство о правильных вещах и дала мне свободу, чтобы просто оттянуться. Я спросила его так, будто бы он часть нашего выпускного класса. Он когда-то был барабанщиком. Это показалось абсолютно очевидным, но кажется, он был там новичком. Далее я рассказала ему, какими титулами будут обладать остальные ребята с вечеринки на нашем Превосходном выпускном - Лучшая тачка, Самое крутое телосложение и все такое. Мои же прогнозы были сомнительны. Каждый может иметь только один титул. Это предотвращает появление супер-звёзд, таких, как моя подруга Кей, которая точно собрала бы все почести. Она могла бы получить такие титулы, как Наиболее популярная или Самая успешная. Она была капитаном группы поддержки, прирождённым лидером и хорошей во всех аспектах. А Харпер, фотограф ежегодника, была бы Самой Артистичной или же Самой Оригинальной из-за того, что носит одежду в стиле фанк, ретро-очки и мыслит нестандартно.

— А ты? — спросил меня Уилл, играючи дернув за один из моих шнурков. — Аха! Человек, который проснулся больше всех раз у вас на газоне. Уилл рассмеялся:

— А существует такая награда?

— Не, мы не даём награды, из-за которых рыдали бы девчонки. Я бы, вероятно, получила бы Самая Высокая. Такой награды тоже не было.

Он наклонился ко мне:

— А Самая Смешная?

Я закатила глаза:

— Это как получить титул Мисс Конгениальность на конкурсе красоты. Это утешительный приз.

У него появилась линия между бровей. Он нежно потер пальцем по моим губам:

— Тогда Самая Сексуальная.

— Ты, очевидно, ещё не видел всех выпускников.

— А мне и не нужно.

Глядя в его глаза, изогнувшиеся на уголках от его улыбки, я знала, что теперь он ждёт моей очереди. Обожаю этого пикап-пирата. Мой взгляд пал к его губам, позволяя ему поцеловать меня.

— Хей, привет, новенький! — Сказал Айдан, ворвавшись в дверь. Он преодолел крыльцо в два шага и подал Уиллу руку для рукопожатия. — Айден О'Нейл, студент из консульства.

Я издала звук. Получилось что-то типа "гвалп" и достаточно громко, чтобы Айден смог услышать. Я поняла это по выражению, с которым он смотрел на меня, такому же, как и тогда, когда я издевалась над его туфлями за грош. Он был парнем Кей, так что мы пытались с ним поладить. Но любое подобие дружбы разрушилось после того, как в прошлом году нас назначили партнёрами на проект по химии, когда он постоянно пытался меня исправить меня во время презентации. Я б ему сказала валить отсюда Больше, чем возражения, Айдена бесили возражения на публику.

"Гвалп" не было достаточным предупреждением для Уилла, чтобы заговорить с ним. Айден уселся возле Уилла и бросился рассказывать ему о чудесах нашей школы, о которых Миннесота определённо не слышала, например, о силе духа и сплоченности или о продаже пончиков.

— Время всем уходить, — отозвался Броди. — Мама будет дома через несколько минут.

— Ну, спасибо за гостеприимность, — сказала я ему.

— Всегда пожалуйста. Похоже, на этот раз ты получила больше удовольствия, чем обычно, — он кивнул в сторону лестницы, откуда Сойер махал мне.

Он поднял большой и указательный палец, что значило, что у меня есть курево.

— Хочешь затяжку?

Я кратко покачала головой, надеясь, что Уилл не заметит. Это означало: "Нет, мне нужно проводить Уилла до дома, если мне это конечно удастся".

Сойер поднял одну бровь, а другую опустил, это делало его лицо похожим на безумного ученного. Он хотел этим сказать: "Ты что, лучше попрешься с ним домой, чем со мной? У тебя точно крыша съехала".

Я приподняла обе брови: "У нас соглашение. Мы вместе, если нет ничего лучше".

Так вот это лучше. У него раздулись ноздри:

— Ну, а я никогда! — и он отвернулся.

Он может припомнить это при нашей следующей встрече, но Сойер и я никогда не сердились друг на друга, потому что зачем нам злиться на самих себя. Я повернулась обратно к Уиллу, чтобы спасти его от Айдена, и ужаснулась, увидев, что его здесь больше нет. Уилл смотрел на меня испепеляющим взглядом. Я поняла, что он стал свидетелем нашей безмолвной дискуссии с Сойером и это ему явно не понравилось.

— Не бойся, я не буду тебя задерживать.

Чтоб тебя, Сойер! А ведь мы могли бы позже посмеяться над этим, если бы только я не была так охвачена парнем, сидящим возле меня. Это уж точно не смешно. Сердце бешено колотиться, я должна спасти эту ночь. Нельзя тратить ни минуты. Если слова Броди об окончании вечеринки дойдут до Харпер и Кей прежде чем я уйду, то они попытаются оттащить меня от Уилла. Они, конечно, могли бы меня потом к нему отправить, но уж точно не позволят свалить с ним. Они не одобряют Сойера, но, по крайней мере, они его знают. Но Уилл для них как чистый лист. Они бы испугались, узнав, что я считаю его самим совершенством. Я проскользнула рукой к его колену и сказала:

— Я лучше останусь с тобой. Давай пойдем домой?

И много чего еще.

Примечания:

[1] Ахввен [Ahffen (немецкий)]- слово из ряда религиозных. Здесь переводится, как Ад.

[2] Аллитерация — повторение одинаковых или однородных согласных в стихотворении, придающее ему особую звуковую выразительность.

Дата добавления: 2015-08-29