Солнце. Солнце сияет так ярко. В его лучах даже чахлая трава вокруг детской площадки кажется полной жизни – такая сочная зелень. Ненавижу солнце.

Солнце. Солнце сияет так ярко. В его лучах даже чахлая трава вокруг детской площадки кажется полной жизни – такая сочная зелень. Ненавижу солнце.

Детская площадка. Разноцветные качели. Турники - от маленького до взрослого. Горка со спуском, до блеска отполированным детскими задницами. Всё засыпано песком, плотно утоптанным крохотными ножками.

И конечно дети. Целая куча. Визжат, смеются, радуются жизни и чудесному утру. Я начинаю считать. Один, два, три... семь... одиннадцать... восемнадцать. Из них семь девочек. Три самых старших держатся чуть в стороне. С ними и самый младший ребёнок - года три - четыре, не больше. Мальчик. Примеряют роль матери. Так спешат. Как всегда.

Я стою один. Мои ноги ниже щиколоток тонут в траве. Наблюдаю издалека. И я вижу его. Ему 6 лет - это я знаю точно. Чёрные кучеряшки - их я вижу. Зелёные глаза. О них я знаю. Он играет с тремя такими же малышами. Я не могу оторвать от него глаз. Он взбирается на горку и съезжает вниз. Смеётся. Я его даже отсюда слышу.

С трудом отрываю взгляд от детей и смотрю на небо. Такое синее. Яркое солнце и облачка, похожие на барашков. Обыкновенное летнее небо. Я смотрю на солнце, прикрыв глаза, до рези, но взгляд не отвожу. Чувствую, как на глазах выступают слёзы и только тогда отворачиваюсь. Слёзы сейчас - слишком роскошно. Испорчу грим.

Смотрю под ноги. Летний ветерок играет в траве. Она ходит рваными волнами. Он свеж, приятен. Мне жарко.

Усилием воли поднимаю взгляд на детскую площадку. Настоящий праздник жизни, праздник беззаботного детства. Где-то в желудке взрывается как фейерверк в ночном небе холодная ненависть. И боль. как со стороны слышу свой тихий вой. Сжимаю зубы изо всех сил.

Лицо. Нужно взять под контроль лицо. Иначе ничего не получится. Я собираю волю в кулак и расслабляю мышцы. Хорошо.

Я делаю шаг вперёд. Как же потяжелели вдруг ноги. Ещё один. Мне нужно двигаться легче. Ещё шаг. Или не получится. Шаг. Ничего. Шаг. Не. Шаг. Получится!

Я иду легко, чуть подпрыгивая. Бубенцы звенят.

Первой меня заметила девочка лет восьми с тоненькими чёрными косичками. Похожими на двух гадюк. Я усилием воли выбросил этот образ из головы.

-Клоун!- закричала она, тыкая в меня крохотным пальчиком. Все дети бросили свои дела и посмотрели на меня.

Да, я был клоуном. Разукрашенное лицо с непомерно огромной улыбкой, красный нос, яркий, разноцветный костюм. В правой руке шутовская трость, в левой - связка воздушных шариков, рвущихся в небо. И бубенцы. На конце трости, на рукавах, на сапожках, на колпаке. Всюду. Так весело звенят.

-Эгей! Привет!- прокричал я и помахал тростью, приветствуя.

Звенят бубенцы.

Я вприпрыжку несусь к детям. Они смотрят на меня сначала с недоверием, но потом начинают улыбаться.

-Клоун... Иди к нам...-нестройные, неуверенные голоса.

-А вот и я!- я подхожу к ним, и они окружают меня. Мне кажется, что это маленькие зомби, и что они сейчас вцепятся в меня мелкими зубками. Я отметаю это видение и хохочу.

-А кто хочет шарик? Бесплатный шарик?

-Я!...Я!..Я!!!-ко мне тянутся крохотные ручки и я содрогаюсь от омерзения. Я раздаю шарики, но стараюсь не дать им коснуться меня. Улыбаюсь, но кричу внутри.

Мои шарики повсюду. Половина тут же улетела в небо - неуверенные детские пальчики не удержали их. Дети счастливы.

Я смотрю на него. У него зелёный шарик. Он прижимает его к груди,чтоб не улетел. Улыбается.

Дети начинают разбредаться, теряя ко мне интерес. Конечно, у меня ведь больше нет шаров, а у них - есть, зачем я им теперь? Но я не могу позволить.

-А кто хочет фокус?- кричу я, и лица снова оборачиваются ко мне.

-Фокус! Фокус!- орут дети.- Мы хотим фокус.

Я вбиваю трость в землю. Чтоб не мешала. Достаю из кармана ещё один шар, красный, сдутый. Быстро его надуваю.

-Сейчас этот шар превратится в настоящего коня!- объявляю я.

Я ложу шарик на землю чуть отхожу и отвожу от него детей.

-Абракадабра!- кричу я и прыгаю на шарик задом. Он лопается подо мною и в коня конечно не превращается. Больно ударяюсь задом о землю. Дети ликуют.

Я встаю, потирая ушибленную поясницу с преувеличенным страданием на разукрашенном лице. Хорошо.

-Ещё! Ещё!- скандирует детвора.

Им нравится смотреть на чужое страдание.

Я улыбаюсь, достаю из кармана огромную хлопушку и выстреливаю в небо. Конфетами. Они падают на землю вокруг меня. Дети видят это и бросаются собирать их. Они толкаются, дерутся, отнимают друг у друга, даже не вставая с коленей. Конечно, всем ведь не хватит.

Я один остаюсь стоять на ногах посреди детской площадки, как идол среди отбивающих поклоны язычников. Как последний выживший воин среди поверженных врагов. Я - клоун, я - король.

Дети встают. Конфет на земле больше нет. Все растасканы по карманам, грязным рукам и слюнявым ртам. Жадные глаза смотрят на меня. Они хотят ещё. Один мальчик, из самых маленьких, плачет - ему не досталось ни одной конфеты. Я подхожу к нему, становлюсь на одно колено, заглядываю в его глаза. Он смотрит на меня с надеждой и любопытством. Быстрым движением руки я извлекаю шоколадку вроде как из его уха. Банальщина, но всё ещё действует. Я отдаю её мальчику, его лицо, всё ещё влажное от слёз, сияет от счастья. Он прижимает шоколадку к груди.

Я встаю и окидываю детей взглядом. Они смотрят на меня враждебно, а на счастливого обладателя шоколадки-с завистью.

-А следующая шоколадка достанется победителю соревнования!

Они смотрят на меня заинтересовано.

-Первый, кто оббежит вокруг горки и прибежит ко мне, получит её.- Продолжаю я.

На несколько секунд все замирают, переваривая информацию. А затем бросаются к горке. Спотыкаются, падают, мешают друг другу. Каждый хочет победить.

Возвращаются. Победителя конечно не определить, даже если бы я хотел. Всякий кричит, что победил он. Я просто подбрасываю шоколадку в воздух, и смотрю, как они дерутся за неё, рвут на куски. Жалкие, алчные создания. И кто сказал, что они похожи на ангелов?

Пора заканчивать.

-А теперь последнее соревнование! Тот, кто угадает, как меня зовут, получит...-я сознательно выдержал паузу, подогревая интерес.- Получит новый горный ВЕЛОСИПЕД!

Дети ахнули. Ни один из них ещё не дорос до взрослого велосипеда, но получить такой ценный приз...Как же это манило их!

Секунда размышлений и посыпались предложения:

-Хохотун!

-Вонючка!

-Джокер!

-Растяпа!

Я слушал с вежливой улыбкой и отметал все варианты. Ждал.

-Бубенчик!

-Стоп!- прокричал я.- У нас есть победитель!

Конечно, меня звали не Бубенчик. У меня даже не было прозвища. Я принял бы любой его ответ. Темноволосого, зеленоглазого мальца, ради которого я сюда пришёл.

Я поднял его в воздух на вытянутых руках. Он сиял.

-ПОБЕДИТЕЛЬ!- прокричал я.

Прочие дети выглядели явно расстроенными, так что я взорвал ещё пару хлопушек - теперь посыпались мелкие монеты, которые они принялись собирать не менее увлечённо.

-Проследуем же за призом!- сказал я победителю и взял его за руку. Он спокойно пошёл со мной.

По пути я захватил трость.

Я изо всех сил старался не спешить, хотя мне хотелось подхватить мелкого на руки и бежать со всех ног. Но я видел дома вокруг и знал, что хоть кто-то наверняка сейчас на нас смотрит. Всё должно было выглядеть естественно.

Мы подошли к моей машине - древний жигулёнок, едва на ходу. Ну, другого нет. Я открыл заднюю дверь и поклоном пригласил мальчика в машину.

-А где велосипед?- спросил он.

-Сейчас мы за ним поедем.- ответил я и сунул ему чупа - чубс, чтоб помалкивал.

Он сел. Я заскочил на место водителя и завёл машину. Тронулся. Вздохнул с облегчением. Самая опасная часть была позади.

Через полчаса мы были на месте. Старая пятиэтажка, где я уже две недели снимал квартиру. Специально для сегодняшнего дня. Мы вышли из машины. Я не стал её закрывать.

-Где мы?- спросил мальчик. Он явно был испуган - уже понимал, что совершил большую глупость, но не понимал, чем она ему грозит и что делать дальше.

-Это мой дом. Я приготовил для тебя сюрприз.Идём скорей.

-Я хочу домой.

-Я тебе отвезу. Скоро. Пойдём.

Он пошёл.

Мы поднялись на мой этаж. Я открыл дверь своей квартиры.

За две недели я хорошо поработал здесь. Уверен, если бы хозяйка квартиры меня поймала - меня бы немедленно выселили.

Я содрал все обои. Стены выкрасил в разные цвета. На потолке у меня росли уродливые грибы, одна стена была полосатая, другая – в горошек. Пол был чёрный. Из прихожей в единственную комнату на полу указывали стрелки, кое-где превращающиеся в следы от ботинок или звериных лап. Разные.

Посреди комнаты я поставил стол. На нём стоял самый роскошный торт из всех, что я смог найти. Рядом - несколько блюдечек, чашек, чайных ложек и бутылка лимонада.

Вокруг стола стояли два кресла друг напротив друга, три стула и две табуретки. Кресла были пустыми, на стульях и табуретках сидели большие мягкие игрушки - медведь, две собаки, крокодил и слон.

Мы вошли, я закрыл за нами дверь и, прислонившись к ней спиной, застыл на несколько секунд. Теперь всё.

Мальчик явно был уже не рад предложенному лакомству, но всё же сел в кресло, на которое я ему указал.

-Мне нужно домой.- сказал он.- Мама будет ругаться.

-Не переживай. Скоро она приедет сюда.- ответил я.

Я старался, чтобы мой голос звучал весело и уверенно, но чувствовал, что фальшивлю.

Это было уже не важно.

-Кууу...- начал читать надпись на стене мальчик, но я запретил ему смотреть туда.

Я отрезал ему кусок торта, налил лимонада и смотрел, как он ест. Он чуть подуспоился и уплетал за обе щеки. Я отрезал ему ещё кусок и подлил напитка в кружку. Он продолжал есть. Я сидел напротив и рассматривал его.

-Знаешь, я очень давно знаю твою маму.- Начал я, уже не играя - нормальным голосом уставшего человека. - Ещё до твоего рождения. И знал я её тогда очень близко, впрочем, тут нечем особо гордиться, ведь я был только одним из многих. Я очень любил её и она тоже говорила, что любит меня. Мы были вместе и это конечно было лучшее время в моей никчёмной жизни.

Я улыбнулся, вспоминая. Потом продолжил:

-Помню это, как буд-то всё было вчера. Какая же она была... особенная? Не знаю. Но это не важно. Я в то время был простым студентом - ни работы, ни жилья, ни денег. Жалкое зрелище. А она... Она хотела большего. Нашла мне замену довольно скоро. Не парня,а взрослого мужика. С деньгами. Который всем её обеспечил. И на том моё время закончилось.

Меня снова захлестнул гнев, как всегда, когда я думал об этом, и я стиснул \ зубы, чтобы не закричать от боли и ярости. Сжал кулаки до боли.

-Но всё было не так просто. К тому времени она уже носила в себе моего ребёнка. Мне не сказала. По срокам она могла скрывать его существование, но не могла сказать тому мужику, что это его ребёнок. Проблема. Но проблема вполне решаемая в наше время.

Я снова замолчал. Почувствовал, как на глазах выступили слёзы. Теперь это уже было не важно - сдерживать их.

-Ты наверное не знаешь, что такое аборт? Это когда ребёнка, который ещё не успел дорасти до того, чтобы жить не в матери, просто вырывают из неё, отчего он умирает. Иногда его разрывают на куски в процессе. Забавное зрелище, наверное.

Я посмотрела в глаза мальчику. Он перестал есть и смотрел на меня, явно в ужасе.

-Некоторые люди выступают за аборты. Некоторые - против. Я не принадлежу ни к тем, ни к другим. Я считаю, что во время аборта нужно убивать и ребёнка, и его не вполне состоявшуюся мать. Это справедливей. Но со мной мало кто согласен. В любом случае, она убила того ребёнка. От меня она хотела это скрыть, и думает до сих пор, что я не знаю, но есть вещи, которые просто невозможно сохранить в тайне. Я обо всём узнал. А от него не осталось ни имени, ни могилы. Ничего. Я даже пол его не узнал. Его право на жизнь отняли вот так, походя. Ради денег. Его жизнь продали, как и мою. И продали дёшево!

Я ударил кулаком по столу. Мальчик вздрогнул и сжался в кресле. Он смотрел на меня в ужасе.

-Я был просто в ужасе. Ничего не мог исправить. Я не герой, не воин. Я пытался забыть, но не мог. И однажды я не выдержал и приехал сюда. Посмотреть. К тому времени она уже была замужем за своим мешком с деньгами и снова беременна. Тобой. Тогда я понял, что не могу так просто это всё оставить. Я поселился в этом городе и следил за ней. Ждал. Чего? Сам не знаю. Какого-то возмездия? Наверное.

Когда ты родился, я стоял под окнами роддома, прячась в тенях. Мне даже казалось, я слышал твой первый крик. Он просто вывернул то, что осталось от моей души, наизнанку. Я никак не мог понять, почему. Почему тебе можно жить, а ему - нет.

Сначала я думал, что украду тебя и воспитаю, как собственного. Однажды я смог к тебе подобраться. Ты лежал в детской колясочке, а я стоял над тобой. Никого рядом не было. Я посмотрел на тебя и понял. Ты - не он, и никогда им не станешь. Его нельзя заменить. Его нет, и уже никогда не будет.

Я ушёл. Уехал. Попытался жить своей жизнью. Много пил. Снова пытался отвлечься. Но я не мог. По ночам я часто слышал детский плач. Видел... всякое... разное... страшное...

И я вернулся. Ещё не знал, что буду делать, но вернулся.

Вы все ещё жили там же. Благоденствовали на руинах моей жизни.

Я не мог на это смотреть.

И понял, что должен что-то сделать. Заставить её заплатить. Жизнь за жизнь. Боль за боль. Живого за нерождённого. Я понял, что ты должен умереть.

Я посмотрел на него. Мальчик уже давно не слышал меня. Он спал. В его лимонаде было снотворное.

Я извлёк из под медведя шприц со снотворным. Лошадиная доза. Сделал укол. Больше он не проснётся.

Я взял его на руки и сидел, прижав к себе. Мне вдруг почему-то показалось, что он мой. На самом деле мой. Тот самый. Я слышал его ровное дыхание, чувствовал биение сердца. Я представлял, что он не умирает, а просто спит, и что всё у нас будет хорошо. Представлял, что всё исправил.

Я рыдал и слёзы мои, чёрные от расплывшегося клоунского грима, падали на его лицо и волосы. Он был так похож на мать.

Дрожащим голосом я пел ему колыбельную.

Я, кажется, сам уснул. К тому времени за окном уже потемнело. Мальчик больше не дышал. В темноте глаза - пуговки медведя поблёскивали, и мне показалось, что он смотрит на меня.

Я смёл со стола на пол всё, что там было. Маленькое пиршество закончилось. Положил туда мальчика. Аккуратно, чтоб не ударить. Он казался всё ещё спящим.

Бубенчик, он назвал меня Бубенчик.

Теперь я сижу и пишу это. Хочу, чтобы все узнали правду.

Что будет дальше?

Дальше я передвину кресло так, чтобы оно стояло ровно напротив стены с надписью, которую мальчик пытался прочесть. Возьму второй шприц и сделаю укол себе. В идеале стоило бы преследовать её дальше, чтоб не родила ещё одного. Ведь у меня тоже не будет детей. Она убила не только того, но и всех моих нерождённых. Но я знаю, что теперь они меня найдут и схватят. Смысла жить больше нет.

Я умру в этом кресле, глядя на надпись.

КУПИ СЕБЕ НОВОГО

Надеюсь, вместе с этими записями она поймёт.

Готово. Я в кресле. Засыпаю.

Меня пока так и не нашли.

Мне спокойно.

Теперь всё справедливо.

Может, я отрежу ему голову.

Дата добавления: 2015-08-29