Sidgwick’овский Утилитаризм (Осень 1975)

Лекция iii

Sidgwick’овский Утилитаризм (Осень 1975)

§1. Введение в Утилитаризм

Как я сказал прежде, утилитаризм - самая длинная (старейшая) непрерывная традиция в английской философии морали. Под «английской» я подразумеваю: написанную на английском языке; многие из важных авторов-утилитаристов - шотландцы - Фрэнсис Хучезон, Дэвид Юм, и Адам Смит - также в этом столетии у данного направления были сильные представители в Соединенных Штатах. Не будет преувеличением сказать, я думаю, что, начиная со второй четверти 18-ого столетия утилитаризм, более или менее преуспел в доминировании в английской моральной философии.Под доминированием, я подразумеваю:

(a) Это течение насчитывает среди его представителей, выдающуюся череду авторов-Hutcheson, Хьюма, Смита, Bentham, обоих Миллей, Sidgwick, и Edgeworth-кто и в числе и в интеллектуальной силе превосходит любое другое направление моральной философии, включая теорию общественного договора, идеализм, интуитивизм, и перфекционизм. (Имейте в виду, что я говорю об английской моральной философии, а не других, континентальных: Германской, Французской, и т.д.)

(b) Опять же, утилитаризм имел тенденцию управлять самим вектором философских споров, в то время как другие традиции трудились, чтобы построить альтернативу этому, и часто неудачно. В то время как интуитивизм или идеализм могут преуспеть в том, чтобы установить различные слабости в утилитаризме, они куда менее хороши в формулировании достойной системного учения, которое соответствовало бы учениям лучших авторов утилитаризма. Основными среди институционалистов я имею в виду, Butler, Price, Reid, and Whewell, в то время как главные британские идеалисты 19-ого столетия - это Гамильтон, Брэдли, и Грин.

(c) Далее, у утилитаризма была очень тесная связь с социальной теорией, и ее ведущие представители также были главными политическими теоретиками и экономистами. Рассмотрите этот поразительный факт: среди всех великих классических политических экономистов, каждый в отдельности - за исключением Рикардо - имеет одинаково важное место в утилитаризме как традиции моральной философии! Нужно только перечислить имена: таким образом,

18-ое столетие: Хьюм, Адам Смит, и Джереми Бентэм.

19-ое столетие: Джеймс и Дж. С. Милл, Edgeworth, и Sidgwick (последние два - и экономисты и философы соответственно, но у них обоих был интерес). Третья книга Сидгвика, Принципы Политической экономии (1884; 3-я редактура 1901), короткий трактат в утилитаристской экономике благосостояния, в некотором смысле первый.

В 20-ом столетии утилитаризм имел гораздо больше влияния на экономику, чем любая другая моральная философия, которая была представлена Marshall и Pigou; только в 1930-ых он обеспечил провал господства классических концепций. Но все еще сегодня много экономистов придерживаются того, что они называют главной формой утилитаризма. Более подробно об этом позже.

Поэтому, абсолютно необходимо уделить утилитаризму осторожное внимание. Традиция этой силы не может быть не отмечена без большой заслуги.

(2) Теперь, небольшое резюме, описывающее начала утилитаризма во времена модерна. Как и для других английских философий и социальных теорий модерна, удобно сказать: это начинается с Гоббса и реакции на Гоббса. Мы должны иметь в виду, что Гоббс превосходная фигура – изумительный автор с энергичным стилем, и видимо прекрасная форма выражения его странно глубокого, и несколько ужасающего, видения политической жизни. Гоббс пробудил сильную интеллектуальную реакцию: быть расцененным как гоббистом было несколько опасно, и причины этого легко увидеть: Гоббс был главным представителем модернового неверия.

Рассмотрите и сравните с Гоббсом ортодоксального христианского моралиста как Cudworth, который поддерживал подобные философские представления, показанные в левой колонке рисунка 9.

Сравните это с тем, как он [Cudworth] интерпретировал Гоббса (также, как и большую часть времени (правильная колонка), Чтобы видеть, что Гоббс значил для своего возраста, какое насилие он нанес христианской моральной и философской традиции, нет никакого лучшего источника чем Истинная Интеллектуальная Система Кудуорта (1671) (одобрена к печати), (1678) (дата публикации).

(3) Однако, реакция ведущих утилитаристов Гоббсу, конечно, очень отличалась от Кудуорта. (Здесь я не принимаю во внимание теологических утилитаристов - Гея, Пэли, и Austin - как особые случаи; также те, которые были теологами или теистами, такие как Хучезон и Смит.) По большей части то, что обеспокоило их о Гоббсе, не было его атеизмом, если он и был атеистом, или его материализм, детерминизм, и индивидуализм. В некотором разумном смысле Хьюм, Bentham, два Милля, и Sidgwick также придерживались этих взглядов. То, из-за чего они отвергли Гоббса(или чем у Гоббса взяли, чтобы означать или представить), скорее всего было:

(i) Доктрина психологического эгоизма и этического эгоизма.

(ii) Идея, что политическая власть узаконена превосходящей властью (хотя это – сомнительно относить данный взгляд Гоббсу), или по соглашениям, заключенным перед лицом превосходящей власти, или действительно что это опирается на общественный договор вообще, или на любой вид контракта (в обычном смысле).

(iii) Тезис об этическом релятивизме.

Таким образом, полезно будет поразмышлять о классическом утилитаризме (линия авторов от Хучезона-Хьюма к Sidgwick-Edgeworth) примерно таким образом, а именно, как попытка сформулировать в реакции на Гоббса:

(a) моральную и политическую концепцию, которая дала оценку границе политической власти, не как основанной на силе, но на моральных принципах; ту, которая не была ни релятивистской, ни основанной на психологическом эгоизме, ни этическом эгоизме.

В то же время классический утилитаризм воспринят как условие государства современной культуры, чьи моральные и политические концепты должны быть разграничены, которое:

(b) классический утилитаризм не сводит важнейшие моральные принципы к Божественной воле, и это полностью совместимо с отказом теизма (в традиционном смысле). Это совместимо также с: материализмом, детерминизмом, и индивидуализмом, и со всем тем, что, как мы думаем, является заключениями социальных теорий и естественных наук.

Суммируя: классический утилитаризм был первой традицией, которая разовьет систематическую моральную концепцию при допущении о светском обществе при современных условиях. Большая часть усилий авторов утилитаризма посвящена противопоставлению против ортодоксальной моральной традиции и установлению морального основания для политических учреждений, полностью избавленных от любого теологического фона; и созданных, чтобы быть совместимым со светскими предположениями и трендами современного мира.

Вы заметите, что понятие действительно базового упорядоченного общества как разумный политический критерий опирается на ту же самую идею. Таким образом, мы можем принять эту цель: мы можем сделать это, не подразумевая, что ортодоксальное [теологическое] предположение ложно. Этого достаточно, чтобы развить моральную доктрину, которая не предполагают этого [теологического] основания (если это возможно). Я предположу, что все представления, которые мы обсуждаем, принимают эту второстепенную цель.

§2. Положение о Классическом Принципе Полезности (Sidgwick)

Sidgwick тщательно описывает принцип в Методах Этики, Кн. IV, Ч. I. Я пробегусь по основным моментам, делая несколько комментариев в целях разъяснения: Я определяю утилитаризм (“Универсалистский Гедонизм,”, как он иногда говорит) как этическую концепцию, которая стоит на том, что (объективно) правильное учреждение или набор учреждений, или объективно правильное управление (частных лиц), при любых данных обстоятельствах являются этим, который произведет наибольшую сумму счастья в целом. Или который приведет к наибольшому чистому остатку счастья (подобного чувства).

В этой сумме счастья, которое должно быть максимизировано, среди нас должны быть все частные индивидуумы (лица), кто бы ни они ни были, которые затронуты институтом или поведением (то есть, чье счастье затронуто положительно, или отрицательно). Фактически, классические утилитаристы думали, что в принципе было необходимо включать все чувчтвующие существа и поэтому всех животных или живые существа, которые могут испытать удовольствие и боль. Качество и ответственность этих чувств требуют их учета. Это - важный аспект утилитаризма, который мы отметим позже; в настоящий момент давайте предположим, что последствия учреждений и действий ограничены человеческими индивидуумами и последующими поколениями индивидуумов.

Формально, мы можем приписать утилитарному принципу следующий путь: Пусть u 1,..., un будут услугами (цифры показывают степень счастья) для n частных лиц, затронутых учреждением (или системами учреждений) или рассматриваемыми действиями: скажем, n частными лицами в обществе, или безотносительно [группой]. Пусть a 1,..., an будет весом этих услуг. Тогда, принцип будет следующим:

Максимизируя: ∑ a i u i = a 1 u 1 +... + a n

u n

Это - правильная альтернатива (учреждение или акт (или что-либо еще)) - то, что албернативно (учреждение или акт), который принадлежит набору выполнимых (возможных) альтернатив, которые максимизируют эту функцию. (Предположим, что нет никаких связей.)

Абсолютно очевидно, что этот принцип - не принцип этического эгоизма: общее счастье принято во внимание и ему дан некоторый вес (как - суммирующий весь ai > 0).

(2) В этом пункте давайте отметим очень важную особенность данного принципа: ui - числовые меры счастья, и для Sidgwick абсолютное благо является приятными чувствами или приятными событиями (или сознанием) (больше на этом позже). Это состояния ума или их аспекты, и они, как известно, так сказать, выявляются путем самоанализа: они, если можно так выразиться, заверншены в себе (по определенному интервалу времени) и хороши в себе (или в случае боли, плохи в себе). Признание этих чувств не предполагает, или использует, любой принцип, который вовлекает в себя понятие права, или правосудие, и т.д., или любые понятия, которые подпадают под них. Таким образом классический утилитаризм использует понятие счастья и абсолютного блага, которое определяется независимо и, на самом деле, до всех других моральных понятий, или во всяком случае, до таковых из права и правосудия и морального достоинства и моральной ценности. Это характерно для телеологических концепций, и таким образом, утилитаризм - телеологическая доктрина.11

То, где это отличается от других телеологических концепций, находится в его определении блага - того, что оно должно быть максимизировано. Таким образом перфекционизм говорит, что мы должны максимизировать определенные формы превосходства (человек и другие совершенства) или определенные другие ценности: красивые вещи, или знание мира (или главные структурные части, и т.д. и тому подобное), или некоторое соединение их.12 (Иногда термин “идеальный утилитаризм” используется для этого представления, но это - неправильное употребление.) Примеры перфекционизма найдены у G. E. Moore и Hastings Rashdall и многих других авторах, которые дают некоторый вес перфекционистским ценностям.

Но классический утилитаризм определяет пользу, которая будет максимизироваться субъективно, то есть, с точки зрения приятных чувств или опыта (сознания) (человеческих) индивидуумов.

(3) Это может походить на чрезмерно узкое определение блага. Я использовал это сначала, потому что у этого есть определенная ясность и простота об этом; и во-вторых, так как это - представление Сидгвика (Бентэма и Эдджеуорта); и у Sidgwick есть несколько интересных аргументов за это (которые я упомяну позже). Его взгляд - самая острая выписка строгой классической доктрины, и он сопротивляется всем усилиям отступить от этого, особенно таковым из Милля (кого мы затронем затем); из Мура, и т.д.

Если мы желаем, однако, утилитарное понятие совершенства может быть интер -

11. [См. Джона Роулза, Теорию Правосудия (Cambridge, Mass.: Harvard University Press, rev. ed., 1999), pp. 21–23, 35–36, 490–491, 495–496, для обсуждения телеологических доктрин и их контраста с договорными доктринами. - Ред.]

12. [См. Теорию Правосудия, раздел 50, на Принципе Совершенства. - Ред.]

претированны намного более широко; например, как удовлетворение или выполнение не-гедонистических человеческих интересов; или как удовлетворение или выполнение рациональных (человеческих) интересов, налагая определенные испытания рациональности, при условии, что они не вовлекают другие моральные понятия (права и моральная ценность, и т.д.): то есть, мы учитываем определенный надлежаще ограниченный класс исправлений к человеческим интересам или желаниям (ограниченный рациональным обдумыванием, и т.д.). Или шире, мы можем думать о пользе как о счастье, определенном как успешное выполнение рационального плана жизни (снова с "рациональным", соответственно определенным).13 Утилитаризм может быть расширен, чтобы включать эти изменения, и много общих возражений на доктрину не столь правдоподобны против этих форм утилитаризма. Конечно, Милль, например, хочет категоризировать пользу для ее максимизации в этом смысле (по крайней мере).14

Фундаментальное свойство определения пользы в утилитаризме - это: (a), что он определяет пользу независимо (от понятий права и моральной ценности); и (b) субъективно: то, что хорошо, является (i) приятным чувством (или сознательным) (удовольствием), или (ii) удовлетворение рациональных частных интересов - (с "рациональным", соответственно ограниченным), или (iii) выполнение рациональных планов жизни (счастье); и (c) он является в некотором смысле индивидуалистическим: окончательная польза приписана исключительно сознательному опыту отдельных лиц и не предполагает объективных отношений. В любом случае (d) это - сумма этой пользы (эти товары частных лиц), который должен быть максимизирован. Возможно, лучший способ определиться, что составляет этот смысл индивидуализма, состоит в том, чтобы противопоставить это с другими представлениями.

(4) Допустимые Изменения или Переработки: давайте объясним более подробно понятие допустимого изменения (или очистки) классического прагматика - изм: а именно, какой смысл этого понятия и что мы подразумеваем под этим? Прежде всего: есть тенденция использовать термин "утилитаризм" чрезвычайно свободно, так, чтобы было много отчетливо различных видов моральных концепций, называемых утилитаризмом. Эта слабость имеет неудачный эффект: она нарушает структуру различных моральных доктрин, и мы не в состоянии иметь в виду то, что является особенным о каждом. Таким образом, мы нуждаемся в понятии допустимой вариации утилитаризма, чтобы указать изменения, все из которых разделяют характеристику или специальную структуру классического утилитарного представления.

Теперь, какова эта структурная характеристика? (a) Во-первых, это - особенность

13. [См. здесь счет Роулза о персональной пользе с точки зрения рационального плана жизни, которую лицо выбрало бы при условиях совещательной рациональности, берущий во анимание Аристотелевский Принцип. Теория Правосудия, разделоы 63-66. - Ред.]

14. См. Приложение к этой лекции по допустимым изменениям утилитаризма.

структуры, которую утилитаризм делит с телеологическими доктринами вообще: а именно, понятие пользы определено заведомо и независимо от права (и все понятия, которые подпадают под него); и затем право определено как максимизация пользы. Этот способ выражать право как один аспектов естественной интуитивной идеи, которая лежит в основе утилитаризма. Это - идея, что рациональное поведение и решение максимизируют пользу: борьба за наибольшую пользу. (Контрастная Теория Общественного договора.)

(b) Во-вторых, характерная особенность утилитаризма в отличие от других телеологических концепций - то, что он определяет пользу субъективно, грубо говоря с точки зрения субъекта: как отдельный человеческий агент. В данном случае это означает следующее:

(i) Польза определена как приятное или желательное сознание; или удовольствие, а не боль; или как удовлетворение желания, согласно его интенсивности и продолжительности.

(ii) Возможности для удовольствия и боли, или соответствующих желаний и отвращений, те, которые в любой момент времени фактически имеют люди. Мы начинаем в каждый момент в нашем обсуждении от тех аспектов людей как они есть, или как они могут быть предусмотренны. Практическая причина основана на данных наклонностях и желаниях.

Таким образом то, что характерно для классического утилитаризма, - то, что он рассматривает персону согласно своим возможностям для удовольствия и боли, удовлетворения, и т.д. Его притязания на социальные ресурсы зависят от них. И это - отличие от некоторых других представлений, которые расценивают претензии лица по-другому, например, Теорию Общественного договора, теорию Канта.

Теперь определим допустимое изменение утилитаризма: а именно, тот, который сохраняет эти особенности и не вводит элементы, непоследовательные с ними. Идея состоит в том, что в исследовании утилитаризма, мы хотим видеть, может ли любое представление, у которого есть эти особенности, быть правильным. Это было бы прогрессом - показать, что все представления с этими особенностями должны быть неудовлетворительными.

Поэтому мы могли бы желать (как я предположил ранее) допускать представление - когда оно усилено своим случаем и создано лучшей концепцией - чтобы предположить, что польза определена как удовлетворение рациональных желаний, где онм являются желаниями, которые имели бы индивидуума, если бы они подвергли свои существующие фактические желания определенным формам рациональной оценки (принципами рационального выбора). Это дает иное представление (изменение), но хотели бы посчитать это как допустимое изменение в пределах той же самой структуры.

Смысл в следующем: мы не нашли бы основную ошибку утилитаризма, если мы не допускали в нем это изменение, которое сделало бы взгляд лучше. (Как обсуждалось ранее – ограничения на действительные желания через ограничение понятия права не допустимы).

§3. Положения о Межличностных Сравнениях

(1) Ясно, что понятие суммирование удовольствий (для простоты) или степени счастья различных персон предполагают, что у нас есть некоторый способ сравнить и оценить удовольствия, испытанные отдельными лицами. Мы можем сказать, например, что у частного лица А есть в два раза больше удовольствия чем у частного лица Б и т.д.

Давайте сделаем несколько наблюдений по поводу этих положений:

Во-первых, мы предполагаем, что ai’s одинаков и поэтому возьмем его за 1. Это предположение - то, что имел в виду Bentham (как указано Миллем в «Утилитаризме», Ch. V, Ч. 36): “все сводятся к одному, никто не больее чем один.” Милль интерпретирует это правило весового коэффициента правильно: это не подразумевает, как Спенсер утверждает в «Социальной Статистике», о равном праве на счастье; вместо этого это следует из независимого определения блага как удовольствия, или удовлетворения, и т.д. Как говорит Милль: это предполагает только, что равные суммы счастья (удовольствия) одинаково привлекательны (полезны), чувствуется ли это теми же самыми или различными персонами. Все это - неявно в идее измерения, относительно к удовольствиям. Это - часть принципа полезности непосредственно, для доказательства этого не требуется предпосылок15

Так говорит Милль. Это достаточно справедливо - давать понимание блага как удовольствия (удовлетворения) и только удовольствия. (В противовес Брамину Мэну, который взвесил бы удовольствие того, кого Брамин в 20 раз больше, чем того, для кого это не так; он должен изменить строгий классический принцип в некотором роде, чтобы найти решение.) 16

15. Милль говорит: “Г-н Герберт Спенсер... говорит, что принцип полезности предполагает предшествующий принцип, что все имеют равное право на счастье. Это может быть более правильно описано, что равные суммы счастья одинаково желательны, чувствовавший ли теми же самыми или различными персонами. Это, однако, не является предположением, не предпосылкой, необходимой, чтобы поддержать принцип полезности, но непосредственно принцип сам по себе; ибо что есть принцип полезности, есл 'счастье' и 'желательность' являются синонимичными понятиями? Если есть какой-либо предшествующий подразумеваемый принцип, это не может быть никто другой чем тот, что истины арифметики применимы к оценке счастья как и все другие измеримые величины.” «Утилитаризм», ch. V, сноска к параграфу 36.

16. Генри Мэйн, Лекции по Ранней Истории Институтов (Лондон: Мюррей, 1897), стр 397ff.

(2) Таким образом, впредь, мы предполагаем, что веса = 1. Мы можем добавить здесь, что это верно для всех индивидов, однинаково отдаленных в пространстве или времени; и так как наши действия ограничены в их эффектах настоящим или будущим, мы можем сказать (позволяя былому быть таковым), что удовольствия всех будущих персон имеют те же самые веса как таковые из существовавших персон. Нет тогда никакого чистого предпочтения по времени: это означает, что, если мы считаем будущие удовольствия, либо наши собственные или таковые других людей, это должно быть по некоторой другой причине, чем простое местоположение во времени или пространстве; иначе мы принимаем принцип полезности неправильно. Например, мы должны сказать: то, что некоторые предполагаемые удовольствия по различным более или менее вероятным причинам, более или менее сомнительно реализуемы. Если так, они могут быть не учтены вовсе, или взвешены согласно их оцененной вероятности или возможности; это дает так называемое математическое ожидание. Но эта форма дисконтирования не подразумевает чистое предпочтение времени: это дисконтирование основано на приемлемых оценках неуверенности (вероятность) и не просто на факте, что удовольствие отдалено (будущем) временем.

(3) Теперь несколько слов о межличностных сравнениях. Очевидно, чтобы достигнуть межличностных сравнений полезности мы нуждаемся в двух вещах, по крайней мере:

(a) Кардинальная мера полезности для каждого частного лица (весь их n) и

(b) Способ совпадения мер полезности отличных частных лиц так, чтобы мы могли обоснованно иметь отношение и добавить: короче говоря, мы нуждаемся в относительных правилах, которые говорят нам, как сравнить и взвесить удовольствия, отдельных лиц.

Сделать одно (a) не достаточно; только если мы можем сделать и (a) и (b), и сделать так некоторым удовлетворительным способом, иметь, мы установили способ сделать межличностные сравнения.

Некоторые замечания об этих кардинальных мерах: во-первых, в классической доктрине отдельные кардинальные меры полезности были основаны на оценках частных лиц их собственного счастья, достигнутого самоанализом и отражением и по их сравнениям среди различных государств благосостояния: сила и продолжительность их убеждений о приятном или сознательно неприятном сознании. Одним словом: об индивидуумах предпологалось так (a), чтобы можно было бы оценить различные уровни благосостояния последовательным способом; они могли также обозначить (b), что отличе между уровнями положений A и B равно (или больше или меньше чем), различию между C и D. На этих двух предположениях действительно существует кардинальная мера для каждого индивидуума; и такая мера – независима от выбора (предпочтения), предполагающего риск или неуверенность. (Другая воз-

можный критерий основан на теории, которая обращена к Edgeworth; этот критерий слишком независима от рисков и неопределенности.) 17Таким образом классический критерий не должен быть перепутан с von Neumann-Morgenstern критерием полезности, который основан на последовательном выборе по лотереям (различные комбинации вероятности взвешенных альтернатив). (Возможно, мы можем сказать больше относительно этого позже.) 18

Во-вторых, в устанавливании правил соответствия так, чтобы мы могли добавить утилитарные принципы отдельных лиц, не необходимо, чтобы мы были в состоянии сравнить уровни (абсолютные уровни) благосостояния этих частных лиц. Сравнимость единицы достаточна; сравнимость уровня является ненужной. (Полная сравнимость = уровень плюс сравнимость единицы.), Так как мы максимизируем сумму благосостояния, все, что имеет значение, - то, насколько (сколько единиц) каждый индивид повышается или понижается от того, где он находился, в результате понимания различных выполнимых альтернатив. Поднимается ли индивид A, скажем, или идет вниз на n единиц от уровня выше или ниже чем уровень B не имеет значения, предполагая сравнимость единицы. Учреждение или политика или действие, которое приводит к наибольшему чистому увеличению (баланс + ’s и − ’s) от текущей ситуации, максимизируют полезность по этем альтернативам. 19

17. [В «Теории Правосудия» разделе 49, стр. 282, Роулз говорит следующее: - Ред. “Есть несколько способов установить межличностную меру полезности. Один из них (возвращаясь, по крайней мере, к Edgeworth) должен предположить, что частное лицо в состоянии к различению только конечный номер утилитарных уровней. Лицо, как говорят, безразлично между, альтернативами, которые принадлежат тому же самому уровню дискриминации, и кардинальная мера утилитарного различия между любыми двумя альтернативами определена номером различимых уровней, которые отделяют их. Кардинальная шкала, которая дает уникальные результаты, как это должно быть, зависят от положительного линейного преобразования. Чтобы настроить меру между лицами, можно было бы предположить, что различие между смежными уровнями - то же самое для всех частных лиц и то же самое между всеми уровнями. С этим межличностным правилом соответствия вычисления чрезвычайно просты. В сравнении альтернатив мы устанавливаем номер уровней между ними для каждого индивида и затем суммируем, принимая во внимание положительные явления и минусы. См. А. К. Сена, «Коллективный Выбор и Социальное обеспечение» (Сан-Франциско: Holden-Day, 1970), стр 93f; для Edgeworth см. Математические Экстрасенсы (Лондон: Кегэн Пол, 1888), стр 7-9, 60f. ”]

18. [См., Роулз, «Теория Правосудия», раздел 49, стр 283-284, для обсуждения von Neumann-Morgenstern определения полезности и проблем с межличностными сравнениями полезности. - Эд.]

19. Когда экономисты говорят о “добавочных утилитах с пределом”, они имеют в виду что-то вроде этого, и точно это, если мы предполагаем, что прибыль и потери (измеренный в товарах и услугах) являются достаточно маленькими так, чтобы предельная полезность каждого частного лица осталась примерно постоянной по целому интервалу возможной прибыли и потерь, измеренных в товарах и услугах, и т.д. [Это предложение было вычеркнуто в рукописных примечаниях лекции Роулза.

- Ред.]

§4. Философские Ограничения на Удовлетворение Мер Межличностных Сравнений

(1) Есть по крайней мере два очень важных философских ограничения на любой удовлетворительный набор правил соответствия для межличностных сравнений. Если они не выполнены, мы еще не определили вероятное утилитарное представление. Первое ограничение состоит в том, что правила соответствия должны быть и значащими и приемлемыми с моральной точки зрения как интерпретирующийся особой формой утилитаризма в вопросе - в данном случае, строгой классической доктрине. Не любой вид сравнения будет допустим. Кроме того все правила соответствия, кажется, вовлекают некоторое довольно сильное этическое предположение, или по крайней мере предположения с этическими значениями, и эти предположения должны согласоваться с рассматриваемым представлением.

(2) Для иллюстрации: есть известное правило «один-ноль». Ото говорит: принимая, что у нас есть отдельные кардинальные меры, и предполагая, что эти меры ограничены выше и ниже, соединяет эти соответствующие более низкие и верхние границы каждый с нолем и единицей соответственно. Это устанавливает межличностный кардинальный критерий, но действительно ли это - критерий, который мы хотим? Определяет ли это цель, которую мы хотим максимизировать (данным утилитарным взглядом)? Думайте об этом в свете следующем чрезвычайном (и без сомнения несерьезном) примере: у этого примера есть заслуга ясного показывания трудности. Рассмотрите сообщество так, что время t0 состоит из n людей, и m. кошек в равном количестве (у каждого человека есть по кошка, как это было). Включая все разумные существа напишите: максимизировать:

∑ u i = u 1 +... + u n + u n + 1 +... + u n + m

Сумма манны X падает каждую Hicksian неделю20(период времени): как распределить это? Теперь, кошек более легко получить около bliss point (u = 1) чем люди (учитывая «0-1 правило»), давайте считать так. Так, возможно в течение долгого времени мы максимизируем сумму пользы, сокращая отношение n/m так, чтобы во время t* (оптимум) есть относительно немного людей, собирающихся и распределяющих манну большому количеству почти блаженно счастливых кошек. (Я принимаю сумму

20. [Джон Р. Хикс (1904-1989), британский экономист, который выиграл Нобелевскую премию совместно с Кеннетом Арроу в 1972. - Ред.]

манны установлено в X для всего t.) Объяснение этого заключения состоит в том, что кошки - более эффективные производители полезности за единицу X, если мы используем это «правило 0-1».

Этот пример не предлагается как серьезное возражение, а скорее для того, чтобы привести степень сложности. А именно, только потому что мы можем установить, некоторый межличностный принцип до сих пор ничего не доказывают: этот принцип должен определить цель, которая с философской точки зрения теории говорит, что мы должны максимизировать, или тот, с которым мы можем жить. Если у межличностной меры есть недопустимые значения, утилитарист по-видимому имеет что-то еще в виду. Пункт тогда - следующий: любая схема правил сравнения имеет, по-видимому, этические значения, (a) через значения конечного принципа, и (b) через вложение этических понятий в правилах сравнения; и у этого есть этические значения, даже если схема, кажется, не вовлекает моральных понятий или принципов. У этого есть такие значения, потому что это настраивает цель, которую мы должны максимизировать; и максимизировать как единственный конец учреждений и действий. Кроме того иногда может быть ясно, что некоторые этические концепции включены в правила сравнения, например, это «правило 0-1» - способ сказать, что у разумных существ есть равные права, или (возможно, лучше) равные требования максимизировать удовлетворение? Для контраста этот случай с ответом Милля Спенсеру: то, что удовольствия в качестве их условий интенсивности и продолжительности (говорят), равны, независимо от того, чьим удовольствием они являются. В примере выше, мы говорим просто: полный диапазон человеческих удовольствий (по всем людям) равняется (соглашением) полному диапазону кошачьего удовольствия (по всем кошкам) независимо от вариаций между человеческими индивидами или между отдельными кошками, или между кошками и людьми. Что оправдывает это соглашение? Если мы отклоняем это «0-1 правило» для кошек и людей, каково правильное отношение? Это «0-1 правило» справедливо для всех людей? Мы должны стремиться к простым удовольствиям, поскольку «0-1 правило» подразумевает это? 21Во-вторых, схема сравнения (для межличностных сравнений) не должна вовлекать этические понятия или принципы, которые зависят от утверждений права или моральной ценности. Причина этого состоит в том, что классическая доктрина вводит понятие права как то из максимизирования некоторого независимого определения понятия блага. (Каждый разъясняет это, давая примеры: например, гедонизм, человеческое превосходство, и т.д.)

Мы, возможно, видели, что это «0-1 правило» может вовлечь некоторое этическое понятие, например равных прав или равных требований (максимизируемого) удовлетворения. Ко-

21. [См. Теорию Правосудия, стр 284-285, для связанного обсуждения предположений значения, лежащих в основе межличностных сравнений.]

нечно, это не возражение на представление, которое использует получающийся принцип; но то, с чем мы должны согласиться, - то, что этот принцип больше не классический принцип полезности: это - что-то другое. Мы вводили принцип равных требований ко всем разумным (или человеческим) существам; и где мы получили это? Не от того, что это было лучшим способом максимизировать полезность; поскольку мы использовали это в определении полезности. Таким образом, это - основной первый принцип, возможно; если так, тогда это должно быть проявлено. Наконец, почему добавляют утилиты? Почему бы не взять большее производство пользы, которое обычно приводит к меньшему неравенству в распределении полезности?

(4) Снова, стандартные предположения, что утилитарные авторы часто используют, могут быть тайными способами ввести или добавить первые принципы.22 Это зависит от того, как эти предположения используются и оправданы. Если они сопровождаются независимостью реальных фактов отдельной психологии, то до этой степени они - первые принципы; и слабы в действительности: всегда рассматривайте людей, как будто они придерживаются допущений. Если так, эти первые принципы должны быть явно отмечены; и еще раз, у нас больше нет строгой классической доктрины 23

(5) Наконец, более тонкий случай той же самой проблемы - это: мы должны делать все возможное для количества среди удовольствий или удовлетворений только довода "против" сознания или чувства, которые соответственно характеризуются: то есть, исключительно пользой и неморальными понятиями. Таким образом это не аргумент против определенного неравенства, скажем, с утилитарной точки зрения, что люди возмущаются им; или что эти неравенства делают их возмущенными. Поскольку возмущение и негодование - моральные чувства: они подразумевают, что человек подтверждает некоторую концепцию права и правосудия, и т.д., и предполагает уверенность, что принципы, определяющие эти концепции, нарушены этими неравенствами. Такой аргумент

22. См. Мэн, «Лекции по Ранней Истории Учреждений», стр 399f. [См. «Теорию Правосудия», стр. 285, где Роулз говорит следующее этой той же самой ссылки: - Ред.] “Предположения Мэна на стандартных утилитарных предположениях здесь кстати. Он предполагает, что основания для этих предположений ясны, как только мы видим, что они - просто рабочее правило законодательства, и что это то, как Bentham, расцененивал их. Учитывая густонаселенное и разумно гомогенное общество и энергичный современный законодательный орган, единственным принципом, который может вести законодательство в крупном масштабе, является принципом полезности. Потребность, чтобы пренебречь отличается между людьми, даже очень реальными, приводит к принципу, чтобы посчитать все одинаково, и к подобию и крайним аксиомам. Конечно, соглашения для межличностных сравнений состоят в том, чтобы быть оцененными в том же самом свете. Доктрина контракта считает, что, как только мы видим это, мы будем также видеть, что идея измерить и суммировать благосостояние лучше всего оставлена полностью.”

23. Cf. Лионель Роббинс, «Природа и Значение Экономической Науки» (Лондон: Макмиллан, 1932), стр. 141.

не допустим связями в классическом представлении. Что классический утилитарист должен оспорить вместо этого - то, что определенные неравенства вызывают так много зависти и мучения, или то, что так много апатии и понижения (все, скажем, неприятные настроения), что больший баланс счастья вообще достигнут, устраняя эти неравенства. Даже если мы берем эти моральные чувства в расчет, мы должны нагрузить их исключительно их интенсивностью и продолжительностью как чувств. Это является соответствующим?

(6) Дальнейший пример иллюстрирует путь, которым моральные понятия могут быть включены в отдельные полезные функции, является следующим. Предположите нас включенной переменной, которая представляет оценку людей, или отношение к, существующему распределению товаров, или даже удовлетворения (мы предполагаем, что все люди знают то, что такое распределение). И предположите, для этой необходимости соответствующую особенность существующего распределения, основанной на коэффициенте Gini: каждый человек рад или рассержен согласно степени неравенства столь же измеренного этим коэффициентом 24, Они более рады, когда равенство увеличивается, ceteris parabis, хотя люди могут отличаться по желанию равенства. Тогда каждый ui выглядит примерно так:

Ui = Ui (X, I, G) и так максимизируют ∑ U i как определено

где X вектор товаров; i - доход; и G - Gini-коэффициент.

Здесь мы можем предположить, что (чтобы упростить) то, что мы имеем, для каждого человека, неравенсто может быть изображено так, как на рисунке 10.

Эта схема может вписаться или в порядковую или coordinal теорию. В наших целях здесь, давайте предполагать, что у кривых безразличия есть значащие кардинальные меры, которые зацепляют соответственно через правила соотвествия, с мерами других людей (межличностные сравнения действительны).

Теперь смысл сдеующий: мы можем формально продолжить максимизировать чистый балнс полезности. Но теория больше не целенаправленна в необходимом смысле:

(a) С включением входа для Gini-коэффициента люди берут распреде-

24. [Gini-коэффициент, приписанный Gini (1912), является мерой неравенства.

“Есть различные способы определить коэффициент Gini, и немного манипуляции... показывает, что это - точно половина относительной скупой разности, которая определена как среднее арифметическое абсолютных величин разностей между всеми парами доходов.... несомненно одно обращение коэффициента Gini, или относительной скупой разности, заключается в том, что это - очень прямая мера доходной разности, принимая во внимание разности между каждой парой доходов.” Amartya Сенатор, «На Экономическом Неравенстве» (Оксфорд: Оксфорд University Press, 1997), стр 30-31.]

ление во внимание. Тотчас, похоже, как будто у них есть принцип паттерна первого вида (принцип, основанный на образце распределения как представленного некоторым свойством, вычисленным от распределения товаров и дохода (X, и I)).

(b) Мы должны знать на том, на какой основе люди действительно берут распределение во внимание. Это действительно, если их ответ на G основан на:

(i) благосклонности и сочувствующем характере

(ii) моральных осуждениях, возникающих из представления обязанностей благодеяния

(iii) убеждениях в справедливости в распределении, а также о том, что концепция более конкретна

Рисунок 10.

Кривая А = максимальная мощность (данный Gini-коэффициент) a

Так H = максимальная мощность (по всем Gini-коэффициентам) Так М. = наиболее привилегированный пункт (для человека i) b

a. [примечания по графу: E маркирует пункт пересечения между verti-cal ось и А кривая; М. обозначений пункт пересечения между кривой А и II; H маркирует пункт пересечения между кривой А и I.

- Эд.]

b. Cf. Уильям Бреит, “Доходное Перераспределение и Нормы Эффективности,” в

Хочмен и Петерсон, Перераспределение Посредством Общественного выбора (1974).

(iv) представления о желательности большего равенства для социальной стабильности (v) представления об общей желательности сокращения зависти и депрессии (vi) представления о страховании от возможных потерь в будущем себе:

отвращение риска к большим неравенствам и так желание установить государственную политику меньшего неравенства

(c) Последние три совместимы с целенаправленными ограничениями; в то время как первые три, с возможным исключением первого, (i), не являются таковыми.

С точки зрения моральной теории, то, что мы хотим знать, какие люди из базиса фактически принимают распределение во внимание (по-видимому все шесть выше причин и большего влияния это или что человек), но на том, на каком основание они думают, что должны принять их во внимание. И каковы их моральные концепции в этом отношении. Таким образом, в частности, какое допущение классический утилитаризм делает для распределения?

§5. Некоторые Мысли Относительно Самых больших Чисел и

Счастья и Общего количества Максимизирования против Средней Полезности

(1) Фраза “самое большое счастье для самых больших чисел” происходит сначала, это кажется, во Фрэнсисе Хучезоне, «Запросе Относительно Морального Добра и зла» (1725), Сек. III, §8. Эта фраза иногда давала начало сомнению, относительно того, направляет ли принцип полезности нас, чтобы максимизировать полное удовольствие, или максимизировать число людей, или некоторое взвешенное соединение обоих.

Классическая доктрина ясна: мы должны максимизировать полное удовольствие (чистый остаток удовольствия по боли). В конечном счете числа (или размер общества) должны быть приспособлены соответственно. Это - то, что говорит классическое представление. Максимизировать взвешенное соединение чистого удовольствия (общее количество) и числа представляет представление институционализма и не входит в классическую доктрину. Возможно, нужно также сказать, что нелепость приписывалась утилитаризму Бентэмом фон Нойманом и Моргенштерном (в 2-ом выпуске Теории Игр, 1947), а именно, что Бентэм, и его требование максимизировать две вещи сразу, совокупное счастье и числа, является неправильным. Ни Bentham, Edgeworth, ни Sidgwick не попали бы в эту глупость.

(2) Во-вторых, есть вопрос, должны ли мы максимизировать общее количество польз или среднюю полезность (благосостояние на душу по членам общества).

Здесь снова классическое представление совершенно ясно: мы должны максимизировать общее количество, не среднее число, полезности. Конечно, второе - то же самое в перспективе с установленным n (n = население общества). Но в конечном счете n не установлен, и находится под определенными условиями, которые дают полные и средние представления различным результатам для демографической политики или действительно для любой социальной политики, поскольку они влияют на размер населения (например, через эффекты на уровень рождаемости, уровень смертности, и т.д.). Решающим среди условий в определении численности населения является относительный уровень, при котором уменьшается средняя полезность, если население увеличивается. Если средняя полезность падает достаточно медленно, потеря в среднем числе может всегда быть меньше чем выгода в общем количестве от больших чисел, таким образом, может теоретически быть приведена значительная часть населения очень низкой (для каждого отдельного, положительного> 0) полезности; а не намного меньшее население, которое максимизировало бы среднюю полезность. Возможно, однако, утилитаризм это не выполнимый принцип для демографической политики в любом случае. Если так, тогда вопрос, каков классический утилитарист, чтобы получить полное представление?

Нужно заметить, что Sidgwick ясен в обоих этих пунктах. (См. Me, стр 415f.) Это среди других причин, то, почему я говорю, что Сидгвик является лучшим представителем классического представления: он знает обо всех этих видах пунктов и заново решает их каждый раз способами, совместимыми с тем представлением. Отметьте снова, что, если мы говорим, средняя а не полная полезность - то, что должно быть максимизировано, мы, кажется, вводим новый или отличный первый принцип. Поскольку, если одно только удовольствие является единственной пользой, кажется ясным, что мы должны максимизировать сумму этого. Почему в этом случае среднее число имеет значение вообще?

§6. Заключение Замечаний

(1) Важно подчеркнуть мысль предыдущих замечаний. Вводные исторические замечания должны выдвинуть на первый план долгую непрерывность утилитарной традиции; ее поразительное господство (по крайней мере в трех отношениях) в течение английской (говорящей) моральной философии начиная с первой трети (по крайней мере), 18-ого столетия; и ее тесная связь с социальной теорией, особенно политической теорией и экономикой: нет ничего иного нигде, что приближалось бы к этому образцу особенностей.

Кроме того, мы должны понять, что, с некоторыми большой квалификацией, ведущие прагматики попытались выработать, в реакции на Гоббса, приемлемую моральную теорию для светского общества с особенностями современного

мира. Их реакция на Гоббса (в отличие от ортодоксального христианского ответа, например. Cudworth), выявляет этот аспект их работы: они - представители первой современной моральной и политической теории.

(2) Кроме того, во-вторых, я обсудил Сидгвика как последнего из ведущих в последовательности классических прагматиков: трио Bentham-Edgeworth-Sidgwick. Представление Сидгвика является самым подробным; он полностью осведомлен о важнейших (по крайней мере), проблемах (больше, чем современные прагматики). Каждый нуждается в понимании многих сложностей в формулировке, что кажется на первый взгляд довольно простым принципом (концепцией). Фактически, начальная простота делает сложность выглядеть легче.

(3) Наконец, мы пробежались быстро через некоторые из вопросов, которые возникают в установлении межличностных сравнений благосостояния. Это упрощает выделение проблем и описание сложностей. Например, это «правило 0-1» не является, я думаю, даже приблизительно удовлетворительным дял всех разумных существ, хотя это лучше относится к людям. Но это показывает, где лежит много глубоких пробле. Мы далее не будем преследовать эти вопросы теперь. Но мы должны быть осведомлены о проблемах.

Приложение, к лекции III:

Относительно Кардинальных Межличностных Сравнений

Пункты: основные моменты - они:

(1) Мы нуждаемся в двух вещах для применения утилитарного принципа: (a) кардинальная мера для каждого человека.

(b) Важные правила сравнения коррелируют эти меры: по крайней мере, показывают сравнимость единицы.

(2) Порядковость против Порядковых Мер:

(a) Порядковость просто определяет полный запрос хорошего и плохого, но не насколько что-то хуже или лучше.

(b) Кардинальная мера определяет ноль и единицу и говорит сколько единиц между уровнями.

(c) Нет никакой уникальной шкалы, кроме всех весов в кардинальных мерах, связанных положительным линейным преобразованием (например, температурные весы). В порядковом числе, положительное монотонное преобразование.

(3) В классических кардинальных отдельных мерах, например. Sidgwick: Я, Книга. III, Ch. II:

(a) Люди могут оценить уровни благосостояния самоанализом (полных запросов).

(b) Люди могут оценить различия между уровнями самоанализом (запрос различий между уровнями). Они ((a) и (b)) дают кардинальную индивидуальную меру.

(c) В создании этого ранжирования не вовлечены никакой выбор или решение, вовлекающее риск или неуверенность.

(4) Правила повторного сравнения: Они необходимы, чтобы подойти оценке отдельных индивидов: 25

(a) Сравнимость уровня - соответствие уровней.

(b) Сравнимость единицы - соответствие единиц (сколько единиц индивидуального А = 1 единице индивидуального B).

(c) Полная сравнимость = Уровень плюс единица. Для применения утилитаризма мы нуждаемся только в сравнимости единицы (утилитаризм, заинтересованный общими количествами, не уровнями).

(5) «Ноль Одно Правило» как Иллюстрация:

(a) Если мы решаем последствия этого правила для общества людей и кошек, мы получаем то, что может быть нечетными результатами. Но если мы отклоняем правило для сравнения кошек и людей, почему мы делаем так? Это так только, потому что мы не хотим быть рабами кошек? И каково правильное отношение, не точно, но даже примерно? Очень примерно?

(b) Если это «0-1 правило» не в состоянии соблюдаться для людей и кошек, оно соблюдается между всеми все людьми? Почему не может причины, которые принуждают нас отклонять это для сравнения кошек и людей, принуждают нас отклонять это между различными видами людей? И можем мы, или должны мы, принять это значение? Снова, как последовательности являются причинами отклонения от классического утилитарного представления? Вовлекают ли они доктрину различных качеств удовольствия в способ, который недопустим с точки зрения утилитаризма? (например, Миль Дж. С., хотя его взгляд неясен).

(c) Это «0-1 правило» подразумевает, что мы должны культивировать простые и легко удовлетворимые удовольствия как социальную политику? Или еще далее: простые виды людей, которые легко сделаны счастливыми - способами, которые требуют немногих социальных ресурсов?

(d) Какой моральный принцип подразумевается в этом «0-1 правиле»: это требование справедливо к максимальному удовлетворению со стороны всех существ со способностью к удовлетворению?

Это «0-1 правило» - полезный путь, чтобы просто иллюстрировать проблему кардинвальных межличностных сравнений. И догадка - то, что любая схема правил корреспонденции, кажется, воплощает глубоко этические предположения, которым трудно выйти из утилитаризма. Именно здесь сложность утилитаризма начинает появляться.

25. Здесь cf. Amartya Сенатор, Коллективный Выбор и Социальное обеспечение (Сан-Франциско: Holden-Day - 1970), Chs. 7 и 7*.

Дата добавления: 2015-08-29