Новое, незафиксированное положение точки сборки вызывает широкий спектр перцептивных и эмоциональных изменений, во всех своих существенных чертах повторяя переживания, генерируемые в результате практики пути воина, который описал в своих книгах Кастанеда. С одной стороны, это обострение восприятия, повышение его яркости, с другой - стабильная отстраненность по отношению к воспринимаемому. И тот и другой эффект зафиксированы как постоянные. Следует еще раз процитировать С.Грофа: "Некоторые говорят, что переживание как бы сняло с их чувств тонкую пленку, мешавшую полноценно осознавать реальность. Образы, воспринимаемые органами чувств в этом состоянии, - свежие и яркие, почти ошеломляющие, люди чувствуют, что до переживания возрождения они никогда по-настоящему не воспринимали цвета, не чувствовали все разнообразие запахов и ароматов, не ощущали тысячи оттенков вкуса в пище, вообще не знали потенциальных возможностей восприятия, скрытых в их теле".
Что касается специфической отстраненности, о которой пишет Кастанеда, когда рассказывает про "место без жалости", то и это переживание является постоянным феноменом при ЛСД-терапии. Люди, прошедшие ряд психоделических сеансов, в результате чего их точка сборки покинула обычную позицию и немного погрузилась в энергетические слои "кокона", спонтанно входят в психоэмоциональное состояние сталкинга. Как пишет Гроф, "они способны воспринимать форму как пустоту и пустоту как форму и в состоянии наблюдать развертывание личных судеб с глубокой вовлеченностью и одновременно с полнейшим философским и духовным бесстрастием. Такое отношение к событиям в мире феноменов сравнивалось лицами, принимавшими ЛСД, с присутствием на необычном спектакле или с просмотром фильма. Этот подход дает человеку возможность полноценно участвовать во всех эмпирических особенностях жизненной драмы с ее бесчисленными нюансами. Однако когда эмоциональное воздействие ситуации становится непреодолимым, есть возможность перейти на точку зрения "как бы" - к высокой степени абстрагирования, при котором последовательность и содержание событий не являются окончательно реальными". Психоэмоциональные состояния подобного рода слишком напоминают модель реагирования, специально культивируемую при практике безупречности, контролируемой глупости или сталкинга.
Таким образом, весь спектр переживаний, наблюдаемый при воздействии больших психоделиков, обнаруживает явные и недвусмысленные параллели с описаниями, предоставленными Карлосом Кастанедой. Если мы к тому же обратим внимание на обилие экстрасенсорных явлений, наблюдаемых в психоделическом трансе, то невольно придем к выводу, что именно концепция точки сборки как нельзя лучше разъясняет многоплановый и неопределенный мир измененных состояний сознания, вызванных этими специфическими препаратами.
В заключение данной главы следует сказать несколько слов о так называемом псилоцибиновом "эмиссаре" - почти бесплотном и таинственном голосе, который возникает в голове визионера во время наиболее интенсивных психоделических видений или измененных состояний сознания, вызванных мистической практикой.
Всемирно известный пропагандист псилоцибиновых откровений Теренс Маккенна, пожалуй, первым достаточно подробно описал это загадочное явление. На протяжении ряда лет он систематически (один раз в 2 недели) принимал псилоцибиновые грибы и через некоторое время обнаружил, что его галлюцинации сопровождает некий голос, объясняющий и комментирующий увиденное. Маккенна назвал его "голосом гриба". Как вы знаете, подобный феномен описан также у Кастанеды. Конечно, сам Маккенна пал жертвой собственной фантазии, поскольку уверовал, будто вступил в телепатический контакт с инопланетными разумными существами, земным воплощением которых и является используемый им гриб. Вряд ли это является истиной, хотя бы уже потому, что мистики сталкиваются с неведомым голосом уже многие века без помощи каких бы то ни было "растений силы". Достаточно вспомнить свидетельство Нострадамуса: "Оккультные явления не могут быть выявлены посредством самых совершенных земных интеллектуальных понятий, если не услышать идущий из чистилища голос, похожий на пламя бледное, сияние которого и помогает проникнуть в будущее..."
Более научную, но столь же малоправдоподобную версию происхождения "голосов" предложил в 1977 году Джулиан Джейнс (Принстонский университет, США) в своей книге "Происхождение сознания в процессе краха двухпалатного разума". По мнению этого безусловно талантливого, смелого и оригинального ученого, выстраивающего свои концепции на благодатной почве аналитической психологии Фрейда, а затем Юнга, "сверхсознание" индивида вплоть до определенных исторических катаклизмов, потрясших древнее общество, функционировало куда более заметно, регулярно вступая в контакт со слоями ординарной психики. Предельная жесткость описания мира формировалась из поколения в поколения, непрактичные психические феномены сбрасывались со счетов - поначалу воинами, крестьянами, чиновниками, а впоследствии и самими жрецами-магами. Таким образом возник барьер между обыденным бодрствующим сознанием и сознанием экстатика, чье внимание было направлено на непостижимые и всемогущие силы, управляющие судьбами человека из загадочного зона, существование которого ортодоксальная наука не может ни подтвердить, ни опровергнуть.
Если попытаться изложить гипотезу Джейнса максимально кратко, то мы обнаружим, что основная проблема развития полноценного человеческого самоосознания заключается в интеграции. На протяжении нескольких тысячелетий "высшая" часть человеческой психики, часть рефлексирующая, а потому переполненная вопросами морально-этического, философско-метафизического, смыслового порядка (т.е. того, что касается смысла бытия разумного существа вообще), имела возможность внятно функционировать лишь в экстремальных жизненных ситуациях, в моментах, требующих неординарных решений, выходящих за рамки компетенции повседневного "здравого рассудка", который, судя по всему, в те времена мало чем отличался от сложного комплекса условнорефлекторных связей, вызванных к жизни спецификой общественной деятельности приматов. Таким образом, "высшая часть" человеческого разума (фрейдисты с радостью назовут это "Сверх-Я" или сверхсознанием) большую часть обыденной жизни первобытного человека попросту дремала, не находя себе никакого применения.
В те же исключительные моменты, когда обычный рассудок оказывался в безвыходном положении и вопил от отчаяния, "сверхсознание" пробуждалось и подавало советы. Сегодня нам трудно судить, насколько эти советы помогли первобытному обществу выжить и превратиться в современную цивилизацию, однако, по мнению Джейнса, каждое такое "пробуждение" для примитивного сознания было не менее чем "откровением", "гласом свыше", "знамением" и чуть ли не "трубным зовом". Как свидетельствуют древние источники, глас сей был грому подобен и изрекал самые неотложные истины вполне понятным для человека того времени языком.
Джейнс вполне справедливо высказывает предположение, что именно такие совершенно ясно вербализованные вторжения сверхсознательного могли послужить серьезной предпосылкой (вполне эмпирического характера) для создания первых религий - особенно тех, где фигурирует образ Бога-Отца, откровенно заинтересованного в дальнейшей судьбе своего творения.
Дальнейшая эволюция человеческой психики, по мнению Джейнса, неминуемо привела к частичной (а возможно, и полной) интеграции громогласного "Сверх-Я" с ординарным сознанием. Так что, если верить его гипотезе, мы постоянно "слышим" советы и нотации непреклонного космического моралиста внутри нас, просто приписываем получаемые откровения собственной интуиции, совести или набожным размышлениям.
Таким образом, "растения силы" могут не только показывать нам удивительные проблески иных миров восприятия, но и рассказывать чудесные истории. "Новые видящие" недаром с большой осторожностью пользуются этими мощными психоделиками, поскольку увязнуть в пучине видений и голосов - это не их цель.
И только опытные маги-травники точно представляют себе, в какой степени можно пользоваться этими естественными "катализаторами" перемещения точки сборки. Их знания скрыты от непосвященных, так что не советую вам рисковать своим психическим здоровьем, занимаясь домашним экспериментированием.
ГЛАВА 6. СДВИГ ТОЧКИ СБОРКИ:
НЕФАРМАКОЛОГИЧЕСКИЕ МЕТОДЫ
Начинающим любителям мистической литературы, впервые столкнувшимся с понятиями "сдвиг точки сборки" или "измененный режим восприятия" может показаться, что речь идет о чем-то невероятно сложном, не для всех доступном, вроде экстрасенсорных способностей, медиумических трансов или вызывания стигматов. Конечно, это не так. Если внимательно и точно следовать хотя бы тем инструкциям, что изложены в этом разделе, добиться сдвига точки сборки проще, чем, скажем, обрести дзэновское сатори или даже просто выйти на высшую, нирваноподобную ступень аутогенной тренировки Шульца. При серьезном отношении к дисциплине практикующий обычно испытывает первый, сознательно индуцированный сдвиг точки сборки в течение нескольких месяцев.
В первую очередь необходимо получить ясное и исчерпывающее представление о том, что именно фиксирует точку сборки в ее привычном положении и мешает нам воспринимать другие диапазоны энергетической Реальности.
Человеческую перцепцию фиксирует множество факторов. Анализируя ситуацию с точки зрения психологии восприятия, ученый выделил бы, например, такие:
1) Совокупность проприоцептивных ощущений, то есть пакет переживаний, связанных с чувством тела, его внутреннего состояния, положения в пространстве и т.п. Поскольку строение нашего организма обусловлено условиями выживания в данной среде, сигналы, поступающие от тела, бессознательно воспринимаются нами как крайне важные и непрерывно учитываются, привязывая все воспринимаемое к этой универсальной точке отсчета - нашему биологическому существу.
2) Гештальты восприятия типа "объект-фон". Это универсальный перцептивный шаблон, свойственный восприятию большей части живых существ. Его абсолютная необходимость для функционирования в среде и выживания даже не нуждается в доказательствах. Выделение из массы энергетических полей изолированных объектов является непременным условием существования организма, нуждающегося в регулярной подпитке из внешнего поля и активно передвигающегося с этой целью. Поиск пищи, бегство от опасности, обеспечение безопасного укрытия, сам способ размножения живых существ - все это требует ясного различения объекта и фона в процессе восприятия. Конечно, человеческий тональ на этой почве развил особое мастерство, выучившись "наклеивать ярлыки" на выделенные объекты. Таким образом возник особый синтез биологически обусловленного восприятия с совокупностью отвлеченных идей, понятий, символов. Все это очень усложнило перцептивную картину мира у человека.
3) Пространство и время как интерпретация тоналем доступности или недоступности внешних полей в связи с целями выживания организма. Эта модель восприятия, как и упомянутые выше, импринтирована в сознание индивида на самой ранней стадии его развития. Редкие случаи психических или физиологических аномалий, вызывающих искажение восприятия пространства-времени, обусловливают полную нежизнеспособность субъекта. Надо сказать, что человеческий тональ обошелся с данным перцептивным шаблоном особенно жестким образом. Формальное описание стихийно возникших идей тоналя по поводу пространства-времени сделал, как известно, еще Евклид. Линейность и однородность этих структур восприятия стала для человеческого сознания аксиомой. Конечно, принятие такого умственного положения значительно упрощало функционирование человека в условиях изменчивой среды, но при этом автоматически вытеснило ряд сложных процессов (не влияющих непосредственно на выживание) из области человеческой перцепции. Крайняя ригидность тональных идей по поводу пространства и времени особенно ярко заметна по тому факту, что даже принятие релятивистской теории Эйнштейна не смогло их поколебать.
4) Культивация однообразия и различий. Эта перцептивная способность тоже входит в число базальных структур, но развивается в процессе более позднего социального научения. Можно сказать, что это основной принцип накопления опыта и любой информации, обработанной человеческим мышлением. Благодаря такому способу упорядочивания воспринимаемых сигналов возникает идея закономерности, а на ее основе - закона. Фиксация подобий во взаимодействии причины и следствия порождает представление о причинно-следственных связях, которые лежат в основе каузального принципа - важнейшего элемента в фундаменте человеческого описания мира. Однообразие и различия, вычленяемые наученным восприятием, ведут к составлению классификаций и категоризации, а также к возникновению в нашей психике того универсального перечня объектов, связей и процессов, которые дон Хуан называл инвентаризационным списком. Переоценить его значение в жизни человека невозможно - все, что мы мыслим и делаем, опирается на него.
5) Четкая идентификация сенсорного канала, которому приписывается поступающий сигнал. Очевидно, это также один из самых ранних перцептивных навыков. В обычном состоянии человек всегда отчетливо осознает, какой характер имеет полученное извне впечатление - зрительный, слуховой, кинестетический или обонятельный. И все же мы знаем, что однозначность такого рода далеко не абсолютна. Широко известно явление синестезии, когда сенсорные каналы смешиваются и аудиальное впечатление может стать визуальным либо тактильным - здесь возможны любые варианты пересечения. Судя по всему, это явление распространено куда шире, чем кажется на первый взгляд. Не исключено, что практически все формы художественного творчества связаны с определенной активизацией синестезии: так рождаются метафоры, музыкальные и изобразительные приемы. Художественное творчество, скорее всего, происходит на фоне некоторого (пусть минимального) сдвига точки сборки. Давно известно, что люди, обладающие творческим складом ума, легче впадают в измененные режимы восприятия - им проще научиться любой технике самогипноза, медитации или войти в осознанное сновидение. Идентификация сенсорного канала имеет и вполне определенный негативный смысл - этот процесс всегда включает в себя вытеснение любых сигналов, по природе своей выходящих за рамки категоризации в пределах привычных органов чувств. Все неясное, неопределенное, странное уходит в бессознательное уже потому, что не может быть отнесено тоналем к зрению, слуху, осязанию и т.п. Известные случаи экстрасенсорных способностей обусловлены не только определенным смещением точки сборки, но и расширением осознания за пределы однозначной схемы получения перцептивных сигналов, привязанной к органам чувств физического тела.
6) Идентификация внутреннего или внешнего происхождения сенсорного сигнала. Этот критерий "нормального" восприятия является непосредственным результатом закрепления в осознании схемы собственного физического тела, т.е. фактора (1). Он, безусловно, очень помогает упорядочить воспринимаемый мир, но, как и следовало ожидать, упрощает его. Например, мы всегда считаем содержание сна игрой фантазии, совокупностью внутренних образов, из-за чего крайне редко замечаем в веренице сонных видений какое-либо участие внешних воздействий. Точно так же мы не осознаем психоэнергетических влияний наяву - со стороны других людей, от места или из-за неоднородности временного потока. Возникающие телесные и психические реакции мы всецело приписываем причудам собственного организма.
7) Комплектация восприятия - оформление гармоничного сенсориума. Речь идет о слаженной и синхронной работе различных сенсорных сигналов. Попавший в зону восприятия объект (полевая структура) непротиворечивым образом интерпретируется по всем каналам органов чувств - его можно увидеть, пощупать, услышать, понюхать и даже попробовать на вкус. Исключения из этого правила всегда сознательно фиксируются и заносятся в специальный раздел инвентаризационного списка. Таких исключений немало, и все же в общем объеме человеческого опыта они занимают незначительное место. Любое отклонение от инвентаризационного списка вызывает потрясение, вполне способное сдвинуть точку сборки, и это вполне естественная реакция: тональ пытается найти такой режим восприятия, где все-таки будет достигнута гармонизация сенсорного поля (сенсориума). Легко представить себе, например, чувство человека, столкнувшегося с невидимым, зато отчетливо осязаемым и слышимым объектом. Нервные девушки в подобных случаях просто падают в обморок.
Современная технологическая цивилизация заметно усложнила картину мира, привнеся в нее ряд так называемых конвенциональных ситуаций (или ситуаций предварительной договоренности). Мы спокойно реагируем на аудиозаписи, кино, телевидение, компьютерную графику и т.п. Правда, следует иметь в виду, что это совсем недавнее достижение, если вспомнить, какую панику у зрителей вызвала демонстрация приближающегося поезда на первом синематографическом сеансе братьев Люмьер.
8) Игнорирование сенсорного материала, нарушающего фундаментальные принципы описания мира. Это общий защитный механизм, сохраняющий стабильную позицию точки сборки, поскольку стабильность восприятия, как уже было сказано, - необходимое условие выживания физического существа. Перцептивный барьер, созданный этим механизмом, настолько прочен, что попытки разрушить его "в лоб" могут вызвать временную приостановку восприятия вообще. Это что-то вроде ступора, иногда возникающего у гипнотиков, столкнувшихся с принципиальной невозможностью выполнения инструкции гипнотизера. Случаи такого рода, относящиеся непосредственно к обусловленности восприятия, подробно рассматривались мной в книге "Тайна Карлоса Кастанеды", так что не стану на этом специально останавливаться. Если же удалось избежать ступора, то "прорыв" защитного барьера обязательно вызывает кратковременный сдвиг точки сборки. В книгах Кастанеды описано множество подобных ситуаций: наблюдение за трюками Хенаро, встречи с союзниками, нарушения поведенческих стереотипов - все это смещало точку сборки Карлоса. Безусловно, ситуации, в которых на любой из описанных восьми факторов может быть оказано мощное воздействие, использовались толтекскими магами для преднамеренного сдвига точки сборки. Учителя создавали такие ситуации для учеников, чтобы преподать им урок нового режима восприятия, да и сами маги с помощью различных приемов моделировали нечто подобное для манипулирования собственным осознанием.
Люди, не знакомые с мистическими техниками, порою совершенно случайно открывают для себя эти принципы и бывают поражены, с какой легкостью изменяется их режим восприятия. Широко известен, скажем, случай Роберта Монро, который, совсем не интересуясь оккультными откровениями, научился совершать "астральную проекцию", что в общем-то и является одним из аспектов толтекского сновидения. Монро помог случай: он интересовался гипнопедией, популярной в 50-е годы в Америке, и полагал, что для достижения успеха в этой технике ему необходимо освоить глубокую релаксацию. Одновременно, на фоне полного расслабления, он должен был внимательно слушать специально сделанную для гипнопедических целей фонограмму. В данной перцептивной ситуации мощное давление оказывалось на факторы (1) и (7). С одной стороны, глубокая релаксация в значительной степени устраняла проприоцептивные сигналы, поддерживающие схему тела, с другой же - концентрация на слуховом канале расшатывала положенную комплектацию сенсориума. Кроме того, здесь сыграл немаловажную роль прием, о котором я еще скажу ниже, - было нарушено привычное распределение внимания между сенсорными каналами. В обычной ситуации самый большой объем внимания приходится на зрение, - слух, как правило, пребывает на периферии. Здесь же привычная модель была нарушена, что довольно скоро вызвало перемещение точки сборки в позицию сновидения. Все эти события ярко и драматично описаны Монро в его известной книге "Путешествия вне тела". Природная склонность этого человека к художественному творчеству (он создавал радиопередачи, радиоспектакли, затем обратился к работе с телевизионными программами), как мне представляется, послужила мощным катализатором в деле освоения необычных миров восприятия. В конечном итоге он стал активным "астральным путешественником", стал изучать оккультную и парапсихологическую литературу, создал лабораторию для изучения "выходов из тела" и написал несколько книг. Лично для меня его опыт особенно убедителен, поскольку в целом ряде очень тонких и субъективных деталей соответствует моему собственному.
В рамках кастанедовской парадигмы мы должны переформулировать вышесказанное и дополнить список факторов фиксации точки сборки. Итак, что же удерживает точку сборки в ее неизменном положении?
а) описание мира и внутренний диалог. Описание мира внушается с помощью внешнего диалога, а затем на протяжении жизни постоянно поддерживается с помощью диалога внутреннего. Пожалуй, это самая общая причина фиксации восприятия. В понятие "описание мира" входят все факторы, описанные нами выше, поскольку так или иначе являются составными частями, элементами или рубриками инвентаризационного списка человека. Внутренний диалог, стабилизирующий перцепцию, непрерывен и не всегда оформляется вербально. Он работает даже тогда, когда в нашей голове, казалось бы, нет ни единого слова. По сути, он является процессом бесконечного соотнесения приходящих пучков сенсорных сигналов с внушенным или приобретенным сенсорным опытом. Соотнесение воспринятого впечатления с символом, знаком, комбинацией знаков, идей или понятий - вот подлинное содержание внутреннего диалога. Конечно, обычная "внутренняя болтовня" тоже сильно влияет на жесткое закрепление режима восприятия. Все эти психические процессы тесно взаимосвязаны, так что неудивительно, что остановка внутреннего диалога начинается с прекращения "внутренней болтовни". Факт внутреннего диалога, между прочим, имеет место всякий раз, когда нам кажется, будто мы что-то понимаем. Альфред Уайтхед в свое время очень метко выразился: "Понимание есть апперцепция стереотипа как такового". Иными словами, мы понимаем происходящее вокруг нас (или внутри нас, неважно) только потому, что подобная конструкция, состоящая из впечатлений и реакций, уже зафиксирована в нашем опыте, превращена в стереотип, однозначный шаблон, т.е., выражаясь языком Кастанеды, включена в наш инвентаризационный список;
б) схема тела. Это то же самое, что совокупность проприоцептивных ощущений, что уже было подробно описано в качестве фактора (1);
в) паттерны реагирования. Сюда относятся паттерны биологические (порожденные эволюцией данной живой формы) и паттерны социальные (результаты внушения, научения, подражания, т.е. влияния той системы, которую последователи Кастанеды называют социальной сетью);
г) энергетический баланс, отсутствие избытка энергии. Кастанеда неоднократно и подробно обсуждал эту тему в своих книгах. Я уже указывал, что важнейшая функция кокона заключается в сохранении энергетического гомеостазиса системы. Это в равной степени касается как физиологической, так и психологической стороны активности человека. Любая форма органической жизни стремится сохранить свою структурную неизменность - в этом залог ее сопротивления к разрушающим влияниям внешней среды. Изменение структуры, даже с биологической точки зрения, всегда заключает в себе серьезную угрозу деградации и гибели - мы знаем, что большая часть мутировавших существ оказывается нежизнеспособной. У человека этот принцип распространился на способы функционирования его психики. С одной стороны, благодаря развитию произвольного внимания, он обрел способность по собственному желанию увеличивать количество поглощаемой энергии, с другой - природа в качестве противовеса этой способности создала в его внутреннем мире такие психические структуры, которые автоматически потребляют весь излишек полученной энергии, тем самым сохраняя излюбленное бессознательной природой равновесие. Об этих структурах уже было сказано достаточно - это нагромождения эгоистического механизма, приводимые в движение страхом, чувством собственной важности и жалостью к себе. Но точку сборки может сдвигать не только избыток энергии в коконе, но и ее недостаток. Только в последнем случае всегда имеет место боковое смещение в сторону "ада": реакция тела на недостаток энергии заключается в целой гамме неприятных переживаний, включающих соответствующие негативные эмоции. То есть человек теряет не только энергетическое, но и психоэмоциональное равновесие - таким образом, боковой и крайне неприятный сдвиг точки сборки гарантирован. Положение усугубляется тем, что при дефиците энергии контроль за режимом восприятия невозможен;
д) внимание окружающих. Скептически настроенные читатели иногда полагают, что проповедуемая Карлосом скрытность и дон-хуановская концепция "стирания личной истории" - своеобразный предрассудок, атавизм древнего магического мышления, вряд ли имеющий то значение, которое активно приписывается ему в данной традиции. На самом деле речь идет о непрерывном и бессознательном энергообмене, имеющем место между всеми представителями человеческого рода. Мы специально указывали, что даже обычное восприятие - процесс, в первую очередь, энергетический, а не информационный. Поле восприятия - это не просто психологическая абстракция, в большей степени это комплекс неощутимых и неосознаваемых силовых взаимодействий между субъектом и объектом восприятия. Общаясь с себе подобными или просто находясь под их пристальным наблюдением, мы оказываемся в определенной степени скованными их энергетическими полями. Этот аспект взаимодействий только усиливается известными психологическими наблюдениями по поводу "коммуникативных ожиданий" и стремлением человека следовать поведенческим стереотипам под натиском социума и окружающих его людей;
е) "команда Орла". Думаю, все читатели Кастанеды хорошо помнят значение этого немного таинственного и впечатляющего термина. Не будет ошибкой утверждать, что, по сути, он является синонимом намерения бесконечности, так как имеется в виду общий результат всех многообразных взаимодействий эманаций единого универсального поля. Все, перечисленное выше, - только частные проявления отдельных структур, конгломератов и сгустков эманаций. Дело в том, что сама организация энергетического тела такова, что естественным и потому всегда (вплоть до Трансформации) преобладающим типом восприятия будет именно тот, которым мы издавна владеем и так интенсивно совершенствуем. Если говорить на языке дон-хуановского мифа об Орле, то действительно точка сборки была зафиксирована в данном положении именно по его команде. Орел сотворил все полосы эманаций, все виды полевых структур и существ, обеспечив каждому типу организмов свой, наиболее близкий и необходимый ему диапазон восприятия. Разумеется, это всего лишь иносказание, однако довольно точно отражающее реальное положение дел.
Теперь, когда мы четко сформулировали важнейшие причины ригидности данного нам режима восприятия и даже в общих чертах определили ряд существенных препятствий на пути к его освобождению, можно описать принципы и техники смещения точки сборки, открывающие путь ко всем реализациям магической дисциплины толтеков.
Последуем прежним порядком, тогда вы легко заметите, как методы сдвига точки сборки связаны с причинами, вызывающими ее жесткую фиксацию. Кастанеда наибольшее внимание уделяет такому общему методу как "разрушение описания мира", что и мы отметили в первую очередь (вариант А). Для этой цели используются самые разнообразные техники, ведущие к созданию ситуации "перцептивной неопределенности". Подвергается трансформации вся система идей, представлений, целей и ценностей субъекта (это относится к безупречности и сталкингу, о чем мы поговорим в следующей главе), изменяются символы, знаки и их значения. Семантические метаморфозы в той области, что непосредственно относится к восприятию, вплотную примыкают к техникам так называемого не-делания, хотя не всегда ими являются. Вспомним, например, знаменитые "знаки" дона Хуана, которыми он поначалу доводил неопытного Карлоса до панического недоумения. Изменение значений в инвентаризационном списке, из которого состоит мир нашего восприятия, может быть произведено учителем-магом для ускоренного ослабления фиксации точки сборки у неофита. Я подробно описал эти процедуры в книге "Тайна Карлоса Кастанеды" и не стану на них останавливаться, тем более что в данном случае нас интересуют методы, которые может практиковать любой желающий без помощи магического бенефактора.
Что же касается собственно не-делания, то оно всегда направлено на дезавтоматизацию тех или иных процессов восприятия. Нужно всегда помнить о том, что практически вся обработка воспринимаемых сигналов, их комплектация, интерпретация, о-смысление, оценка и проч., производится нашей психикой бессознательно. Нарушение этой совершенно автоматической и почти мгновенной процедуры требует специального усилия внимания. Классическая сценка со смещением перцептивных смыслов, когда дон Хуан заставляет Карлоса увидеть в тени от камешка "клей", связывающий его с остальным пространством, затем техника "созерцания теней" в качестве самостоятельных объектов изучения - все это яркие и теперь уже почти хрестоматийные примеры техники не-делания.
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 28 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |