Ничего подобного. Надо отметить, мы вообще утратили культуру изготовления и потребления хлеба. Если даже сейчас и заварить кулагу, то она станет пустым продуктом, коим можно набить желудок, утолить голод, но только и всего. Если еще не возникнет неприятных последствий в виде медвежьей болезни. Впрочем, как и от печеного, самого изысканного, хлеба, купленного в магазине или даже выпеченного в собственной импортной хлебопечке, которые продают во множестве и почти повсюду. Муку-то все равно придется покупать готовую, а зерно из коего она смолота – мертвое. Да и мука уже мертвая, даже если бы ее смололи из свежего, живого зерна, поскольку неизменно в полноценном состоянии она хранится всего-то 72 часа…
Надо сразу отметить, что утратили мы культуру хлебопечения не вчера, и даже не позавчера, а еще в 19 веке, когда наши умные западные соседи изобрели «прогрессивную» стальную вальцовую мельницу, заменив ветхие каменные жернова, на которых мололи зерно всю историю человечества. Разумеется, к прогрессу подтянули и нас…
Но все по порядку. Начнем с того, что зерно мы убиваем еще в период, когда оно зреет на нивах, используя удобрения, химикаты для борьбы с сорняками, вредителями, в общем, пестицидоносные вещества. После жатвы и первичной подготовки зерна к хранению (в основном, сушки и очистки) мы засыпаем его в закрома - огромные элеваторы (силосные башни). И тут, чтобы зерно далее не портилось, не горело от выделяемого тепла и не ели его жучки, мучнистые червецы, охлаждаем с помощью фумигации, проще говоря, химизации ядовитым метилбромидом, который, кстати, убивает не только жизнь хлеба, но успешно разрушает нашу нервную систему, легкие, почки и еще и озоновый слой Земли. Насекомые обычно впадают в спячку при температуре ниже 13 градусов, и пока они спят, охлажденные химией, уже мертвое зерно отгружают на мукомольные предприятия вкупе с жучками и их экскрементами, там перемалывают на тех самых вальцовых жерновах в тонкую пыль, разрушая таким образом остатки полезного, клейковину, например. И окончательно убивают природную силу зерна.
Ученые мужи нас уверяют: зерно при контакте с метилбромидом и прочими фумигаторами не впитывает их. Впрямую – да, но вы слышали о гомеопатии? Когда обыкновенный мел, например, насыщается мизерными частицами яда только от одного контакта с ним. А еще есть знаменитый опыт: лаборантка случайно уронила запаянную стеклянную ампулу с ядом в аквариум с водой. На следующий день ею напоили мышей, и те передохли от отравления.
Правда, теперь говорят, метилбромид не используют, вроде даже производство прекратили, начиная с 2005 года. Но элеваторы у нас старые, приспособленные к соответствующим технологиям хранения, а редкие новые используют для хранения зерна, приготовленного на экспорт. Поэтому для внутреннего рынка сейчас наверняка применяют что-либо иное, например, цианид водорода или хлоропикрин, который в Первую мировую войну был просто боевым отравляющим газом. По крайней мере, он щадящий планету, не делает дыр в озоновом слое, все-таки подписаны международные конвенции…
Если вы обо всем этом слышите впервые, значит, ленивы и не любопытны или живете на нашей земле в первый раз. Если нет, то давно уже поняли, отчего батон через два-три дня начинает зеленеть, хуже того, покрываться розовой плесенью, особенно мякиш. Это признак не только химического воздействия; это трупные пятна, мета смерти зерна.
Какая уж тут лечебная кулага? Конечно, можно добавить в нее улучшители вкуса, подсластители, красители, в общем, еще напичкать химией, как труп бальзамом, чтоб хранился вечно…
Ежедневно потребляя хлеб, мы забыли одно важнейшее обстоятельство: любое зерно – семя растений. Это не просто плод, как представляется, не фрукт, не овощ, а уже оплодотворенное семя, естественный концентрат природы, сверхплотность коего приближена к сверхплотности некоторых звезд, из которых потом может родиться новая планетарная система. В обыкновенном, привычном разуму, зерне заложен, законсервирован самой природой целый мир: потрясающая воображение энергия вегетации, генетика будущего растения, полная информация о корне, стебле, виде и форме. И еще запас питательных веществ, чтоб взрастить первый корешок и побег – потом в дело вступят пахарь-аратай, земля и солнце. Семя можно сравнить только с яйцом, которое мы тоже съедаем и особенно-то не задумываемся над содержанием, а там белок – будущая плоть птенца, желток – его кишечник и внутренние органы. Но если яйцо протухло, мы в тот час это обнаружим и выбросим; зерно же так просто не определить, мертвое оно или живое, тем паче, в виде муки.
А что с нами происходит, если мы постоянно вкушаем погибшее семя? В данном случае я говорю о тонких материях, тончайших энергиях, которые руками не пощупать и глазом не увидеть. Какой фундамент, какую лагу мы закладываем в свой организм, напитываясь этой мертвечиной? И потом удивляемся, с чего вдруг возникают болезни «тонкого уровня» - раковые заболевания, инфаркты, диабет, нарушается иммунная система, приходит ранняя старость и сокращается срок жизни? И откуда у детей белокровие?
В существование живой и мертвой воды мы уже почти верим, и ученые этим вопросом вроде бы даже заинтересовались. По крайней мере, убедительно доказали, что вода способна накапливать, хранить и передавать информацию, что ее можно «исправить», например, заморозив, что она, вода, вырабатывает электричество не только на ГЭС, но еще в клетках головного мозга и питает их энергией. Но кто-нибудь проводил хотя бы аналитические исследования о воздействии на человеческую природу живого и мертвого семени? Которое, кстати, несет информацию более значительную и загадочную?
Откуда о ней знали наши пращуры, известно – из Дара Речи.
Нас как-то восторженно шокирует долгожительство, ясность рассудка и жизнелюбие, к примеру, ленинградских блокадников, переживших невероятный стресс, лишения, холод и голод. Кто из нас не видел девяностолетних подвижных женщин с традиционной беломориной в зубах? А не потому ли это происходит, что горький, черный блокадный кусок хлеба был самым чистым и здоровым? Рожь завозили в город, по сути, с полей, смешивали с фуражом для скота, мололи и в тот час отправляли в пекарни. Запас зерна был всего на несколько дней вперед, пайка хлеба у иждивенцев доходила до 125 граммов в сутки…
Но какого живого хлеба!
Мы привыкли восхищаться кавказским долголетием, мудростью и бодростью, а уважаемые аксакалы в горах практически никогда не едали нашего городского хлеба. Эти мудрые старцы сами сеют пшеницу на узких горных уступах, молотят зерно цепами, мелют его на ручных мельницах с каменными жерновами (и столько, сколько нужно на два – три дня) и пекут лаваш. Но едят его тоже совсем немного, чуть больше, чем блокадная норма, однако живут долго.
Еще до сей поры на чердаках, в чуланах, а то и просто на улицах погибших русских деревень валяются каменные жернова, некогда бережно хранимые. Ручная мельница была в каждом доме. На ветряные и водяные мельницы зерно отдавали только большие семьи, но малыми порциями, дабы мука не испортилась, а просушенные на гумне запасы ржи, пшеницы, проса и ячменя хранили в холодных амбарах, засыпая его понемногу в проветриваемые сусеки, ибо зерно от выделяемого тепла может загореться. До наступления морозов раз на дню хозяин или хозяйка заходили в амбар, чтобы пощупать сусеки, как щупают лоб ребенка, проверяя, нет ли жара. И если случался, то перелопачивали зерно или вовсе рассыпали, дабы подсушить и остудить семенную лихорадку…
Нет, я вовсе не призываю немедля отказаться от магазинного, «казенного» хлеба. Предлагаю помыслить об основном продукте потребления, благодаря которому сформировался и многие тысячелетий существовал славянский этнос. Вы же согласны со мной: пища, ее природа и способ добычи определяет вид, так устроен мир на планете Земля. Крокодила не заставишь есть траву, если он привык к кровавой пище, впрочем, как и зайца мясо. Поэтому я ратую за восстановление в нашей жизни двух основополагающих культур – языка и хлеба. Дар Речи, это наш разум, душа; пища – тело, вместилище первого. От его состояния зависит существование всего в целом. Мир сущ по принципу яйца, где есть белок и желток, заключенные в тонкую скорлупу совершенной обтекаемой формы. Если зерноядную курицу лишить привычного корма, давать другой, она не погибнет. Но не получит строительного материала – кальция, и начнет нести яйца в одной пленке, без скорлупы. В пищу их употреблять можно; нельзя произвести потомство, выпарить цыпленка – получится так называемый «болтун». Пчелы способны из однодневной личинки обыкновенной пчелы выкормить матку, по сути, физиологически иное существо. И все потому, что вместе с кормом (маточное молочко) будут давать ей фермент, некогда слизанный с настоящей матки и сохраненный в собственном организме.
Настолько тонким и хрупким оказывается наш мир, и настолько зависим от того, что мы потребляем.
Поверьте, мне подобные мысли и в голову не приходили, пока я вплотную не занялся языком, пока не извлек из него эту простую, но образовательную информацию.
Думаю, со мной не станут спорить, что каждый этнос формировался и развивался в определенных условиях, связанных с географическим положением, климатом, растительностью и соответствующим пищевым рационом. Из всего этого рождалась его психология, образ мышления, манера поведения, род занятий, характер и прочие приобретенные в процессе развития, качества. Попробуйте пожить где-нибудь на малазийских островах, употребляя в пищу жучков-червячков, или даже в Японии или Китае, где едят все, что шевелится и не шевелится? Взвоете от жареных тараканов, и так захочется хлеба! Или хотя бы сухаря погрызть. Вот мы, откровенно сказать, часто подхихикиваем над щепетильностью евреев, которые заботятся о своем образе жизни и кошерности пищи, а напрасно. Как младосущий этнос (по их мифологии, от Адама всего около семи с половиной тысяч лет) они сохранили первобытную традицию пищевого рациона, дабы рассеявшись по всему свету, не утрачивать своей этнической идентификации. Кстати, по этой же причине иудеи не изменяли своей идеологии: подстроиться под среду обитания, сменить внешнюю окраску – пожалуйста, во имя житейских выгод даже готовы чужую веру принять, а суббота все равно неприкасаема. (Потому и возникла «черта оседлости»). Военачальник кочевых хазар, Булан, со своим родом был опознан иудеями лишь потому, что праздновал субботу, забыв в бесконечных кочевьях среди тюркских народов, зачем и почему это делает. В последствии вновь принял (вернул) иудаизм и стал великим каганом.
Праславяне еще в доскифский период, в неолите, а это, по крайней мере, 12 тысяч лет назад, уже жили не только с лова, но и с сохи, поэтому в мифологии скифов плуг относится к дару богов. Вот с тех пор наши пращуры и жуют хлебушек во всех его видах, но всегда приготовленный из семени – сверхплотного концентрата физической, химической и… космической информации. Если незримая, неуловимая радиация способна накапливаться в организме в виде законсервированной энергии, то сколько же энергии семени мы получили за эти тысячелетия? А что происходит, когда перестаем получать?
На этих уроках русского я опускаю вопрос о происхождении человека вообще и разумного в частности. Однако уверен, мы и в самом деле созданы по образу и подобию божьему и вопреки теории эволюции не вышли из обезьяньего стада. Скорее напротив, эти животные произошли от нас, ибо путь деградации во много раз короче, чем созидания: падать с горы всегда быстрее и проще (хотя больнее), чем на нее карабкаться, хотя расстояние одно и то же. Но, касаясь Дара Речи, невозможно обойти понятий безвременья, беспамятства человека, неосознанного состояния хаоса в период его «райской» жизни. Такой период несомненно был, подтверждают окаменевшие костные останки, коим более трех миллионов лет. А найденный в 1925 году окаменевший человеческий мозг, кстати, на берегу Москвы-реки, и вовсе насчитывает сотни миллионов, когда еще динозавров не было. Но даже если человек существует всего один миллион лет, к чему склоняются осторожные ученые, то почему не оставил материальных следов своей деятельности, соответствующие этому времени? Ответ один – и не мог оставить, поскольку существовал в природе, как существует рыба в воде, то есть, неосознанно. Отсюда и появился миф о райском существовании, где нет ни хлопот, ни забот, нет обязанностей и, соответственно, памяти. И мозг у райского человека был, как у рыб – желеобразным, жидким, без коры из серого вещества. Однако под воздействием изменившейся среды обитания стал сгущаться и отвердевать до такой степени, что появилась кора и извилины, как трещины при высыхании земли. Произошел процесс кристаллизации, кристалл же, как известно, способен накапливать информацию, а человеческий мозг - приобретать аналитические качества.
Пожалуй, это и стало отправной точкой осознанной, разумной жизни, когда человек, каждый день видевший своего творца, узрел, что он создан по образу и подобию божьему. А создатель разгневался на такое вольномыслие и изгнал из рая. Мол, живите на земле в трудах и поте лица, коли такие умные стали. Но если отбросить аллегорию, то скорее всего ключевую роль в этом переходе сыграл не только изменившийся климат, газовый состав воздуха, магнитное поле Земли, но более всего пища. Не стало, к примеру, райских яблок, но зато вдоволь питательного белкового концентрата – семян растений, содержащих в себе жирные кислоты. Именно они и способствовали сгущению, уплотнению жидкого мозга и появлению памяти, осознанной жизни на земле.
У нас и сейчас на устах есть насмешливое выражение – мозги разжижели, мозги потекли. Обычно от перенапряжения или напротив, райского наслаждения, когда лежа на морском тропическом берегу вкушаешь «баунти»…
Я бы не стал пускаться даже в такой краткий экскурс относительно происхождения homo sapiens, если бы эти полезные, высшие жирные кислоты, находящиеся в злаковых, и сейчас не были источником улучшения свойств памяти. Но именно они, эти кислоты, быстро прогоркают и полностью меняют свои свойства, если даже мука, смолотая из живого семени, пролежала в тепле более чем 72 часа. Известно: зерно может храниться вечно, не теряя своих качеств и даже всхожести, но при определенных условиях, например, в глиняном сосуде, установленном в египетской пирамиде. Мука, даже смолотая каменными жерновами, портится от света, кислорода и влажности, то есть окисляется, отчего испеченный хлеб потом не просто невкусный, а быстро становится розовым: продукты разложения жирных кислот это пища для споровых бактерий, которые тоже, простите, посещают туалет, ну или скажем научно, вырабатывают соответствующие пигменты.
Возвращение культуры хлеба, полноценной традиционной пищи, это возвращение памяти, особенно у девиц, воспитанных на «баунти», но оказавшихся на панели. И у юнцов, вскормленных «сникерсами», знания которых ограничены «стрелялками». Это способ включить «незадействованные» клетки мозга, которые нам кажутся пустыми файлами. Природа не терпит пустоты, тем паче, такого огромного, подавляющего объема в 97 процентов. Иное дело, мы не способны извлечь из них информацию, хуже того, по подсчетам нейрофизиологов мы ежедневно теряем 100 тысяч клеток. Это от изначальных 14 миллиардов, данных нам от рождения. То есть, ниспосланное нам благо для развития мы сжигаем просто так и стремительно тупеем.
Но ведь старцы-постники, жившие на хлебе и воде, с годами только мудрели! Значит, все-таки дело в питании?
Блажь, скажите вы, утопия? Да разве расщепление ядра или разгон тяжелых частиц и их соударение – последний способ познания мира и тонких материй? Наши пращуры не строили коллайдеров, но извлекали информацию из принципов существования материального мира в природе. Зерно, семя, это и есть модель его устройства. А наши прабабушки, зная о тончайших энергиях и свойствах зерна, не солили хлебное тесто, ибо она, соль, являясь символом солнца и важнейшим для организма продуктом, сдерживает брожение, рост дрожжевых бактерий, находящихся в опаре, а при печении, то есть нагревании, меняет структуру и тормозит подъем хлеба. Соль подавали в чистом виде и, кстати, проверяли хлебосольность хозяйки: солонка и каравай выставлялись на стол в первую очередь. И хлеб никогда не резали ножом, ломали руками, ибо он был символом земли.
Но о земле мы поговорим на следующем уроке, а пока домашнее задание - выражение «хлеб насущный»: только ли о сытости здесь идет речь?
З Е М Л Я
УРОК ПЯТЫЙ
Если небесное покровительство, Раз, Даждьбог, имеют четко выраженное мужское начало, то Земля и все с ней связанное явно женское, поэтому в языке хранится ее магическая формула-мантра – Мать-сыра-земля. Ра звучит напористо, экспрессивно, а его изнаночная сторона Ар мягко, бархатно, гибко. И не случайно слово земля хоть и начинается знойно, с огненного знака З, но тепло это отраженное, спроецированное Ра, и так же не случайно изображается буква в виде коронованной вьющейся змеи.
Знаменательно в этой связи еще одно наблюдение: в Даре Речи сохранился синоним слова «солнце» - коло. Буквально, огненный круг, небесное колесо, коловрат, изображавшийся в виде четырех- или восьмилучевой свастики, вращающейся «посолонь», то есть, огненного креста с завихренными лучами. В слове коло первоначальный смысл несколько размыт звучной, «круглой» буквой О, существующей в «акающем» русском языке для благолепного звучания, для выпевания его голосом. Стоит насытить практически любое славянское слово этим звуком, и оно уже покатилось – крава - корова, млеко - молоко (отсюда млечный путь), славий - соловей. Чувствуете, как значительно меняется смысл и содержание? Это же самое происходит и с коло, несущее в себе средний род, как и солнце. В его «служебной» форме – кла тот же час высвечивается значение слова – к ла, то есть, к семени относящийся, само суть семя, оплодотворяющее землю. Свастика это не фашистский знак, это солнце сеющее: именно эта суть запечатлена во всех индоарийских орнаментах. Фашисты по своей необразованности придали ему зловещий смысл и таким образом изъяли священный знак из строя символических образов.
А теперь посмотрим в этой связи на слово сколот: С К ЛА Т, буквально, тот, кто несет семя (огонь, свет), на земную твердь. Или несущий семя знаний, сеятель, просветитель.
Ар зеркальное отображение огня и света Ра. Поистине, кто сотворял Дар, взирал сверху! С земли этого не узреть.
В одной из книг я уже писал об этом, но здесь необходимо повторить, дабы высветлить эту неразрывную связь двух начал. Вслушайтесь и всмотритесь в само слово – Земля: нет ни единого лишнего знака и звука! З – знак огня, отраженный свет, ЕМ (ЁМ) – емкость, вместилище, лоно, более знакомое нам по слову «водоем». Емать-имать – брать, воспринимать, а ЛЯ, ЛА – семя. В слове лава тоже нет ничего лишнего и переводится с русского на русский как истекающее семя. Вулканическая лава представлялась семенем (спермой) земных недр, впрочем, так оно и есть, и тогда открывается слово влага. Лада, Ладо – дающий семя, и припев ля-ля-ля, ла-ла-ла не был бессмысленным набором звуков.
И посмотрите, насколько тонки и изящны языковые нюансы: слово от корня лов, а очень похожее по звучанию слава имеет совершенно иной смысл – имеющий семя, детородный, полноценный, которому и воздавали славу, славили, восхваляли. Поэтому словене живущие с лова, а славяне – плодовитые, дающие, изливающие семя знаний! Дешифрированием слова влагалище вы займетесь на досуге, а мы на уроке воспроизведем информацию, полученную из слогокорней: Земля - планета, емлющая огонь, свет семени. То есть, имеющая атмосферу и биосферу – условия, способные воспринимать ЛА, чтобы впоследствии выметать росток, соцветие и родить плод – продлить жизнь солнечного огня и света. Поэтому планета и получила название – Мать-сыра-земля. Столь выразительного определения более нет в языке ни о каком предмете или явлении.
Не берусь утверждать, летали наши пращуры в космос или нет, или только «растекашеся мысью по древу», но Тот, кто творил Дар Речи, делать это умел и витал над Землей, ибо не позрев оком своим на все иные близлежащие, безжизненные планеты, нельзя назвать Землю – Землей.
Однако же откройте любой толковый либо этимологический словарь и почитайте: зем – корень, л – суффикс, я – окончание. Все время хочется спросить составителей: что, никто не узрел едва скрытого смысла слова? Ну ладно, немцы, французы, датчане (перечислю только нескольких, приложивших руку к Дару Речи – А. Брюкнер, А. Бецценбергер, А. Шлейхер, Х. Педерсен, Г. Хюбшман, Л. Теньер, Э. Бернекер). Не считая известного Фасмера. Ну а русский по роду и образу А. Г. Преображенский, например?
Вопросы болтаются в воздухе…
Идем дальше. Кажется, у Земли, как и у солнца, так же много иных названий, синонимов, как говорят лингвисты (такие термины лучше не использовать, они гасят свечение слов). Не задумываясь, языковеды отнесли к синонимам то, что ими вовсе не являются! У планеты Земля есть единственное космическое название – Земля, и другого нет и быть не может. Понятие земли как почвы вовсе не означает планету. Буква Т, твердь, одно из них, но тоже не ключевое, а определяющее качество земной поверхности, и включает в себя все: горы, низменности, степи, пустыни – все, что относится к земной тверди. А знак Т по своему начертанию явно пришел из рунического письма, и означает примерно следующее: «что из земли пришло, то в землю и уйдет». Но не в виде праха, и это очень важно, а в виде семени, дабы вновь возродиться и повторить круг жизни. Столп с перекладиной вверху отсекает его от всего небесного, указывая на земное происхождение, а сама перекладина имеет на концах опущенные вниз, значки семени. Твердь это в прямом смысле твердь, невозделанная земля, целина первозданная. И чтобы возжечь ее, воскресить, обратить в ниву, необходимо приложить труд пахаря – оратая-аратая. Ар тоже невозможно рассматривать как синоним – это возделанная, благодатная почва, воскрешенная к жизни и оплодотворенная твердь. Слово почва говорит само за себя – почать, разбудить, воскресить жизненные силы тверди, буквально поднять целину. Целина и, простите, целка – однокоренные слова и означают девственность, целомудрие. Поэтому молодожена после первой брачной ночи спрашивали, ну что, дескать, распочал?
Но, может быть, есть в других языках хотя бы отзвук подобных знаний о Земле, что заложены в Даре Речи?
Греческое гео скорее сочетается со славянским твердь, нежели чем с планетой, емлющей огненное семя, и восходит к мифической Гее, которая «гемофрадическим» путем зачала сначала горы и Понтийское (Черемное, Русское море), ужасных титанов и титанид, а еще Урана-Небо, которого родила и вышла за него замуж. Столь мудреное начало получило развитие: Уран каким-то образом оставил в чреве матери-жены всех уродов и, похоже, отпустил на свет лишь Кроноса и Рею, будущих родителей Зевса. И тогда Гея решила оскопить своего сына-супруга, на что подговорила этого самого Кроноса. Из крови мужа родились еще более мерзкие чудовища – гиганты и с ними Афродита, а Гея тем часом вышла замуж за своего сына Понта. И они уже в браке нарожали новых уродливых титанов, которых впоследствии Зевс одолел и бросил в тартар.
Вобщем, наблюдается некая мифическая кровожадная и устрашающая бестолковщина, вместо стройной, поэтической истории, характерной для мифов. Полное ощущение, что описание бытия Геи не точно, сумбурно и безграмотно переведено с другого языка, кусками изъято из чуждой культуры и приспособлено к греческой. Скорее всего, это результат похода Язона, история славянской Матери-сырой-земли, неверно списанная с Золотого Руна или умышленно искаженная, дабы отделить себя от варварского предания – не случайно же Гея вышла за Понтийское море. Если бы Гея не произвела на свет жутких выродков, с кем бы тогда боролся Зевс, дабы прослыть героем? Короче, сотворение мира богов у будущих эллинов прошло не очень успешно.
Латинское терра звучит более вразумительно, хотя тоже не несет в себе ярко выраженной космической, планетарной нагрузки. По крайней мере, она несколько приближена к славянской версии представления о планете, но имеет в себе зримые следы заимствования. В русском языке есть привязанное к земной поверхности слово тара (вместилище), и намек на космическое пространство есть. Правда, знак Т, стоящий во главе слова, приземляет его, вводит указание на твердь, поверхность Земного шара, а не на космический объект. За Уралом, в Омской области, есть река Тара и одноименный город, смысл названий которых можно бы перевести как возделанная, благодатная твердь. Земли там и впрямь вроде бы неплохие и были заселены русскими задолго до прихода в Сибирь Ермака Тимофеевича. Зная как, где и на каких основах формировался латинский язык, можно попытаться перевести слово терра по принципу разделения на слогокорни и вычленить первоначальный смысл. Получается не совсем ясная формула: «вмещающая солнце» или «гнездо солнца», если тер рассматривать как искаженное тар.
Я не беру во внимание иные, особенно младосущие языки индоевропейской семьи, поскольку в них нет даже намека на космогонические символы.
Наиболее широкое понятие возделанной земли (почвы), целинной тверди приобрело в языке слово ар, слоговая форма которого указывает на глубокую древность. Ар, как и Ра, присутствует и освещает все, что связано с почвой, пашней, нивой, лежит в основе корней, имеющих земное начало и часто сочетается со знаком Т, твердью. Перечислить птенцов этого гнезда невозможно, ибо вкупе с РА оно является хребтом языка и органически с ним связано, либо очень легко перетекает из формы в форму. Например, мы произносим пар, и сразу понятно, что это столп, поднимающийся от земли. В слове жар практически то же самое, только здесь уже не испарения – огонь, поэтому пожар – земное явление, однако жара уже говорит об участии солнца. Первоначально арка – душа земли, та самая радуга, воспринимаемая пращурами в виде семицветной дуги, выходящей из земли и уходящей в нее же. Ка – душа, дух, незримая энергия, существующая во всяком предмете и явлении, но видим ее редко, как радугу после дождя, поэтому кат – змей-горыныч, обитающий в недрах тверди. В дохристианской культуре существо это вовсе и не зловредное – душа земной тверди. Его, естественно, боялись, но и уважали, ибо природу воспринимали в ее естественном составе, как мы ныне воспринимаем газовый состав воздуха. От ката произошло слово гад, иногда неверно трактуемое как порождение ада. Аркан (веревочная петля) и арка архитектурная появились позже, по кальке с солнечной дуги. Любопытно слово Аркаим: это все-таки условное наименование кольцевого города-крепости эпохи бронзы, обнаруженного археологами – назвали так по казачьему поселению, бывшему неподалеку. Однако весьма символично и переводится, как «емлющий душу возделанной земли». Или место, куда уходят радуги – это же поэзия!
Наконец, слово арать – пахать, буквально, возделывать, воскрешать твердь, положившее в основу название народов, живущих «с сохи» - арии или арьи. Всего-то – пахари и вовсе не истинные нордические немцы-фашисты. Существует земельная мера – ар, более знакомая как десятина, сотая часть гектара, указывающая на чисто земледельческое употребление этого слова.
Часто ар фигурирует в топонимах и гидронимах, точно определяя время, место и качества горы или водоема. Арарат – земная, горная дорога к солнцу! Гора – гара – движение к солнцу, поэтому на Урале есть гора Манарага, буквально, манящий солнечный путь. Если вам удастся побывать у ее подошвы, полезете на вершину непременно, даже если оттопали сорок верст перед этим – поманит. Аральское море, Арал, расположенный близ южных отрогов Урала, знаменитое Синее море из русского фольклора, связанное с чудесами. Эту горячую полупустынную землю под солнцем издревле заселяли скифские племена саков, массагетов, с которыми столкнулся Александр Македонский, когда пришел в Среднюю Азию. По свидетельству Каллисфена, историографа великого полководца, местные скифы отличались воинственностью, непокорством и склонностью к партизанской борьбе. Что более всего поразило племянника Аристотеля – македонцы и массагеты понимали друг друга без толмача, и это за тысячи верст от Македонии, в Средней Азии, в красных песках Кара-кума, где еще не было узбеков. Тут, на берегах реки с названием Окс (впоследствии Аму-Дарья) он и встретил свою любовь с именем Роксана… А еще скифы закованы были в искусные чешуйчатые латы, причем и кони их тоже, и появлялись они так внезапно, словно из-под земли, и так же бесследно, на глазах, исчезали – вобщем, «в чешуе, как жар, горя – тридцать три богатыря…»
Сказка – ложь, да в ней намек.
Особо следует остановиться на тартаре, куда Зевс потом скинул все мерзкое потомство своей бабки Геи. Кстати, она и ныне продолжает рожать уродов, ласково и щадяще называемых теперь представителями нетрадиционной сексуальной ориентации. Эти отвратительные твари чувствуют себя вполне комфортно в нынешнем толерантном обществе и даже шествия устраивают по улицам стольных градов. Но это пока еще Зевс не пришел и не отправил их в холодную Сибирь – именно тартаром она и называлась, в частности, на картах Меркатора. Да и у нас еще на устах и слуху выражение – загреметь в тартарары. Наверное, для Средиземноморья места эти были проклятыми, охаянными и представлялись преисподней, аидом, ледяной бездной бездонной за высокими медными стенами. И это все потому, что избалованные своим климатом, греки не знали точного перевода многих, заимствованных в сколотском Причерноморье, слов. Тар – это не всегда возделанная, благодатная твердь, здесь же повторение как бы удваивает его смысл: мы и сейчас, не задумываясь, дублируем одно слово, чтобы подчеркнуть значимость – вот-вот, чего-чего? так-так. И получается, тартар - «земля в земле», причем, еще не возделанная твердь.
Тут надо вспомнить Тару, правый приток Иртыша и ее смысл «вместилище», который вроде бы лежит на поверхности. Но дотошный словоед может и пальцем погрозить, мол, тара, слово-то будто бы заимствовано у арабов. Верно, есть такое, и обозначает емкость, но как оно могло врасти в сибирскую землю, если город Тара основан еще до прихода Ермака? То есть, реку назвали раньше, чем там появились удалые казаки. Иностранцев, конечно, тянуло к скифам во все времена, но думаю, за Каменный пояс, за Урал они еще не ходили, помня Зевса и тартар. Да и арабы до таких широт тоже не забредали (они появятся позже, через Среднюю Азию). А то бы вот удивились, встретив еще одно знакомое название реки. Ибн Фадлан, писавший о реке Ра, мог подумать, что на территории России живут египтяне и его собратья, коль повсюду «чужестранные» гидронимы. Или индийцы, поскольку по левому берегу Инда есть пустыня с названием Тар…
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 28 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |