Немного о работе с пострадавшими после урагана «Катрина»
http://narrlibrus.wordpress.com/2009/08/19/hukatr/
Август 19, 2009 Автор: narrlibrus
Венди Уэст
Статья, опубликованная в №№ 3-4 The International Journal of Narrative Therapy and Community Work, стр. 5-9
перевод Дарьи Кутузовой
Я никогда не думала, что буду работать в чрезвычайных ситуациях. По крайней мере, я не думала об этом до тех пор, пока ураган «Катрина» не пронесся по американскому берегу Мексиканского залива, разрушив прибрежные города в штате Миссисипи и затопив Новый Орлеан (в штате Луизиана). Я бывала в Новом Орлеане много лет тому назад, и я знала, что это – совершенно особое место, город блюза, джаза, безумных действ и волшебства. Хотя я живу в Джорджии, многие важные истории моей жизни связаны с памятью о Новом Орлеане. Поэтому в выходные, через семь дней после урагана, я пошла и записалась волонтером в центр помощи пострадавшим.
Больше 36 000 человек, эвакуированных из штатов Луизиана, Миссисипи и Алабама были доставлены в Джорджию, и в Атланте им было предоставлено временное жилье в дни и после бури (Yoo & Bixler, 2005). Местные центры помощи бездомным стали центрами раздачи еды, одежды, средств гигиены. Три суперцентра Американского Красного Креста были организованы в центре Атланты для того, чтобы сотни человек ежедневно могли получить разные формы помощи, в том числе и финансовой. В этих суперцентрах были как обычные службы Красного Креста, так и связанные с ними: повседневная медицинская помощь, уход и присмотр за детьми, уход и присмотр за престарелыми, телефонная связь, доступ в Интернет и другие службы, поддерживающие жизнь людей в муниципальном сообществе.
В дни сразу после того, как ураган «Катрина» пронесся по району Соединенных Штатов Америки, прилегающему к Мексиканскому заливу, телезрители в ужасе следили за репортажами о том, как в Новом Орлеане люди, преимущественно афроамериканцы, тысячами ждали эвакуации из затопленного города, собравшись в больницах, на мостах и на крышах домов. Сейчас известно о том, что погибших в результате урагана в штатах Луизиана и Миссисипи – более тысячи человек (Roberts &Martel, 2005). Сейчас, когда я пишу эту статью, более миллиона человек остались без крова (Grier, 2005).
Я не утверждаю, что я прямо «такой специалист» по работе в экстремальных ситуациях, у меня нет никаких особых знаний, обретенных в результате работы волонтером после урагана «Катрина». Многие из волонтеров, с которыми я тогда работала вместе, тоже не имели предыдущего опыта помощи людям в чрезвычайных ситуациях. Многие из нас учились на ходу. И тем не менее, нарративные идеи и практики были для меня крайне полезными в этой работе.
Я помогала людям по-разному. Задачи варьировали от того, чтобы помочь пострадавшим получить одежду, воду, еду или средства гигиены, доступные в центрах распределения, до участия в работе команды психологов и психиатров в суперцентре Американского Красного Креста. Это была работа без заполнения карт и ведомостей, кабинета психолога тоже не было, не было заранее известных временных рамок, никакой privacy. Я была одета в джинсы и футболку и разговаривала с людьми, пока они сидели и ждали в длинных очередях внутри суперцентра Красного Креста, и снаружи, у входа в здание (в нем раньше располагался крупный магазин одежды, за несколько месяцев до того выехавший). Я также беседовала с людьми, когда они получали еду на складах, а еще говорила с ними по телефону. Многие из людей, с которыми я разговаривала, покинули регион Мексиканского залива до урагана. Других снимали с мостов, с крыш домов и из больниц Нового Орлеана и эвакуировали на вертолетах. В центрах помощи люди рассказывали свои истории о том, что случилось, часто – не по просьбе, а спонтанно. Многим хотелось вновь и вновь рассказывать о том, что случилось, чтобы осмыслить пугающий, фрагментированный опыт.
Сотрудница Красного Креста, проводившая для нас, волонтеров, краткий предварительный тренинг, сказала: «Эта работа очень скромная». Для меня это значило, что роль «помогающего специалиста в сфере психического здоровья» в Красном Кресте после чрезвычайной ситуации (я бы сама ее обозначила по-другому, но в Американском Красном Кресте принято так, поэтому в этой статье я буду использовать этот термин) – это делать все, что необходимо, быть гибким и чувствовать себя комфортно в отсутствии какой бы то ни было структуры. Иногда люди подходили ко мне специально, чтобы поговорить с «помогающим специалистом в сфере психического здоровья» (у меня был бэйджик с именем и такой надписью). Однажды сотрудница Красного Креста попросила меня побеседовать с кем-то, чье состояние у нее вызывало беспокойство. Пару раз я беседовала с другими волонтерами Красного Креста, которым было нужно с кем-то поговорить о том, какое воздействие эта работа оказывает на них самих. Помимо этих случаев, я оказывала помощь, просто перемещаясь по центру, подсаживаясь к людям, предлагая им бутилированную воду или бутерброды, – и расспрашивая. Во время нашей ориентационной встречи волонтеров и мини-тренинга, сотрудница Красного Креста предупредила нас, что не стоит считать то, что мы делаем, «терапией». Она сказала, что иногда мы будем подсаживаться к людям в очереди, здороваться, предлагать воду или еду и спрашивать, как дела. Подобные практики гостеприимства часто помогают установить контакт между волонтером и пострадавшим, что дает возможность последнему рассказать и пересказать то, что с ним произошло.
Когда люди действительно чувствовали себя комфортно, понимали, что ими интересуются и им сочувствуют, они начинали рассказывать свои истории. Это было не ретравматизацией, а созданием истории о выживании среди ужаса и хаоса, а для многих – еще и в контексте игнорирования со стороны властей. «Наши люди умеют выживать, – сказала одна женщина. – Мы справимся, несмотря ни на что».
Понятие «слушания с обеих сторон» (White, 2003) было для меня очень важно, когда я слушала истории людей и откликалась на них. Если перефразировать Майкла Уайта, эмоциональный дистресс в ответ на травму может рассматриваться как дань умению и способности людей поддерживать постоянный контакт со своими принципами, ценностями, убеждениями, надеждами, мечтами и добровольно взятыми на себя обязательствами. Эта дань «их отказу отпустить или быть оторванными от того, что было так поругано, высмеяно, умалено в контексте травмы… но тем не менее, люди продолжают это почитать и защищать» (White, 2003, стр.40). В рассказах людей было очень много ужаса, боли и шока. Очень трудно писать о том, сколько было страдания и боли в некоторых из историй, которые я выслушала. Я решила в этой статье не пересказывать чудовищные подробности, но они сохраняются в моей памяти. Я стараюсь уважать переживания людей. Здесь для сохранения конфиденциальности я видоизменила некоторые детали историй.
Все то время, пока я там работала волонтером, мне было очень трудно «не потерять путь и направление» (White, 2003). Было ощущение, что надо срочно помочь. Была идентификация с людьми – такая, что иногда я испытывала гнев и ярость в связи с какими-то аспектами катастрофы, которые, в принципе, наверное, можно было предотвратить. Эти чувства легко могли бы захлестнуть меня и отвлечь, лишить способности быть вместе с людьми, присутствовать. Я очень рада дружбе с другими терапевтами, кто был готов выслушать меня, когда мне самой надо было поделиться этими чувствами. Эти разговоры помогали мне сохранить свежесть присутствия в общении с людьми, которым я пыталась помочь.
Когда я начинала разговаривать с людьми, я задавала им примерно такие вопросы:
Эти вопросы специально сформулированы просто и коротко. Те разговоры, которые у меня были с людьми, не могут считаться «терапевтическими беседами» как таковыми, у этих разговоров были другие цели: утешение и поддержка. В нескольких случаях я разговаривала с людьми по часу или больше, но большая часть подобных контактов и бесед были краткими. Разговор начинался с приветствия, я спрашивала, как люди себя чувствуют, откуда они. Если люди выражали желание поговорить о своем опыте, я задавала один (или более) из нижеследующих вопросов.
Как (когда) вы прибыли сюда, в Атланту?
В ответ на вопрос «как вы прибыли сюда», люди рассказывали о путешествии, в котором им пришлось преодолеть много миль и множество препятствий. Люди рассказывали о том, как им приходилось принимать очень сложные и трудные решения в чрезвычайных обстоятельствах. Это были рассказы об умениях, помогающих убежать от надвигающейся стихии, выжить среди хаоса и неопределенности. В штат Джорджия прибыло больше 36 000 человек; вопрос «как вы прибыли сюда» оставлял людям возможность выбирать, насколько подробно рассказывать о своем опыте. Большая часть спрошенных, впрочем, рассказывала и о том, что произошло до бури, во время бури и после. Одна женщина рассказала, что она вместе с родственниками и друзьями шла вброд, а потом они залезли на мост, где их подобрали вертолеты. Она сказала: «Пока мы брели, мы все были вместе, но когда вертолеты подбирали нас, нас разделили». В ее истории очень ярко звучала тема «собрать всех вместе», «удержаться вместе» – пока они шли, квартал за кварталом, по затопленным улицам, чтобы найти какое-то сухое место и там ожидать спасения. Потом она нашла членов своей семьи по телефону. Они находились в разных городах, в том числе в Хьюстоне (Техас) и Батон-Руж (Луизиана). Я старалась найти способ признать то, что людям довелось испытать, и те действия, которые они предприняли, чтобы добраться до Атланты.
Что вы делали? Как вы реагировали? (Wade, 1996)
В ответ на этот вопрос люди рассказывали мне истории, как они пережили ураган и его последствия. Конкретные знания и умения людей стали более видимыми в этих беседах. Один молодой человек рассказал мне, что в его сообществе многие годы изустно передавалось знание о том, что на чердаке всегда должен лежать топор. Это знание пришло из опыта людей, переживших ураган «Бетси» в 1965 году, когда часть Нового Орлеана была затоплена. В семье этого молодого человека к этому знанию отнеслись серьезно, и у них действительно хранился на чердаке топор. Когда их район стало стремительно затапливать, молодой человек в ужасе забрался на чердак, прорубил в крыше дыру и четверо суток просидел там, на крыше, на жуткой жаре, ожидая, пока его спасут. Его семья успела уехать из Нового Орлеана до начала урагана, а он остался, потому что обещал последить за домом.
Женщина рассказала, что они с семьей купили фургон – дом-на-колесах – потому что их прежний дом в штате Миссисипи был разрушен. Теперь они парковались в пригороде Атланты, пока не решили, где им жить. Она, ее муж и дети отправились в пеший поход на гору неподалеку, чтобы, как она сказала, «появилась перспектива». После этого похода у них действительно появились представления о новых возможностях пережить эти сложные времена. Они рассказали, каким образом этот поход и последующие ежедневные физические упражнения, которыми они занимаются всей семьей, помогают им вновь начать строить планы на будущее.
Одна студентка из Нового Орлеана сказала, что ведет дневник, ежедневно записывая туда свои переживания. Она чувствует, что происходящее – это исторический момент для нее и ее близких, и хочет участвовать в создании письменной истории этого события.
Удалось ли вам найти своих близких и родственников? Если да, как вам это удалось?
В ответ на этот вопрос люди часто рассказывали истории о потрясающих усилиях, направленных на то, чтобы найти близких и связаться с ними. Большие расширенные семьи, в некоторых было больше 20 человек, частично поселились у родных, а частично – в гостиницах. Перенаселенность приводила к плохому настроению, напряжению в отношениях и ссорам, однако люди всегда выражали благодарность родным, пустившим их к себе жить. Если еще не вся семья собралась в Атланте, практически все смогли отыскать потерявшихся родственников – часто те оказывались в Хьюстоне, в Батон-Руж или во Флориде. Люди использовали сотовые телефоны и Интернет-кафе в суперцентре Красного Креста, чтобы отыскать близких. В этих историях подразумевались забота, любовь и беспокойство о членах семьи.
Что поддерживает вас? Что помогает вам двигаться дальше?
Когда я спрашивала людей, что поддерживает их в эти времена, многие говорили о том, что им помогает вера, молитва; мысли о семье и о Боге приносят им утешение. Вообще, жители района, прилегающего к Мексиканскому заливу, отличаются религиозностью. Некоторые люди говорили, что им было удивительно обнаружить, насколько стало больше близости между ними и их любимыми, и насколько менее значимой оказалась материальная собственность. Один человек сказал, что его поддерживает мысль о возвращении домой. Он планирует вернуться в тот район, откуда была спасена его семья в Новом Орлеане, и помогать заново отстраивать город: «Мы – те, кто лучше всего знает, каким образом надо строить наново. Они (в смысле, чиновники) должны прислушаться к тем, кто там живет». Большая часть людей, с которыми я разговаривала, когда-то имели работу, машину, дом, иную материальную собственность. Большая часть этого имущества была утрачена или уничтожена во время бури. Чувство оторванности, «расчлененности» (dis-membering), утраты было очень ощутимо. Люди были оторваны не только от своей собственности, но и от своих сообществ. Параллельно с чувством «расчлененности» присутствовала подразумеваемая история о том, что люди восстанавливают участие близких и важных для них людей, мест, вещей и т.д. в своей жизни и двигаются дальше. Общение с членами семьи, эвакуированными в другие штаты, было очень важной частью этого процесса. Одна женщина, с которой я разговаривала, отыскала свою тридцатилетнюю дочь, которая в течение двух недель считалась «пропавшей без вести». У дочери были проблемы с наркотиками, и ее необходимо было поселить куда-то, где ей могли бы при этом проводить соответствующее лечение. Когда моя собеседница получила информацию о том, где она может найти необходимые ресурсы, чтобы помочь дочери, она сказала, что почувствовала облегчение и уверенность. Еще одно значимое действие, которое помогало людям почувствовать, что они обрели новую точку опоры, стали «собирать развалившиеся куски», несмотря на то, что все еще были далеко от дома, заключалось в том, что многие записали своих детей-младшеклассников в школу в Атланте.
Разговаривая с людьми, пострадавшими от урагана «Катрина», я услышала:
Опыт работы после урагана «Катрина» был крайне значим для меня лично. Встречаясь с людьми, чья жизнь пострадала от урагана, я почувствовала больше энергии, больше контакта с теми изначальными принципами, ценностями и целями, которые побудили меня много лет назад стать психологом. Эта работа очень обогатила меня. Я научилась у людей из штатов Луизиана, Миссисипи и Алабама тому, как можно находить способы двигаться дальше, когда жизнь расколота на части катастрофой. Я узнала, как можно поддерживать контакт с родными и близкими в чрезвычайных обстоятельствах. Эти истории останутся со мной.
В ближайшие недели и месяцы наверняка будет возможность более организованной и структурированной клинической и консультативной работы с людьми и сообществами, пострадавшими от урагана «Катрина». Сейчас, когда я пишу этот текст, через четыре недели после катастрофы, некоторые пострадавшие начинают записываться на прием в местные психологические центры, чтобы получить более длительную помощь в преодолении последствий случившегося. Я полагаю, что со временем будут необходимы структурированные «задания в сообществах», пострадавших больше всего, – когда люди будут возвращаться домой и заново отстраивать город. Мне очень интересно будет узнать об опыте тех, кто будет участвовать во всех этих проектах.
Благодарности
Я бы хотела поблагодарить Дэвида Денборо за поддержку и редакторскую помощь при написании этой статьи, а также Гэйл Хэрриc за то, что она так умело и внимательно проводила со мной дебрифинг после урагана «Катрина».
Литература:
Grier P. 2005. “The great Katrina migration” The Cristian Science Monitor (September 12).
Roberts, M. & Martel, B. 2005. “Poor New Orleans neighborhood floods again”. Associated Press & The Atlanta Journal-Constitution (September 23).
Wade, A. 1996. “Small acts of living: Resistance to violence and other forms of oppression”: Workshop presentation at Therapeutic Conversations 3: The International Conference on Narrative and Collaborative Approaches to Therapy.
White, M. 2003. “Narrative Practice and Community Assignments”. The International Journal of Narrative Therapy and Community Work, 3, 17-53.
Yoo, C. & Bixler, M. 2005. “Vacating relief center burdens evacuees”. The Atlanta Journal-Constitution (September 21).
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 33 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |
| | | Disclaimer: Аниме Loveless принадлежит студии J.С. Staff |