Ефрейтор Рякин прекрасно знал поговорку, что лучше иметь дочь проститутку, чем сына ефрейтора, и отчасти был согласен с этим афоризмом.

ПОДВИГ

ЕФРЕЙТОРА

РЯКИНА

рассказ

Михаил Солонников

Ефрейтор Рякин прекрасно знал поговорку, что лучше иметь дочь проститутку, чем сына ефрейтора, и отчасти был согласен с этим афоризмом.

Рякин служил в Военно-воздушных войсках, где звание ефрейтора получали, в основном, стукачи и доносчики. Одним словом, люди нехорошие. Довольно часто, демобилизуясь, простые рядовые солдаты собирались вместе и били ефрейторов, тем самым мстя за все их доносы. При том, били довольно долго и больно, не жалея сил.

Рякин же был исключением из правила. Он никому не стучал, никого не сдавал, а, наоборот, часто проявлял инициативу, чтобы собраться всем взводом и, например, выпить водки после отбоя. Когда наступило время для очередного присвоения воинских званий, в связи с тем, что у Рякина не доставало срока службы для младшего сержанта, ему влепили по одной лычке на погоны. Так и стал Рякин ефрейтором, а многие из его сослуживцев после этого стали относиться к нему с презрением и нередко, сидя в солдатской столовой, перешептывались, коса, поглядывая в его сторону.

За два месяца до демобилизации Рякина из войск российской армии, командир батальона связи, где служил наш ефрейтор, поставил задачу о перебазировании военной техники в Мурманск. В расположении батальона находилось порядком девяноста шести единиц различных машин, кунгов с аппаратурой и прочего имущества, которое в течение всего дня транспортировали из части на Курский вокзал. На вокзале, всей ротой, эту технику загоняли на платформы, крепили, после чего поездом отправляли в назначенное место. Работали все без исключения, как молодые, так и старослужащие.

Однажды, готовясь к отбою к Рякину подошел дежурный по роте и сказал, что того после поверки вызывает к себе старший лейтенант Баранов.

Баранов был человеком маленького роста, с весьма большой головой, не пропорциональной своему телу. За что, еще в военном училище получил прозвище Башка. Он, как и многие в этой части выслуживался перед начальством, за что его не любили не только солдаты, но и многие из офицеров.

- Товарищ старший лейтенант, разрешите обратиться, ефрейтор Рякин!

- А-а, Рякин, заходи. Здорова, - Баранов протянул свою маленькую пухлую руку. – Слушай, Андрей, сегодня вечером на вокзал привезли пару военных ЗИЛов с секретной аппаратурой. Завтра, с утра, они в первую очередь отправятся в Мурманск, а ночью надо бы, чтоб кто-нибудь за ними присмотрел. Ты сам понимаешь, что ребята весь день работали, грузили, устали, а ты, вроде, как после наряда. Тем более, ты у нас ефрейтор – отличный солдат.

Рякин внимательно слушал, что говорит Баранов, на последней фразе, он слегка усмехнулся и скривил физиономию.

- Поэтому сейчас, после отбоя, получишь штык-нож и автомат. Автомат, правда, без патронов, но ничего, для запугивания сойдет. Затем, я отвезу тебя на вокзал, там, если, вдруг, что случится - не геройствуй. Лучше сразу закройся в машине и позвони мне. Номер мой есть у тебя?

- Так точно, товарищ старший лейтенант!

- Ну вот и хорошо. А утром, когда рота приедет, я тебя заберу, отоспишься в казарме.

- Понял. Разрешите идти?

- Иди, Рякин.

Рякин вышел из канцелярии, получил у дежурного штык-нож и автомат, и направился к выходу.

- Дневальный, у тебя сигареты есть? – обратился Рякин к рядовому Исаеву, проходя мимо тумбочки.

- Полпачки «Перекура» осталось, - сонным голосом проговорил дневальный.

- Давай! А то мне всю ночь на посту куковать…

Ефрейтор вышел на улицу. Весна подходила к своему концу, погода в городе стояла изумительная. После недавно прошедшего дождя, воздух был невероятно свеж, а молодые листочки на деревьях, едва шевелились от легкого майского ветерка.

Возле казармы стояла зеленая «Жигули», в которой Баранов уже ожидал Рякина. Андрей сел на переднее сиденье и пристегнулся.

- Телефон, сигареты взял? – спросил старший лейтенант.

- Взял.

- Ну, вот и отлично, поехали!

Машина ехала достаточно медленно, часто покрякивая и тарахтя. Баранов громко ругался на проезжавшие мимо иномарки, а Рякин, молча, смотрел в окно. Вдоль проспекта, по которому они ехали, располагались небольшие магазины с яркими, кричащими рекламами. На их фоне особо выделилось невысокое серое здание с вывеской «Гастроном № 37». «Интересно, - подумал Рякин, как мне как раз сегодня остается тридцать семь дней до дембеля». По тротуарам разгуливала пьяная молодежь, рядом с университетом, мимо которого Баранов проехал особенно медленно, на скамейке сидела небольшая компания девушек. Все они были одеты в облегающие джинсы и весьма откровенные майки. Девушки пили пиво и громко смеялись.

Рякин смотрел на все это грустными глазами и погружался в свои мысли.

- Вот и приехали, - громко проговорил Баранов. – Вылезай!

Машина остановилась возле депо Курского вокзала. По одну сторону от дороги находились недостроенное кирпичное здание, рядом с которым располагались темные дворы, по другую, железнодорожные рельсы на которых стояли товарные вагоны и платформы с установленной на них военной техникой. Освещение было плохое, всего два тусклых фонаря, одиноко возвышающихся над небольшим перроном.

- Все, садись вон в тот ЗИЛ и сиди. Периодически выходи, осматривай территорию. Не спи и главное, следи за своим личным оружием, - Баранов зевнул, после чего продолжил. – Пиво не пить, в затяг не курить. Если что случиться, сразу же мне на телефон звони. Все! Удачи, товарищ ефрейтор!

Старший лейтенант сел в машину и уехал, а Рякин поправил штык-нож на ремне, накинул на плечо автомат и отправился вдоль платформы.

На часах было половина двенадцатого. Погода, по-прежнему, стояла чудесная. Неподалеку, видно с лицевой стороны вокзала, слышались паровозные гудки и массивные удары колес о рельсы.

Рякин вспомнил о доме. Погрузившись в свои мысли он закурил и залез в кабину ЗИЛа.

«Ну и дерьмо этот «Перекур»! Тьфу»! Сплюнув, ефрейтор потушил окурок о борт машины и выкинул его на асфальт, после чего закрыл окно и достал из кармана кителя письмо, сложенное втрое, которое он получил накануне.

В этом письме его девушка Лина, красавица, умница, ждавшая его возвращения десять месяцев, писала о том, что уходит к другому.

Рякин перечитал письмо и погрузился в глубокие раздумья.

Они познакомились еще в школе. Лина училась в параллельном десятом классе. На дворе был март, близился международный женский день. В честь праздника в школе была дискотека.

Гарик Збруев, лучший друг Рякина, предложил вместо бала, взять спиртного и пойти на квартиру к его хорошей знакомой Вере. Андрей согласился и купив в магазине две бутылки коньяка отправился к Збруеву.

- Девчонка отпадная! – начал Гарик, - мы с ней в соседних домах живем. К ней сегодня подруга пришла, она с нами в параллельном учится.

- Серьезно. Может хотя бы лимонаду возьмем запивать, или соку? – спросил Рякин.

- Брось ты! Вон я лимон прихватил, - Збруев достал из кармана темный желтый лимон и продемонстрировал его другу.

- Ну ладно, дело твое.

Ребята подошли к нужному дому, набрали номер на домофоне и поднялись на необходимый этаж. Вера, одетая в домашний халат, радостно встретила гостей.

- Привет, заходите, ко мне уже Лина пришла.

- Вот и отлично, пойдем знакомиться, - быстро сообразил Збруев.

В тот день было выпито две бутылки дешевого армянского коньяка и пара банок пива. Ближе к ночи, пьяные Збруев и Рякин сидели на скамейки возле подъезда и курили.

- Ну, как тебе?

- Здорово! Отлично погуляли. Слушай, а тебе Вера, что ли нравится?

- Ну-у-у…

- А мне вот Лина очень приглянулась. Красивая девчонка.

- Э, нет, брат, даже не мечтай. Все равно у тебя с ней ничего не выйдет.

- Это почему же?

- Да потому. Потому что слабо тебе!

Слабо? А может, поспорим? Завтра она уже будет со мной! – Рякин вскочил со скамейки.

- На что спорим?

- На бутылку пятизвездочного!

- По рукам.

Ребята пожали друг другу руки и разошлись по домам.

На следующий день Андрей купил в магазине мягкую игрушку и встретившись вечером с Гариком, вновь пошел к Вере у которой опять гостила Лина.

- Ну что, ребят, тортик в честь праздника? – звонко спросила Вера.

- Пойдем, чайник поставим, - сказал Гарик, толкая девушку в бок, явно давая понять, что Рякина нужно оставить с Линой наедине.

Лина стояла посреди комнаты и смотрела в пол. Рякин молча, разглядывал эту хрупкую девушку, пряча за спиной плюшевого зайца.

- Знаешь… я хотел поздравить тебя с восьмым марта и… Вот, в общем, это тебе, - в дрожащей руке Андрей протянул мягкую игрушку.

- Спасибо, - Лина обняла его и поцеловала в щеку. – Пойдем чай пить, они уже там, наверное, стол накрыли.

Вернувшись домой, Рякин взял трубку телефона. Звонил Збруев.

- Ну что? Вы встречаетесь?

- Да, - соврал Рякин.

- Правда? Не может быть! Ну, рассказывай тогда!

- Что рассказывать? Подарил ей игрушку, предложил встречаться и все.

- Врешь.

- Завтра можешь сам к ней подойти и спросить.

- Ну, мужик! – громко крикнул Гарик.

Рякин понял, что соврав, оказался в неловкой ситуации и решил действовать незамедлительно. Тем более проигрывать бутылку пятизвездочного ему не хотелось.

Он быстро набрал номер Лины и через пару гудков услышал ее голос.

- Привет, не спишь?

- Андрюш, это ты? Нет, конечно, - было слышно, что Лина обрадовалась этому звонку.

- Просто я забыл… У меня еще есть приложение к моему подарку… Я хотел сказать, что ты очень красивая и я был бы очень счастлив, если бы ты согласилась со мной встречаться.

- Да, - незамедлительно ответила Лина.

- Что да?

- Да, я согласна.

Радости Рякина не было предела. Он полночи ворочался с бока на бок, понимая какое счастье рухнуло ему на голову. Еще бы! Одна из самых привлекательных девушек школы согласилась с ним встречаться!

С тех пор они всегда были вместе. Миниатюрная Лина и высокий, крепкий Рякин. Они часто гуляли вдвоем, слушали одинаковую музыку, читали одни и те же книги. Единственный человек, который знал все подводные течения их отношений, был Збруев. И зачастую, когда Лина и Андрей ссорились, Гарик выступал катализатором к их примирению.

А теперь она писала Рякину, что уходит к другому. Этим другим был его лучший друг Збруев.

- Вот сука! Не могла два месяца еще подождать, - вслух выругался ефрейтор, - Ну ничего я вернусь, эта гнида у меня попляшет. Я ему устрою, друг называется…

Рякин вылез из машины, достал «Перекур» и поднес зажигалку к сигарете. Чик-чик. Пламя так и не появилось.

«Теперь еще и без курева сидеть»: подумал ефрейтор.

Стрелки на часах показывали половину второго ночи.

На улице стало холодать, ветер обдувал смуглое, скуластое лицо Рякина и пролезал под китель. Солдат застегнул верхнюю пуговицу и медленно пошел осматривать закрепленную территорию.

Возле дальнего кунга мелькнули странные тени. Рякин снял с плеча автомат и бесшумно направился в ту сторону.

- Стой! Стрелять буду! – громко рявкнул Рякин.

- Эй, солдатик, подожди, не надо!

Перед Рякиным стояли два молодых человека, лет двадцати пяти на вид. Оба они были одеты в темные спортивные куртки и джинсы. Один из них имел небольшой шрам над верхней губой.

- Понимаешь, мы в этом городе впервые. Приехали к другу детства, а он, скотина, напился, да и выгнал нас на улицу, к чертям собачим. Мы вот по незнанию этих мест и заблудились, - торопливо начал один из ребят.

- Ты бы это, автомат опустил бы, а то как-то неловко под прицелом-то, - сказал второй, со шрамом.

- Ладно, идите отсюда, - Рякин говорил без страха, он полностью держал ситуацию под контролем.

Заблудившиеся развернулись и направились в сторону близлежащих дворов.

- Эй, стойте! Спички есть у вас? – крикнул Рякин.

- Да, конечно, - человек со шрамом подошел к ефрейтору и достал зажигалку.

Рякин поднес ее к сигарете, но прикуривать не стал.

- А сигарет нормальных нет? А то от этого «Перекура» уже тошнить начинает.

- Да, бери, на здоровье, - парень протянул открытую пачку Рякину. – Сам служил, знаю какого это без сигарет.

- А где служил-то? – закуривая, спросил ефрейтор.

- Республика Коми. Рота охраны.

- Это сильно, - выдыхая дым, промолвил Рякин.

- Меня Никита зовут, - протягивая руку сказал парень со шрамом.

- Андрей.

- А я Владик, - отозвался второй.

Ребята пошали друг другу руки.

- Ты это, серьезно, не подумай ничего, мы ведь правда не знали, что это военный объект, - все также торопливо сказал Владик.

- Да какой там объект! Обычный вокзал. У нас тут просто техника временно базируется, - наслаждаясь табаком, ответил Рякин.

- Понятно. А что до дома-то много осталось?

- Тридцать семь дней.

- О, дембель! А чего на дежурство отправили, провинился?

- Да нет, народ весь с погрузки вернулся, некому сторожить было. Вот и кинули меня тут прозябать.

- Это точно, погода-то некстати портится. Слушай, Андрей, может это его… Ну выпьем по чуть-чуть, за знакомство, так сказать, - бегая глазами проговорил Никита. – Вон тут магазин рядом мы видели круглосуточный, Влад сбегает, купит маленькую, а?

Рякин взглянул на часы.

- В принципе, время еще позволяет, протрезветь успею. Давай!

Никита достал из кармана бумажник и отсчитав несколько купюр отдал их Владику.

- Возьми поллитра и стаканчики. Три.

- А запить? – спросил Влад.

- Да ну его, лучше чего-нибудь пожевать.

Владик кивнул головой и спрятав деньги в карман, побрел в магазин.

- Я помню тоже как-то в карауле стоял, - начал Никита, закуривая сигарету. – Так вот, у нас возле одного поста, неподалеку скотобаза находилась. И вот, значит, одного чурку отправили туда дрова колоть. А топор худой, понимаешь, вообще, худой, слов нет! И тут чурка замахивается, и топор вылетает, да как даст ему тыльной стороной по голове! Тот, естественно, падает, причем падает лицом в дерьмо коровье, представляешь? И все! В отключке!

Рякин громко засмеялся.

- Подожди, это еще не все, - перебивая его продолжил Никита. – Проходит время, Чурка встает и, нет, чтобы от дерьма пойти отмыться, продолжает дрова рубить! Понимаешь?

- Во дает! – сквозь смех выдавил Рякин.

- Так это еще ерунда! Топор-то раз, да и опять как вылетит и по голове ему снова! Тот опять в дерьмо падает и лежит! Я как на утро с караула снялся, да услышал эту историю, чуть со смеху не помер!

- Да, такое только в армии возможно, - вытирая слезы и задыхаясь от смеха промолвил Рякин. – У нас тут тоже не соскучишься…

- О, Владик пришел! – перебивая ефрейтора, воскликнул Никита. – Ну, что там? Давай разливай!

Пластиковые стаканчики наполнились прозрачной жидкостью. На капоте ЗИЛа появились три куска дарнинского хлеба и упаковка майонеза.

- Ну, стало быть, за знакомство! – громко произнес Никита.

- В святой час! – отозвался Рякин и мигом осушил стакан.

Водка была теплой и достаточно дешевой, посему ефрейтор быстро выдавил майонез на хлеб и принялся интенсивно жевать.

- Я помню, спиртное впервые в пятом классе попробовал, - начал свой очередной рассказ Никита.

Владик присел на корточки и внимательно стал слушать друга.

- Был у нас в школе какой-то праздник, и вот принесли старшеклассники на это мероприятие литр спирта неразбавленного. А я, понимаешь ли, мимо как раз шел. Так они меня подзывают и говорят, мол, малец, спиртика попробуй. Я-то поначалу отказывался, мол, нельзя и все такое, а они мне и начинают – не дрейфь, никто не узнает, а так пятый класс, взрослый уже – отказываться не солидно. Ну, я и согласился. Они мне бутылку дают и говорят, чтоб я с горла хлебал, будто так уж точно по-взрослому. Я дурак и хлебнул. Обжег себе все внутренности, а они, сволочи, пальцем в меня тычут, за животы держатся, да смеются! Я тогда со злости взял, да и вылил всю бутылку на одного из них. Били меня за это сильно. Не знаю даже, не помню, отчего мне хуже было, от спирта, или от того, как меня отлупасили.

Рякин хохотал, Владик с улыбкой поглядывал на Никиту. Теперь ефрейтор полностью забыл и о технике и своем дежурстве. Ему было за радость слушать Никитины байки.

- Ну, как говорится, счастье находится между второй и третьей, поэтому давай догонять вторую, - с улыбкой проголосил Никита.

Стаканы вновь были наполнены наполовину.

- А я первый раз пиво попробовал, - закусывая начал Рякин. – Нам во дворе две девчонки нравились очень. Мне и другу моему, Димке. Так вот, мы, значит, взяли пустую тару из-под пива, пришли к Димкиному деду (тот всегда крепкого покупал, футбол вечерами смотреть), ну, мы и перелили себе полбутылки. Затем в кустах спрятались и ждем, когда девчонки мимо пойдут…

- Давай еще по одной, - перебил его Владик.

- Наливай, - быстро ответил ефрейтор. – Ну вот, сидим мы в этих кустах и ждем. Тут Димка смотрит, идут! Девчонки наши. Ну и давай их к нам зазывать. Они, значит, в кусты залезают и спрашивают, мол, чего надо, а мы пиво достали и говорим, - смотрите, сколько выпили уже! Девчонки сразу же растаяли, мол, какие парни-то у нас взрослые! А мы с Димкой лишь губы мочим, а пить не решаемся.

Рякин остановился, выпил очередной стакан и продолжил.

- А на следующий день, гуляем мы по деревни, и тут девчонки наши к нам подходят. Одна из них куртку расстегивает, говорит, смотрите, мол, что у нас есть. А у нее за пазухой целых три бутылки пива по поллитра! Пошли, говорит, к нам на дачу, попьем! Вот тогда-то мы с Димкой впросак и попали, тут уж не отвертеться, пришлось пить!

Владик хихикнул, дослушав рассказ Рякина, и принялся доливать оставшуюся водку в стаканы.

- Вот ведь с водкой всегда такая беда! – развел руками Никита. - Только во вкус войдешь, а она, возьми, да и закончилась!

- Так я могу еще сбегать, - отозвался Влад, - деньги давай только!

- Ты только сразу литр бери, чтобы уж наверняка, - доставая бумажник, ответил друг.

- И хлеба еще прихвати, - вслед Владу крикнул Рякин.

- А меня вот девушка моя бросила. Не дождалась, дурра! – доставая из кителя письмо, промолвил ефрейтор. – К лучшему другу ушла, зараза. Несть лет с ней вместе были, а она, видишь…

- Понимаю, - кивнул Никита, - самого на службе бросили. Я ведь ей все: цветы, ласки, ни в чем не ограничивал, а она возьми, да и метнись к другому. Причем тот из армии сам только дембельнулся, вот и приютил, скотина!

Тут подошел Владик. На этот раз он вернулся быстрее и держал в руках бутылку водки, хлеб и банку маринованных огурцов.

- Во, это по-нашему! – воскликнул Никита. – Наливай!

- Самое главное, что друг мой, этот Збруев, все время возле нас вертелся, - продолжил свою исповедь ефрейтор. – А тут, как в поговорке – муж в дверь, жена в Тверь. А мне-то, что теперь делать? Кого любить?

- Не переживай, и на твой век баб хватит!

- Ты меня не успокаивай! – озлобленно пробасил Рякин. – Наливай полный стакан и слушай!

Владик и Никита переглянулись и, пожав плечами, протянули ефрейтору стакан, наполненный до краев. Рякин одним разом осушил его до дна и достал из банки огурец.

Сам по себе, Рякин вызывал страх и уважение одновременно. Он был весьма высоким, почти под два метра ростом, имел крепкое телосложение, был скуласт и имел черные, как ночь, глаза.

Напиваясь, весь его грозный вид усиливался еще больше. Кроме всего прочего у него был грубый, низкий голос.

- Я со своей Линочкой еще в десятом классе познакомился. Она мне за шесть лет, что мы вместе провели, ни разу повода для ревности не дала… В отличие от меня, дурака. А глаза у нее… Серые-серые, бывает смотришь в них и как в омут… А волосы… Вот она смотрит на меня, этот ангел, - и все! Ничего, кажется, в этой жизни больше не надо…

Рякин закрыл лицо руками и всхлипнул. Ребята переглядывались друг с другом. Было действительно странно наблюдать, как такой здоровый детина, как Рякин, плачет.

- Ты не беспокойся так… Все хорошо будет, - осторожно проговорил Влад. – На вот, лучше выпей еще немного.

Рякин вытер слезы и опрокинул, протянутый ему стакан.

- Помню, мне уезжать в армию надо было, - продолжал Рякин. – И мы с ней на лестничной клетке обнялись и молчим. В глаза друг другу смотрим, и слов, казалось, никаких не надо было. Все и без них понятно. Потом, как в сюда приехал, перед отбоем только глаза прикрою – она стоит. Стоит и смотрит на меня. Я места себе не находил от тоски. А тут…

- Понимаешь, Андрюх, - тихо начал Никита. – Бабы они и есть бабы! Вот они все говорят, мол, мы мужики козлы, а сами ничуть не лучше. Просто они же сердцем думают. И любят тоже сердцем. А мы, брат, разумом. Ра-зу-мом. Мужика, если спросить за что он любит – он сразу ответит, а они, бабы, начнут растекаться мыслию по древу. Был у меня один приятель, работал учителем в школе. Звали его Миша. Так вот, он влюбился в особу одну, а та из университета была отчислена, с какой-то непонятной компанией вечно болталась, водку пила. Я ему и говорю, мол, на что она тебе такая нужна? Ты ведь вроде, как учитель, с детьми работаешь, книги всякие умные читаешь, зарядку по утрам делаешь, на что она тебе такая? А он мне и отвечает – я же не за друзей ее люблю, не за университет, что она не окончила, не за пьянки ее эти, а за то, что она есть. Просто есть. А она через какое-то время ушла от него к моряку какому-то. Тот с плавания вернулся, да в компанию ее попал, а там, сам знаешь, бутылка другая – и в кровать! А Миша-то человек добрый, все твердил, не за то я ее любить должен, а просто за то, что она есть на земле этой грешной… гуманист, одним словом!

- Да-а-а, - протянул Рякин. – То есть это, что получается? Если так посудить, то все равно я любить свою Лину должен? Даже, несмотря на то, что она к этому Збруеву ушла?

- Ну, получается, что так. – ответил Никита.

- Да-а-а, - опять протянул Рякин.

Владик, сидевший на корточках, стал засыпать. Как он не старался держать голову прямо, она то и дело опускалась все ниже.

- Эй, друг, смотри, сейчас уснешь тут, на асфальте прям! Иди, вон, в ЗИЛ залезай, там уж всяко удобнее спать. – сказал ему ефрейтор.

- Да, не… мне это… - едва слышно промолвил Владик, но тем не менее встал и открыв кабину машины, свернувшись калачиком, уснул на водительском сиденье.

- Может еще по одной? – спросил Никита.

- Наливай! Где наша не пропадала!

- Владик-то он всегда такой, ты не смотри, - сказал Никита. – Я хоть и пьяный, но такого себе не позволяю. Все-таки рота охраны, как-никак! А ты сам, в каких войсках-то?

- ВВС, батальон связи, - едва выговаривая, ответил Рякин.

- О, полетать-то хоть удалось?

- Один раз, когда сюда прибыл. А так только со стороны наблюдал.

- Ясно, - коротко проговорил Никита.

- Вот ведь, как получается. В детстве же у тебя нет никаких корыстных целей, помыслов, - начал свой монолог Рякин. – Правильно? И любишь ты, соответственно, потому что любишь. Вот я как-то в классе пятом, влюбился в одну девчонку – в Ольгу. Я же не за родителей ее богатых полюбил ее, не за перспективы жизненные, я ее просто полюбил. И вот к бабушке своей как-то после уроков подхожу и говорю, - болит у меня, бабушка. А она мне, - где болит? Вот здесь, говорю, болит, и на грудь показываю. Что же у тебя случилось, Андрюша, может, ударился где? Да, нет, бабушка, влюбился я! В Олю Орлову влюбился! Понимаешь? Вот и Миша этот твой влюбился также.

- Да, получается, что так, - борясь со сном, проговорил Никита.

- Ты давай не засыпай! У нас еще водка осталась! – пробасил Рякин.

- Извини, Андрей, но что-то уже и сил не осталось. Я в машину прилягу тоже, ты не против?

- Что-то вы в роте охраны слабые какие-то, с улыбкой промолвил Андрей.

Никита улыбнулся в ответ и направился к машине, где уже спал Влад.

- Ладно, спи!

Ефрейтор закрыл за ним дверь и посмотрел на часы. Стрелки показывали без пяти пять. Рякин поднес бутылку ко рту и прямо с горла допил оставшуюся водку, затем закурил и выбросил пустую тару на железнодорожные рельсы. После чего повесил автомат на плечо и, поправив штык-нож, отправился бродить по территории.

Рякин спал в кабине ЗИЛа, прислонив голову к оконному стеклу. На въезде в депо послышался гул мотора. Ефрейтор мгновенно проснулся и вылез из машины. Поправив амуницию, он встал по стойке смирно. Возле него остановилась зеленая «Жигули», из которой вылезли старший лейтенант Баранов и майор Потапов.

- Ну, как дела, Рякин? – спросил Баранов.

- Товарищ майор, за время моего дежурства были пойманы два нарушителя!

- Вот как? Интересно, - поправляя очки, сказал Потапов. – И что же это за нарушители?

- Не могу знать, товарищ майор. Два каких-то пьяных человека ночью ходили возле кунгов.

- И где они сейчас?

- Я закрыл их в машине, товарищ майор!

- Рякин! Какого хрена ты не позвонил мне сразу! Я тебе что приказывал? – закричал Баранов.

- Товарищ старший лейтенант, виноват! У меня телефон разряжен был, я и решил их в машине до утра закрыть.

- Так, боец, давай веди, где они у тебя? – приказал Потапов.

Рякин направился к машине, где спали его ночные друзья. Открыв дверь ЗИЛа, в котором спал Владик, старший лейтенант схватил его за руку и одним махом выкинул его на асфальт. Владик смотрел на военных шальными глазами, не понимая в чем дело.

- В чем дело?

- Это ты потом нам расскажешь, в чем было дело, давай вставай! – грубо отозвался Баранов.

То же самое случилось со вторым другом Рякина.

- Андрей! Ефрейтор! Что происходит? – кричал Никита.

Но ни майор, ни Баранов не обращали внимания на его слова.

Рякин, молча, стоял в стороне, опустив глаза, и стараясь как можно реже дышать на начальство.

- Ну, Рякин, ну, молодец! – хвалил ефрейтора Баранов. – Вы глядите, товарищ майор, какую смекалку проявил наш вояка. Взял, да и закрыл нарушителей в машине!

- Мы не нарушители! – завопил Владик. – Скажи им, Никита! Мы же вместе пили! Ефрейтор, сука!

Рякин по-прежнему стоял в стороне, изредка поглядывая на своих ночных приятелей.

- Закрой рот! – крикнул Баранов и ударил Владика по щеке. – Позже будем разговаривать!

Через некоторое время на вокзал подъехал военный УАЗ, в который погрузили Влада и Никиту. Рякин проводил машину глазами.

- Ну, все, Рякин! Давай садись в КАМАЗ и поезжай в казарму, там отоспишься. Оружие дежурный у тебя примет, проверит и отбивайся. Ответственному скажешь, что майор Потапов дал такое распоряжение.

Пожав руку Рякину, майор и старший лейтенант приступили к наблюдению за личным составом, который уже вовсю занимался погрузкой техники.

Рякин залез в кузов КАМАЗа и, выдохнув, покачиваясь, уехал в казармы.

Ни Владику, ни Никите военная комендатура не поверила.

Рякин рассказал, что в районе трех часов ночи он встретил двух пьяных людей, которые пытались вскрыть кунг с аппаратурой. Он рассказал, что они были настолько пьяны, что смог с легкостью скрутить обоих и закрыть в машине, где эти двое и уснули.

Демобилизовался ефрейтор Рякин в звании младшего сержанта, которое он получил за проявленное мужество и героизм.

(с) М. Солонников

Воронеж, 2011 г.

Дата добавления: 2015-08-29