Любовь – это не только нежное чувство. Оно может, как окрылять, так и демонически страстно поедать изнутри, в результате чего оседают угольки внутри сердца, которые уже никогда не поддадутся

Изнасилование танго

Любовь – это не только нежное чувство. Оно может, как окрылять, так и демонически страстно поедать изнутри, в результате чего оседают угольки внутри сердца, которые уже никогда не поддадутся излучению настоящей любви.

Танго – есть горизонтальная страсть в вертикальном соотношении.

Но…

В большей степени это касается несравненных мамочек. Когда у них рождается доча, они начинают думать, в какую секцию ее, ну просто дико необходимо записать, а еще лучше сразу в несколько. Да и вообще они запредельно много думают. Например, в художественную и музыкальную школы, на костюмированные танцы, акробатику… Ах да, при этом главная мечта всех мамочек, что их чадо непременно должно покорить мир.

Вот и жила в городе одна такая милая девчушка Эля. И, надо полагать, шаблонная процедура: первый класс – первый спорт. Вообщем, ее отвели в студию бальных танцев, но пластикой среди других ребят она не выделялась, скорее, была скованной и не поддавалась практике. Ну что может возразить 7-летний ребенок, если родители всегда занимают вершину воспитания. К тому же ее определили и в музыкалку при школе после уроков. Эля была скромной и закрытой с раннего детства, наверно благодаря нажиму домашних лидеров. Сон в эту ночь нагло не хотел пролезать. И какой там, отец храпел так, будто димедролу наелся назло всем соседям. Эта была ужасно мокрая осень. Предрассветное утро. Она сидела на подоконнике, обняв свои коленки, и с грустью смотрела в заплаканное окно. Напротив, сидел большой, серый и мягкий мишка в розовой вязаной кофте.

Так, в недалеком прошлом, эта маленькая мисс, занимающаяся бальными танцами, видоизменила свой характер и образ в один скорбный для себя момент, в тот самый день, когда ей исполнилось 15.

Она сменила дешевые широкие джинсы на сплошь мини-юбки и нестандартно рвущиеся ввысь шпильки. А самое главное, с утра, пока родители спали, она отстригла свои длинные густые дьявольски-черные волосы – теперь только прямая челка чуть ниже бровей и только каре. И чтобы вы думали… да, эта стройная особа подалась не просто на танцы, а по такому «жгучему» направлению, как аргентинское танго. Он обласкал ее своей раскрепощенностью и мужской страстью. Ему она отдавалась 4 раза в неделю по 3 вечерних часа. Мать Эли отнеслась к такому заявлению дочери напыщенно, а от отца в воспитательных целях она заработала неброскую ссадину на белом личике. Но ей уже было плевать, каким уроком от предков это все обернется, ведь впереди ее ждала, как она думала, мировая слава Королевы Танго. И на расклеенных афишах по всему миру было бы написано: Маэстра Эллина.

Втайне от деспотичных родителей, ежедневно экономила на обедах, тем самым после окончания школы она скопила на билет, как и мечтала, до Аргентины.

Незаметно для всех новый век сменил старый, прошло 11 лет.

Бар работал до 6ч утра. Остались он и она, он – как gold-клиент, а она – как звезда импровизируемой сцены. Он позвал ее легким, не пронзающим взглядом. Она шла медленно, аккуратно ставя одну ногу впереди другой, будто прочерчивая сплошную линию, не сводя глаз с его стана. Остановилась в выдохе от его пульсирующего сердца. Пауза из ее аромата была божественна. Спускаясь вдоль ее руки, он опустил свои на талию девушки и быстрым движением вскинул ее на стол, при этом выдернув из-под ног скатерть с пустыми рюмками. Полумрак нежно облегал полуоткрытое ее белое тело. Волосы, забранные сзади в сетку, красные, как вино первой выдержки ее губы, смольные ресницы… все это подчеркивало идеальные скулы. Два хлопка и свет ненавязчиво прикоснулся к одной половине ее тела, нарушая тяжелую, скопившуюся, злую темноту. Музыкальный такт вступил в свои властные права. Швырнув пиджак на барную стойку, уже через секунду его рука скользнула по бархатистой ее спине и остановилась под лопатками. Дыхание было ровным и не поддавалось нарастающей страсти, в отличие от хотящих друг друга тел.

- «Можно с Вами познакомиться?» - спросила левая нога партнера, шагнувшая навстречу вздохнувшей назад ее ножке.

- «Вам можно всё, Вы же Маэстро…» - ответило ее бедро, соприкоснувшись с его.

- «Тогда сегодня, пожалуй, я оставлю Вас себе, если Вы не против», - задняя нога пошла назад, а корпус вниз.

- «Пожалуй…», - синхронно ответил ее корпус и резко повернулся к нему, чувствуя ритм его сердца в своей груди.

- «А как Ваше имя, милая леди?» - переспросила его ладонь ее, почувствовав отдачу тепла.

- «Маарика!», - суетливо, будто испугавшись, ее туфельки замельтешили по деревянному длинному столу змейкой назад.

- «Павло!», - остановили ее пробежку его сильные руки и еще крепче прижали к себе.

- «Странно, что мы с Вами раньше не встречались…», - сделав Ocho Cortado, неловко повернувшись, она сделала полукруг ногой, приставив правую ногу позади левой, развернувшись к нему, прикрыла глаза.

- «А мне кажется, я Вас уже видел…», - он опустил ее почти параллельно полу, и, не успев насладиться близостью ее губ, почувствовал, что вдруг что-то сильно впилось ему в ладонь. И он резко вывел ее в вертикальное положение.

- «Что-то не так?» - прижавшись к нему всем своим естеством, положила руку, куда можно дальше за шею и прилегла щекой к его щеке, пуская теплый воздух в мочку уха.

И как нарочно весь зал озарил свет, будто кто-то не желал продолжения интимных голосов их тел, хотя в заведении уже давно царила безлюдность. Глаза наконец встретились в привычной для обоих обстановке.

- «Ой, извините, что-то я увлекся. У вас такая располагающая атмосфера здесь. Воспоминания так и торкнули, ну Вы же меня понимаете?»

Она, молча, смотрела на него, пока он искал пиджак между столами, нашел его, стал отряхивать и вот уже натаскивает на свое идеальное тело.

- «Меня дома ждет жена с сыном, я обещал сегодня вроде не задерживаться, но опять все как-то не так. Спасибо Вам за танец. Подходя к двери и оттягивая ручку, остановился… кстати, меня Павло зовут».

Тишина что-то нашептывала и просила задержаться еще хотя бы на пять минут, но, увы, воля случая не позволила ему остаться и продлить нити удовольствия.

Ей ничего не оставалось, как только закрыть заведение и пойти домой, а точнее поехать, ведь жила Эля в пригороде. Она шла медленно. Сиреневая утренняя дымка обволакивала все кругом. Город N просыпался от затянувшейся ночи. Смотрев на небо с перьевыми облаками, ей просто ни о чем не думалось.

«Знаешь… (обращалась она к Богу), я иногда становлюсь слишком пустой для себя, будто меня выпили до дна и не оставили даже капли. Так хочется снять эти цепные оковы и просто стартануть с этой точки и бежать… бежать, бежать… И все таки ты был прав, когда ставил передо мной «китайскую стену». Пару раз это было конечно перебором с твоей стороны, а один раз даже наглостью (по-моему, ты тогда увлекся!) – когда толкнул меня почти под грузовик дальнобойщика через тело какого-то парня! И, как не странно, я, наверно, сказала бы тебе – gracias… я будто вернулась в себя снова. Но, так как это было, дай Бог памяти, года полтора назад, – забудь».

Тем самым, стоя на платформе и ожидая свою электричку, идущую на север, и понимая, что она опять придет с опозданием, Эля закурила свои любимые сигареты. И плевать, что конгресс утвердил законопроект, вводящий запрет на курение в общественных местах.

Прошло минут пять, как она села в битком забитую электричку, но главное она все же села, чего удается сделать крайне редко. Эти бешеные многодетные семьи со своими отпрысками, которые торчат из всех щелей вагона и орут (ну, в самом деле, как цыгане в России), просто сводили с ума, поэтому она закрыла глаза, чтобы хотя бы их не лицезреть. Через некоторое время вагон изрядно тряхнуло. Хочешь, не хочешь, но пришлось открыть глаза.

- «Вроде мы как будто кого-то переехали», – подумала она.

- «Нет, это всего лишь был стрелочный перевод», – сказал мужчина сидящий прямо напротив. Поняв, что девушка в недоумении пристально смотрит на него, он произнес: «Вы просто произнесли это вслух».

Она не вымолвила ни слова, но сосредоточенно разглядывала его с ног до головы, я бы даже сказала с пристрастием.

- «Я все ждал, когда Вы, наконец, откроете глаза», - с неброской улыбкой тихо пролепетал он. «Просто хотел Вам отдать Ваш платок, который Вы нечаянно уронили там, на перроне». Протягивая его ей, его взгляд остановился на ее закинутых друг на друга ножках в рисунчатых чулках.

Она по-прежнему сидела молча, и только изредка посматривала на него, чуть ехидна улыбаясь.

Эта была ее станция. Протискиваясь в уже не столь плотной толпе, выйдя, она засеменила по направлению к дому. Он пристыковался за ней. Тем временем, они уже подходили к 32 дому. И тут, она внезапно развернулась и говорит:

- «И долго ты собираешься за мной идти? Хоть бы пел, что ли, все эти десять минут, всё не так подозрительно мне было».

- «Извини, если я тебя напугал, просто хотел тебя проводить, ты мне и вправду понравилась».

- «Ну что проводил? Или еще чего надумал?»

Устремив свой взор в землю, он замолчал.

- «Ладно, забудь. Просто неделя у меня выдалась напряженная, сменщица моя укатила на море с новым хахалем, вот и заставили меня за нее отрабатывать».

Он даже оживился: глазки приоткрыл, улыбочку натянул.

- «А кем твоя напарница работает? – если не секрет».

- «Да уж чего теперь от тебя скрывать, раз ты ко мне так удачно приклеился, - танцовщица она, впрочем, как и я. Заходи что ль, компанию мне составишь, а то я не очень как-то люблю завтракать в одиночестве. Если ты конечно никуда не торопишься».

- «От такого приглашения только полный дурак откажется», - заискрило у него голове.

Она налила ему чаю, поставила на стол какие-то сухие печеньки и говорит: «Ты пока ешь, а я пойду, переоденусь. Вообщем будь как дома». И с этими словами она испарилась.

Прошло некоторое количество времени. Сколько? – хороший вопрос. Ответа на него не было.

Он проснулся. Мозг его был чем-то затуманен, поэтому он не сразу понял, где в данный момент находится. Спустя пару минут, придя немного в себя, он решил осмотреться.

И что же он видит!

Большая комната, от полу до потолка вся завешенная рубиновым шелком, сквозь эту красную ткань через окна проступают лучи светлого солнца и дует поистине легкий теплый ветерок; множество светильников, но почему-то, ни в одном из них нет лампочек; везде разбросаны завялые лепестки из десятков алых роз; картина, висящая прямо перед ним, с изображением безызвестной нагой девушки у ног мужчины; и музыка… эта музыка…

«О, это порывистое, но завораживающее танго… я непременно знаю его (подумал он), это Escala Palladio или по-другому – танго со смертью».

…и, что-то вдруг стало резать ему руки.

- «О, Боже, я прикован наручниками! – неосмотрительно вскрикнул он».

И тут входит она, издавна обычная девушка, но сейчас что ни на есть la femme fatale. При виде ее он забыл, кто он и где в данный момент находится. Она была божественна, или даже дьявольски божественна: ее прекрасное белое тело привнесло в затемненную комнату свет, ярко-красное белье подчеркивало идеальную фигуру и сочеталось с таким же оттенком ее помады, длинные прямые черные волосы придавали ей образ дьяволицы, а кожаная плетка завершила вид грубости и совершенства.

Но недолго пришлось ему прибывать в таком страстном раю, потому что буквально через минуту – он получил стальным сердечником в область сердца.

P.S:

Вам интересно, почему она это сделала?

Просто потому, что пару лет назад ей пришлось пережить изнасилование и не мимо проходящим мужчиной в безлюдном черном переулке, а своим же партнером по танго. И не в комнатном доме, а в «кровавом подвале» где-то на окраине. И теперь, она попросту решила отомстить всем и сразу, разумеется, мужчинам. Устроилась в dance-клуб. Взяли ее, конечно же, сразу – 7 лет многочасовых тренировок не прошли даром. Потом знакомилась с парнями, но только с теми, кто хоть как-то напоминал ей того… того самого…

Настоящее имя – было действительно Эллина.

Маарика – был просто сценический псевдоним в ночном заведении.

21 января

© Copyright: Мари Кекина, 2013

Дата добавления: 2015-08-29