Энциклопедия в двух томах 15 страница

Согласно мистическим преданиям иудаизма, каждый архангел соединён с одной из планет (Гавриил — с Луной, Рафаил — с Меркурием и т. д.). Что касается ветра, то сродство с ним природы А. тем более бросается в глаза, что древнееврейский, арамейский и арабский языки обозначают «дух» и «ветер» одним и тем же словом (руах, руха, рух). В одном из ветхозаветных псалмов поэт обращается к Яхве, шествующему «на крыльях ветров» (или «на крыльях духов»): «ты творишь вестниками твоими (А. твоими) ветры (духов), служителями твоими — огонь пылающий» (Пс. 103, 3—4). В новозаветном Апокалипсисе А. имеют власть над ветрами (Апок. 7, 1). Наконец, А. — это «А. света», их тела и одежды как бы состоят из света, обладая его лёгкостью, быстротой и блистательностью. Само слово «свет» входит в состав традиционного еврейского имени одного из А. (архангелов) — Уриил (Уриэль).

А. находятся в особенно близких отношениях — но уже отношениях не сродства, а власти — с самыми различными стихийными силами и объектами социального и природного космоса, как распорядители, управители и хранители светил, родников, растений и животных, облаков и дождей, небесных сфер, а также человеческих индивидов и коллективов — городов, стран, народов, церковных общин и т. п.

Эти темы особенно обстоятельно трактуются в иудейском апокрифе «Книга Еноха» (2 в. до н. э.). К отдельным людям приставлены А.-хранители, ведающие образованием их тел в чреве матери (Тертуллиан, «О душе», 37), а затем сопровождающие их на всех путях жизни; но более великие А. ведают целыми народами: архангел Михаил^ выступающий как «князь» (евр. cap, в греч. переводе «архонт») еврейского народа, вступает в борьбу с «князем» Персии (Дан. 10, 13). В «Книге Еноха» упомянут как один из А. Метатрон («стоящий у престола»), некий везир бога и как бы А.-хранитель всего мира. А., заступившие место языческих божеств, демонов и гениев природы и человеческой жизни, могли порой затмевать в народном сознании верховного единого бога, монотеистический принцип как таковой. Гностики приписывали А. сотворение материального мира. Тем важнее было для ортодоксии всех трёх монотеистических религий подчеркнуть, что А. от бога получили своё бытие, что они отделены от него различием более принципиальным, нежели различие между ними и людьми, и безусловно ему подчинены. Бесконечное множество А. (по Дан. 7, 10— «тысячи тысяч», по Иоанну Златоусту, христианскому проповеднику кон. 4 — нач. 5 вв., — число, реально не имеющее предела) как бы оттеняет трансцендентное единство бога монотеизма. Со времён позднебиблейского иудаизма считалось бесспорным, что бог сотворил А., и спорили только о времени их сотворения (по мнению авторитетов Талмуда, во второй день творения, по иудейской «Книге Юбилеев», близкой времени возникновения христианства, — на первый, по мнению христианского писателя 4 — 5 вв. Иеронима, — задолго до сотворения мира). Покорность А. богу (подчёркиваемая, между прочим, в 21-й суре Корана) ещё более бесспорна. Согласно наиболее распространённой и ортодоксальной версии, А. предстают либо безупречными воинами бога, либо изменниками в виде бесов.

Однако на периферии традиций иудаизма и христианства существовало предание об А., оставшихся нейтральными в час небесной битвы между верными воинами бога и врагами бога и ныне дожидающихся окончательного приговора на страшном суде (Данте в III песни «Ада» «Божественной комедии» отзывается о них с большим презрением); есть также мусульманские легенды об А., не безусловно злых и не отрекающихся от бога, но претерпевающих постыдное грехопадение (Харут и Марут). Впрочем, на архаической стадии мифологии иудаизма небесные враги человека вроде сатаны ещё не воспринимались как явные враги бога [сатана в книге Иова (1, 6) входит в число «сынов Элохим», т. е. А., и выступает перед богом в роли наушника]; впоследствии сходная неясность продолжает существовать в отношении столь важного мифологического персонажа, как А. смерти (евр. Самаэль, мусульм. малак аль мавт, Коран 32, 11, позднее Израил), предстающий одновременно как враг бога и как исполнитель его приказов. Служение А. богу систематически описывается в двоякой системе образов: в образах космического воинствования и в образах культового действа. Образ небесного воина и военачальника по преимуществу — архангел Михаил, «архистратиг воинства небесного», антагонист сатаны. Космическая литургия А., упоминаемая и в иудаистических текстах, и в Коране (21, 20), описываемая в Апокалипсисе (15), особенно волновала воображение христианских писателей, проповедников и живописцев Византии. Для христианской традиции важен аспект непричастности А. плотским страстям, как бы их девственничество. Иначе говоря, рядом с образами А.-слуг, А.-воинов и А.-священнослужителей встаёт ещё один образ — А.-монахов (ср. Матф. 22, 30). По преданию, коптский монах Пахомий (4 в.), впервые введший для монахов уставную единообразную одежду, скопировал её с одеяния явившегося ему А. Святых аскетов неоднократно называют в житиях и гимнах «земными А.». Уже ессеи, предвосхитившие в иудаизме христианское монашество, были особенно преданы культу А.: по сообщению Иосифа Флавия («Иудейская война», II, 8, 7), они при вступлении в общину клялись сохранять в тайне имена А.

Лишь постепенно создаётся очень сложная иерархия А. — как в иудаизме (различные перечни «рангов» А.), так и в христианстве (см. Девять чинов ангельских; в системе этой иерархии «собственно» А. называется девятый «чин»).

Лит.: Daniйlou J., Les anges et leur mission d'aprиs les Pйrиs d'Eglise, Chevetogne, 1957; Glorieux Mgr., Autour de la spiritualitй des anges, P., 1960; Mьller С. D. G., Die Engellehre der koptischen Kirche, Wiesbaden, 1959.

С. С. Аверинцев.

Поющие ангелы. Створка «Гентского алтаря» Я. ван Эйка. 1432. Тент, собор святого Бавона.

Голова архангела («ангел златые власы»). Новгородская икона 12 в. Ленинград, Русский музей.

Музицирующие ангелы. Створка «Гентского алтаря» Я. ван Эйка. 1432. Гент, собор святого Бавона.

Ангелы. Фрагмент росписи «Алтаря страшного суда» Рогира ван дер Веидена. 1446—48. Бонн, Музей земли Рейнланд.

Ангел с ключом. Гравюра А. Дюрера. 1498. Москва, Музей изобразительных искусств им. А. С. Пушкина.

Уже в раннехристианскую эпоху появляются изображения А. в человеческом облике (начиная с 4 в. по большей части с двумя крыльями); в раннехристианском искусстве они, подобно античным гениям, облачены в туники, в византийском искусстве — в роскошные одеяния (напр., на мозаике 7 в. церкви Успения в Никее). Западное средневековье создаёт тип юношески-прекрасных А. (пластика соборов в Реймсе, Страсбурге и др.); именно такие А. с трубами и орудиями мученичества сопровождают Христа в сцене страшного суда в многочисленных произведениях искусства 12— 16 вв. В эпоху Возрождения начинают преобладать уже не «грозные» А. (тип. нашедший наивысшее воплощение в «Апокалипсисе» А. Дюрера), но исполненные мягкости и кротости (музицирующие А. Гентского алтаря Я. ван Эйка, Изенхеймского — М. Нитхардта и др.); часто, особенно в итальянской и немецкой живописи, А. — дети («путти»). Среди памятников древнерусской живописи — фрески «Страшный суд» Дмитриевского собора во Владимире и «Вознесение» церкви Спаса на Нередице в Новгороде (12 в.), новгородская икона «А. златые власы». Часты изображения в европейском искусстве архангелов Михаила, Гавриила и Рафаила. Михаил предстаёт обычно воином в доспехах, вооружённым копьём или мечом. Неоднократно находила воплощение и сцена поединка Михаила с драконом (сатаной). Среди произведений русской иконописи — «Архангел Михаил» Андрея Рублёва из «Звенигородского чина». Архангел Гавриил предстаёт в многочисленных произведениях западноевропейского искусства в сюжете «Благовещение» с цветком лилии — символом непорочности. Рафаил, патрон паломников и путешественников, изображается главным образом (начиная с эпохи Возрождения) вместе с Товией, спутником которого считался. В изображении херувимов различалось два типа. Первый, тератоморфный, соответствовавший библейским текстам, изображался с четырьмя головами (человеческой, львиной, бычьей и орлиной); уже в раннехристианскую эпоху этот тип повлиял на создание символов евангелистов (см. в ст. Двенадцать апостолов). Второй тип — антропоморфный, с четырьмя крыльями; часто, впрочем, херувимы этого типа изображались и с шестью крыльями, что сближает их с серафимами.

АНГИРАС (с др.-инд. Angiras), в ведийской и индуистской мифологии великий риши (в некоторых версиях — один из семи), посредник между богами и людьми, родоначальник класса полубогов ангирасов. Сам А. — третий сын Брахмы, вышедший из его уст или из семени Брахмы, упавшего на раскалённый уголь (Мбх. XIII); он же — один из десяти прародителей человечества (ср. Праджапати). Риши А. приписывалось составление многих гимнов «Ригведы». Позже с этим именем связывался образ установителя законов и астронома. Как астрономическая персонификация А. отождествлялся с Брихаспати, управлявшим планетой Юпитер, или с самой планетой.

Обычные определения А. — «жрец богов» и «господин жертвы». Не случайна его связь с Агни, имя которого нередко соединяется или заменяется эпитетом А. Агни и А. связываются и в мифологическом мотиве: А. — сын Уру от Агнеи, дочери Агни. Иногда А. — приёмный сын Агни (Мбх. III). В ряде гимнов имена А. и Агни включаются в анаграмматические ряды. Сыновья А. — Агни (напр., Мбх. XIII), Брихаспати, мудрецы Утатхья (ср. сюжет: соперничество Варуны и Утатхьи, XIII), Самварта (ср. его участие в сюжете о жертвоприношении царя Марутты, XIV, ср. также «Рамаяну» — версия с участием Раваны). Иногда называются и другие сыновья и дочери А. Особенно известен миф о семерых мудрецах, сыновьях А., родившихся в облике медведей и впоследствии ставших семью звёздами Большой Медведицы. Из других потомков А. называют риши Канву, нашедшего и воспитавшего Шакунталу; Маркандею (иногда он даже сын А.), великого мудреца, получившего в дар вечную юность; Гаутаму, великого подвижника (ср. сказание о совращении Индрой жён мудрецов, Мбх. XIII); Качу, внука А. (ср. сказание о Яяти, Мбх. I) и других. В более поздних источниках указываются и жёны А. — Смрити — «память», Шраддха — «вера», Свадха — «жертва» (соответствующий возглас), Сати — «истина», имена которых напоминают иранских Амеша Спента. В «Бхагавата-пуране» упоминается в качестве жены А. Ратхи Тара. А. используется как синоним Агни или его эпитет.

В. Н. Топоров.

АНГИРАСЫ (др.-инд. angiras/as/, множ. ч.), в древнеиндийской мифологии класс полубогов, отличавшихся дивным пением, семь древних мудрецов, считавшихся сыновьями неба и богов (в частности, Ушас). В «Шатапатха-брахмане» говорится, что А. происходят от Праджапати. Обычно же их отец — Ангирас. Поэты называют А. своими отцами (PB I 62,2; 71,2; X 62,2). А. упомянуты как отцы (класс отцов) вместе с Атхарваном и Бхригу. С именем А. традиция связывает семью певцов, авторов IX мандалы «Ригведы». А. обновляют мир, обладают жизненной силой.

Основной сюжет с участием А. — поиски коров и их освобождение Индрой из пещеры демона Вала (ср. III 31 и др.). В некоторых версиях особая роль в этом эпизоде приписывается не Индре, а именно А.: они с пением нашли коров, проломили скалу и освободили их (IV 3,11; I 62, 1—4) или же Брихаспати, один из А., бог молитвы, своим рёвом сокрушил Валу и выпустил коров (IV 50,5). Тем не менее связь А. с Индрой несомненна: не случайно он называется «главнейшим из А.» (I 100,4; 130,3); иногда, впрочем, загон для коров открывает А. не Индра, а Сома (IX 86, 23). Сома же жертвуется А. (IX 62, 9). А. принимают участие и в исходных сюжетах о нахождении коров Пани; солнца и утренней зари (I 71, 2); правильного пути (III 31, 5); света, священной речи, богатства и т. п.

Из других мотивов существенны: нахождение А. спрятанного в дереве Агни (V 11, 6); связь первого жертвоприношения с А. (X 67, 2 и др.); Рудра — покровитель А., участвовавших в войне богов с асурами из-за Тары, похищенной жены Брихаспати (Вишну-пур. IV и др.); Тваштар — спутник А., Яма и А., Ушас и А. и др. Происхождение образа А. и их имени в точности неизвестно, хотя на основании уподобления А. языкам пламени, вестникам, посланным на небо, продолжает пользоваться популярностью сопоставление их имени с греч. Ьггелпт — «вестник» (ср. Ангелы).

В. Н. Топоров.

АНГРБОДА (др.-исл. Angrboda, «сулящая горе»), в скандинавской мифологии великанша, родившая от Локи в лесу Ярнвид трёх хтонических чудовищ: волка Фенрира, змея Ермунганда и хозяйку царства мёртвых — Хель.

Е. М.

АНГРО-МАЙНЬЮ, Анхра-Манью (авест.), в иранской мифологии глава сил зла, тьмы и смерти, противник Ахурамазды, символ отрицательных побуждений человеческой психики. В «Гатах» собственно А.-М. не упоминается: там дух зла и дух добра (Спента Майнью — «святой дух») — близнецы (ср. Близнечные мифы), избравшие соответственно пути злодеяний и праведности (30; ср. учение Заратуштры о свободе выбора каждого человека между добром и злом). В «Младшей Авесте» А.-М. — «князь тьмы» со свитой злых духов, последовательно противопоставляющий каждому благому творению Ахурамазды своё отрицательное: он породил всякие прегрешения, чародейство, колдовство, зиму, смерть, болезни, старость, ядовитых пресмыкающихся и насекомых, погубил первочеловека Гайомарта и т. п. Как правило, он действовал не сам, а через посредство подчинённых ему демонических сил — дэвов. Его усилиями мир оказался разделённым на два противостоящих лагеря добра и зла (о дуализме см. в ст. Иранская мифология). Обобщённое обозначение чёрных деяний А.-М. в «Авесте» термином «не-жизнь» иногда воспринималось поздними комментаторами как признак иллюзорности, нереальности А.-М. Все движущие силы зла (как и силы добра, Ахурамазда) вообще понимались в «Авесте» духовно; считалось, что у них не может быть телесной оболочки. Таковая допускалась только для творений духа зла, но не для него самого. Непоследовательность в трактовке образа А.-М. усугублялась тем, что на спекулятивно-теоретическую основу постоянно наслаивались новые толкования и верования. Их обилие выразилось и во множественности мнений о конечной судьбе А.-М. «Замьяд-яшт» (XIX 96) и «Денкарт» не считали возможным полное исчезновение фигуры А.-М. как одного из творцов миропорядка и полюсов бытия. Авторы «Бундахишна», наоборот, предрекали окончательное уничтожение А.-М.

Лит.: Encyclopaedia of religion and ethics, v. 1, Edinburgh, 1908, с 237 — 38; Duchesne· Guillemin J., Ormazd et Ahriman, P., 1953.

Л. А. Лелеков.

АНДАМАНСКАЯ МИФОЛОГИЯ, мифология коренного населения Андаманских островов, ныне почти вымершего. Основными источниками по изучению А. м. являются труды служащего английской колониальной администрации Э. Мэна, жившего на островах в 1869—80, и английского этнографа А. Радклифф-Брауна.

В А.м. преобладают анимистические представления. Существуют мифы, носящие следы древних тотемистических верований о предках в облике животных, мифы о духах умерших предков, объясняющие причину смерти человека, и о духах, олицетворяющих различные силы и явления природы (месяц, солнце, ветры, морские течения и т. д.), — и те и другие духи назывались чауга или лау. Они представляются преимущественно злыми и опасными для человека существами (вероятно, в основе этих анимистических образов лежит олицетворение враждебных человеку сил природы): дух леса Эремчаугала, ранивший или убивавший людей невидимыми стрелами; злой дух моря Джурувин, поражавший людей внезапной болезнью и поедавший тела утопленников, и духи Чол, поражавшие людей невидимыми копьями во время дневного зноя (солнечный удар). Однако сколько-нибудь развитой персонификации не наблюдается. Из сонма духов особо выделяется Пулугу (или Билику), олицетворяющий разрушительный северовосточный муссон. За несоблюдение некоторых запретов (главным образом пищевых) он насылает на людей бурю. Его образ не совсем ясен. По одним мифам, его рассматривают как мужское начало, по другим — как женское. Южные группы андаманцев считали его верховным божеством, создателем мира и первого человека — Tомо. По другим мифам, Tомо поялился раньше. Tомо является центральной фигурой многих мифов. Это первый человек — предок, культурный герой, который научил андаманцев делать луки, стрелы, каноэ, пользоваться огнём, ловить рыбу, находить съедобные растения. Его жена — Мита научила женщин плести сети и наносить цветной глиной на тело орнамент. Мифы андаманцев чрезвычайно просты и представляют собой чаще всего отражение представлений андаманцев о происхождении людей и разных видов животных, отдельных обычаев, о причинах смены дня и ночи и других явлений природы.

Лит.: Токарев С. А., Религия в истории народов мира, 3 изд., М., 1976, с. 103—105; Brown A. R., The Andaman Islanders, Camb., 1922, p. 186—406; M a з Е. З., On the aboriginal inhabitants of the Andaman Islands, L., 1932.

A. H. Седловская.

АН ДАРХАН ТОЙОН, Аан дархан тойон («изначальный важный господин»), в якутской мифологии дух — хозяин домашнего очага. Представлялся в виде маленького седобородого старичка. Считался одним из покровителей семьи и рода, верным защитником от злых духов. Поэтому его ежедневно «кормили»: ему давали первый кусок мяса, первую ложку супа и т. д., испрашивая при этом благополучия в жизни. За непочтительное отношение к себе А.д.т. мог наслать незаживающие язвы на коже или сжечь юрту. Считалось, что некоторые люди, особенно шаманы, понимают речь А. д. т. Обращаясь к нему, употребляли такие эпитеты, как кырык тёбё («светлая голова»), бырдьа бытык («белеющая борода»), ал уххан эсэ («ал светлый дедушка»).

АН ДАРХАН ХОТ^Н, Аандархан хотун («изначальная важная госпожа»), в якутской мифологии дух — хозяйка земли. Представлялась в виде седой старухи благородной наружности. Считалось, что она обитает на священном родовом дереве. А. д. х. покровительствует произрастанию, от дыхания её детей ЭрэкэДжэрэкэ весной распускаются деревья и зеленеют травы. От благосклонности А.д.х. зависит благополучная жизнь людей и размножение скота. Весной ей приносили жертву у большого старого дерева (см. Ал лук мае), которое обвивали верёвкой из конского волоса, украшенной миниатюрными телячьими намордни ками из берёсты и пучками конских волос. Старший из членов семьи, встав лицом к дереву так, чтобы оно находилось от него на востоке, призывал А. д. х. и, обрызгивая дерево кумысом, просил у неё благословения. В героическом эпосе А. д. х. является мудрой советчицей, защитницей главного героя в ряде сказаний. В мифах встречаются другие варианты имени духа — хозяйки земли: Ан Алай хотун, АнАлахчыни др.

Н. А.

АНДВАРИ (др.исл. Andvari, «осторожность»), в скандинавской мифологии карлик, обладатель рокового золота, которое у него отбирают боги-асы для уплаты виры Хрейдмару. Локи ловит А., плавающего в виде щуки в воде, и отнимает его хранившийся в скале золотой клад. Изложение сюжета и дальнейшее развитие темы «проклятого золота» см. в статьях Локи, Нибелунги, Сигурд.

Е. М.

АНДЖЕТИ (‘nd.tj), в египетской мифологии бог города Бусириса (др.-егип. Джеду). Изображался в облике человека, стоящего на знаке нома, с двумя перьями на голове, с посохом и плетью (или хлопушкой) в руках. А. рано был отождествлён с Осирисом, на которого были перенесены атрибуты А. Посвященный А. столб «Джед» стал фетишем Осириса.

Р. Р.

АНДРЕЙ (греч. БндсЭбт), в христианской мифологии один из двенадцати апостолов. Брат Петра, галилеянин, рыбачил на Тивериадском озере («море Галилейском») и входил в общину учеников Иоанна Крестителя (Ио. 1, 35), пока не был одним из первых (Матф. 4, 18—20) или даже первым (Ио. 1, 40—41) призван Иисусом Христом в число апостолов («А. Первозванный»). По преданию (апокрифические «Деяния А.»), проповедовал христианство балканским и причерноморским народам, в частности скифам, и был распят по распоряжению римского магистрата в греческом городе Патры на кресте, имевшем форму буквы «X» (т.н. Андреевский крест). Судьбы легенды об А. оказались впоследствии переплетёнными с интересами церковной политики. Престиж древнейших центров христианства (прежде всего Рима) был связан с рангом их христианских общин как «апостольских» (основанных апостолами). Когда Константинополь, не имевший воспоминаний такого рода, стал центром православного мира, спорившим о первенстве с католическим Римом, ему понадобилось что-то противопоставить этому; поскольку традиционная причерноморско-балканская локализация проповеди А. давала некоторую возможность связать его с окрестностями Константинополя, возможность эта была использована. Когда же в зону православия вошла Русь, ставшая после падения Византии главной православной державой, возникла потребность отождествить «скифов», которым проповедовал А., со славянами. Уже в «Повести временных лет» рассказано, что А. из Херсонеса (Корсуни) дошёл до мест, где в будущем предстояло возникнуть Киеву и Новгороду, благословил эти места (а заодно имел случай подивиться русскому обычаю хлестать себя в бане вениками). Киевская Русь увидела в А. покровителя русской государственности; в императорской России он стал по преимуществу патроном русского военно-морского флота (Петром I был учреждён Андреевский флаг, а также Андреевский орден — старейший из русских орденов).

Лит.: Peterson P. M., Andrew, brother of Simon Peter, Leiden, 1958; Dvornik F., The idea of apostolicity in Byzantium and the legend of the apostle Andrew, Cambr. (Mass.), 1958.

С. С. Аверинцев.

АНДРОГЕИ (Бндсьгещт), в греческой мифологии один из сыновей критского царя Миноса и Пасифаи. Прославился тем, что победил всех участников Панафинейских игр в Афинах и навлёк зависть афинского царя Эгея, который, чтобы погубить А., отправил его на охоту за марафонским быком; во время охоты А. был убит быком (вариант: убит в Фивах завистниками после победы на играх в честь Лая) (Apollod. III 15, 7). Имя А. (от греч. корня andr-) указывает на мужественность. Минос узнал о смерти сына в тот момент, когда приносил жертвы харитам на острове Парос, поэтому с тех пор жертвоприношения этим боги ням здесь происходили без музыки и венков (Apollod. III 15, 7).

А. Т.-Г.

АНДРОГИНЫ, см. Двуполые существа.

АНДРОМАХА (БндспмЬчз), в греческой мифологии супруга Гектора. Отцом А. был Ээтион, царь мисийского города Фивы Плакийские. Во время Троянской войны Фивы были взяты и разорены Ахиллом, который убил Ээтиона и семерых братьев А. (Hom. Il. VI 413 — 428). В «Илиаде» А. представлена верной и любящей женой Гектора, предчувствующей грозящую ему опасность (в сцене прощания Гектора с А. — VI 370 — 502) и горько оплакивающей мужа после его смерти (XXII 437 — 515; XXIV 723— 746). После взятия Трои ахейцами А. лишается своего единственного сына Астианакта и как пленница сына Ахилла Неоптолема (Пирра) следует за ним в Грецию. В трагедии Еврипида «Андромаха» изображена её горькая доля и притеснения со стороны жены Неоптолема Гермионы. После гибели Неоптолема в Дельфах А. переселяется в Эпир вместе с Еленом, чьей женой она становится. В Эпире А. застаёт во время своих странствий Эней (Verg. Aen. III 294 след.). От Неоптолема А. имела трёх сыновей, в т. ч. Молосса (героя-эпонима царства молоссов в Эпире) и Пергама; вместе с Пергамом А. после смерти Елена вернулась в свою родную землю Мисию, где Пергам основал город, названный его именем. В историческое время здесь существовало святилище, посвященное А. (Paus. III, 2).

В. Я.

Андромаха у тела Гектора. Картина Ж. Л. Давида. 1783. Москва, Музей изобразительных искусств им. А. С. Пушкина.

Сцена прощания Гектора с А. воплощалась в античном изобразительном искусстве, с 15 в. — в европейском искусстве (вначале в книжной миниатюре, затем в живописи: Г. Лересс, А. Куапель, Дж. А. Тьеполо и др.; в России в 18 в. — А. П. Лосенко «Прощание Гектора и А.»); в 17 —18 вв. получил распространение сюжет «скорбящая А.» (Ж. Л. Давид, Э. Вехтер и др.).

В европейской драматургии 17 — 18 вв. созданы трагедии: «А.» Расина, «А.» А. Дзено (послужила либретто для ряда итальянских опер) и др., в 20 в. «А.» Э. Поссарта, «Пирр и А.» Ф. Брукнера и др.

В 18 — нач. 19 вв.: св. 20 опер — «А.» Н. Порпоры, А. Саккини, А. М. Гретри, Дж. Паизиелло, «Астианакт» Дж. А. Бонончини, Л. Винчи, Н. Иоммелли, Р. Крейцера и др. В 20 в. — «А.» К. Сен-Санса (музыка к постановке трагедии Расина), «Прощание А.» С. Барбера (симфоническая поэма) и др.

АНДРОМЕДА (БндспмЭдз), в греческой мифологии дочь эфиопского царя Кефея и Кассиопеи. В виде искупительной жертвы А. была отдана на съедение чудовищу, которое вместе с наводнением наслали на Эфиопию Посейдон и нереиды (за то, что мать А. похвалялась перед ними своей красотой). Персей уничтожил чудовище и спас от гибели А., обещанную ему в супруги Кефеем. Прежнего жениха А., брата её отца Финея, устроившего против Персея заговор, тот с помощью головы горгоны Медузы превратил в камень. У А. и Персея было большое потомство, в т. ч. Электрион, Амфитрион, Алкмена (Apollod. II 4,3; 4,5), Геракл. В память о подвигах Персея А. была помещена Афиной среди звёзд (Ps.-Eratosth. 17).

А. Т.-Г.

Персей и Андромеда. Фреска из дома Диоскуров в Помпеях. 65—70 н. э. Неаполь, Национальный музей.

Персей и Андромеда. Картина П. П. Рубенса. 1620—21. Ленинград, Эрмитаж.

В античном изобразительном искусстве спасение А. Персеем нашло воплощение в живописи и пластике (помпейские фрески, вазопись, рельефы, геммы и др.). В европейском искусстве миф использовался сначала в книжной миниатюре, затем в живописи (Тициан, Тинторетто, Агостино и Аннибале Карраччи, Г. Рени, Рубенс, Рембрандт, Н. Пуссен, Дж. А. Тьеполо и др.), в пластике (рельефы Пьеро ди Козимо, Челлини, скульптура П. Пюже); с первой половины 18 в. скульптурными группами «А., Персей и морское чудовище» украшались фонтаны (произведения Ш. Лебрена, Г. Р. Доннера и др.).

Обращение европейских драматургов и поэтов к мифу относится главным образом к 16—18 вв. (пьесы «Персей и А.» Г. Сакса; «А.» П. Корнеля; «Злоключения Персея и А.» П. Кальдерона; поэма «А.» Лопе де Вега и др.).

В 17 в. оперы — «А.» К. Монтеверди, Л. Росси, М. А. Шарпантье и др.; в 18 в. — «А.» М. А. Циани, Г. Ф. Генделя, Дж. Паизиелло, И. М. Гайдна, Н. А. Цингарелли и др.; в 20 в. — «Персей и А.» Ж. Ибера и «А.» П. Мориса.

АНДУМБУЛУ, в мифологии догонов первые человеческие существа, созданные верховным божеством Амма. Согласно мифам, догоны, переселившись в район нынешнего обитания из Страны манде, где они жили в мифическое время, почти все важнейшие «открытия» получили от живших здесь А. Соответственно существует двойной ряд мифов, дублирующих одно и то же событие: впервые оно совершается у А. и повторно — у людей (догонов): так происходит двойное открытие волокон и масок — сначала у А., затем у людей, двойное появление смерти, двойная продажа Амма коровы в обмен на смерть — женщине в мире А. и женщине в мире людей, двойное введение обычаев и т. п.

Е. К.

АНДХАКА (др.-инд. Andhaka, «слепой»), в индуистской мифологии тысячеглавый и тысячерукий асура, сын Кашьяпы и Дити, прозванный А. из-за своей спотыкающейся, как у слепого, походки. А. был убит Шивой, когда пытался похитить с неба Индры (Сварги) священное дерево Париджату. Из крови А. возникли демонические существа — андхаки, которых Шива истребил с помощью шакти (Хариванша II 145 — 146; Матсья-пур. 179 2—40; 252 5—19). Согласно другой версии, А. был сыном Шивы и родился слепым, ибо в момент его рождения Парвати закрыла ладонями Шиве глаза. Затем А. был усыновлён асурой Хираньякшей, враждовал с богами, но однажды, подхваченный Шивой на трезубец, очистился от злых помыслов и стал его приверженцем (Шива-пур. II 5, 42; Курма-пур. I 15 и др.).

П. Г.

АНЗУД [шумер., аккад. Анзу (прежнее чтение Зу, Имдугуд, Им-Дугуд), «буря — ветер»], в шумеро-аккадской мифологии огромная птица божественного происхождения, представляемая в виде львиноголового орла (позднее, приблизительно с 14 в. до н. э., — просто в виде орла). На памятниках изобразительного искусства (главным образом глиптике) часто изображён в геральдической композиции — когтящим двух оленей (или других животных). В надписях упоминается начиная с 26 в. до н. э. (тексты из Фары, теофорные имена). В мифах А. обычно выступает как посредник между земной и небесной сферами, соответственно — между богами и людьми, причём подчёркнуто выражена амбивалентность его сущности: он одновременно воплощает и доброе, и злое начала. В шумерском мифе о Лугальбанде А. помогает ему выбраться из недоступных гор. В мифе «Гильгамеш, Энкиду и подземный мир» Гильгамеш изгоняет с дерева хулуппу А., живущего в его ветвях, и убивает змею, поселившуюся в корнях дерева (А. и змея противопоставлены здесь по линии «верх—низ», но оба воплощают злое начало); в обоих мифах прослеживается связь с мировым деревом. Аккадский миф об Анзу (в старовавилонской версии, а также в новоассирийской) начинается с прославления шумерского бога Нинурты — победителя Анзу. Когда бог Энлиль снял, умываясь, свои инсигнии, А. украл их (вместе с таблицами судеб, ср. ме), чтобы стать могущественнее всех богов, и улетел в горы. Из-за этого нарушились все божественные законы (мотив, известный по мифу о боге чумы и войны Эрре). Богиня-мать Дингир-мах отправляет против Анзу бога войны Нинурту (вариант — Нингирсу) и даёт ему в дорогу семь ветров. Бог настигает Анзу и посылает вдогонку птице стрелу. Но, обладая таблицами судеб, Анзу в состоянии заклинаниями излечить рану. Бог одолевает птицу только после третьей (второй?) попытки. А. — эмблема бога Нингирсу из Лагаша; возможно, здесь сыграл известную роль миф о победе Нинурты (ипостась Нингирсу) над Анзу.

Дата добавления: 2015-08-28