Злость на Магьер на миг лишила его рассудка. Он вспомнил, как Чейн рвал зубами горло своей жертвы, — и тут же ощутил, как растет в нем затаенное желание поступить так же.
От этого приступа необузданности Вельстил содрогнулся. Больше он не допустит, чтобы действия Магьер лишали его самообладания! Вельстил замер, глядя сверху вниз на неподвижную женщину, и стоял так, покуда к нему в полной мере не вернулось привычное хладнокровие.
Опустившись на колени, он достал из дорожного мешка шкатулку орехового дерева, покрытую искусной резьбой. Изнутри шкатулка была выложена мягкой тканью, и на этом ложе покоились три железных стержня длиной с ладонь, небольшая бронзовая чаша и пузатая бутыль из белой глины, с обсидиановой пробкой. Вельстил вынул стержни — на каждом из них посередине была петля — и составил их в маленький треножник. Внутренняя поверхность бронзовой чаши была покрыта до самого верха концентрическими кругами, а между кругов были начертаны магические символы. Вельстил бережно установил чашу на треножник.
В белой бутыли была трижды очищенная вода, которую Вельстил кипятил в специально подготовленном медном сосуде всякий раз, когда у него была возможность обновить содержимое бутыли. Он выдернул пробку и налил в чашу воды — ровно до середины.
Затем Вельстил перекатил шлюху на спину. Как много жизненной силы теряется при простом кормлении и как мало ее на самом получает кормящийся вампир! На самом же деле существование Детей Ночи поддерживает не кровь, но жизненная сила, которая вытекает из жертвы вместе с кровью. Способ Вельстила куда более эффективен… и куда менее отвратителен. Вынув кинжал, Вельстил аккуратно ввел его лезвие между приоткрытых губ женщины и собрал на самом острие крохотную лужицу крови. Наклонив кинжал над чашей, он уронил в воду одну — всего одну — каплю крови.
Кровь тотчас побледнела, растворяясь в воде. Вельстил запел заклинание.
Воздух перед его глазами задрожал, пахнул влажным жаром. Кожа женщины начала ссыхаться.
Жизнь вытекала из нее, и тело медленно съеживалось, превращаясь в мумию. Когда сердцебиение жертвы прекратилось, Вельстил прервал заклинание, и воздух, окружавший его, снова стал морозным и ясным. Женщина была совершенно опустошена — даже глаза иссохли, остались лишь глубоко запавшие глазницы.
Вода в чаше поднялась до краев и была такого темно-красного цвета, что казалась черной — черной с красноватым отливом, как волосы Магьер. Вельстил снял чашу с треножника. Затем запрокинул голову и вылил содержимое чаши в горло — так, чтоб как можно меньше ощущать его вкус. Последняя капля влаги, упавшая на язык, отдавала железом и жгучей солью.
Он поставил чашу на место и с силой уперся обеими ладонями в землю, чтобы сохранить равновесие. Поглотить такое количество чистой жизненной силы было для него нешуточным испытанием. Сейчас эта сила пылала в нем, обжигая, точно солнце, жгучими струями растекаясь в его мертвой плоти.
Вельстил терпеливо дожидался, пока наихудшие ощущения останутся позади.
Когда он снял чашу с треножника, чтоб вернуть ее в шкатулку, чаша была внутри совершенно сухой и чистой — ни малейшего намека на то, что в нее недавно что-то наливали. Вслед за чашей он убрал в шкатулку железные стержни и белую глиняную бутыль. Затем Вельстил выпрямился — осторожно, борясь с остатками головокружения, которое, впрочем, скоро прошло, и в голове у него прояснилось. В иное время Вельстил не поленился бы придумать, как понадежней спрятать тело женщины… но если ее труп обнаружат, это вызовет в городе еще большую панику. И укрепит решимость лорда Дармута воспользоваться услугами Магьер. Да и как же иначе — ведь по его столице рыщут чудовища!
Возвращаясь в трактир «Хмельная лоза», Вельстил гадал, что поделывал все это время Чейн, вынужденный сидеть безвылазно в комнате. Когда он вошел в трактир, небольшой вестибюль был совершенно пуст. Вельстил поднялся по узкой лестнице и, не трудясь постучать, распахнул дверь комнаты, которую они сняли на двоих.
Чейн, босой, сидел на полу и кормил малиновку крошками орехов и хлеба. В штанах до коленей и миткалевой, отменного покроя рубашке он ничем не отличался от любого молодого аристократа, поглощенного приятным и необременительным делом.
Пергамент и перья так и валялись, нетронутые, на его кровати.
— Вижу, ты кормился, — отметил Чейн хриплым голосом. — Выглядишь получше.
Вельстил ничего не ответил. Порывшись в своих вещах, он извлек мешочек древесного угля и охапку лохмотьев, которые отчетливо воняли мочой.
— Лорд Дармут решил нанять Магьер, — сообщил он. — Ты будешь отвлекать ее, изображая кровожадное чудовище, чтоб ей было за кем охотиться.
Чейн моргнул, уставясь на комок тряпья в руках Вельстила.
— Что это?
— Я купил эту одежонку у одного слуги в замке. Если во время нападения на ту женщину тебя разглядели и описали как высокого рыжеволосого аристократа, у Магьер, чего доброго, могут появиться совершенно ненужные подозрения. Позаботимся о том, чтоб она выслеживала другую дичь. Садись, я подрежу тебе волосы покороче, а затем покрашу их в черный цвет с помощью угля и масла.
С этими словами Вельстил вынул кинжал и жестом указал Чейну на стул. Чейн заколебался.
— Краска смоется, — заверил его Вельстил.
— А волосы у меня отрастут? — просипел Чейн. Этот вопрос застал Вельстила врасплох. Не тем, что Чейн проявил такое беспокойство о своей внешности, а тем, что он вообще проявил беспокойство хоть о чем-то, — впервые с той минуты, как восстал из своей второй смерти.
— Видел ты когда-нибудь труп, который пролежал в могиле не один месяц? — наконец спросил он.
Чейн помотал головой.
— Волосы у него продолжают расти и в могиле. И потом, я много не отрежу.
Вельстил снова указал на стул. Чейн тяжело вздохнул, но подчинился.
* * *
Ночь перевалила за середину, а Лисил все не спал. Рядом с ним свернулась калачиком Магьер, она едва слышно дышала, погруженная в мирный сон. Лисил не сводил глаз с ее бледного лица. Больше всего на свете он хотел бы сейчас заснуть так же мирно и глубоко, но не мог.
Кошмары не дадут ему сомкнуть глаз.
Имя Хеди Прога распахнуло в его сознании заржавевшие двери во тьму, которую ему удавалось держать под замком. И вновь запереть эти двери Лисил уже не мог.
Он старался думать только о губах Магьер, о ее теле, таком сильном и одновременно податливом, о прикосновениях ее рук. И все же каждый раз, когда Лисил закрывал глаза, перед его мысленным взором возникал мертвый барон Прога с текущей по его шее кровью.
Лисил вновь укрыл убитого одеялом… и тут карие глаза Проги раскрылись, уставились на него, и бледные губы шевельнулись, произнеся голосом Гавриела:
— Думай только о своей матери, об отце… о себе самом… только так ты выживешь.
И Лисил вновь открыл глаза.
Дай он себе волю — заснул бы в тот же миг… но он больше не в силах был видеть эти сны. Ему нужно заглушить кошмары, утопить их, как слепых котят… известно, в чем. Лисил, правда, поклялся Магьер, что больше не будет так поступать… но сейчас, когда он смотрел на нее спящую, каждый миг бессонницы казался ему вечностью. Вот опять его веки сами собой закрылись… и он тут же открыл глаза.
Он больше не в силах видеть во сне эти лица.
Лисил выскользнул из-под одеяла. Магьер заворочалась во сне — и он замер, дожидаясь, пока она угомонится. Затем Лисил укрыл ее, обнаженную, одеялом и овчинным покрывалом сверху — и бесшумно двинулся к двери. На пороге он замер на миг, оглянувшись на спящую Магьер… потом вышел в коридор и осторожно притворил за собой дверь.
В трактире царила тишина. На лестнице не было ни души, не то что людей — даже кошек. Лисил, мягко ступая, спустился вниз — только две ступеньки едва слышно скрипнули под ногами. В общем зале тоже было тихо и пусто. Лисил зашел за барную стойку — и почти сразу обнаружил бочонок красного вина, которое хранил там Брет.
Он открыл бочонок и достал из-под стойки оловянный кубок. Наполнив кубок до половины, Лисил остановился и вперил взгляд в темно-алую влагу. Рука его чуть заметно дрожала, и он стиснул кубок обеими руками.
Он мог бы сейчас отставить кубок и пойти наверх, к Магьер.
Лисил думал об этом даже тогда, когда поднес вино к губам.
ГЛАВА 9
Наутро Винн пробудил от крепкого сна стук в дверь. Она открыла глаза и в первую минуту даже не смогла понять, где находится, но потом вспомнила.
— Лисил? Это ты?
Винн села на кровати, протирая заспанные глаза. Дверь приотворилась, и в комнату заглянул Брет. Его голова была повязана желтым шарфом, и, судя по этому головному убору, проснулся он уже довольно давно.
Винн отбросила с лица спутанные волосы и поспешно натянула овчинное покрывало до самого подбородка.
— Что случилось? — спросила она.
Брет улыбнулся, заметив Клеверка, — толстяк спал, свернувшись клубком, в изножье кровати. Помидорка и Картошик уютно устроились на плетеном коврике, рядом с Мальцом. Пес уже бодрствовал и, положив морду на передние лапы, сумрачно взирал на непрошеных гостей.
— Я сообщил Фарису, что нашел Магьер, — сказал Брет, — но не уточнил, где именно. Нынче утром явился гонец из замка. Лейтенант Омаста будет ждать ее ровно в полдень у моста, возле кордегардии. Без сопровождения в замок не допускают никого.
Винн сделала глубокий вдох, все еще борясь с остатками сна.
— Ты сказал об этом Магьер?
— Нет, решил, что лучше будет, если это сделаешь ты.
Такое решение показалось Винн странным, но она предпочла оставить свое мнение при себе. Брета она побаивалась, поскольку знала, что его любезное обращение — не более чем лицедейская маска. После вчерашнего разговора ночью в кухне не оставалось сомнений, что он хочет чего-то добиться от Лисила.
— Безусловно, сделаю, — вслух ответила она, — особенно если закроешь дверь с той стороны, чтобы я могла спокойно одеться.
Брет отступил было в коридор, но тут же снова просунул голову в комнату и с любопытством оглядел Винн.
— Омаста не отойдет от вас ни на шаг, — предостерег он, — так что внимательно следите, каким коридорами и комнатами он вас поведет. И не просто глазейте по сторонам, а примечайте, где и как расставлены часовые. И постарайтесь запомнить все, что вам удастся услышать.
Малец негромко заворчал, и Винн покосилась на пса. Он лежал все так же, уткнув морду в передние лапы, но взгляд его прозрачных глаз был устремлен на Брета.
— Спасибо за предупреждение, — сказала Винн, — но мы с Мальцом знаем, что надо искать.
Брет нахмурился.
— Он всего лишь пес.
— А твой партнер всего лишь кот, — парировала она, мельком глянув на Клеверка.
— Ладно, — пожал плечами Брет. — Просто будьте осторожны. Дармут раздавит вас и бровью не поведет.
С этими словами он закрыл дверь.
Винн выбралась из постели и накинула поверх сорочки куртку. Малец встал, встряхнулся и последовал за ней к двери. Вынырнув в коридор, Винн добежала до комнаты, где разместились Лисил и Магьер, и на сей раз постучала — вначале едва слышно. Никто не ответил, и тогда она постучала громче.
— Кто там? — отозвалась из-за двери Магьер.
— Это я, Винн. Можно войти?
После недолгого молчания дверь приоткрылась, и Магьер выглянула в коридор. Вид у нее был осунувшийся, как будто она провела бессонную ночь. В спальне царила духота, которая ощущалась даже из коридора, и в ноздри Винн ударил резкий неприятный запах.
— В чем дело? — спросила Магьер.
— Ко мне только что приходил Брет. Можно, я все-таки войду?
Магьер поколебалась, затем отступила от двери. Винн шагнула в комнату, за ней, не отступая ни на шаг, прошмыгнул Малец.
— Кого-то стошнило? — осведомилась Винн, морща носик.
— Нет, — коротко ответила Магьер.
Лисил заворочался в постели, но не сел. Глаза его были закрыты, спутанные пряди волос закрывали пол-лица. Винн, понизив голос, изложила все, что сказал ей Брет. Магьер слушала, и в глазах ее разгорался опасный блеск.
— Значит, у нас есть время подготовиться, — заключила она и глянула на Мальца. — Ты бывал с Лисилом в замке? Есть что-нибудь такое, что мне нужно узнать до того, как мы туда отправимся?
Пес утвердительно гавкнул.
— Что ж, честно. Винн, пока я буду одеваться, достань-ка «говорильную кожу». Я скоро приду.
Винн полагала, что Лисил тоже будет участвовать в разговоре, но Магьер практически вытолкнула ее из комнаты, а вслед за ней выставила в коридор и Мальца. И лишь тогда Винн сообразила, что когда Магьер стояла рядом с ней, тошнотворно-сладковатый запах нисколько не усиливался. Это означало, что он исходил от Лисила.
* * *
Хеди разбудил негромкий скребущий звук. Она разом проснулась и села в просторной кровати.
Джулия, стоя на коленях у очага, разводила огонь. На ней было все то же платье с фартуком, но каштановые волосы не прятались под чепцом, а были заплетены в тугую косу, спускавшуюся по спине. Услышав, что Хеди зашевелилась, служанка вздрогнула и быстро обернулась:
— Ох, прошу прощения, моя леди! Я уж и старалась, чтоб потише…
— Ничего страшного. Солнце уже высоко?
Джулия улыбнулась:
— Да, моя леди, и завтрак уже накрыт — в нижней трапезной. Можешь пойти туда сразу, как оденешься.
Хеди обдумала эти слова. Да, она, безусловно, голодна, и к тому же сама обещала Дармуту, что они встретятся за завтраком. Уж лучше поскорее спуститься в трапезную, чем дождаться, пока Дармут сам явится за ней сюда, в комнату… и застанет ее совсем одну.
Хеди выбралась из кровати, и Джулия тотчас распахнула перед ней дверцы гардероба. Внутри была аккуратно развешана и разложена вся ее одежда. Видимо, пока она спала, Джулия прилежно опустошила ее дорожный сундук.
Обычно Хеди не любила, когда ей помогали одеваться, но на сей раз не стала возражать. С помощью Джулии она облачилась в бледно-голубое платье, а затем служанка собрала ее волосы на затылке в сложный узел, оставив свободными только пару завитков на висках. Следы зубов на шее Хеди все так же краснели, покрытые тонкой корочкой, но выглядели, безусловно, лучше, чем вчера. Джулия со всем тщанием повязала поверх них бархатную ленточку.
— Превосходно, моя леди, — похвалила она. — Ты выглядишь просто чудесно.
Хеди не очень нравился узел волос на затылке, но спорить она не стала.
— Благодарю. Я сама дойду до трапезной.
Выйдя в коридор, она едва сдержала вздох облегчения — до того приятно было лишний раз напомнить себе, что ей не придется сидеть взаперти с своей комнате. Пройдя по коридору к лестнице, Хеди спустилась на главный ярус и направилась к огромной трапезной, втайне надеясь на то, что Дармут уже позавтракал и ушел.
В трапезной стояло несколько длинных столов, в огромном очаге пылал огонь. У обитателей замка, судя по всему, было в обычае завтракать попросту, без церемоний. С полдюжины слуг и четыре солдата сновали у столов, поедая хлеб и прихлебывая чай из глиняных чашек. Лорда Дармута в зале не было.
Лейтенант Омаста стоял в компании нескольких своих стражников. В одной руке он держал изрядный ломоть хлеба с маслом, и его белокурая борода была щедро усыпана крошками. Когда Хеди вошла, он обернулся, оглядел ее с головы до ног и кивнул, указывая на свободный стул:
— Присаживайся, леди.
Хотя Омаста был верным псом Дармута, Хеди все же предпочитала иметь дело с ним, а не с его хозяином. Лейтенант явно лучше всего чувствовал себя в чисто мужской компании. Нрав у него был простой, и солдатская участь его вполне устраивала. Он ревностно, даже истово относился к исполнению своих обязанностей, и Хеди часто гадала, чем лорд Дармут мог добиться преданности такого человека. Насколько она знала, семьи у Омасты не было. Хеди устроилась на указанном ей месте и налила себе чаю.
Она едва успела сделать первый глоток, когда в трапезную стремительно вошел Дармут. Начищенные и отполированные до блеска доспехи придавали ему воинственный, неуместно дикарский вид. Все, кто был в зале, при виде своего повелителя вытянулись по струнке, но Дармут, не обратив на них никакого внимания, направился прямиком к Хеди. Она почувствовала его запах еще до того, как он подошел вплотную.
— Хорошо ли тебе спалось, леди? — спросил Дармут.
— Да, очень, — с деланной любезностью ответила Хеди и отставила чашку.
Вид у Дармута был озабоченный — как если бы все его мысли занимало дело исключительной важности. Он покосился на Омасту и вновь обратился к Хеди:
— Не надо ли тебе еще что-то доставить из трактира?
Этот вопрос застиг Хеди врасплох, но она тут же ухватилась за предоставленную возможность:
— Все мои вещи при мне, но у меня остались незаконченные дела. Мне нужно дописать несколько писем и завершить кое-какие поручения по семейным делам барона. Если б у меня была возможность поговорить с Эмелем, он бы наверняка уладил для меня все эти мелочи. Нельзя ли послать за ним?
Дармут уставился на Хеди тяжелым взглядом, и сердце ее бешено забилось. Он не сказал «да», но и не ответил прямым отказом. Вместо этого он поднял глаза на застывших неподалеку стражников.
— Омаста! Пойдешь со мной. К полудню будь у кордегардии по ту сторону моста. Встретишь охотницу.
Дармут глянул на ленточку, которой была обвязана шея Хеди.
— Мы покончим с чудовищем, которое напало на тебя.
Хеди мило улыбнулась и с застенчивым видом кивнула:
— Благодарю, мой лорд. Как радостно это слышать! Тогда я смогу без боязни вернуться в «Бронзовый колоколец».
И снова Дармут ничего ей не ответил, но развернулся и зашагал к выходу. Хеди гадала, что представляет из себя эта охотница — дампир, как назвал ее виконт Андрашо.
Омаста швырнул на стол недоеденный хлеб и заторопился вслед за своим повелителем. В арочном проеме выхода Дармут резко остановился и снова вперил взгляд в Хеди. Омасте пришлось отступить в сторону.
— Мне не нравится эта твоя прическа, — бросил Дармут. — Больше так не делай.
Хеди с покорным видом опустила глаза, и Дармут вышел, не сказав больше ни слова. Рука Хеди под столом с силой скомкала складки платья.
Может, ей обрить голову наголо и посмотреть, как ему понравится такая прическа? Хеди ненавидела Дармута, как никого в мире, — кроме разве что того человека, который убил ее спящего отца. Теперь все взгляды в трапезной были устремлены на нее, и есть ей совсем расхотелось.
Она встала из-за стола и вышла на площадку главной лестницы, ломая голову, чем бы себя занять. Прямо напротив нее располагался зал совета, где два дня назад Хеди ужинала в обществе повелителя этой несчастной страны. Туда ее совершенно не тянуло.
Влево и вправо от лестничной площадки тянулись длинные коридоры. Насколько могла разглядеть Хеди, в них не было ни боковых ответвлений, ни лестниц, ведущих вниз. Она обогнула главную лестницу и свернула в левый коридор, который вел на север. Коридор долго шел прямо, потом резко повернул направо. Хеди дошла до поворота и осторожно выглянула за угол. Вдалеке, в самом конце коридора была дверь, которую охраняли два солдата, Хеди торопливо отступила и вернулась к главной лестнице.
В правом коридоре, который вел на юг, было то же самое: точно такая же дверь и двое часовых. Скорее всего, одна из этих дверей — а может, и обе — вела в подземелье. Хеди не терпелось обследовать замок, чтобы разузнать новые подробности для чертежей Брета.
Дармут запретил ей спускаться вниз, но ведь есть еще и верхние этажи. Если ее остановят, она всегда может притвориться, что хотела вернуться в свою комнату и заблудилась.
Хеди двинулась вверх по главной лестнице. По пути ей встретились двое слуг, но ни одного солдата. Дойдя до лестничной площадки второго этажа, она уловила краем глаза какое-то движение. Из комнаты, располагавшейся в самом конце коридора, вышла Джулия с подносом, на котором стояли пустые тарелки.
Неужели в замке есть еще один «гость»?
Хеди сосчитала, через сколько дверей от лестничной площадки находится та дверь, из которой вышла Джулия, и, обогнув по кругу площадку, поднялась на один лестничный пролет выше. Там она притаилась, выжидая, затем осторожно выглянула из-за каменных перил — и увидела, что Джулия спускается на главный ярус.
Убедившись, что служанка уже не вернется, Хеди торопливо сбежала вниз. Подойдя ближе к нужной двери, она услышала, как кто-то поет нежным, тоненьким голоском. Девочка? Хеди не могла представить, откуда в замке мог взяться ребенок. У Дармута, насколько она знала, не было никакой родни, а уж тем более маленькой дочери или племянницы.
Она легонько постучала в дверь:
— Можно?
Пение прервалось, и секунду спустя дверь отворилась. Перед Хеди стояла невысокая худенькая девчушка.
На вид ей было никак не больше десяти лет. На ней было простенькое светлое платье, густые черные кудри подвязаны белой лентой, отчего смуглое личико казалось еще смуглее. Темно-карие глаза серьезно взирали на Хеди. Во всем облике девочки было что-то смутно знакомое.
Хеди улыбнулась.
— Здравствуй, — сказала она. — Я тут в гостях, но мне совершенно нечем заняться. Ты не возражаешь, если я побуду с тобой?
Девочка глянула на нее изумленно, но все же улыбнулась в ответ:
— В моей комнате? Ты хочешь зайти ко мне?
— Конечно… если только ты не предпочтешь вместе прогуляться по замку.
Девочка помотала головой, и ее круглое личико даже поморщилось от досады.
— Мне нельзя выходить из комнаты без Джулии и Девида.
— Кто такой Девид?
Малышка закатила глаза и выразительно вздохнула.
— Он ходит с мечом. И охраняет меня от… в общем, охраняет.
Хеди могла лишь гадать, зачем ребенку, да еще и в замке понадобился телохранитель. Она вообще никогда прежде не видела здесь детей. Между тем девчушка обеими руками налегла на дверь и широко ее распахнула.
— Хочешь посмотреть на моих кукол?
— Да, очень хочу.
И Хеди вошла в небольшую прелестную комнату, которая выглядела совершенно неуместной в угрюмой твердыне тирана.
Аскетическую унылость каменных стен смягчали небольшие гобелены с изображением фантастических существ — от дракона с телом змеи до странных тонкогубых людей с огромными крыльями, которыми они прикрывали поросшие перьями тела. На одном гобелене была изображена небольшая темно-коричневая кошка, которая восседала на спине серебристо-серого оленя. Правда, Хеди никогда не видела оленей с такой длинной шерстью, и рога у него были длинные, изогнутые, без отростков. Большую часть комнаты занимала кровать под балдахином, но оставалось место и для шкафа с куклами и игрушечными зверями. В изножье кровати стоял большой сундук, с мягкими подушками на крышке.
— Меня зовут Хеди, и я гостья лорда Дармута. А ты тоже гостишь в замке?
— Вовсе я не гощу. Я же Кори! — ответила девочка с таким видом, словно это все объясняло. — Я живу здесь с папой и мамой.
Хеди заглянула в темные глаза Кори и внезапно поняла, кто ее родители — Фарис и Вентина, скрытные слуги Дармута. Кори не только внешне была типичная мондьялитко — она очень походила и на отца, и на мать.
— Пойдем, я покажу тебе Селину! — воскликнула Кори, схватив ее за руку. — Это моя любимая кукла. У нее золотистые волосы, а мне всегда хотелось, чтоб у меня были золотистые волосы.
Хеди послушно пошла вслед за девочкой к кровати. Там, спиной к подушке сидела хорошенькая кукла с фарфоровым лицом. Кори живо напомнила Хеди ее младших сестер — они тоже любили показывать новым гостям своих кукол и игрушки, утверждая, что это редкие сокровища, привезенные отцом из дальних стран. Хеди никогда и не пыталась их переубедить, не желая разрушить их детские представления о том, что мир огромен и невыразимо прекрасен.
Боль потери нахлынула внезапно и с такой силой, словно все это случилось лишь вчера. Хеди коротко, судорожно вздохнула и усилием воли вынудила себя улыбнуться.
— А ты часто видишься с отцом и матерью? — спросила она.
— Часто? — переспросила Кори, нахмурясь. Должно быть, время для нее все еще оставалось сложным понятием. — Девид и Джулия водят меня повидаться с ними. Иногда папа берет меня погулять во внутреннем дворе, но с нами обязательно ходит Джулия.
Стало быть, Дармут никогда не позволяет выпускать девочку из виду, она всегда под присмотром… даже когда встречается с родителями. Похоже на то, что им даже не позволено приходить в ее комнату.
Заложница… Хеди это ничуть не удивило. Всякий в этой стране — заложник, раб, скованный цепями страха. Но… кто же такие на самом деле Фарис и Вентина? Что за важные услуги оказывают они Дармуту, если этот ублюдок держит взаперти их дочь, чтобы быть уверенным в их преданности?
А малышке Кори так одиноко здесь, что она рада любому гостю, даже совершенно незнакомому человеку.
— У тебя есть какие-нибудь игры? — спросила Хеди. — Мы могли бы поиграть.
— Игры? — Смуглое личико Кори просияло. — Ты можешь со мной поиграть? У меня есть карты. Папа обещал, что научит меня играть в карты, но так и не собрался. А ты умеешь?
— Конечно! — заверила Хеди.
Девочка пришла в такой восторг, что на душе у Хеди стало еще тяжелее, однако она постаралась скрыть от Кори свои чувства. Она села на краю кровати, разгладила перину и принялась раскладывать карты квадратом, рубашками вверх.
— Первая игра называется «Найти короля», — прошептала она с улыбкой.
Кори захихикала в ответ. Так они и провели весь день, и Хеди приложила все усилия, чтобы не дать Кори догадаться, что они обе — пленницы.
* * *
Магьер, борясь с волнением, стояла вместе с Винн и Мальцом перед аркой кордегардии, за которой протянулся длинный мост, ведущий к замку. Надо бы подготовиться к тому, что ей предстоит… но этот треклятый замок так и маячит перед глазами!
Вид у него был пугающий, хотя Магьер доводилось видеть крепости и повнушительней. Четыре квадратные башни, возвышавшиеся по углам замка, лишь усиливали ощущение, что вся эта твердыня в одну незапамятную ночь попросту поднялась из озерных вод и тяжелой тушей нависла над городом. Магьер вдруг показалось, что весь ее замысел поводить Дармута за нос только ради того, чтоб проникнуть в замок, — нелепая, детская выдумка. Нельзя было брать с собой Винн и Мальца, нельзя было допустить, чтоб они даже близко подошли к этому месту. Магьер пыталась собраться с духом перед аудиенцией у местного тирана, но перед ее мысленным взором до сил пор маячил Лисил, скорчившийся со стилетом в углу пустой темной спальни, — невидящие глаза, залитое потом лицо. И особенно ясным, беспощадно четким становилось это видение, когда она смотрела на замок.
Прошлой ночью, проснувшись, она обнаружила, что одна в кровати и что Лисила в комнате нет. Прежде чем Магьер успела натянуть рубашку и броситься на поиски, он буквально ввалился в спальню. Он споткнулся о собственные сапоги, валявшиеся на полу, и Магьер подхватила его, поддержала и довела до кровати. От него разило вином. Магьер втащила его на кровать, укрыла и обняла. Молча. Да и что она могла сказать?
Магьер поглядела на башни замка. Родина Лисила, край его, как он сам говорил, «первой жизни», терзала и мучила его столькими кошмарами, о которых она ничего не знала и знать не могла.
— Как ты думаешь, скоро за нами придут? — спросила Винн, дрожа всем телом. С каждым словом с ее полудетских губ срывалось белое облачко пара.
— Присядь вместе с Мальцом у стены, — посоветовала Магьер, — накрой его полой куртки, так вам будет теплее.
Винн последовала ее совету, и Малец поплотнее прижался к юной Хранительнице. Перед этой встречей Винн аккуратно заплела косы, но все равно в короткой рваной тунике, поверх которой была наброшена овчинная куртка, девушка выглядела неказисто. Удручающее впечатление производил и ее дорожный мешок, изрядно потрепанный и заляпанный грязью.
Магьер не стала прихорашиваться перед походом в замок. Поверх чистой льняной рубашки она натянула шерстяной свитер, на свитер — кожаный доспех. Из-под края плаща с капюшоном виднелся кончик потертых ножен сабли. Дармуту, в отличие от напыщенных аристократов Белы, наплевать будет, как она выглядит. Он искал охотницу, и от Магьер ему нужно будет только одно: чтоб она любыми средствами выполнила его заказ. Чем меньше будет у нее внешнего лоска, тем, пожалуй, и лучше.
От размышлений Магьер отвлек резкий скрип, и она увидела, что массивные ворота замка медленно растворяются.
— Идут? — живо спросила Винн и вскочила, чтобы убедиться в этом.
Посередине длинного каменного моста шли трое. Тот, кто шагал первым, явно был офицер: кожаный нагрудник, у пояса в ножнах короткий меч. У него были светлые волосы и густая белокурая борода. Солдаты, сопровождавшие его, несли копья длиной больше человеческого роста.
— Ты — охотница? — спросил офицер, не называя себя. — Охотница по имени Магьер?
— Да, — ответила Магьер и прибавила, увидев, что он перевел взгляд на Мальца и Винн: — А это мои напарники… то есть помощники.
— Мне было сказано привести только тебя, — сказал он.
— Она не охотится без нас, — вмешалась Винн, прежде чем Магьер успела сказать хоть слово. — Вампиры бывают разные, и охоту всякий раз надо тщательно продумать заранее. Мы должны знать все подробности с самого начала.
Рослый офицер, казалось, опешил от такого напора. Магьер скрестила руки на груди и молча ждала, всем своим видом подтверждая слова Винн. Странно было видеть, как юная Хранительница изображает такую непреклонность… не говоря уж о том, что ей вообще здесь, по большому счету, не место.
Дата добавления: 2015-08-29; просмотров: 16 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |