Виктор, конечно, был удивлен звонком от отца его возлюбленной, но прийти к нему на работу все же согласился, понимая, что просто так, без важного повода, Кулемин-старший ему бы не позвонил. Хотя физрук догадывался, что поводом для их встречи послужила трагедия в семье Кулеминых-Романовых. Он и сам видел, как тяжело переживала все это Лена, как мог старался ее поддержать и больше всего боялся, что она вновь сорвется и решит расслабиться травкой. И как назло это несчастье пришлось на одну из знаменательных дат в жизни Степнова, поставив его перед сложным выбором, который, впрочем, он уже давно сделал.
- Никита Петрович, к Вам Виктор Михайлович, - сообщила из приемной Галина Ивановна – медсестра и по совместительству неофициальная секретарша хирурга.
- Пусть войдет, - нажав кнопку, ответил Кулемин-старший. Через несколько секунд в его кабинете появился избранник его дочери. Степнов подошел к письменному столу хирурга, поздоровался и замер в нерешительности. – Привет. Ну, что стоишь? Присаживайся.
- Я так понимаю, Вы позвали меня, чтобы поговорить о Лене? – предположил Виктор, устраиваясь напротив своего собеседника.
- Других общих тем у нас с тобой пока, слава богу, нет, - холодным взглядом посмотрел на него Никита. – В общем, я хотел встретиться с тобой, чтобы… - Договорить ему не дал громко зазвонивший телефон физрука. Степнов тут же засуетился и быстро сбросил звонок, извинившись перед отцом своей возлюбленной. – Так вот, я позвал тебя для того… - И снова настырный мобильник помешал хирургу озвучить свою просьбу. – Может, ты уже ответишь? – недовольно поинтересовался он.
- Подождут, - обтекаемо ответил Виктор, снова сбрасывая звонок и на этот раз выключая звук. – Извините, пожалуйста, продолжайте.
- Спасибо! – язвительно ответил Никита. – В общем так, я знаю, что отношения между нами с тобой довольно натянутые, но сейчас я надеюсь на то, что ты действительно любишь мою дочь, - сказал мужчина и сделал паузу, во время которой услышал, как приглушенно вибрирует в руках физрука его мобильник. – Либо ответь, либо выключи его, иначе мы с тобой нормально не поговорим, - твердо произнес он, желая целиком и полностью завладеть вниманием своего собеседника.
- Можно я на минуту выйду? – спросил Степнов, виновато посматривая на собеседника. – Это просто довольно личный звонок.
- Иди, - Кулемин-старший кивнул головой в направлении двери. Как только второй мужчина вышел из его кабинета, он мгновенно нахмурился. Что такого личного может быть у этого физрука? Не обманывает ли он Ленку? И никогда вроде Никита не замечал за собой желания подсмотреть или подслушать, а сейчас ему вдруг очень захотелось узнать, что же там такого личного приключилось у этого «кавалера». И решение довольно быстро пришло в изобретательную голову волнующегося папаши. Взяв трубку лежащего на столе телефона, мужчина нажал кнопку и, прежде чем медсестра в приемной начала говорить, поторопился озвучить свою просьбу:
- Галина Ивановна, включите, пожалуйста, громкую связь и не произносите ни слова! Заранее спасибо!
Женщина была довольно умна, поэтому план хирурга для нее тайной не остался. Покосившись на стоящего не особо далеко Виктора, она выполнила поручение начальника и спокойно стала ждать, чем же все завершится. Поначалу мужчина, разговаривающий по мобильнику, держал себя в руках и вел разговор довольно тихо, но вскоре беседа его, по-видимому, утомила, и физрук вышел из себя.
- Нет! Я не могу приехать на твой юбилей! – наконец, воскликнул он так, что его слова прекрасно разобрал Никита. - Нет, «не могу» не синоним к «не хочу»! Ты же знаешь, что я обязательно приехал бы к тебе, если бы не обстоятельства! Обстоятельства очень серьезные! Тебе нужна конкретика? Хорошо! Я не могу сейчас уехать из города, потому что должен поддержать одного очень дорогого мне человека, понимаешь? Послушай, мама, что за трагедия случится, если я приеду поздравить тебя чуть позже? А по-моему, ничего страшного! И ты сама это понимаешь, просто вредничаешь! Короче, все, мам, - усталым голосом произнес мужчина. – Если ты не хочешь меня понимать, то я ничего не могу с этим поделать. Все, извини, у меня тут очень важный разговор. Потом поговорим.
На этом Виктор и закончил свое объяснение с матерью. Несомненно, Кулемин-старший остался доволен тем, что услышал: исходя из ответов физрука, мамаша его была довольно властной особой, и пререкаться с ней было себе дороже, но Виктор стойко выдержал «атаку», и почему-то хирургу казалось, что те самые «серьезные обстоятельства» имеют отношение к Лене.
- Еще раз прошу прощения, - в кабинет вернулся уже намного более угрюмый мужчина. – Теперь точно все. О чем Вы хотели со мной поговорить?
- Виктор, я хотел попросить тебя… - Никита же, наоборот, стал разговаривать более мягким тоном, - ты поддержи Ленку, ладно? Ей сейчас очень тяжело, и, по правде говоря, я боюсь, как бы она снова не сорвалась и не начала принимать успокоительные таблетки.
- Никита Петрович, Вы либо не понимаете, либо не хотите понять, - усмехнулся Степнов, глядя на собеседника. – Я люблю Вашу дочь, и бросить ее в такой ситуации, в какой она находится сейчас, я не смог бы ни при каких обстоятельствах. Я честно не знаю, как доказать Вам, что Лена дорога мне, и что наши чувства с ней искренни и основываются на любви…
- Виктор, я просто…
- Все у Вас просто! – повысил голос физрук, взвинченный скандалом, который ему закатила эмоциональная матушка. – Я не сопливый студент-первокурсник, и мне не нужно объяснять банальных вещей, понимаете? Я сам вижу, когда моей девушке требуется поддержка, и не надо тыркать меня носом в очевидное.
- Ты что-то распоясался, тебе не кажется? – сурово спросил Никита, но даже такое изменение в его интонации никак не подействовало на уже стоящего напротив него собеседника.
- Нет, я говорю так, как есть на самом деле! Вы не знаете, через что мы с Леной уже прошли вместе, а потому не Вам судить о том, как мы с ней относимся друг к другу! А я Вам скажу! – Степнов наклонился вперед и буквально навис над хирургом, который наоборот слегка отстранился от него. – Мы очень дорожим нашими отношениями! И после всего, что мы пережили, я никому не позволю разлучить нас! Даже тебе! – увлекся своей тирадой физрук и даже не заметил, как перешел на «ты» и стал угрожать отцу своей возлюбленной. – Захочешь нас разлучить – увезу Ленку куда-нибудь и все.
- Куда? Ей же всего шестнадцать! – засмеялся Никита, видя, что Виктор сейчас немного не в себе. – Ладно бы она совершеннолетняя была…
- Неважно куда! Увезу, спрячу и все!
- Все сказал? – так и не сумев стереть с лица улыбку, поинтересовался мужчина.
- Все, - на выдохе ответил физрук и уселся на свое место.
- Увезешь мою дочь – отрежу все, что болтается…
- А что-нибудь новенькое слабо выдумать? – скучающим тоном спросил Виктор. – Чем-то подобным ты мне уже угрожал… Становишься предсказуемым.
- Так, ладно, прекратили разборки! – первым решил уйти от конфликта Кулемин-старший. – Мы забыли, что разговор начался с общей проблемы. Сейчас мы с тобой должны быть не врагами, а союзниками, если хотим помочь Лене.
- По-моему, мы всегда должны быть союзниками, - буркнул его собеседник, после чего решительно посмотрел на хирурга. – Думаешь, Лену не напрягает то, что наши отношения являются для тебя недопустимыми? Или хочешь сказать, что она спокойно отнеслась к твоей фразе про то, что ты их не одобряешь?
- Степнов, хватит капать мне на мозги! – угрожающим тоном произнес Кулемин-старший, которого нападки избранника дочери стали порядком доставать.
- А что мне еще остается делать, чтобы дать тебе понять: я буду бороться за Ленку! И если того потребует ситуация, то даже с тобой, - физрук встал с места и бесцеремонно пошел на выход, уже на ходу произнося: - подумай дважды: когда-то твоя бывшая жена выбрала тебя вместо своей матери… Если любишь свою дочь и хочешь ей счастья, то не заставляй ее выбирать между нами. Мы оба любим ее, а она любит нас, естественно, по-разному, только это в данном случае значения не имеет… ключевое слово здесь – любит. Тебе, как никому другому, должно быть хорошо известно, как тяжело отказываться от того, кого любишь! – с этими словами Степнов дошел до двери и, уже открыв ее, вновь развернулся к Никите. - А по поводу того, о чем ты хотел со мной поговорить… Я делаю все, что в моих силах, ты, я уверен - тоже. Тогда о чем разговор вообще?
И мужчина ушел, оставив задумчивого хирурга в одиночестве. Сначала он долгое время пребывал в удивлении от того, насколько хорошо этот физрук был знаком с историей их семьи, а потом, анализируя слова Виктора, Кулемин-старший все сильнее и сильнее понимал, что в чем-то тот действительно прав. Даже не в чем-то, а во многом… А примеры на их с Верой прошлом еще больше заставили мужчину задуматься над ситуацией.
-46-
Звонок в дверь заставил хмурого мужчину встать с насиженного места и отправиться в коридор, дабы впустить гостя. В любой другой день и в любой другой ситуации Романов наверняка удивился бы, увидев на пороге своей квартиры девушку, которая уже несколько месяцев не отличалась особым желанием общаться с ним. Но сегодня даже этот визит не вызвал в нем каких-либо эмоций.
Лена вошла в квартиру и огляделась, сразу же отметив, как уютно здесь стало с появлением хозяйки. Последний раз блондинка была тут еще тогда, когда считала стоящего напротив нее хозяина данного жилища своим крестным, а маму – верной женой своего отца. С тех пор, как Вера с Иваном поженились, двери этого дома для девушки автоматически закрылись. Конечно, так решили не «молодожены» - они-то как раз были бы рады, если бы дочь заглянула к ним. Только вот сама Кулемина пообещала себе навсегда забыть сюда дорогу.
Что же заставило ее прийти сюда сейчас? Она и сама не могла ответить на этот вопрос… Просто во время очередного срыва, когда слезы лились сами по себе, и остановить их просто не представлялась возможным, девушка пыталась успокоиться проверенным методом: она разговаривала сама с собой. Среди прочих ее фраз промелькнул вопрос: кому в данный момент хуже, чем ей? И совершенно неожиданно в голове Лены возник образ ее биологического отца, заставив блондинку серьезно задуматься. Ведь действительно, ее поддерживали все: отец, брат, любимый… А кто оказывал поддержку ему? Кто помогал всегда сильному и твердому Романову пережить трагедию и поверить в лучшее? По данным, которые были у школьницы, - никто. К тому же в последнее время, присматриваясь к нему, девушка заметила, что тот стал приходить на работу в помятом виде: лицо мужчины покрыла небольшая щетина, и было такое ощущение, будто вечер предыдущего дня он провел наедине с бутылкой какого-то алкоголя. Правда, перед тем, как принять окончательное решение прийти сюда, Кулемина посоветовалась с Виктором, и, получив его одобрение, отважилась на этот шаг.
Подождав, пока дочь снимет верхнюю одежду и обувь, хозяин квартиры снова вернулся на кухню. Десятиклассница, естественно, пошла за ним. Как она и предполагала, у стола в ряд стояло несколько бутылок из-под коньяка, ликеров и виски. Видимо, мужчина нашел «повод» опустошить свой шикарный бар, алкоголь в который собирал годами. Все так же, не говоря ни слова, Лена присела на свободный стул и оглянулась вокруг себя – в целом кухня выглядела довольно прилично, правда, отсутствие грязной посуды наводило на мысли, но отнюдь не о том, что Иван – чистоплотный представитель мужского рода, а о том, что физрук спортивной школы вовсе не питается.
Неожиданно перед лицом задумавшейся блондинки появилась банка пива. Романов молча протягивал девушке алкоголь, ожидая ее решения. Кулемина приняла предложение, поставила банку на стол, а мужчина, понимая, что одной рукой управиться ей будет трудно, без слов щелкнул металлическим язычком, открывая алкоголь. После этого он обошел стол, сел на свое место и налил себе в бокал немного коньяка. Еще некоторое время на кухне царило молчание, а потом школьница не выдержала:
- Ты должен верить в то, что она поправится, - тихо сказала она, посмотрев на отца. Тот, не отвечая ни слова, поднял бокал и одним махом осушил его, чуть поморщившись.
- Я верю, - хрипловато ответил Иван.
- Я вижу! – саркастически заметила девушка, делая глоток пива. – Чего тогда пьешь как заправский алкаш?
- Лен, тебе же до меня дела нет, - сухо произнес физрук спортивной школы. – Иди домой к отцу и брату. Там никто не пьет, и там все верят в лучшее...
- У меня два отца, - твердо ответила ему дочь, заставив мужчину отвлечься от тупого созерцания скатерти и удивленно посмотреть на нее. – И одному из них сейчас нужна моя поддержка.
- Пожалеть меня пришла? – пристально глядя на собеседницу, усмехнулся Романов. – Спасибо, но не стоило беспокоиться.
- Причем тут пожалеть? – возразила ему Кулемина. – Для тебя «поддержать» и «пожалеть» - это одно и то же? Я пришла, потому что волнуюсь за тебя! Думаешь, то, что ты вот так вот абстрагируешься от ситуации, никому не заметно? – спросила девушка, кивнув на бутылку. - Да на тебя уже в школе все косо смотрят.
- Пускай смотрят, - безразлично произнес физрук, наливая себе новую порцию алкоголя. – Мне все равно… и тебе должно быть все равно…
- А мне, представь себе, не все равно! Я не хочу, чтобы все думали, будто у меня отец – алкаш! Тем более что это не так…
- Что, уже жалеешь о том, что проболталась о наших родственных связях? – с язвительной улыбкой проговорил Иван. Школьница на этот вопрос отвечать не стала: пожалела она об этом намного раньше, когда желание делать гадости поутихло, и блондинка поняла, насколько глупо выглядят все ее пакости. И ведь навредила она не только своему папе, но и самой себе – одноклассницы стали общаться с ней менее охотно и посматривали на дочку тренера как на блатную особу.
- Пап…
Продолжить Лена не смогла из-за радостно-удивленного взгляда, которым ее наградил сидящий напротив мужчина. В отличие от ее официально-сухого «отец», это «пап» прозвучало так мягко и доверительно, что Романов просто не смог не обратить на это внимания. Девушка же не ожидала такой реакции на подобное обращение, а потому даже растерялась, но потом взяла себя в руки и продолжила:
- …я была неправа в своем отношении к вам с мамой, - призналась она, опустив взгляд. – Я не ценила вас и говорила много таких вещей, которых дети не должны говорить своим родителям. Просто вся эта ситуация… все так резко поменялось… и папа, тот который Никита – я видела, как ему тяжело было пройти через все это, я видела его потухшие глаза до того, как он улетел в Швейцарию. Я смотрела на него, такого хорошего, верного и обманутого женой и лучшим другом, и вспоминала слова мамы о том, что семья – это самое ценное, что может быть у человека. А потом все пыталась понять, зачем же она разрушила это «самое ценное».
- Лен…
- И только недавно я начала понимать, что, возможно, все, что случилось, произошло к лучшему! – не дала перебить себя Кулемина. – Семья, в которой нет любви между мужем и женой, как море соленой воды вокруг утопающего, желающего пить. Казалось бы, вот она влага – пей не хочу! Только пользы от нее никакой, один лишь вред…
- Экие ты размышления толкаешь! – подивился такой рассудительности дочери мужчина. – То есть, хочешь сказать, что больше не презираешь наши с Верой отношения? Не злишься на нас из-за свадьбы?
- Нет. Во-первых, вы обрели настоящее, - выделила это слово десятиклассница, - семейное счастье, а во-вторых, возможно папа… ну, то есть Никита найдет себе женщину, которая действительно будет любить его. Правда, для этого его надо вытащить из клиники и поводить по улицам, а то он на своей работе скоро пропишется…
- И для того, чтобы ты все это поняла, должна была случиться такая трагедия? – приподняв одну бровь, спросил Иван, отставляя в сторону бокал.
- Нет… Я давно начала задумываться о том, что веду себя некрасиво, и когда-нибудь я бы пришла с этим разговором к вам с мамой. Эта трагедия просто ускорила этот момент, - ответила блондинка. – Знаешь, я поняла, что в некотором роде я счастливый человек, - несмело улыбнувшись, посмотрела на отца Лена. – Есть дети, у которых вообще нет родителей, есть такие, у которых есть только папа или только мама. А у меня есть мама и целых два отца, каждый из которых любит меня. И я даже могу сказать, что мои мама и папа вместе.
- Эх, Ленка-Ленка… сколько же нервов ты всем истрепала, прежде чем поняла такие важные вещи, - тяжело вздохнул физрук. – Теперь будем надеяться, что Вера захочет услышать все то, что ты сейчас сказала мне.
Девушка кивнула. Разговор на этом и закончился, но гостья не спешила уходить. Она молча пила пиво и изредка посматривала на биологического отца, ища в его облике сходства со своей внешностью и оценивая, насколько же она похожа на него внешне. Романов же о чем-то серьезно задумался, но к алкоголю больше не прикасался. Только через некоторое время мужчина все-таки решился задать вопрос:
- Лен. – Дочь, рассматривающая до этого пейзаж за окном, подняла на него взгляд. – Если бы у тебя был выбор, ты хотела бы не знать, что я твой отец?
- Да, - прозвучал честный ответ через несколько секунд. – Умом я понимаю, что наша семья была неправильной и… лживой что ли… А душой мне все равно было в ней комфортно. И к тебе у меня было другое отношение: я знала, что ты далеко не ангел, и в юности был гулякой и повесой… Но предательство человека, который воспитывал меня с самого детства, человека, который был твоим лучшим другом, я никогда не смогу тебе забыть. Это подло и низко, в каком бы состоянии это ни было сделано.
Мужчина кивнул, соглашаясь с ее словами и давая ей понять, что ее точка зрения ему ясна. Нет, он не ожидал, что Лена мгновенно забудет ему все его грехи, и был готов к такому ответу. Можно сказать, что именно такие слова он и ожидал услышать. Просто после ее слов о том, что, возможно, это и к лучшему, что Вера призналась в содеянном, он питал небольшую надежду на то, что дочь ответит иначе.
- А ты? – неожиданно раздался голос Кулеминой. – Ты хотел бы не знать, что я твоя дочь, но сохранить те отношения, которые были между нами раньше?
- Нет, - не раздумывая, ответил Иван. – Отношения мы строим сами, и я надеюсь, что мне удастся вернуть их на тот уровень, на котором они и были, а такой дочери у меня бы уже не получилось никогда, - улыбнулся мужчина. Лена, отведя глаза в сторону, смущенно улыбнулась ему в ответ.
-47-
После того разговора все будто стало налаживаться: состояние Веры улучшилось, и вскоре ее должны были перевести в обычную палату, Романов взял себя в руки и больше не притрагивался к алкоголю, а у Лены будто стало легче на душе. В тот день она даже приготовила отцу яичницу и не ушла, пока он не доел при ней своеобразный обед.
Виктор стремление девушки наладить контакт с родителями всячески поддерживал и поощрял. В их с Леной отношениях снова наметилось продвижение, которого мужчина в принципе уже давно жаждал, но вместе с этим и немного опасался. Лена вспомнила, какое условие ставил ей ее возлюбленный, когда она до него «домогалась», и чем объяснял свое уклонение от более близкой связи. Теперь же этого мешающего фактора не было – Степнов познакомился с Кулеминым-старшим, и тот не запретил им встречаться… по крайней мере, категорично. Он, конечно, и в восторге не был, но это же попросту объясняется тем, что он пока недостаточно хорошо знает Витю. Хотя это уже детали… Главное – то, что Кулемина теперь перестанет тайно завидовать Лерке, которая имела привычку делиться с подружкой интимными подробностями их с Игорем любовных излияний. В принципе, ничего сильно откровенного Новикова не рассказывала, но ее описания самого секса и ощущений от сего действа волей-неволей заставляли Лену мечтать о том же только, естественно, с Виктором.
Когда девушка «напросилась» в гости, физрук, ни о чем не догадываясь, обрадовался и сказал, что будет ее ждать. Каково же было его удивление, когда через минуту раздался звонок в дверь, и на пороге уже стояла Кулемина. Объяснив свое чересчур быстрое появление тем, что проходила мимо его дома и звонила с мобильного, девушка скинула сапожки, повесила куртку и прошла в комнату.
- Замерзла? – поинтересовался все еще немного ошарашенный физрук, глядя на то, как его возлюбленная играет с его собакой. – Ты откуда шла-то?
- Да так, - уклонилась от ответа Лена. Ну не говорить же ей, что она стояла у его подъезда специально, чтобы в случае чего сказать о том, что она рядом с его домом. – Немного озябла. Поставишь чайник?
- Конечно.
Через несколько минут девушка уже сидела за столом на кухне, а мужчина ухаживал за ней, делая чай. Обычно все было наоборот – Лена сама любила накрывать на стол, а Виктор обычно сидел и просто наблюдал за ней, мечтая о том, что когда-нибудь в будущем здесь, в его квартире, она будет находиться на правах хозяйки. Но сейчас школьницу очень сковывала в движениях сломанная рука…
- Ленок, ты чего? – настороженно спросил мужчина, заметив, как вздрогнула его девушка.
- Нет-нет, в порядке, - ответила та. На самом же деле она, продумывая план соблазнения Степнова, совсем забыла про свою сломанную руку и теперь представила, как это все будет выглядеть… Да как только дойдет до раздевания, он точно стопорнет все свои действия. Значит, нужно сделать так, чтобы гипс сегодня мешал как можно меньше.
- Держи, – мужчина поставил перед задумавшейся десятиклассницей бокал с чаем и дотронулся ладонью до ее носа. – Теплый. Значит, уже немного отогрелась.
- Угу, спасибо, - ответила Кулемина, все еще судорожно пытаясь придумать выход из ситуации. Совершенно неожиданно ее взгляд задержался на напитке, и шальная мысль проскочила в голове блондинки: она никогда не пила горячий чай, и физрук, зная ее эту особенность, разбавил горячий напиток холодной кипяченой водой. Лена сделала глоток, чтобы проверить его температуру, а после этого, мысленно перекрестившись, неловким движением опрокинула бокал на себя. – Ай-яй-яй!
- Ленка, ну как же ты умудрилась так? – тут же подскочил к ней Виктор и стал обмахивать полотенцем мокрые пятна, видя, как девушка морщится от боли. – Горе мое луковое… Иди в ванну, сними мокрые вещи и надень мой халат. Посидишь в нем, пока твоя одежда сохнуть будет.
Выйдя с кухни, Кулемина закрылась в ванной, только вот на этом ее послушание и закончилось. На лице школьницы, несмотря на довольно неприятные ощущения от небольшого ожога, появилась улыбка, и она насмешливым взглядом посмотрела на висящий на крючке халат. «Сегодня ты мне не понадобишься» - тихо прошептала она, расстегивая джинсы. Недолго думая, девушка сняла с себя еще несколько вещей, оставшись лишь в красивом комплекте нижнего белья. Посмотрев на себя в зеркало и поправив прическу, она решительно выдохнула и вышла из ванной комнаты.
- Лен, давай твои ве…
Ошарашенный физрук, вышедший из кухни, так и остался стоять рядом с тумбочкой в коридоре. Девушка же прекрасно понимала, что состояние шока, с котором сейчас пребывал Виктор, может быть ей на руку, поэтому, буквально в мгновение оказавшись рядом с мужчиной, притянула его к себе и стала страстно целовать. Он автоматически, почти не осознавая реальность, стал отвечать ей, крепкие руки коснулись нежной кожи спины и продолжили изучать молодое, девичье тело, спускаясь все ниже и ниже. Но рассудок недолго был в отключке…
- Ленок, ты что делаешь? – слегка отстранив от себя возлюбленную, спросил Степнов. Глаза его вожделенно блестели, но Лена даже не догадывалась, каких сил ему стоит сейчас держать себя в руках. – А как же твоя рука?
- За нее не беспокойся, - соблазнительно улыбаясь, произнесла блондинка. – С ней ничего страшного не произойдет…
- А я думаю, что сейчас не самое лучшее время для того, что ты задумала… Давай все же повременим до того момента, пока тебе хотя бы снимут гипс.
- А может мне надоело ждать? – довольно раздраженно заметила Кулемина. – Все люди как люди, а я как монашка! У всех есть личная жизнь, а у меня, несмотря на наличие любимого человека, ее нет!
- Твое понятие «личной жизни» сводится к одному сексу? – удивился мужчина. – Как все запущено! Знаешь, Лен, хоть я тебя и люблю, но ты – маленькая капризная дурочка!
- Что? – охнула девушка и уже собиралась развернуться, чтобы уйти, но Виктор вовремя остановил ее, обняв лицо девушки своими ладонями. – Почему ты не можешь понять, что я за тебя волнуюсь? А если я, не дай бог, сделаю тебе больно? Я же хочу, чтобы твой первый раз прошел как можно более хорошо, и чтобы он тебе запомнился! А с этим гипсом ты меня даже обнять не сможешь… да и я тебя к себе прижимать побоюсь!
- А я не хочу больше ждать! – снова чуть ли не по слогам упрямо произнесла блондинка.
- Не хочешь? – уточнил физрук.
- Не хочу!
Лена даже моргнуть не успела, как Степнов притянул ее лицо к себе и начал целовать. Этот поцелуй был еще более жарким и возбуждающим, чем предыдущий, и девушку даже слегка передернуло от накатившего желания. Через секунду она уже оказалась несильно прижата крепким мужским телом к стенке, а брюнет стягивал с себя футболку. После того, как ненужный предмет одежды был отброшен в сторону, Виктор продолжил целовать свою возлюбленную, только теперь его губы осыпали ласками нежную кожу шеи школьницы.
Однако вся интимная атмосфера была варварски нарушена звонком мобильного телефона, лежащего на тумбочке. Первым желанием Лены было разбить ни в чем неповинный аппарат, вторым – выключить его, третьим – хотя бы отключить звук, но с другой стороны девушка понимала, что ей может позвонить Никита по поводу состояния матери. Нехотя нащупав рукой мобильный телефон, девушка нажала на клавишу с зеленой трубкой.
- Алле, - стараясь сделать тон голоса обычным, произнесла она. Виктор слегка отстранился, но руки с талии возлюбленной так и не убрал.
- Лен, мама в себя пришла! – радостно сказал в трубку Никита, даже не представляя, от чего он сейчас отвлек дочь. Хотя если бы знал, то обрадовался еще больше…
- Правда? А к ней уже можно? – спросила блондинка, не сумев сдержать улыбку.
- Да.
- Тогда ждите, я сейчас приеду! – выпалила Лена, сбрасывая звонок.
По лицу Степнова сейчас невозможно было понять, доволен он тем, что сегодня, как он в принципе и хотел, ничего не произойдет, или же зол. На всякий случай, сказав нечто вроде «в следующий раз мы обязательно дойдем до конца», девушка убежала в ванну, чтобы одеться. А мужчина, несколько секунд смотревший ей вслед, подошел к стене и с силой врезал по ней кулаком. Зачем только он поддался на ее провокацию? Может он и был рад, что сегодня все же ничего не случиться, но этому совершенно не был рад его организм, настроившийся на продолжение. Даже вышедшая из комнаты Ева посмотрела на хозяина каким-то насмешливым взглядом, отчего стало еще противнее.
- Как она? – девушка влетела в кабинет отца, даже забыв постучаться.
- Теперь уже хорошо, - улыбнулся мужчина. Обеспокоенность Лены состоянием матери несомненно радовала мужчину. Наконец-то, дочь отбросила свои обиды и перестала злиться на Веру. – Она очень обрадовалась, когда я сказал ей, что ты приедешь.
- Тогда пойду навещу ее. В какой она палате? – несмело улыбнулась Кулемина-младшая.
- В тридцать восьмой. Это на третьем этаже.
- Пап, а… она там одна? – осторожно поинтересовалась десятиклассница. – Ну, палата одноместная?
- Одноместная, - ответил хирург. Хоть Вера и просила перевести ее туда, где народу побольше, хирург все равно выбил для нее на неделю палату без соседок. Никита знал, что Лене нужно о многом поговорить с матерью, но при посторонних она не станет заводить эти разговоры, а встать и выйти из палаты Романовой пока не разрешалось… да она бы и не смогла. Именно поэтому Кулемин-старший позаботился о том, чтобы мать и дочь смогли побыть наедине.
- Ладно. Тогда я пошла.
Перед дверью с нужным номером Лена долго решалась на то, чтобы войти в палату. В душе у девушки творилось что-то невообразимое: чувство стыда заставляло задуматься о том, как она сейчас будет смотреть в глаза женщине, которая ее родила и вырастила, сердце стучало как сумасшедшее от волнения, а вся решительность испарилась, будто ее и не было. Однако отступать от задуманного блондинка не собиралась. Твердой рукой толкнув дверь палаты, она вошла вовнутрь.
- Леночка, - улыбнулась Романова, завидев дочь. – Я рада тебя видеть! Жаль, правда, что при таких условиях, но…
- Привет. Я тоже рада тебя видеть, - робко приподняла уголки губ школьница, оценивая состояние матери. На скуле женщины была довольно сильная ссадина, на носу был гипс, а лоб пересекал довольно большой шов. И это были лишь те травмы, которые были доступны глазу Лены.
- Красавица? – саркастично спросила женщина у всматривающейся в ее лицо дочери.
- Да ладно тебе, - отмахнулась Кулемина, - выйдешь из больницы – будешь как новенькая… Папа об этом уж точно позаботится.
- Папе я уже итак по гроб жизни должна, - смущенно проговорила Вера. – Если бы не он, может быть, и не разговаривали бы мы с тобой сейчас.
- Да, в медицине он явно волшебник, - ответила девушка и на некоторое время в палате повисла тишина. Потом же десятиклассница все же решилась сказать то, зачем и пришла. – Я хочу извиниться перед тобой… Я вела себя как законченная эгоистка, и мне сейчас очень стыдно за себя. Я так пренебрежительно относилась к вам с Романовым… А тебе столько всего наговорила… Мне правда, очень стыдно за свое поведение и свои слова. Прости меня, пожалуйста, если сможешь…
- Ничего страшного, Лен, - все с той же улыбкой ответила женщина и взяла стоящую рядом дочь за руку. – Все в порядке. Ты тоже прости меня за то, что я столько лет обманывала тебя и Никиту. Ты на меня больше не сердишься?
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 33 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |