Не обращая внимания на пацана, обхожу его и сажусь за стол.
– Этьен, ты составишь мне компанию или уже пообедал?
Еще никогда я не был так зол на мишку.
Никогда еще мне не хотелось топать ногами и кричать громко-громко. Но я знаю, папочка будет волноваться и расстраиваться, если я так буду делать. Поэтому молча разворачиваюсь и иду к себе. Там, там я сделаю то, чего от меня желает мишка. Он не хочет знать меня, не хочет видеть, а значит, и жить мне не зачем.
Услышав, что за спиной тихо закрылась дверь, я спокойно начал обед. Этьен есть не хочет? Ну, что же, настаивать на его присутствии за столом я не буду. Меня наняли секретарём, а не нянькой. Но что-то внутри не давало расслабиться и насладиться пищей. Как-то быстро угомонился мальчишка. То не давал и шага сделать, всё вешался на шею, а тут так спокойно взял и ушел.
– Тьфу, зараза, – бросил приборы на стол и поднялся. – Скажите, – обратился к девушке, прислуживающей за столом, – где комната Этьена?
Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу себя!
Я жалкий, я ничтожный, никому не нужный. Все хотят меня бросить, все хотят оставить меня одного.
Зачем? Ну зачем я пришел в этот мир, если никому не нужен?
Глотая слезы, я достал из под матраса веревку и начал прикидывать куда бы ее повесить.
Она тут же отозвалась с милой улыбкой:
– Давайте я вас провожу.
– Если Вас не затруднит, – ответил, возвращая улыбку.
– Нет-нет, что Вы. Пойдёмте, – смутилась она.
– Благодарю, – открыв дверь, я, как джентльмен, пропустил девушку вперёд.
Чёрт. Ведь могу быть милым, когда мне это надо, почему же с Этьеном я себя веду, как варвар?
Хм… Потому что он ведёт себя неадекватно, как маленький ребёнок, а меня это бесит, – ответил сам себе.
Шли недолго. Девушка периодически оборачивалась, мило улыбалась и, смущаясь, отворачивалась.
"Кажется, меня ждёт неплохое развлечение", – думал, оглядывая ладную фигурку, и мысленно потирал руки.
– Этого ты хочешь, да, Тедди? – воскликнул и начал прилаживать веревку к люстре.
Я давно уже готовился к этому, знал, что рано или поздно меня возненавидят и отправят на смерть. Потому что я никому не нужен. Совершенно никому. Всем плевать на меня.
Дело спорилось. Все-таки у меня действительно хороший опыт в завязывании веревки на люстру. Я уже тренировался.
Я прибавил шаг, чтобы идти вровень с девушкой и спросил:
– Скажите, как Вас зовут?
– Мира, – тихо ответила она, заливаясь румянцем.
Миленько. Интересно, она будет в постели так же смущаться или поведёт себя более раскованно? Неплохо бы проверить.
– А что Вы, Мира, делаете сегодня вечером? – спросить-то спросил, но на ответ не особо рассчитывал, так как девушка, тихо постучавшись, уже открывала дверь.
– Я... О, боже... Нет, – произнесла на одном дыхании и свалилась в обморок.
Закрепил веревку, засунул голову в петлю, убедился, что табуретка подо мной легко упадет.
Вот, теперь я полностью готов. Так, что там дальше? Посмертную записку написал? Нет. Упущеньице.
Кротко вздохнув, снял петлю и слез с табуретки. Без записки никак. Ручка и листик нашлись быстро. Что писать, я итак знаю: "Тедди, это во имя любви к тебе!"
Вот, надеюсь, мой мишка оценит, как сильно я его люблю, и порадуется моему подарку.
Забрался обратно на табуретку и в петлю, положив записку на пол. А теперь молитва за упокой!
– Мир, смотри, как погибает ненужный тебе Этьен! Ты не любил его, и он покидает тебя. Прощай, малыш Этьен! По тебе никто не будет скучать!
Ну, и что я такого сказал, что она потеряла сознание? Можно подумать, впервые слышит завуалированное приглашение не свидание.
Склонившись, стал поднимать её с пола, но слова, долетевшие из комнаты, заставили меня отказаться от первоначальных планов. Аккуратно опустив Миру обратно на пол, я заглянул в комнату и ошарашено уставился на Этьена. Вот ведь идиот, устроил представление. Наклонившись плечом на косяк, скрестил руки на груди и тихо, стараясь не испугать парня, спросил:
– Помощь нужна? Табуреточку выбить, или сам справишься?
– Ой, Тедди! – радостно воскликнул я и дернулся к нему, забывая про все на свете.
В том числе и про веревку.
Моё деланное равнодушие мигом слетело, как только я увидел, как падает табуретка, а тело мальчишки, потеряв опору, повисает между потолком и полом и начинает дёргаться.
– Придурок, – шиплю не бегу и подхватываю его под коленями. – Снимай верёвку, самоубийца недоделанный.
Я зол. Ох, как же я зол на него. Сегодня у Этьена будет не только синюшный след от верёвки на шее, но и задница в синюю полосочку. Уж я постараюсь.
Мой рыцарь снова спас меня. Он заботится обо мне. Он любит меня.
Я стянул веревку, поминутно кашляя и задыхаясь. Из глаз лились слезы, горло болело, и мне было плохо. Мне было очень плохо.
– Мне больно, Тедди, – плаксиво протянул я.
– Сейчас тебе будет ещё больнее, обещаю, – с угрозой в голосе. Но, посмотрев в лицо Этьена, понял, что не смогу. Не смогу и всё.
Обняв его крепче, подошел к кровати, уложил парня на неё и сел рядом. Раз может говорить, значит, ничего серьёзного не произошло, и нет смысла бежать и вызывать скорую.
– Скажи мне, – мой голос звучит как-то глухо, устало, – ты серьёзно думал, что, лишив себя жизни, сделаешь кому-то плохо? Горевать о тебе будет только твой отец, причём сильно горевать. Ты, когда вешаться собирался, о нем подумал?
– Я не хотел делать плохо, – пытаюсь объяснить ему. – Я делал это для тебя, Тедди. Это мой подарок любви тебе. Ты так хотел этого.
Неужели ему не понравилось то, что я сделал для него? Неужели все мои действия для него ничего не значат?
От осознания этого мне стало плохо и горько. Я снова разрыдался, отворачиваясь и сжимаясь в комочек.
– Я этого хотел? – удивлён? Нет, я не удивлён – я в шоке от его слов. – Думай, что говоришь, Этьен. Мне не нужна твоя смерть.
Парень, не стесняясь, рыдает, иногда всхлипывая. Мне его жаль, он совсем запутался в своём выдуманном мире. Как сказал его отец? Это только сегодня он такой, завтра он станет более вменяемым? Ну, что же, один день я потерплю, но завтра... завтра я ему всё припомню.
Укладываюсь рядом с ним, обнимаю, притягивая к себе, и начинаю перебирать мягкие волосы.
– Тедди, я люблю тебя, – произношу сквозь рыдания. – Пожалуйста, не бросай меня.
Молчу, не зная, что ответить, просто прижимаю хрупкое тело парня плотнее к себе. То, что вертится на языке, произносить в данной ситуации никак нельзя, а то, что он хочет услышать, язык не повернётся сказать.
Согревшись в его тепле, я заснул.
Этьен засопел ровно, размеренно. Кажется, он уснул. Ну ещё бы, столько волнений за один и то неполный день. Тут никакая психика не выдержит, а уж его и подавно. Организм выбрал наилучший выход – просто отключился, погрузив Этьена в сон.
Заглянув через плечо и удостоверившись, что он действительно заснул, я встал и, прибрав небольшой беспорядок в комнате, обнаружил записку Этьена. Подняв и прочитав её, посмотрел на спящего парня и решил ещё раз переговорить с его отцом, рассказать о случившемся, ну, и показать записку.
Куда идти, чёрт его знает. Понадеявшись на свою память, пошел, вспоминая дорогу сюда. Кое-как добрёл до столовой, а оттуда уже и до кабинета Эдуарда. Постучавшись и дождавшись разрешения, вошел. Эдуард Монье сидел за столом, разбирал до моего прихода бумаги, которые тут же отложил в сторону, и, вставая, взволнованно спросил:
– Что-нибудь случилось?
– Да, случилось, – подошел к столу и положил на него записку Этьена. – Ваш сын пытался покончить жизнь самоубийством.
Я понимаю, что нельзя вот так сразу в лоб, но тянуть – ещё хуже.
– Что с ним? – тут же вытаращился на меня мужчина. – С ним все в порядке?
– Всё в порядке. Мы успели вовремя, а сейчас он спит, – ответил, пожав плечами. – Я хотел у Вас узнать, как часто у него бывают такие заскоки.
– Раз в год. Пятнадцатого, – растеряно произнес он, рухнув на стул.
– Что, каждый год в один и тот же день он пытается умереть?
– Нет, не всегда. С ним только один раз такое было. И то он далеко не зашел. Этьен очень спокойный. Не понимаю, почему он так резко отреагировал, – Эдуард вздохнул и потер виски. – Как же мне больно видеть, что Этьен страдает.
– Понятно, – задумчиво протянул я. – А можно поподробнее узнать о первой попытке суицида? Может быть, не прямо сейчас, а когда Вам будет удобно, но мне нужно знать, что ожидать от Этьена. Не хочется стать причиной его смерти, как это чуть не случилось сегодня.
– Пытался утопиться, – вздохнул мужчина. – После того, как его друг заявил, что не хочет с ним больше дружить, с сумасшедшим. Этьен очень сильно боится потерь.
– Что ж, я могу понять его друга, но и Этьена я тоже, как ни странно, понимаю. Ладно, спасибо, что уделили мне время, пойду к Этьену. Как бы он ещё чего не учудил.
– Да, конечно, – грустно улыбаясь, ответил Эдуард. – Если что-то ещё случится, прошу Вас сразу обращаться ко мне.
– Хорошо, – сказал и покинул кабинет.
Вернувшись в комнату Этьена, я застал его всё так же мирно спящим. Не зная, как убить время, походил по комнате, выискивая себе занятие, но, не обнаружив ничего подходящего, сел в кресло и стал тупо смотреть в окно. Глаза как-то сами собой начали потихоньку закрываться. Решив не мучить себя, я встал, подойдя к кровати, лёг рядом с Этьеном, стараясь не разбудить его, и через какое-то время заснул под мерное дыхание парня.
2 глава
Утро встретило меня не очень дружелюбно. Отчего-то нещадно болело горло.
А еще рядом кто-то спал. Прижимался, закинув на меня руку так, что было тяжело и неудобно, а еще до жути жарко. Я попытался выбраться из-под его руки и оценить ситуацию. Что тут у нас?
Стоило гусеничкой выползти из-под руки неизвестного мужчины и, обернувшись, вглядеться ему в лицо, как воспоминания о вчерашнем нахлынули жаркой удушливой волной.
Бог мой!
Я чуть не попал под машину. Я вешался Тедди на шею, признавался ему в любви и считал своим плюшевым медведем. А еще эта попытка повеситься... Я неудачник, лох и придурок. Так стыдно не было даже тогда, когда наша экономка Жюстина поймала меня на воровстве конфет из буфета. Ну да, там были мои любимые – из белого шоколада с орешками. Я просто не смог удержаться.
Даже не представляю, что Тед обо мне думает. Блин, как вообще ума хватило творить всю эту фигню? Теперь мне и надеяться не стоит на ответные чувства со стороны Теда. Стоп. А я хочу его ответных чувств? А что чувствую сам? Без налета вчерашнего безумия.
Я внимательно пригляделся к парню, лежащему рядом. Красивый, теплый, милый. С ним рядом уютно. Давно я не чувствовал себя настолько спокойно. Конечно, с любовью я вчера погорячился, но Тед мне нравится. Только вот глупо будет отказываться от своих слов, так что придется и дальше настаивать на любви, раз вешался вчера ради этого. Ладно, в любом случае я буду не против отношений с ним. Я даже хочу этого. ЕМУ я доверяю стать моим первым. Да, ему верю.
– Просыпайся, Тедди, – прошептал парню в ухо, склонившись, и легонько чмокнул в щеку.
– Милая, давай ещё поспим немного, – бормочу, не до конца проснувшись, и стараюсь ласково отстранить от себя девушку, но мозг уже начинает функционировать, и я понимаю, что голос у моей милой совсем не милый. Нет, он конечно, ласковый, но принадлежит мужчине. Приоткрыл один глаз и чуть не взвыл от досады. Блииин, опять он.
– Тедди, – улыбаюсь ему ласково и нежно, улыбкой, которую просто обожает Винсент, один из моих постоянных фотографов. – Вставай, уже утро. Пора завтракать. И... ты не мог бы попросить у служанки мазь для моего горла.
– Угу, бегу и падаю, – говорю нарочито грубо. Не знаю уж, что Эдуард подразумевал под адекватностью, но сегодня Этьен ведёт себя не лучше, чем вчера. Отвернувшись от него, снова закрываю глаза в надежде ещё чуть-чуть вздремнуть.
Ну вот. Как я и думал. Что-то он не спешит вестись на мое очарование. Ладно, нужно отступить. Хорошая, кстати, уловка. Дам время, чтобы он осознал себя, привык ко мне, а потом по-новому начну.
– Ладно, тогда я в душ. И попроси приготовить тебе свою комнату, – деланно равнодушно пожимаю плечами, легко перелезаю через него и топаю в ванную.
Как-никак, а театральное я закончил.
Подглядев из-под опущенных век за мальчишкой и убедившись, что он вышел, развалился на всю кровать и стал потягиваться. Не люблю, проснувшись, сразу вскакивать. Мне нужно время потянуться, понежиться, если, конечно, я не опаздываю на работу, а сейчас именно такой случай, когда можно себе позволить поваляться. В голове крутится мысль о своей комнате. Вот где будет раздолье. Хотя бы, просыпаясь, я не буду видеть этого мальчишку, и чем дальше она будет находиться от апартаментов Этьена, тем лучше.
В душе я первым делом осмотрел шею в зеркале. Мда, очень и очень плохо. Синяки и ссадины четкой полоской обвивают шею. Сходить будут неделю, а то и две. Даже не знаю, что скажу, если мне назначат на эти дни съемки, ну, или придется повязывать шарфик. Хотя в моем случае мало кто удивится, я так обычно и хожу. Блин, а еще глаза красные. Ладно, прорвемся. Нужно только отменить все съемки на эти дни, хотя у меня там вроде бы в ближайшее время ничего и не было.
Потом разделся и залез в кабинку душа. Вначале теплые струи, потом холодные, горячие, и снова холодные, заканчиваю горячими. За это время пытался как-то уложить в своей голове ситуацию. Получалось не очень. Не привык я что-то долго планировать и обдумывать. Лучше оставлю до вечерней беседы с Марком. Надеюсь, он мне поможет разобраться, что же со мной вчера приключилось, и почему я так доверяю Теду.
Ну, всё, конец расслабухе, пора вставать, а то скоро уже Этьен из душа выйдет. Ага, он-то выйдет вымытый, причесанный и свеженький, а мне придётся ходить в мятой одежде.
Как вчера завалился, так и проспал всю ночь в ней. А и чёрт с ним, переживу.
Продолжая лежать, я начал строить планы на сегодняшний день.
Надо найти Эдуарда, предупредить его, что меня сегодня как минимум полдня не будет. Договориться насчёт машины до города. Заехать на бывшую работу за зарплатой и документами. Собрать вещи и закрыть квартиру. Что ещё? Вроде бы всё, по дороге придумаю, что мог забыть.
Выйдя из душа и обмотавшись большим пушистым полотенцем розового цвета, я пошел в спальню. ДА, именно розового. И мне идет розовый. Я вообще блондинка. Ну ладно, я брюнет. Но в душе все равно блондинка!
Увидев это чудо, я заржал на всю комнату. Нет, ну кто додумался покупать парню розовое, и плевать, что это банное полотенце, и его никто не увидит, кроме хозяина. Я же вижу и ржу, как конь. Черт, черт, черт. Надо как-то остановиться, а то, не дай бог, он обидится и опять начнёт рыдать. Второй день подряд я этого не переживу.
Утирая выступившие от смеха слёзы, сквозь всхлипывания попросил:
– Этьен, будь другом, свали обратно в ванну, а то я сейчас помру от смеха.
– И что тебе не нравится? – возмутился я, а потом с гаденькой ухмылочкой: – Так лучше?
И скинул полотенце на пол, принимая красивую позу и бесстыдно демонстрируя свое обнаженное тело. А что мне? Красивое ведь, стыдиться нечего.
– Лучше, – наконец, отсмеявшись, согласился с Этьеном. – Вот чесслово, так лучше.
Пройдясь взглядом по телу парня, поднял взгляд к лицу и подмигнул ему. По мне, так пусть он голым лучше ходит, чем в этом. Тем более что он парень, и мне его вид по барабану. Чего я там не видел, всё так же, как и у меня, правда, габариты разные.
– Иди одевайся, Апполон, а то ещё простудишься, – вставая с кровати, хмыкнул и пошел умываться.
Чувствую себя облитым с ног до головы. Ну и ладно. Ну и переживу.
Черт, не переживу. Все равно ты мне, гад, за это еще ответишь. Погоди немного.
– Иди сам в душ сходи, а то помятый какой-то, – говорю, как ни в чем не бывало, и иду к шкафу.
Ладно-ладно. Фиг ты поймешь, как я сейчас оскорблен.
– Иду, – ответил, улыбаясь, и вошел в ванную комнату. Не особо разбираясь, что к чему, просто ополоснул лицо водой, смывая остатки сна, и, вытершись, вернулся в спальню. На всё про всё у меня ушло не больше пяти минут, но Этьену и их хватило, чтобы одеться.
– Ну что, идём завтракать, или ты не хочешь? – спросил, выходя из комнаты в коридор.
Что-то мишка меня начинает бесить. Подумал и сам заржал над этой мыслью. Все-таки он не хочет по-хорошему. Ладно, нафиг всю мою толерантность и доброжелательность. Для своего Тедди я буду таким, как он хочет.
– Конечно, Тедди, – тяну противным детским голоском и наивно хлопаю глазами, стоит ему развернуться и посмотреть на меня своим фирменным злобным взглядом.
– Назовёшь меня так ещё раз и пеняй на себя, я понятно объясняю? – прошипел, подходя к парню, и взял его за ворот рубашки.
– Но, Тедди, – захлопал я глазами, не в силах не переступить эту черту.
Блин, блин, блин...
Только лишь бы не взбесился и не ушел.
Вся злость на этого гадёныша мигом испарилась, как только я понял, что он просто издевается надо мной, испытывает терпение. Решив не перечить ему и не возмущаться, я согласно кивнул и, разгладив складки на его одежде, которые, к слову, сам же и создал, проворковал:
– Маленький, если я Тедди, то ты будешь Дюймовочкой.
А что? Он намного ниже меня, тонкий в кости, и эти большие глазищи, когда он удивляется, как сейчас, с длинными девчоночьими ресницами. Очень похоже.
– Мне нравится такое прозвище, – поспешно закивал я, улыбаясь во все 32.
Все равно, как он назовет, лишь бы никуда не уходил. Почему-то мне жизненно важно, чтобы Тед был рядом. С ним так спокойно.
– Ну раз нравится, то давай уж до конца соответствовать выбранному имени. Платьишко надеть не желаешь, красавица? – побольше ехидства в голос, и, возможно, он одумается, а если нет, то я его таки заставлю надеть платье, только где бы его взять. Может, у Миры позаимствовать?
– Уже не раз надевал на фотосессиях, хочешь, покажу фотки? – не отступать.
Никогда не отступать в игре. Потому что шаг назад равен поражению. Ничего, Тед, я не собираюсь тебе уступать.
– Нет, дорогой, работа – это одно, но я хотел бы видеть тебя в таком виде и вне её, – "Тебе не переиграть меня, маленький". – Так что, наденешь? Я мигом тебе его найду, и мы пойдём завтракать, а то твой отец уже небось волнуется.
– Я надену, – киваю, изображая из себя послушную марионетку. – Сегодня вечером. И сам выберу, что именно.
Ну ладно-ладно, Тед, надену я для тебя женскую одежду, надену.
Как бы только ты не пожалел потом об этом.
– Ну уж нет, – возмущаюсь такому подходу к делу. – Ты собираешься меня называть этим ужасным прозвищем всё время, а сам наденешь платье только единожды и вечером? Не пойдёт. Ты постоянно будешь ходить в женской одежде, пока не станешь называть меня нормальным именем. Я не хочу с тобой конфликтовать, но и уступать не намерен. Итак, решаем всё сейчас и только тогда выходим из комнаты, – отошел от Этьена и встал, перекрывая собой выход из спальни. – Можешь сократить моё имя, как тебе нравится, но о мишках и Тедди забудь.
Что же, малыш, даю тебе последний шанс достойно выйти из создавшейся ситуации. Не упусти его.
Ах так? Так, да? Да? ДА? ДА??????
Ну, блин, ладно. Прекрасно! Договорились!
С яростью на лице начинаю срывать с себя одежду.
– Прекрасно! Попроси Миру принести мне мини юбку и блузку.
Жаль. Ты всё же упустил его, глупый мышонок.
– Хорошо, жди.
Вышел из комнаты и. встретив в коридоре какую-то девушку, попросил её отвести к Мире.
Она нашлась достаточно быстро и, в общем-то, довольно спокойно отнеслась к просьбе одолжить на время несколько вещей.
Вернувшись в спальню к Этьену, я протянул то, что он просил, и стал наблюдать, как парень переодевается.
Смотри-смотри, гаденыш.
Все смотри. И на мое голое тело, и на то, как я нагибаюсь, выгибаюсь. Смотри, гад!
Мне показалось, что Этьен поменял не только в одежду, но и своё мироощущение. Он стал моделью. У меня создалось впечатление, что он уже не здесь, он ТАМ, перед фотокамерой. Весь его вид говорил, что он играет, ждёт вспышки, окрика или похвалы, в зависимости от того, как сыграет положенную роль. Но нет, дорогой, ты не сможешь играть вечно, когда-нибудь не удержишь эту маску, и, когда она начнет спадать, я буду рядом.
– Вот и хорошо, а теперь пойдём завтракать, Дюймовочка, а после мы поедем по магазинам и купим тебе всё необходимое. Не можешь же ты постоянно клянчить вещи у других, – мило улыбнувшись, развернулся и пошёл в столовую. Есть хотелось ужасно.
Если он думает, что я так пойду за ним, он глубоко ошибается. Я не собираюсь носиться по дому в женских шмотках.
– Тедди, – позвал я его. – Подойди, пожалуйста, сюда.
– Что-то не так? – обернулся и уставился на мальчишку, не собираясь подходить. Раз решился на глупость, пусть и расхлёбывает.
– Да, – испуганно опустив глазки в пол и неуверенно шаркая ножкой. – Подойди, пожалуйста.
Подошел к нему и, приподняв подбородок, так, чтобы он смотрел мне в глаза, спросил:
– Ты передумал?
– Тедди, – шепотом, подаваясь к нему ближе и кладя руки на грудь. – Я тебе нравлюсь? Я хорошая девочка?
И быстро чмокнул его прямо в губы.
Подлец. Воспользовался тем, что я не ожидал такого от него. Придушу.
– Ты не девочка и никогда ею не станешь, но... – шепчу, обнимая и притягивая к себе ближе, почти прикасаясь к его губам, – целуешься ты точно так же, как и они. Не девушки и не женщины, а именно маленькие девочки.
Легко оттолкнув от себя Этьена, взял его за руку и пошел к двери.
– А теперь идём. Я есть хочу.
– Отпусти меня, – проговорил жестко, останавливаясь и стараясь выдернуть руку из его хватки.
– Нет, – ответил тем же тоном. – Мы договорились, так что будь любезен выполнять условия, Дюймовочка.
– Немедленно отпусти меня! – вскрикнул и стукнул его кулаком в грудь.
На меня вдруг накатила истерика, глаза повлажнели и по щекам сбежали две слезинки.
– Не трогай меня!
Нет, Этьен, слёзы тебе не помогут. Во всяком случае, со мной этот номер не пройдёт. Я умею быть жестким и даже жестоким. Правила игры нарушать нельзя.
– Ты плачешь? – стерев слёзы со щёк. – Ну точно, девочка. Я не буду тебя ни трогать, ни брать за руки, вообще прикасаться к тебе не буду. Иди сам.
– Вот и прекрасно. Не прикасайся ко мне, – прошипел ему прямо в лицо и убежал в ванную.
Не хочу его даже видеть.
Ненавижу! Ненавижу!
Глядя в разъярённое лицо Этьена, я гаденько ухмылялся, а когда он удрал в ванную, подошел к запертой двери и тихо, но так, чтобы он услышал меня, сказал:
– Только попробуй ещё хоть раз назвать меня Тедди, и тебе не поздоровится. Меня не остановят ни твой отец, ни твои истерики. Ты наденешь платье, выйдешь из комнаты и будешь так ходить, Дюймовочка.
– Уйди, – глухо простонал, упираясь лбом в дверь.
Я ничтожество. Я полное ничтожество. Ненавижу себя! Ненавижу!
Опасаясь оставлять его одного в таком состоянии, отошел от двери и уселся в кресло.
– Этьен, считаю инцидент исчерпанным. Умойся, переоденься, и пойдём, наконец, завтракать.
– Не выйду! – крикнул, поспешно стягивая с себя женскую одежду.
Не хочу никому показываться в таком виде. Ничего не хочу. Мне стыдно. Мне очень-очень стыдно.
Я ничтожество!
– Прекрати вести себя как ребёнок, – спокойно ответил на его крики из-за двери. – Я давал тебе шанс, и не один, но ты не воспользовался ими. Ты привык, что тебе все всё разрешают, а тут вдруг неувязочка вышла. Понимаю, обидно, но ты справишься с этим. Давай, выходи, не заставляй меня ломать дверь.
– Уйди, прошу, – простонал, открывая дверь и выглядывая в спальню. – Я не хочу сейчас никого видеть.
Кинул женские тряпки на пол перед дверью.
– Отдай, пожалуйста, Мире.
– Нет, Этьен. Из комнаты мы выйдем только вдвоём. Если тебе надо время успокоиться и придти в себя – пожалуйста, у тебя оно есть, а завтрак... Я позвоню, и его принесут сюда, хотя это уже не завтрак, а, скорее, ленч будет. Согласен?
– Не хочу есть, – произнес устало и, полностью выйдя из ванной комнаты, подошел к кровати, лег на нее, ничуть не смущаясь своей наготы.
Теду ведь все равно, так чего я должен заморачиваться?
Провожая взглядом до постели, я оценивал его душевное состояние. Выглядит он не так, чтобы плохо, но и до хорошего далеко.
– Научись проигрывать достойно, Этьен. В жизни тебе ещё не раз придётся проиграть. К чему все эти истерики и крики, когда можно гордо вскинуть голову и принять поражение, думая о возможном реванше. Не сейчас, так в будущем. А на счёт твоего "не хочу есть" я ничего не желаю слышать. Ты голодный со вчерашнего дня, так что я звоню и прошу, чтобы еду доставили сюда, и не начинай всё заново, ладно?
– Отстань от меня, ясно? – злобно оборачиваюсь и кидаю в него подушкой. – Не видишь, я ненормальный? Что хочу, то и творю!
Боже, как же низко я пал. Ну почему, почему все так получилось? Я после этого даже в глаза ему смотреть не смогу. Мерзко и противно на душе. Блин, такое ощущение, что вчерашний день продолжается.
Поймал подушку на подлёте к голове и, не задумываясь, кинул обратно. Попаду – не попаду, не столь важно, главное сделать хоть что-то, чтобы вывести его из этого угнетённого состояния.
Увернулся от подушки, обнял ее и зарылся лицом.
– Ну что ты от меня хочешь? – прошептал достаточно громко. – Ты же меня ненавидишь, презираешь. Так уйди уже и занимайся своими делами. Оставь меня. Ну почему ты еще тут?
Черт. На "войну" подушками мальчишка не повелся, а было бы куда как проще справиться с его хандрой, поваляв дурака. Надо что-то другое придумать, но как назло в голове ни одной мысли. Встал и, подойдя к кровати, сел рядом с ним.
– Почему ты решил, что я тебя ненавижу и презираю? Я тебя вчера впервые увидел, у меня не было времени для того, чтобы узнать тебя достаточно хорошо и возненавидеть. А уйти просто так я не могу и оставить одного тоже, господин Монье нанял меня твоим секретарём, да и ты сам хотел, чтобы я остался. Вчера хотел.
– Я и хочу, – пожал плечами. – Но ты лишь стремишься поиздеваться надо мной. Все эти переодевания в женскую одежду, Дюймовочка. Лишь бы выставить меня придурком. Вероятно, ты хочешь побыстрее от меня отделаться. Так я и не буду тебе мешать. Иди, если хочешь.
Вздохнул и поплотнее прижал к себе подушку. Как-то прохладно в комнате. Нужно бы одеться.
– Ну конечно, нашел крайнего. Вспомни-ка с чего всё началось, а? С твоего дурацкого Тедди, – вспылил и, повернувшись к парню, хотел что-то ещё сказать, но заметив, что всё его тело покрылось мурашками, и он начал тихонько дрожать от холода, встал и, вытащив из-под Этьена одеяло, накрыл им.
Я только вздохнул, уже даже не споря. Я виноват, так я. Опротивело все в этом мире. Не хочу ничего.
Видя, что Этьен не обращает на меня никакого внимания и реакции на мои действия никакой, ну, не считая агрессии, вздохнул и пошел к телефону. Надо все же накормить и себя и его. Конечно, моделям не помешает посидеть на голодной диете, но я-то не модель. Я есть хочу. Много и вкусно. А Этьен, возможно, соблазнится запахами еды, и не придётся его заставлять.
Снял трубку и, не прождав и минуты, услышал ответ мужчины на другом конце провода. Я попросил его принести нам что-нибудь перекусить, а также узнал, что Эдуард нас "потерял" и очень волнуется. Повесив трубку на рычаги, обратился к парню:
– Этьен, твой отец не знает, что с тобой, и волнуется. Давай не будем его расстраивать и, поев, сходим к нему. Ты просто покажешь, что жив-здоров, а мне нужно с ним поговорить.
– Хорошо, – вздохнул и смирился.
Хочется ему со мной возиться – пусть возится. Буду смирным и хорошим мальчиком.
Не понимаю я себя. То мне нужен он, то хочу, чтобы оставил меня одного, то опять готов плясать под его дудку. Придурок я распоследний. Что творится-то со мной? Срочно, мне срочно нужен Марк.
– Узнай, пожалуйста, Марк еще не вернулся? – спросил у Теда. – Он мне нужен.
Интересно, кто такой Марк? Но спрашивать я не стал. Да и возмущаться, что мной помыкают, тоже – как-никак секретарь, блин. Вернулся к телефону и у того же мужчины спросил про Марка, на что мне ответили: "Да, он вернулся".
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 38 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |