Буржуазные революции эпохи Рисорджименто в Италии привели к созданию единого исторического развития национального государства и утверждению объединенной Италии в стране капиталистических отношений.

ТЕМА ИТАЛИЯ В 1870—1900 гг.

Итоги Рисорджименто.

Буржуазные революции эпохи Рисорджименто в Италии привели к созданию единого исторического развития национального государства и утверждению объединенной Италии в стране капиталистических отношений. К власти пришла крупная, буржуазия (земельная, торговая, банковская и ростовщическая, в меньшей мере промышленная) в блоке с обуржуазившимися помещиками. Отныне классовая борьба, развертывавшаяся в общенациональном масштабе, приобрела новое историческое содержание: все большее место в ней занимало рабочее и социалистическое движение. В последней четверти XIX в. эти процессы протекали в обстановке, обусловленной незавершенностью буржуазно-демократической революции. Созданное итальянское буржуазное государство унаследовало тяжкий груз феодальных пережитков.

Объединенная Италия была аграрной страной, 60% населения которой были заняты в сельском хозяйстве. Промышленная продукция не достигала в 1871 г. и трети стоимости сельскохозяйственной продукции. Сама промышленностьнаходилась, по выражению Энгельса, «еще в пеленках»: большинство предприятий походило скорее на ремесленные мастерские. В сельском хозяйстве преобладало крупное землевладение разного типа, наряду с капиталистическими применялись полуфеодальные формы землепользования. Удельный вес крестьянской собственности был невелик; в большинстве случаев речь шла о карликовых наделах, не превышавших 1 га. Жизненный уровень сельского населения, в особенности в отсталых районах Южной Италии, был одним из самых низких в Европе: мизерные доходы и заработки, массовая безработица, недоедание, болезни — таков был удел подавляющей части сельских тружеников. Крайне низким был уровень культуры: число неграмотных достигало в Италии 78% населения.

Пережитки прошлого сохранились и в политическом строе объединенной Италии. Итальянское государство представляло собой буржуазную монархию, опиравшуюся на весьма умеренную конституцию, в основе которой лежал провозглашенный в 1848 г. статут Сардинского Королевства. Король назначал и смещал министров и высших должностных лиц, его прерогативой было руководство внешней политикой и командование вооруженными силами, ему предоставлялось право роспуска выборной палаты депутатов.

Законодательная власть осуществлялась королем и двумя палатами — сенатом и палатой депутатов. Сенат состоял из лиц, пожизненно назначавшихся королем,— отпрысков королевской династии, аристократов, высших сановников, епископов. Палата депутатов избиралась сроком на 5 лет на основе цензового избирательного права, составлявшего привилегию крайне узкого слоя имущих граждан. В 1871 г. при населении в 27 млн. человек правом голоса пользовались всего 530 тыс. человек, т. е. менее двух процентов. В административном устройстве страны осуществлена была чрезвычайная централизация власти по французскому (наполеоновскому) образцу:" ограничивалась до минимума автономия местного самоуправления и предоставлялись самые широкие полномочия назначаемым из центра префектам.

Стремление правящих буржуазных кругов к компромиссу с владельцами латифундий, с реакционной, тесно связанной с высшей церковной иерархией римской аристократией и с епископатом, которые продолжали сопротивляться новому строю, обусловливало противоречивый характер политики итальянских правительств. В этой политике прогрессивные тенденции переплетались с тенденциями консервативными и сугубо реакционными.

Правительства буржуазно-помещичьего блока опирались на политических деятелей «исторической правой» — умеренно монархического течения, продолжавшего «кавуровские» традиции времен Рисорджименто. Эти правительства были поставлены перед необходимостью решать экономические и политические проблемы, выдвинувшиеся теперь на первый план. Наталкиваясь на глухую враждебность старых реакционных сил, они в то же время вынуждены были считаться и с оппозицией экономически развивавшихся новых промышленных и финансовых кругов, с растущим недовольством крестьянских и рабочих масс и значительных слоев мелкой буржуазии.

Выразительницей оппозиционных настроений итальянской буржуазии новой формации была так называемая «левая» — неоднородное по своему социальному составу течение, к которому примыкала и часть радикальной мелкой буржуазии.

Наиболее острыми экономическими проблемами, требовавшими неотложного решения, были проблемы финансовая и аграрная. Объединенная Италия унаследовала громадный государственный долг, вызванный издержками национально-освободительных войн 1859 и 1866 гг. В 1870 г. общая сумма государственного долга составила 8300 млн. лир, и она продолжала стремительно расти, так как к прежним расходам прибавились весьма значительные затраты по строительству железных дорог и выполнению общественных работ крупного масштаба. Для покрытия чрезвычайно большого дефицита правительства «правой» провозгласили политику «строжайшей экономии» и чрезвычайных мер. Они прибегали к выпуску займов, обращаясь за помощью к владельцам капиталов как внутри страны, так и за границей, от чего возрастала зависимость государства не только от заправил итальянских банков, но и от иностранного, в частности французского, капитала.

Острие политики «строжайшей экономии», задевавшей и определенные слои буржуазии, было направлено против широких масс народа. В последний год правления «правой» (1876) государственные налоги достигали колоссальной суммы — 990 млн. лир. Из них 65% составляли косвенные налоги, в том числе традиционные налоги на соль и на помол, падавшие главным образом на неимущее население. Прямые налоги, и в частности, поземельный налог, были обращены преимущественно против мелких и средних собственников. Как отмечал Энгельс, «правая» ввела самую хищническую налоговую систему, «какую когда-либо изобретал буржуазный строй».

Антинародной оказалась и аграрная политика «правой». Не осмеливаясь посягнуть на мероприятия «правой», правящие круги ограничились конфискацией и распродажей земельной собственности церкви, государства и общин, составлявшей около х/6 части всего земельного фонда страны. В первые десятилетия после объединения были конфискованы и распроданы церковные владения площадью в 750 тыс. га (не считая 190 тыс. га церковной земли в Сицилии, сданной в вечную аренду). Кроме того, было пущено в продажу 1,6 млн. га государственных и общинных угодий.

Огромная часть распроданной земли попала в руки буржуазии, к ней же перешла значительная часть общинных земель, самочинный захват которых был теперь узаконен.

В районах, где еще задолго до объединения страны развивались капиталистические формы земледелия,— в Ломбардии, Пьемонте и отчасти Эмилии — ведущее место стали постепенно занимать крупнокапиталистические хозяйства. В этих районах весьма распространена была крупная капиталистическая аренда, сельскохозяйственные работы выполнялись наемными рабочими. Проводились ирригационные и осушительные работы, вводилась новая техника, применялись химические удобрения, усилилась специализация сельскохозяйственного производства. В результате в Ломбардии валовая продукция сельского хозяйства к концу XIX в. удвоилась.

Изменения претерпела и аграрная экономика Центральной Италии, где господствовала испольная аренда земли. Увеличивая размеры вкладываемого в хозяйство капитала, землевладелец превращался постепенно в аграрного предпринимателя-капиталиста, испольщик же низводился фактически до положения наемного рабочего.

В Южной и островной Италии, где сильнее всего чувствовались феодальные пережитки, проникновение капиталистических отношений также подтачивало старый уклад: усиливалось влияние крупного посредника — арендатора, постепенно превращавшегося в капиталиста, ростовщический капитал опутывал деревню.

Однако новые капиталистические формы эксплуатации прививались к все еще живучей системе полуфеодальных отношений. Повсюду в Италии не только собственники-дворяне, но и земельная буржуазия не уничтожали старых форм эксплуатации, а увековечивали отсталость и полукрепостническую кабалу. Даже на севере Италии наряду с развитыми формами капиталистической эксплуатации продолжала существовать испольщина, и мелкое крестьянское хозяйство велось примитивными методами. Сельскохозяйственные рабочие, особенно рабочие с «наделом», получали часть заработной платы натурой и находились еще в личном подчинении у крупного землевладельца. В Центральной Италии испольные арендные договоры фиксировали различные формы полукрепостнической зависимости крестьянина от землевладельца.

Капитализм развивался в итальянском сельском хозяйстве по пути, приближавшемся к «прусскому», т. е. по пути постепенного преобразования полуфеодальных отношений в буржуазные, по пути медленного мучительного разорения крестьянских масс. В. И. Ленин называл этот путь также «итальянским».

Разорение В результате аграрной политики «правой» крестьянства крестьяне не только не получили земли, но утратили даже те права, которыми пользовались прежде на общинных и государственных землях. Гибель подсобных промыслов, задавленных промышленной конкуренцией, лишала крестьян весьма важного для них заработка, подрывая и без того шаткую основу их хозяйства. Большой ущерб причинила сельской экономике, в особенности на юге страны, вырубка лесов — с 1860 по 1890 г. было уничтожено свыше 2 млн. га. Обвалы, оползни, наводнения стали с этого времени частыми явлениями.

Разорение крестьян, принявшее после объединения страны значительные размеры, ускорялось также жестоким налоговым гнетом, кабалой, разрушительным воздействием аграрных кризисов на крестьянское хозяйство. Только с 1873 по 1881 г. не менее 61 830 мелких крестьянских землевладений было конфисковано казной за неуплату налогов. Еще более значительные размеры приняла экспроприация крестьянской собственности в пользу ростовщиков, аграрной буржуазии и банков.

Нищенский уровень существования огромных масс населения крайне суживал емкость промышленности внутреннего рынка и, следовательно, тормозил промышленное развитие Италии. В первый период после объединения страны промышленность развивалась медленно и неравномерно, притом с самого начала опираясь на помощь государства и иностранного капитала. Большие размеры приобрело железнодорожное строительство, явившееся наиболее выгодной сферой приложения и накопления капиталов. К 1875 г. железнодорожная сеть составляла уже 7675 км, а в 1880 г. — 8713 км против 1707 км в 1859 г. Развернулось поощряемое правительством строительство торгового флота: тоннаж его увеличился с 10 тыс. т в 1862 г. до 1 млн. т в 1877 г., когда итальянский торговый флот занял третье место в мире. В 1870—1880 гг. были построены два туннеля — Мон-Сеиисский и Сен-Готардский, соединившие Италию с Францией и Швейцарией и способствовавшие развитию итальянской торговли со странами Западной и Центральной Европы. Новый толчок получило машиностроение; этому способствовали железнодорожное строительство, государственные заказы на судостроительные и военные материалы.

В текстильном производстве, которое наряду с пищевой промышленностью являлось самой важной индустриальной отраслью Италии, промышленный переворот вызвал сравнительно наибольшие изменения. Наиболее быстро развивалась шелковая промышленность, в ряде отраслей которой уже к концу 70-х годов стала утверждаться фабрика. В других отраслях текстильной промышленности продолжала господствовать рассеянная мануфактура.

В целом же Италия еще сильно отставала по уровню промышленного развития от передовых капиталистических стран.

Политика свободной торговли, которую ревностно проводили правительства «правой», отвечала интересам обуржуазившихся помещиков, экспортировавших сельскохозяйственную продукцию, а также широких кругов торговой буржуазии. Италия вела оживленную торговлю не только с Европейским, но и с Американским континентом. Значительную часть импорта составляли сырье и оборудование, готовые изделия и полуфабрикаты. К 1876 г. внешнеторговый оборот Италии увеличился в три раза.

Дешевая иностранная продукция — французская и английская, наводнившая в этот период Италию, ускорила разрушение домашнего производства и подорвала позиции мануфактуры, в особенности на юге страны, тем самым объективно расчистив почву для индустриального развития Италии. Однако непосредственные результаты этого процесса оказались для итальянской промышленности плачевными: она немало пострадала от широкого проникновения в страну иностранных товаров. Особенно тяжело сказалась конкуренция лионского шелка. Политика свободной торговли становилась тормозом на пути развития промышленной буржуазии, стремившейся овладеть внутренним рынком.

Экономические и социальные сдвиги, происшедшие за годы правления «правой», создали новое внутриполитическое положение в стране. Как справа, так и слева усилилась оппозиция правительству. Церковь не могла простить правящим кругам буржуазии ни свержения светской власти папы, ни секуляризации церковных земель, ни упразднения 40 853 религиозных обществ. Чтобы добиться компромисса с католической церковью, «правая» провела через палату закон о «гарантиях» (1871). которым признавались экстерриториальность Ватикана, право папы содержать вооруженную гвардию и устанавливать дипломатические отношения с иностранными государствами. Итальянское государство обязывалось уплачивать папе ежегодную субсидию в 3225 тыс. лир, и католическая религия была провозглашена «единственной религией государства». Однако папа не удовлетворился этими уступками. Опираясь на клерикальные круги Франции, Австрии, Германии, он продолжал плести дипломатические интриги против итальянского государства, а внутри страны пытался подорвать престиж новой власти, восстанавливал против нее католические массы, в особенности крестьянство Юга. Этому служил и выдвинутый папой принцип «не дозволяется», запрещавший верующим итальянцам участвовать в парламентских выборах.

Однако главная причина прогрессирующего ослабления власти «правой» заключалась в широком оппозиционном движении различных социальных слоев, по-разному и в разной степени задетых политикой правящего блока.

Финансовые дельцы и промышленная буржуазия Севера, охваченные строительным ажиотажем, были заинтересованы в изменении экономического курса, в отказе от стеснявшей их «строжайшей экономии» и от «свободы торговли»; в то же время они не желали дольше мириться с политическим верховенством обуржуазившихся помещиков и капиталистов-аграриев. В оппозиции были и влиятельные круги буржуазии Юга, недовольной итогами объединения страны. Интересы различных классовых сил все решительнее выражала «левая», которая выступала против налогового гнета и бюрократического централизма новой власти, против кастовой избирательной системы, против политики компромиссов и уступок внутренним и внешним врагам периода Рисорджименто.

Широкое недовольство нарастало и в народе. с 1871 г. крестьянские волнения охватили Италию, где классовая борьба принимала драматические формы, а также область Лацио и некоторые местности Северной Италии. В последующие годы борьба за землю несколько ослабла, зато с новой силой развернулось движение против налогов и прежде всего против ненавистного налога на помол. В 1876 г. налоговые волнения стали одной из важнейших проблем внутриполитической жизни страны.

Развитие капиталистических отношений внесло в движение свои значительные изменения в состав рабочего класса. В него вливались массы обезземеленного крестьянства. Постепенно создавался промышленный пролетариат, хотя удельный вес его был еще невелик по сравнению с рабочими рассеянной мануфактуры, большинство которых составляли женщины и дети, и многочисленными категориями ремесленного пролетариата. Вся эта разношерстная рабочая масса подвергалась жестокой эксплуатации. Наличие огромной резервной армии, создаваемой разорявшейся деревней, позволяло предпринимателям доводить заработную плату до голодного минимума, а рабочий день — до 11—12 часов в металлургической и машиностроительной промышленности, до 13 и даже 16 часов — в текстильной. На нестерпимый гнет фабрикантов рабочие отвечали усилением стихийного забастовочного движения. Если в 1871 г. было зарегистрировано 26 стачек, в 1872 г.— 64, то в 1873 г.— до 103.

В экономически более развитых районах 70-е годы были отмечены первыми забастовками сельскохозяйственных рабочих. Вскоре появились и первые объединения сельского пролетариата. Влившиеся в пролетарские ряды вчерашние крестьяне привносили в борьбу дух бунтарского протеста. В этой обстановке произошло окончательное крушение влияния мадзинизма в рабочем движении, ускоренное воздействием Парижской коммуны. На некоторое время итальянское рабочее движение подпало под влияние анархистской проповеди Бакунина, выступавшего под флагом I Интернационала. В плену бакунистской идеологии находилось большинство организаций центральных и южных районов страны, объявивших себя секциями Интернационала.

Не зная насущных потребностей рабочего движения, пренебрегая организацией забастовок и не считаясь с реальной обстановкой, бакунисты в Италии сосредоточили все усилия на подготовке повстанческих вооруженных выступлений. Дважды — в 1874 г. в районе Болоньи и в 1877 г. в провинции Беневенто — они попытались поднять восстания, но в обоих случаях потерпели поражение. Неудача этих выступлений, повлекшая за собой усиление правительственных репрессий против секций Интернационала, выявила неспособность бакунистов руководить революционной борьбой итальянского пролетариата. Падению влияния бакунизма в Италии способствовало и то, что к концу 70-х годов центр итальянского рабочего движения стал перемещаться на север, где значительнее был удельный вес промышленных рабочих. Внутри самого рабочего движения стали выделяться группы, идейно расходившиеся с анархизмом. Наиболее значительной среди них была группа «Плебе», сложившаяся в Ломбардии вокруг газеты того же названия, в которой сотрудничали Маркс и Энгельс, оказавшие непосредственное влияние на ее направление.

Маркс и Энгельс (являвшийся секретарем-корреспондентом Генерального Совета Интернационала для Италии) повели уже с 1871 — 1872 гг. решительную борьбу против бакунистов. Они установили связь с рядом итальянских секций Интернационала и отдельными деятелями рабочего движения, выступали в итальянской революционной печати, раскрывая перед итальянскими социалистами теоретическую несостоятельность бакунизма и практически содействуя идейному росту итальянского рабочего движения. В 1876 г. на севере была создана так называемая Верхне-итальянская федерация Интернационала, которая вскоре (1877) открыто порвала с бакунистами.

На гребне разлившегося но стране недоволь«Парламентская ства быстро возрастало влияние буржуазной оппозиции, возглавлявшейся «левой». Выдвигая популярные в народе демократические и антиклерикальные требования, «левая» развернула критику правительства, выступая за радикальную налоговую реформу, за снижение избирательного ценза, за расширение административных прав провинций, резко критикуя примиренчество «правой» к вмешательству церкви в дела государства. Она не скупилась и на демагогические обещания, лишь бы подняться к власти. Успех этой демагогии во многом объяснялся тем, что мелкобуржуазные демократы и республиканцы, не сумев возглавить движение масс, позволили «левой» удержать в своих руках политическую инициативу и предстать в качестве глашатая общенародных требований.

Парламентские выборы 1874 г. значительно укрепили ее позиции, и «левая» перешла в решительное наступление. Она отвергла в палате правительственный законопроект о передаче управления железных дорог в руки государства под предлогом защиты свободы предпринимательской инициативы. Затем в марте 1876 г. оппозиция внесла в палату резолюцию, протестовавшую против взимания налога на помол. Правительство поставило вопрос о доверии и потерпело поражение, собрав всего 181 голос против 242. Два дня спустя оно подало в отставку. На смену ему пришел кабинет «левой» во главе с Депретисом.

В результате этого парламентского поединка, который в итальянской литературе принято именовать «парламентской революцией», «правая» окончательно сошла с политической сцены, уступив место более гибкой политической группировке господствующего класса.

Классовая политика Первые правительства «левой» оказались вынужденными осуществить некоторые мероприятия из числа обещанных в свое время оппозицией. Они повели более решительный антиклерикальный курс, издав законы о светской школе, о признании гражданского брака и др. В 1879 г. было декретировано обязательное начальное обучение, оставшееся скорее формальной декларацией; год спустя был упразднен налог на помол, зато были увеличены налоги на сахар и вино.

Наконец, в 1882 г. под давлением широкой кампании Лиги демократов (основанной при участии Гарибальди) была проведена избирательная реформа, увеличившая число избирателей до 2 млн., что составляло едва 7% совершеннолетнего гражданского населения. Приход к власти «левой» привел, таким образом, к некоторому расширению социальной базы буржуазного режима.

Однако «левая» не решилась осуществить сколько-нибудь радикальные преобразования в стране. Победившие капиталистические группы, более всего страшась социальных потрясений, пошли по пути компромисса с помещиками полуфеодального типа и с паразитической земельной буржуазией юга. С этого времени в Италии и стал складываться индустриально-аграрный блок, союз промышленной буржуазии севера и крупных землевладельцев Юга, во многом предопределивший последующую политику правящих кругов, их тяготение к реакционным формам и методам управления страной.

К концу XIX столетия развернулся процесс «трансформизма» — расширения правящего блока путем включения в него посредством сговора и даже прямого подкупа лидеров и групп оппозиции. Различие между «левой» и «правой» постепенно стерлось. Стала складываться характерная для Италии политическая система, при которой важную роль в общественной жизни играли различные сменявшие друг друга неустойчивые парламентские блоки, выражавшие подчас групповые либо местные интересы. С другой стороны, от поправевшей «левой» отошли республиканские и демократические элементы. Образовавшаяся в 70-х годах радикальная партия составляла отныне, наряду с участвующими в политической борьбе республиканцами, оппозицию в новой палате депутатов.

Перегруппировка сил в правящем лагере не замедлила сказаться на экономической жизни страны. На смену «строжайшей экономии» пришла политика широких государственных капиталовложений и выгодных заказов, щедрых субсидий и льгот, которыми воспользовались промышленные и банковские заправилы. В интересах этих групп постепенно стал осуществляться поворот от «свободной торговли» к протекционизму, утвердившемуся полностью в 1887 г. Открылся период невиданной строительной горячки и банковских афер. В этой обстановке искусственного процветания оформились захватнические устремления итальянской крупной буржуазии, разделявшиеся монархией и военщиной.

Берлинский конгресс 1878 г. показал слабость Италии, ее дипломатическую изоляцию. Протесты Италии против оккупации Австро-Венгрией Боснии и Герцеговины не произвели на великие державы никакого впечатления, тем более не были удостоены внимания требования Италии о «соответствующей компенсации». Итало-французские отношения, осложненные происками Ватикана, все более ухудшались. Напряженными были и отношения с Австро-Венгрией вследствие усиления в Италии движения «ирредентизма», требовавшего возвращения итальянскому государству Южного Тироля, Тренто и других населенных итальянцами земель, входивших в состав Австро-Венгрии.

Захват Туниса Францией (1881) ускорил переход итальянских правящих кругов к активному внешнеполитическому курсу. Вступить на этот путь Италия не могла, не заручившись поддержкой какой-либо сильной державы: она стала настойчиво добиваться союза с Германией и вступила в Тройственный союз 1882 г., невзирая на противоречия, разделявшие ее с Австрией.

Поощряемая союзниками, а также Англией (стремившейся создать противовес французскому влиянию в Африке), Италия перевооружила армию, увеличив ее состав до 430 тыс. человек, и предприняла свою первую военную авантюру. Обосновавшись на Красном море в Ассабе (1882), итальянские войска захватили бухту Бейлуль, а затем Массауа (1885), однако их попытка продвинуться в глубь абиссинской территории закончилась полным разгромом итальянских отрядов при Дога ли (1887).

В 1887 г. в сложной обстановке к власти пришел видный политический и государственный деятель, министр внутренних дел в кабинете Депретиса Франческо Криспи. В прошлом республиканец и участник гарибальдийского похода «Тысячи», Криспи после 1860 г. стал ярым поборником монархического строя. Выдвижение на пост премьер-министра Криспи, известного своей «железной решимостью», не было случайным. Оно отражало стремление господствующих классов создать правительство «твердой руки», готовое пойти на крайние меры, чтобы подавить народную борьбу и расчистить путь для осуществления экономических и внешнеполитических планов. Криспи не обманул этих надежд: с его именем связаны первые попытки установить в стране откровенно насильственный террористический режим. Возглавляемое им правительство находилось у власти вплоть до 1891 г., когда накопившееся в стране недовольство вынудило Криспи уйти в отставку. Однако уже в 1893 г. ввиду резкого обострения классовой борьбы Криспи был снова призван к власти. За ним стояли влиятельные круги: заправилы развивавшейся тяжелой индустрии и банков, латифундисты юга, а также королевский двор и армия.

Повинуясь давлению этих кругов, правительство Криспи объявило недействительными основанные на фритредерском принципе торговые договоры с Францией и ввело в 1887 г. жесткие протекционистские тарифы. Франция приняла суровые ответные меры, и между обеими странами началась таможенная война.

Протекционистская политика обеспечила монопольное положение на внутреннем рынке заправилам отечественной промышленности, а также крупным землевладельцам, в интересах которых были резко повышены ввозные пошлины на хлеб. Процесс индустриализации страны пошел более быстрыми темпами; в 1881—1887 гг. среднегодовой прирост промышленного производства достигал 4,6%. К концу XIX в. фабричная система утвердилась в основных отраслях промышленности. Так, в хлопчатобумажном производстве, которое наряду с металлургией больше других отраслей выиграло от политики протекционизма, насчитывалось уже около 2 млн. механических веретен и 70 тыс. механических ткацких станков, в деревнях же сохранялось всего 14 тыс. ручных станков. Особенно значительным был рост металлургии: субсидируемые государством заводы Терни уже в 1889 г. производили 158 тыс. т стали (против 23 тыс. т в 1886 г.). В 1899 -г. при участии бельгийского капитала на острове Эльба было создано акционерное общество для разработки местных залежей железной руды, что способствовало развитию итальянской железоделательной промышленности. Шаг вперед сделала и электрическая промышленность: в 1883 г. была построена первая тепловая электростанция, а в 1898 г.— первая гидроэлектростанция. В 90-х годах возникли крупные промышленно-химические комплексы «Монтека-тини», «Пирелли» и др., уживавшиеся с массой мелких и мельчайших предприятий.

В результате процесса отделения промышленного производства от сельского хозяйства образовались новые самостоятельные отрасли пищевой промышленности и виноделия, а также сельскохозяйственного машиностроения и производства строительных материалов. Новые промышленные отрасли создавались преимущественно в формах акционерных компаний. В 1890 г. насчитывалось уже 574 акционерных общества с капиталом в 1935 млн. лир. Роль банков в экономике страны, в частности в развитии промышленности, возросла после образования Коммерческого банка (1894) и Итальянского кредитного банка (1895), в организации которых участвовал германский капитал. Еще раньше, в 1880 г., образовался Римский банк, непосредственно зависевший от Ватикана. Таким образом, в результате начавшегося процесса сращивания банковского капитала с промышленным создавалась одна из решающих предпосылок для перехода капиталистической экономики в стадию империализма. Процесс этот развивался, однако, неравномерно. Узость внутреннего рынка, вызванная сохранением феодальных пережитков в деревне, создавала огромные препятствия на пути развития массового промышленного производства. Кроме того, жесткая протекционистская политика, содействуя подъему одних отраслей производства, причиняла значительный ущерб другим отраслям, заинтересованным в экспорте своей продукции либо в ввозе дешевого сырья и оборудования.

Положение еще ухудшилось в результате таможенной войны с Францией. Особенно большой ущерб понесло сельское хозяйство, страдавшее с 1881 г. от затяжного общеевропейского аграрного кризиса, а теперь лишившееся емкого французского рынка, т. е. возможности экспортировать вино, скот, рис и фрукты. Итальянскую экономику охватил длительный кризис, из которого она начала выходить лишь в самом конце века.

Наиболее тяжелые жертвы понесла экономика Южной Италии. Мануфактуры, кустарные промыслы и домашнее производство южных районов гибли от конкуренции сильной промышленности Северной Италии, в результате Юг и острова стали объектом хищнической эксплуатации со стороны крупных землевладельцев, промышленников и банков. Государство еще более усилило этот гнет, взвалив на население Юга основную тяжесть налогов и в то же время лишив эти области поддержки из средств государственного бюджета. Из 457 млн. лир, израсходованных государством в 1862—1896 гг. для мелиоративных работ, на долю Юга пришлось всего 3 млн. лир. Таким образом, закреплялась экономическая и культурная отсталость Юга, беспредельная нужда его населения. В Южной Италии образовалось хроническое аграрное перенаселение, породившее массовую эмиграцию. Число эмигрантов, составлявшее в 1872 г. 96 тыс., поднялось в 1892—1901 гг. до 307 тыс. в среднем в год. В этом эмиграционном потоке к концу XIX в. стали преобладать разоренные про-летаризованные крестьяне и ремесленники итальянского Юга, отправлявшиеся во Францию, в Тунис, за океан в поисках работы. Разница в уровне экономического развития, издавна существовавшая между Южной и Северной Италией, превратилась в резкую, все более углублявшуюся противоположность, подтачивавшую единство страны. Создался так называемый южный вопрос—вопрос о порабощении юга Италии буржуазией Севера, о низведении юга страны до положения полуколонии. С конца XIX в. этот вопрос стал источником острых классовых и политических противоречий в национальной жизни Италии.

Поворот к самовластным методам управления страной, которым ознаменовался приход к власти Криспи уже в начале 1890 г привел к резкому обострению не только экономического положения, но и политической обстановки в Италии. Политика Криспи наталкивалась на противодействие и в самом лагере господствующих классов. Католическая церковь, поддержанная частью аристократии, по-прежнему упорствуя в своей оппозиции, сорвала предпринятые Криспи попытки «примирения». В ответ Криспи вновь занял решительные антиклерикальные позиции: законом была отменена церковная десятина и переданы государству находившиеся в ведении церкви благотворительные общества (с капиталом в 3 млрд. лир). В 1889 г. в Риме был открыт памятник Джордано Бруно, в связи с чем была проведена крупная антиклерикальная демонстрация. Протестуя против этой политики, папа Лев XIII не раз грозился покинуть Рим, Ватикан продолжал выступать против итальянского государства на внешнеполитической арене.

Это не мешало католической церкви соперничать с Криспи в борьбе против того врага, которого итальянская буржуазия считала теперь наиболее опасным. «Социализм — вот кто враг»,— гласил девиз Криспи. В унисон с этим папа римский в 1891 г. обратился к верующим с новой энцикликой «Кегигд поуагиш», в которой взял под защиту «священную частную собственность» и объявил войну социалистическим идеям. Эта энциклика, как и активная деятельность клерикалов, были рассчитаны на то, чтобы отвлечь трудящихся от революционных организаций: последним противопоставлялись «католические рабочие общества», обещавшие «оказание помощи пролетариям».

В десятилетие, истекшее со времени образования Верхне-итальянской федерации, рабочее движение сделало новый значительный шаг вперед по пути преодоления влияния анархизма и создания политической партии пролетариата. В 1882— 1885 гг. в Милане образовалась Итальянская рабочая партия, опиравшаяся на сеть профсоюзных объединений и провозгласившая основой своей деятельности экономическую борьбу рабочего класса против капитала. Выражая стихийный протест против засилья буржуазных элементов в итальянском рабочем движении, рабочая партия (партия «мозолистых рук») допускала в свои ряды одних лишь наемных рабочих; она проявляла сектантскую узость, непонимание роли интеллигенции в деле внесения социалистического сознания в стихийное рабочее движение.

Поиски новых форм рабочих организаций вызвали появление объединений профсоюзного типа — «Лиг детей труда», составивших в 1884 г. общенациональную федерацию, которая год спустя слилась с Рабочей партией. В 1891 г. образовались первые палаты труда — организации, объединившие всех членов профсоюзов данного города, села, а также провинции. В начале 80-х годов наряду с Рабочей партией возникла Итальянская революционно-социалистическая партия, во главе которой стоял видный деятель рабочего движения Андреа Коста, порвавший в 1879 г. с анархизмом. В отличие от Рабочей партии, она отстаивала политический характер борьбы пролетариата.

Важным фактором в борьбе за революционную партию явилось распространение в стране идей марксизма: в 1880—1890 гг. вышли первые переводы некоторых крупных трудов Маркса и Энгельса. На рубеже 80-х годов развернулась теоретическая деятельность Антонио Лабриолы, крупного ученого, теоретика и популяризатора марксизма в Италии.

Положительную роль в деле организационного объединения различных социалистических сил и создания общенациональной партии итальянского пролетариата сыграла группа социалистов, сплотившаяся вокруг журнала «Критика Сочиале», который начал издаваться в 1891 г. Лидерами этой группы были Филиппо Турати и русская революционерка Анна Кулишева. В 1892 г. на съезде в Генуе, в котором участвовали представители всех течений рабочего движения и где было нанесено поражение анархизму, образовалась Партия итальянских трудящихся, в 1895 г. переименованная в Итальянскую социалистическую партию. Социалистическая партия начала свою деятельность в годы резкого нарастания классовой борьбы, обостренной последствиями экономического кризиса.

Первые ожесточенные столкновения разгорелись в Сицилии. Во главе народной борьбы стоялиреволюционные объединения профсоюзного типа — идейно и организационно связанные с социалистической партией. Они быстро распространили свое влияние среди рабочих основных городов острова, а затем и среди крестьянских масс, ремесленников, городской мелкой буржуазии. Программа фаши выдвигала конкретные требования масс: повышение заработной платы рабочих и батраков, пересмотр аграрных договоров, улучшение условий труда, смягчение жестокого налогового бремени. В то же время в пропагандистской деятельности фаши особый упор делался на лозунгах социализации земли и средств производства вообще. Лозунги эти, оторванные от конкретно-исторических условий борьбы, носили тогда по существу декларативный характер. Движение фаши знаменовало собой значительный шаг вперед в деле объединения и организации сицилийских масс. Оно впервые открыто признавало классовую борьбу основой политической деятельности масс и стремилось превратить их стихийный протест в организованное движение, освещенное социалистическим сознанием.

В 1891—1894 гг. в Сицилии разгорелась с новой силой борьба за землю, за раздел общинных земель и пересмотр аграрных договоров, против налогового гнета и бесчеловечной эксплуатации труда, в особенности на серных копях. Высоко поднялась волна забастовок и в то же время широкий размах получило движение в защиту фаши от террористического произвола властей; борьба приняла политический характер. В последние месяцы 1893 г. и начале 1894 г. Сицилия была охвачена пламенем крестьянских восстаний, во главе восставших во многих местах стояли фаши. Крестьяне захватывали здания муниципалитетов, жгли налоговые документы, осаждали казармы, разоружали солдат.

Вести о борьбе сицилийцев нашли горячий отклик у трудящихся Центральной Италии: в Масса Карраре (Луииджане) вспыхнуло восстание, в котором активное участие приняли рабочие мраморных копей.

Правительство Криспи, вернувшееся к власти в разгар революционных событий, ответило на выступления масс яростными репрессиями. За кровавой расправой с участниками боев — убитые исчислялись десятками — последовали массовые аресты, разгром сицилийских фаши, роспуск рабочих организаций. Дела руководителей сицилийского восстания были переданы военному трибуналу. По примеру Бисмарка Криспи ввел чрезвычайные законы (так называемые законы против «анархистов»), фактически упразднившие свободу союзов и вынудившие социалистическую партию перейти в подполье. Репрессии: коснулись также республиканских и католических организаций.

Волна протеста поднялась в стране. Оппозиционные силы «крайней левой» (республиканцы и радикалы) солидаризировались с социалистами и образовали Лигу защиты свободы. Престиж социалистической партии, мужественно продолжавшей борьбу против реакции, значительно возрос. На выборах 1895 г. социалисты завоевали 13 депутатских мандатов против 5 на предыдущих выборах; рабочие севера Италии избрали в палату осужденных военным трибуналом руководителей сицилийского восстания. Политика «твердой руки» потерпела серьезное поражение.

Не принес успеха и агрессивный авантюристический внешнеполитический курс правителя КРИСПИ. В годы правления Криспи итальянская внешняя политика ориентировалась исключительно на Тройственный союз, что вело к крайнему обострению отношений с Францией. Всемерно усилились националистические, агрессивные тенденции. В правительственных кругах стали вынашиваться планы завоевания в Африке обширной «колониальной империи», центром которой должна была стать Абиссиния.

На первых порах сторонникам этих агрессивных планов сопутствовала видимость успеха. В 1887—1890 гг. были расширены африканские владения Италии и ее колониями стали Сомали и Эритрея. Одновременно была сделана попытка навязать Абиссинии итальянский протекторат по договору, заключенному в Уччи-али в 1889 г. В 1895 г. правительство Криспи развязало новую агрессию против Абиссинии, которая, однако, завершилась для Италии катастрофой. Сокрушительное поражение итальянских войск при Адуа в 1896 г. произвело огромное впечатление в стране. Во многих итальянских городах стихийно возникали бурные демонстрации под лозунгами «Долой Криспи!», «Вон из Африки». Сильное брожение наблюдалось и в парламентских кругах. В палату депутатов и сенат поступали резолюции, требовавшие ухода Криспи. 15 марта 1896 г. возглавляемое им правительство вынуждено было уйти в отставку. Поражение Криспи было окончательным.

Пришедшее после него к власти правительство Рудини попыталось разрядить напряженную обстановку в стране. Оно прекратило воину в Африке и стало искать сближения с Францией. Заключение в 1898 г. итало-французского торгового соглашения положило конец таможенной войне между двумя странами.

Правительство даровало амнистию осужденным за участие в восстаниях в Сицилии и Луниджапе.

Вышедшая из подполья социалистическая партия начала издавать свой первый общенациональный орган — газету «Аванти!» (1896). На парламентских выборах 1897 г. социалистическая партия одержала новую победу: число депутатов-социалистов возросло с 13 до 20.

Однако и правительство Рудини обнаружило неспособность предотвратить новое обострение обстановки. Ухудшившееся в 1897 г. экономическое положение страны обрекло народные массы на новые тяжелые страдания. Предприниматели урезывали заработную плату и отвечали локаутами на забастовки протеста. В городах не хватало продовольствия, к весне 1898 г. цены на хлеб возросли вдвое. В Сицилии и на континенте — в городах Бари и Фодже и в областях Марке и Умбрии — вспыхнули волнения. Отбросив либеральные методы правления, правительство вернулось к политическим репрессиям и террору. Накануне 1 мая атмосфера накалилась до предела. Невзирая на запрещение властей, повсюду в Италии развернулись массовые демонстрации, сопровождавшиеся в ряде мест кровавыми столкновениями. В Неаполе, Флоренции, Ливорно войска стреляли в народ.

Особый размах приняла борьба в Милане: в ответ на расстрел полицией рабочей демонстрации город покрылся баррикадами. Пять дней длилась неравная борьба миланских рабочих. Расправа с восставшими была беспощадной, 80 человек было убито, много сотен ранены. Волна жестоких репрессий обрушилась на рабочее движение, снова были запрещены социалистическая партия и демократические газеты, арестованы видные социалистические лидеры.

Но и само правительство Рудини не выдержало потрясений, связанных с бурными майскими событиями. Оно ушло в отставку, уступив место военной диктатуре во главе с генералом Пеллу.

Правительство Пеллу поспешило внести в парламент, чрезвычайные законопроекты, предусматривавшие ограничение свободы печати, запрещение собраний и роспуск организаций, «враждебных» существующему в стране режиму.

Поход правительства против куцых буржуазно-демократических свобод поднял широкую волну протеста в парламенте и во всей стране. Образовался оппозиционный блок классовых сил, охватывавший и пролетариат, и мелкую буржуазию и некоторые прослойки промышленной буржуазии. Против правительства Пеллу объединились социалисты, республиканцы, демократы: к крайней «левой» примкнула в палате депутатов также леволиберальная фракция во главе с. Джолитти. Оппозиция прибегла к парламентской обструкции, принявшей широкие масштабы. За 20 дней палате депутатов удалось обсудить всего лишь первую статью одного из законопроектов. Не в силах справиться с обструкцией парламента, Пеллу в конце концов объявил, что законопроекты вступают в силу без утверждения парламента. По существу это означало попытку государственного переворота. Положение в стране крайне обострилось.

Правительство Пеллу распустило парламент и назначило новые выборы, однако на этих выборах (1900) большинство избирателей проголосовало за оппозиционные партии; в палату депутатов было избрано 33 социалистических депутата вместо 20 на предыдущих выборах. Итоги выборов знаменовали собой не только поражение правительства Пеллу, но и поражение открыто террористического курса господствующих классов.

Правительство Пеллу пало. Та же участь постигла через несколько недель и правительство либерала Саракко, попытавшееся полумерами «успокоить» страну. Эти попытки были сорваны убийством короля Умберто I анархистом Бреши. Правящие классы не могли управлять страной старыми методами. Италия вступала в новый век в условиях острейшей классовой политической борьбы.

ИТАЛИЯ В 1900-1914 гг.

Переход В начале XX в. значительные перемены произошли как в экономической, так и в политической жизни Италии. Страна вступила в эпоху империализма. Но в отличие от передовых капиталистических стран, Италия была страной экономически отсталой, бедной капиталами и естественными ресурсами, страдавшей от феодальных пережитков, сохранившихся в деревне, от ограниченности внутреннего рынка, обусловленной нищетой подавляющей части ее трудящегося населения. Складывавшийся итальянский империализм с известным основанием называли «империализмом бедняков». Развиваясь на шаткой экономической основе, процесс перерастания домонополистического капитализма в империализм протекал в Италии неравномерно и еще не совсем завершился к началу первой мировой войны. Тем не менее с первых лет XX в. этот процесс стал развиваться нарастающими темпами.

Начавшийся в 1898 г. промышленный подъем охватил ключевые отрасли промышленности. Усилилась роль банков в народном хозяйстве и вместе с тем тенденция к сращиванию банковского и промышленного капиталов, к созданию монополий. Возраставший финансовый капитал оказывал все большее давление на государственную власть. В результате значительные масштабы принимало вмешательство государства в экономическую жизнь страны, росли государственные капиталовложения и выгодные заказы новым отраслям промышленности, активизировалась экспансионистская внешняя политика. Формирование монополистического капитализма подстегивали и внешние факторы: соперничество Италии с более сильными державами, а также приток иностранных капиталов, преимущественно германских, вытеснивших французские, что ускоряло внедрение в итальянскую экономику более современных форм капиталистической организации производства. Новые капиталистические группы, владельцы крупнейших предприятий и объединений, заправилы акционерных обществ и банков стремились перенять опыт опередивших их магнатов зарубежной промышленности и банков.

Значительное воздействие на экономическое развитие оказали и внутриполитические процессы: режим политической реакции, установившийся в конце XIX в., оказался бессильным подавить нараставшие конфликты между трудом и капиталом.

Заинтересованные в ускоренном индустриальном развитии Италии заправилы привилегированных отраслей промышленности склонны были до поры до времени идти на некоторые экономические и политические уступки рабочему классу ради «классового мира». Однако буржуазно-либеральные политические круги, выступавшие за «новый курс», наталкивались на упорное сопротивление крайне правых реакционных сил, за которыми стояли помещичья аристократия, военно-монархические и клерикальные группировки, а также часть промышленной буржуазии старого склада. Эти социальные силы отстаивали сохранение отживших старых экономических отношений и реакционных политических порядков. Исход конфликта в правящем лагере решила упорная борьба народных масс против режима неограниченной эксплуатации и политического террора. Эта борьба в конечном счете заставила правящие круги перейти к более гибким методам управления страной. К власти пришла леволиберальная крупная буржуазия, выступившая против консервативного диктаторского курса. В условиях напряженной классовой борьбы молодой король Виктор-Эммануил III, вступивший на трон после убийства отца, а с ним и наиболее дальновидные представители двора решились санкционировать назревший политический поворот.

Сложившаяся в 1901 —1914 гг. система буржуазного либерализма носила крайне ограниченный и противоречивый характер, тем не менее стимулировала переход итальянского капитализма на империалистическую стадию.

Наступивший новый период в истории был отмечен быстрым ростом ее промышленности, продукция которой за период с 1900 по 1913 г. увеличилась на 95%.

Главенствующее положение по-прежнему занимала хлопчатобумажная промышленность, в которой число веретен и механических ткацких станков в 1900—1915 гг. увеличилось вдвое. Вплоть до первой мировой войны хлопчатобумажные короли оказывали значительное влияние на либеральные правительства. По политическому весу с ними могли соперничать лишь заправилы Коммерческого банка и магнаты некоторых новых, привилегированных отраслей промышленности, получавших львиную долю государственных субсидий: металлургии, судостроения, химической и электроэнергетической промышленности. Производство электроэнергии, достигавшее в 1900 г. едва 160 млн. квт-ч, составляло в 1914 г. свыше 2, 5 млрд. квт-ч, т. е. выросло в 15 с лишним раз. Исключительно быстрым был также рост автомобильной промышленности: возникнув лишь в самом конце XIX в., эта отрасль насчитывала в 1914 г. 44 компании, среди которых господствовала туринская фирма «Фиат», и в эксплуатации в стране уже было до 20 тыс. машин.

Концентрация производства и капиталов также была наиболее значительной в новых отраслях промышленности, где ранее всего образовались монополистические объединения. В 1902 г. возникло объединение чугуна и стали, которому государство предоставило право эксплуатации железорудных залежей на острове Эльба. Позднее образовалась монополия Терни-Ильва. Крупнейшие акционерные общества «Брэда» «Ансальдо», «Монтекатини», «Пиредли», «Эдисон», «Фиат» вскоре завладели монопольными позициями в машиностроительной, химической, электрической, автомобильной промышленности. Охраняемая высокими таможенными пошлинами, сахарная монополия в 1898—1913 гг. увеличила объем выпускаемой продукции в 50 с лишним раз. В быстром развитии итальянской индустрии исключительно важную роль играли коммерческий и кредитный банки. Подкрепляемые германским капиталом, они монополизировали кредитование крупной промышленности, подчиняя ее своему контролю: капиталовложения этих банков в промышленность возросли с 1,7 млрд. лир в 1895 г. до 52, 8 млрд. лир в 1915 г.

В результате отмеченных сдвигов в итальянской экономике произошли существенные изменения: если в 1900 г. промышленность давала 75 часть, а сельское хозяйство — свыше половины всей продукции народного хозяйства, то в 1914 г. соотношение между ними составляло уже 25: 43. Однако на пути индустриализации Италии были и серьезные препятствия. Недостаток сырьевых ресурсов и капиталов затруднял развитие промышленности и усиливал ее зависимость от иностранных банков. Еще большим препятствием была низкая покупательная способность масс.

Немаловажным фактором индустриального подъема Италии являлась по-прежнему дешевизна рабочей силы: заработная плата рабочего в Италии была значительно ниже, чем в большинстве развитых капиталистических стран Европы. Произведенное в ряде отраслей промышленности небольшое повышение заработной платы не могло изменить положения в стране в целом, преобладающее большинство рабочих влачило нищенское существование. В неменьшей степени это характеризовало положение крестьянских масс. По данным 1911 г., из 9,1 млн. человек, занятых в сельском хозяйстве, 4,6 млн., т. е. 50,6%, составляли безземельные крестьяне и 25% — испольщики и арендаторы.

Одним из последствий социально-экономической политики правящих классов являлась непрерывно увеличивавшаяся эмиграция. Если в 1900 г. число эмигрантов составляло 352 782, то в 1910 г. оно достигло 651457, а в 1913 г.— 872 598 человек. «...Все это нищие, которых гонит из своей страны прямо голод в самом буквальном значении слова, все это поставщики рабочей силы в наихудше оплачиваемых отраслях промышленности, вся эта масса населяет самые тесные, бедные и грязные кварталы американских и европейских городов» \ — отмечал В. И. Ленин.

Особенно тяжелым было положение крестьянства на юге страны. Беспощадное ограбление южных районов, все возраставшая пауперизация и аграрное перенаселение придавали проблеме итальянского Юга все более острый характер.

Таким образом с переходом итальянского капитализма на стадию империализма противоречия между промышленным Севером и полуколониальным аграрным Югом еще более углубились. Итальянские империалисты пытались возместить отсутствие колониальных прибылей хищническим ограблением внутреннего рынка при помощи политики таможенного протекционизма и высоких монопольных цен, тяжкого налогового гнета, нещадной эксплуатации труда, закабаления юга страны. В то же время они все более решительно добивались захвата внешних рынков и колоний, прибегая к демпингу и подготовляя новые военные авантюры. Едва родившись, итальянский империализм, несмотря на свою слабость, стал обнаруживать непомерную алчность и агрессивность. Все это не могло не привести к дальнейшему обострению и без того глубоких противоречий итальянского общества.

Пришедшее в 1901 г. к власти правительство левых либералов положило начало новой политике итальянских правящих кругов. Решающую роль во вновь созданном правительстве играл министр внутренних дел Джованни Джолитти, занявший два года спустя пост премьера. С этого времени вплоть до начала первой мировой войны Джолитти возглавлял почти бессменно (1903—1905, 1906—1909, 1911—1914) кабинет министров, проводивший новый курс во внутренней политике Италии. Сталкиваясь с консервативными помещичье-буржуазными силами, и, с другой стороны, с крепнущими силами пролетариата, Джолитти лавировал между ними, неизменно сохраняя в центре своего внимания интересы капиталистических групп новой формации. Леволи-беральные круги во главе с Джолитти видели возможность упрочить основы буржуазного строя, расшатанные острой классовой борьбой, в укреплении государственной власти путем расширения ее массовой опоры. Для этого они считали целесообразным применить более гибкие методы управления страной. Понимая значение тех позиций, которые трудящиеся сумели отвоевать себе в общественной жизни Италии, Джолитти и его единомышленники рассчитывали подчинить народные массы господствующим классам преимущественно методами умеренных реформ, уступок и тактических маневров, различными соглашениями и «союзами». При этом Джолитти решительно отстаивал незыблемость установленного «общественного порядка», и не останавливался перед кровавыми расправами, когда речь шла о подавлении народных, особенно крестьянских, выступлений. В аграрном вопросе «либеральные» правящие круги оставались на консервативных позициях; опираясь на крупных помещиков, на реакционных латифундистов Юга в частности, они ничего не сделали, чтобы облегчить тяжелую долю крестьян.

Либеральную направленность «нового курса» Джолитти и его единомышленники усматривали главным образом в изменившемся отношении к рабочему движению. Приход к власти либерального кабинета ознаменовался подтверждением прав рабочих на классовую организацию и на забастовки и провозглашением «нейтралитета» государственных властей в конфликтах между трудом и капиталом. Вслед за тем был введен обязательный еженедельный отдых и ограничено применение женского и детского труда в промышленности. Причем рабочий день 11—15-летних подростков все еще составлял 11 часов, а женщин — 12 часов. В последствии был принят ряд законов об обязательном страховании от несчастных случаев, о создании Комиссариата по защите прав эмигрантов, Совета труда и других учреждений, деятельность которых носила преимущественно показной и демагогический характер. Особое значение имели правительственные меры по организации общественных работ для безработных, предоставление заказов и субсидий кооперативам и производственным артелям, а также меры поощрения некоторого повышения заработной платы рабочих в отдельных отраслях промышленности на севере страны. Понимая необходимость расширения внутреннего рынка, Джолитти отстаивал политику подтягивания заработной платы для отдельных категорий рабочих. «Во главе промышленного прогресса,— доказывал он в парламенте,— стоят страны с высоким уровнем заработной платы». Повышение заработной платы в то же время было призвано ускорить образование в Италии прослойки «рабочей аристократии», которая и формировалась преимущественно на севере страны. В этой связи важным элементом политического курса Джолитти был тактический союз с реформистским течением, сложившимся к этому времени в социалистической партии. С помощью этого союза Джолитти рассчитывал добиться «классового сотрудничества» между промышленной буржуазией и рабочим классом, иначе говоря, подчинить рабочее движение идейно-политической гегемонии буржуазии. В 1903 г. он предложил лидеру реформистов в Итальянской социалистической партии Ф. Турати войти в состав правительства. Учитывая настроение масс, Турати отказался, однако Джолитти не ослабил и в дальнейшем идеологического давления на реформистов, и в частности на Турати.

Важным орудием внутренней политики Джолитти также считал применявшуюся и до него практику «трансформизма», которой он придал еще больший размах, применяя ее и для воздействия на рабочее движение. Его искусство управлять, отмечал П. Тольятти, заключалось отчасти в умении «разлагать существующие партии и обеспечивать себе парламентское большинство путем компромиссов, коррупции, маневрирования. Распространение метода коррупции ускорило переход на сторону господствующих классов представителей мелкой и средней буржуазии. Эта система буржуазного либерализма, связанная с именем Джолитти, создавала сравнительно более благоприятные условия для экономического и политического развития страны, но в то же время носила крайне противоречивый, ограниченный и лицемерный характер.

С приходом к власти правительства Джолитти создало более благоприятные условия для классовой борьбы пролетариата. Выросло число забастовок, в промышленности и сельском хозяйстве возникли профсоюзные организации современного типа. В 1903 г. уже насчитывалась 21 отраслевая федерация профсоюзов, охватывавшая около 240 тыс. членов, а число палат труда возросло с 10 в 1900 г. до 71 в 1902 г. Однако в ответ развернулось контрнаступление имущих классов, особенно яростное со стороны латифундистов Юга. Бастующие рабочие после предыдущих непрерывных побед в 1902 г. потерпели первые серьезные поражения, а на юге полиция трижды учиняла кровавую расправу над безоружными батраками. Новые расправы последовали в 1903 г. в Сицилии и Апулии. В ходе развернувшихся классовых боев яснее проявилась двойственность либерального курса, вызвавшая, с одной стороны, постепенное сближение консервативных сил с правящими либеральными кругами, а с другой — разочарование и рост недовольства масс.

Политические сдвиги в «верхах» и усиливавшееся брожение масс отражались на позиции отдельных политических партий. Внутри социалистической партии сторонники реформистского пути противостояли приверженцам революционных методов борьбы. В период террористической буржуазной диктатуры конца XIX в. эти разногласия не нарушали единства социалистической партии, выступавшей сплоченно в борьбе за демократические свободы. В изменившейся политической обстановке разногласия в партии углубились, вызвав размежевание двух основных направлений в рабочем движении — реформистского и революционного.

Реформистское течение, наиболее видным представителем которого был Филиппе Турати, взяло верх на съездах 1901 и 1902 гг., где развернулась борьба вокруг вопроса об отношении к либеральному правительству и буржуазным партиям, в сущности же о путях борьбы за социализм. Следуя по проложенному Бернштейном пути, итальянские реформисты выдвигали на первый план «разумную политику» социальных реформ. При этом они удовлетворялись умеренными реформами, не затрагивавшими такие острейшие проблемы, как аграрный вопрос и южный вопрос. Делая ставку на постепенное мирное продвижение вперед, реформисты уповали на сотрудничество с буржуазными партиями, на министерские комбинации и избирательные успехи на парламентских выборах. Революционные методы и формы борьбы они считали «воскрешением анархистского бунта». Как и в других странах, в Италии базой реформизма являлась рабочая аристократия, а также «рабочая бюрократия», оторвавшиеся от масс чиновники аппарата социалистической партии, профсоюзов, кооперативов и муниципалитетов и большинство парламентских депутатов-социалистов. При этом в еще большей мере, чем в других странах, носителями реформистских настроений в Италии выступали многочисленные группы мелкобуржуазной интеллигенции — адвокаты, журналисты, преподаватели, профессора и др, игравшие значительную роль в итальянском социалистическом движении и в руководстве партии. Однако влияние реформизма на итальянский рабочий класс было ограничено тем, что экономически сравнительно слабая итальянская буржуазия не смогла создать многочисленную прослойку «рабочей аристократии». Проповедь реформистов оказывалась в резком противоречии с реальной действительностью, порождавшей самые острые социальные конфликты.

Реформистскому течению партии противостояло революционное течение «непримиримых», но из-за своей неоднородности (в его составе имелись и анархо-синдикалистские элементы) и теоретической слабости оно оказалось неспособным указать массам правильный путь борьбы. Своеобразной чертой этого левого течения было то, что оно отражало непосредственный и зачастую примитивный протест пролетарских и полупролетарских масс города и деревни, наиболее обездоленной части рабочих, батраков, ремесленников, низов мелкобуржуазной интеллигенции. Характерно, что большинство руководителей этого левого течения вышло из южных областей Италии, испытывавших двойной гнет — местных латифундистов и крупной буржуазии Севера. Начиная с 1903 г. под влиянием идей некоторых теоретиков французского «революционного» анархо-синдикализма среди итальянских «непримиримых» возобладало анархо-синдика-листское направление, лидером которого был неаполитанский деятель Артуро Лабриола. В отличие от французских анархо-синдикалистов, итальянские не отрицали в принципе политической борьбы и не отказывались от использования парламента, но решающим орудием социальной революции они также считали профсоюзы и «всеобщую стачку».

Используя возраставшее в массах брожение, анархо-синдикалисты сумели довольно широко распространить свое влияние. Их идейным центром стал Милан, куда в конце 1902 г. переехал Артуро Лабриола, а организационной опорой — палаты труда.

Недовольство партийных низов политикой реформистов проявилось не только в анархо-синдикалистском поветрии. Под влиянием этого недовольства весной 1903 г. парламентская фракция социалистов вынуждена была перейти в оппозицию к правительству, а один из лидеров махровых реформистов Биссолати ушел с поста редактора центрального органа партии — газеты «Аванти!» («Вперед!»).

Очередной съезд социалистической партии, состоявшийся в 1904 г., явился ареной ожесточенной борьбы между двумя основными тенденциями в рабочем движении. Под флагом «стремления к единству» примиренческие элементы добились принятия съездом половинчатой резолюции. В ней указывалось, что нельзя поддерживать буржуазное правительство, но подтверждалась «необходимость завоевания экономических, политических и административных реформ» и ничего не говорилось о необходимой связи борьбы за реформы с конечной революционной перспективой. Все же вера в либеральный курс Джо-литти в партии была подорвана. Ярким проявлением настроений масс явилась сентябрьская забастовка 1904 г., которой рабочий класс Италии ответил на расстрел безоружных крестьян на островах Сардиния и Сицилия. Движение, вспыхнув в Милане, молниеносно распространилось по всем промышленным центрам Севера, затем по многим городам Центральной и Южной Италии. Борьба вылилась в первую всеобщую забастовку, обнаружившую огромную революционную энергию рабочего класса. Правительство решило применить вооруженную силу. Забастовка оказалась обреченной на поражение ввиду позиции реформистов, которые сначала пассивно, а затем откровенно проявили свою враждебность забастовке, а также из-за отсутствия целеустремленного твердого руководства борьбой со стороны анархо-синдикалистов.

За поражением забастовки последовало контрнаступление правящих кругов. Джолйтти распустил парламент и провел внеочередные выборы, в которых с благословения церкви впервые вновь участвовали католики. Парламентские выборы 1904 г. укрепили позиции правительственного большинства.

В последующие годы все отчетливее стала проявляться тенденция к сплочению правящих классов в борьбе против рабочего и социалистического движения. Б итальянских политических кругах возникло националистическое течение, за которым стояли самые агрессивные капиталистические группы, связанные преимущественно с развивающейся тяжелой индустрией. Одним из главных лозунгов этого течения был «Война социализму!» Это течение нашло поддержку в публицистике и литературе.

Теми же мотивами продиктован был поворот католической церкви, которая все определеннее призывала к активному участию верующих в политической жизни. Фактическая отмена запрета католикам участвовать в парламентских выборах положила начало все более тесному сотрудничеству клерикалов с правящими кругами в целях «борьбы против общего врага, борьбы не на жизнь, а на смерть», как писал один католический журнал. Все же до поры до времени либеральный курс правящих «верхов» не подвергся каким-либо существенным изменениям. Его основные тенденции еще отчетливее, проявились в период «долгого министерства Джолйтти» (1906—1909). В эти годы было расширено социальное законодательство, продолжена политика «нейтралитета государства» в конфликтах между рабочими и предпринимателями, что в известной мере позволило рабочему движению укрепиться организационно.

С 1906 по 1913 г. по стране катилась волна стачек, достигшая наивысшей точки в 1906—1907 гг. В 1907 г. число бастующих составило 576 000 человек. В 1906 г. создался объединенный профсоюзный центр — Всеобщая конфедерация труда. Число членов профсоюзных организаций достигало в 1914 г. свыше 960 тыс. человек. Крестьянские лиги объединяли в 1913 г. до 470 тыс. человек, преимущественно батраков. Важнейшей огранизацией рабочего движения оставались палаты труда.

Дата добавления: 2015-08-28