Подвиг народной дипломатии

Подвиг народной дипломатии

Существуют важные исторические события, которые по некоторым политическим причинам остаются под покровом тайны. Я несколько лет думал, прежде чем решился описать событие, которое можно отнести к разряду духовного подвига, совершенного моим коллегой по Фонду Десницы святого Иоанна Крестителя сербом Яковом.

В Фонде, в котором я имею честь быть главным архитектором, Яков является 1-м заместителем у руководителя Валерия Новоскольцева.

Для того чтобы более объемно представить данную историю, я должен вкратце напомнить о печальных событиях, произошедших в некогда единой Югославии.

Бомба замедленного действия была заложена ещё полстолетия назад, когда бывший президент Югославии хорват Иосип Тито открыл границу Косово с Албанией. Потоки албанских беженцев хлынули на косовскую землю, сначала это были православные албанцы, спасающиеся от диктатора мусульманина Энвера Ходжи, который стал громить албанскую православную церковь, но затем к ним присоединились и мусульмане, спасавшиеся от насильственного коммунизма китайского образца. Так как мусульманские семьи всегда были многодетными в отличие от христианских семей (по переписи 1990 года в среднем детей первых было 6,9 против 3,4 у христиан) то, через несколько десятилетий, подавляющее большинство косовского населения стало албанским. Кроме того, подрастающее поколение христианских детей хотело получить образование и специальность, и для этого надо было ехать в центральную Сербию. Показательно то, что после захвата албанскими экстремистами Приштины, столицы Косово, был разгромлен здешний университет. Особенно пострадал славянский факультет, который был сожжен дотла вместе с библиотекой.

Почему Атлантический союз встал на сторону «угнетаемых» албанцев? Да потому, что наркотики и нефть решают сейчас судьбы народов. Для мусульманина наркотики никогда не были чем-то греховным и запрещенным, особенно если это предназначено для неверных. Косовская земля удобна как «оффшор» в потоке наркотиков в европейские страны. Сверхприбыли от продажи наркотиков могут оплачивать не только правительства, но и любую войну, эти же свойства присущи и нефти.

Югославия была вынуждена ввести войска в одну из своих областей для наведения порядка.

После начала военных действий между Югославской армией и албанскими сепаратистами сербские власти были обвинены в этнических чистках. После инцидента в Рачаке блок НАТО потребовал вывести сербские войска из сербской автономной области Косово и Метохия, главным образом населяемой албанцами, а также разместить войска НАТО на территории Косово и Метохии, то есть на территории Югославии. Югославия не выполнила ультиматум.

В течение марта, апреля, мая, июня 1999 года Войска НАТО проводили военные действия на территории Сербии. Основная часть военной операции состояла в применении авиации для бомбардировки стратегических военных и гражданских объектов на территории Сербии. Количество задействованных самолетов превышало 500 единиц. Авианалетам были подвергнуты военные стратегические объекты в крупных городах Югославии, включая столицу – Белград. 24 марта 1999 года генеральный секретарь НАТО Солана отдал приказ командующему силами НАТО в Европе американскому генералу Уэсли Кларку начать военную операцию против Югославии. Белград, Приштина, Ужице, Нови-Сад, Крагуевац, Панчево, Подгорица и другие подверглись ударам с воздуха.

Главными жертвами бомбардировок стали мирные жители. Как признал недавно спецпредставитель ООН по правам человека в бывшей Югославии Иржи Динстбир, балканская операция НАТО привела к большему числу жертв среди мирного населения, чем сам косовский конфликт, ради разрешения которого она якобы была предпринята.

В связи с этим министр здравоохранения Республики Сербия Лепосава Миличевич заявляла: «Наши химические заводы не бомбил даже Адольф Гитлер! НАТО же спокойно делает это, уничтожая реки, отравляя воздух, убивая людей, страну. Над нашим народом проводится зверский эксперимент с использованием новейшего оружия».

12 апреля 1999 года парламент Союзной Республики Югославии, атакованной войсками НАТО, проголосовал за присоединение республики к союзу России и Белоруссии. Российский парламент на экстренном заседании полностью поддержал своих сербских коллег, порекомендовав президенту Борису Ельцину и правительству незамедлительно начать подготовку к этому процессу. Ельцин этот процесс заблокировал. Не имело также никаких последствий принятие Думой рекомендации немедленно направить на территорию Югославии военных советников и снаряжение.

А вот Косово сегодня: разбито, взорвано и уничтожено более 200 сербских храмов и монастырей, многие из которых являются памятниками христианской культуры мирового значения. Резня-масакр – это слово слышится на каждом шагу, наверное, оно стало за последние 16 лет наиболее употребимым в сербском языке; убивают и насилуют не только мирян, но и священников, монахинь, грабеж, погром… Древняя Печьская патриархия – монастырь 12 апостолов, святая Грачаница, Дивные Высокие Дечаны под угрозой…

Описываемой мной событие произошло в 2003 году в Черногории, получившей самостоятельность после развала Югославии.

Мой коллега по Фонду, Яков, приехал из Белграда в город Цетинье, решив остановиться в Цетиньском Богородичном монастыре у своего друга игумена Луки. Глава митрополии Черногорской, митрополит Амфилохий, резиденция которого находится в этом же монастыре, в то время был в Сербии.

Подходя вечером к монастырю, Яков увидел стоящий у ворот автобус, в который погружались очень взволнованные монахи и послушники этой обители. Все они были вооружены странными предметами. Кто держал вилы, кто топор, а кто и самодельную дубину. Возле автобуса стоял игумен Лука и командовал посадкой.

Подойдя к игумену, очень напоминавшему Дон Кихота, собравшегося сражаться с ветряными мельницами, Яков услышал от него о еще не свершившемся трагическом событии, которое требовало срочного решения.

Оказывается, полчаса назад игумену позвонили из монастыря «Печь Патриаршья», находящегося на территории Косово, и сообщили, что в сторону монастыря движется огромная вооруженная толпа албанцев с целью уничтожить монастырский комплекс.

До этого толпа сожгла и уничтожила не один православный храм.

Этого допустить было никак нельзя, ведь монастырский комплекс Печьская Патриархия, состоящий из четырех церквей, в течении веков был центром Сербской Православной Церкви, а после 1999 года оставался духовным центром Метохии. Для сербов Печь Патриаршья – это все равно, что для русского Сергиева Лавра.

Яков, уточнив у игумена, как давно был звонок, и сколько времени осталось для того, чтобы толпе дойти до монастыря, объяснил отцу Луке всю безнадежность планов монахов.

Ведь при всем желании, даже доехать до Косово они не успеют, а если бы даже и успели, то были бы растерзаны толпой албанцев.

«Что же нам делать, молча ждать, пока не уничтожат монастырь и наших православных братьев? Нет!» - воскликнул игумен. Яков, задумавшись, ответил: «Дело монахов молиться».

Игумен Лука в нерешительности взглянул на Якова, который что-то вспоминал.

Вдруг Яков сказал: «К вам в монастырь недавно приезжал поклониться Деснице святого Иоанна Крестителя Великий Магистр Мальтийского ордена со своими тамплиерами. Вы же мне сами об этом говорили. Осталась ли у вас его визитная карточка, и если да, то срочно дайте ее мне».

Игумен побежал в келью и вскоре принес визитку, на которой было написано «Великий Магистр Мальтийского Ордена, Андрю фон Нинчан Берти». Батюшка вспомнил последние слова Магистра о том, что он рад будет помочь монастырю, так как Десница Святого апостола Иоанна, находящаяся в монастыре, является для ордена Тамплиеров самой важной святыней.

Яков позвонил Валерию Новоскольцеву и, вкратце изложив ситуацию, спросил, может ли он от лица руководителя Фонда беседовать с Великим Магистром.

Получив разрешение, Яков попросил у игумена его мобильный телефон и набрал прямой номер сэра Андрю фон Берти.

Был поздний вечер. Сэр Андрю после удачного дня готовился ко сну, когда зазвонил его прямой телефон, номер которого он дает только самым близким и преданным Ордену людям.

На телефонном табло высветился «игумен Лука». Сэр Андрю вспомнил, что на прошлой неделе был в Черногории в Цетиньском монастыре, где с большим радушием был принят его настоятелем. Игумен тогда открыл раку с величайшей для крестоносцев святыней и позволил ему и его соратникам приложиться к ней. Он также вспомнил, как игумен показал им богатейшую сокровищницу с церковной утварью.

«Зачем это святому отцу нужно беспокоить меня, да еще поздно вечером?» - подумал магистр и в нерешительности поднял трубку. На другом ее конце он услышал на чисто английском языке командный голос совсем другого человека. «Я являюсь руководителем Фонда Десницы святого Иоанна Крестителя. Меня зовут Валерий Новоскольцев, я из России. только что я узнал от игумена Луки, с телефона которого сейчас звоню, что на монастырь Печь Патриаршья, находящийся в Косово, сейчас движется огромная толпа албанцев, намеревающаяся уничтожить монастырь. Мы просим срочно помочь и спасти от уничтожения древнейшую из православных обителей. Я сейчас выражаю просьбу не только от лица нашего Фонда, созданного митрополитом Амфилохием, но и всего православного народа».

Сэр Андрю подумал: «Причем здесь мы, католики?», и ответил: «Это дела вашей Патриархии, а не наши, да и что мы можем сделать?»

Голос на другом конце ответил: «Нас с вами объединяет величайшая святыня всего христианского мира – Десница святого Иоанна Крестителя. Наш Фонд, зарегистрированный на территории монастыря, где находится Десница, несет ответственность за сохранность этих святых мощей. Десница – это общемировая святыня, так же, как и Печь Патриаршья, объявленная ЮНЕСКО общемировым достоянием. Да, в конце концов, мы - христиане, имеющие общие корни, и цель наша – Спасение во Христе, перед которым нам придется отвечать там на небесах, за то, что мы содеяли на земле…».

Речь эта понравилась сэру Андрю. Он подумал: «А ведь этот русский прав, да и в его напористой, непреукрашенной речи чувствуется искренняя вера в Бога».

Магистр на секунду задумался, осененный гениальной мыслью, и спросил:

-Сколько мы имеем времени?

Русский ответил: «Минут сорок, сорок пять».

-Хорошо, мы постараемся решить этот вопрос, я вам перезвоню.

Игумен Лука на протяжении всего разговора непрестанно молился, боясь посмотреть на вошедшего в образ руководителя Фонда серба Якова, представившегося русским. Конечно же, он, игумен, выросший в интеллигентной семье, окончивший престижный колледж, музыкальное училище и руководя некогда музыкальным ансамблем, так напористо не стал бы разговаривать. Да и вообще, как на это посмотрела бы Патриархия, узнав, что один из ее игуменов беседовал по телефону с самим Великим Магистром. «Слава Богу, не я общался с ним».

Из этого размышления, накладывавшегося аналитическим разумом на Иисусову Молитву, батюшку вывел Яков. Сообщив о разговоре, он предложил игумену Луке коллективно помолиться за успех задуманного предприятия. Игумен, созвав всех иноков монастыря, повел их в храм, где перед ракой с Десницей Святого Иоанна Крестителя началось богослужение с мольбой о ниспослании чудесного спасения Печьской Патриархии.

А в это время командующий международными миротворческими силами (КФОР) в Косово, итальянский генерал, фамилию которого я не буду называть, разговаривал по телефону с сэром Андрю Берти. В общем-то, это был не совсем разговор. Генерал расценил его как команду свыше и возможность оправдать доверие в лице Великого Магистра.

Генерал давно мечтал получить рыцарский крест и стать рыцарем Мальтийского Ордена Тамплиеров, а тут такая возможность.

Генерал позвонил своему коллеге, американскому полковнику, охранявшему объект, находящийся в 15 минутах езды от Печи Патриаршьей и приказал ему прислать туда несколько танков с бойцами. Сам же он на своем «хаммере» выдвинулся на объект, вверенный ему магистром.

Огромная толпа разъяренных албанцев с факелами и оружием в руках шла к сербскому монастырю. За эти несколько дней они сожгли и взорвали не один храм, но все же главный, наиболее ненавистный им монастырь еще оставался цел. Этот монастырь является свидетелем и исторической памятью того, что земля эта, политая кровью сербов, им и принадлежит.

«С уничтожением монастыря исчезнет и память» - так думали албанцы, идя вершить свой суд над беззащитной обителью и ее несколькими монахами.

Вот в лунном свете появился силуэт большого монастыря, за стенами которого виднелись купола четырех храмов, в одном из которых горел свет.

«Видимо, монахи молятся своему Богу, но нет другого Бога, кроме Аллаха, поэтому им он не поможет. Даже миротворческие силы полностью поддерживают и помогают нам, а не им» – думали идущие на разбой, жаждущие крови люди.

Когда до стен обреченного монастыря оставалось несколько десятков метров, взревели моторы танков, включивших свои прожектора. Ослепительные лучи, прорезав темноту ночи, врезались в остолбеневшую от ужаса толпу.

Недавно организованная своей целью толпа превратилась в доли секунды в растерянную, парализованную биомассу. Когда глаза людей в толпе немного адаптировались к свету прожекторов, они увидели американские танки и перед ними сидящего на стуле итальянского генерала. Генерал невозмутимо курил гаванскую сигару и пил черный кофе. Одна нога его лежала на другой и раскачивалась в такт какой-то мелодии, видимо, военного марша.

Эта немая пауза продолжалась в течение нескольких минут, после чего толпа тихо и безропотно растворилась в темноте.

Уже ночью у игумена Луки зазвонил телефон. Звонил Великий Магистр. поприветствовав игумена, он спросил: «А где ваш русский, он еще у вас? Позовите его к телефону». Яков взял трубку и услышал рассказ сэра Андрю о свершившихся событиях и о том, что с сегодняшнего дня монастырский комплекс Печь Патриаршья будет находиться под охраной «голубых касок». Яков поблагодарил Магистра от лица Фонда и самой России.

Сэр Андрю, прощаясь, с гордостью сказал: «Мы все-таки христиане, и помогать ближнему – наш святой долг».

Игумен Лука обнял Якова и сообщил ему, что отныне в этом монастыре одна из келий всегда будет закреплена за Яковом.

Митрополит Амфилохий, приехавший вскоре из Белграда, услышал от своего игумена о событиях той ночи.

Он был рад, что благодаря смелому поступку Якова и молитвам братии его монастыря был спасен величайший сербский монастырь.

С этого дня по просьбе главы митрополии Амфилохия Яков стал внештатным советником владыки по политическим вопросам, а также его другом.

В настоящее время, помимо своей Черногорской митрополии, владыка возглавил и Косово-Метохскую епархию. Случайно ли это? Конечно, нет, ведь он полностью отдает свои силы для укрепления единой Сербской Православной Церкви.

Валерий Новоскольцев рассказал мне, что после событий в Печи Патриаршьей к нему офицеры аэропортов Европы, у которых он проходил таможенный досмотр, стали относиться с особым уважением. В аэропортах Парижа и других городов офицеры вытягивались перед ним, отдавая честь.

Я долго намеревался описать эту историю, но все откладывал из-за опасности навредить Фонду. Некоторые «доброжелатели» от церкви с большой радостью постараются очернить Фонд, да и саму Сербскую Православную Церковь, если узнают, что они сотрудничали с масонами. Ну да Бог им судья.

На мой взгляд, это событие является подвигом народной дипломатии, совершенным сербом Яковом и другими христианами.

Дата добавления: 2015-08-29