- Да, а мне тут особо и собирать нечего было.
- Это хорошо, что я твоей маме не позволил так много вещей тебе передать, а то пришлось бы брать грузовик, чтобы увести тебя домой. – Папа шутил, было понятно, что он находится в прекрасном расположении духа.
- Вот, держи, - Я подала папе сумку с вещами, повернулась к зеркалу, убрала волосы в хвостик.
- Все, идем?
- Да, а где мама?
- Мама у врача, забирает твою выписку. Как рана, не болит?
- Нет, но иногда побаливает на погоду.
- Ну, теперь у нас дома будет личный барометр, - папа рассмеялся, приобнимая меня за плечи.
Мы стояли возле ординаторской, ждали маму. Я от скуки начала читать стенды, располагающиеся на стене. Через некоторое время мама вышла.
- Ну что, Анастасия Сергеевна, можем ехать домой? – Мама поцеловала меня в щечку, погладила по лицу и взяла за руку, папа взял за вторую, и так мы пошли к выходу. Не знаю почему, но сейчас я почувствовала себя самой счастливой на свете.
Глава 16.
Людвиг сидел в своем кабинете, окруженный приятным полумраком комнаты. В дальнем углу горел камин, отдавая блики и тени на стену. Он не мог оторвать глаз от моего портрета, стоящего в красивой бронзовой рамке 19 века на столе. Эта фотография была сделана тайно от меня, когда я однажды прогуливалась по парку возле дома с букетом осенних листьев в руках. Задумчивый глубокий взгляд был устремлен куда-то вдаль, потому что я была погружена в свои мысли. Темные волосы густой рекой спускались на плечо, бежевое пальто тонко подчеркивало прелести моей фигуры, придавая некий шарм и женственность. Это была его самая любимая фотография из всех снимков, как он потом мне признался.
Рядом на столе стояли бутылка дорогого французского вина и бокал, наполовину заполненный красной жидкостью.
- Зачем же ты так зацепила мою грешную и черную душу, я ведь совсем недостоин твоей любви, милая Анастасия, - Людвиг, держа бокал в руках, откинулся на спинку кресла и начал задумчиво всматриваться в потолок, - зачем только я посмел показать свои чувства тебе, зачем это сделал, ведь ты так ранима, девочка моя. – Его голос был пропитан болью и скорбью за то, что он не может всего рассказать своей любимой девушке, признаться в страшной тайне.
Телефонный звонок вывел Людвига из некоего оцепенения.
- Алло, я Вас слушаю. – Номер, нагло посмевший отвлечь иностранца от размышления, был ему незнаком.
- Здравствуй, Людвиг, узнал? – Знакомый голос, к сожалению. Людвиг резко выпрямился в кресле, на секунду он растерялся, но тут же взял себя в руки.
- Узнал, но не знал ранее, что наши ушлые телефонщики мобильной связи добрались и на «тот свет». Что изволишь узнать у меня? – Людвиг сжал рукой подлокотник кресла до побелевших костяшек.
- Ну да, если ты считаешь «тем светом» наш обетованный мир, то тогда да, телефонщики здесь господствуют вовсю. – Холодный голос был бездрожен и надменен, словно играл нервами Людвига.
- Ты не мог выжить, это исключено. – защитная реакция в виде саркастической насмешки была запущена, но страх, доселе неведомый Людвигу начинал пробираться по венам к сердцу, чтобы сжать его своей холодной рукой.
- Ну, как видишь, я все еще здравствую, причем собираюсь в последний путь еще не скоро, но точно уже после тебя, дорогой. – Голос надсмеивался над иностранцем. Людвиг сосредоточился, на его лбу пролегла глубокая морщина, означавшая, что он задумался.
- Я найду тебя, тогда ты точно пополнишь ряды органического удобрения, - Людвиг прошипел эти слова. Он не мог ошибиться с тем, что в ту злосчастную ночь он убил именно Максима, а не кого-то другого, уж больно кровь была знакома. Злость вышла на тропу обороны против страха, защищая своего хозяина от ледяного ужасающего дыхания страха.
- Не найдешь. Как там наша маленькая куколка? – Максим наслаждался реакцией иностранца, вовсю упиваясь злостью.
- Не смей так называть ее, она не вещь, хотя для тебя она никогда ничего не значила. – Людвига задел хамоватый тон наглеца, что так мерзко посмел отозваться о его любимой Насте.
- Откуда ты знаешь, что она значила для меня? – Максим продолжал говорить спокойно, словно его не волновала эта тема. Но где-то внутри его черного сердца колыхнулась искра, напоминающая, что эта девушка оставила глубокий след в его душе.
- Знаю, я много чего знаю об истории ее семьи, и тебе тоже следовало бы узнать больше, раз ты внедрился к ним для своего «спецзадания», герой. Это и есть проклятие их рода.
- О чем ты? Я тебе никогда не верил. – Сомнение закралось в душу Максима, он начал нервничать, понимая, что где-то он просчитался, и Людвиг что-то знает больше него. – Говори, давай, что там за маленький секретик рода Лероа ты знаешь?
- Ка тебе удалось провести меня и ее? – Людвиг будто не слышал его, но сделал это специально, переводя тему разговора на другой лад. Все же ему было очень интересно, чье же тело парит дальний угол его сада?
- А зачем это тебе знать, это маленькая тайна моей семьи. Кстати, зря ты убил моего брата, он ничего плохого не хотел сделать малышке, всего лишь попугать, он врач по образованию, был, правда, пока кто-то его немножечко не убил, так что спас бы он ее и домой доставил, просто хотел позабавиться с ней немного. – Голос Максима был просто пропитан ядом ревности и сарказма.
- А ты мразь, Одинцов, я даже не знал, что ты так можешь, ты два года врал девушке и спал с ней, а она ради тебя на все была готова. Да ты и мизинца ее не стоишь, она сам ангел, милейшее создание на свете, а любила такого урода, как ты, да еще и ее отец покрывал тебя, ты так убедительно сыграл свою роль, что даже он, опытный военный, поверил тебе без остатка.
- Но не забывай, что она чуть не прыгнула к тебе в постель, если бы не вернулась домой. – Ехидство перерастало в злость, Максима задевало то, что Настя поддавалась влиянию Людвига, пока находилась у того в «гостях».
- Ты не смеешь так о ней говорить, она очень многое значит для меня! – Людвиг вскочил с кресла, сжал руку в кулак, стиснул зубы от злости, пытаясь сдерживать порыв необузданной ярости.
- Но она дорога тебе не более драгоценностей вашей семьи?
- А ты из-за них не можешь оставить нас в покое? – Странное подозрение появилось в мыслях иностранца. Скорее всего, этот мерзавец просто хочет получить его драгоценности.
- Нас? Это громко сказано, после одного интересного видео она вряд ли захочет знать тебя!
- Ты о чем? – Людвиг снова привстал с кресла, ожидая услышать то, чего он так боялся.
- О том, как ты хладнокровно убил моего брата-близнеца, а потом закопал его тело, точнее твой слуга, в дальнем углу сада, где в принципе закапывал и все остальные. – Небрежно и непосредственно, Максим бросил ему эти слова как пожелание здоровья.
- Как ты узнал? – Людвиг нахмурился, на лбу проступили капли пота, он весь напрягся, ожидая требования шантажиста.
- Маленькая хитрость, но я не об этом. – Сарказм и ирония так и витали в воздухе, еще больше раздражая иностранца.
- А о чем?
- Отдай мне драгоценности. – Людвиг больше всего боялся услышать эти слова, он понимал, какую разрушительную силу они обретут в руках такого сильного хироманта, как Максим. Он ни в коем случае не должен был отдавать ему эти драгоценности.
- Ты ведь знаешь, что они прокляты, и счастье тебе не принесут?
- А я в рамочку поставлю, и буду любоваться ими. А если серьезно, то я не вчера родился и знаю не хуже тебя силу этих драгоценностей, тем более проклятие на крови не такая уже и слабая вещь, она так просто не пропадет и не исчезнет, исчерпав срок годности.
- Хорошо. Где и во сколько? – Людвиг понимал, что поступает неправильно, но ему больше ничего не оставалось поделать, его страшную тайну Настя не должна была узнать как можно дольше, в идеале вообще никогда, но ради ее спасения он был готов рискнуть всем, даже этими проклятыми драгоценностями.
- Пустырь за городом завтра в 8 вечера, не опаздывай. Ты ведь знаешь, я способен на многое, даже на самое страшное и мерзкое дело.
- Сам не опоздай. Я всегда знал, что ты та еще скотина, но что настолько подлый, я даже не представлял. Такая мразь как ты не имеет право на существование. Ты умрешь, я обещаю, будешь умирать медленно и долго, будешь чувствовать все муки, что прошла моя Анастасия. – Людвиг четко и ровно обещал выполнить эти слова, потому что не мог оставить его без наказания.
- Людвиг, а знаешь, что было самым интересным и сладостным делом в этой афере?
- Ну и что же? – Людвиг был готов абсолютно ко всему, но услышанное поразило его до самого сердца.
- Мы оба спали с Настей, только мой брат-близнец любил ее по-настоящему, но никак не я, мне она была не нужна, - Максим медленно резал его без ножа, доставляя огромную душевную боль.
- Ты сдохнешь, Одинцов, я обещаю тебе это, нет, я клянусь, что кину твою голову к ее ногам!!!
В трубке послышались гудки. Людвиг не понимал, где он мог так проколоться, но потом до него стали смутно доходить моменты того вечера. Ведь Максим вел себя с ним вальяжно, а этот парень очень странно боялся его, словно видел впервые в жизни, ведь любящий человек не станет спорить на свою половинку, а тот как-то легко сначала согласился, а после с «пеной у рта» был готов свернуть ему шею за его слова. Как он мог не понять таких очевидных моментов?
- Вот я дурак, я же сам оставил ее с ним!!! – Людвиг бросился к сейфу, достал именной пистолет, патроны, несколько обойм, сунул все это по карманам, схватил куртку, висящую на кресле, и бросился к машине, боясь снова не успеть.
Глава 17.
За окном вечер расстилался густой пеленой. Звезды было чуть видно на небе из-за облаков.
Я сидела на стуле и смотрела в окно, не включая свет. Отблески света других квартир немного освещали мою комнату, и этого было достаточно. Я поджала под себя колени и обхватила их руками, положив голову. Мысли не собирались в кучу и так и ходили, разбредались по моей уставшей голове. Мне ничего не хотелось делать, приятная слабость раздавалась по телу, заставляя лениться. Окно было плотно закрыто, но все же откуда-то прорывался ветерок и проскальзывал по моей ноге.
Мне было одиноко. Родители забрали Лешку и уехали отдыхать на море на месяц, а я осталась одна дома, не хотела ехать, я настолько морально вымоталась, что готова была отдать все за эти минуты покоя в квартире. Первые дни после выписки из больницы я боялась каждого стука и шороха, но постепенно привыкла, теперь мое одиночество даже стало мне нравиться понемногу.
Свет был выключен во всей квартире, я ходила по комнатам и не могла найти себе покой, он покинул меня вместе с Людвигом. Меня раздирали противоречивые чувства. С одной стороны, я ненавидела его, а с другой уже не представляла свою жизнь без его присутствия в ней.
Про Максима я ничего не слышала, да уже и не хотела знать. Я не знала, буду ли я с Людвигом, но решила, что к Максиму я точно не вернусь после его предательства, ведь такое не прощают.
Танька приходила и звонила, но мне не хватало ее как раньше, она почему-то везде пропадала, иногда даже не отвечала на звонки, меня это жутко раздражало, особенно когда хотелось поделиться с кем-то своей болью, а тебя никто не слушал.
Я была на кухне и готовила себе бутерброд, как по ночной тишине квартиры звонким набатом прошел звонок. От неожиданности я вздрогнула и выронила нож. Стало не по себе, по спине пробежали мурашки, сердце застучало, ком подступил к горлу, в ушах раздался шум. Я никого не ждала, поэтому ночной визит напугал меня до ужаса.
Я тихо и медленно подошла к двери, держа в правой руке большой кухонный нож для обороны от незваного гостя, надежда, что он ушел по доброй воле, не покидала меня.
- Кто там? – Я подняла заслонку глазка и посмотрела, но никого не увидела.
- Открой, родная, это я!
Такой родной до боли голос заставил меня сжать кулаки до побеления костяшек на руках. Я застыла и не могла двинуться. Стоило мне подумать о нем, как он тут же явился в мою жизнь снова.
- Максим, это ты? – Я не верила ни своим ощущениям, ни своим ушам.
- Да.
Это точно был он, только у него была такая дурацкая привычка пугать меня тем, что он прятался под глазком и его не было видно.
Дрожащими руками я нащупала замок и повернула от себя, открывая дверь. Вспомнив, что держу в руках «оружие», я кинула его на комод возле двери.
Дверь открылась, и вошел Максим. Как всегда хорош: белая рубашка была одета навыпуск, верхние пуговки были расстегнуты, джинсы просто превосходно сидели на нем, черное пальто было небрежно распахнуто, тонкий аромат дорого парфюма будоражил сознание. В эту минуту от него веяло холодом и надменностью, бесстрастный взгляд проницал в самую глубь меня, заставляя вздрогнуть. Он был прекрасен в свете лампы.
- Ты так и будешь рассматривать меня или впустишь все-таки в квартиру, я же не на пороге приехал постоять. – Надменная улыбка чуть тронула его губы, озорной огонек промелькнул в глазах.
- А, прости, проходи, конечно, нечего веселить соседей, - я вышла из некого оцепенения от его вида, отошла в сторону и жестом указала ему, что он может пройти. Сердце дрогнуло как в первый раз, указывая, что чувства еще живы, что они не хотят покидать их сердца, но уже возможно, только ее сердце. – Проходи на кухню, я сейчас приду. – Я пошла в комнату, переоделась в более приличные вещи, собрала волосы в высокий хвост, слегка подкрасила ресницы и поправила пудру. Пусть он и бывший парень, но все же не должен видеть ее в расстроенных чувствах.
- Чем обязана твоему столь позднему визиту? – Я расположилась в уютном кресле напротив обеденного стола, за которым сидел Максим.
- Да так, решил навестить тебя, я слышал, что ты в больнице, вот и решил приехать, проведать свою маленькую девушку. – Ехидный акцент его выражения натолкнул меня на мысль, что ему что-то понадобилось от меня. Он небрежно облокотился на край стола, скрестив ноги в лодыжках и устремляя на меня свой похотливый взгляд. Я не понимала его, казалось, что передо мной сидит человек, которого я знала раньше, словно не с ним я провела два лучших года своей жизни.
- Оригинально, только я не маленькая и уже не твоя девушка.
- Официально мы с тобой еще не расставались, так что пока ты моя девушка, а я твой парень.
- Не смешно. Говори, зачем пожаловал ко мне?
- Разговор к тебе есть!
- И какой же?
- Скажи мне, ты меня еще любишь?
- Что за вопрос?
- Вопрос как вопрос. Отвечай, так да или нет.
Я смутилась. Еще пятнадцать минут назад я твердо знала, что не люблю его, а теперь сердце заставляло меня убедиться в обратном. Я опустила глаза, не зная, что мен ответить ему.
- Чего ты так смутилась, такой простой вопрос, а ты не можешь ответить на него.
- Что тебе нужно от меня?
- Мне – ничего, а вот тебе нужно от меня многое.
- И что же, например?
- Свобода, ты же так хочешь свободы, чтобы быть со своим французиком Людвигом! – Он встал и подошел ко мне, склонил голову, пристально посмотрел в глаза. Мне стало не по себе от всего этого.
- С чего ты взял? – Я подскочила и отошла к окну.
- Да я все знаю, милая, только ты себе боишься признаться в этом, выдумываешь сказку, что нужна ему, а на самом деле что?
- Что?
- Ты ему не нужна! – Он подошел ко мне вплотную, прижимая спиной к подоконнику.
- Максим, ты спятил, ты на себя не похож, понимаешь! – Я постаралась увернуться, но он схватил меня за руку.
- Это я спятил? А ты не спятила, когда полюбила этого урода? – Максим не кричал, но говорил так, словно я изменила ему, причем он морально пострадал от этого, а я получила удовольствие.
- Отпусти меня, мне больно, Максим! – Я вырывала руку, но он держал, глядя мне в глаза и завораживая. И почему я раньше не замечала, что у него необычайно синие глаза, такие насыщенные, что я утопала в них, замирая.
- Ты хорошо знаешь своего Людвига? – Максим поуспокоился и отошел от меня, облокотившись на косяк кухонной двери.
- Нет. – Я не понимала сути его вопроса и боялась напороться на подвох. Я потирала руку в месте, где он сжал, немного саднило, но боль уже начинала стихать.
- Неси сюда свой ноутбук, будем киношку интересную смотреть, сказку в стиле фентези.
- Зачем?
- Я, по-моему, по-русски сказал: неси, киношку будем смотреть!
- Почему ты командуешь, что мне делать, это вообще-то моя квартира, я здесь хозяйка и мне решать, что делать!
- А ты смелая, раньше все боялась перечить, а теперь дерзишь.
- Знаешь, ты тоже не простой. Раньше ты был мягче.
- Раньше я тебя любил, а потом работу свою делал, все, тебе не надо знать подробности. – Максим изменился в лице. Его напускная холодность прошла, показывая, что где-то внутри ему больно вспоминать все это и даже неприятно. Он опустил голову и спрятал от меня свои глаза, не показывая, что переживает.
У меня в душе кошки начали царапать воздвигнутую стену неприступности, отделяющие меня и чувства к Максиму. Мне было неприятно осознавать то, что этот человек все же смог занять свою нишу в моем сердце.
- Чего ты переживаешь, ты же свою работу делал, не более, правда в постели твоя «работа» была более чем безупречной, я просто не сомневалась в твоей любви. – Едкий сарказм захлестывал меня с головой, щеки краснели, тело все горело от ярости, нараставшей с каждой секундой. Мне просто хотелось убить его, но я понимала, что не смогу это сделать, как бы ни старалась. Я опять подошла к окну, обхватила себя руками и всмотрелась в окно. Темная пелена ночи густо окутала двор, лишь немного пропуская свет фонаря у дороги. Мне было не по себе. Я в первый раз была в такой ситуации и не понимала, как вести себя дальше с Максимом.
Максим расположился на табуретке за столом, сложив руки перед собой, изредка подносил ко рту дымящуюся сигарету, шумно выпуская пары дыма. Мне раньше нравилась его привычка, а теперь было не по себе.
Гробовое молчание повисло в кухне. Я не издавала ни звука, а он курил. Без слов, я потянулась, чтобы открыть форточку. Поток свежего воздуха немного освежил меня, но не сделал легче на душе.
- Ты долго будешь там стоять и молчать?
- А что я могу сказать.
- Что-нибудь, ты же знаешь, что я не люблю, когда ты стоишь за спиной и молчишь. – Его подавленный голос выдавал все эмоции с головой. Маска безразличия и холодности пала. Где-то далеко в душе он все же продолжал меня любить.
- Ну, я знаю, что тому Максиму, которого я знала, не нравилось мое поведение, а ты для меня чужой человек, незнакомый, неродной. Ты только и делал мне больно, обижал, ранил словами, а последний твой поступок вообще выбил меня из колеи. Я до сих пор не могу простить тебя за то, что ты сделал с Таней, как ты разговаривал со мной во дворике ее дома, как схватил за руку, причиняя мне боль. Ты знал, что мне больно и улыбался, а про твоего брата я вообще молчу! Ты знал, что он намеревается сделать, или, по крайней мере, догадывался, но не остановил его, позволяя сделать со мной ужасные вещи! Он чуть нее убил меня! Ты хоть понимаешь это? И ты теперь будешь говорить мне, что я знаю тебя?! Не смеши! – Я знала, что возможно перегибаю палку, но ничего не могла поделать, я хотела задеть его за живое, причинить хотя бы моральную боль. Я повернулась к нему лицом, оперлась на подоконник и давила словами, задевая все на своем пути.
От волны дикой ярости я чуть сдерживала себя, пытаясь хоть немного контролировать себя.
- Хм, и что теперь прикажешь мне делать? Плясать перед тобой, стать на колени и просить прощение? Нет, а может быть замуж взять, после того, что я спал с тобой два года? Что теперь? Не пытайся задеть во мне те чувства, что уже давно умерли с моей помощью! – Максим вскочил с табуретки, подошел ко мне почти вплотную, да так, что у меня мурашки бежали по спине от ужаса, окутывающего пеленой. Холодные чужие глаза прожигали меня насквозь ненавистью и болью.
Максим был зол, он играл скулами на лице, что означало, что он доведен до бешенства. Он занес руку, чтобы ударить меня, но я не дрогнула, понимая, что только так смогу защититься. Встретившись со мной взглядом, он замер, а после опустил руку, так и не пересилив себя, чтобы ударить меня.
Он отвернулся от меня, проводя ладонями по лицу, и вздыхая. Я не смогла сдержать свои эмоции и заплакала. Я уже не боялась, что он это увидит, что, возможно, будет рад, мне было все равно, единственное, чего я хотела – избавиться от этой щемящей сердце боли.
- Ненавижу твои слезы, ненавижу тебя, ненавижу любовь. – Он не повернулся полностью, а лишь бросил слова мне через плечо. – Я приехал сюда, чтобы не на слезы твои смотреть, а показать кое-что, но как я вижу, бесполезно просить тебя принести сюда свой чертов ноутбук, так что схожу сам, корона не свалится. – С огромным трудом ему все-таки удалось спрятать свою личину под маску, но это уже было бесполезно.
Пока он ходил за ноутбуком, я вытерла щеки от слез.
- Здесь одно интересное видео, тебе понравится, я уверен. – Максим открыл ноутбук, нажал кнопку включения, достал из кармана флешку и вставил в разъем.
- С чего ты это взял?
- Просто здесь актер твой любимый.
- Что за бред?
- Смотри сама! – Найдя необходимое содержимое флешки, он запустил видео и развернул ноутбук в мою сторону.
По началу, я не очень хорошо разбирала, что происходит на видео, но приглядевшись, застыла в ужасе: на видео Людвиг убивал Максима точно так же, как тот монстр на больничном дворе убивал девушку.
Я не смогла досмотреть видео до конца. Я не верила.
Я села на стул и закрыла рот рукой, пытаясь сдержать крик. Руки тряслись, не хватало воздуха, я понимала, что сейчас потеряю сознание. Мне было плевать на Максима, я не могла поверить, что это Людвиг, что он так поступает.
- Я не верю, нет, такого не может быть! – Я встала, мотая головой из стороны в сторону, хваталась руками за воздух, пытаясь успокоиться. – Нет! Нет! Не может быть, я не верю!!! Невозможно! Ты врешь! Ты все врешь!!! – Я сползла медленно по стене и села в угол между стеной и кухонным столом, поджала под себя колени и обхватила их руками, качаясь взад-вперед. Я кричала, у меня началась истерика, я не хотела в это верить.
- Но так оно есть, моя малышка. – Максим смеялся, его смех бил меня плетью по раненому сердцу, причиняя адскую боль. Меня снова убивали, медленно и верно.
- Зачем, зачем ты это сделал?
- Чтобы ты знала, с кем имеешь дело!
Я кричала как раненный зверь от боли, выла.
Максим сидел за столом и упивался моей болью, сладостно улыбаясь.
Шок настолько проник в мое сознание, что не давал думать и мыслить.
- Сволочь, я ненавижу тебя, ты растоптал все, все, что было вокруг меня, что было дорого мне. Ты даже не любил меня, а использовал. Ненавижу тебя!!! – Я уперлась рукой в лоб и плакала.
- Так, мне надоело все это слушать, пора заканчивать этот вертеп!!! – Белая фланелевая ткань с противным ароматом накрыла мое лицо. Я взмахнула руками от испуга и провалилась в спасительный мрак тишины и спокойствия.
Глава 18.
Стук колес поезда доносился до моего воспаленного сознания так приглушенно, будто я была под подушкой.
Я медленно открыла глаза и тут же сморщилась: луч яркого света ослепил меня, причиняя физическую боль. Я постаралась прикрыть глаза рукой, избавляя себя от мучения. Голова болела, затылок саднил, будто по мне проехался асфальтоукладчик.
Я лежала на холодном бетонном полу, подо мной ничего не было, ни матраца, ни одеяла, ничего. Шея заныла, как только я попыталась поднять голову и повернуться. Создалось впечатление общей разбитости. Превозмогая боль, я застонала и попыталась подняться, но руки не слушались, были ватными, как и ноги, я не могла даже сжать руку в кулак, не хватало сил.
- Ты очнулась, прелесть моя! – И в следующую секунду мне в лицо была направлена струя воды из стакана. На секунду мне показалось, что все повторяется, как в прошлый раз.
- Ты урод, мне же больно!
- От чего тебе больно?
- А то ты сам не понимаешь от чего?! – Я еле говорила, засохшие губы отказывались воспроизводить слова, еле передвигаясь. Я вытерла лицо от воды и повернулась на бок, чтобы снова предпринять попытку принять вертикальное положение тела.
- Ну, прости, хлороформ на редкость убойный попался, даже прямо парализовал тебя, что было очень кстати. – Я огляделась, но так и не могла найти Макса взглядом, мрак комнаты, резь в глазах мешали мне увидеть его. Опершись руками о стену, я с трудом поднялась и села, прислонившись к стене спиной. Так было немного легче.
- Ты мразь, Одинцов, какая же ты мразь, как я тебя ненавижу, как же я проклинаю день, когда увидела тебя, когда познакомилась. Спасибо Господу, что избавил меня от любви к тебе, я рада, что чувства умерли, так мне легче жить. – Надрывный голос, пропитанный болью, разносился по пустынному помещению. Я старалась не плакать, но слезы сами предательски капали и текли по щекам.
- Ну, да, а любить это чудовище, конечно же, лучше, соглашусь!
- Он лучше тебя!
- Да, он лучше, он же людей чужих тебе убивает, а я только тебя мучаю, ну да. – Голос Максима доносился со всех углов, отчего определить источник казалось невозможным.
- Сколько я уже здесь нахожусь?
- Сутки, вчера вечером я привез тебя сюда.
- Зачем я тебе?
- Так, для одного дела, не заморачивайся.
- Ненавижу тебя! – Я опустил голову на грудь, понимая, что он прав, во всем.
- Сколько ты будешь повторять мне то, что я и так знаю уже давно, без твоей помощи.
- Скажи мне одно напоследок!
- Что?
- Ты вправду женат?
- Да.
Минута молчания повисла в комнате, мне было тяжело это слышать, но я ничего не могла поделать, я сама начала эту игру в правду, теперь же приходилось играть по правилам до конца.
Я собрала всю свою волю и силы в кулак, чтобы выдержать и не сломаться.
- И кто она?
- Зачем тебе это нужно знать?
- Просто я так хочу, я хочу знать, с кем я тебя делила, точнее, кто тебя делил со мной.
- Таня.
- Ты шутишь?
За спиной послышались шаги, у меня не хватало сил повернуться и посмотреть на идущего человека.
Шок. Не хватало дыхания, я ничего не понимала.
- Как так, но ей же нет и восемнадцати, как и мне.
- Ты уверена?
- Да, я очень хорошо ее знаю!
- Ты уверена, что ты ХОРОШО ее знаешь? – Сарказм сочился на раны души соляным раствором, обжигая. Он резал меня, медленно, всаживая как можно глубже клинок, делая порезы как можно глубже.
- Что я тебе сделала?
- Ты - ничего, просто мне нужны были эти драгоценности. А без тебя их нельзя было достать, они служили только женщинам в вашей семье. Как понимаешь, бабушка твоя покинула нас скоропостижно, мама была уже не «первой» свежести, а вот ты в самый раз.
- Заткнись, не смей говорить подобное про мою семью!
- Смею, спроси своего отца, он все знает, все расскажет, если конечно, ты выживешь.
- Что ты будешь делать со мной?
- Ничего.
- Я не верю тебе, слышишь, не верю, не верю, не хочу верить.
- Да ради Бога, только правда, она такая, не сладкая. – Он расхаживал передо мной, улыбался и отравлял мою душу своими словами. Я не могла его слушать, не хотела, я хотела только покоя. Мне была противна сама мысль, что Таня такая подлая, так могла поступить со мной.
- Как давно вы с Таней? - Еле сдавленно произнесла я.
- Уже как три года. – Я зажмурилась от его слов, пытаясь не расплакаться и отвернулась. – А что тебя смущает? Что я женат на ней, а тебя не взял в жены?
- Да пропади ты пропадом, провались к черту!
- Ну, это я всегда успею, не нужно торопиться.
- Объясни мне одно: как ты так играл свою роль, что я не заметила подвох?
- Ну, здесь уже нужно выразить благодарность моему брату – близнецу Олегу. Это он тебя любил, а я так, играл с тобой в любовь!
- Что?!!
- Ну, ты же все слышала, тебе не идет роль дурочки, ты очень умная девушка, в этом – то и есть твоя беда.
Я просто не верила своим ушам.
- Может хватит уже над ней издеваться, она не игрушка для твоих утех, а человек! – Людвиг стоял возле входа в комнату. В руках у него был сверток.
- О, его высочество, князь Людвиг Чергонский, соизволило пожаловать в такие столь скромные апартаменты. Простите, дворца класса люкс не было на данном пустыре, извините.
- К чему ты кривляешься и ломаешь эту комедию?
Максим переменился в лице, от него веяло опасностью и холодом.
- Жду Вашего одобрения моей деятельности, ваше благородие.
- Держи свою шкатулку и убирайся, шакал! – Людвиг кинул к ногам Макса сверток, который держал в руках. После падения на пол он развернулся, и я увидела шкатулку.
- Фи, ну к чему такое пренебрежение?
- Тебе не доверяю. – Людвиг вел себя осторожно, словно оценивал соперника, предугадывая его ход. Спокойное аристократическое лицо ничем не выдавало внутреннего беспокойствия.
- Вот так бы сразу, а то прошлось здесь разыгрывать эту комедию в «плохого – хорошего любимого мужчину».
- Ты себя называешь мужчиной?
- Да.
- Да ты и не относишься к ним.
Максим побледнел, сжал кулаки, откинул шкатулку. Его движения были плавны, как у леопарда, готовящегося броситься на жертву.
- Отдай мне Анастасию, и мы квиты. Ты получил свои драгоценности. – Людвиг понимал, что в случае схватки не сможет защитить меня, поэтому не нападал, а старался уладить возросшее напряжение.
Дата добавления: 2015-08-29; просмотров: 25 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |