Окончилась сумасшедшая весна. В конце мая Кевин в основном составе школьной баскетбольной команды побывал на каком-то юношеском турнире. Там же была и Джанет в составе группы поддержки. Их

3 часть

2 глава

«Планы и замыслы»

Окончилась сумасшедшая весна. В конце мая Кевин в основном составе школьной баскетбольной команды побывал на каком-то юношеском турнире. Там же была и Джанет в составе группы поддержки. Их черлидерская команда не только заводила болельщиков на матчах, но и участвовала в соревнованиях черлидеров штата. Мейсон точил зуб две недели и ждал возвращения Кевина с большим нетерпением. А потому едва переступив порог, Кевин услышал голос младшего брата:

– Ну, как? – мурлыкающим тоном спросил Мейсон.

– В смысле? – не понял Кевин.

– Ну, ты и Джанет две недели вдали от родственников, – злорадствуя, говорил Мейсон, хитро щурясь, а потом громко крикнул. – Неужели, ничего?!

Кевин ухмыльнулся. А потом резко бросил свою спортивную сумку и ринулся на брата. Мейсон сделал рывок в сторону и побежал прочь, весело визжа. На втором этаже Мейсон укрылся в своей комнате. Конечно, Мейсон ещё пару раз пытался позлить Кевина, но тот больше не реагировал на эти выпады, а потому очень скоро Мейсону это наскучило. И эти две недели так и остались тайной Кевина и Дженни. Признаюсь, было или не было – я так и не понял.

К середине лета все страсти окончательно утихли. Отец Дженни, наконец, успокоился. Джанет в этом году впервые осталась дома на всё лето. Кевин был безмерно счастлив. Они часто гуляли в парке, или уезжали в город, чтобы посетить кинотеатр.

Мейсон по результатам годовых тестов едва не остался на второй год. Бабушке удалось уговорить директора школы дать Мейсона шанс на пересдачу тестов осенью. Мейсона ожидало лето за учёбой.

Снова братья жили одни без присмотра бабушки. Сантана звонила им по выходным или приезжала без предупреждения, чтоб проконтролировать, как младший внук готовится к пересдаче. Из-за угрозы внезапного вторжения, вечера братья часто проводили у телевизора вместе. Чаще всего в такие вечера они просто переключали музыкальные каналы в поисках информации о Майкле Стоуне, но попадали только на его клипы. Надо отметить, что Майкл радовал новинками чаще, чем этого от него ожидали. К счастью, из-за количества клипов не страдало их качество. Каждый клип был не просто набором картинок. Каждый раз это была целая история. Многие из поклонников Стоуна любили его творчество именно за эти мини-фильмы. А братья только удивлялись, откуда у Майка деньги и столько энергии.

– Майкл! – кричал Мейсон, всякий раз увидев на экране лицо старшего брата.

– Оба-на! Новый клип! – радовался Кевин, если это видео они с Мейсоном ещё не смотрели.

– «Отстойный» момент! – недовольно комментировал Мейсон, неотрывно наблюдая за Майклом на экране, обращаясь к Кевину. – Глянь-ка, как баба, волосы распустил!

– А он как-то изменился, – задумался Кевин, разглядывая очередной крупный план.

– Ага! Наверное, стал ещё зануднее, чем прежде! – усмехнулся Мейсон, не сводя глаз с экрана.

– Да, я про его внешность! – парировал Кевин.

– Пойми тут чего-нибудь! – буркнул Мейсон и добавил весёлым тоном, указав пальцем на экран. – Грима-то сколько!

– Майкл говорил, что его практически не гримируют, – невозмутимо ответил Кевин.

– Нашёл, кому верить, Пижон!

– Нарываешься, Мейс!

И они начали спорить, а потом перешли на бой подушками. И вместо веских аргументов были удары. Братья не остановились до тех пор, пока одна из подушек не порвалась, и по гостиной не полетел белоснежный пух. Тогда Кевин и Мейсон, смеясь, повалились на диван.

За эти полгода, пока Майкла не было, его братья действительно изменились. Подросли, особенно вытянулся Кевин. От бесконечных тренировок раздались его плечи, оформились мышцы на руках и торсе. Его спортивная фигура оставалась юношеской, но уже не была мальчишеской. Если Кевин появлялся где-нибудь без футболки, окружающие его девушки замирали, любуясь его прессом. Но всех смущали его пепельно-русые волосы, что уже почти достигали его пояса. Кевин всегда собирал их в хвостик на затылке, а на тренировках повязывал бандану. Даже ради своего тренера – человека, которого уважал всем сердцем, Кевин не согласился подстричься. Когда тренер заявил ему, что выбор стоит между прической и баскетболом, Кевин ушел, забрав из раздевалки все свои вещи. Но поскольку за эти месяцы он уже стал незаменимым нападающим баскетбольной команды школы, тренеру пришлось просить Кевина вернуться, без условия стрижки.

Кевин выглядел на все 20-ть, хотя ему было только 17-ть. Да, он был такой же белокожий, как в детстве, но веснушек у него больше не было. Его брови и ресницы больше не были светлыми, они потемнели. Взгляд его серых глаз стал ещё более пронзительным, а с любовью они смотрели только на Дженни Николсон.

Мейсон же, не прилагая к этому никаких усилий, рос и выглядел весьма спортивным подростком на все свои 16-ть. За весну Мейсон вытянулся и почти догнал по росту среднего брата. Он был поджарым, но не слишком худым. Уже не был таким нескладным, как когда-то в детстве. Наконец, он превратился в юношу, вот только остался таким же импульсивным и безбашенным. Как-то Кевин звал младшего брата в тренажерный зал, чтобы немного набрать массу тела, и «не походить на скелет». Но Мейсон, повертевшись в тот день у зеркала в ванной, решил, что не нуждается в занятиях. Имея не плохие данные от природы, он никак их не использовал и не развивал. В свободное время парень проводил дома и протирал диван в гостиной, придумывая всё новые позы для просмотра телевизора. Каждое утро Мейсон колдовал у зеркала, укладывая свою причёску, неизменный «полубокс», только пряди у челки длиннее, чем раньше. Так же он пользовался туалетной водой старшего брата, и уже почти опустошил весь флакон. На весь этот «камуфляж» у него были свои причины. Томный взгляд его карих глаз из-под густых длинных ресниц насквозь прожигал сердца юных особ округи. С девчонками района и из своей школы этот парень общался легко, но не одна не вызывала у него настоящих эмоций.

Теперь Мейсон просто «играл» с девушками. Он не искал отношений, не видел в девушке личность, его интересовало только одно. И при каждом удобном случае Мейсон посылал очередную пассию на все четыре стороны, находя подружку посговорчивее. Иногда морочил голову двум или трем девушкам одновременно. В общем, Мейсон Джексон никогда не был одинок. Этот парень не конфликтовал из-за дам со сверстниками. Обычно девушки сами конфликтовали из-за него, выясняя, кто же из них является подружкой Мейсона. Иногда дело доходило до драки. Несколько таких разборок я видел самолично возле своего участка. Девушки катались по газону, вцепившись друг другу в волосы. А я только жалел их. Ведь бедняжки не подозревали, что все они в одинаковой мере ему абсолютно безразличны. У Мейсона была только одна страсть: цеплять людей за живое.

Лето короткое. В событиях и занятиях пролетело оно как один миг. Уже и половина августа позади, а от Майкла ни каких вестей. Тем временем у Мейсона появилась новая шутка. Всякий раз, когда речь заходила о старшем брате, он делал серьёзный вид и спрашивал: «А кто это?»

И вот, вечером в день рождения Майкла 20-ого августа братья сидели в гостиной и размышляли вслух.

– Интересно, где же Майкл сейчас? Ведь обещал же летом приехать, – сокрушался Кевин.

– Майкл? А кто это? – паясничал Мейсон.

– Достал ты, Мейси, своими шутками, – Кевин обнял брата одной рукой и серьёзно предупредил. – Лучше завязывай, раздражать начинает.

А на экране телевизора начался клип Майкла Стоуна, и его показали крупным планом.

– Майкл?! – воскликнул Мейсон.

– Ты узнаешь его?! – удивился Кевин.

– Майкл! – повторил Мейсон.

– Да, вижу я, вижу…

– Майкл!!! – Мейсон попытался встать с дивана.

– Тебя что заело?! – возмутился Кевин, не позволяя ему подняться, потом заметил, что он смотрит в сторону, и тоже взглянул туда. У лестницы была какая-то светлая фигура. Кевин отвернулся, не обратив на это никакого внимания, потом немного подумал и резко обернулся. Возле лестницы стоял Майкл во всем белом: галстук, пиджак, рубашка, брюки и даже обувь. Ослепительным пятном был он в полумраке вечерней гостиной, а сам ясно улыбался. Кевин потёр свои глаза, потряс головой, но Майкл не исчез.

– Майкл! – обрадовался Кевин.

– Ну, тормоз… – усмехнулся Мейсон, а Майкл подошёл к дивану, на котором сидели его братья, и я смог, наконец, рассмотреть его.

Он действительно изменился: повзрослел, что ли. Уже не мальчик, а молодой мужчина. Высокий, статный, широкоплечий. Пиджак сидел на нем как литой, подчеркивал линию плеч и спины. Его тёмные кудри, собранные в пучок на затылке, были уже ниже лопаток. Только его светлая улыбка и ямочки на щеках напомнили мне, каким он впервые вошёл в мои двери. Да ещё его карие глаза, всё такие же грустные, а взгляд их тёплый и такой родной.

– Привет, – сказал Майк, улыбаясь, и раскрыл объятия.

– Майкл! – повторил Кевин и повис у него на шее.

Мейсон обнял их обоих. Майкл не удержал равновесие, и парни втроём упали на диван. Братья тут же стали тискать старшего, как делали это в детстве, после долгой разлуки. Кевин справа, Мейсон слева. Майкл заливался смехом, пытаясь освободиться.

– Что вы делаете?!! Отпустите меня!!! – хохотал он, сопротивляясь.

– Живой!.. – смеялся Мейсон, намеренно расстегивая пиджак Майкла. – Щекотки боится!

– Мейси, не смей!!! – завизжал Майкл, понимая, для чего тот расстегнул ему пиджак, но услышав это, Мейсон только самодовольно ухмыльнулся и продолжил его щекотать.

– Ты настоящий! – радовался Кевин, так же щекоча старшего брата. – Ты вернулся!

– Перестаньте, костюм мне помнете!!! – отмахивался от них Майкл.

– Ой, да ладно, – усмехнулся Мейсон. – Другой купишь!

– Ну, хватит! По-жа-луйс-та!!! – взмолился Майкл.

– Знай наших! – хохотал Мейсон, продолжая щекотать его.

– Сдаёшься?! – смеялся Кевин, не отпуская Майкла.

– Да!!! Да!!! – согласился Майкл. – Только отпустите! По-жа-луйс-та!!!

Братья отпустили его, втроём они уселись на диване. Кевин справа, Мейсон слева, Майкл посередине.

– Уморили меня! – смеялся Майкл, поправляя рубашку.

– Чего же ты так долго? – начал допрос Кевин. – Ты ведь обещал в середине лета приехать. И не звонил совсем. Почему?

– Как-то не до того было, всё дела, – сказал Майкл, виновато опустив ресницы. – А приехал позже, потому что продлили первое турне на пару дополнительных концертов.

– Так, где ты был? – настаивал Кевин.

– Почти всю Европу проехал, даже в России был.

– В России? – воскликнул Кевин. – С ума сойти!

– Девственником вернулся?! – весело поинтересовался Мейсон.

– Началось! – разочарованно вздохнул Майкл, а потом посмотрел Мейсону в глаза и весело сказал. – Спасибо за торжественный приём, отец семейства. Я слышал: тебе нравятся зрелые женщины, – последнюю фразу он произнёс с той же интонацией, с которой когда-то выдал её сам Мейсон на своём дне рождении.

– Откуда?! Кто?! – растерянно спросил Мейсон и посмотрел на Кевина. – Ты когда успел ему растрепать?!

– Это не он, – улыбнулся Майкл и откинулся на спинку дивана.

– А кто же тогда?!

– Джордж, – пояснил Майкл, – я как-то позвонил бабушке, а он трубку взял.

– Вот гад!!! Миллионер хренов!!! – не на шутку разошёлся Мейсон и, нервно жестикулируя, злобно заявил. – Сколько он ещё будет мне жизнь портить?! Жмотяра!!!

– Мейси, только не сегодня. Умоляю, – попросил Майкл, похлопав его по плечу.

– Почему это? – удивился Мейсон и остыл. Майкл внимательно смотрел на младшего брата, словно посылал мысленные импульсы. Но Мейсон глядел на него с удивлением, искренне не понимая, о чем он.

– Кей, наверное, для него и мои похороны стали бы праздником, – с иронией заявил Майкл, посмотрев на Кевина.

– С днём рождения, брат, – улыбнулся Кевин и обнял Майкла.

– А! Ну, да! – вдруг осенило Мейсона. – С «денюхой», Майк, – весело сказал он и тут же спросил. – А подарки ты привез?!

Кевин засмеялся. Майкл только улыбнулся, а потом иронично ответил:

– Да, Мейси. Но багаж ещё в пути, стало быть, и подарки тоже.

– Раз так, я пойду к себе, – потянулся Мейсон, попрощался с братьями в своей манере, – Приятных снов, патлатые! – и ушёл.

– Ну, рассказывай, – попросил Кевин, когда дверь в комнату младшего брата звонко хлопнула.

– Что рассказывать-то? – удивился Майкл.

– Всё, – ответил Кевин, устраиваясь на диване поудобнее.

– Да не умею я хвастаться, – смутился Майкл. – Неужели, в прессе не было информации?

– Было, но мало, – пожал плечами Кевин, а потом признался. – Пресса в основном обсуждает твою ориентацию, брат…

– Что?! Так это правда… – расстроился Майкл.

– Да будет тебе, – ободрил его Кевин и снова попросил. – Лучше расскажи про турне.

– Что именно тебя интересует?

– Всё, всё, всё.

– Всё было хорошо, – медленно произнёс Майкл и умолк.

– Исчерпывающий рассказ! – усмехнулся Кевин, похлопав брата по плечу.

– Может, я переоденусь, приму душ, а потом уже?.. – несмело спросил Майкл, скромно опустив ресницы.

– Э-э! Что опять задумали, патлатые?! – из-за двери своей комнаты выглянул Мейсон и, дразня братьев, продолжил. – Примет он душ, а потом… Ты чего, Звездун, соскучился по нашему Пижону, что ли?! Писаки не зря воду мутят?!

– Скройся! – усмехнулся Майкл и запустил в Мейсона подушкой. Но дверь резко захлопнулась, и подушка, ударившись об неё, упала на пол.

– Ладно, жду тебя тут, – улыбнулся Кевин и прибавил звук у телевизора.

– Я дома, – тихо усмехнулся Майкл и пошёл к себе. Майкл подошёл к своей двери, ослабил галстук, достал из ворота цепочку. На цепочке с помощью маленького карабинчика висел ключ от его комнаты. Отстегнув ключ, он вставил его в замочную скважину и повернул, дверь послушно отварилась. – Я дома… – тихо повторил Майкл и улыбнулся. Войдя в комнату, он подошёл к столу, вынул из внутреннего кармана пиджака бархатную коробочку и положил её на законное место в верхнем ящике стола. Переодевшись в свою любимую футболку и свободные брюки, Майкл надел свои домашние тапочки, взял полотенце и оправился в ванну.

Вновь в гостиной Майкл появился в полдвенадцатого ночи. Но Кевин так и сидел на диване в ожидании.

– А я думал, что ты уже спать пошёл, – улыбнулся Майкл, вытирая полотенцем свои волосы, и сел рядом с братом.

– Просто я очень хочу услышать всё из первых уст, – улыбнулся Кевин и убавил звук телевизора.

– Слушай, а что случилось с моим парфюмом? – поинтересовался Майкл, продолжая сушить волосы. – Он словно испарился. Осталось на самом донышке, помню, когда я уезжал, было больше, чем полфлакона.

– Наверное, Мейсон «подрезал», – предположил Кевин, а потом усмехнулся. – Свою туалетную воду я на полочке в ванной уже давно не оставляю.

– Ясно, – усмехнулся Майкл и добавил, словно рассуждая вслух. – Надо будет новый купить, и в комнате поставить.

– Ну, так я услышу, наконец, твой рассказ о турне, Майкл? – оживленно спросил Кевин.

– А что именно рассказать? – задумался Майкл, отложив полотенце в сторону.

– Ни фига, у тебя волосы выросли, Майк, – удивленно сказал Кевин, а потом серьёзно спросил. – Питэр тебя не заставляет подстричься?

– Длина моих волос его вообще не интересует. Лишь бы деньги капали, – тяжело вздохнул Майкл.

– Какие-то проблемы, Майк? – насторожился Кевин.

– Ну, что ты, – ответил Майкл, но сам явно забеспокоился, словно боялся продолжения разговора на эту тему. – Всё в полном порядке. Просто я не ожидал, столько всего на меня навалилось.

– Ну, рассказывай уже, – в нетерпении Кевин легонько толкнул Майкла в бок.

– Знаешь, Кей, – улыбнулся Майкл, а потом начал говорить серьёзно, – я не был готов к такому. Ведь смешно сказать: шага нельзя ступить, чтобы из-за угла кто-нибудь с камерой или с криками не выбежал, – и вдруг Майкл прошептал, словно открывал страшную тайну. – Кей, я стал людей бояться…

И Майкл рассказал брату об одном случаи, произошедшем с ним в Берлине.

В столице Германии проходили второй и третий из десяти концертов в рамках европейского турне Майкла Стоуна. После первого представления в Берлине Майкл и Питэр вышли через служебный вход концертного комплекса. За ним должен был подъехать лимузин и отвести их в гостиницу. Они вышли чуть раньше, чем приехал автомобиль. Майкл дышал воздухом, отдыхая после премьеры. Питэр курил сигарету. Ничего не предвещало угрозы, как вдруг из-за поворота появилась толпа девушек. Их было пятнадцать или шестнадцать. Увидев Майкла, они завизжали и бросились к нему. Майкл испуганно посмотрел на Питэра. Тот невозмутимо продолжал курить, не обращая внимания на приближающихся дам.

– Питэр, они совсем близко… – прошептал Майкл, когда до бегущей компании оставалось несколько метров.

– Только без паники, – невозмутимо ответил Питэр. Потом Лонгдерти бросил сигарету, плюнул в сторону, словно с досады, и распахнул дверь служебного входа, из которого они с подопечным только что вышли. Толпа почти настигла их, когда Питэр затянул Майкла обратно в коридор концертного комплекса и попытался закрыть дверь. В этот момент какая-то девушка схватила Майкла за рукав мёртвой хваткой. Он дёрнулся, рубашка пошла по швам, манжет остался в ладони девушки, а на запястье Майкла остались глубокие царапины от длинных ногтей. Фанатка завизжала, радуясь трофею. Питэр захлопнул дверь и осмотрел руку Майкла, из царапин на его руке сочилась кровь. Менеджер достал из кармана носовой платок и перевязал подопечному запястье.

– Надо будет съездить в больницу, – вздохнул Питэр.

– Зачем? – опешил Майкл, потирая руку через повязанный платок.

– Не трогай, Майк! – остановил его Питэр. – А вдруг она больна чем-нибудь?! Вдруг занесла тебе какую-то заразу?!

От этих слов Майклу по-настоящему стало странно. Его мнительность, прогрессирующая вне дома, сделала своё дело, и Майкл тут же нафантазировал себе самые страшные болезни. Пока Стоун представлял свою скоропостижную смерть, его фанатки налегали на дверь входа. Девушки так воодушевились сувениром одной из них, что буквально выламывали двери. Подобного натиска створки не выдержали, и ошалевшая толпа вместе с сорванной с петель дверью ввалилась в коридор. Майклу и Питэру пришлось спасаться бегством.

Оторвавшись от погони, они заперлись в комнате звукооператора. В этом помещении были большие окна, выходящие в концертный зал и коридор, обнаружив Стоуна, девушки принялись барабанить в стекла со стороны коридора так, словно хотели разбить их. Майкл прижался к противоположной стене и с ужасом наблюдал за этим безумием. А Питэр орал по сотовому телефону, трехэтажным матом рассказывая начальнику своей охраны, что он с ним сделает, если он не появиться с остальными охранниками через минуту.

Стоун вглядывался в лица за стеклом, некоторые из них, казалось, совершенно не осознавали, что делают. Одни девушки стучали в окна ладонями, другие кулаками. А третьи налегали на окно всем телом. Казалось ещё немного и стекла треснут. Всё они кричали, но стёкла не пропускали звук. Майкл читал слова фанаток по их губам.

– Майкл, я люблю тебя!!! – орала одна из них, с размаху колотя по стеклу руками.

– Хочу от тебя ребёнка!!! – бесновалась другая.

– Майкл!!! Майкл!!! – повторяла третья, сползая по стеклу вниз.

Наконец, подоспела охрана комплекса и телохранители Питэра. Вместе они с трудом, всё-таки оттеснили обезумевших девушек, но совладать со всеми не получалось. Лишь когда приехал наряд полиции, и особо буйных фанаток увезли в отделение, толпа растворилась. Опасность миновала. Но Майкл ещё долго не хотел покидать укрытие. Периодически отчитывая своих телохранителей за то, что те не сработали в этой ситуации должным образом, Питэр почти полчаса уговаривал его выйти и поехать в гостиницу на наконец-то прибывшем авто.

– А дальше больше, в Риме меня чуть на запчасти не разобрали… – с ужасом в голосе признался Майкл. – Чуть замешкался на выходе, окружили меня и начали на мне одежду рвать. Там были и девушки, и парни. И все как безумные. Еле отбился и до лимузина между их ног дополз. Чуть не задавили…

– Питэр, что не ожидал такой реакции твоих фанатов? – удивился Кевин.

– Нет, он ещё долго был в шоке от случившегося в Берлине. А после Рима радовался, подбадривал меня, кричал: «Ведь это успех!!!» – пожав плечами, ответил Майкл. – А я такого ужаса не испытывал с тех пор, как мы переехали и покинули отцовский дом, – говорил Майкл, а в его глазах гулял страх. – А в Берлине потом Питэр ещё потащил меня в клинику на анализ крови. Он боялся, что в рану мне попала инфекция. На меня так медсестры смотрели! Было так стыдно... – Майкл, стесняясь, отвел взгляд в сторону.

– Почему Питэр не наймёт тебе охранника? – удивился Кевин.

– Меня теперь всегда сопровождают его телохранители, – пояснил Майкл, посмотрев на брата, а потом пожаловался. – Так противно, постоянно дёргают меня. Они не охраняют меня, они мной командуют! Это очень меня угнетает…

– Ты говорил Питэру об этом?

– Говорил… – вздохнул Майкл. – А он мне сказал: «Это их работа, а твоя задача подчиняться»… – недовольно говорил он, утрируя свою интонацию, а потом добавил обречённо. – Что мне остаётся, приходится терпеть…

– Ну, они хоть как-то от фанатов тебя ограждают? – серьёзно спросил Кевин.

– Это, да, это они легко, – подтвердил Майкл, а потом с иронией сказал. – Иногда мне даже жаль моих поклонников.

– О чём ты? – не понял Кевин.

– Охранники Питэра бесцеремонны и жестоки. Как железные истуканы прут напролом, сметая всех и всё на своем пути, – пояснил Майкл.

– Уже были какие-то неприятные случаи? – взволнованно произнёс Кевин и забеспокоился. – Они кого-то ударили? Избили?!

– Слава Богу, нет, – вздохнул Майкл и продолжил, – Но если они будут продолжать в том же духе, что-нибудь обязательно случится. Самое обидное, что крайним потом, скорее всего, останусь я…

– Ну, неужели все из рук вон плохо? – обреченно сказал Кевин. – Тебя разочаровало всё турне в целом?

– Я чудовищно устал, – признался Майкл.

– Как же так, – опешил Кевин. – Неужели, ты занимаешься тем, что тебе абсолютно не нравится, брат?

– Ну, что ты?! Это не так, – успокоил его Майкл. – Ведь я говорю не о выступлениях. В турне я только и отдыхал, когда выходил на сцену, – тут его глаза заблестели радостными воспоминаниями. – Брат, ты не представляешь, каково это, когда чувствуешь, что весь зал следит за каждым твоим движением. Они дышат в одном ритме с твоей музыкой, они подпевают словам твоей песни. Они по-своему любят тебя. Всё это дарит такую энергию… – вдруг Майкл умолк и задумался.

– Но?.. – прервал его раздумья Кевин.

– Но когда за каждым твоим движением наблюдают за пределами сцены, – тяжело вздохнул Майкл, – это очень угнетает…

– Издержки профессии, Майк, – пожал плечами Кевин.

– Конечно, – согласился Майкл и вдруг заявил, – но ведь Питэр ещё и провоцирует всё это.

– То есть?.. – опешил Кевин.

– Понимаешь, по его просьбе я принял участие в благотворительной акции, в рамках которой мне надо было посетить несколько госпиталей, клиник и детских ожоговых центров в Европе, – пояснил Майкл. – Я даже обрадовался, что смогу сделать что-то полезное. И просто просил его не делать из этого шоу!

– И что же в результате?

– В результате, он собрал целую толпу журналистов, – нервно говорил Майкл. – При этом меня нарядили в белый костюм. Ну, помнишь, я сегодня пришёл в нём домой?

– Помню, красивый костюм, ослепительно белый.

– Вот именно ослепительный, – согласился Майкл, – не для таких мероприятий, на мой взгляд… – резюмировал он и продолжил. – Так вот, нарядил он меня и отправил покупать игрушки. А вся толпа с фото и видео камерами следом. Потом по замыслу Лонгдерти со всей этой свитой я должен был пройти по палатам, раздавая купленные подарки детям. Персонал клиники встретил меня насторожённо. С начала они даже хотели отказать мне в визите, – как-то обреченно говорил Майкл, – но Питэр договорился. Потом уже выяснилось, что он просто выписал чек в несколько сотен тысяч долларов на нужды клиники, а они взамен должны были стерпеть присутствие журналистов. Тогда я этого ещё не знал, и просто спорил с ним до последнего, но он настоял на присутствии прессы. Вот я заглянул в одну палату, там были дети, многие почти полностью перебинтованные. Возле некоторых кроваток были родители. Представляешь, такое горе, а тут я, весь в белом, в окружении этой шумящей толпы. Мне стало так стыдно, я не смог перешагнуть порог и закрыл дверь, – с виной в голосе рассказывал Майкл. – Мне было так неловко, что я, сославшись на недомогание, ушёл в кабинет врача, ответственного за проведение акции в той клинике. Питэр говорил с представителями прессы, а я объяснял врачу, что не хочу присутствия журналистов. Тогда-то я узнал про тот самый чек и обещал, что не позволю Лонгдерти его отозвать. Когда журналисты уехали, я всё-таки прошёл по всем палатам и обменялся парой слов с каждым ребёнком, подарил игрушки, передав каждую из рук в руки, или оставив на тумбочке возле кроватки. Ведь у многих из них были обожжены пальцы. Они такие маленькие, такие несчастные, многие так комплектуют из-за своих ожогов. Было бы жестоко подвергать их такому испытанию…

– Ты поступил верно, – ободрил его Кевин, но заметив печальный взгляд Майкла, поинтересовался. – Что не так?

– В прессе прошла информация о том, что Майкл Стоун на мероприятии в ожоговом центре закапризничал и отказался от выполнения обязательств по благотворительной программе. Бедные детки, злой Стоун и всё такое…

– Учись не обращать внимания на нападки прессы, Майкл, – посоветовал Кевин.

– А как тут не обращать внимания, Кей?! – возмутился Майкл. – В одной газете меня опять сравнили с Майклом Джексоном, будто я пытаюсь подражать ему и на сцене, и в жизни. Только кишка у меня, видите ли, тонка! – тут он тяжело вздохнул и начал говорить тише. – Питэр потом так долго пилил меня за то, что я не смог пройтись по палатам в присутствии журналистов. Мол, надо, чтобы люди видели мои добрые дела. А зачем это всё? – вдруг спросил Майкл и опять вспыхнул. – Зачем?! Хорошо, что Питэру ещё не пришло в голову затребовать у этой клиники чек обратно! Наверное, наглости не хватило… – злобно сказал Майкл, потом сбавив обороты, продолжил. – А потом и с организаторами мне пришлось объясняться. Ведь в прессе прошла информация о том, что я сорвал акцию. Хорошо, в клинике приняли мою точку зрения. Её представители пояснили организаторам, что мероприятие, за которое я отвечал в рамках акции, состоялась в лучшем виде. Но, несмотря ни на что, в другие клиники я принципиально ездил без сопровождения журналистов.

– Странно ты на всё это реагируешь…

– Мне просто жаль этих детишек, – пояснил Майкл, и вдруг его глаза заблестели радостью. – Было так удивительно, когда некоторые из них узнавали меня и радовались тому, что я пришел их навестить. А одна маленькая девочка приняла меня за ангела.

– В смысле? – не понял Кевин. – Она испугалась?

– Нет, ­– усмехнулся Майкл. – Просто я был в белом...

И он рассказал об этом случае подробно, а я представил себе эту картинку.

Майкл прошёл по очередной палате, раздавая игрушки из пакета с подарками. Ребятишки ходили следом за ним по всему периметру палаты и, путаясь у него под ногами, весело щебетали, словно весенние птички. Майкл общался с детьми, отвечал на их забавные вопросы и весело реагировал на их шутки. Врач, сопровождающий Стоуна, хотел отвлечь детей, но Майкл попросил его этого не делать, ему было приятно их внимание. Вдруг он заметил в самом углу палаты кровать, на которой, отвернувшись к стене, лежала девочка лет пяти. Её каштановые завитки небрежно лежали на подушке, колени были прижаты к груди. Казалось, словно она пряталась от всего Мира.

– Привет, – сказал Майкл, сев рядом с девочкой на край её кровати. Но та никак не отреагировала, даже не изменила позы.

– Это Линси, она ни с кем, кроме своей мамы, не разговаривает, – пояснила одна из маленьких пациенток, находящихся в палате.

– А где твоя мама, Линси? – поинтересовался Майкл, обращаясь к лежащей на кровати девочке.

– Она просто вышла, – ответила какая-то девчушка из толпы ребятишек, окруживших Стоуна, а Линси оставалась ко всему безучастной. В этот момент к кровати Линси подошёл врач, сопровождающий Стоуна по ожоговому центру.

– Что с ней? – как можно тише спросил Майкл у доктора, приблизившись к нему вплотную.

– Линси Макелрой, четыре года, ожог лица. Уронила на себя фритюрницу, масло попало на лицо и грудь. Зрение нам удалось восстановить. Девочка перенесла три пластические операции, скорее всего, будем оперировать ещё, – пояснил врач и окликнул свою пациентку. – Эй, Линси, посмотри, кто здесь. Он пришёл к нам в гости, принёс всем детям подарки. Линси, ты поступаешь невежливо. Поздоровайся, пожалуйста…

Девочка медленно обернулась, и Майкл понял, почему она не хотела этого делать. На лице девчушки не было ни бровей, ни ресниц, а вместо губ только бесформенная щель. Неестественно серый цвет кожи и шрамы от ожогов на её лице и шее заставили Стоуна внутренне содрогнуться. Майкл не показал вида, но ему на мгновения стало жутко от увиденного.

– Привет, – улыбаясь, повторил Майкл, глядя ей в глаза. Линси равнодушно оглядела толпу детей вокруг, взглянула на доктора, потом посмотрела в глаза Стоуна, но промолчала. – Можно я поговорю с ней наедине? – продолжая улыбаться, попросил Майкл у окружающих его сорванцов. – Линси стесняется.

– Давайте, ребятки, отойдем, – предложил доктор.

– Привет, Линси, – повторил Майкл, когда все отошли в сторону. Линси внимательно осмотрела странного посетителя, сидящего на краю её кровати, с головы до ног. – Линси, я привёз всем детям подарки, – продолжал улыбаться Майкл. – Что ты хочешь в подарок: куклу или плюшевую игрушку?

– Можно мне медвежонка… – несмело сказала Линси, прикрыв свой ротик маленькой ладошкой. Майкл наклонился в пол оборота, чтоб достать из пакета игрушку, а Линси увидела его длинные черные кудри и удивилась. Стоун достал белого медвежонка с розовой ленточкой на шее и протянул его девочке.

– Спасибо, – тихо сказала Линси и приняла подарок.

– Как ты назовёшь его? – поинтересовался Майкл.

– Не знаю, – пожала плечами Линси. Тут в палату зашла молодая женщина, у входа её перехвалил врач. Майкл понял, что это мама Линси, у неё были такие же волнистые каштановые волосы. Врач что-то объяснил ей, и она медленно подошла к кровати дочери. Женщина не знала, что сказать Стоуну.

– Здравствуйте, миссис Макелрой, – опередил её Майкл, встал с края кровати и протянул ей руку. Когда женщина взялась за его ладонь, чтобы пожать её в знак приветствия, Майкл повернул её запястье и, наклонившись, поцеловал. Она вздрогнула и смутилась. – Миссис Макелрой, – улыбался Майкл, ещё не отпуская её ладонь. – У вас такая замечательная дочка. Она просто чудо, – а потом обратился к врачу. – У вас ведь есть мой контактный телефон, пожалуйста, если понадобятся дополнительные средства на новые операции для Линси – сообщите, сделаю всё, что смогу.

Врач кивнул, подтверждая.

– Спасибо, – ошарашено сказала миссис Макелрой.

– Ну, всё мне пора, – улыбнулся Майкл и обернулся к Линси. – Я пойду, мне надо отдать подарки остальным. Хорошо, Линси?

– До свидания, – попрощалась Линси и вдруг спросила. – Ты ангел?

– Почему ты так решила? – искренне удивился Майкл и снова сел на край её кровати.

– Ты такой красивый и добрый, – застенчиво пояснила Линси, потом подумала и добавила, – И волосы у тебя длинные…

– Спасибо, – светло улыбался Майкл и, сложив вместе ладони на уровне своей груди, тихо сказал. – Но я не ангел, я просто пришёл навестить тебя, – сказал он и погладил девочку по голове. – Так как ты назовёшь медвежонка? – спросил Майкл, чтобы сменить тему. Линси посмотрела на медвежонка и пожала плечами.

– А как зовут тебя? – вдруг спросила Линси и снова посмотрела Стоуну в глаза.

– Майкл, – всё так же улыбался он.

– Можно я назову его «Майкл»? – несмело спросила Линси.

– Почему ты меня об этом спрашиваешь? Теперь этот медвежонок твой, – радостно сказал Майкл. – Но если ты назовёшь его моим именем, мне будет приятно.

– Значит, будет Майкл, – улыбнулась Линси, а потом сказала. – Ты хороший.

– Спасибо, – Майкл наклонился и чмокнул её в лоб. – Ну, я пойду Линси.

– Пока, Майкл, – Линси помахала ему рукой. – Приходи ещё.

– Приходи ещё!!! – радостно подхватили остальные ребятишки. Майкл улыбнулся и, попрощавшись с обитателями этой палаты, направился в другую. А потом было ещё много детей, много грустных историй, и ещё не раз Майкл повторил сопровождающему врачу: «Сообщите мне, я сделаю всё, что смогу…»

– Они сами словно ангелы. Я не мог нарушить их покой вспышками фотокамер. А Питэр только и причитал: «Какой бы был пиар¹!» – злился Майкл, вспоминая реакцию своего менеджера. – Теперь постоянно проверяю звонки в офисе Лонгдерти, а вдруг кому-то из тех, кому я обещал, понадобилась моя помощь.

– Ты сумасшедший?! – удивленно спросил Кевин.

– Только не начинай, Кей, – взмолился Майкл и признался. – Я уже наслушался от менеджера…

– Неужели, ты не понимаешь? – продолжил Кевин. – Если ты будешь продолжать в том же духе, все твои заработки будут уходить на благотворительность.

– Мне не жалко… – тихо ответил Майкл.

– Майк, я просто в шоке с тебя, – ошарашено произнёс Кевин и добавил разочаровано, – в общем, как обычно. Люди неблагодарны, им всегда мало. Ну, нельзя быть таким… – серьёзным тоном говорил он, словно разъясняя свою реакцию.

– Хватит обо мне! – перебил его Майкл и сменил тему. – Лучше похвастай, как твои дела. Ведь про подвиги Мейси я уже в курсе.

Кевин внимательно посмотрел на брата, но понимая, что говорить с ним об этом бесполезно, сдался в очередной раз.

– А вот и похвастаю, – дернув бровью, довольно сказал Кевин и откинулся на спинку дивана. – Знаешь, меня взяли в основной состав команды?

– Помню, ты говорил об этом, – покачал головой Майкл, соглашаясь.

– Так вот, – продолжил Кевин, – в мае я был на соревнованиях. Наша команда заняла только третье место, но по очкам я был лучшим игроком соревнований. Меня заметил один тренер из команды университета.

– И? – заинтересовался Майкл.

– Он ничего не обещал, но сказал, что у меня отличные шансы на спортивную стипендию, – глаза Кевина заблестели. – В общем, жду рекомендательного письма от тренера университетской команды.

– Здорово! – обрадовался Майкл и оживился. – А какая команда?! Какой университет?! Когда должны прислать письмо?!

– Ничего больше не скажу, – серьёзно заявил Кевин и демонстративно сложил руки на груди.

– Почему? – разочарованно произнес Майкл и надул губы, словно обиделся.

– Боюсь сглазить, брат, просто боюсь сглазить, – пояснил Кевин.

– А как у тебя с Дженни? – спросил Майкл и хитро прищурился.

– А ты слышал об убийствах в средней школе?! – вдруг сменил тему Кевин.

– Нет, ничего, – ошарашено произнёс Майкл, уже понимая, что брат нарочно уводит разговор в другую сторону.

– Ну, как же, – озарёно сказал Кевин и живо продолжил. – Пара парней расстреляла одноклассников в марте этого года! Пятерых положили, среди них даже «училка» была. А самим от силы по двенадцать лет.

– Жуть какая… – прошептал Майкл так, словно действительно впечатлен услышанным, а сам просто наблюдал за реакцией брата.

– И не говори, – согласился Кевин, решив, что отвлек собеседника, и продолжил рассуждать. – Тёмная история, толком так и не сказали, из-за чего всё это произошло. Да я, правда, и не вникал. Но малолетки просто с ума сходят последнее время. Вспомни, Мейси. Счастье, что у него пистолета в доступности нет…

– А с Дженни-то у тебя как? – не сдавался Майкл и посмотрел на брата в упор. Кевин, понимая, что уже не отвертится, тяжело вздохнул. – Ну? – прищурился Майкл.

– Божественно… – мурлыча, произнес Кевин и расплылся в улыбке.

– Так всё-таки что-то было?!! – радостно крикнул Мейсон, распахнув дверь своей комнаты, и показал пальцем на Кевина, словно уличил его в чём-то.

– Шпионишь?! – возмутился Кевин, обернувшись в сторону Мейсона.

– Значит, что-то было! – напевал Мейсон и, пританцовывая возле двери своей комнаты, дразнил Кевина. – Бы-ло, бы-ло, бы-ло-о!

– Достал! – крикнул Кевин и запустил в него подушкой. Мейсон ловко увернулся и победоносно взметнул руки вверх.

– Мазила! – весело крикнул Мейсон, снова показав пальцем на Кевина. Кевин резко дернулся, сделав вид, что собирается встать с дивана, Мейсон тут же скрылся в своей комнате, громко хлопнув дверь.

– О чём он? – улыбаясь, спросил Майкл.

– На соревнованиях в мае, Дженни была в составе группы поддержки… – начал Кевин.

– Ну?.. И?.. – с надеждой спросил Майкл.

– Пошляк! – возмутился Кевин и пристыдил. – Как тебе не стыдно, Майк?

– А что я такого сказал? – удивился Майкл.

– Ты ведь подумал, что у нас на соревнованиях что-то было, – заявил Кевин.

– Откуда ты знаешь, что я подумал? – обиделся Майкл. – Только у Мейси на этом «бзик».

– Я всё слы-шу-у! – протяжно пропел Мейсон, отозвавшись из своей засады.

– Шпион! – крикнул ему Майкл.

– Пойдём на кухню, – предложил Кевин.

– Хорошо, – согласился Майкл. – Только волосы расчешу и приду.

Через несколько минут братья встретились на кухне. Они сидели друг напротив друга и, молча, пили чай. Кевин о чём-то думал и внимательно разглядывал брата, словно пытался запомнить его черты или сравнивал его внешность с тем образом, который помнил ещё с детских лет. Заметив это, Майкл принялся нарочно менять позы, словно позволяя Кевину осмотреть себя со всех ракурсов, и терпеливо ждал, когда тот заговорит.

– Майкл, Майкл, – вдруг задумчиво начал Кевин.

– Что? – отозвался Майкл и посмотрел Кевину в глаза.

– Помнишь, я смеялся над влюблёнными, даже над самим словом «любовь»?

– Было такое, – согласился Майкл, отхлебнув чай из чашки.

– А теперь я сам влюблён, да так, что мне иногда кажется, что на свете кроме нас с ней нет больше никого. Только она и я, – мечтательно продолжил Кевин.

– Счастливчик, – вздохнул Майкл.

– Что ты сказал? – переспросил Кевин, вернувшись с седьмого неба.

– Счастья тебе, говорю, – ответил Майкл.

– Спасибо, – улыбнулся Кевин.

– О чём «базар»?! – вдруг раздался звонкий голос Мейсона.

– Явился! Шпион! Скучно без нас?! – усмехнулся Майкл.

– Это вам без меня никак, – самодовольно ответил Мейсон, уже наливая себе чаю.

– Да, без тебя тишина, к такому привыкать нельзя, – прокомментировал Кевин. Мейсон показал ему язык.

– Ну, так будем праздновать или нет? – спросил Мейсон, отхлебнув чаю.

– Что? – не поняли братья.

– Да вы что?! Не тормозите, патлатые! – усмехнулся Мейсон. Братья только переглянулись. – Не у нашего ли Звездуна сегодня «денюха»? – иронизировал Мейси. И братья пили на кухне чай, потом ещё кое-что покрепче, до самого утра. Только Майкл не стал пить спиртное, сославшись на то, что бережёт голосовые связки, чем очень позабавил Мейсона.

Утром от празднования братьев отвлекла служба доставки: прибыли багаж и обещанные Майклом подарки. Мейсон с нетерпением приплясывал в прихожей, пока старший брат расписывался в бумагах о доставке. Кевин наблюдал за Мейсоном и посмеивался.

– Ну? – потирая ладони, сказал Мейсон. – Что ты нам подаришь?

– Дай мне пару секунд, – ухмыльнулся Майкл, распаковывая коробку.

– Ну, ну… – с нетерпением произнес Мейсон, а потом пояснил своё поведение. – Ты ведь зажал нам подарки на «денюхи»!

– Вот, – Майкл протянул ему коробку перевязанную лентой. Мейсон настороженно посмотрел на него и сморщился, вспомнив случай с коробками на Рождество, но всё-таки принял коробку.

– Маловато чего-то? – разочарованно сказал Мейсон, повертев коробку перед глазами.

– А ты разверни с начало, – предложил Кевин ему, принимая из рук Майкла свою коробку.

– Спасибо за поддержку, брат, – поблагодарил Кевина Майкл, похлопав его по плечу. Мейсон растерзал ленты, раскрыл коробку: внутри были какие-то бумаги.

– Это что?.. – сморщился Мейсон так, словно лизнул надрезанный лимон.

– О-го-го! – обрадовался Кевин, перелистав листки в своей коробке, и бросился обнимать Майкла. – Спасибо! У нас в городе совсем недавно открыли их магазин!

– Черт возьми! Что это за бумажки?! – возмутился Мейсон.

– «Тупень», – усмехнулся Кевин, обернувшись, и пояснил. – Он опять подарил нам право выбора! Это сертификаты на покупку одежды. У тебя, – Кевин заглянул в коробку Мейсона, – в магазине Calvin Klein². Только прикинь, Мейси, пиджаки, костюмы, брюки, джинсы, рубашки, белье и всё на халяву! Сможешь хвастаться в школе!

Пока брат перечислял виды одежды, Мейсона начал меняться в лице, и наконец, сменив гнев на милость, расплылся в улыбке.

– Стоп! А у тебя что? – насторожился Мейсон, обращаясь к Кевину.

– У меня тоже есть, но большинство моих сертификатов из магазина фирмы Nike³.

– Ну, я даже не знаю теперь, угадал ли с подарком, Кей, – словно сомневаясь, сказал Майкл. – В июне Nike потеряла свою популярность, у них какие-то финансовые проблемы.

– Да брось, Майк, это их временные трудности, – упокоил его Кевин. – Шикарный подарок! Наконец, я куплю себе кроссовки на все случаи жизни, – искренне радовался он и воскликнул, улыбаясь. – Такие же, как у Джордана⁴!

Мейсон успокоился, принялся пересчитывать листки в своей коробке. В процессе он задумался, видимо представляя, что купит себе, замечтался, как потом будет хвастаться обновками в школе, и вдруг снова изменился в лице. Довольная улыбка превратилась в растерянную, а потом и вовсе сошла на нет.

– Стоп! – вдруг осенило Мейсона. – Ведь меня будут спрашивать: откуда я деньги взял… – озадачено произнёс он и воскликнул. – Они узнают, что у меня брат «Звезда»!

– Не понял, а в чем проблема? – насторожился Майкл.

– Понимаешь, Майк… – сомневаясь, начал Кевин, но всё-таки продолжил. – Мы всё это время отрицали, что Майкл Стоун и ты одно лицо. Никто в районе ещё не знает…

– Теперь я вообще ничего не понимаю… – озадачено сказал Майкл, посмотрел на Кевина, потом на Мейсона и спросил. – Почему вы скрывали это?

– А ты почитай о себе в газетах!.. – сгоряча ляпнул Мейсон, но говорил он искренне, без злобы и насмешек.

– Мейси!!! – возмутился Кевин, сверкнув злобным взором в его сторону.

– Вы скрывали правду из-за публикаций о моей ориентации?! – воскликнул Майкл и нервно заморгал ресницами.

– Ну, всё… – всплеснул руками Кевин, понимая, что реакция уже пошла.

– Вы меня стесняетесь?! – продолжил своё самоуничижение Майкл.

– Ну, что ты, Майк? – пытаясь его успокоить, произнес Кевин. Но Майкл был уже далеко в своих мыслях и ничего не слышал. Он расхаживал по прихожей туда-сюда и эмоционально жестикулировал.

– Как же мне повезло, что журналист ещё не нашли моих родственников! – злобно говорил Майкл. – Уже вижу заголовки: «Майкл Стоун – гей! Его братья в шоке!» – тут он обернулся в сторону младшего брата. – А что будет, если они пообщаются с тобой, Мейси? – не дожидаясь ответа, он всплеснул руками и крикнул. – Да я в жизни не отмоюсь!!!

После этих слов Майкл развернулся и быстро ушёл на второй этаж. Дверь в его комнату хлопнула так, что братья в прихожей вздрогнули.

– Псих… – тихо буркнул Мейсон, делая вид, что считает сертификаты в своей коробке.

– Мейси, где твои мозги?!! – воскликнул Кевин.

– А что такого я сказал?! – пожал плечами Мейсон.

– У Майкла это теперь самая больная тема!!! – злился Кевин.

– Как будто раньше было иначе!.. – паясничал Мейсон.

– Как ты мог такое ляпнуть?! – жестикулируя, крикнул Кевин.

– За то он теперь знает, что о нём пишут… – буркнул Мейсон в своё оправдание, осознав, наконец, что неправ.

– Ты думаешь, это было для него секретом?! – удивленно произнёс Кевин, а потом добавил нравоучительно. – Он шокирован тем, как на это отреагировали мы. Можно же было потом всё это обсудить. Вечно ты, Мейси, говоришь, не подумав, – раздраженно говорил он и, наконец, возмущенно сказал. – Отличный подарок ему на 19-литие! Супер, Мейси! Супер!!!

– Как будто я один в этом виноват! – возмутился Мейсон и сложил руки на груди. Кевин всплеснул руками, развернулся и ушел к себе. Мейсон потоптался немного в прихожей, ворча себе поднос. – Почему я опять остался крайним? Как будто отговорка о колледже в другом штате была моей идей…

Потом Мейсон перетащил на второй этаж багаж старшего брата, расставил сумки и большой чемодан у его двери и заперся у себя. Долго он сидел за письменным столом, перебирая сертификаты в подарочной коробке. Видимо, ему было стыдно. Но гордость не позволяла ему признаться в этом.

После обеда Майклу что-то понадобилось из одной дорожной сумки, и он отправился за своим багажом. Вышел из комнаты и замер. Майк совершенно не ожидал увидеть все сумки и чемодан возле своей двери. Но справившись со своим удивлением, он начал спешно заносить их к себе.

«Так странно, – думал я, наблюдая за тем, как Майкл переносит багаж в свою комнату, – он уезжал с одной сумкой и чемоданом, а вернулся с пятью сумками и одним огромным чемоданом, совсем не с таким, с каким уезжал».

Я понял, в чем дело, только когда Майкл принялся разбирать вещи. В чемодане были его концертные костюмы в чехлах для одежды. Майкл вынул их из чехлов и разложил на полу комнаты, о чем-то долго думал, разглядывая их, ходил кругами и что-то бормотал себе под нос. Потом собрал костюмы, сложил в чехлы и аккуратно развесил в шкафу. Затем он вышёл в гостиную, чтобы позвонить кому-то.

Всё это время Кевин о чём-то думал, валяясь на кровати в своей комнате. Смотрел в потолок замороженным взглядом. Наверное, он размышлял, как поговорить с Майклом о том, что произошло. Кевин очнулся только, когда услышал взволнованный голос брата за дверью.

– Питэр? – Майкл говорил по телефону, сидя на диване в гостиной. – Привет. Я хочу поговорить с тобой по поводу публикаций в прессе… – Майкл прислушался к собеседнику, потом пояснил о чём идёт речь. – Ну, а тех статьях, в которых обсуждают мою ориентацию, – выслушав реакцию менеджера, Майкл продолжил. – Питэр, ты постоянно говоришь, что я не должен комментировать эти статьи. Но я не могу больше молчать, это очень задевает меня! – снова пауза, Майкл слушает и пыхтит в трубку, злится, но молчит и вдруг взрывается. – Ты так считаешь?!! То есть пока у меня есть выбор?!! Или ориентация, или семейные проблемы?!! Питэр, да ты просто засранец!!! Пошёл ты!!! – Майкл выключил трубку и бросил её в сторону, к другому подлокотнику дивана. Телефон опять зазвонил уже через секунду. Майкл злобно фыркнул на трубку и сложил руки на груди. Но телефон настойчиво пищал, требуя ответа. Майкл тяжело вздохнул, дотянулся до трубки, нажал кнопку и, снова приложив её к уху, обреченно произнес. – Алло, – потом щурясь, Майкл выслушал, что кричал ему в трубку менеджер, и виновато произнёс. – Да, я погорячился. Но, неужели, без этого никак?.. – ещё какое-то время Майкл слушал и потирал свободной рукой свой лоб, затем сказал. – Питэр, это невыносимо… – он умолк, потом сказал. – Хорошо, я всё понял. До встречи…

Майкл выключил трубку, швырнул её в сторону и растянулся на диване. Он лежал, глядя в потолок, и, потирая лоб кончиками пальцев, о чем-то размышлял. Из своей комнаты вышел Кевин.

Всё это время Кевин подслушал за дверью, потом некоторое время колебался, думая, стоит ли выходить из засады, но всё-таки решился на разговор. Бесшумно ступая, он прошёл в гостиную, опустился в кресло и тихо сказал:

– Что происходит, Майк?

От неожиданности тот вздрогнул, выпрямился и, сев на диване, посмотрел на брата с удивлением.

– О чём ты, Кевин? – спросил Майкл, глядя ему в глаза.

– Прости, но я слышал, о чём ты сейчас говорил с менеджером, – признался Кевин.

– Не хочу это обсуждать! – жестко парировал Майкл.

– Майкл, что-то не так?

– Ты ещё не понял, что я не намерен обсуждать это с тобой? – злился старший брат. – Если ты будешь настаивать, я уйду к себе.

– Хорошо, – согласился Кевин, а потом виновато спросил. – Майкл, могу я объяснить, почему мы с Мейсоном врали всем о тебе?

– Не утруждайся, – ответил Майкл, взял пульт и включил телевизор.

– И всё-таки я расскажу, – Кевин пересел на диван, забрал у него пульт и выключил телевизор. Майкл сел ровно и сложил руки на груди, а Кевин продолжил. – Мы врали не потому, что стеснялись, просто мы с Мейсоном не знали, что нам говорить о тебе.

– Ну, замечательно! – фыркнул Майкл и злобно спросил. – Вы тоже усомнились в моей ориентации?!

– Притормози, Майк, – вздохнул Кевин, понимая, что брат на взводе. – Ведь я говорю не об этом.

– А о чём интересно?! – фыркнул Майкл и поёжился на месте, тема разговора была ему весьма неприятна.

– Ведь ты стал «звездой», – пожал плечами Кевин. – Мы просто растерялись…

– Хватит оправдываться, – разочарованно произнес Майкл и добавил спокойным тоном. – Забей, в этом даже есть свои плюсы.

– О чём ты? – удивился Кевин.

– Какое-то время смогу скрывать свой адрес, – равнодушно ответил Майкл, снова взял трубку и набрал номер менеджера.

– Майк?.. – обратился к нему Кевин, желая продолжить разговор.

– Тихо, – шикнул Майкл и начал беседу по телефону. – Питэр, это снова я… – он вздохнул и продолжил. – Хочу попросить, не присылай за мной машину… – Майкл выслушал собеседника и пояснил свою просьбу. – Дело в том, что в районе никто не знает, что я – Майкл Стоун. Мне бы хотелось максимально сохранить инкогнито… – он вновь сделал паузу, слушая ответ, потом сказал. – Давай, я буду вызывать такси, – вновь пауза. – Ну, хорошо, только пусть он забирает меня с остановки. Договорились?.. О’Кей! Спасибо! – Майкл выключил трубку и посмотрел на брата.

– Майкл, мне так неловко… – вздохнул Кевин.

– Я сказал, забей. Всё путём, – отмахнулся Майкл, снова взял пульт, включил телевизор и принялся переключать каналы. Кевин, словно сомневаясь, стоит ли говорить дальше, пару раз набирал воздуха в легкие, открывал рот, но вместо слов просто делал выдох.

– Майкл, твой менеджер сам пустил сплетню о твоей ориентации? – медленно спросил Кевин, наконец, решившись. Майкл посмотрел на него в упор, резко встал и ушёл к себе. Кевин разочаровано всплеснул руками и откинулся на спинку кресла.

Если Мейсон переживал, молча, то Кевин просто с ума сходил. Он как одержимый вновь и вновь пытался начать разговор со старшим братом. Но так не смог заговорить с ним на эту тему. Майкл пресекал все его попытки. Но, к счастью для Кевина, уже через неделю появился новый повод.

А случилось следующее. Майкл Стоун был среди приглашённых на закрытый сеанс 28 августа в кинотеатре «Ziegfeld Theatre»⁵ в Нью-Йорке. Это была мировая премьера фильма «Lock, Stock and Two Smoking Barrels»⁶.

Возможно, Майкл отказался бы от этого мероприятия, но Питэр сообщил ему, что на банкете после премьеры представит своего подопечного представителям очередного благотворительного фонда. И Майкл согласился. Они отбыли в Нью-Йорк вместе с охраной. По началу, на банкете после премьеры все было по описанному сценарию. Питэр познакомил Майкла с представителями очередной благотворительной организации. Майкл поговорил с ними, обсудив их проекты и свои возможности участия в них. Потом пара фотосъёмок с присутствующими на банкете. Несколько бесед вежливости с окружающими. Улыбка на лице, тоска в душе. Всё как обычно.

Стоун уже собирался уезжать в отель и пробирался к выходу, вдруг путь ему преградила шикарная дама, мило улыбаясь, она попросила автограф. Майкл согласился, принял из её рук блокнот и ручку, начал писать, перебрасываясь с поклонницей банальными фразами. Она просила написать её имя полностью и ещё какие-то милые глупости. Вдруг позади что-то загремело, Майкл обернулся. На полу лежали разбитые бокалы, официантка осторожно собирала осколки на поднос. Он отвлекся буквально на мгновение, но в этот момент женщина схватила его за грудки, резко прижала к стене и впилась ему в губы. И, конечно, рядом случайно оказался фотограф. Через минуту среагировала охрана, даму отвели в сторону. Стоун небрежно вытер губы ладонью и невозмутимо направился к выходу.

Уже утром фото с этим жарким поцелуем красовалось на первых страницах таблоидов под заголовками типа: «Стоун зажинает!»

На соответствующей странице к этому заголовку прилагалось интервью с некой мисс Йорк. От лица этой Николь Йорк сообщалось, что у них со Стоуном жаркий роман. А чуть ниже журналистское разоблачение этой симпатичной дамы. В статье говорилось о том, что Николь Йорк, на самом деле 23-летний Адам Браун, актёр из травести-труппы, выступающей в ночных клубах. И ко всему прочему признание Адама, в котором он сообщал, что их роман со Стоуном якобы тщательно скрывается от общественности окружением певца. Что их отношение начались полгода назад, и Адам якобы был со Стоуном на протяжении всего европейского тура «Привет». Браун так же сообщил, что именно Майкл Стоун настаивает, чтобы Адам одевался женщиной, особенно на людях. Вся эта исповедь, конечно, была ложью, но жаждущая скандала публика моментально уцепилась за эту историю. В новостях музыкальных каналов эта ситуация была на первом плане уже к обеду.

Майкл рвал и метал, требовал менеджера подать в суд на Адама за клевету и домогательства. Но Лонгдерти не согласился. Стоун вышел из номера и громко хлопнул дверью. Питэр догнал его на выходе из отеля и успокаивал, как мог. Отговаривал от поспешных решений, а потом вдруг признался, что сам нанял Адама для этой фальсификации. Питэр ещё хотел что-то добавить, но так и не успел пояснить, зачем ему это понадобилось, потому что Майкл зарядил ему в челюсть прямо посреди холла. Случайные съёмки этого удара, сделанные каким-то ловкачом через стекло парадного входа отеля, так же попали в прессу.

Стоун выбил Лонгдерти два передних зуба, поэтому перед отъездом из Нью-Йорка Питэр посетил стоматолога. Из-за разразившегося скандала папарацци⁷ следили за всем окружением певца, и этот визит в купе с дракой в холле отеля породил массу новых слухов.

Пресса муссировала эту тему с удовольствием, не скрывая своего наслаждения. В одной газете сообщалось, что Майкл Стоун избил своего менеджера за утечку информации. В другой, что певец порвал с любовником, с тоски запил и в пьяном угаре пустил в ход кулаки. Третья почти повторяла историю, рассказанную второй газетой, только по их версии Стоун не заливал горе спиртным, а пристрастился к тяжелым наркотикам.

«Майкл Стоун – дебошир и развратник? Или всё это только происки журналистов и папарацци?» – вот единственная тема, волнующая теперь большинство его фанатов.

Майкл вернулся домой чернее тучи. Приехал на такси, быстро поднялся на второй этаж и заперся у себя. И только я был в курсе, что Стоун сбежал от менеджера и его охраны в аэропорту. Ветер по-приятельски рассказал мне, что сразу после выхода из самолёта, Майкл затерялся в толпе пассажиров и вышел из здания на парковку. Лонгдерти и охрана искали его с помощью служб безопасности аэропорта, а Стоун уже был на полпути домой.

Питэр приехал только через полчаса. Дверь ему открыл Мейсон. Лонгдерти попросил его позвать старшего брата. Мейсон не знал, что Майкл дома, и серьёзно ответил:

– Майкл ещё не вернулся из Нью-Йорка.

– Когда он приедет, попроси его, чтобы перезвонил своему менеджеру, – попросил Питэр, ничего не заподозрив.

– О'Кей, – пообещал Мейсон. Взволнованный и растерянный менеджер Стоуна уехал в город. А Мейсон поднялся на второй этаж и, проходя мимо комнаты Майкла, услышал грохот. Майкл в гневе крушил мебель. Он уже почти доламывал стул, когда в дверь постучали.

– Эй, Майкл, это ты?! – позвал его Кевин, которого Мейсон позвал на подмогу, побоявшись вмешиваться в ситуацию самостоятельно. Услышав его голос, Майкл остановился, постоял немного, а потом открыл дверь.

– Что происходит? – серьёзно спросил Кевин, разглядывая разбитый в щепки стул.

– Сил моих больше нет… – ответил Майкл и опустился на кровать.

– Давай всё по порядку, – попросил Кевин.

Братья расположились в гостиной, Майкл принял успокоительное и рассказал всю историю с самого начала. В начале карьеры, Питэр долго решал, как быстро привлечь внимание прессы к персоне Майкла Стоуна. И Лонгдерти решил, что самый скорый способ – скандал.

– Сначала Питэр поинтересовался, не было ли у меня проблем с родителями, с отцом, с матерью, – рассказывал Майкл, разглядывая свои пальцы, чтобы не смотреть в глаза братьев.

– Вот гад! – возмутился Мейсон, а потом спросил. – Что ты ему сказал?

– Соврал, – Майкл посмотрел на братьев. – Сказал, что у нас образцовая семья. А ещё, что я не позволю ему порочить наше честное имя, – обречено говорил он, потом нервно пояснил. – История про наркотики, Кэролайн и Робина может бросить тень на его семью и компанию. А он так хочет скрыть этот факт…

– Так это он пустил слух о твоей ориентации?! – брезгливо выдавил Кевин, не веря своим ушам.

– Питэр не просто пустил слух, он заплатил за первую публикацию, – печально признался Майкл. – Потом Питэр просто неоднозначно отвечал на вопросы журналистов. И началось… – тихо говорил он. – А теперь в Нью Йорке нанял актёра и фотографа, чтобы сделать компрометирующий снимок. Ни о чём меня не предупредил. Практически подставил. Некий Адам Браун, переодетый в женщину, поцеловал меня прямо в губы, а фотограф этот поцелуй на камеру снял… – Майкл закрыл лицо руками и притаился в ожидании реакции братьев.

– Майк, тебя парень поцеловал?!! – взвизгнул Мейсон и тут же получил звонкую затрещину от Кевина.

– Спасибо, Кей, – облегченно вздохнул Майкл и продолжил, не убирая ладони с лица. – Потом в прессе появилось интервью Адама, в котором он заявил, как будто это был неслучайный поцелуй… – и тут он крикнул. – Только не говорите, что вы не читали!

– Нет, не читали, – спокойно сказал Кевин и положил на плечо старшего брата свою ладонь. – Мы с Мейси теперь стараемся такие статьи игнорировать.

– Не врёте? – насторожился Майкл, выпрямился и посмотрел на них.

– Честно, – в один голос подтвердили братья. Мейсон особенно усердно качал головой, соглашаясь (Кевин держал свой кулак у него за спиной).

– Не хочу вдаваться в подробности… – нервно фыркнул Майкл.

– Не вдавайся, – подбодрил его Кевин.

– Питэр обещал мне, что заплатит газете за опровержение, – отчужденно сказал Майкл, словно не верил в то, что говорил. – Обещал, что сообщит на телевидение, и что Адам Браун даже публично извинится за клевету. Но всё это будет только через месяц.

– Почему?! – в один голос воскликнули братья.

– Публика должна насладиться скандалом, – пояснил Майкл, явно копируя чью-то интонацию.

– Это слова Питэра, я так понимаю? – прищурился Кевин.

– Ну, конечно! – искренне удивился Майкл вопросу брата. – А чьи ещё они могут быть?

Питэр позвонил вечером. Майкл орал в трубку и требовал немедленного опровержения или грозился разорвать контракт. Менеджер примчался на всех парах через полчаса после того, как Майкл отключил трубку телефона. Они вдвоём закрылись в гараже. А братья подслушивали их разговор, стоя в коридоре.

– Майкл, мальчик мой, понимаю, как тебе противна эта ситуация, но таковы законы шоу-бизнеса. Я столько раз объяснял тебе всё это, – рассудительно говорил Питэр.

– Питэр, неужели, никак нельзя было обойтись без всей этой грязи?

– Увы, иногда приходится создавать слухи, – печально вздохнув, сказал Питэр и продолжил. – Ведь мы с тобой, твои родные и близкие знают, что это ложь. Этого достаточно, Майк.

– Почему ты не предупредил меня про Адама? – настороженно спросил Майкл.

– А ты бы согласился на этот поцелуй? – невозмутимо уточнил Питэр.

– Нет! – возмутился Майкл. – Можно ведь было бы обойтись и без него!

– За то так натурально получилось, – усмехнулся Питэр.

– Издеваешься?

– Ну, что ты, Майк, – развёл руками Лонгдерти. – Просто шучу, чтобы разрядить обстановку.

– Плохо у тебя получается, Питэр, – Майкл сложил руки на груди.

– Ну, перестань, Майкл. Мне сегодня сообщили, что продажи альбома возросли.

– Ты считаешь, это из-за скандала?! – выдавил Майкл и, искренне удивляясь, приподнял брови.

– Трудно заявлять, но я думаю, без этого не обошлось, – довольно заявил менеджер. – Поэтому, Майкл, прошу тебя: просто доверься мне и не обращай внимания на всё это. Знаешь, сколько они теперь сами ещё о тебе сочинят?

– Хорошо, если сами… – обреченно вздохнул Майкл, он сдался в очередной раз.

Через месяц на телевидении и правда появилась информация о том, что Стоуна просто подставил и оболгал начинающий актёр, желая прославиться через скандал. Чтобы обелить своё имя, Адам дал интервью одному из таблоидов. В интервью Браун заявил, что за представление на банкете в кинотеатре ему заплатили, но он не знал, что Стоун не был в курсе происходящего. Именно за это Адам официально перед ним извинился. Слухов всё это не остановило. Хотя пресекло сплетни о связи Стоуна и Брауна. Только Майклу от этого не стало легче, он никак не мог смириться с тем, что о нем пишут в газетах. Но это было только начало.

В конце сентября состоялось первое телеинтервью Майкла, после которого у него окончательно пропало желание общаться с журналистами. Тележурналист и обозреватель светских хроник Рассел Брейкер был настроен против очередного новичка звездного олимпа. Его негатив Майкл почувствовал, едва вошел в студию. После дежурных вопросов о карьере и творчестве Рассел перешел в наступление:

– Майкл, не могли бы вы пояснить, что за история с жарким поцелуем произошла с вами на вечеринке по случаю премьеры 28 августа?

– Сам не знаю, как это вышло… – пожал плечами Майкл. – Сожалею о том, что случилось…

– Вы сожалеете о том, что Адам Браун поцеловал вас? – не давая ему закончить мысль, спросил Рассел. – Или о том, что этот поцелуй попал в объектив фотокамеры?

– Сожалею о том, что согласился на это интервью, – теряя контроль, нервно ответил Майкл.

– Вы не ответили на вопрос, – настаивал Рассел.

– Давайте сменим тему, – поёжившись на месте, попросил Майкл.

– Хорошо, – ухмыльнулся Рассел, исподлобья глянул на него, делая вид, что проверят свои записи, потом произнес. – Майкл, есть информация, что у Вас было очень трудное детство. Отец избивал вас? – спросил он, не давая ему опомниться.

– Ну, он… мы… я… он… – в панике залепетал Майкл, потом взял себя в руки и заявил. – Не хочу это обсуждать! Давайте сменим тему.

– С удовольствием, – наслаждаясь своим превосходством, сказал Рассел и продолжил. – В своих шоу вы постоянно копируется движения Майкла Джексона, это очевидно. И одеваетесь весьма в похожем стиле. Что дальше? Пластические операции? Совращение малолетних?

– … – Майкл потерял дар речи, не мог выдавить из себя не слова, так и сидел с отвисшей челюстью. Он понимал, что сейчас все камеры в студии снимают его обескураженное лицо, и был готов провалиться на месте, но решил спасаться бегством. Под прицелом объективов Стоун медленно встал и, не говоря ни слова, вышел из студии. Рассел, торжествуя, подвел итоги:

– Ну, не такой уж и крепкий этот «камушек»⁸… – весело говорил Рассел. – И почему все «звезды» избегают по-настоящему интересующих нас вопросов? Наверное, есть, что скрывать под толщей грима и мишуры. Не обманывайтесь их красивыми улыбками, всё это просто шоу-бизнес… – и попрощался со зрителями. – С вами был Рассел Брейкер. Удачи вам и до новых встреч!

Дата добавления: 2015-08-29