Отец о чем-то думал, а потом кивнул своим мыслям. Я смотрел на него выжидающе.
-А где мама? - спросил я не в тему.
-Она дома. У нее, когда она узнала, что ты пропал, поднялось давление, и она уже который день лежит, почти не вставая. Но сегодня, когда ты нашелся, обрадовалась и пошла на поправку. Она ждет тебя, поэтому поехали быстрей домой, а что касается этого психа, то… Будь по-твоему. Я надеюсь, что ты принял верное решение.
Через час мы были дома. Мама уже была на ногах и ждала нас в гостиной. Увидев меня, она вскочила, подлетела ко мне, стала крепко обнимать и целовать.
-Томми, мой мальчик… - причитала она.
Боже, неужели им нужен был такой пинок, чтобы они вспомнили обо мне? Или просто я такой эгоистичный и зацикленный на себе, что не видел ранее их заботы?
***Спустя месяц.
Я решил попутешествовать по Европе и Америке. Мне нужна была небольшая передышка. Тем более отец убедил меня, что с Биллом все хорошо и его лечат. Я был очень рад и со спокойной душой улетел.
Позже, я узнал, что Билла на самом деле отправили в психиатрическую клинику. На целый год! Я был в бешенстве, когда узнал. Я сильно поругался с родителями. Отец пытался нападать сначала, но потом стал оправдываться. Мать пыталась нас успокоить, разнять, а потом заплакала. Ее слезы были словно нож по сердцу. Я сел рядом с ней на диван и крепко обнял. Отец молча, чуть сгорбившись, ушел к себе в кабинет.
POV Bill
Тик-так… Тик-так… Часы в общем коридоре мерно отстукивают секунды, переходящие в минуты. Они отсчитывают часы моей жизни, проведенной в этом месте… Нет, жизнью это назвать нельзя. Это – существование телесной оболочки в симбиозе с редкими проблесками сознания. Я уже потерял счет этим часам. Говорят, что в году их 8760. Наверное, я не проверял. Я пытался перемножить эти числа, но запутывался уже на третьей циферке. Я забывал, какая же цифра следовала перед текущей. Наверное, это большое число. В этих стенах, вообще, любой промежуток времени кажется большим. Меня заперли в этой клетке. Я долго пытался объяснить, что я – нормальный, здоровый, что меня здесь держат незаконно, что меня сюда поместил психопат, который избил и изнасиловал меня. Я умолял отпустить меня домой, к Джеку, а маме. Я просил врачей сделать хоть один звонок домой, чтобы предупредить родных о том, что я – жив! Просто жив! Они же уже давно, наверное, со мной распрощались мысленно. В ответ я получал лишь ухмылку и укол новой дряни, назначением которой было усыпить меня, либо превратить в растение, которое только ест и спит.
Пару раз я пытался сбежать отсюда, но нарвался лишь на то, что меня теперь перевели в разряд особо буйных и опасных, потому что при побеге я слишком сильно толкнул уборщицу, и она заработала себе перелом руки при падении. Я нечаянно! Так я и говорил санитарам, которые меня поймали и волокли в мою палату. Ах, да, забыл, еще я заработал своего рода, наказание. Меня теперь на ночь к койке привязывали, чтобы я ни на кого не напал.
Я пытался убедить всех, что я не опасен. Бесполезно. Мне никто не верил. Я спрашивал, когда меня выпустят. Врачи говорили, когда свыше пробьют. Я долго ломал голову над тем, что ни имели в виду. Я понял. Это Том дал им денег, чтобы они держали меня здесь, как животное!
Я стал обвинять их всех в продажности, угрожал рассказать все полиции – за это меня на пару дней запирали в палате, находящейся в самом низу клиники. Они называли ее «комната отдыха». Какая, к черту, комната отдыха? Это – ад! Без окон, без света…
Ты лежишь на полу и сходишь с ума от тяжелой тишины, которая давит на тебя со всех сторон. Ты смотришь в потолок сквозь темноту, а через пару часов тебе начинает казаться, что ты сам лежишь на этом потолке. Теряется ощущение времени, уходит в небытие чувство пространства. Все становится бесконечно долгим и тягучим.
Когда ты понимаешь, что еще чуть-чуть, и все, ты погибнешь здесь – тебя выпускают, убеждая, что это все делается лишь для твоего блага.
Тебе колют нечто, отчего у тебя еде крыша, а тебе говорят, что это – для твоей же пользы.
Тебя привязывают на всю ночь к койке, опять таки уверяя, что тебе это полезно! Полезно… Полезно?!
Да что они вообще знают о том, что мне в данный момент полезно? Это тюрьма! Это – камера пыток.
В какой-то момент времени я перестал сопротивляться давлению этой машины, которая подминает меня под свои колеса, перемалывает меня через свои жернова… Я понял, что это место станет моей могилой, я останусь здесь навсегда. Я отчаялся… Я потерял надежду…
Pov Tom.
Когда я немного отошел от гнева, то все-таки решил помириться с отцом.
Он сидел в кабинете и курил. Курил и смотрел в одну точку. Рядом с ним стоял остывший кофе.
-Пап, прости меня, я вспылил. - искренне извинился я и сел напротив него.
Он немного грустно, но все же улыбнулся мне, и стало как-то легче на душе.
-Не страшно, я сам виноват, и я признаю свою вину. Ты был прав, надо было его просто отдать на лечение.
-Да… Надо было и сейчас надо…
-Что произошло Том? - серьезно посмотрев на меня, спросил он.
Немного помявшись, я все-таки пересказал все, что случилось в подробностях. Было ощущение, что я пережил все заново. Хотелось много курить и выпить.
-Я хочу к нему… Где он?
Отец взял листок и написал адрес этой психушки. Куда я поехал на следующий день, рано утром.
Почему-то было страшно. Верней даже волнительно. Как он отреагирует на меня? Захочет ли видеть?
Двое амбалов отвели меня к его палате. Я прошел во внутрь и увидел привязанного кожаными ремнями к койке Билла. Так как было еще рано, он спал. Тихонько подхожу и отвязываю его руки, стараясь делать все аккуратно и нежно, чтобы не разбудить. Он с удовольствием потягивается и переворачивается на бок, слегка улыбнувшись. Это очень умилило. Убираю непослушную прядь с его личика. Он стал еще более бледным, щеки впалые и круги под глазами. Но, он все так же красив, даже в таком виде. Болезненный, худой, в жуткой, застиранной, уже посеревшей от времени больничной пижаме, которая впитала в себя души и мысли, наверное, десятка пациентов. Это место всасывало в себя жизнь лежащего передо мной юноши.
Глава 10.
POV Bill
Мне снится мама, она готовит мой любимый вишневый пирог. Так приятно. Тепло…
Чувствую какое-то прикосновение к своей руке, такое же к другой. Приятно. Переворачиваюсь на бок, пытаясь ухватиться за остатки своего сна, который никак не хочет покидать мое тело. Не хочется вставать, еще рано…
Так, какая мама? Я же не дома. Я сейчас в… Клиника! Черт возьми.
До меня доходит, что все это – лишь сон. Один из тех, что так часто снятся мне в этом месте. Я распахиваю глаза, сталкиваясь сразу же взглядом с темно-шоколадными огоньками напротив. Красивые.
Я окинул взглядом парня, который как-то виновато улыбнулся и протянул руку, намериваясь коснуться моей головы. В голове у меня что-то щелкнуло: темно, подвал, Томас, насилие… Это он!
-А-а-а! Нет! – я подпрыгнул на кровати, заехав нечаянно рукой стоящему рядом парню по носу. Руки, они не привязаны!
-Черт! – он схватился за нос, отшатываясь от койки.
Нет, помогите! Кто-нибудь, на помощь!
Я попытался вскочить с постели. Нет, он нашел меня, он даже здесь не оставит меня в покое! За что? Почему он преследует меня?
Он же сейчас снова… Меня… Я здесь по его милости, он запихнул меня в этот кошмар, где мне так плохо! Вначале изнасиловал, избил и засунул сюда. Я уже потерял счет времени, находясь в этой клетке. Я лучше умру, чем позволю ему хотя бы дотронуться до меня!
Наверняка, все врачи им куплены, и мне никто не поможет… Это – конец… Я не переживу очередного насилия. Палата маленькая, дверь заперта. Я словно зверь в капкане! Сбежать нельзя… Ничего, я все равно буду сопротивляться ему до последнего!
Все, что угодно, только не это! Только не снова!
Я размахиваюсь и изо всех сил бью его по лицу, отталкивая в сторону.
-Нет, не смей! Не трогай меня!..
-Билл! – он отнял руку от лица, стирая струйку крови. Я все же разбил ему нос. Это уже хорошо! Он делает шаг в мою сторону, и я срываюсь с места и бегу к двери, толкая ее изнутри. Заперто!
Ручки нет, ну да, правильно, я же – псих! Могу пораниться об нее! Поэтому на моей двери ручка и замок - снаружи.
Я поворачиваюсь лицом к бывшему мучителю – он уже слишком близко. Я выставляю перед собой руки в защитном жесте, вжимаясь спиной в дверь настолько сильно, словно хочу просочиться сквозь нее.
-Не подходи ко мне! Нет! Не надо! Не надо… - я даже не замечаю, что по щекам побежали дорожки солоноватой воды, срываясь и падая на пол. Я сполз на пол, понимая, что его уже ничего не остановит…
Pov Tom.
Блин! Да он реально буйный! Не надо было его отвязывать раньше времени. Платком аккуратно стираю кровь с носа и подхожу к парню, который забился в углу у двери, выставляю перед собой руки.
Присаживаюсь на корточки перед ним.
-Билл…послушай, я пришел с тобой поговорить и многое объяснить.- аккуратно касаюсь его рук, хотя знаю, что реакция может быть непредсказуемой, и осторожно держу за тонкие пальчики.- Пожалуйста, обрати на меня внимание. Это серьезный разговор. Я не сделаю ничего с тобой, я обещаю,- говорю спокойно.
Смотрит на меня как загнанное животное, со страхом в глазам и кажется я даже слышу как шумно бьется его сердечко в ужасе.
Я думаю, говорить ли ему про то, что он сам за мной охотился и посадил в этот подвал или все таки сохранить это в тайне?
-Билл…тогда, когда я тебя…изнасиловал, давай называть вещи своими именами, это было не просто так. Ты в еду мне подсыпал какой- то дряни. Я не контролировал себя и твое право- верить мне или нет. Да, ты в психушке, но поверь мне, я хотел, чтоб отец определил тебя в клинику, где тебе могли бы помочь хорошие специалисты. Они тебе нужны. Ты не знаешь и не помнишь, но ты страдаешь провалами в памяти. Ты можешь не помнить, что делал пять минут назад или год назад. Ты понимаешь? Ты не помнишь очень много. Но я рассказывать тебе не буду. Если твое подсознание захочет- оно само откроется и ты вспомнишь, что происходило с тобой и кто я. Я честно не знал, что тебя отправили в психушку, но сейчас не волнуйся, я пришел за тобой, чтоб перевести тебя в нормальную клинику. Пожалуйста, поверь мне. Я не желаю тебе зла.
Поднимаюсь и протягиваю ему руку.
-Поднимайся, пол холодный…
Смотрит на меня с подозрением, я вижу, что он не верит мне. Поднимается сам, обходит стороной и залезает с ногами на постель.
Он о чем- то думает и я не тороплю его. Не хочу его спугнуть. Каулитц, я узнал его фамилию из его дела, стал еще более худым, щеки впалые, под глазами залегли тени.
-Ты…снова изнасилуешь….я не верю тебе….- тихо проговорил он.
-Нет, не изнасилую.
-Почему я должен тебе верить?
-Я не знаю. Просто поверь. Если хочешь убраться из этого места и реально помочь себе, то пошли со мной, а если хочешь и дальше здесь быть, то оставайся.
Он лег, обняв подушку. Я понимаю, что ему нелегко сделать выбор, ведь ему не известно, веду ли я его в действительно лучшее место, чем это.
POV Bill
Не хочу, ничего не хочу больше. Зачем он вообще пришел? Поглумиться? Посмотреть на животное в клетке? Наверное, это интересно…
Помню, мама водила меня в зоопарк в детстве. Мне в тот день исполнилось семь лет. Она купила мне красивый и очень вкусный рожок мороженого. До сих пор помню его вкус: шоколадный с мелкой ореховой крошкой, оно таяло на языке, оставляя напоследок нотки ванили…
Голос Тома доносился сквозь глухую прослойку, которая внезапно опустилась на меня. Сквозь нее перестали проходить любые звуки, изображение пропало. Он что-то еще делал, кажется, ходил по комнате, а я уже не слышал… Скорее бы он ушел. Пускай насилует, мне вдруг стало все равно. Чем раньше он меня убьет, тем скорее я выберусь из этого места, быстрее освобожусь от оков своего тела, которое сейчас находится во власти моего мучителя. А что? Кто сказал, что «там» будет хуже, нежели здесь? Кто вообще знает, каково «там»? А если нас там ждет такой же мир, только лучше? Или же нас ждут наши любимые люди. А если там – все по-другому? Нет ни боли, ни страха. Нет страданий, обид, выяснения отношений…
Я ощущал прикосновения к своему лицу, поглаживания… Странно, кто это? Это точно не Том. Тот бы ударил скорее. Я плыл на облаке, глядя на суету на земле свысока. Меня подхватывали воздушные потоки, гладя и лаская мое тело. Они нежно подхватывали меня с одного облака и ласково опускали на другое.
Кажется, я куда-то переместился… Дорога… Трясет…
Pov Tom
Кажется, он отключился. Он впал в какой-то транс и не реагировал на мои действия. Что в него кололи?
Беру его на руки и несу в машину, кладу на заднее сидение и везу в клинику, где для него уже выделили отдельную комнату, с красивым видом на пруд и небольшой садик. Я надеюсь, что ему понравится больше. Всю дорогу он не двигался, и мне даже становилось страшно от этого. Я постоянно оглядывался на него, проверяя все ли с ним в порядке.
Когда мы приехали, и я припарковался, то перелез к нему на заднее сидение. Его глаза были закрыты. Не смотря на то как он выглядел сейчас, он был прекрасен. Скрючившись в три погибели, кладу голову на его грудь. Дышит. Аккуратно обхватываю за талию. Я влюблен. Влюблен в своего мучителя. Я должен помочь ему. Спасти его от этого ужаса. Даже если он будет продолжать меня ненавидеть. Я просто хочу, чтоб он поправился и снова жил полной жизнью.
-Прости меня… - шепчу, и из глаз текут слезинки. Поднимаю голову и встречаюсь с его настороженным взглядом. Тоже смотрю на него, не двигаясь. Вижу, как его губы дрожат, и он хочет заплакать.
-Нет-нет, прошу тебя, не плачь, я ничего с тобой не сделаю, правда… - беру его осторожно за руки и целую ладошки. - Все будет хорошо, я тебя не брошу, я буду приходить к тебе каждый день, буду приносить тебе цветы и сладости… Если, конечно, хочешь… - касаюсь губами его пальчиков. – Только не плачь, пожалуйста… Мне больно от твоих слез.
Кажется, он немного успокоился, и я вздохнул с облегчением.
-Я привез тебя в клинику, тебе здесь будет хорошо, правда… У тебя будет уютная комната, все будет хорошо.
-Я не верю тебе… - отводит взгляд.
Нехотя отпускаю его руки. Как нож по сердцу его слова.
-Хорошо, не верь…
С пассажирского сиденья достаю пакет.
-Здесь кое-что из твоих вещей на первое время… Переоденься сейчас. Я выйду из машины…
Вылезаю из тачки и блокирую двери, чтобы Билл не сбежал. Жду, пока он переоденется. Кошусь в окно. Вижу, как он медленно натягивает одежду, явно находясь в своих мыслях.
Снова смотрю вперед, оглядываю территорию и вздыхаю. Через несколько минут слышу стук в стекло. Открываю ему дверь, и он вылезает на белый свет, глубоко втягивая свежий воздух. Отвык, наверное…
Глава 11.
POV Bill
Просыпаюсь в машине, ощущая на себе тяжесть чьего-то тела. Приглядываюсь – Том. Мне становится плохо – мы неизвестно где находимся. Замкнутое пространство давит со всех сторон. Если он захочет сейчас со мной что-нибудь сделать, то я не смогу сопротивляться, меня никто не услышит, если я буду кричать…
Он Мне что-то лопочет про то, что привез меня в клинику, что будет навещать постоянно.
-Я не верю тебе… - а что мне еще остается? Разве он заслужил мое доверие?
Особенно, если вспомнить то, что он со мной сделал.
-Хорошо, не верь, - спасибо за одолжение, козел! Единственное, что ты не можешь заставить меня сделать, так это доверять тебе. Ты можешь взять меня силой, можешь распорядиться моим телом так, как захочется тебе, но ты никогда не сможешь управлять моими мыслями и чувствами! Ты не можешь залезть мне в голову. Не можешь нарисовать удобные тебе мысли и воспоминания. Никогда не прощу тебе того, что ты мне сделал.
Он дал мне пакет, сказал, что там мои вещи. Хорошо. Я оденусь, если тебе так этого хочется. Он вышел и заблокировал двери. Нда. Плохо.
Он предусмотрительно забрал ключи из зажигания. Умно, уехать я не смогу, поскольку запускать двигатель от проводков, как часто показывают в фильмах – боевиках, я не умею. Без ключей – машина бесполезна. А если я решу сейчас срочно научиться заводить через провода, то Том сразу же пресечет эти действия. Окна в машине не тонированы. Обзор того, что делается внутри– шикарный.
Вяло натягиваю джинсы и кеды, которые нахожу в пакете. Ничего, вкус у него есть. Он привез мне светло – голубые джинсы, слегка потертые на швах, с заклепками на карманах. Белые кеды отлично подошли в тон. Пакет упал на пол с сиденья. Я нагнулся, чтобы поднять выпавшую футболку, которая валялась на полу, и под ней…
Под ней я нащупал какой-то предмет. Беру футболку, разворачиваясь спиной к поджидающему снаружи парню. Раскрываю ткань. Оказывается, футболка, упав, накрыла собой небольшой гаечный ключ, длинной, примерно, сантиметров пятнадцать. Наверное, он выпал при ремонте машины, и его никто не заметил, поэтому он остался брошенным на полу, по большей своей половиной он закатился под сиденье.
Так… Кажется, у меня появился шанс вырваться из его лап. Вот только как? Натягиваю футболку, одновременно пряча за пояс гаечный ключ. Поворачиваюсь. Вроде бы он не заметил моих действий. Отлично. Я стучу в стекло, и он отпирает дверь, беря меня под локоть, крепко сжимая руку. Он толкает меня перед собой, вынуждая начать путь.
-Том, я не хочу в клинику. Отпусти меня! Пожалуйста, я никому ничего не расскажу. Только отпусти. Я хочу домой… Прошу, отпусти!
Я пытаюсь надавить на его совесть, чтобы разбудить в нем человека, которого задавил зверь.
Он отрицательно качает головой.
-Это для твоего же блага, Билл! Идем!
Я встал в это время на его шнурок, он начал движение, шнурок развязался. Мы двинулись в путь. Спустя два шага Том запнулся о свою же ногу.
-Черт! Вот тупой шнурок. Постой немного здесь, - он отпустил мою руку, нагнулся, завязывая его.
Ах, Том, неужели ты забыл, что ни в коем случае, никогда нельзя поворачиваться спиной к собаке, волку, медведю и душевнобольному?
Я и есть – душевнобольной. Как неосторожно.
Выхватываю гаечный ключ и со всей силы бью его по макушке им. Том оседает и кулем валится на землю. Я вижу напротив какое-то здание. Это клиника, скорее всего, значит, туда бежать надо в самую распоследнюю очередь. С другой стороны – небольшой лес. Отлично, там он меня сразу не найдет. Скроюсь там, а потом уже выберусь как-нибудь. Нужно еще узнать, куда же он меня завез.
Пускаюсь в лес, проламываясь сквозь заросли кустарника. Я должен убежать как можно дальше! Чтобы Том не смог меня догнать. Я не разбираю дороги, просто бегу мимо деревьев, стараясь выбрать места погуще, чтобы не заметил он. Теперь я не рад, что Том выбрал для меня светлые, практически белые вещи. В них меня отлично заметно издалека. Неужели не мог набрать чего-нибудь черного, серого, коричневого?
В боку кололо, дыхания уже давно не хватало, но я все бежал. Дальше и дальше… Скрыться от этого человека, спрятаться… Я уже не мог бежать. Голова кружилась…
Я перешел на шаг, уходя глубоко в лес. Оглянулся – за мной никого. Сделал шаг назад, и тут мне под ноги попалась коряга, я запнулся, поворачиваясь в воздухе – яма!
Пытаюсь сдержать равновесие, балансируя на ее краю. Вроде устоял. Вздыхаю с облегчением. Вот было бы нехорошо свалиться туда вниз головой. Делаю шаг назад, и тут моя штанина цепляется за злополучную корягу, я покачнулся, голова закружилась, и я полетел вниз. Земля и небо перемешались, все завертелось, ужасной силы удар, воздух вышибло… Темно…
***
Очнулся я, когда уже начало темнеть, лежа на боку. Сколько же я провел в отключке? Мою правую руку пронзила острейшая боль. Я вскрикнул, дернулся, стало еще хуже. Рука горела. Я с трудом повернул голову. Лучше бы я этого не делал! Кровь… Ручейком стекала на землю. Я же не выношу кровь!
Снова повернулся, смотря в сторону источника боли – да – а – а. Вот это – настоящее дерьмо! Капкан. Большой. Похоже, волчий. Хотя, откуда тут волки? В Германии? Капкан весь ржавый. Наверное, он тут уже много лет лежал. Вот черт, и почему он не заржавел настолько, чтобы пружина не сработала?
Моя рука была зажата между железными зубьями, которые впивались с тело, причиняя неимоверную боль. Кожа вокруг ран уже посинела. Я застонал. Очень больно! Так больно, что перед глазами мелькали огоньки. Голова, вдобавок, тоже болела. Затылок был словно свинцовым. Я протянул здоровую руку к капкану, пробуя разжать его, чтобы высвободиться. Никак. Это все равно, что пытаться оторвать половину от металлической двери в дом – дело дохлое и бесполезное. Без чужой помощи мне не отжать пружину, с помощью которой захлопывается этот механизм. На нее нужно давить каким-нибудь предметом, поскольку даже взрослый сильный мужик голыми руками не сможет так сильно надавить на нее.
Капкан на цепи, которая тянется к колу, вкопанному в землю. Осторожно, стараясь лишний раз не тревожить раненую руку, тяну за цепь, пробуя выдернуть кол – бесполезно. Неизвестно, насколько глубоко тот вкопан. Неудивительно, ведь этот капкан призван удержать крупное животное. Куда уж мне, тем более в таком состоянии.
-Помогите! Кто-нибудь! Люди? – я кричу из всех сил, срывая спустя час голос, никто не отзывается. Я не могу даже говорить, поскольку горло безбожно дерет при любой попытке издать хотя бы слабый звук. Я забежал слишком глубоко в лес. Здесь никого не было уже давно… Мне никто уже не поможет. Я умру здесь от голода или заражения крови…
Я тихонько заплакал от обреченности… Том, ну хоть ты? Пожалуйста, помоги мне.
Pov Tom.
Я очнулся в каком- то помещении. Рядом со мной стояла медсестра.
-О, Вы очнулись!
-Да уж, не может не радовать… - хрипло, в висках стучит.- А можно чего-нибудь от головной боли?
-Да, конечно, секундочку, я заодно врача позову.
Девушка вышла.
Билл, мать твою! Придурок! Где вот ты сейчас?
Зажмуриваю глаза и кладу руку на лоб. Боже, как болит голова.
Даже спрашивать не хочу, почему ты убежал. И так ясно, мне кажется.
В палату зашел врач и медсестра, которая помогла приподняться и запить таблетку.
-Спасибо.
-Герр Трюмпер, у Вас легкое сотрясение мозга.
-Прелесть какая…
-Может, расскажите, что произошло?
-Я привез Билла Каулитца к вам на лечение, но Боже, он же псих, и как я мог забыть? - театрально возмущаюсь. - Короче говоря,- начал я уже спокойно.- Он сбежал. Ударил и убежал.
-Рядом с вами валялся гаечный ключ.
-Где он его нашел, мне интересно знать.
-У Вас в машине, по всей видимости.
-Логично. Но это не важно. Он убежал, и его надо найти.
-Да, мы уже начали его искать, но пока безуспешно.
-Я тоже хочу принять участие в поисках. -Вам нужно отдыхать.
-Идите к черту со своим отдыхом, я должен его найти. - Поднимаюсь с кровати. Врач уже не пытается мне сопротивляться. И правильно, а то я тоже буйный порой, врежу ему стулом, например.
Мы вышли на улицу. Уже смеркалось. Искать будет тяжело. Территория освещаемая, это хорошо, хоть немного вдали видно. Я встал на место, где все произошло. Впереди только больница, в стороне лес, при чем глухой, ни к какой дороге он не ведет… Скорее всего он побежал туда.
-Эй! - зову одного охранника и работника медперсонала. - Он должен быть в лесу.
-Мы уже прочесали лес.
-Вы плохо его прочесали, - сухо и агрессивно.
Они не стали мне возражать, и пошли за мной. Я шел быстро, не смотря на стучащую боль в голове. Кое-где были поломаны ветки у кустов и деревьев, и я знал, что я на правильном пути.
-Би – и- илл!!! - заорал я во весь голос, но не услышал ответа. Я продолжил идти. Мне одновременно казалось, что я не правильном пути и заблудился. В какие-то моменты становилось страшно, но стремление найти этого поганца подгоняло меня идти вперед и искать дальше. Я снова заорал во всю глотку.
-Герр… Мы его уже вряд ли найдем. Он, наверное, уже далеко отсюда, и сейчас довольно темно… - начал охранник бунт на корабле, в то время, как медбрат продолжал спокойно идти за мной, держа на плече сумку с медикаментами.
-Если тебе страшно, то можешь вернуться обратно, - прошипел я.
Он поджал губы и опустил глаза, на что я только хмыкнул и пошел дальше.
Боже, Биль, ну где ты? Я же всего лишь хочу тебе помочь. Почему ты не понимаешь этого?
Тут я услышал тихий плач. Останавливаюсь, прислушиваясь. Да, точно, это не галлюцинации, кто-то плачет!
-Билл?!
POV Bill
Мне стало холодно, руку я уже совсем не чувствовал. Как будто и не рука это вовсе. Боль немного приутихла, но мне стало очень страшно. Ну зачем я сбежал? Куда? Вот сейчас валялся бы в палате, на кровати с чистым бельем, пил остывший чай и наслаждался теплом. Нет, я сейчас по собственной тупости оказался в лесу, где, по всей видимости, я и умру. Том…
Надеюсь, я не слишком сильно тебя ударил? Не пробил голову? Я старался бить не по затылку, поскольку там – самое уязвимое место. Я сам своими руками причинил вред человеку, который был единственным, кто интересовался моей судьбой. Но он же тоже делал мне больно…
Мне казалось, что мысли улетали в откровенный бред, мерещились картинки…
Мне было очень – очень плохо. Я плакал. Тут на дерево напротив упал луч фонаря, и раздался голос:
- Если тебе страшно, то можешь вернуться обратно…
Это же Том! Он здесь, совсем рядом! Я попытался приподняться – никак, больно! Ноги почти не двигаются. Надеюсь, я не сломал при падении позвоночник! Я открыл рот, желая позвать его. Из горла вырвался лишь слабо слышимый шепот:
-Том!
Я пытался крикнуть громче, но сорванные голосовые связки отчаянно и упорно не желали выдавать звук. Я снова заплакал. Он не услышал меня, наверняка не услышал. Он сейчас уйдет, и останусь я один в темном лесу… И я здесь буду медленно умирать, а спасение было так близко…
Снова луч фонаря проскользил по стволу дерева. Рядом что-то прошуршало.
-Билл?
Pov Tom.
Веду лучом света по земле и вижу яму в паре метров от себя. Быстро подхожу к ней и свечу вниз. Напарываюсь взглядом на брюнета, который, прищурившись, смотрит вверх. Отвожу фонарь немного в сторону и выхватываю из темноты его руку, которую зажало капканом. Я чуть не об*срался от ужаса, который охватил меня.
-Билл, Боже… - прохрипел я. Голос пропал, но я быстро пришел в себя. - Ему нужна медицинская помощь и спасатели! - он же попал в капкан в прямом смысле! - Быстро!
Сам я не выдержал и аккуратно спустился к нему. Снимаю с себя куртку и закутываю парня в нее.
-Все будет хорошо, помощь уже на подходе… - быстро говорил я. Губы предательски дрожали, выдавая мое состояние. - Тебе сейчас помогут, только верь… - тут я осекся и замолчал. - Только не бойся…- тихо продолжил я, смотря в его напуганные и заплаканные глаза. - Не бойся…
Через двадцать минут подоспели спасатели, которые первым делом вытащили меня, чтоб не мешался, а потом они стали обследовать капкан, чтобы вытащить брюнета. Я стоял и волновался. Мне казалось, что я сам переживаю все те эмоции, что и Каулитц. Но плакать мне, слава Богу, не хотелось. Зато Билл, кажется, там уже обрыдался от страха и боли, попискивая от каждого движения воздуха возле травмированной руки. Мне хотелось заглянуть, помочь ему хотя бы взглядом или еще чего сделать, но нет, меня останавливал медбрат, крепко держа за руки. Спасатели обсмотрели капкан и поняли, что нужно всего лишь отжать пружины, которые держали две половинки захлопнутыми. Они было очень тугими и ржавыми. Если на них давить, то капкан быстро раздвигался, при этом освобождая руку. Встал вопрос: если сделать это слишком быстро, то Биллу грозит болевой шок, который может закончиться вплоть до остановки сердца. У медбрата нашелся в чемоданчике шприц с обезболивающим. Поскуливающему от боли Биллу ввели препарат. Он все время искал меня взглядом. Укол подействовал, и спасатели разжали пружины.
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 32 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |