Еще в период действия первого из Гражданских кодексов РСФСР отмечалась особенность договора простого товарищества, выражающаяся в его цели <*>. Оценить значимость такой особенности позволяют и общие соображения относительно цели в праве, которые высказывал Р. Иеринг. Указав на соотношение, складывающееся применительно к известной триаде (норма - судебное усмотрение - право), с тем, что "закон - устанавливает норму, судья - применяет ее, право - обнимает собой все нормы", автор счел необходимым особо подчеркнуть: "Я разумею при этом, конечно, не простую форму права: норму, а то, что составляет сущность права, именно цели, осуществляемые им" <**>.
--------------------------------
<*> "Цель простого товарищества, - отмечал по этому поводу С.Н. Ландкоф, - должна быть хозяйственной и общей для всех членов товарищества. Хозяйственная цель, т.е. стремление к извлечению прибыли, отличает простое товарищество от других объединений, не направленных на извлечение материальных выгод, как, например, общества, не преследующие целей извлечения прибыли" (Ландкоф С.Н. Товарищества и акционерные общества: Теория и практика. Харьков, 1926. С. 22).
<**> Иеринг Р. Цель в праве. М., 1881. С. 251, 253.
По поводу особенностей цели, которую ставят перед собой стороны рассматриваемого договора, К.П. Победоносцев указывал на то, что "в меновом договоре (купля-продажа, наем и пр.) стороны имеют в виду различные цели, коим соответствует и различное с обеих сторон исполнение. Напротив того, в сообществе стороны имеют в виду одинаковую цель, употребляют для достижения ее одинаковые или различные средства" <*>.
--------------------------------
<*> Победоносцев К.П. Курс гражданского права. Часть третья: Договоры и обязательства. М., 1881. С. 500 - 501. О значении цели для квалификации договоров и, в частности, для выделения договоров простого товарищества см.: Романец Ю.В. Система договоров в гражданском праве. М., 2001. С. 106 - 133, 478 и сл.
Во всех кодифицированных актах, принятых после революции, легальное определение договора простого товарищества неизменно включает указание на цель, преследуемую сторонами. При этом в решении законодателем в разное время вопроса о цели имеются некоторые несовпадения.
Так, ГК 1922 г. в ст. 276, на которую уже была произведена отчасти ссылка выше, предусматривал, что стороны должны соединить свои вклады и совместно действовать "для достижения общей хозяйственной цели". Тем самым речь шла о трояких по смыслу ограничительных пределах соответствующей цели. Цель, во-первых, должна быть общей; во-вторых, носить хозяйственный характер (с этим была связана возможность признавать недопустимым заключение договора простого товарищества, направленного на удовлетворение личных потребностей каждого из товарищей), и, наконец, в-третьих, обеспечивать ее достижение совместными действиями (совместной деятельностью).
В ГК 1964 г. норма, относящаяся к цели, сохранила в своей основной части редакцию легального определения договора, которое содержалось в предшествующем Кодексе. Отличие состояло прежде всего в том, что гражданам была предоставлена возможность заключать договор о совместной деятельности, но только для удовлетворения своих личных бытовых нужд. Второе отличие выражалось во включении в легальное определение договора перечня целей, которым он должен был соответствовать. Сюда вошли строительство и эксплуатация межколхозного либо государственно-колхозного предприятия или учреждения (не передаваемых в оперативное управление организации, являющейся юридическим лицом), возведение водохозяйственных сооружений и устройств, строительство дорог, спортивных сооружений, школ, родильных домов, жилых строений. При том было специально оговорено, что указанный перечень имел значение лишь примерного.
Основы гражданского законодательства 1991 г. предусмотрели обязанность сторон "путем объединения имущества и усилий совместно действовать для достижения общей хозяйственной или другой цели, не противоречащей законодательным актам". Тем самым применительно к цели значение должно было иметь прежде всего указание на общий характер деятельности. Что же касается среди прочего требования о законности действий, то оно носило лишь самый общий характер. Этот общий характер был отражен и в других кодификационных актах. Все они имели в своем составе нормы о запрещении противоречащих закону сделок. Можно указать в этой связи, в частности, еще на ГК 1922 г., в котором ст. 30 предусматривала недействительность сделки, совершенной с целью, противной закону или в обход закону, а равно сделки, направленной к явному ущербу для государства.
Действующий Гражданский кодекс дает весьма распространенное представление о целях договора простого товарищества. Имеется в виду содержащееся в нем указание на то, что соединение вкладов и совместная деятельность направлены на извлечение прибыли или на достижение иной не противоречащей закону цели. Таким образом, цель в этом договоре не должна непременно быть хозяйственной. Следует добавить к этому, что хотя в отличие от Основ гражданского законодательства 1991 г. и ГК 1964 г. действующий Кодекс термина "общая цель" не использует, легальное определение простого товарищества позволяет сделать вывод о единстве целей, на которые направлены совместные действия <*>.
--------------------------------
<*> И это при том, что указанный элемент сделки имеет особое значение. Так, в составленном Верховным Судом РФ совместно с верховными судами республик, краевыми, областными и соответствующими судами Обобщении практики рассмотрения судами Российской Федерации дел по спорам между гражданами и организациями, привлекающими денежные средства граждан для строительства многоквартирных жилых домов, было признано ошибочным решение одного из судов по той причине, что оно было вынесено "без учета цели, преследуемой истицей" (Бюллетень ВС РФ. 2003. N 2. С. 20).
Подтверждением признаваемой арбитражными судами значимости указанной особенности договора простого товарищества может служить и такое дело. Индивидуальное частное предприятие предъявило иск о понуждении товарищества с ограниченной ответственностью исполнить в натуре обязательство по передаче пяти квартир в многоквартирном доме. Соответствующее обязательство вытекало из заключенного сторонами договора на долевое участие в строительстве многоквартирного дома. Отменяя решение нижестоящего суда, удовлетворившего иск, Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ среди прочего обратил внимание на то, что "судом оставлен без исследования вопрос о правовой природе договора... хотя и названного договором на долевое строительство, но не отвечающего такому названию в полной мере. Исследование этого обстоятельства необходимо для определения в случае необходимости последствий неисполнения договорных обязательств" (Вестник ВАС РФ. 1998. N 6. С. 41 - 42).
А.Б. Годес, имея в виду указанную особенность рассматриваемого договора, обращал внимание на то, что "цель должна быть ясно выражена в договоре: на что конкретно направлена совместная деятельность, какой материальный объект должен явиться ее результатом (ближайшая цель) и для удовлетворения каких потребностей он предназначается" <*>.
--------------------------------
<*> Годес А.Б. Правовое регулирование совместной деятельности // Советская юстиция. 1996. N 10. С. 57.
Хотя относящееся к цели замечание А.Б. Годеса имело в виду договор простого товарищества, автор все же не обозначил индивидуальные признаки такого договора, связанные с поставленными перед ним целями. Роль в выделении в таких договорах действительно присущих им признаков выражается в том, что, совершая любые юридические акты, к числу которых относятся и сделки, участники гражданского оборота действуют исключительно для достижения связывающей их общей цели. Соответственно, в одном из комментариев к Гражданскому кодексу РСФСР 1964 г. было подчеркнуто: "Содержание договора о совместной деятельности заключается в том, что его участники обязуются совместно действовать для достижения общей хозяйственной цели. Этой общей целью договор о совместности отличается от других договоров гражданского права, стороны которых хотя и объединены единством интересов, но каждая имеет и свои определенные цели" <*>. Столь же четко выразил еще ранее аналогичную мысль С.Н. Ландкоф: "Стремление к извлечению прибыли должно объединять всех членов товарищества, т.е. оно должно быть общим, и не может быть простого товарищества там, где хотя бы один из участников товарищества отказывается по договору от участия в получении прибыли или иной материальной выгоды" <**>.
--------------------------------
<*> Комментарий к Гражданскому кодексу РСФСР / Под ред. С.Н. Братуся, О.Н. Садикова. С. 508 (автор - З.С. Беляева).
<**> Ландкоф С.Н. Указ. соч. С. 28.
Таким образом, общую в договоре цель составляет то, что можно считать его causa. Этим он отличается от большинства других договоров. Имеется в виду, что если, например, в договорах купли-продажи, подряда или перевозки для покупателя целью служит приобретение имущества, для заказчика - получение результата работ, для отправителя или получателя - перемещение груза, то в договоре простого товарищества целью служит получение прибыли.
Единство цели в рассматриваемом договоре влечет за собой и то, что "ни одна из сторон не вправе требовать исполнения в отношении себя лично и соответственно не должна производить исполнение непосредственно в отношении какой-либо другой стороны" <*>.
--------------------------------
<*> Гражданское право: Учебник. Часть вторая / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. М., 2003. С. 763 (автор - И.В. Елисеев).
В отличие от других признаков договора простого товарищества наличие общей цели у участников в равной мере присуще всем видам коллективных образований, в том числе и тем, которые являются юридическими лицами. Это может служить основанием для того, чтобы считать его индивидуализирующим признаком всех договоров о совместной деятельности.
Содержащееся в ст. 1041 ГК требование, не противоречащее цели совместной деятельности, предполагает действие общих норм о недействительности сделок, содержащихся в § 2 гл. 9 ГК, в том числе ст. 168 ("Недействительность сделки, не соответствующей закону или иным правовым актам") и ст. 169 ("Недействительность сделки, совершенной с целью, противной основам правопорядка и нравственности").
Вывод об особом значении общей для сторон договора простого товарищества цели не исключает того, что целей, о которых идет речь, при этом в равной мере общих, в действительности должно быть по меньшей мере две. Первой из них служит собственно создание коллективного образования. Общий характер указанной цели, достигаемой совместным волевым актом всех участников, составляет заключаемый сторонами договор, на основе которого создается простое товарищество, т.е. неправосубъектное коллективное образование, не вызывает сомнений. Однако эта цель не является самостоятельной. Она представляет собой определенное средство, с помощью которого стороны договора простого товарищества получают возможность совместно, хотя и каждый от своего имени, участвовать в гражданском обороте, добиваясь общего результата. А это как раз и составляет вторую, неразрывно связанную с первой цель.
Для установления особенностей договора простого товарищества значение имело положительное решение вопроса не только о "цене", но и об "интересе". В.И. Серебровский, особо выделяя то, что целью этого договора является соединение лиц, подчеркивал: "...каждый из участников товарищества преследует собственные интересы. Но та общая цель, ради которой данные лица объединились в товарищество, придает их интересам известное единство. Поэтому участники товарищества в отношениях друг к другу именуются в законе не сторонами, как в других договорах, а товарищами. В то время, как в других договорах содержание прав и обязанностей каждой стороны различно (например, покупателя и продавца), права и обязанности каждого из товарищей в основном совпадают с правами и обязанностями других товарищей" <*>.
--------------------------------
<*> Гражданское право. Т. 2 / Под ред. М.М. Агаркова, Д.М. Генкина. С. 219.
Можно обратиться в этой связи к ст. 885 Общего имущественного законника для княжества Черногорского в издании 1898 г. Имея в виду простое товарищество, эта статья содержала указание: "Товарищество есть договор, посредством которого двое или более лиц обязуются один перед другим соединить свой труд и работу, свои деньги или другое имущество для достижения какой-нибудь общей цели. Члены товарищества называются удруженицы, удругари, другови, а их совокупность есть дружина".
Это послужило основанием для сделанного Г.Е. Авиловым вывода: "В совпадении интересов сторон естественным образом проявляется координационный характер данного договора, требующий от товарищей постоянно согласовывать свои действия в процессе его исполнения. Таким образом, договор простого товарищества является основой не только для заключения сделок с третьими лицами, но и для последующих соглашений между самими сторонами" <*>.
--------------------------------
<*> Авилов Г.Е. Простое товарищество // Гражданский кодекс Российской Федерации. Часть вторая: Текст. Комментарии. Алфавитно-предметный указатель. М., 1996. С. 569.
Единство интересов позволяет противопоставить договор простого товарищества другим договорам, для которых достижение результата - получение имущества, выполнение работ или предоставление услуг - составляет в указанных случаях цель только для одного из контрагентов. Соответственно, в договоре о простом товариществе для всех участников общей является не только сама цель, но и интерес к ее достижению.
Отправляясь от того, что "далеко не всякий контракт о совместной деятельности, о научно-техническом, творческом или ином содружестве, о долевом участии или кооперации, даже предусматривающий объединение вкладов партнеров, действительно является простым товариществом", В.С. Ем и И.В. Козлова сформулировали обобщающий вывод о самой сущности соответствующей правовой конструкции. Имеется в виду, что "договором простого товарищества является... соглашение, участники которого: 1) преследуют единую (общую) цель; 2) совершают действия, необходимые для достижения поставленной цели; 3) формируют за счет вкладов имущество, составляющее их общую долевую собственность; 4) несут бремя расходов и убытков от общего дела; 5) распределяют между собой полученные результаты. Договоры, в которых эти условия отсутствуют, квалифицируются иначе" <*>. В то же время В.В. Чубаров, подчеркивая наличие ряда обязательных признаков рассматриваемого договора, особо выделяет то, что: "а) это соглашение, по которому объединяются два и более лица... б) соглашение между товарищами не приводит к образованию юридического лица... в) соглашение предполагает личное участие (личные действия) каждого из товарищей по достижению общей цели... г) для совместной деятельности товарищи вносят и соединяют свои вклады... д) соглашение заключается для достижения общей цели - извлечения прибыли или достижения иной не противоречащей закону цели (совместное строительство дома, дороги и т.п.)".
--------------------------------
КонсультантПлюс: примечание.
Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации (части первой) (под ред. О.Н. Садикова) включен в информационный банк согласно публикации - КОНТРАКТ, ИНФРА-М, 2004.
<*> Гражданское право. Т. 2. Полутом II / Под ред. Е.А. Суханова. М., 2000. С. 307. См. также: Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части второй (постатейный) / Под ред. О.Н. Садикова. М., 2003. С. 748 - 749 (автор - В.В. Чубаров).
Применительно к ГК 1922 г. В.Ю. Вольф признавал достаточным существование четырех особенностей простого товарищества. В это число автор включил то, что, "во-первых, в основании простого товарищества лежит договор; во-вторых, простое товарищество может ставить перед собой любую хозяйственную цель; в-третьих, вклад может носить как денежный, так и неденежный характер, и, наконец, в-четвертых, хозяйственная деятельность, ради которой товарищи объединяются в товарищество, осуществляется ими совместно, так что все юридические действия совершаются товарищами от имени коллектива товарищей" <*>. При этом особое внимание обращалось на то обстоятельство, что, выступая в гражданском обороте, указанный коллектив не пользуется правами юридического лица, а действует как совокупность объединенных физических или юридических лиц <**>.
--------------------------------
<*> Вольф В.Ю. Указ. соч. С. 341.
<**> См.: Там же.
Определенное значение сохраняют и теперь соображения, высказанные относительно существа договора простого товарищества составителями проекта Гражданского уложения. Имеется в виду признание ими того, что "главное отличие простого товарищества от всех других товариществ заключается... именно в том, что товарищество это существует лишь в отношении товарищей между собою; третьим же лицам оно неизвестно. Эти лица знают только отдельных товарищей, с которыми вступают в сделки и которые, в силу ее же, отвечают перед ними" <*>. Некоторое сомнение связано, пожалуй, с замечанием, относящимся к тому, что "простому товариществу чужды те особые признаки, которые присвоены другим видам товарищества, а потому всякое товарищество, не имеющее сих последних признаков, является простым и с этой точки зрения наименование рассматриваемой формы товарищества простой формой оказалось правильным" <**>. Сомнение, о котором идет речь, касается "запасного характера" простого товарищества. В действительности этот вид коллективных образований подобно другим не только имеет, но всегда имел присущие только ему особенности, обеспечивающие его индивидуализацию.
--------------------------------
<*> Гражданское уложение. Книга пятая: Обязательства. Т. IV. С объяснениями. С. 719 - 921. С. 341.
<**> Там же. С. 342.
2. Товарищество в римском праве
Уже в Институциях Гая в книге третьей в специальном разделе о купле-продаже были выделены особо товарищества (societas) <*>. Здесь прежде всего обращалось внимание на то, что позволяло определить назначение этого образования. Оно заключалось в том, "чтобы вступить в общение всем своим имуществом или ради совершения какой-нибудь сделки, например для покупки и продажи рабов". Как признавал И.А. Покровский, имея в виду societas, "историческое развитие его несомненно пошло от т.н. consortium, т.е. соглашения между братьями после смерти их отца не разделяться и продолжать вести хозяйство сообща. Это происхождение отражается и в позднейшем праве в том, что вообще отношения между socii носят на себе печать особо fraternitas (fr. 63 pr. D. 17. 2); так, например, socii отвечают друг перед другом только за такую внимательность и заботливость, которую они проявляют в своих собственных делах - за т.н. culpa in concreto, за diligentia quam suis rebus ashidere solet (таким образом, socies вообще небрежный не будет отвечать за свою обычную небрежность, хотя за ту же небрежность перед посторонними он будет отвечать)" <**>.
--------------------------------
<*> Построенное на общности интересов сторон, товарищество (socius) получало правовую защиту еще до того, как договоры заняли свое место в ius civile. Имея в виду этот период договорного права, Л.Г. Гусаков отмечал: "Хотя в законе нет соответствующих им контрактных исков, тем не менее судья не отказывает в защите - по крайней мере права собственности на предметы, доверенные одним лицом другому, и карает как простого вора того контрагента, который присваивает вещи, ему не принадлежащие" (Гусаков Л. Деликты и договоры как источники обязательств в системе цивильного права Древнего Рима // Уч. зап. Императорского Московского ун-та. М., 1896. С. 97). Значительно позднее Цицерон, выступая в суде по спору двух сотоварищей, построил свой иск на установлении в действиях ответчика delictum, furtum, fraus (деликты, кражу, обман. - М.Б.) с тем, что "как будто бы совсем не подозревает, что action pro socio (иск из товарищества. - М.Б.) отнюдь не предполагает наличности деликта" (Там же. С. 98).
<**> Покровский И.А. История римского права. СПб., 1911. С. 433.
Римское право предусматривало возможность использования самых различных моделей societas omnium bonorum, которое предполагало включение всего имущества каждого из участников в состав общего имущества товарищества. Указанный вид societas был рассчитан по самой своей природе главным образом на аграрные и в еще большей степени одновременно на аграрные и семейные отношения. Соответственно, применительно к нему речь шла чаще всего об отношениях сонаследников, т.е. тех, кто особенно тесно связан правовыми отношениями. И лишь затем постепенно, на этот раз в расчете главным образом уже на коммерческие отношения, стали внедряться societas unius negotiationis (unius rei), рассчитанные на случаи, когда "стороны предусматривали по договору долю участия каждого из компаньонов, и товарищи обязывались сделать указанное имущество общей собственностью (pro quota)" <*>. В такой связи смысл societas последнего вида должен был предполагать акт передачи определенного имущества из индивидуального в общую собственность. Постепенно товарищество в правовой жизни Рима получило распространение в сфере не только частного права (торговля рабами и иные предпринимательские цели), но также и права публичного (societas publicanorum). Речь шла главным образом о societas vectigalium, которое представляло собой "взятие на откуп государственных доходов" <**>.
--------------------------------
<*> Дождев Д.Р. Римское частное право. М., 1997. С. 528.
<**> Каминка А.И. Основы предпринимательского права. СПб., 1911. С. 45 и сл.; см. об этом также: Ельяшевич В. Юридическое лицо, его происхождение и функции в римском частном праве. СПб., 1910. С. 405 и сл.
Societas постепенно становилось все ближе к современному договору простого товарищества. Не случайно Ю. Барон, сравнивая societas в Древнем Риме с корпорациями, обращал, в частности, внимание на то, что "товарищество не имеет организации, поэтому юридические сделки могут быть предпринимаемы только единогласно всеми socii или поверенным в делах, назначенным всеми товарищами", а также на то, что "товарищи имеют свои доли в общем имуществе, делаются сами должниками и кредиторами по сделкам, заключенным от имени товарищества" <*>.
--------------------------------
<*> Барон Ю. Система римского гражданского права. Выпуск первый. Книга I. Общая часть. СПб., 1909. С. 83.
Тот же автор в другом месте своей работы отмечал: "На отношение товарищей к третьим лицам договор товарищества не имеет никакого влияния: оно обсуждается так, как если бы между ними не было никакого товарищества". И далее в качестве общего вывода подчеркивалось: "В области societas не может быть требований и долгов товарищества как такового, а есть только долги и требования отдельных товарищей" <*>. Учитывая указанные обстоятельства, Г.Ф. Шершеневич таким же образом признавал: "Отсутствие свободного труда, недостаточность конкуренции не благоприятствовали развитию в римском быту товарищеских отношений" <**>.
--------------------------------
<*> Барон Ю. Система римского гражданского права. Выпуск первый. Книга I. Общая часть. С. 218.
<**> Шершеневич Г.Ф. Курс торгового права. Т. I. СПб., 1908. С. 287.
Уже теперь, имея в виду римское право, Д.В. Дождев обратил внимание на то обстоятельство, что "конструкция товарищества позволяла оформить самые разнообразные отношения, включая наем труда, который в чистом виде римляне находили постыдным. Допустимо, к примеру, такое товарищество, когда один вносит капитал, а многие другие товарищи предоставляют свою рабочую силу, и наоборот, один вносит труд (например, преподавательский), а остальные - деньги, тогда как распределение доходов от предприятия может быть неодинаковым" <*>.
--------------------------------
<*> Дождев Д.В. Указ. соч. С. 530.
Широкое распространение товариществ постепенно охватывало то, что можно было назвать сферой предпринимательских отношений (промышленность и торговля), которые были характерными для римского права последних лет республики и императорского периода. В отличие от этого именно Древнему Риму наиболее соответствовали модели societas omnium bonorum <*> (товарищества, охватывающего все имущества участника).
--------------------------------
<*> См.: Дернбург Г. Пандекты. Обязательственное право. М., 1990. С. 409.
По мере развития предпринимательских (торговых) отношений существование в римском праве лишь одной модели - неправосубъектного товарищества оказывалось недостаточным. Такая модель вступала в противоречие прежде всего с интересами кредиторов и тем самым гражданского оборота в целом, недостаточно обеспечивая его устойчивость. К тому времени и получала постепенно признание фигура юридического лица <*>. Именно она стала использоваться для отдельных видов товариществ <**>. Это позволило уже современным авторам сделать вывод, в силу которого термин societas в римском праве обладал двумя различными значениями: он обозначал юридических лиц (universitas personarum) и вместе с тем случайные и договорные объединения, устанавливающие отношения совместной собственности между своими членами <***>.
--------------------------------
<*> И.А. Покровский, проследив развитие конструкции юридического лица в Древнем Риме, приходил к выводу: "Если... юридические лица в римском праве не достигли своего полного развития, тем не менее не только идея юридического лица была римским правом создана, но и дала ей основное практическое выражение: были выработаны понятия правоспособности, не зависимой от лица физического, приемы искусственной дееспособности и даже основные типы юридических лиц (корпорации и учреждения). Новому типу был передан очень тонкий юридический способ, при помощи которого разнообразные социальные образования могли быть введены в нормальную жизнь гражданского общества, - и новый мир широко воспользовался им" (Покровский И.А. История римского права. Пб., 1918. С. 243). Аналогичные взгляды, направленные на постепенное признание существования фигуры юридического лица в римском праве, высказывал К.Н. Анненков (см.: Анненков К.Н. Система русского гражданского права. Т. I: Введение и общая часть. СПб., 1899. С. 214).
Отличную от приведенной позицию занимал Н.С. Суворов. Он полагал, что римское право, отказываясь от признания существования юридических лиц, вместе с тем признавало существование в обороте особого рода субъектов гражданского права, совершающих действия наряду с физическими лицами. Имелись в виду те, кого именовали "personae vice fungi" или "privatorum loco habere" (см.: Суворов Н.С. О юридических лицах по римскому праву. М., 1900. С. 1 - 2).
КонсультантПлюс: примечание.
Учебник "Римское частное право" (под ред. И.Б. Новицкого, И.С. Перетерского) включен в информационный банк согласно публикации - Юристъ, 2004.
Следует отметить, что некоторые авторы, даже допускавшие признание юридических лиц римским правом, все же отказывались распространять это признание на товарищества (см.: Хвостов В.М. Система римского права. М., 1996. С. 112 и 114). Ту же позицию разделял И.Б. Новицкий, по мнению которого "если иногда римские юристы и говорят об имуществе товарищества, то все-таки этим не имеется в виду сказать что-либо большее, чем имущество всех товарищей" (Новицкий И.Б. Римское частное право: Учебник. М., 1948. С. 501). К подобному выводу приходил и Г. Дернбург (см.: Дернбург Г. Указ. соч. С. 415). Точно так же Г.Ф. Шершеневич обращал внимание на то, что "в римском праве успели развиться лишь внутренние отношения между членами товарищества" (Шершеневич Г.Ф. Курс торгового права. Т. I. С. 287). Отвергали юридическую личность товариществ в римском праве и К.П. Победоносцев (см.: Победоносцев К.П. Курс гражданского права. Часть третья: Договоры и обязательства. СПб., 1890. С. 501), а также А.О. Гордон (см.: Гордон А.О. Представительство в гражданском праве. СПб., 1879. С. 104).
С.Н. Муромцев, имея в виду последние века республики, связывал возникновение товариществ, представляющих собой "соединение отдельных лиц, с целями общего приобретения и обладания. Общность обладания, которая крылась в товариществе, не получила, впрочем, никакого юридического определения. Взаимные отношения товарищей определялись всецело началами договорного права: право не знало "товарищества как объединенного целого", имело дело с отдельными товарищами в их взаимных отношениях... Юридически товарищество представлялось просто как комбинация известного рода индивидуальных прав и обязанностей из области личного обладания, и, по-видимому, юридическое творчество не могло идти далее, пока оно ограничивалось такими формами имущественного общения, которые порождались исключительно личными интересами. Интересы совершенно иного рода побудили юриспруденцию внести в гражданское право новое понятие, в котором общее обладание получило открытое признание как гражданская форма. Это было понятие фиктивного или юридического лица" (Муромцев С.Н. Гражданское право Древнего Рима. М., 2003. С. 595 - 596).
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 19 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |