Я понимал, что пуская меня ВНИЗ, Роман Скворцов идет на риск. В отряде из восемнадцати человек семеро - афганцы- десантники, остальные, включая Романа, - морские пехотинцы. Бывшие,

Сошествие в ад

Кузнецов Алексей

Я понимал, что пуская меня ВНИЗ, Роман Скворцов идет на риск. В отряде из восемнадцати человек семеро - "афганцы"- десантники, остальные, включая Романа, - морские пехотинцы. Бывшие, понятно. В этой компании Сталлоне выглядел бы слабаком. Пять - шесть часов ежедневной тренировки: каратэ, кроссы, дзю-до плюс комплекс особых упражнений на специально построенном полигоне. Сверх того - картография подземных коммуникаций Москвы, от размещения тоннелей метро до кабелей правительственной связи; изучение моделей вентилей, клапанов, задвижек, переключателей; обращение с приборами химического и радиационного контроля. Конечно, и доврачебная помощь.

Отряд предназначен для действия в экстремальных условиях. И я был готов на все, лишь бы провести ночь с людьми, сделавшими своей профессией очищение московских подземелий от загадочных чудовищ... Это крысы, гигантские рыжие и серые крысы, в длину достигающие метра, а в высоту - семидесяти сантиметров.

Первые свидетельства очевидцев появления таких крыс в Москве относятся к 1989 году: они пытались напасть на монтеров, обслуживающих газовую сеть. Как водится, рассказам никто не поверил. Однако новые доказательства появлялись с нарастающей быстротой. Гигантские крысы выходили на поверхность в районах свалок, атаковали мясокомбинаты. Собаки, даже самые свирепые, боялись их панически. Яды не действовали.

Старый Моссовет решил: если не перевести борьбу в глубины канализационных коллекторов и полуразрушенных подземелий, в тоннели метро (а машинисты поездов в метро не раз сообщали о гигантских крысах, чьи горящие глаза и вздыбленные загривки мелькали в лучах фар) и телефонные колодцы - туда, где рождаются и живут эти бестии, шансов на победу нет.

Для начала неимоверными усилиями и с риском отловили трех чудовищ. То, что увидели, было ужасно: двадцать пять - тридцать килограммов витых мускулов, напоенных злобой. Они обладали фантастическим иммунитетом к новым ядам, их сантиметровые у корня резцы перекусывали стальную сетку клеток, а способностью к адаптации и обучению твари превосходили собак и человекообразных обезьян.

Никакими принципиальными отличиями от распространенных обычных крыс их гигантские сородичи не обладают. Они продукт мутации, вызванных суммарным воздействием на обычных крыс повышенной радиации, химических веществ и электромагнитных полей.

Картина сейчас вырисовывается еще более тревожная. Ели на поверхности крыс гигантов кое-как удается удерживать "в рамках приличия", то подземные этажи города полностью заняты ими. Эти твари прокусывают телефонные кабели, в том числе правительственной связи, портят и разрушают сигнализацию в метро, из-за них боятся спускаться в коллекторы ассенизаторы и газовщики.

...Скворцов напутствовал: - Помни. Увидишь крысу - стой. Пока стоишь, ты способен отбиваться. Повернешься спиной - никто тебя уже не спасет. Понял? Я кивнул. - Оружие не дам, иначе с испуга всех перестреляешь. Штык держи. Бить надо в глаз в сторону затылка, либо в пасть...

Теплое белье. Плотные теплые шаровары. Резиновые сапоги поверх теплых носков. Свитер. Болоневая не промокаемая куртка с капюшоном и множеством карманов. Так экипированы все мы - наряд из десяти человек да я, которые сегодня из небольшой комнаты на одной из центральных станций метро (не называю ее по просьбе самих же ребят) отправляются после того, как пройдет последний поезд метро, в лабиринт подземных московских коммуникаций.

- Вообще-то весь наш отряд из восемнадцати человек на такой город, как Москва, - говорит, пока мы облачаемся, один из моих телохранителей Виктор Колосов, - это капля в море. Мы считаем, что на борьбу с крысами надо уже сейчас бросить полторы -две сотни бойцов. Если этого не сделать сейчас, через год понадобится полк...Но о нас никто не знает.

Только что отключено напряжение от питающей шины Московского метрополитена. Через узкую металлическую дверь в конце платформы спускаемся в тоннель. Сегодняшний спуск - самый обычный. Каждый день дежурная группа обходит дозором очередной участок подземных территорий, истребляя встретившихся крыс, выжигая появившиеся с прошлого обхода гнезда. Редко - раз в два - три месяца - объявляется экстренный, чрезвычайный спуск всего отряда: в каком то районе замечается аномальная активность крыс, когда надо обеспечить безопасное проведение каких - то подземных работ иными службами. За все время существования отряда нет ни одного спуска, когда крысы не атаковали их...

Иду в середине группы, единственный, чье вооружение состоит только из штыка - ножа. На каждом - десантный вариант АКМа, да в подсумке четыре рожка. Патроны непростые: с разрывными пулями - только такие "берут" крыс. В комплекте вооружения баллон с газом нервно-паралитического действия. Есть в группе и огнемет.

Тишину подземелья внезапно разрывает грохот автоматной очереди. Это Палюченко останавливает метнувшуюся на него из ниши в стене оскаленную тварь. Продвижение такими колоннами по узким коридорам таит в себе опасность: ведь лобовую атаку в стесненных условиях отражает один, максимум двое ребят. Впрочем, это еще не атака, как объясняет обернувшийся Виктор. Так, самоубийственный бросок одиночки...

Достигнув перекрестка коридоров, мы поворачиваем влево. Становится холоднее. Дорога вниз. Под ногами хлюпает вода, капли на стенах и потолке. Я машинально отмечаю зарешеченные ниши, полу осыпавшиеся арки... Не дай Бог оказаться здесь одному... Мы оказываемся в расширении, похожем на часть уходящего вверх и вниз - черный провал в середине огорожен полу обвалившимся кольцом перил - колодца.

Внезапно как по команде, пятеро шедших впереди разворачиваются цепью, а пятеро позади меня (понимаю, почему Роман определил меня в центр группы) сбиваются в клин, как закупоривая коридор. Взрываются огнем одновременно все десять автоматов. То, что удается рассмотреть в свете автоматных факелов и в мечущихся лучах нагрудных фонарей, видимо, смахивает на конец света.

Из пустоты, из тьмы лезут оскаленные чудовища с алыми от крови и ярости глазами. Где-то сбоку словно бьет в глубь колодца два раза свистящая молния: успеваю сообразить - пущен в ход огнемет. Шум боя стихает так же внезапно, как возник.

Четырнадцать крыс с оскаленными пастями валяются там, где их настигли пули. Колосов смеется: - Мало убили? Крысу вообще пулей прикончить трудно, даже нашей... Многие отползли израненные. Между прочим, если ты вернешься сюда через какое-то время после того, как мы пойдем дальше, увидишь: тут будет чисто! Они их сожрут!.. Ты думаешь, твари разбежались? Они здесь вокруг нас, их тут тысячи...- он обводит круг рукой в воздухе, - и все они уже следят за каждым нашим шагом. Ведь мы вступили на их землю. - Что ты имеешь в виду? - Не знаю. Мы много раз проверяли с часами в руках. Допустим, спускаемся на "Арбатской" или где-нибудь у Яузских ворот, а они в Тушино сразу под землю уходят...

Идем дальше. Переделка, в которую влипли, самая рядовая. Шредер так и сказал: попали в засаду. У него выходит, что, как только крысы убедились, что взять нас врасплох им не удалось, отступили. Поднимаемся и спускаемся по каким-то коридорам, то узким настолько, что протискиваться приходится почти боком, то таким широким, что по ним могла бы проехать кавалькада всадников. О назначении этих многочисленных тоннелей, переходов, каналов я могу только догадываться...

Когда Палюченко скомандовал привал, я, каюсь, первым повалился на пол. Из подсумков появился кофе в металлических термосах. А есть здесь нельзя: случайно проглоченная частица крысиного мяса с рук, одежды может вызвать смертельное отравление. Спрашиваю: сколько времени нужно на то, чтобы изучить подземный город так хорошо, как знают его они? Лосиков морщит лоб:

- Здесь много этажей, можно просто не соваться на те которые не знаешь. Скажем, обычное метро - раз. Специальные тоннели, о которых мало кто знает, - два. Канализация, газ, телефон, водопровод - в общем, все коммуникальное хозяйство, - три. С этим проще, хотя бы схемы и карты существуют, хотя и они подчас безбожно врут. Но есть еще и такое, что ни на одних картах не отмечено... Подземные ходы рыли под Москвой еще со времен Ивана Грозного. Они осыпались, рыли новые, старые обнаруживались... Этого никто до конца не знает.

...Внезапная остановка. На стене - начерченный белой краской или мелом крест в круге. Короткое совещание, обмен несколькими фразами, смысл которых от меня ускользает, - и группа сворачивает в неприметный лаз, показавшийся мне сперва просто щелью между двумя бетонными плитами. Прорытый в земле это даже не ход, а нора: тесная, низкая, сырая. Краем глаза замечаю: земля на уровне плеча зашевелилась. Только собираюсь спросить, что это значит, как идущий сзади Шредер припечатывает меня к стене. Снова ревут автоматы, гильзы летят в лицо, а земля пере домною ожила. Я вижу всего в полуметре выныривающую из развороченного суглинка оскаленную крысиную голову. АКМы бьют в упор. Мгновенная пауза, и вдоль стены, обжигая нам ресницы, летит спасительная струя огня. Потом еще одна. Отвратителен запах паленой шерсти и мяса. Еще выстрелы - и тиши-на. Отбились.

Пятясь, мы выбираемся в большой коридор. Осматриваемся: все целы и невредимы. Мой спаситель Шредер объясняет: обнаружили крысиный инкубатор, куда сползаются рожать и выкармливать детенышей самки. Это удача, за каких-то тридцать секунд удалось уничтожить больше крыс, чем за иную неделю охоты!

Спустя полчаса, пройдя маршрут без приключений, сбрасываем доспехи в комнате, из которой начали поход. Ребята моются под единственным краном: о душе им приходится пока только мечтать. История с инкубатором не выходит из памяти. - А кто его обнаружил? - спрашиваю у Колосова. - Что обнаружил? - Ну, инкубатор. Кто-то же пометил его крестом...Кто? - Не знаю. И никто не знает. И Колосов неохотно, подбирая слова, объясняет. Происхождение крестов неизвестно. Понятно, что они появляются не сами собой. Кстати, не только кресты, а еще и треугольники, квадраты, волнистые линии. Брали пробы красителя. Обычный мел или известняк, которого под землей предостаточно.

Кто и зачем ставит эти знаки? Удалось установить, что крест в круге, который мы видели, означает предупреждение о близком скоплении крыс. Но кому адресовано это предупреждение? Отряд часто пользуется этим знаком для выполнения своей задачи и никогда не ошибается.

- Смешно думать, что мы знаем что-то о подземной Москве, - говорит мне Колосов. - Там обитает кто-то, кто знает эти все ходы-переходы. Но нам ни разу не посчастливилось встретиться с этим существом. Оно и понятно: нас же видно и слышно за версту, а этот видит и ориентируется в темноте лучше, чем мы на свету. Но мы даже следов его пребывания пока не обнаружили, если не считать пары - тройки явных признаков свежих земляных работ...

Они едут по своим квартирам отсыпаться, а вечером поздно вновь встретятся здесь, чтобы опять спуститься туда. Кто знает, что ждет их в эту ночь?..

Алексей Кузнецов. 28 мая 1990 года.

Газета "Побратим" N 5 от 28 мая 1990 года. Пpиложение к альманаху "Не может быть!"

Чудовища из пробирки
(Сошествие в ад - II)

Вахтанг Маргенишвили

Предыдущая публикация "Сошествие в ад" имела весьма неожиданное продолжение. В альманахе "Не может быть" внезапно появилось несколько расплывчатое интервью с одним из руководителей научно-производственного объединения "БИОР", в котором приоткрывается густая завеса секретности, окутывавшая ситуацию с появлением в метрополитене гигантских, умных и суперагрессивных крыс-мутантов.

Договориться об этой встрече было непросто. Но еще сложнее было добиться согласия на публикацию. К счастью, времена действительно меняются. И сегодня на вопросы нашего корреспондента Вахтанга Маргенишвили отвечает ведущий научный сотрудник НПО «Биор», доктор биологических наук Владимир Андреевич Самойленко.

— Владимир Андреевич, вы, наверное, слышали или читали о панике, возникшей после появления репортажа «Сошествие в ад», где речь шла о захвaтивших московские подземелья полчищах гигантских крыс. Ряд специалистов немедленно объявили эту информацию бредом. А что вы, биолог, два десятка лет посвятивший именно крысам, можете сказать по этому поводу?

— Я действительно читал публикацию, о которой вы говорите, и, хотя некоторые детали там у меня вызвали вопросы, все же я нисколько не сомневаюсь, что описанные там гигантские крысы действительно обитают во всевозможных подземных лабиринтах, которыми изобилует наша столица. Нуждаются в проверке данные численности этих существ и некоторые чересчур яркие подробности столкновений с ними. В целом же — нет, все, вероятно, так и есть.

— На чем основана ваша уверенность?

— На нескольких фактах, главнейший из которых — работы, проделанные в нашем НПО «Биор» как раз по выведению больших крыс с размерами, очень близкими к названным автором репортажа «Сошествие в ад».

— Вы хотите сказать, что занимались разведением подобных крыс? Зачем?

— На протяжении семи лет наша группа вела достаточно успешные исследования в этом направлении по заказу специальных ведомств.

— Вы имеете в виду армию?

— Я предпочел бы не отвечать на этот вопрос.

— Хорошо, но хотя бы объясните, зачем вам понадобились такие чудовища.

— Видите ли, крысы — твари чрезвычайно умные. При хорошей тренировке они способны вытворять невероятные вещи. Да вы и сами, наверно, знаете немало легенд и рассказов, героями которых были крысы, и очень многое в них — истинная правда. Беда в том, что для выполнения ряда задач от крыс требуется не только сообразительность, но и физическая сила, и определенные размеры. Скажем, крыс очень легко обучить рыть подземные, ходы любой конфигурации. Но, чтобы потом этими ходами могли воспользоваться люди, они должны быть нужного поперечного сечения, верно? Вот зачем понадобились крысы-гиганты. Я привел только лишь один пример из множества, вы понимаете.

— И вы полагаете, что в результате случайного стечения обстоятельств в подземельях Москвы оказались смоделированы условия, аналогичные вашим лабораторным, и на свет появились огромные крысы-мутанты?

— Нет, я думаю, происхождение их иное. Дело в том, что просто получить огромную крысу кумулятивным воздействием мутагенных факторов — химических веществ, жесткого излучения разных диапазонов — это еще полдела, хотя и это архисложно. Но добиться, чтобы эта мутация закрепилась, — на этот процесс в природных условиях эволюции требуются десятилетия и века. У нас же, судя по сообщениям, крысы появились сразу как готовый вид, и в немалом количестве. Как хотите, но заподозрить случайное стечение обстоятельств я не могу. Это слишком мало вероятно.

— Вы хотите сказать, что их кто-то вывел специально?!

— Мне кажется это наиболее правдоподобным.

— С какой целью?

— Не знаю. Я могу только размышлять. Официальных научных работ, подобных нашей теме, в стране никто не ведет: это я могу утверждать официально. Значит, остаются два варианта. Либо какая-то лаборатория экспериментировала на свой страх и риск, и часть подопытных животных сбежала, либо... либо их вывели и выпустили сознательно.

— И что же дальше?

— Трудно сказать однозначно. Возможно, мутация все-таки не закрепится, и через какое-то количество поколений крысы все-таки начнут вырождаться, мельчать до своих привычных размеров. Это самый безболезненный вариант. Могут возни кнуть какие-то побочные аномалии — ну, скажем, хрупкость костей, — которые также постепенно уничтожат популяцию. Но не исключено и другое: что крысы будут чувствовать себя прекрасно, плодиться и размножаться, и тогда очень скоро ситуация выйдет из-под контроля. Я незнаком с действиями отряда, описанного в заметке журналиста, но, похоже, такими способами натиск крыс нам не сдержать.

— Ничего не скажешь: замечательный прогноз!

— А я не руководитель дератизационной службы метрополитена, чтобы браво рапортовать о блестящих результатах. Я призываю смотреть опасности в лицо. Мы знаем об этих крысах до смешного мало. Есть ли у них естественные враги? Какими болезнями они болеют? Какую пищу предпочитают? Одно дело — наши лабораторные, почти домашние особи, выросшие в почти стерильных условиях, и другое чудища, рожденные и выросшие в канализационных коллекторах, питающиеся тухлятиной и черт знает чем еще...

— А можно ли найти тех, благодаря кому Москва оказалась зараженной этой нечистью?

— На мой взгляд, это необходимо сделать! Если это плод случайного научного любопытства, трагическое стечение каких-то обстоятельств, то, наверно, честнее всего этим людям было бы откликнуться самим. Они могут оказать неоценимую услугу по части поиска противоядия. Если же мы столкнулись с целенаправленной акцией... Не знаю. Видимо, это уже по части милиции.

— Что-то я не очень представляю, как можно квалифицировать подобные действия с точки зрения уголовного кодекса. Но все же: есть ли, на ваш, опытного биолога, взгляд, шансы найти это самое противоядие?

— Да, думаю, есть. Я не очень верю в результативность карательных экспедиций в подземную Москву. Эта игра в войну может плохо кончиться для самих же игроков. Нужен ответ на том же биологическом уровне, что и вызов.

— Вы хотите сказать, что нужно вывести каких-то гигантских кошек — и отправить их под землю гоняться за этими крысами?

— Кошек — нет, кошки там не выживут, а вылезут наверх и начнут охотиться на нас с вами. Я говорю о необходимости найти каких-то иных биологических врагов этих крыс либо, если отыскать их не удастся, вырастить их тем же способом, как произвели самих же крыс.

— Но не окажется ли так, что мы дадим толчок событиям, отдаленного результата которых сами предугадать не в состоянии?

— Надо сделать все, чтобы события не вышли из-под контроля. Конечно, самое простое— сделать вид, что проблемы не существует. Уменьшится ли от этого численность крыс — не знаю. Едва ли...

— Я хотел бы вернуться к тому, с чего начал. Можно ли доказать, что история с гигантскими крысами — не выдумка, что они вправду существуют?

— Самым простым было бы провести вас в наш виварий, но, к сожалению, я не имею права, а это сняло бы все вопросы. Сейчас у нас содержится в клетках около двух десятков «доказательств» длиной от восьмидесяти сантиметров до метра двадцати. Они довольно миролюбивые твари, иногда просто ласковые, но все равно это зрелище не для слабонервных. Помню, когда я в первый раз показал результаты представителю заказчика, этот здоровенный розовощекий мужик сделался серо- зеленым. Вроде бы ничего особенного: крысы как крысы, только огромные, а многие не выдерживают...

— А кто еще содержится в нашем виварии?

— Вас интересует именно эта программа? Собаки, гуси, кролики, змеи, бобры... Кажется, никого не забыл.

— Крысы роют тоннели... А этих зачем выращиваете?

— Ну всех деталей я вам открыть не смогу. Но вы же понимаете, что животные, сохраняющие свои врожденные качества — ну, например, собака: способность легко дрессироваться, злобность, отличное чутье, — но физически значительно более сильные и выносливые, оказываются способны на такое, что их сородичам и не снилось. Мы в состоянии получить гигантских пчел, доза яда у которых будет смертельна для слона, не говоря уж о человеке. Представляете, какой эффект будет иметь целенаправленный «пуск» такого пчелиного роя? Или те же собаки. Опытным преступникам известны приемы, которыми можно отбиться даже от хорошо вышколенной овчарки... А кто в состоянии отбиться от пса двухметрового роста с клыками, как авторучка? И вообразите, что таких песиков мы пускаем против взбунтовавшихся уголовников в колонии или нежелательной демонстрации.

— Скажите, Владимир Андреевич, а у вас у самого не бегают мурашки по коже, когда вы расписываете вот это: смертоносных пчел, супер-собак... Не страшно?

— Нет. Сначала, правда, оторопь брала: не мог привыкнуть, а сейчас все нормально. Это наука, и настоящим ученым надо уметь принимать ее результаты спокойно. Наши исследования ведутся в интересах страны, и принимаются все меры, чтобы они никому не причинили зла. Страшно, если уж о том заговорили, другое. Страшно делается при мысли, что это может попасть в нечистые или преступные руки... Вот тогда беды не оберешься...

— Преступный мир? Мафия?

— Да. К сожалению, были случаи, когда преступные элементы пытались выкрасть наших некоторых питомцев, предлагали за них астрономические суммы. Предлагали даже бросить «Биор» и переселиться в небольшой уютный городок в провинции, обещая предоставить там для работы лабораторию, оборудованную по последнему слову техники, и оклад любой, какой пожелаю. Условие одно: работать на них.

— И вы отказались?!

— Напрасно иронизируете. Я не исключаю, что подобные работы где-нибудь в «частном секторе» уже ведутся полным ходом. Я отказался, а кто-то ведь мог и согласиться. Вы отдаете себе отчет, что произойдет, если преступные группировки получат в свои руки это небывалое оружие?

— Надеюсь все-таки, что этого не случится. Но скажите: правда ли, что название вашего научно-производственного объединения расшифровывается как «Биологическое Оружие»?

— Об этом вам лучше поинтересоваться у автора названия, а не у меня.

Дата добавления: 2015-08-28