Она словно отгородилась ото всех, проигнорировав меня, даже когда я дружелюбно улыбнулась ей в холле. На занятиях она была угрюмой и вызывающе смотрела как на ребят, так и на инструкторов.
– Я даже удивлен, что её уже выпустили из одиночной камеры, – добавил Дункан. – Кто-то явно налажал.
– Вот почему она больше чем когда-либо нуждается в друге, – настаивала я. – Ей нужен кто-то, кто скажет ей, мол, слушай, это нормально так чувствовать себя, но ты должна затаиться на некоторое время. В противном случае они отправят ее обратно.
Он предупреждающе покачал головой.
– Не делай этого. Не впутывайся в это, тем более, что ее приезд означает твое скорое собственное продвижение. Кроме того, они не будут снова помещать ее в одиночную камеру, - в его голосе было нечто зловещее, нечто, что он не собирался объяснять. И, вопреки собственному мнению, я до конца дня держалась от новенькой подальше.
На следующее утро – от Адриана снова не было никаких вестей – я решила не поддаваться на давление со стороны сверстников и села рядом с Рене. Это решение было отвергнуто, когда один из соседей Дункана предложил мне сесть за их стол. Я неуверенно остановилась, держа поднос и выбирая между столом Дункана и столом Рене.
Присоединиться к ней казалось правильной мыслью, но как я могла упустить первый реальный шанс наладить связь с другими? Вопреки всем своим инстинктам я направилась к столу Дункана, решив подружиться с Рене позже.
Позже так и не наступило.
Видимо, позволяя своей обиде бурлить внутри нее целый день, Рене не выдержала и, выйдя из себя на третьем занятии, разразилась длиннющей тирадой, даже более длинной, чем вчерашней об узколобой пропаганде наших инструкторов.
Охрана выволокла её, и я ощутила к ней волну сочувствия из-за того, что ей придется пережить чистку уже через два дня после освобождения из одиночной камеры. Пока её уводили, Дункан встретился со мной взглядом с выражением "я же тебе говорил" на лице.
Когда настало обеденное время, я ожидала внезапных изменений в меню – появления любимого блюда Рене, чтобы "посыпать соль на рану".
Однако опубликованное меню осталось прежним, я подумала, что что-то сорвалось или что просто повезло, и одним из ее любимых блюд оказались куриные палочки.
Но когда Рене зашла в кафетерий, причем намного позже других, я мгновенно забыла про меню.
Пропал блеск в ее глазах. Там вообще не было искры, она смотрела вокруг в замешательстве, как будто впервые видит эту комнату. У нее было мягкое выражение лица с почти отвисшей челюстью. Она стояла в дверях, не пытаясь сделать что-либо, и никто не удосужился ей помочь.
Сидящая рядом со мной девушка, Эльза, затаила дыхание.
– Так и думала, что это может случиться.
-Что? - спросила я, совершенно растерявшись. -Это было плохое очищение?
- Хуже. - сказала Эльза. - Повторное татуирование.
Я постаралась вспомнить собственные испытания, думая, как это могло быть еще хуже, ведь всем нам сделали обновление татуировок.
– А разве ей не сделали обновление сразу после того, как выпустили из одиночной камеры?
– Стандартное обновление, – сказал другой мой сосед, Джона.
– Очевидно, его было недостаточно, и они увеличили дозу – может даже слишком. Время от времени такое случается. Это помогает "донести сообщение" до них, но делает их заторможенными и забывчивыми на некоторое время.
Чувство ужаса овладело мной. Это было тем, чего я боялась, поэтому я стала работать над магическими чернилами, которые могли побороть эффекты внушения алхимиков. Я видела этот безжизненный взгляд прежде - у Кита. Когда он только вышел с переобучения, он вел себя как зомби, не мог делать ничего кроме как повторять как попугай риторику которую они вдолбили ему в голову.
По крайней мере, Кит уже мог сам справляться с жизненной рутиной. Был ли он таким же вначале? Это было ужасно видеть. Даже ужаснее чем то, что никто даже не пытался помочь ей. Я мгновенно встала со своего места, игнорируя резкий вздох Дункана позади себя. Я поспешила к Рене и, схватив ее за руку, повела во внутрь.
– Заходи, – сказала я, сосредотачиваясь на ней, чтобы не замечать, что привлекла к себе внимание каждого, кто был в помещении.
– Хочешь поесть?
Рене тупо смотрела вперед в течение нескольких секунд, а затем медленно повернулась ко мне.
- Я не знаю. Ты думаешь, я должна?
- Ты голодна? - спросила я.
Она немного нахмурилась.
- Думаешь, я голодна? Если ты так не думаешь...
Я направила ее к окну Бакстера.
- Я думаю, что ты должна быть такой, какой ты хочешь быть, - твердо ответила я.
Она ничего не сказала повару, когда мы подошли к нему, и как обычно он не был обходительным, как и со мной.
- Рене нужен ланч.
Бакстер не стал отвечать тут же, и я уже начала думать, что возможно он не будет ничего делать, если она сама не попросит еды. Если это так, нам придется стоять здесь достаточно долго. Но после еще пары минут колебаний, он развернулся и начал готовить ей поднос с кусочками курицы.
Я отнесла его к пустому столу для нее и отодвинула стул, указывая на него, чтобы она села. Она вроде бы откликалась на подобные команды, даже несказанные вслух, но не пыталась сделать что-либо по своей воле, с тех пор как я села напротив нее.
- Ты можешь есть, если хочешь. - Она никак не отреагировала, и я поменяла формулировку. - Ешь свою курицу, Рене.
Она послушно взяла кусочек курицы и начала есть все с подноса, пока я смотрела на это с нарастающим чувством страха. Страха и злости. Неужели алхимики и вправду думали, что это была лучшая альтернатива, чем сомнение в их авторитете.
Даже если худшие последствия со временем проходили, это все равно было отвратительно, что они делали это с другими людьми. Когда я узнала, что я была защищена от обновления татуировки, я думала, что я была абсолютно свободна в этом отношении. И это было правдой: я была.
Но все вокруг меня, будь они моими друзьями или врагами, были в опасности если алхимики перейдут через край с обновлением их татуировок. Это не имело значения, если такие экстремальные последствия проявлялись редко. Даже если это произошло лишь раз, этого одного раза уже было слишком много.
- Пей молоко, - сказала я, когда увидела, что, закончив с курицей, она просто смотрит в свою тарелку. Она протянула руку к стакану, когда прозвучал сигнал. - Пора идти, Рене. Этот звук означает, что мы должны идти в другое место.
Она сделала так, как я сказала, а затем я увидела направлявшихся ко мне приспешников Шеридан.
– Ты должна пойти с нами, – сказал один из них.
Я начала отвечать, но потом увидела беспомощное выражение лица Рене. Игнорируя моих спутников, я повернулась к ней и сказала:
- Иди дальше и делай то, что делают другие. Видишь, как они убирают свои подносы? Сделай тоже самое, а потом иди на следующий урок.
Один из охранников дернул меня за руку, вынуждая меня идти вперед, но я сопротивлялась, пока не увидела кивок Рене, присоединившуюся к остальным со своим подносом. Только тогда я позволила этому дуэту увести меня, они не были рады моему акту неповиновения.
Они привели меня к лифту и потом мы спустились вниз на один уровень - этаж, где проводят чистку. Я подумала о том, что если не заканчивать свой обед, будет ли эта процедура в большей или меньшей степени неприятна.
К моему удивлению, мы прошли мимо обычной двери и пошли дальше по коридору, где я никогда не была. Мы прошли шкафы, помеченные как кухня и товары для офиса, а потом подошли к зловещей, непомеченной двери. Это была одна из тех дверей, куда они меня вели.
Эта новая комната выглядела как одна из комнат для чистки, за исключением того, что у стула были странные ручки. Они были больше тех, которые обычно использовались и имели ограничители, и это было все, что имело значение.
Может эта была новая усовершенствованная модель из места, где они покупают приспособления для пыток.Шеридан ждала нас в комнате, держа в руках небольшой пульт дистанционного управления. Охранники привязали меня к стулу, а потом, по ее кивку, оставили нас одних.
- Что ж, здравствуй, Сидни, - сказала она. - Должна сказать, я разочарована видеть Вас в неприятностях.
- Вы, мэм? Я была на чистке несколько раз на этой неделе, - ответила я, думая о том, что могло скомпрометировать меня на этот раз.
Шеридан сделала пренебрежительный жест рукой.
– Это? Ну же, мы обе знаем, это для других, играющих в свои игры. Вы действительно делали это удивительно хорошо – до сих пор.
Гнев снова вспыхнул во мне. Шеридан и другие начальники были хорошо осведомлены о том, когда кто-то законно перешел линию и соответственно, когда этот человек ополчился против них. И её это не заботило.
Я проглотила свой гнев и надела вежливое маску на лицо.
- Что именно я сделала, мэм?
- Вы понимаете, что сегодня произошло с Рене, Сидни?
- Я слышала, что повторная татуировка, - сказала я осторожно.
- Остальные так сказали.
- Да.
- И они также сказали не помогать ей, когда она вернется?
Я колебалась.
- Не явно. Но они ясно дали понять своими действиями, что не собираются.
- А Вы не думаете, что Вы должны были следовать их примеру? - давила она.
- Прошу прощения, мэм, - сказала я, - но я думала, что моя обязанность в том, чтобы следовать Вашим указаниям, а не указаниям других членов нашей группы. Поскольку ни Вы, ни любой другой инструктор не сказали мне не помогать Рене, я не думаю, что делала что-то неправильно. На самом деле, я думала, действуя с состраданием к другому человеку, что я поступаю правильно. Прошу прощения, если я неправильно поняла.
Она внимательно разглядывала меня долгое время, и я встретила ее взгляд, не моргая.
- Вы говорите все правильно, но я удивляюсь тому,что Вы в самом деле имеете это ввиду. Что ж. Тогда начнем.
После нажатия кнопки, экран стал транслировать типовые фотографии счастливых мороев.
- Что Вы видите, Сидни?
Я нахмурилась, понимая, что она забыла накачать меня тошнотворными наркотиками. Я не стала говорить ей об этом.
- Мороев, мэм.
- Неправильно. Вы видите порождения зла.
Я не знала как ответить на это, поэтому я промолчала.
- Вы видите порождение зла, - повторила она.
Этот новый поворот событий, заставил меня сомневаться в том, как говорить дальше.
- Я не уверена. Может быть. Я хотела бы знать больше об этих конкретных мороях.
- Вам не нужно знать ничего, кроме того что сказала я. Они порождения зла.
- Если Вы так говорите, мэм, - осторожно сказала я.
Её лицо оставалось неподвижным.
- Мне нужно, чтобы Вы сказали это. Повторяйте за мной: " Я вижу порождение зла".
Я уставилась на экран с мороями. На нем были две девочки, примерно моего возраста, которые выглядели как сестры. Они улыбались и держали мороженое. Совершенно ничего не говорило о них, как о зле, если только они не собирались принуждать детей, больных диабетом, есть мороженое.
Пока я обдумывала это, подлокотник справа от меня щёлкнул. Его верхняя часть отошла назад, показывая выдолбленный отсек ниже, который был наполнен какой-то прозрачной жидкостью.
- Что это? - спросила я.
- Вы видите порождения зла? - сказала Шеридан в ответ.
Я должно быть слишком долго отвечала, и Шеридан нажала кнопку дистанционного управления. Устройства, которые удерживали мою руку на месте, вдруг начали двигаться, опуская мою руку вниз.
Они остановились, когда моя рука задела дно, и потом начали поднимать мою руку обратно.
Однако, задеть жидкость, это всё, что требовалось. Я вскрикнула от боли и удивления, жжение распространялось по коже, которая коснулась жидкости.
Химическое вещество в ней заставило, чувствовать меня, будто я только что коснулась кастрюли с кипятком, мою незащищённую кожу жгло. После того, как моя рука побыла немного вне жидкости, боль начала медленно угасать.
- Итак, - сказала Шеридан, слишком сладко после того, что она сделала, - скажите, я вижу порождения зла.
Она даже не дала мне шанса ответить прежде, чем повторила процедуру, позволив руке остаться там немного дольше, чем раньше.
Хоть в этот раз я успела подготовиться и закусила губу, чтобы не закричать, боль была такой же, я вздохнула с облегчением, когда она подняла мою руку и дала мне немного времени на восстановление.
Это продолжалось недолго, и вскоре она сказала:
- Теперь скажите...
Я не дала ей шанса продолжить.
- Я вижу порождения зла, - ответила я быстро.
Черты ее лица озарились триумфом.
- Превосходно. Теперь попробуем другую. - Возник новая картинка, показывающая школьников-мороев. - Что Вы видите?
Я быстро училась.
- Я вижу порождения зла, - сразу сказала я. Это было смешно, конечно. Не было ничего злого ни в этих мороях или последующих картинках, что мне показывали.
Я поклялась себе, что сыграю в любые игры, лишь бы выбраться отсюда, и если ей нужно, чтобы я, как попугай повторяла эту ложь, чтобы компенсировать помощь Рене, то я с радостью сделаю это.
Пара мороев, ещё дети, старик... на этом пошло. Шеридан перелистывала лицо за лицом, и я соответсвенно отвечала:
- Я вижу порождение зла, я вижу порождение зла, я вижу...
Мои слова не оправдали того, как я посмотрела на ещё двух мороев, двух мороев, которых я знала.
Адриан и Джилл.
Я понятия не имела, где она взяла фотографию, и меня это не волновало. Мое сердце бешено забилось, когда я смотрела на их улыбающиеся лица, лица, которые я любила и по которым ужасно скучала. Я представляла их себе бесчисленное количество раз, но это не могло заменить настоящего изображения
Я впитывала каждую деталь: свет, играющий в волосах Адриана, губы Джилл, изогнутые в застенчивой улыбке. Мне пришлось подавить волну эмоций, подымающуюся во мне. Возможно Шеридан хотела наказать меня, показывая их, но для меня это, фактически, было вознаграждением, потом она снова заговорила.
- Что Вы видите, Сидни?
Я открыла рот, собираясь повторить эту бессмыслицу, но я не могла. Глядя в эти любимые лица, глаза, сияющие от счастья... я не могла этого сделать. Даже сказать это себе было бы ложью, я не могла заставить себя осудить Адриана и Джил.
Шеридан, не теряя времени, начала действовать.Устройства держали мою руку в этой жидкости дольше, чем раньше, примерно наполовину. Шок от этого застал меня врасплох, и это усугубилось её решением держать руку дольше, чем раньше.
Независимо от того, сколько там было кислоты, это жгло мою руку, устройство жгло каждый нерв. Я вскрикнула от боли, и даже после того, как она подняла руку, я обнаружила, что всё ещё скулю от задержки эффекта.
- Что Вы видите, Сидни?
Я сморгнула слезы боли и сфокусировалась на Адриане и Джилл. "Просто скажи это",- сказала я себе. Мне нужно выбраться от сюда. Мне нужно к ним. В то же время, я вдруг задалась вопросом, так ли это начинается? Я становлюсь как Кит?
Буду ли я говорить себе, что всё, что я сказала было хорошим, так долго, пока я знаю, что эта ложь помогает избежать боли? Не станет ли эта ложь в конечном счете правдой?
Из-за моего молчания, Шеридан снова опустила мою руку, держа её там ещё дольше.
- Скажите это, - сказала она, её голос был лишен каких-либо человеческих эмоций.- Скажите мне, что Вы видите.
Низкий стон боли сбежал с моих губ, но это было. Внутри я произносила подбадривающую речь: я не предам Адриана и Джилл, даже ничего не значащими словами. Я подумала, что если еще подольше потерплю эту боль, она даст мне передышку, как и раньше, но вместо этого, она держала мою руку еще дольше так, чтобы она оказалась полностью погруженной в жидкость.
Я закричала, чувствуя, что жидкость прожигает мою кожу. Взглянув вниз, я ожидала увидеть отслаивающуюся кожу, но увидела, что моя рука только порозовела.Независимо от того, какое это было соединение, оно рассчитано на то, чтобы чувствовать себя хуже, чем на самом деле.
- Скажите мне что Вы видите, Сидни. Скажите мне, что Вы видите, и я прекращу это.
Я пыталась выстоять против боли, но это было невозможно, когда я почувствовала, как будто сгораю заживо.
- Скажите мне, что Вы видите, Сидни.
Боль все росла и росла в слишком долго погружённой руке, и наконец, чувствуя себя предателем, глядя в глаза тех, кого любила, я выпалила:
- Я вижу порождения зла.
- Я не расслышала этого, - ответила она спокойно. - Скажите это громче.
- Я вижу порождения зла! - крикнула я.
Она коснулась пульта, и моя рука была поднята и освобождена от жидкости для пыток. Я издала вздох облегчения, а затем внезапно, без единого предупреждения, она снова потопила мою руку. Я закричала от боли, которая длилась около десяти секунд, пока она снова не подняла руку.
- Что Вы делаете? - воскликнула я. - Я думала, Вы сказали...
- Вот в чём проблема,- перебила она. По какой-то молчаливой команде, её приспешники вернулись в комнату и начали отстегивать меня.- Вы думали. Так же, как Вы думали, что будет хорошим поступком помочь Рене. Единственное, что Вы должны делать, так это то, что Вам сказали. Понятно?
Я взглянула вниз на мою руку, которая была багровой, но никак не показывала истину того, что только что произошло. Затем я взглянула на Адриана и Джилл, чувствуя вину за свою слабость.
- Да, мэм.
- Отлично, - сказала Шеридан, убирая устройство вниз. - Тогда идите на следующий урок, хорошо?
Глава 10
Адриан
- АДРИАН?
Я открыл глаза и присмотрелся к лицу девушки, которую я не знал. Она была полностью одета, и я был полностью одет, так что по крайней мере это было обнадеживающим знаком. Видя озадаченное выражение моего лица, она одарила меня кривой улыбкой.
- Я Ада. Ты рухнул здесь прошлой ночью. Но сейчас тебе нужно уйти до того, как мои родители вернуться домой.
Я сумел сесть и увидел, что я лежал на паркете, который объяснил, почему у меня болела спина и голова.
Оглянувшись, я увидел несколько других завсегдатаев вечеринок в похожем положении, приходящих в себя и направлявшихся к двери. Удовлетворенная, что я был на том же пути, Ада встала с колен и пошла выгонять следующего нежелательного ночного гостя.
- Спасибо, что позволила мне остаться, - сказал я ей вслед. - Отличная вечеринка.
По крайней мере, я так думал, раз уж я оказался на полу. Пустая бутылка вермута валялась рядом, правда я не знал моя или нет. Надеюсь, что нет.
Опьянеть от вермута это печально. Последние две недели были размытым пятном упадка и пьянства, но это был первый раз, когда я ночевал не дома.
Обычно Нина ухитрялась увидеть, когда я возвращался на свое место. На мгновение я почувствовал боль, что она не была здесь, чтобы позаботиться обо мне. Тогда, я смутно вспомнил, что сегодня понедельник, и она не хотела оставаться поздно перед началом ее рабочей недели.
Было около шести утра, когда я вышел на улицу, и восходящее солнце было беспощадно к моему похмелью. Мало кто был на улице еще. По вампирскому времени была поздняя ночь. Люди спали бы еще несколько часов.
Даже стражи несильно напрягались в это время дня, прогуляшись еше немножко, я поплелся назад в гостевой дом. Кто-то не поверил своим глазам, когда увидел меня.
- Адриан?
Я подумал, что моя репутация опережала меня, но затем я увидел, что это был Дмитрий.
-О, привет, - сказал я. -Доброе утро. Или что там.
-Похоже, что у тебя могло ды быть все лучше, - заметил он, - Я как раз заканчиваю мою смену. Не хочешь позавтракать?
Я подумал, будучи неуверенным в том, что и когда было на моем последнем нормальном приеме пищи.
-В моем желудке довольно пусто. Я не знаю, как он отреагирует на это.
-Тот факт, что ты не уверен, вероятно означает, что ты нуждаешься в пище еще больше, - сказал он, что звучало как самая странная логика, которую я когда-либо слышал. - По крайней мере, по моему опыту.
Я размышлял, как много "опыта" он имел в этих вопросах. Я действительно не знал, что он делал в свое свободной время. Может, он потреблял больше русской водки, чем я знал об этом.
Я всегда просто представлял,что когда он не работал, он и Роза боролись на учебных матах или все, что угодно, что могло происходить между этими двумя, как прелюдии.
- Ты уверен, что не хочешь пойти домой и прижаться к Розе? - спросил я. - Подожди... она вернулась? Разве они не были в Лихае?
- Они вернулись на неделю, - терпеливо сказал Дмитрий. - Пошли, я угощаю.
Я просто поплелся следом за ним, потому что было трудно отказать Дмитрию Беликову в чем-либо. Кроме того, я все еще переваривал известие о том, что упустил так много времени, чтобы встретиться с Лиссой и Розой.
-Я могу заплатить. Ну, или, - добавил я с горечью, - мой отец сможет, так как это, по-видимому, единственный способ нам с мамой выжить.
Выражение лица Дмитрия осталось нейтральным,когда мы зашли в здание, в котором находилось несколько ресторанов, большинство из которых уже не были открыты.
-Так вот то из-за чего ты живешь в такой яме отчаянья с тех пор, как вернулся сюда?
-Мне нравится думать об этом как о выборе образа жизни, - сказал я ему, - И как ты узнал, что я делал?
- Слухи доходят, - сказал он загадочно.
Ресторан, в который он привел нас, был переполнен стражами, которые, видимо, только что вышли с их смены. Это было, возможно, самое безопасное место при дворе, судя по их количеству.
-То, что я делаю - мое личное дело, - горячо сказал я.
- Конечно это так, - согласился он, - просто это не было только твоим личным делом некоторое время. Я удивлен видеть такое возвращение.
В ресторане подавали завтрак, и, хотя моя мать уже упала бы в обморок при мысли о самообслуживании, я услужливо взял тарелку и последовал за Дмитрием в очередь.
После того, как мы наполнили наши подносы, мы устроились за небольшим столиком в углу. Он не притронулся к еде, но вместо этого наклонился ко мне с серьезным выражением лица.
-Ты выше этого, Адриан, - сказал он, - какая бы ни была причина, ты вышеше этого. Не обманывай себя, думая, что ты слабее, чем ты есть на самом деле.
Это было похоже на то, что Сидни говорила мне раньше, и это на мгновение застало меня врасплох. Именно тогда мой гнев вернулся.
-Так вот почему ты пригласил меня сюда? Чтобы читать мне лекции? Даже не делай вид, что знаешь что-нибудь обо мне! Мы не являемся хорошими друзьями.
Этот комментарий, казалось, удивил его.
-Это очень плохо. Я надеялся, что мы были ими. Я надеялся, что знал настоящего тебя.
-Ты нет, - сказал я, толкая свой поднос в сторону, - никто не знал.
Кроме Сидни, подумал я. И ей было бы стыдно за меня.
-Есть много людей, которые заботятся о тебе, - Дмитрий все еще выглядел, как картина спокойствия, - не отворачивайся от них.
-Как они отвернулись от меня? - спросил я, думая об отказе Лиссы помочь. - Я пытался просить ее о помощи, и мне отказали! Никто не может мне помочь. -Я резко встал.-Я не голоден. Спасибо за "подбадривающие слова".
Я оставил свой нетронутый поднос и выскочил наружу. Он не последовал за мной, из-за чего я был рад, так как он, возможно, мог бы буквально затащить меня обратно без каких-либо усилий. Я ушел от гнева, а так же от унижения.
Его слова ранили, и не только потому что они были справедливы - я уже говорил их сам себе ранее - но потому что они напомнили мне о Сидни. Сидни, которая всегда говорила, что я гораздо лучше. Ну, я проделал чертовски хорошую работу, чтобы доказать обратное. Я бросил ее. Слова Дмитрия попали в самую точку, даже если он сам этого не понял.
Я вернулся в свою комнату и выпил пару рюмок водки, прежде чем грохнуться на кровать, и почти мгновенно заснул. Я грезил о Сидни, не с помощью магии духа, как я надеялся, но обычным способом. Я представлял ее смех и это ее раздраженное "Ох, Адриан", когда я делал что-то нелепое.
Мне снился солнечный свет, превращающий ее волосы в расплавленное золото и оставляющий отблески в ее глазах.
Самая приятная из всех грез была та, в которой мне снились ее руки, обнимающие меня, ее губы, прижатые к моим, и то, как они могли наполнить все мое тело желанием, а мое сердце большой любовью, которая, как я думал, как никогда могла меня поддержать.
Реальный мир и мир снов смешались для меня, и вот, возникли руки, нежно обхватывающие мою талию, и мягкие губы, целующие меня. Я ответил на поцелуй, все с большим жаром целуя ее губы. Я был одинок так долго, был таким потерянным, что не мог найти себе места не только в этом мире, но и в моей голове.
Появление Сидни вернуло мне почву под ногами и помогло мне снова обрести самого себя, на что я даже и не надеялся. Я смог бы выдержать бури в моем мире, безумие в моей семье... все, только если бы Сидни была здесь.
Но ее здесь не было.
Сидни ушла, будучи далеко, очень далеко от меня... Что означало, что это не ее руки обнимали меня и не ее вкус губ я пробовал. Пытаясь вырваться из моей сонной дымки, я открыл глаза и попытался разобраться в моем окружении.
Шторы поглощали большую часть утреннего солнца, но я все еще мог видеть достаточно, чтобы понять, что у девушки в постели со мной черные волосы, не золотые. Ее глаза были серые, а не карие.
- Нина?
Я аккуратно оттолкнул ее в сторону и отодвинулся так далеко от нее, как я мог, чтобы все еще оставаться в постели. Веселье сверкало в ее глазах, и она смеялась над моим удивлением.
- Ты ожидал кого-то другого? Погоди, не отвечай на это.
-Нет... Но что ты здесь делаешь? - Я оглядел темную комнату, - как ты вообще сюда попала?
-Ты дал мне ключ для чрезвычайных ситуаций, помнишь? - я не помнил, но это также не удивило меня. Она выглядела несколько разочарованной, потому что это было что-то, что я сделал в пьяном порыве. - Я волновалась, когда ничего не услышала от тебя сегодня утром, поэтому пришла сюда, чтобы проверить тебя во время моего обеденного перерыва. У меня странная вечерняя смена.
- Нападение - это на самом деле не одно и то же, что и проверить меня, - сказал я.
- Нападение - это лишь своего рода преувеличение, - критикующе сказала она, - тем более что это ты потянулся ко мне, когда я села рядом с тобой на кровать.
- Я? - снова я не могу сказать, что был очень удивлен, - ну... Прости. Я был в полусне и не знал, что я делаю. Мне... снился сон.
- Казалось, ты знаешь, что делаешь, - сказала Нина хрипло. И потянулась ко мне. - Тебе снилась она, так?
- Кто?
-Ты знаешь кто. Она. Девушка, которая мучает тебя. Не надо отрицать это, - приказала она, глядя на меня. - Ты не думаешь, что я могу рассказать? О, Адриан, - то, как она сказала это, потрясло мой слух, после того, как мне только что снилась Сидни, которая произносила эти самые слова. Нина слегка погладила меня по щеке. - Я могу сказать, что как только ты прибыл ко двору, кто-то разбил твое сердце. Я ненавидела смотреть на то, на каком пути ты находишься. Это терзало меня.
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 28 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |