Пролог. Начало безобразий 109 страница

- Ты бы еще с сотворения вселенной начал, - буркнул маг, все же смотря на изображение родного города. – Как будто я этого не знал.

- Знал, конечно. Но, в данный момент, все будущее этой премилой страны – всего в одних руках, притом вполне человеческих. Знаешь ли ты, Лан, какой сегодня день?

- Очень надеюсь, что последний, когда я с тобой разговариваю.

- Надейся лучше, потому что этот – точно не последний, - хмыкнул бог, - сегодня день, с которого начнется падение Энии. Через полгода - этой страны уже не будет ни на одной карте, кроме исторических, через год – исчезнет Тамора, через полтора – исчезнет Эльдат. А всего через два года – будет полностью окончена военная экспансия, и Шарр будет возрожден. Представляешь, сколько миллионов жизней сейчас изменятся, даже не догадываясь об этом?

- Погоди-ка… о чем это ты? – с непониманием смотрел на него Лан, хмурясь еще сильнее. – Чего это ты задумал, бог? Ты не упомянул только свою Ашару. Вы намереваетесь затеять войну?

Хорр хмыкнул, улыбнувшись ему.

- Не то, чтобы, - он кивнул в сторону бокала, наполненного темно-красным и невероятно ароматным вином, что чувствовалось даже с расстояния, - выпей, оставь свою неприязнь ненадолго. Ты сейчас станешь единственным свидетелем начала новой эры, помимо богов. За это – стоит выпить, дитя.

- С чего вдруг такая почесть? – подумав, мужчина все протянул руку к бокалу, беря его, но пока не отпивая. – И с какой радости это видеть человеку, который даже до, как ты говоришь, падения Энии не доживет?

- Не торопись жить, ведь жизнь – полна сюрпризов, - улыбнулся ему бог, - а ты, пусть и сам того не ведая, оказался тем фактором, который и стал решающим тут. Знал ли ты, что император Энии заключил договор с Орбом? Непобедимость, взамен на невинные души, - бокал в руке Хорра хрустнул, буквально тут же восстанавливаясь. - Знал ли ты, что это принесло всем четырем государствам? Как отразилось на сильнейших из них – Энии и Ашаре? На людях, которым была привита ненависть, которая всегда была чужда двум этим народам, пока не пал Шарр?

- С Орбом? Я никогда не слышал о том, чтобы кому-либо когда-либо удавалось заключить сделку с богом войны! – удивленно воскликнул Лан, даже забыв огрызнуться. – Зачем ему это нужно было? Ведь всегда считалось, что покровителю воинов нет дела до смертных, даже до собственных подопечных…

- У Орба есть одна вещь, которая ему дорога. Это – власть, Лан. А бог войн подпитывает свою энергию страхом и жестокостью. При одной только войне в Ашаре погибло более пятнадцати миллионов человек. Ведь в ней вырезались целые города. Тысячи людей были преданы пыткам. Ты понимаешь, какой выброс энергии страха, боли, обреченности шел тогда?

- Еще один, - презрительно фыркнул маг. – Вот оно, значит, как. Здорово вам, богам. Творите, что только заблагорассудится. Это же так весело – играть с чужими жизнями, совершенно не заботясь о том, что тем самым эти жизни ломаете, - немного подумав, он устало вздохнул. – Хотя, люди не лучше. У вас это просто масштабнее – кукольный домик побольше будет.

- Верно отчасти, - кивнул бог, искоса наблюдая за тем, как увеличивается изображение, приближая окрестности императорского дворца, - именно из-за этого договора ни я, ни Астарта не могли вмешаться. Как ты знаешь, мы храним равновесие этого мира и прямое вмешательство – неприемлемо, так как приведет только к гибели всего живого. Но, как говорится, спустя пятьсот лет – все-таки, ситуация изменилась. Узнаешь? – он указал подбородком на тень, смутно очерченный силуэт, словно бы сливающейся с вечерней мглой, который неестественно быстро направлялся в сторону дворца.

Лан резко вскочил, роняя бокал себе на ноги, но даже не замечая этого.

- Он действительно полез убивать императора?!!

Хорр сделал жест рукой, возвращая бокал и вино в исходное состояние и спокойно глядя на беловолосого.

- Успокойся и выпей, как я и предлагал. Он не умрет сегодня, поэтому – просто смотри.

Стиснув кулаки, маг сглотнул, но все же сел на место.

- Его поймают, - не вопрос – утверждение.

- Смотри, - улыбнулся бог, - вот, сейчас!

Добежав до пятнадцатиметровой стены-укрепления, по которой то и дело прохаживались вооруженные до зубов охранники, ассассин приостановился, принимаясь быстро, как ящерица, карабкаться вверх.

- Он все-таки по праву получил свое прозвище. Настоящая Тень Теней, - улыбнулся бог, глядя на то, как убийца бесшумно, как кот, запрыгивает на стену и, практически сходу умертвляет двух охранников, используя струну и поддерживая тела, чтобы они не выдали его шумом при падении, - он ведь не позволял тебе наблюдать за тем, как происходит процесс его работы. Но ты сейчас все и сам увидишь. Расслабься. За него ты можешь не переживать – он убийца, выросший в гильдии. Для него это так же естественно, как для тебя магия.

- Ты уже сказал мне, что он не сегодня умрет. Так что и переживать мне не из-за чего, - буркнул беловолосый, совершенно спокойно наблюдая за процессом умерщвления. – Мы с ним оба не святые, так что и отвращения я не испытываю. И все-таки, - он перевел взгляд на бога, - ты так и не сказал, зачем тебе это, Хорр. Зачем вдруг понадобилось строить из себя радушного хозяина и показывать эту сцену?

- Дитя, ты судишь поспешно, - бог серьезно посмотрел на него, - поверь, как бы это не звучало, но я не враг вам. Я бы не стал вмешиваться в твою жизнь и жизнь малыша Элли, но я так же точно подчинен правилам, как и вы. После того, как погиб Шен – его душа не была очищена, но, вместе с этим – появилась и зияющая пустота, которая не могла быть заполнена. Это дитя – было самым близким для него, и их души связаны и родством, и тем, что вы, люди, называете любовью. В момент, когда он отомстил за смерть отца, он принял в себя эту пустоту. Я не могу отменять ход энергии, как я уже говорил, я - только наблюдатель. И, хотя этот случай был диким даже для меня – изменить правила я просто не мог, ведь они составляют основу баланса между жизнью и смертью. Одна душа в обмен на тысячи. Да, это кажется тебе странным, но ты и сам знаешь, что даже микроскопическая трещина в плотине – всегда приводит к необратимым последствиям…

Ничего не ответив, Лан снова перевел взгляд на зеркальное изображение.

Бог покачал головой.

- Словно живое оружие, - ассассин, в отражении, черным вихрем миновал двор, и, добежав до окна, юркнул в него, преодолевая пространство коридора, ведущего к лестнице наверх. На всей скорости налетев на охранника и вбив в его шею иглу со снотворным, убийца ринулся наверх, продолжая скользить в тени настолько тихо, что тишина казалась более чем просто звенящей, - когда я встретился с ним впервые, я был удивлен тому, как сильна любовь этого мальчика к тебе. Тому, насколько он ослеплен ею. Тому, что он не мыслит свое существование без другой, любимой им души. Он рассказывал тебе о том, что ранее Д'Хорры представляли собой нечто совершенно иное, нежели сейчас. Так что, пока мы смотрим, позволь мне рассказать тебе пару страниц из прошлого. Я хотел бы затронуть историю падения Шарр, которую уничтожили в вашей памяти и памяти книг, заменив на подделку. Я думаю, это позволит тебе более широко взглянуть на настоящее.

- Извини, но смертника это мало интересует, - отозвался-таки беловолосый.

- Я уже просил тебя о том, чтобы ты не спешил пророчить судьбу, над которой ты не властен, Лан, - бог попытался скрыть улыбку. - Но ты уговорил меня – смертникам я этого рассказывать не буду. А вот тебе – придется выслушать.

«Вот и за что он свалился мне на голову, - обреченно вздохнул Лан, хмурясь. – И все-таки… он действительно бог – довольно дельные вещи говорит. Только вот не тому человеку - для меня все его слова звучат, как жалкое оправдание. Одно непонятно – с чего вдруг ему передо мной оправдываться. Лучше бы перед Элом извинился, кукловод… черт… я рядом с ним действительно забываю, что мне уже четвертый десяток идет… совсем, как мальчишка… видимо, душа у меня молодая…»

- Когда существовала империя Шарр, все четыре народа жили в мире. С момента объединения всех стран в единую империю текли тысячелетия, за которые страна развивалась и крепла. Я следил за жизнью и смертью, очищая мир от скверны в виде некоторых субъектов – сам понимаешь, даже в самой прекрасной пшенице временами попадаются тухлые семена. Моим делом было убирать их, чтобы они не портили остальные, и следить за тем, чтобы души – циркулировали в мире, перерождались. Мои же сыны – Д'Хорры – были судьями тут, на земле. Они помогали мне следить за тем, чтобы душа – полностью проходила свой круг – жизнь. Взамен, я давал им и их близким долгую жизнь, которую они могли прожить в радости и любви, и связывал души

влюбленных, чтобы даже после смерти, они вновь возрождались предназначенными друг для друга. Астарта давала людям постигать науки и тонкие материи, лучше понимать мир, и, как следствие – жить с ним в гармонии. Ее сыны – маги - могли напрямую общаться с духами земли и небес, воды и пламени. Их магия была более чем сильна, но они никогда не делали лишнего, основываясь на законах природы. Дара приносила в их жизнь загадки и интерес, за счет чего она была более красочной. Мир был гармоничен. Как ты понимаешь, единственным недовольным оставался только один. Орб.

- Потому что вашими стараниями в мире не оставалось места войнам и одиночеству, так?

- В каком-то плане – да. Были, конечно, исключения, ведь ничего идеального нет, но мы действительно старались, чтобы тот, в чьей душе начинала собираться боль – находил свою вторую половину. Ведь ничто не дарит такого счастья, как взаимная любовь, - бог улыбнулся, печально глядя на то, как убийца, все так же бесшумно, преодолевает тронный зал, стремясь наверх – туда, где были расположены покои императора, - но, однажды, случилось так, что Орб в приступе гнева разбил кристалл мира – основу существования такого порядка, то, что позволяло нам напрямую общаться с людьми, не нарушая при этом равновесия. Кристалл, или, если быть точнее, кровь четверых богов – был уничтожен. И боле мы не могли напрямую общаться с теми, кого считали своими детьми.

- Погоди-ка, - не понял беловолосый. – Ты ведь встречался с Д’Хоррами – я был на ритуале Эла. И со мной ты сейчас говоришь, пусть я и не твой сын…

- Я имел в виду то, что мы могли править судьбы, уберегая вас, людей, от плохого, следить за тем, чтобы в сердцах не копилась боль и страх… знаешь ли ты, как сильна душа, когда ее основу составляет надежда и любовь? Она полнится светом создания, чиста, как хрусталь, - Хорр покачал головой. - Я могу общаться лишь со жрецами и Д'Хоррами ныне. Но ты – исключение. В тебе течет его кровь, и ваши души связаны так же, как и моя душа связана с душой моей дорогой Астарты, твоей покровительницы. Но более – мы не в силах направлять людей…

«Его кровь? – не сразу понял маг. – А, он о том случае несколько дней назад…»

- Нэ, Хорр… а эта связь разорвется, если ты очистишь душу Эла, не так ли? Раз уж она вообще полностью очищается…

Бог улыбнулся ему.

- Нет. Эта связь – нерушима. Ты умный мальчик и сам понимаешь то, насколько сильно политика искажает все, даже религию и историю. «Очищение души» - это не ее уничтожение, скорее – омовение от боли и печалей, страхов и обид – после этого в ней остается только светлое, то, что действительно важно: любовь, счастье, разум. Как тело, с которого смывается грязь, душа перерождается, очищаясь от следов прошлого.

Д'Хоррами становятся те, чьи души прошли сквозь большое количество боли, но выстояли и, не смотря на все горести – не разучились любить. Те, во тьме которых остался свет. Это не просто «прихоть», как считают ныне, это – необходимость, награда за силу души. Не наказание. Но, так было только до тех пор, пока был цел кристалл - сейчас я уже не в силах очищать душу, не прерывая нынешнюю ее жизнь. В остальном – ничего не изменилось, хотя Д'Хорры более не могут быть в прямом смысле моими сынами, избранными. Он рассказывал тебе, почему?

- Что-то о пороках и жажде власти…

- Верно, - улыбнулся ему Хорр, - после того, как кристалл был разбит, и я уже не мог видеть всех, кого стоило убрать из мира – эти люди заключили договор с Орбом. Сила и власть, неприкосновенность, взамен на чужие души. И чем чище, чем счастливее была душа до этого – тем с большим ажиотажем Орб подвергал ее пыткам, дабы искоренить все то, что было светом для нее, преобразовывая в энергию, которой питался сам. Так начались первые распри. Добившись власти, люди Орба творили все в угоду своему божеству, которое было ненасытно. Как следствие, выходили все новые и новые законы – люди должны были отдавать своих первенцев, чтобы «заткнуть горло Орба», чтобы выжить. Баланс душ был нарушен. И, однажды, у одного из моих сынов по приказу властей была вырезана вся семья. Он потерял веру и, несмотря на мои увещевания и

обещания дать им новую жизнь, впустил в свое сердце ненависть, из которой родились гнев и зло. Он решил, что только достигнув власти можно изменить порядок вещей и, вместо того, чтобы убирать тех, в чьем сердце не было места любви, сам стал одним из них, использовав силу, данную мной – во зло. Остальные Д'Хорры были смущены поступком своего брата, но, так как были людьми, для которых хаос, царивший в мире, был куда более понятен, чем поступки и просьбы богов – пошли за ним, устраивая поистине кровавую резню, после которой уцелела только одна душа, связанная с Орбом. Но, достигнув власти, они стали учинять не меньший террор, и пусть стремления их не были злыми – они хотели вернуть в Шарр прежний порядок - это привело к злу

большему, чем то что было прежде. Я разгневался на них и, поняв, что в душах людей укоренились сомнения и страхи, а любовь обесценилась на фоне власти, наказал их, заставив платить за силу собственной жизнью. Только теряя близких, только лишаясь возможность видеть их – люди понимали, что действительно ценно. Ведь ни одна корона не подарит столько счастья, сколько дарит дитя от любимого человека. Так было еще около столетия. И вот, однажды, случилось невероятное. Родилось два сына, смешанных кровей. Один – стал Д'Хорром, а другой, идущий по пути Астарты – действительно выдающимся магом. И этот маг, боясь потерять брата, пошел на рискованный шаг – он

решил восстановить кристалл мира, дабы вымолить прощение для любимого человека. К сожалению, это ему не удалось – вновь вмешался Орб и влил в его заклятие, которому не было по силе равных, свою силу. Так погибла империя Шарр. Но несколько лет назад я увидел то, что поразило меня, задев за живое – я истинно любил те времена, когда кристалл был еще цел, а души – чисты. Я увидел тебя и моего мальчика, словно в противовес всему, что я уже, казалось, знал. Я не нашел в ваших сердцах того, что презирал, но они были полны светом, который я так давно жаждал увидеть…

- Ну, рассказал ты мне это, что дальше? – вздохнул Лан, в упор смотря на бога. – Я все еще не могу понять, зачем тебе было приводить меня сюда. Хотя и не могу сказать, что… - он немного отвел взгляд, - что история меня не затронула. В принципе, на твоем месте я бы поступил точно так же. Тогда почему, если ты все это увидел – не снял с Эла глифы? Не дал ему ту самую долгую и счастливую жизнь? Из-за той пустоты? Только вот в таком случае не проще ли было сделать его Д’Хорром ближе к старости? Ни один из нас ни слова против бы не сказал на этот счет.

- Я не мог преступить закон появления глифов – я не управляю ими, - покачал головой Хорр, - это одно из тех правил, над которыми я не властен. Как и не властен был запретить ему поставить на тебя щит. Ты был там. Я имею право предложить, но не могу настаивать. Так же, как я не имел права просить его убить вашего императора – таков закон богов. Но, решение, которое он принял сам, благодаря своей любви к тебе – приведет к тому, то это существо не успеет передать свою связь с Орбом. Сегодня – закончится эпоха упадка, эпоха четырех королевств. Я убедил своих жрецов направить свои силы в Энию. Как только у вас сменится власть – Энии уже не будет резона воевать с Ашарой. А, следовательно, это станет основой реконструкции Шарра… - Хорр с отвращением

посмотрел на пытающегося купить себе жизнь императора и стоящего над ним убийцу, во взгляде которого читалась не ненависть, а презрение, - это самое лучшее, что может произойти для людей, живущих тут, в этом мире. Но я не смогу отменить глифов – покуда существует пустота, она не останется незаполненной. Я не могу судить наверняка, но я чувствую, что ваша история с ним – не окончится в этой тюрьме, Лан. Но ты – не впускай в сердце отчаяния и не дай это сделать ему. Вам придется пережить еще много неприятного, но, если вы продержитесь – я смогу сделать то единственное, что в данном случае в моих силах: сделать так, чтобы сколько бы не перерождались ваши души – жизнь за жизнью вы проживали вместе, сохраняя свои чувства. Я знаю, что это не то, что ты хотел бы услышать, но, все же помни: за тьмой ночи – всегда кроется новый рассвет.

- Подожди… хочешь сказать, что весь этот твой договор – фарс? Если ты не властен над глифами, получается, что убрать ты их не можешь? То есть, Эл в любом случае умрет через три года?

- Нет, - улыбнулся ему бог, - я не могу врать. Это – не фарс. Это – то время, за которое мы с моей дорогой Астартой можем найти душу Шена, чтобы вернуть ее на ее место. Проблема в том, что вернуть ее можно будет не ранее, чем в момент, когда на Эледоре откроется пятый, заключительный глиф, и в том, что душу мы все еще не нашли – даже мне не известно, куда отправляется душа Д'Хорра, если она не проходит цикл из пяти глифов. Такого прежде не случалось. Но время еще есть, и мы продолжим искать. Лан, мы – боги, а не тираны. И, как правильно заметил твой любимый – нам также не чужда любовь. Я требовал, чтобы он отдалился от тебя неспроста – просто так он стал бы бессмертным, ведь его жажда жизни – это ты. Но, даже если душа его отца не будет найдена – вы будете вместе, пусть и не в этой жизни. Боги – не всесильны, Лан.

- Зато проблемы создавать у них получается даже лучше, чем у меня, - буркнул беловолосый, смотря на уже труп императора и возвышающуюся над ним фигуру возлюбленного. – Ты самое интересное пропустил. Началась эта твоя эпоха.

- Вижу, - Хорр погладил его по волосам, - не сердись, дитя. Выпей - это вино успокоит твою душу.

- Спасибо, откажусь, - маг не слишком резко, но настойчиво убрал его руку. – Преступнику из камеры смертников не пристало пить дорогие напитки.

- Мне кажется, я довольно ясно дал тебе понять, что ты не относишься к ним, - пожал плечами Хорр, - злишься?

- А ты как думал? Что я ринусь к тебе в объятия со слезами радости на глазах? – спокойно поинтересовался Лан. – Хоть мне теперь и стала ясна причина, это не изменяет того, что из-за вас его жизнь пошла под откос. И кстати, мое местоположение в пространстве не изменилось, и я по-прежнему сижу в камере смертников центральной тюрьмы Энии. Это говорит куда больше, чем твои слова «а может быть». Так что я правильно выразился.

- Я не могу спорить с фактами, Лан, - бог поднял руки, капитулируя перед ним, - я не прошу тебя кидаться ко мне в объятия, я просто надеюсь, что ты не будешь спешить отчаиваться и не позволишь это сделать Эледору. Ты – умный мальчик, Лан. Я не могу говорить напрямик о том, что будет, но намекнуть – я могу. Я уже сказал, что несмотря на то, что сейчас у вас будет очень тяжелый период – ни один из вас не умрет в этой тюрьме. Просто, пойми. Это – данность.

«Я не долго оставался у этого божка: как я и догадывался, Эледора схватили, когда тот случайно наткнулся на не спящую внучку императора. В тот же миг я словно проснулся, вновь оказавшись в своей камере. Даже оттуда была слышна вся та паника и неразбериха, творящаяся выше. В какой-то мере я был благодарен Хорру: благодаря ему в мертвом сердце заново родилось одно из двух чувств, заставляющих меня вот уже двенадцать лет бороться со всем миром – ослиное упрямство. Ведь соседняя камера вот-вот должна была перестать быть пустой…»

- Двигайся, сука ашарийская!!! - шум в коридоре говорил сам за себя, звуки ударов и смех убийцы были довольно сильно слышны. - Тебе надо было сдохнуть вместе с твоими проклятыми сородичами!!!

- Будешь умничать, или все-таки галантно пропустишь меня в мои новые апартаменты, поросеночек?

- Заткнись!

- Не выражайся на нашего шефа своим поганым ртом, грязный убийца!!!

- Прямо целая свиноферма… что ж вы так визжите? Слух режет...

- Они всегда так, привыкай, - подал голос Лан, с какой-то ленцой потягиваясь на месте и отчего-то улыбаясь. – Ты подожди, они тебя еще на воспитательные беседы приглашать будут – вот там самое веселье…

- А ну, заткнись!!! – снова раздались звуки ударов. Судя по всему, били ножнами.

Убийца вновь рассмеялся.

- А вы знаете, что мое Д'Хоррство – зара-а-азное? Оно передается всеми возможными путями, включая воздушно-капельный и половой?!! Гав!!!

Судя по звукам, кто-то из охранников попятился, сбивая со стола кувшин. Ассассин снова рассмеялся.

- Эй, не отнимай у меня хлеб – мне их еще до ручки доводить, - хмыкнул беловолосый, поднимаясь и подходя к решетке своей камеры, заглядывая в коридор. – Привет, кстати. Хорошо поработал, господин, который получит от меня на орехи за то, что попался.

Убийца выпрямился, отпуская стражника, которого до этого держал за шиворот.

- Ну, не будь таким букой. Я все равно сделал то, что надо было. И… - он подошел к решетке, касаясь руки мага, - теперь я буду с тобой – чем бы оно не закончилось, теперь мы будем вместе, до конца, - получив неслабый удар ножнами в висок, Эледор поморщился, поворачиваясь к страже невольно выступая на свет. Белки глаз были черными, а клыки – определенно удлинились примерно в два раза. Ногти на руках также стали черными и теперь более напоминали когти дракона, - вот уроды. Лан, они меня не впускают в камеру…

- Ты не поверишь: они вообще никаких просьб не выполняют, - обреченно вздохнул маг, пожимая плечами и лязгая кандалами на руках. – Вот вообще никаких. Я их уже и лезгинку просил станцевать, и стриптиз, и об стенку убиться… жадины. Глифы убери… кстати, господа стражники, - он с добродушной улыбкой обратился к мужчинам. – Не советую его бить – у него кровь ядовитая, а синяки кусаются!

- Ага, буга-га… - ассассин вяло посмотрел на стражу, - и, вы бы только знали, что творят мои шишки и порезы! О, вам такое и не снилось!

- Ты это… - капитан стражи ткнул в его сторону ножнами, - давай, иди в камеру!

- Ты невежливо просишь, - подметил ассассин, - я тут, понимаешь, устал, для отечества трудился… вашего притом. А вы – ну как поросята – только визжите и грязью обливаете! Ща пойду, не волнуйся, - он повернулся к беловолосому и, подтащив его к решетке, страстно поцеловал под дружное стражническое «фу-у-у!!!», - Лан, я пойду, наверное. Четвертый появился, как видишь. Рубит сильно…

- Отдыхай, - тепло улыбнулся ему беловолосый. – Потом поговорим – времени на это у нас теперь навалом. А глиф – это ничего. Мы же примерно на это время и подсчитывали. Так что не переживай и просто выспись хорошенько.

- Я не переживаю, я просто хочу к тебе в камеру…

- Ага! Размахнулся! Еще трахаться удумаете! – вставил свое веское слово один из охранников.

- А что ж мне – вас трахать? Неужто так сильно этого хотите? – хмыкнул ассассин. - Ладно, задницы, откройте камеру, что ли…

«И все вернулось на свои места. Как будто и не было этих двенадцати лет. Как будто мы никогда не разлучались и всегда были Элом и Ланом. Как будто между нами не было тюремной стены и от наших разговоров не вяли уши у местных гвардейцев-охранников. Как будто на нем не было глифов, а на мне – тяжелых кандалов. Как будто не приближался день нашей казни. Все действительно вернулось на свои места…»

- Посетитель, - охранник стукнул кружкой по решетке камеры убийцы.

- А? – Эледор нехотя подошел к решетке, окликнув по пути мага. - Лан, гляди, к нам тут занесло кое-кого!

- Ась? – лениво приоткрыв один глаз, маг взглянул за решетку.

- Что, братцы, не ждали? – победно хмыкнул Сэйши, переводя взгляд с одного на второго, становясь между их камерами и облокачиваясь о стену для удобства. – А я, ваш самый дорогой и любимый друг, прибыл! На удивление хорошо выглядите, Элька, Ивка… а, точно, ты ж у нас снова Ланька! Не подскажешь, какая мордаха была у бро в тот момент, когда до него дошло?

- А я так надеялся на то, что это не ты, а труппа стражников-стриптизеров… хоть бы поржали от души, что ли… - брюнет покачал головой.

- Обижаешь, - улыбнулся шатен. – Я тут, собственно, по какому делу, - он повернулся к магу, - Амели сюда не пускают, так что она попросила тебе передать, что убьет тебя, стоит тебе только выйти из этих стен. А тебе, - снова взгляд на брюнета, - что просто убьет. Такие вот дела.

- Спасибо, Сэй, - улыбнулся ему Лан, поднимаясь и подходя к решеткам. – Передай, что я тоже по ней соскучился. И спасибо, что помогала мне все эти двенадцать лет. Тебе, кстати, тоже за это спасибо, особенно за последние два, которые тебе пришлось меня покрывать перед одним упрямцем…

- И они еще пытались меня убедить в том, что я параноик, потому что чую, что у них – заговор, - хмыкнул брюнет, - Сэй, эта мелкая пи*дота отклонила прошение посольства и жрецов, так ведь? Я слышал, что казнь назначили на послезавтра.

- Я так посмотрю, что вы безумно об этом переживаете, - хихикнул вор, пожимая плечами. – Не боись – наши этого так не оставят. Если что – казнь сорвут, это гарантированно. Надо будет – войну начнем.

- Последнего точно не нужно, - покачал головой беловолосый. – Нам только еще и кучи трупов невинных людей не хватало для полного счастья. И да, ты – параноик. Не было заговора. Была четкая операция по спасению одного идиота.

- Заговор-заговор, но я не против, - улыбнулся брюнет и, повернувшись к Сэйши, похлопал его по плечу, - он прав, Сэй. Не нужно начинать войну – достаточно и двух смертей. Я не хотел бы, чтобы из-за меня погиб кто-то еще. Я не имею в виду уродов, я о мирных. Останется только надеяться на то, что Хорр исполнит мою просьбу и очистит нас обоих, дав возможность переродиться. Но ты – присмотри за Амели и… - он снял с пальца кольцо своего отца, - я прошу тебя, если казнь все-таки состоится – похорони его и… - он снял с шеи мешочек с прядью волос Лана и, отрезав еще одну от своих, связал их вместе, - и эту часть нас там, где когда-то был мой дом. Аш тебе покажет место, а я – передам тебе ее. Позаботишься?

- Мое чутье меня не подводит, а оно говорит мне, что мы еще встретимся, - хмыкнул шатен, все же принимая вещи. – Конечно позабочусь, бро. Куда денусь-то? И за Ашку не переживай – она у нас баба сильная, дождется своих сынков. А ваша главная обязанность помочь ей в этом. Я же пока за Амели присмотрю.

- Ты меня очень выручишь… как и всегда, в общем-то, - кивнул ему Лан.

- Спасибо тебе, - тепло улыбнулся ему Эледор, - тогда – иди, не пались, друг, - он благодарно на него посмотрел, - Сэй, я слышал, что эти уроды задумали бухать. Это так?

- Ну, бухла у них там завались в сторожке, - Сэйши с ухмылкой раскрыл куртку, демонстрируя бутылку явно дорого пойла за пазухой. – Выпить не хотите?

- Иди уже, вор-переучка, - засмеялся маг. – Удачи тебе!

- Вам она нужнее, - махнул рукой на прощание шатен, скрываясь в коридоре.

- Я не хочу говорить о грустном, но, Лан, кажется нам сегодня будет не очень весело, - подметил ассассин, - главное – не давай отбить важные органы…

- Больно они нам, смертникам, нужны… - невесело хмыкнул беловолосый, облокачиваясь о стену, разделяющую их камеры. – Ну, побить – побьют, а убивать в любом состоянии не станут, так что прорвемся. Не впервой нам битыми быть, не так ли?

- Тч, - хмыкнул убийца, - надеюсь, что хоть это прекратится, - невесело проговорил ассассин, - Лан, я тебя люблю.

- А угадай, кого люблю я? Подсказка: он сидит в соседней камере справа от меня. И я тебя люблю, Эл.

«Как мы и ожидали, день закончился для нас не самым лучшим образом. Я помню, как стражники с пьяными песнями носились по всем этажам. Помню, как добрались до нашего. Помню, что ума им алкоголь не прибавил, а нам не убавил остроты языка их вид. Помню, что Эледора вырубили первым. И помню, как за мгновение до удара в грудь почувствовал нечто странное. Словно мое тело начало уменьшаться. И больше ничего…»

- Ы-ы-ы-ы-ы-ы-ы… ну почему-у-у-у-у-у-у женское тело совсем не может сдерживать эмоции-и-и-и-и-и-и-и-и-и-и-и-и?!! – рыдал Аллен на плече возлюбленного, то и дело кидая взгляд на витиеватые буквы в дневнике.

- Тч! – брюнет сам откровенно хлюпал носом. - Так не должно быть, Мояши, это же… это же… ы-ы-ы-ы-ы!!!

- Ы-ы-ы-ы-ы-ы… я Аллен… ы-ы-ы-ы-ы-ы… БаКанда! – всхлипывая, возмутился Уолкер. – Но оно ж это… хнык… жестоко оно, вот! Только попробуй сбежать от меня… у-у-у-у-у-у-у…

- Куда ж я… ы-ы-ывы-ы-ы… дену-усь от тебя-а-а-а? – Юу крепко его обнял, обливая слезами супружеское плечо. - Я ж… тебя люблюу-у-у…

- А местного… у-у-у-у… тебя-а-а-а… это не останови-и-и-и-и-и-и-и-и-и-и-ло!!! И ты… у-а-а-а-а-а-а… сбежи-и-и-и-и-и-ишь!!!

- Не сбегу-у-у!!! – Канда, обливаясь воистину горючими слезами, стал потрушивать его за плечи, отчего невинные девичьи прелести верхнего порядка премило затряслись, явно отвлекая брюнета от печальных мыслей и привлекая к себе его ныне воспаленное внимание. - О-о-о!

- Ду-у-у-у-у-у-ура-а-а-а-а-а-а-а!!! – пуще прежнего зарыдал обладатель сих прелестей. – В смысле, дурак…

- Зато – краси-и-вая! – всхлипнул брюнет и, обняв его за шею, нежно поцеловал. - Не пл-лачь, Мояшка! Мы же убежа-али, значит, они – тоже… прорвемся-я-я! – он снова всхлипнул и, собрав волю в кулак, улыбнулся. - Но теперь мы знаем, что к чему, Аллен. Мы найдем выход, должны найти!

Дата добавления: 2015-08-28