— Может, ты и прав. Для одного вечера достаточно признаний.
— Ты хочешь уйти? — встревожился он.
— Нет! — Я сделала паузу, чтобы обрести самообладание. — Нет. Я имела в виду, что, может быть, нам лучше сменить тему… если хочешь. — В смятении я заерзала. — Поговорим о твоих тренировках, о школе, друзьях… девушках, — дополнила я список с лукавой улыбкой.
— Девушках? — переспросил Джаред, удивленно выгнув бровь.
— Тебе известно, как я ошиблась с выбором приятеля, и ты наверняка был свидетелем моих глупых свиданий.
— Для меня это были не лучшие рабочие дни, — сказал он и помрачнел.
— Это будет честно, — настаивала я. — У тебя тоже должно было быть хоть одно неудачное свидание.
Джаред небрежно помотал головой:
— У меня не было времени на свидания.
Не знаю, что написалось на моем лице, но Джаред недовольно прищурился. Он явно не собирался говорить о своей личной жизни или ее отсутствии.
— Я был сосредоточен на защите твоей жизни. В нашей семье, если совершишь ошибку, извинениями не отделаешься.
— Никогда?
Джаред не находил себе места.
— Не то чтобы у меня не было возможности, или мне кто-то запрещал, или, наоборот, постоянно подталкивал к этому… — Его лицо искривила гримаса отвращения. — Просто у меня были другие приоритеты.
— Я должна чувствовать себя польщенной или виноватой?
Джаред посмотрел мне прямо в глаза:
— Когда меня начали интересовать такие вещи, я уже знал, что, кроме тебя, мне никто не нужен.
У меня чуть глаза не вылезли из орбит, с этой бедой я справилась, но проследить за ртом не сумела, и тот растянулся в улыбке — полуудивленной, полублагодарной. Мой взгляд в очередной раз остановился на губах Джареда.
— Так… для чего же ты меня привел сюда?
Он пожал плечами:
— Ты сказала, что я должен рассказать тебе правду; это все, что от меня требуется. Мне этого хватило.
— Когда я такое говорила? — Мои брови сдвинулись к переносице, я прокручивала в голове вечерний разговор.
Джаред замялся:
— Бет… прошлой ночью.
— В моей комнате? Как ты услышал?
Джаред вздохнул и выпрямился на стуле, приготовившись ко второму раунду.
— Выслушай меня, прежде чем уйдешь, — сказал он мрачно. — Моя обязанность — защищать тебя. Я не могу делать это, не зная, где ты находишься в каждый момент времени. Постоянно сидеть у тебя в общежитии невозможно, поэтому мы вынуждены иметь там глаза и уши.
— Что ты называешь глазами и ушами?
— Твой отец был очень дотошным. — Джаред уклонялся от прямого ответа.
— Давай, Джаред, облегчи душу.
— Когда тебя приняли в «Браун», Джек установил камеры в «Эндрюсе» и других местах на территории университета. И конечно, мы следили по GPS за твоей машиной, система была встроена при покупке. Система GPS связана с мобильными телефонами, мы использовали и это. Кроме того, в доме твоих родителей была установлена прослушка. — Джаред говорил спокойно, но было заметно, что внутренне он готовится к новому взрыву.
— Так что же, в моей комнате… камера? — медленно проговорила я.
Слова застревали в горле от ярости.
— Нет! Нет, нет, нет… — Джаред издал нервный смешок. — Камера в холле. У тебя в комнате только микрофон.
Я немного поразмыслила над этим, стараясь припомнить, не делала ли чего-то постыдного. Ничего в голову не приходило, и я понадеялась, что ничего такого и не было.
Джаред повел плечами:
— Сказать честно, мне совсем не нравится вмешиваться в твою личную жизнь, но это необходимо.
Я надулась, а лицо моего друга расплылось в улыбке.
— Ну, это не совсем правда. Вчера вечером мне это понравилось.
Я напряглась и закрыла глаза:
— Что ты слышал?
Джаред коснулся меня теплой рукой:
— Слышал, как Бет сказала, что ты меня любишь, но не слышал, чтобы ты отрицала это.
Я распахнула глаза:
— Значит, ты недослышал. Я отрицала это.
— Я слышал, как ты пыталась убедить ее в обратном. Ты хочешь сказать, что я принял желаемое за действительное?
В запальчивости я выдернула свою руку. Мне не нравилось, когда на меня нападают из засады.
Мое упрямство вызвало у Джареда улыбку.
— В тот миг, когда ты собралась уйти от меня, я открыто сделал выбор.
Недолго на его лице сохранялось довольное выражение. Я не ответила на его улыбку.
— Ты злишься.
— У меня нет секретов, — угрюмо ответила я. — Моя мать знает об этом?
Джаред кивнул. Я раздосадованно всплеснула руками, ладони громко хлопнули о бедра. Джаред опустился передо мной на колени и заставил меня взглянуть на него.
— Это было необходимо, Нина, — сказал он, бережно прикасаясь к моим голым коленям.
— Значит, вот как объясняются твои чудесные появления?
Мне было ясно: ему всегда известно, где я; но представить, что я нахожусь под наблюдением по двадцать четыре часа семь дней в неделю, было просто невозможно.
— Отчасти, — сказал Джаред.
Печально, но я уже начала привыкать к его уклончивым ответам.
— А другая часть?
— Я дойду до нее.
— Так это еще не все?! — взвыла я.
— Слушай, ты теперь знаешь худшее… — (Я выкатила глаза.) — И я обязан принести извинения.
— Да уж.
— Извини за мистера Доусона. Оба раза за тебя отвечала Клер. Для разведывательных целей она дала ситуации зайти дальше, чем позволил бы я. Она хотела узнать, что известно Доусону.
— Клер тоже следила за мной?! — Я сорвалась на крик.
— Да. Тебя напугали, я виноват, прости. А Клер я отстранил, как только услышал о случившемся, то есть когда приехал забрать тебя домой.
Сперва я разъярилась, но гнев испарился, стоило мне вспомнить, как отчаянно хотелось тогда, чтобы в дело вмешался Джаред. Как можно злиться на него, раз я получила то, что желала? И я прошептала:
— Я надеялась, что ты появишься.
— Неужели? — удивился Джаред.
— Мистер Доусон угрожал мне, а я думала: вот сейчас появится Джаред… И становилось… терпимо.
— Терпимо?
Тут разозлился Джаред. Несколько минут он молчал, иногда потряхивал головой и двигал взад-вперед нижней челюстью. Я ждала, сколько хватило сил, но наконец не выдержала и спросила, пытаясь поймать его суровый взор:
— Что не так?
— Впервые ты ждала от меня защиты и не дождалась… Меня не было. — Последние три слова он произнес так, будто выплевывал изо рта порции яда.
— Но ты не можешь быть на месте всегда, Джаред. Ты ведь только человек.
Я вернула ему свои руки, он прикоснулся губами и прошептал:
— Прости меня. — Его лицо исказилось от душевной боли.
— Ничего страшного, — сказала я, удивляясь его реакции.
Раньше Джаред описал, какие муки испытывал, видя мои страдания. Теперь эти слова материализовались. Время, проведенное со мной, могло показаться ему пребыванием в чистилище. Меня охватило желание утешить друга, и я была совсем рядом.
— Этого больше не случится, — пообещал Джаред, неотрывно глядя мне в глаза.
— Ловлю на слове.
Внутри меня будто вспыхнула спичка, и я загорелась желанием прикоснуться к Джареду, чтобы в нем умерла эта жгучая ненависть к самому себе.
Я потянулась к нему и положила руки ему на плечи. Провела большими пальцами по лицу, уже не боясь быть отвергнутой. Я притянула Джареда к себе и осторожно поцеловала. Он деликатно ответил на мой поцелуй и начал отстраняться, но я не позволила ему уйти.
После недолгой паузы Джаред сдался, крепко обхватил меня руками и прижал к себе.
Я довольно хмыкнула, и Джаред стал действовать энергичнее. Объятие стало крепче, он выпрямился на коленях и положил руку сзади мне на шею. Мое дыхание участилось. Наши языки соприкоснулись. Я развела ноги и придвинулась к Джареду вплотную. Больше нас ничто не разделяло.
Джаред издал досадливый вздох и чуть отстранил меня от себя, держа за плечи.
— Что? — фыркнула я.
Он несколько раз глубоко вздохнул, после чего ответил, не сводя с меня глаз:
— Нам нужно обсудить кое-что еще.
Тяжело дыша, он отпустил мои плечи, и я сомкнула колени.
— Мне надоели обсуждения, — шепнула я и вновь прильнула к нему.
Джаред мягко уклонился, радуясь моей настойчивости.
— Я не могу, — сказал он сокрушенно. — Я привел тебя сюда, чтобы сказать всю правду, а не половину.
Недовольно вздохнув, я откинулась на спинку дивана и утонула в мягкой подушке.
Джаред улыбнулся: его позабавил мой надутый вид.
— Я тоже подвластен искушениям. — Он приподнялся с пяток и быстро чмокнул меня в губы.
— Ладно. Давай поговорим. — Мне больше, чем когда-либо, захотелось выяснить все до конца. — Ты меня обманул.
Джаред удивленно вскинул бровь:
— Как это?
— Ты сказал, что у тебя не было времени встречаться с девушками. Но после такого поцелуя я тебе не верю.
Джаред засиял от удовольствия, но спохватился и попытался скрыть восторг — напрасный труд.
— Позволь тебе возразить. Я не идиот… и целоваться не большая наука.
— Я целовалась с мальчиками, с некоторыми не один раз. Никто из них не делал этого, как ты.
Джаред приник ко мне и стал целовать мою шею снизу доверху. Он шепнул:
— Это потому, дорогая, что ты целовалась с мальчиками.
Сердце колотилось так сильно, что я не сомневалась: Джаред слышит удары. Я испустила долгий вздох.
— Ладно. Ты собирался рассказать мне остальное. Неизвестность невыносима.
Джаред переместился на диван и развернулся. На лицо его возвратилось хмурое, озабоченное выражение.
— Насколько я поняла, Джаред, ты вырос в семье наемных убийц. Ты шпионил за мной, ходил по пятам, установил микрофоны в моей спальне и признался, что полюбил меня раньше, чем я научилась водить машину.
Он недовольно скривился:
— Мы не наемные убийцы.
— Ты кого-нибудь убил?
Джаред окаменел; столь прямой вопрос шокировал его.
— Я… э-э-э… ну… Только чтобы сохранить тебе жизнь, — объяснил он.
— Ты убивал людей ради меня? — спросила я, и мое настроение сразу изменилось.
— Не чувствуй себя виноватой, Нина. Эти люди лишили бы тебя жизни не задумываясь и в ту же ночь спали бы сладким сном.
Я сглотнула:
— Ты жалеешь о содеянном?
Джаред ответил без колебаний:
— Вот еще! Я не такой.
— Что это значит? Ты убийца?
Джаред нервно потер загривок:
— Я так не считаю. Мы защитники. Хотя кое-кто с этим не согласится.
— Кто, например? — Я покачала головой в замешательстве.
— Ты опережаешь события.
— Ты сам их опережаешь.
— Знаю. — Он потер виски большим и указательным пальцами.
— Ты меня нервируешь. — Я невесело засмеялась; он посмотрел на меня: взгляд тяжелый, легче мне не стало. — Все так плохо?
— В это трудно поверить. Ты отнесешься к моим словам скептически, и я тебя не виню. Но это правда.
Я кивнула и взяла его за руку:
— Я готова.
— Гейб. — Джаред долго молчал, а потом поморщился. — Он не отсюда. Он знал твоего отца с детства, но сопровождать его стал, как только Джек повзрослел. Когда Джеку был двадцать один год, он работал на человека по имени Ван Барен и между делом сдружился с сыном Ван Барена Люком. Джек проводил много времени с Люком, — соответственно, мой отец подолгу торчал в доме Люка. Очень скоро внимание Гейба привлекла младшая сестра Люка Лиллиан. Это моя мать. Он испытывал к ней такие же сильные чувства, как я к тебе, и не мог оставаться в стороне. Он сделал выбор и открылся ей, а это против правил.
Я хотела спросить о правилах, но Джаред поднял палец: не перебивай.
— Чтобы быть с Лиллиан, Гейб пожертвовал многим. Он любил ее и считал, что у него нет выбора. Хоть он и отрекся от всего, его существование все равно зависело от Джека.
Я тряхнула головой:
— Почему он зависел от моего отца?
— Гейб был приписан к нему. Такие, как мой отец, приписаны к своему талеху с рождения. Я стал таким же, только наполовину, поэтому моя судьба решилась не сразу. Нам пришлось самим разбираться, какова она, отчасти поэтому мы с братом и сестрой — ублюдки в мире Гейба.
— В мире Гейба? Прости, Джаред, я ничего не понимаю. — От досады я повторила жест.
Строгое лицо Джареда смягчила улыбка.
— Я знаю. Ты поймешь. Я пытаюсь дать наилучшее объяснение. Поверь мне.
— Печеный сладкий картофель? — Я подмигнула, пытаясь разрядить обстановку.
Джаред совсем расплылся в улыбке:
— Печеный сладкий картофель.
Некоторое время он смотрел на меня, на лице отобразилась целая гамма чувств. Джаред поцеловал меня, словно попрощался. Потом нехотя отпустил и заговорил, избегая смотреть мне в глаза:
— Нас не принимает ни семья Гейба, ни его враги. Поэтому нам бывает трудно работать, но случается и наоборот.
— Работу защитников, — заключила я.
Джаред подтвердил мою догадку одобрительным кивком, но у меня при этом было такое выражение, что ему стало не до улыбок.
— Что? — проговорил он тихо и неуверенно.
— Ты хочешь сказать, что существует некое общество защитников и все они делают то же, что и ты?
— В-вроде того. Но это все… по предопределению. — Джаред нетерпеливо ждал, пока я уловлю его мысль.
— По предопределению? — медленно повторила я, позволяя смыслу слова вызреть… защитники по предопределению.
Джаред тщательно подбирал слова; описывая семью, к которой принадлежал, приплетал божественное. Когда до меня дошло, Джаред поморщился.
— Ты что, парень, морочишь мне голову? — негодующе осведомилась я.
— Я же говорил, что это будет твоей первой реакцией.
Ну-ну. Я немного подождала: вот сейчас он скажет, что пошутил. Но нет, в глазах Джареда не проскользнуло и тени веселья. Я встала и сделала несколько шагов между столом и диваном.
Джаред сохранял серьезность. Он надеется, что я поверю, будто он мой… ангел-хранитель! Ну и ну! В голове промелькнули образы: крылышки, сияющие ореолы, арфы, и я расхохоталась. Джаред с тревогой следил, как я шагаю по комнате, — видимо, боялся, что довел меня до ручки.
— Я не ангел, — сказал он, явно считая меня полоумной. — Вот мой отец — да; вернее, был, — уточнил Джаред.
— А ты наполовину… — Я запнулась, не в силах договорить слово. Глупо даже в мыслях иметь такое.
— Человек, — подправил он, пресекая возможные варианты.
Вспомнилось, как Джаред отшвырнул мужика на парковке на невероятное расстояние.
— Это кое-что объясняет. Но… — Я покачала головой. Хотелось ему поверить, и это затрудняло достижение остальных целей.
Джаред подошел ко мне, но я инстинктивно сделала шаг назад. Он скривился:
— Я никогда не солгу тебе. Веришь?
Совсем недавно я была решительно настроена не подвергать сомнению любые его слова. Джаред просил меня принять на веру сказку. Он скользил по моему лицу тревожным, выжидающим взглядом и молил поверить. Я стоила того, чтобы он сказал мне правду. На что же решиться? Необходимость снять напряжение пересилила разумные рассуждения. Я прикоснулась к заживающей ранке на его щеке:
— В этом есть смысл, да-да.
Однажды я уже описывала его как ангельское создание. Тогда я не представляла, насколько это близко к истине. Сияющие серо-голубые глаза, необыкновенная сила, безупречные черты лица и движения; чем еще это объяснить? И тут меня вдруг совершенно перестало интересовать, возможно ли это. Я ему поверила.
— У меня остались вопросы.
В глазах Джареда блеснула надежда, и он подвел меня к столу. Я подхватила на ложку кусочек недоеденного торта и прыснула.
— Что тебя рассмешило? — Он выгнул брови.
— Пища ангелов. — Я сжала губы, подавляя смешок.
Джаред усмехнулся и втянул в себя побольше воздуха.
Кажется, он успокоился.
— Пища ангелов очень хороша. — Он попытался изобразить недовольство — не вышло; лицо оставалось ясным.
— Прости.
— Ты прощена, — тут же ответил Джаред. — Ну вот. Теперь ты знаешь.
— Все?
— Очень многое. — Казалось, мой друг наполнился новой энергией. — Но не все. Остальное — логические следствия того, о чем я рассказал, и отчасти… лучше тебе не знать.
— О них?
— Нина, ты слышала истории о тьме и свете. Если я стану вдаваться в детали, это кое-кого привлечет. Ты понимаешь, о чем я?
Мне вдруг стало холодно, плечи сжались, меня передернуло. Конечно, я знала, о ком он, — о демонах. Разумеется, они существуют, коли есть ангелы.
Моя реакция вызвала у Джареда прилив жалости. Он придвинул к себе мой стул, наклонился и поцеловал меня в лоб.
— Наверное, я недооценил последствия своего обещания раскрыть тебе всю правду. Ты не должна бояться, Нина. Я не допущу, чтобы с тобой что-нибудь случилось.
Я сделала глубокий вдох и приняла бравый вид:
— Знаю. — Я покачала головой. — Но многого не понимаю.
— Хочешь спросить о чем-нибудь еще? — Он приготовился к новому обстрелу вопросами.
Я посмотрела на часы: почти полночь.
— Не уверена, смогу ли сегодня.
— Ты куда-то спешишь?
— Нет. Просто решила, что иногда тебе хочется спать. Ты ведь спишь, не так ли?
Джаред улыбнулся:
— Сплю. Но мне не нужно так много… всего несколько часов для подзарядки. Мы с Клер спим по очереди. — Он вздохнул и взял меня за руку. — Я должен еще кое за что перед тобой извиниться. Когда Клер позвонила и сказала, что ты выехала из города и застряла на темной дороге, я спал — недолго, всего минут двадцать. Она готова была оставить тебя ждать помощи, но я не мог допустить, чтобы ты сидела на холоде. Прости, я был так… резок.
— Нервы шалят от усталости… ясно. — Я отрывисто кивнула.
Лицо Джареда светилось от радостного облегчения.
— Это невероятно! Годами я мечтал о том, как расскажу тебе все. И вот свершилось.
— И вот я сижу здесь, напротив своего гибридного бойфренда-полуангела, ем торт. Думаю, это победа!
Брови Джареда взлетели вверх, и у него на лбу появились три складки.
— О, вот как. Бойфренд?
Я с трудом сглотнула, чувствуя, как лицо залила краска, взяла бокал с вином и сделала большой глоток.
— Все в порядке? — озабоченно спросил Джаред.
Я прочистила горло.
— Все хорошо. Я просто… я не имела в виду… о-о-о! — застонала я и закрыла лицо рукой.
— Нина, — недовольно начал Джаред, — можно подумать, что меня ужасает одна мысль об этом. — Он убрал мою руку от лица. — Тут нет ничего постыдного для тебя.
— Просто… забудь о моих словах, ладно? — смущенно сказала я.
— Еще чего! — улыбнулся Джаред.
Я непроизвольно и широко зевнула, прикрылась ладонью.
— Отвезу тебя домой, — сказал Джаред.
— Я не хочу домой. У меня остались вопросы, — возразила я, утирая слезы; сдержаться не удалось.
— У нас очень много времени, дорогая, для вопросов и ответов, — сказал он и заправил прядь волос мне за ухо.
Я улыбнулась, поняв, почему он всегда убирает волосы с моего лица, как только мне самой захочется это сделать.
Я снова зевнула и упрямо покачала головой:
— Порез у тебя на лице?
Джаред прикоснулся к ране двумя пальцами:
— Есть свои преимущества и недостатки в том, чтобы быть тем, кого в мире моего отца называют полукровками.
Услышав это слово, я сморщила нос:
— Для меня это звучит как ругательство.
— Так и есть. Большинство архов считают, что нас не должно существовать, а остальные видят в нас врагов.
— Кто такие архи?
— Есть несколько типов ангелов: серафимы, херувимы, предстоящие… всего их девять. Архангелы выступают в роли защитников людей. Они передают послания, при случае сражаются с демонами и защищают своих талехов от зла, причиняемого им демонами и людьми. Архи есть у всех людей, архам запрещено обижать людей, даже если их талеху угрожает талех другого арха. Они строгие защитники, но и защита имеет ограничения, налагаемые Законом. Клер, Бекс и я — наполовину люди, и это снимает с нас многие запреты; так было и с моим отцом, когда он решил жить среди людей.
— Значит, Гейб превратился в человека?
— Нет. Он утратил способность перемещаться между планами бытия… — Наверное, на моем лице было написано полное недоумение, потому что Джаред взял паузу. — Не мог больше становиться невидимым. Такова цена, когда остаешься без благословения. На архов налагают заклятие, если они остаются с людьми, и это заклятие распространяется на их потомство, хотя и ослабевает с каждым поколением по мере того, как кровь загрязняется человеческими генами, вот так.
— Что за заклятие? — спросила я.
Слова Джареда рисовали гораздо более мрачную картину, чем мои воображаемые крылья и арфы.
— Архи обязаны защищать своих талехов даже после отпадения, и в связи с тем, что приоритеты отпавшего арха, так сказать, слегка изменились, заклятие налагается, чтобы арх продолжал исполнять свои обязанности по отношению к талеху. Отпавшие и их потомки, как архи, не болеют, и их нельзя убить. Но, в отличие от архов, мы испытываем боль, и срок нашей жизни ограничен. Когда умирает наш талех, мы тут же заболеваем и исчезаем.
— То есть ты потерял отца одновременно со мной, — прошептала я.
Джаред едва заметно кивнул и вытер слезу, скатившуюся у меня из глаза. Я увернулась от его руки:
— Пожалуйста, не делай этого. Не утешай меня, ведь отец умер у тебя.
Джаред покачал головой:
— Не могу видеть твоих слез. Особенно когда я рядом и в силах что-то сделать.
— Прости, Джаред.
Я не могла представить себе, каково это — жить в постоянном страхе не только за жизнь моего отца, но в гораздо большем: ведь в случае смерти Джека должен был умереть и Гейб. Новая мысль пришла мне в голову, и мои глаза расширились.
— Я — твой талех?
— Да. — Джаред выпрямился и сел ровнее; печальное лицо полуангела потеплело от какой-то мысли.
— Как ты узнал?
— Мы это чувствуем. Когда тебе больно, ты сконфужена, напугана, больна, счастлива… сексуально возбуждена… — Он на мгновение опустил взгляд, заметно смутившись. — Мы чувствуем это, но не так отчетливо, как сам талех.
— Ты ощущаешь все это вместе со мной?
— Это трудно объяснить. Наверное, я мог бы сравнить это с жужжанием комара над ухом.
— Значит, если я… ударяюсь бедром об угол отцовского стола…
— Я могу почувствовать это, — подтвердил Джаред, радуясь, что я начинаю кое-что понимать.
— Это ты говорил тогда по телефону с моей матерью? — Я вскинула бровь.
— Да. Просто хотел убедиться, что с тобой все в порядке. Ты ударилась сильно. Я бы очень удивился, если бы у тебя не осталось после этого синяков, — сказал Джаред и прикоснулся к тому месту, которым я ударилась об стол Джека.
— Синяк есть. Ты же вроде говорил, что в родительском доме установлены камеры. Разве ты не видел, что я в порядке?
— Кабинет твоего отца — единственное помещение, где нет ни камер, ни прослушки. Когда ты там, я могу полагаться только на свои ощущения. Я бы предпочел, чтобы в будущем ты не проводила там так много времени.
Я кивнула, занятая новой пришедшей в голову мыслью.
— А… если у меня месячные?
Джаред закрыл глаза и кивнул. Очевидно, он не хотел углубляться в эту тему.
Я хихикнула. Как в такое поверить?
— Тебя это мучает?
Джаред поперхнулся и вытаращил глаза:
— У меня не бывает месячных, Нина, нет. Я в этом уверен.
После такого ответа мои сдавленные смешки переросли в раскатистый хохот. Тут явно сказывалось утомление. Я попыталась вспомнить, на чем мы остановились перед моей недолгой истерикой, и спросила:
— А когда ты узнал, что я твоя? — Брови Джареда взлетели вверх, и я подкорректировала вопрос: — Когда ты узнал, что я твой талех?
Он понимающе кивнул, но на губах играла улыбка.
— Архам назначают подопечных, а вот полукровки…
— Гибриды… — перебила я. Мне не нравилось, что он употребляет такой унизительный термин по отношению к себе.
Джаред улыбнулся:
— Гибридам приходится дознаваться самим. Вот еще одна причина, почему архи отвергают нас: наши подопечные на какое-то время остаются уязвимыми. Архи не согласны с таким положением вещей.
— Многое против вас, — вздохнула я.
— Но есть и за, — уверил меня Джаред. — У нас имеется несколько преимуществ перед архами, наиболее существенное проистекает из того, что мы наполовину люди и поэтому можем убивать обычных людей, если это необходимо для защиты наших талехов. Мы способны видеть архов, даже если они остаются не явленными для людей, а также обладаем частью их знаменитой силы, прозорливости, мудрости и целительских способностей. Архов нельзя уничтожить, они не могут истечь кровью; пули от них не отскакивают, а пролетают насквозь.
Я посмотрела на заживающий след от раны на щеке Джареда.
— Но у тебя кровь течет.
— Да, но наши раны заживают очень быстро.
— Значит, крылья… — Я зевнула, борясь с усталостью.
— Можешь не бояться, что я вдруг покроюсь перьями, — засмеялся Джаред. — Архи не летают. Они просто появляются там, где им нужно быть. Я сам всегда находил эти картинки довольно глупыми.
— А мне они нравятся, — не поддержала я Джареда.
— Значит, ты разочарована? — Уголок его рта пополз вверх.
Джаред оперся на спинку моего стула и наклонился ко мне.
— Вовсе нет. Я лучше буду сидеть напротив моего ангела без крыльев, чем любоваться на изображение крылатого ангела.
Я ощущала дыхание Джареда на своих губах и придвинулась к нему поближе. Джаред в изнеможении опустился на стул напротив.
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 32 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |