— Ну, не знаю, настолько ли давно появился на земле алюминий — ведь деревьям, чтоб окаменеть, миллионы лет нужны… Но существует такая легенда. В древнем Риме правил император Тиберий. Однажды пришел к нему мастер, принес в подарок большую, но очень легкую чашу, блестевшую серебром. Мастер похвастал, что металл для чаши он добыл из обыкновенной глины. Задумался император. Спросил, кто еще знает способ превращать глину в новое серебро. «Никто! — горделиво ответил мастер. — Я хочу дорого продать свою тайну и жду, что в обмен на нее ты наполнишь золотом эту чашу». Хлопнул в ладони Тиберий и приказал вбежавшим стражникам: «Отрубите голову этому человеку. Да поскорее! Чтобы не успел ни слова произнести». И только после казни мастера на побледневшие щеки императора вернулся розовый цвет… Как вы думаете, чего испугался Тиберий?
Шурка пожал плечами.
— Знамо чего! — неожиданно пробасил дядя Денежкин. — У всех богачей рассуждение одинаковое: нельзя, чтоб любой человек умел простую глину в серебро превращать, — иначе станут все богатыми и никто к богатеям в слуги не пойдет, придется им все делать своими руками, а они к тому не приучены, ленивы…
— Вот-вот, — подтвердил геолог. — Только, жаль, испугался он рано. Тайну древнего мастера удалось разгадать лишь в начале прошлого века. Но так трудно было выделить из руды новый металл, что алюминий был дороже золота. Представляете, французские вельможи кичились друг перед другом алюминиевыми тарелками!
— А у нас во дворце, — вздохнула Красная Шапочка, — все тарелки золотые да малахитовые. Тяжелые…
— Эхма, живут как буржуи, а ребенка не могут удобной посудой обеспечить! — попенял Роман.
— Мы не буржуи! — обиделась Красная Шапочка. — А мама говорит, что из красивой чаши и простая вода слаще… Ох, попить бы… — снова вздохнула она.
— Сейчас, внученька, — засуетился старый богатырь. — Тут рядом родничок какой-нибудь… Али ледышку принесу. Я скоренько. — Он нахлобучил шлем и шагнул в стену.
— Этим вельможам только бы брюхо едой набить! — фыркнул Шурка, занятый мыслями о чудесном металле. — Будь они поумней, сделали бы каждый себе по самолету!
— Торопишься, брат, — засмеялся главный геолог. — Всякому овощу, говорят, свое время. Сто лет назад алюминий, как неокрепший младенец, был мягким, а значит, непрочным. Это уже позже, ближе к нашему времени, научились смешивать его с небольшими добавками меди, марганца, магния. Очень крепкий получился сплав, его назвали дюралюминием. По-латински приставка «дюр» обозначает «твердый»: твердый алюминий, дюралюминий, сокращенно — дюраль. Из него уже в двадцатые годы начали изготовлять корпуса и крылья самолетов — сплав-то не только прочный, но и очень легкий.
А уральский боксит еще не скоро стал крылатым. В 1931 году открыл его молодой в ту пору геолог Николай Акимович Каржавин. Причем открытие свое он сделал… в музее. Тот музей называют еще «каменной библиотекой». Собрал ее ученый-геолог Евграф Степанович Федоров — много лет собирал. Приехал Федоров на Северный Урал, на Турьинские медные рудники, в конце прошлого века. Говорят, не по своей воле попал он в тогдашние ссыльные места. В студенческие годы занимался будущий академик революционным делом…
Николай Каржавин искал на Урале огнеупорную глину, очень нужную металлургическим заводам. Кирпичами из этой глины выкладывали изнутри печи, в которых плавился металл. Нашел Каржавин такую глину. И вместе с ней обнаружил красный глинозём. Его и раньше замечали геологи, но считали пустой породой. Ну, может, не совсем пустой — проявлялись в красном глинозёме следы железа. Но настолько слабые, что добывать железо из такой руды не стали. Алюминий же никто и не искал в этой глине. Даже не думали тогда, что на Урале могут оказаться алюминиевые руды. Боксит, считали, залегает далеко на юге, в прокаленных солнцем степях Казахстана, Монголии…
А Каржавин решил, что именно здесь, в окаменевшей глине, спрятаны серебристые крылья. В «каменной библиотеке» академика Федорова он «перелистал» 114 тысяч образцов, внимательно изучил 50 тысяч. Выбрал несколько красноцветов и послал их в лабораторию на химический анализ. Из четырнадцати семь оказались бокситами высшей марки! Зная, откуда взяты каждый из этих семи образцов, Каржавин нанес на карту Северного Урала несколько предполагаемых бокситовых месторождений. Его предвидение точно подтвердилось!
Первое месторождение, с которого начался наш рудник, открыл сам Каржавин. И назвал его — «Красная Шапочка». Вот как это получилось.
Шел однажды геолог с лесником Ожеговым через сосновый бор. Невдалеке от того места, где сливаются речки Колонга и Вагран, лесник махнул рукой, подзывая. Каржавин подошел и увидел старинную шахту. Она уже обрушилась, но рядом сохранился аккуратный штабель из кусков обожженных руд. Больше ста лет назад кто-то пытался выплавлять из них железо… В штабеле Каржавин заметил красные каменные шары — это был боксит. «Ишь ты! — улыбнулся геолог. — Вон какие… красные шапочки…» Вспомнилась вдруг старая-старая сказка… И он написал на карте; «Красная Шапочка».
Кстати, он же первый назвал в геологических отчетах бокситовый бассейн Североуральским. Позже это название дало имя городу Североуральску. Так что Каржавин не только месторождению приходится крестным отцом, но и целому городу.
— А в городе есть улица имени Каржавина! — не утерпел, выскочил Шурка.
— Да, хотя Николай Акимович не дожил до наших дней, имя его живет и славится. Он — почетный гражданин Североуральска.
— Надо было его именем весь рудник назвать! — снова сунулся Шурка.
— А что? Можно! — поддержал его Антон. — Это было бы руднику как награда. Ведь заслужил!
— Заслужил! — с гордостью подтвердил геолог. — Наш рудник награжден орденами Ленина и Трудового Красного Знамени. Это за долгий и добросовестный труд, а в первую очередь за то, что в годы Великой Отечественной войны Североуральский бокситовый тоже изо всех сил ковал Победу. Он дал Родине много крыльев. А сегодня дает еще больше — ведь вся современная реактивная авиация построена на дюрале. И космические корабли создаются с помощью сверхпрочных алюминиевых сплавов, по крепости не уступающих лучшей стали. Вот так, друзья, родившись из глины, алюминий совершил блистательный взлет от маленькой серебристой чаши, испугавшей римского императора, до огромных орбитальных станций и межпланетных аппаратов. Кстати, и предчувствие Тиберия сбылось: из алюминия штампуют монеты, вместо золота и серебра…
Сильный треск прервал рассказ главного геолога. Резкий порыв тяжелого, плотного ветра толкнул в спины, заставил обернуться. Каменная стена на повороте подземного хода широко зевнула, пробормотала невнятно: «Т-бум!» и выплюнула тучу серой пыли. Гулко посыпались камни. Красная Шапочка закричала. И эхо от ее голоса не поскакало испуганным зайчиком по длинному тоннелю, а уткнулось беспомощно в толстый завал, который накрепко запечатал выход из забоя…
А в это время…
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Соперник электровоза
Электровоз встряхнуло. Звучно щелкнула автоматическая стрелка, перебросив рельсовые кончики направо, и стальная вереница вагонеток послушно потянулась в боковой штрек. На входе загорелся красный сигнал светофора: в штреке только один путь, а теперь он занят, другим нельзя заезжать.
Шуркин папа вел состав на погрузку. Словно светлячки, пролетали над головой лампы в жестяных абажурах, текли по сторонам выбеленные стены. Электровоз покачивался как лодка на легкой волне. Порожний состав шел с хорошей скоростью, колеса выстукивали веселую песенку.
Подкатили к нависающему с потолка коробчатому раструбу. Рядом с ним вела наверх металлическая лестница. Из люка над нею высунулась голова и закричала:
— Ба, да это, никак, сам Петрович! Привет партийному начальству! Подожди, Петрович, немножко, тут МоАЗ на подходе, разгрузим его, а потом уж и тебя засыплем по маковку!
Шуркин папа махнул голове рукой и включил рацию, установленную в кабине электровоза. Это была новинка. Обычные радиоволны не проникают сквозь каменистую толщу, а теперь на подземном транспорте установили высокочастотную связь, какая используется на космических спутниках. Космос уже много технических новшеств подарил Земле, испытав их на орбитальных высотах. И все чаще поглядывают на орбиту горняки: ведь не зря недра планеты называют геокосмосом — много трудностей есть одинаковых за облаками и под землей. Вот и появились уже у горноспасателей скафандры, как у космонавтов. Проектируются подземные роботы с дистанционным управлением, чтобы можно было послать их на такие участки, где человеку работать не менее опасно, чем в открытом космосе. Конструкторы горных машин, так же как и творцы космических аппаратов, бьются над тем, чтобы втиснуть в малые габариты как можно больше механизмов, научить одну и ту же машину выполнять несколько разных операций.
— Я — семнадцатый, — сказал Шуркин лапа в микрофон.
— Здравствуй, Михаил Петрович, — отозвался в рации голос диспетчера. — Ты почему снова в шахте, дорогой?
— Здравствуй еще раз, Тумрис Абдурахманович, — ответил Шуркин папа. — Мы с тобой вторую смену здороваемся. Я тут Федоркина заменяю.
— Опять пррогулял, парршивец! — возмущенно загрохотал динамик. — Ну, всё! Терпение наше лопается. Завтра же вызываем его на комиссию! — Диспетчер сбавил тон. — Ты где, Петрович?
— Я на нижнем горизонте, на загрузке. Ты вот что, жене моей позвони, передай, что я на вторую смену остался…
— Ага, поломал режим дня, теперь боишься! — засмеялся диспетчер. — Правильно! Нам бы твою Маргариту Васильевну в начальники шахты — никаких бы не стало проблем с трудовой дисциплиной! Ну ладно, позвоню. Загрузишься — сообщи, дам «зеленый». До связи, товарищ Черёмухин?
— До связи! — Михаил Петрович щелкнул переключателем. Посмотрел на часы, взглянул наверх и полез по ступенькам, сваренным из металлических прутков.
Наверху, на втором этаже горизонта, стоял приемный бункер, куда самосвалы системы МоАЗ (делал их Могилевский автозавод) ссыпали руду, привезенную из забоев и камер. Бункер был почти уже полон, можно бы и загружать состав, но рабочие, которые управляли погрузкой, поджидали еще один рудовоз; он уже где-то близко рычал за поворотом. Вот метнулись по стене лучи его сильных фар, загорелись два круглых оранжевых глаза в темном проеме. Страшный рык усилился, и из бокового хода выполз громыхающий дракон. Железный ящер почти десятиметровой длины волочил по земле огромное брюхо. Гигантские колеса торчали высоко, словно локти припавшего к земле четырехпалого чудовища. На шее у дракона сидел человек. Он дернул рычаг — и чудовищный рев затих, превратился в мурлыканье, словно укрощенный зверь ластился к своему повелителю.
Водитель дал передохнуть мотору, осторожно разворачивая машину. Из металлической «пасти» — от радиатора — шел пар: был нелегок подъем, потому и рычал мотор самосвала во все свои сто девяносто лошадиных сил.
Задирая ребристый кузов, грузовик опять взревел во всю мощь. Ухнули в бункер двадцать тонн руды, вздыбилось облако красной бокситовой пыли. Рабочие поспешно надвинули на лица круглые маски респираторов, машинист прикрылся воротником спецовки, закашлялся.
— Что, Петрович, — приподняв маску, насмешливо крикнул один из рабочих, — это тебе не по рельсам чирикать, со свежим-то ветерком!
Да, во многих местах горняцкое дело не терпит посторонних наблюдателей, и если уж ты забрался на чужой рабочий пост без нужной экипировки, — терпи. Михаил Петрович по пути непременно заглядывал во многие шахтные уголки: не потребуется ли где поддержать, помочь — и бывал не раз обсыпан пылью или облит водой там, где надо надевать специальную каску с широким рыбацким фартуком-воротником… Но не будешь же каждый раз таскать с собой все возможные средства защиты! Потому-то приходилось ему терпеть…
Самосвал разгрузился. Водитель МоАЗа приветливо помахал рукой, но задерживаться не стал: сейчас руда из бункера вытечет в вагонетки и надо срочно наполнять прожорливый короб заново. «Дракон» двинул лапами и, подпрыгивая на шипастых резиновых шинах, с грохотом укатил.
Пыль улеглась. Рабочие — их было двое — сдвинули на подбородки зеленые чашки респираторов.
— Видал, Петрович? — подмигнул один, тот, что насмешничал. — Скоро твои железяки сдадим в металлолом! Эти зверюги, — он мотнул головой в сторону ушедшего МоАЗа, — отправят тебя на поверхность, будешь возле шахты мусор возить!
— Ну, мы еще послужим, — возразил ему машинист. — Одно другому не мешает. Будем автотранспортную откатку с железнодорожной совмещать. А если наш участок и переведут со временем на автомобили, что ж, я к этому готов — права на вождение МоАЗа в кармане! — он похлопал себя по груди.
— Ох и хитрец ты, Петрович! — восхитился второй рабочий.
— Не хитрец, — поправил его Шуркин папа, — а предусмотрительный. И во-вторых, я люблю новую технику и стараюсь ее сразу освоить. Это всегда пригодится: вдруг понадобится кого-нибудь подменить.
— Вон, Виктора подмени, — усмехнулся второй рабочий. — Его вчера с буровой самоходки сняли, на подсобные работы поставили.
— За что? — спросил Черёмухин. Виктор со злостью плюнул и швырнул на землю лопату, которой подбирал рассыпанную возле бункера руду.
— Я, может, целую библиотеку этих «корочек» имею! — закричал он с обидой и жалостно. — У меня есть права на СБУ — самоходную буровую установку, на нашу погрузочно-доставочную машину — на «Ермака», на польскую эЛКа, на лебедку… — Он в отчаянии махнул рукой.
— Как же тебе из всей той техники, что ты владеешь, доверили одну лопату? — с улыбкой посочувствовал Михаил Петрович. Виктор не ответил, отвернулся и, заметно было даже под бокситовой пылью, покраснел.
— Отстранили его на месяц от техники, — ответил за него второй рабочий. — Он позавчера в ночную смену вышел, да чуть-чуть выпимши был…
— Самую малость, — прошептал Виктор. — У друга день рождения… Я к нему вечером на одну минутку заскочил…
— А хотя бы и самую малость, — строго выговорил его напарник. — Ведь знаешь, что перед работой ни капельки нельзя. И вообще, горняку водку пить — последнее дело!
— Сам-то как здесь оказался? — огрызнулся Виктор.
— Я — другое дело, — спокойно ответил рабочий. — Хотя тоже сам виноват: пофорсил в одной спецовочке, без теплого нижнего белья, вот и простудился. Через неделю-другую поправлюсь — и вернусь в забойную группу. У нас там — сам, брат, знаешь — с мокрым носом много не наработаешь. Ну ладно, хватит прохлаждаться. Двигай свои коробочки, — сказал он машинисту.
— Вот так-то, Виктор, — Михаил Петрович прищелкнул языком. — Давай отрабатывай свою вину. — И спустился к электровозу.
А в это время…
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
В ловушке
Когда рассеялось пылевое облако, выбелив стены, одежду, лица, Роман, отфыркиваясь, закричал:
— Эгей! Все ли целы?! Руки-ноги на месте?! Полоснул торопливым лучом по забою, пересчитал всех и сказал:
— Ага.
— Что значит «ага»! — вскипел главный геолог. — Что за штучки в твоем хозяйстве! Крепить не умеете?!
— Да чтоб мне ниже шахты провалиться! — обиделся Роман. — Крепили как положено…
Антон, ни слова не говоря, проверил перфоратор: татакнуло. Значит, не передавило твердый шланг, по которому поступал сжатый воздух. Легко, словно тросточку, положив аппарат на руку, Антон деловито зашагал к завалу, но тут же испуганно отшатнулся, когда прямо из камней высунулась противная рожа с растрепанной рыжей бородой!
— Бе! Бе! Бе! — задразнилась рожа, ухмыляясь и показывая длиннющий мокрый язык. — Шаталися, гулялися, таперича попалися! Бе-бе-бе!
— Шубин! — воскликнула гневно Красная Шапочка. — Шубин! — притопнула она ногой. — Вот я маме скажу!
— Хе-хе-хе, — с удовольствием засмеялась рожа. — Ваша маменька погостевать к австралийской тетушке ускакала. Нонче мы тут хозяйничам, вона! Гуля-им!
Рожа в буйном веселии завертелась, задергалась вправо-влево, то появляясь, то исчезая в нагромождении камней. Над завалом всплескивались волосатые ладоши, мелькали рваные морщинистые сапоги.
— Это Шубин, — упавшим голосом пояснила Красная Шапочка. — Подземный леший.
— И хулиган, — неодобрительно буркнул Антон. Он демонстративно отвернулся от того места, где Шубин старательно изображал, как он рад своей отвратительной выходке.
Леший обиделся. Кинул в Антона камешком и исчез — спрятался, как бывает всегда со шкодливыми трусами.
— Это даром ему не пройдет, — пообещал Антон и решительно подступил к завалу.
Несколько раз он с треском вонзал пику работающего перфоратора в каменное месиво, но сталь легко тонула в этой куче, не разламывая ее.
— Здесь, пожалуй, нужна лопата, — почесал в затылке Антон.
— За чем дело стало! — живо откликнулся бригадир. — Вот твой совочек! — Роман кивнул на самоходную погрузочную машину, похожую на бульдозер, с большим, широким ковшом впереди.
Антон уселся за рычаги. Застрелял, заводясь, дизельный мотор, разогревшись, загудел ровно и мощно. Самоходка, переваливаясь с боку на бок, шлепая резиновыми шинами по лужам, подошла к насыпанной поперек прохода стене и откусила от нее громаднейший кусище. В пробоину выглянул Шубин, ошарашенно захлопал глазами.
— Эй-ей-ей! — беспокойно закричал он. — Мы так не договаривалися!
Сразу за стеной загрохотали камни, из пробоины фукнуло пылью, и дыра закрылась.
Антон пожал плечами.
— Он что, так и будет каждый раз все заново засыпать?
— Он может, — вздохнула Красная Шапочка.
— Но ведь и мы кое-что можем, — главный геолог указал глазами на волшебный поясок. Красная Шапочка вздохнула еще горше.
— Мне сейчас сквозь лист опавший не пройти, не то что сквозь камень… Полный круг звездного шатра надобно ждать, пока волшебная сила вернется…
— Сутки, значит… — Геолог задумался… — Долговато… — Он не досказал свою мысль, чтобы не испугать детей, но проходчики догадались; в закрытой, запечатанной со всех сторон комнате забоя они задохнутся через несколько часов…
Помолчали, понурясь. Роман первым придумал. Он схватил перфоратор, ослабил зажим, сорвал шланг с металлической трубки. Струя сжатого воздуха с протяжным свистом ударила в забой.
Главный геолог грустно усмехнулся.
— А углекислоту куда будешь девать?
Теперь и Шурка понял: выдыхаемый ими углекислый газ остается в забое, душит…
— Где же дедко? — вырвалось у Красной Шапочки. — Пошто он не идет?
— Ха. Ха. Ха, — отчетливо послышался голос Шубина. Сам он не показывался — трусил. — Дедко ваш давно уже в плену у моева лучшева друга — великова, непобедимова, могучева Змея-Семиглава!
— Ох! — вскрикнула Красная Шапочка. Шурка сжал кулаки. В ярости, не зная, как наброситься на врага, он схватил камень и с силой швырнул его в завал.
— Ты! Покидайси ишо у меня! — завопил Шубин. — Выйду вот, ухи те пообрываю!
— Выходи, — мрачно предложил Шурка.
— Какой хитрый! Хе-хе-хе, — дробненько посмеялся Шубин. — Мне и здесь хорошо. — Он зашуршал, завозился, устраиваясь, наверно, поудобнее возле щелки в камнях, сквозь которую подсматривал. — И ты, девчонка, поимей в виду, — повысил он голос, — за то, что ты змеева братца сничтожила, будет и тебе расправа. Вот погоди, дедку вашего Змей подальше уторкает и за тобой возвернется. За всеми за вами… А я вас покудова постерегу. Хе-хе-хе…
— Ух ты гад! — задохнулся Антон, передергивая рычаги. Самоходка, взревев мотором, ринулась вперед. Р-раз! — врубился зубастый ковш в каменную насыпь. И сразу — два! И три! Четыре! Руки рассерженного Антона мелькали среди рычагов и кнопок — машина сноровисто разбрасывала камни. И не успел, не пересилил Шубин! Когда машина прорвалась через завал, тонкий визг лешего раздавался уже из-за дальнего поворота. От страха он забыл заклинание, помогающее проходить сквозь камень.
Антон выключил мотор, оглядел наступавшее вслед за ним «войско».
— Надо детей на-гора, — тихо сказал он и виновато глянул на Шурку.
— Еще чего! — взвился Черёмухин. — Я дядю Денежкина не брошу!
— Ну хорошо, это ты молодец, — увещевательным тоном начал главный геолог. — Но пойми: здесь стало опасно. Мы вас с девочкой выдадим на-гора и вернемся нашего деда выручать. А вы наверху подождете. Со змеем бороться — дело не дет… то есть, как его… не молодое… тьфу! — в общем, не для тебя, и тем более не для девчонок! Ясно?
— Ясно! — ответил Шурка. Геолог удовлетворенно кивнул. — Только я не согласен, — звенящим голосом продолжил Шурка. — Почему-то вы, взрослые, нас, мальчишек, от всего уберечь стараетесь. А как же мы будем учиться разные трудности преодолевать? По книжкам, что ли?..
— Ну-ну-ну, — погрозил пальцем главный геолог. — У нас сейчас не война, чтоб сынами полков рисковать!
— А мы, сегодняшние, — горько сказал Шурка, — тех, военных, мальчишек не хуже. И должны это доказать, да вы, взрослые, всё боитесь. Вам так спокойнее…
Главный геолог растерянно оглянулся на проходчиков и, хотя те молчали, сдаваться не собирался:
— Некогда рассуждать! Подхватились быстренько на ноги — и бегом к стволу!
— Оставьте нас, — попросила Красная Шапочка. — Моя сила может и раньше вернуться, только не полностью, и тогда я смогу взять с собой в наше царство лишь небольшого человека.
— Вот так! — рубанул Шурка воздух кулаком, словно в споре поставил точку.
— Ну ладно, — нехотя согласился геолог. — А что мы теперь будем делать; ждать, пока волшебная сила накопится?
— Есть один способ… — задумчиво протянула Красная Шапочка…
А в это время…
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Семиглав
— Лучше отпусти! — погрозил дядя Денежкин и потряс руками решетку.
Змей-Семиглав нахально покатал когтистой лапой золотой шлем по каменному полу. Он сидел, развалившись, в огромной пещере. Семь голов разложил по семи полкам на стенах. Брюхо выкатил вперед. Ох и брюхо! — будто воздушный шар, оно заполняло почти всю пещеру. В брюхе что-то все время урчало и булькало.
Одна из голов — старшая — сорвалась с полки, метнулась вниз, где в яме, за ледяной решеткой, сидел, сгорбившись, старый богатырь.
— Отдаш-шь девщ-щонку — отпущ-шу! — прошипела старшая голова, и все младшие оживились, заговорили вразнобой:
— Давай-давай, чего уж там!..
— Зачем она тебе; малявка — тьфу! — на один зубок!..
— Да мы потом вернём, чес-слово!..
— Цыть!! — гаркнула старшая голова, и младшие сконфуженно притихли.
— Уйми свой норов, Семиглав, — устало сказал дядя Денежкин, — зачем тебе Красная Шапочка? Может, хватит меня вместо нее?
— Тебя-а?! Посмотрите на малого, поглядите на детощку! — Старшая голова разинула пасть и захохотала. Младшие головы вновь оживились, запереговаривались:
— Кто деточка? Этот?..
— Что ли похож?..
— А как надо сказать: «похож» или «не похож»?..
Хохоча, словно кашляя, старшая голова вскинулась к потолку и… «Ой!» — шлепнулась бородавчатой лысой макушкой о камень. «Ой-ёй-ёй!» — завопили младшие головы, суматошно мелькая в воздухе.
— Цы-ыть! — перевопила всех старшая голова, растолкала младших по полкам и опустилась на пол у решетки.
— С-слуш-шай, с-старик, я тебе рас-скажу, зачем мне нужна девщ-щонка, — зашипела она. — Много-много прошло тысяч лет с тех пор, когда я, Змей — тогда еще одноглавый, — здесь появился. Я старался не попадаться на глаза владычице этих мест — Медной горы Хозяйке. Мне это удалось. Она думала, здесь всё спокойно, и поселила в здешних горах самую младшую дочь. Пока та камешками самоцветными занималась, я жил как хотел. Еще совсем недавно я был здесь настоящим хозяином. Но вот девчонка будто бы очнулась! Проявила свою силу! Кто-то её научил! Уж не ты ли, старик?.. И нет с тех пор мне покоя.
Сегодня мне повезло. Ты в моих лапах. И девчонка в ловушке, но пока прячется за стенами — их сделали люди! О, с людьми я еще посчитаюсь за это! Стены не пропускают моих лазутчиков. А тех, кому удалось просочиться, людские железные змеи заглатывают и выплевывают наверх, на землю!
Но я дождусь, и очень скоро, — девчонка побежит тебя выручать. Побежи-ит — так она благородно воспитана, ха-ха-ха! Только выйдет из пещеры, мои слуги ее тут же — хвать!
Она мне нужна, она, а не ты, старый камень. За нее, за младшую, за любимую дочь Хозяйка мне презентует, пода-арит все эти земли вокруг. С тобой, причем, трухлятина, в придачу! Ха-ха-ха! Вот когда я развернусь! Первым делом прикажу все те стенки людские разбить, а ходы-переходы, которые человечишки под землей накопали, залить, затопить. А потом… А потом… — Змей, захлебываясь слюною, текущей из всех семи пастей, сладко прижмурил четырнадцать глаз. — А потом я залягу спать! Разольюсь широченным болотом! Благодать! Никуда не надо спешить. Не надо камни крушить, прорываясь с горы в долину. Лежишь себе спишь. Тишина. Только жабы в моем брюхе свои трели выквакивают… Ах!..
Старшая голова вознеслась на свою, самую высокую полку и томным, разнеженным голосом, каким только что мечтала о болоте, протянула:
— Ну-у, а теперь мы его будем му-у-чить…
Злодею для полного счастья всегда не хватает чужих страданий. Семиглав махнул лапой. Одна из младших голов, протянув водяную шею по потолку, нависла над решеткой. Тяжелые капли медленно одна за другой полетели на дядю Денежкина.
— Капля, она, как утверждают людишки, камень точит, — с издевкой выговорил Семиглав. — Ха! Ха! Ха!
«Ха. Ха. Ха», — отдавалось в голове у старого богатыря каждый раз, когда очередная капля обрушивалась на него…
А в это время…
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
Подарок
— Есть один способ, — задумчиво сказала Красная Шапочка. — Надо позвать на помощь моего младшего братца — Боксита.
Боксит! Проходчики переглянулись. Боксит им знаком — наверно, свой парень, обязательно поможет!
— А как нам его позвать и чем он сможет помочь? — осторожно спросил геолог.
Красная Шапочка объяснила, что если бы она уже могла входить в стену, она привела бы братца за руку, а сейчас придется вызывать его из камня, для этого надо отломить большой кусок боксита, очень большой кусок, очень крепкий, но она твердо знает, что люди это сумеют сделать, очень даже просто!
— Руды отбить? — Антон был доволен похвалой. — Сколько надо: тонну, две?
— Что такое тонна? — пожала плечами Красная Шапочка.
— Шестьдесят два с половиной пуда, — объяснил главный геолог.
— Нет, зачем же так много! Надо вот: ростом с меня, — показала Красная Шапочка.
— Поехали! — коротко бросил Роман.
Проходчики взяли перфораторы, подошли к стене. Роман покачал свой аппарат на высокой тонкой ножке, прицеливаясь, и крикнул:
— Давай!
Загрохотали, раскатились по забою металлические голоса. Роман бил короткими очередями: «Та-та! Та-та! Тра-та-та!» «Р-р-р-р», — рокотал перфоратор Антона непрерывной очередью. Из этих звуков складывалась своеобразная мелодия. Наверно, Антон услышал ее. Он запел.
— «Эх, тачанка-ростовчанка, наша гордость и краса…» — распевал во все горло Антон, и голос его пробивался сквозь адский грохот схватки стали и скалы.
Шурпа не смог безучастно смотреть со стороны. Он бросился к геологу.
— А можно, мы! Можно, мы поможем!
Главный геолог не расслышал ни слова, но понял Шуркин порыв, одобрительно потрепал его по плечу и покивал ладонью: мол, сейчас чего-нибудь придумаем. Но в забое им пока заняться было нечем.
— Подожди! — крикнул геолог. — Потом посмотрим отпалку.
В поисках заделья Шурка сунул руку в карман курточки. Пальцы скользнули по гладким граням. Шурка достал аметист, грустно улыбнулся. Кажется, тысяча лет прошла с той минуты, когда он делал первые подземные шаги рядом с дядей Денежкиным. Тогда богатырь оберегал его. А теперь вот ему надо спасать старого великана. Причем Шурка в ответе еще и за Красную Шапочку. Ведь это он ее сюда завел… Шурка подошел к поникшей девочке, сел рядом. Возле нее будто бы все дышало усталостью. Даже частый треск торопливо работающих перфораторов здесь, словно выдохнувшись на излете, стихал. А может, их просто заслоняло, как щит, огромное колесо погрузочной машины. Привалившись спиной к резиновой шине, Шурка в раздумье подбрасывал найденный самоцвет на ладони. Его фиолетовый высверк заметила Красная Шапочка.
— Красивый…
— Хочешь подарю? — неожиданно для себя предложил Шурка.
— Как это? — не поверила Красная Шапочка.
— Да вот так: просто отдам, и всё.
— У нас во дворце я сама брала всё, что хотела, — задумчиво сказала Красная Шапочка. — Но никто не говорил мне: подарю…
— Так то во дворце! У нас по-другому: если человек понравился — на тебе подарок?
— Значит, я тебе нравлюсь? — обрадовалась Красная Шапочка.
Шурка смутился. Он вдруг подумал, что за всю свою такую длинную жизнь еще ни разу не дарил девочкам подарки. Нет, конечно, в школе на Восьмое марта — было. Но ведь в школе это делалось просто: вскладчину покупали мальчишки цветастые открытки и пластмассовых куколок, перед первым уроком с визгом и боем выгоняли девчонок из класса, раскладывали по столам подарки и садились каждый на свой, самый краешек скамьи. Девчонки заходили в класс притихшие, напряженно делая вид, что ничего до поры до времени не замечают, рассаживались по местам и хором восхищенно ахали. Мальчишки, как и подобает настоящим мужчинам, независимо отворачивали суровые лица…
Такое повторялось каждую весну. Но дарить что-либо девочке — девочке! из рук в руки! — такого подвига Шурка до сих пор не совершал. Он покраснел и сунул аметист в узенькую нежную ладошку.
— На. Тебе.
— Спасибо, — Красная Шапочка тоже зарумянилась. — Спасибо, Шуренька…
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 35 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |