И: Так, ну давайте начнем. Я там прослушал прошлое интервью. Вы уже рассказали о себе, где родились, все и как вы попали в университет. Теперь с этого момента продолжить.

И: Так, ну давайте начнем. Я там прослушал прошлое интервью. Вы уже рассказали о себе, где родились, все и как вы попали в университет. Теперь с этого момента продолжить.

Р: Ну как, я же уже, наверное, рассказывал даже где я, как мы праздновали первый полет космонавта. Это что, это я в 60ом году окончил школу и в этом же году поступил в университет. Вот это Пединститут. Краснодарский Государственный Педагогический Институт имени 15летия ВЛКСМ.

И: Почему именно сюда?

Р: Ну, это я, по-моему, тоже рассказывал, может, не записали, вообще-то я вначале поехал в Николаевский Кораблестроительный Институт вообще, как говорится. Хотел строить как раз атомные котлы и паровые реакторы, мысль у меня была. Откуда она родилась? Мои родители были кочегарами, можно сказать, на заводе. Отец и мать, они были, как их называют, кочегары или парогенераторщики, у них задача была: получать из воды пар. Как сказать, своего рода электростанция там была. Пар выходит на турбины крутит турбины. Ну а я ж хотел же как-то посовременнее, да: атомные паровые котлы нагреть их не газом, не углем, не дровами, а ядерным топливом. К тому времени были уже и водородная и атомные бомбы. Вот. И уже в 60-е уже и первая атомная электростанция работала. По-моему в 53-ем году она заработала. Ну меня забраковали по зрению. Там очень много черчения, в кораблестроительном, как и в любом строительном. У меня зрение настолько неважное, что меня и в армию не взяли. И мне до сих пор стыдно, что я в армии не был. Тогда другое воспитание было. Сейчас гордятся, укосить, уклониться от армии, а мы тогда наоборот все хотели. Патриотизм – такое понятие было на самом деле. Сейчас оно сомнительное. Ну, вот и как-то мне указали пять вузов, куда я могу попасть: Мед. Институт, отдельные там факультеты, фармацевтика, еще что-то, не помню что-то еще, и в частности Пединститут. Ну а слово Физика меня привлекло. Я в старших классах занимался радиолюбительством. К нам в школу, я, по-моему, рассказывал вашим ребятам, как ее Катя, да, Катя и какое-то время был Вадим Николаевич, рассказывал, что к нам пришел парень с Урала, такой умный. Он меня привлек к радиолюбительству. Мы с ним собирали приемники, и начали даже собирать радиостанцию, ну у нас там буквально уже, мы собрали кое-какие детали, но денег не хватало на одну лампу. И что-то так заглохло и мы не успели собрать, учебный год закончился, он уехал в Сибирь, а я поехал в институт. Вот. Поэтому какой-то интерес к физике у меня был, значит, и, увидев слово физика, я туда пошел. Но после второго курса я хотел сбежать.

И: Почему?

Р: Потому что, вот эта педагогика мне что-то не нравилась, и физики как-то было мало в начале.

И: То есть просто уйти с университета?

Р: Хотел, да, перейти. Поехал в Ростовский Университет, в Таганрогский Радиотехнический Университет, чтобы радиолюбительские начала как-то развить. Но мне сказали, что ваши программы сильно отличаются, и если хочешь, то поступай заново. Мне это как-то что-тоне понравилось. Я пришел и вроде бы смирился. Ну а когда на третьем курсе пошли такие интересные предметы как астрономия или электрорадиотехника, я как-то успокоился. Вот. И вот как-то апрель 61-ого года это фактически конец первого курса у меня. Ну, когда мы узнали об этом полете,… А еще в 9-ом классе, в 59ом году, я писал старательно доклад на тему: «Мы рождены, чтоб сказку сделать былью». Тогда в 59ом году в октябре полетел… Ну, спутник когда полетел, помнишь? В 57ом. А в 59ом уже сфотографировали обратную сторону Луны. Ракета облетела Луну, сфотографировала эту красавицу, которая не показывалась нам со всех сторон, да. Вот. И это, то есть как-то, тогда мы прониклись, как-то особенно смотрели. Сейчас полеты в Космос, они уже стали обыденностью. Я, например, не знаю этих космонавтов, ничего….

Р: Далеко ушли, наверное, да? И так значит если говорить обо мне, как мы воспринимали это все, то это был апрель 61ого, конец первого курса, я даже не помню, что бы у нас продолжались занятия, потому все гудело, мы учились вместе с Мед. Институтом, был тут корпус, поэтому там все, на всех этажах был праздник, причем таких я не помню сборов, просто все гудели, шумели, по улицам я не помню, были там шествия или нет. Нам просто. Просто как-то мы бурлили, эту новость приняли очень здорово, и сколько там, восемь минут как-то? Мы шумели, по крайней мере, 8 часов. Ну, там Гагарин, Титов, еще, когда Быковский, с моей фамилией полетел, тоже это все запомнилось, Терешкова, вот, Свитскую чуть помню, ну вот потом Николаев, а там уже я дальше нет.. Ну когда погибли вот эти трое: Волков, Пасаев, последнего не помню… Комаров, по-моему, как раз был третий. Или Комаров сам по себе, уже не помню. То есть вот мы как-то. Это 1961. Кстати, в этом же году, но потом я уже узнал, когда наукой стал заниматься, в 61 году, еще этот год считается годом изобретения лазеров. Сейчас к этому привыкли, а вот даже эти указки, красные, там есть и светодиоды, а в некоторых есть и полупроводниковый лазеры. Даже на этих пультах, там инфракрасный светодиод, а может быть даже и там инфракрасный лазер. То есть сейчас лазеры тоже входят в жизнь очень легко, а тогда это было открытие. И, к сожалению, не у нас, а у американцев заработал первый лазер на рубине. А у нас через месяц, потом на жидкости они чуть обогнали, а вот полупроводниковый в Советском Союзе заработал первый лазер. И вот мы как-то так вот эту полупроводниковую квантовую электронику, на полупроводниках, мы эту инициативу взяли в свои руки и до сих пор не упускаем. И наш единственный в этом направлении нобелевский лауреат, Алферов Д. И. Слышал о таком? Вот он как раз на этих полупроводниковых светодиодах, вот эти гетеропереходы, лазеры для дисков, лазерные диски, источники света такие и сами ячейки, тоже гетеропереходы. Он как-то за это схватился и мы это до сих пор удерживаем. А что касается в теоретическом отношении, ну очень много теоретических работ, авторами которых были наши, а вот практическая реализация, не доходили руки или финансы.

И: Если говорить о себе, на 3-ем курсе я как-то неожиданно женился, как раз в разгар сессии.

Р: А здесь с женой познакомились?

И: Нет, я с ней был знаком еще со школы как-то, и вот я в Николаев уехал и когда вернулся сюда, моя будущая жена, мы с ней как-то особенно не дружили, у нее были свои друзья, у меня свои. Ну, я так считаю, что она мне нравилась со школьных лет, а своим детям и внукам я говорю, что ваша бабушка на меня внимание не обращала. А тут так получается, что она не поступает, она хотела поступать на РГФ, на Ин.Яз тогда. Немецкий язык, она у нас знала лучше всех в классе, мы у нее переписывали контрольные работы. А здесь экзамен, ей поставили двойку, как она потом с этой работой приходила к нашей учительнице со слезами, все правильно, но завалили ее видимо не знаю какие-то грязные руки, а то что если у нас был конкурс по заявлению 2-3, то у них 15 человек на место. Все хотели быть, знать немецкий язык, хотя его мало кто изучал. Она не поступает, уезжает со своими родственниками в Среднюю Азию, там она со своей подругой поступили с надеждой перевестись сюда. Пока не узнали, что мы работаем по направлению, и когда они узнали, что их после института собираются отправить в аул, в Средней Азии. В Туркмении они были. Они уже насмотрелись на этих туркменов, ну не тот менталитет, все не то, я ничего плохого не хочу сказать, но не та обстановка, и они как-то все-таки, хотя у них там и законы эти у мусульман, вроде бы как и справедливые, в отношении женщин, вроде бы как теоретически они должны их боготворить и прятать от внешнего воздействия, но на самом деле, там женщины это рабыни, они может и покорно исполняют все свои обязанности, как-то такое воспитание, что это не для русских девочек. Мало кто там, это только когда сюда приезжают туркмены, они как-то подстраиваются, а вот туда женщины это тяжело. Ну, в общем, она оттуда через год, так они оттуда еле забрали документы свои, с трудом отдали, а потом она поступила здесь в торгово-кулинарное училище, стала продавцом продовольственных товаров. В то время была напряжена, дефициты, и все считают, что я поступил по-еврейски, знал, кого в жены брать, взял продавца, тогда считалось, что продавцы и милиция живут лучше всех, они знают, где товар левый, где что достать, где дефицит, где товар левый, ну милиция до сих пор знает где что достать, я не думаю, что в полиции что-то изменится, хочется надеяться. Так я скажу по секрету, что я настолько этой свадьбой занялся, что завалил экзамен по родной физике, так что пересдавать мне пришлось, она конечно могла мне тройку или даже четверку поставить, но уж..

И:Кто преподаватель был у вас?

Р: Преподаватель. Ну, ее уже нет сейчас в живых, преподавателя, хотя ее дочка жива-здорова, но не у нас работает, много лет у нас работала.

И: А какая фамилия у преподавателя?

Р: Бурцева Елена Николаевна была, Елена Михайловна, а ее дочь Елена Николаевна, тоже Бурцева она так и осталась, хотя вышла замуж за Покровского, но фамилию свою. Я тоже, тоже похожа, и такой подход, и даже голос и внешность, очень сильно похожа. И качественный преподаватель, что редко бывает среди женщин физиков, но вот она, у нее как-то все нормально было, ну я даже не знаю, где она сейчас работает, она немножко старше меня была, может и не работает уже. Ну, вот эта Елена Михайловна, она двойку эту мне справедливо поставила, тройки в зачетку не ставили и не ставят, она меня на пересдачу послала. Мне помогли ребята, ну как же женится, и подсунули мне шпаргалку, я ей и воспользовался, а там ответ в задаче был неправильный. Вот. Я потом сам пришел и все отразил, вот это была мне наука пользоваться шпаргалкой единственный раз в жизни и неудачная. Ну что сказать, ну помню, иное раньше было отношение. Вопросы философии как-то живо обсуждали, ну не знаю как сейчас, не видел у студентов, чтоб в коридорах были споры после какой-то лекции. Я не видел.

И: А я видел.

Р: А мы как-то обсуждали, пытались рассуждать, не то что как-то нам кто-то задавал, а мы сами между собой обсуждали и физические вопросы и философские. Может, это еще было связанно с тем, что у нас была такая группа, нас было человек 20, у нас было 4-5 ребят уже после армии, мне было 17 лет, а у нас два было одному 31, другому 35. И что-то я уже забыл. Ну, вот два таких, так они эти оба у меня были, чуть ли не как отцы, по крайней мере, старшие братья. Один меня как бы учил вот этой самой философии жизненной или ну он как-то и какой-то опыт. А другой меня учил жизни, он меня брал на работы, грузчиком, я парень был крепкий. И потом как-то в общежитии я попал на этаж вместе, у нас был факультет физ. воспитания, там спортсменов, учителей физкультуры выпускали, и я как-то попал в эту компании, этих здоровых парней, там были спортсмены баскетболисты, волейболисты, и они работали грузчиками. Вот была группа, которую могли в общежитии, телефон был только у дежурного, звонить с какой-то станции. Тогда в Краснодаре был центр грузоперевозок всего Северного Кавказа. Уже буквально, когда я был на 4ом курсе, потом уже в Аспирантуре, центр перенесли в Ростов. И поток грузопогрузочных работ уменьшился заметно. Понимаешь, потому что туда стали, там склады какие-то были. Ну все равно, еще будучи аспирантом я тоже иногда ходил, подрабатывал. Так вот один, старший Валерий Попов, он меня, трудовые университеты я с ним проходил. А другой их уже обоих нет в живых, а другой вот он нас учил каким-то таким вещам больше как бы нервно-психологическим, мне как молодому мужу советы давал такие жизненные, в семейной области, сам он был женат, у него было две дочери.

И: В группе, сколько было вас? Девочки были?

Р: Ну, я не помню, выпуск у нас был, по-моему, вот что-то так мне так запомнилось, что в школе нас было 15 и в группе вроде тоже 15.

И: У вас в основном мальчики?

Р: Да нет, как-то пополам.

И: Пополам?

Р: В смысле как пополам, не пополам, а наоборот, а нет, подожди, в школе 5 мальчиков 10 девочек, а здесь, наоборот. Здесь, пожалуй, наоборот. Что-то я не помню, надо посмотреть. Мы регулярно встречаемся и выпускники школы, и выпускники вуза. Каждые 5 лет, вот у нас в прошлом году было 59 после школы и 45 после пединститута, каждые 5 лет получается. Компании разные были, иногда собираем весь Физмат факультет, физиков и математиков, но чаще встречаемся физики и школьники тоже. Ну что еще из вузовской рассказать?

Ну, вот смотри, я на квартирах жил, первый-второй курс я жил на квартирах. На втором курсе я, по-моему, со второго курса где-то не сразу попал в общежитие, где-то с зимы второго курса я попал в общежитие.

И:А общежитие где находилось?

З:Значит, у нас, на Тельма, вот как она сейчас, Почтовая. Вот где сейчас Юрфак.

И: Все понял, Октябрьская.

Р: Да. Вот Юрфак, у него же два корпуса, один на Рашпилевской, Шаумяна бывшей, ближе к Ленину и вот Октябрьская и Почтовая. Там раньше были художники. До Юрфака были художники. И вот в этом здании, по-моему, художники там были всегда, и в этом здании была столовая, там, кстати, моя студенческая свадьба проходила. А вот чуть дальше общежитие, оно вот тоже до сих пор общежитие сейчас аспирантское считается. Там было второе общежитие, а первое, другое общежитие было старое такое, оно было там, знаешь, где сквер со слоном, Дзержинского, не знаю, как он сейчас называется, и вот как бы сзади этого слона там был корпус. Военкомат там был, призывники там собирались, целый квартал там был или полквартала занимал военкомат, а угловое здание было старое общежитие, там, наверное, уже и здания нет, там сейчас стройбанка огромное здание стоит, а там не знаю что. Знаю, что в том районе общежитие было. У нас было два общежития: одно очень старое, а другое чуть-чуть новее, но оно правда до сих пор стоит Ну и все, с общежитиями была вообще-то напряженка. Места не хватала.

И: Это в каком году вы закончили?

Р: Я закончил в 65.

И: В 65.

Р: Закончил. Направление я получил в Сахалинское АВЛАНО, несмотря на то, что женат, и жена, я удивляюсь, как она согласилась, тогда мы были молодые, меньше соображали, с маленьким дитем, я сейчас бы не поехал. Далеко. Но, тем не менее, мы получили направление, но буквально на последнем заседании студенческого научного общества, которое, в общем, так не называлось, я показываю свою стереофоническую установку, как она работает. У меня крутилась пластинка, от нее сигнал шел на усилитель, а из усилителя стояли у меня фильтры и сигнал у меня распространялся по частотам средние частоты, средние и низкие. Сейчас стереофония делается запросто. У тебя слева один звук идет и справа другой. Слева могут быть скрипки, справа барабаны, а в середине хор стоит, а я это делил сам, эти частоты и поэтому у меня стояли три колонки: высокие частоты, средние частоты и низкие. Какую пластинку не поставь, две колонки работают, а третей нету, на пластинке не было таких частот, чтобы она работала. Высокие, я помню. Так мой руководитель мне помогал. Мы нашли какую-то пластинку Баха, качественная запись и вот там кроме этих, у Баха орган, а тут были скрипки, заработала и та колонка, и вот я как это дело раскрутил, и, значит, моему будущему научному руководителю это страшно понравилось. А у него как раз по его научной работе нужно было делать установку с этими фильтрами и большим коэфицентом увеличения, чтобы выделить частоту, и вот он меня в корыстных целях, наверное, и пригласил туда, ему понравилась эта красивая установка.

И: как его фамилия?

Р: А вот этот научный руководитель мой, это Писаренко В.Ф., ну он у нас был преподавателем, можешь его увидеть на ветеранских, он умер 4 года назад, кстати, 9 марта было 4 года. Он немножко войны захватил, он 25ого года, он ветеран войны, война началась ему было 16 лет, но он уже, будучи в 10 классе работал учителем в школе, закончил школу. Потом артиллерийские курсы, это 41, 42, 43, и в конце 43 так получилось, что он вместе с отцом своим был призван в армию. Вот где-то в этих краях сформировалась у них дивизия, зенитная батарея и первый бой у них был под Одессой. Но памятник зенитчикам как-то мы воспримем мы, как его ученики как памятник ему. Он замечательный человек был, особенно когда нет уже. Ну, вот и он мне предлагает аспирантуру, а я этого слова даже не знал, я пришел к нему в лабораторию. Как мне потом говорили, приходит какой-то пацан молодой, несколько так нагловато спрашивает, а чем это вы тут занимаетесь в аспирантуре? А я как раз подошел к даме, такая солидная дама, она уже последний год в аспирантуре, что-то там сидит за прибором, какие-то измерения делает, а я ей задаю вопрос, ну и я не помню ответа, но сама суть, что я вообще не знал что это такое. Потом узнал. Ну конечно мне потом рассказали о перспективах. Преподавателем будешь, наукой заниматься, ну конечно меня это привлекло, ну а я, будучи на 5 курсе в школе преподавал электротехнику и радиотехнику.

И: А в школе какой?

Р: В школе 48, знаешь, где 48 школа? Вот где Екатерина, сзади Екатерины вот эта школа. Это бывший Замок, какого-то не знаю, кто-то там был, дворяне, бояре, дворянин там жил и вот сейчас, последние годы колонны там отделали, выкрасили, не обращал внимание. Ну, вот сзади Екатерины школа, вот она 48.

И: А, помню.

Р: Вот она смотрит, там, куда она смотрит, был памятник Ленина, не знаю, ты сам Краснодарский?

И: я был там.

Р: Помнишь памятник Ленина, куда Екатерина смотрит, там сейчас здание, как оно, Департамент медицины или образования, а там раньше был крайком партии. Я какое-то время, когда уже начали строить памятник Екатерины, памятник еще стоял, думал, поставят Екатерину и Ленина, ну вообще, а потом Ленина все-таки убрали, но меня одно успокаивает, что его куда-то перенесли, вроде бы, не разбомбили, может еще вернется. Ну, Екатерину, что там красивый памятник, ну не знаю, если коммунисты опять придут, может опять.

И: Вам в школе понравилось преподавать на первых порах?

Р: Ну как понравилось, ну конечно, уже какой-то опыт появился, у нас же педагогика, психология была, мы все это знали как. Я с этими ребятами удивляюсь, когда я с ними, ну, по-моему, я год с ними проработал. Ну не помню, чтобы прямо с 1 сентября я начал, а может с первого, наверное, не было учителя по электротехнике, потом меня пригласили. А в марте я с этими ж пацанами пошел в поход, так еще поход, да еще и поход такой на Пшадские водопады, потом…

И: то есть они любили..

Р: Ну любили они или нет, я это любил, и их пригласил, и вот до сих пор лысина дыбом становится, как я мог взять их, вот сейчас я не пошел бы со школьниками. Я иногда, несколько раз ходил с ними, они мне не нравятся, эта такая ответственность, они же не знают ничего. А мы пошли буквально, и сорвалась одна девочка и мы буквально и это я считаю себя счастливым, она за последний куст удержалась, если бы чуть дальше, не знаю. Может и живая была бы, но там уже были такие каменюки, скалы торчали, что она могла бы разбиться или вообще убиться, она за последний куст каким-то образом задержалась. Я не знаю родители со мной, с таким сопляком, ну сколько мне было ну 21 год, наверное, или 22 еще не было, отправили целый класс, причем с ночевкой, я сейчас хожу со студентами, но вот первый раз мы идем, конечно без ночевки, Папайи, утром пошли, вечером вернулись. Ну и то какие-то…, обычно беру собой помощников, уже тех, с кем раньше ходил. Потом взял учеников, ну пусть я сними немножко знаком, но они ж там по-разному, так у нас же в первую ночь, смотрю, пацаны на костре жарят гуся, где взяли, ну вот тут где-то бегал, я до сих пор не знаю, а до поселка там не так близко. Навряд ли он бегал там. Может он бегал там, но мне что-то кажется, что они сбегали в поселок и там где-то, или может еще где-то по дороге его. Но не знаю, может и они и не виноваты, но просто сам факт, откуда взяли гуся и уже жарят его на костре. Так обратно шли я помню, до сих пор помню, туда шли я не помню переходили ли мы через это бревно, а обратно, дождь прошел, бревно корявое с сучками, под ним какой-то ручеек, ну может метра два-три может, корявое мокрое дерево, ну я прошел в числе первых ну и тут у меня ответственность уже домой идем, последняя переправа, меня так прошибло, я стал и смотрю, когда же пройдут последние. Ну вот я и не знаю, сейчас бы я с такими пацанами не пошел бы. Так еще и обстановка там такая в горах. Я вот до сих пор удивляюсь, как в прошлом году на Эльбрус сводил команду. Ты знаешь. Так все удивляются.., по той же дороге вот по той же дороге месяц назад расстреляли несколько человек. И тот товарищ, который там был……………..

И: Чем вы например вот, когда еще учились, может в общественной какой-нибудь организации занимались, может, занимались еще чем-то?

Р: Значит, вот, я как бы слабо занимался общественными делами, ну вот как-то типа только научными делами, ну вот стереофоническую установку я больше года делал, а чуть раньше мы с другом делали, преподаватель, который умер лет пять назад, Счельников Василий Иванович, был такой, вот мы с ним делали установку, аппарат для слепых. Тоже вот будучи студентами, на третьем начали, на четвертом, ну мы сделали быстро, аппарат, который выдавал ультразвук шел, отражался, принимался и в зависимости от расстояния тон был разный. Если предмет далеко он низкий, предмет приближается он высоко. Начинает пищать, и вот это для слепых такой аппарат. Не знаю, по-моему, это не наше было изобретение. Не знаю, эти все ультразвуки. Было это все давно известно. И так чем быстрее приближаешься, тем сильнее. Ну, вспомни как звучит сигнал. Вот ты едешь на машине и звучит сигнал. Как он вначале как бы завывает, а потом уходит и ниже. Когда приближается источник, частота растет, ты как бы по волнам прыгаешь и с этими волнами встречаешься. А если ты идешь за волной, ты одну догнал, когда догнал и есть действие на твою перепонку. Когда ты идешь, частота растет. А когда приемник удаляется, то частота уменьшается. Если приемник удаляется со скоростью звука, скажем так. Так ты это звук вообще не услышишь, он до тебя не долетит. Ну, в общем, мы делали его. А вот общественными делами..

И: Например когда вы были студентом, были какие-нибудь истории или легенды о преподавателях?

Р:Легенды, но какие..даже ничего..просто заметно выделялись преподаватели, тот же по радиотехнике Р.Ф Иванов, потом был Иванов В.Н - был много лет деканом нашего факультета, умер кажется в 97. Равлен Федорович, он был инвалид, одной ноги у него не было, а вторая кажется короткая, он на двух костылях, раньше всех наверно в союзе применял дистанционное управление. Много было у него слайдов, плакатов, он всё рисовал, фотографировал…а потом включал проектор и дистанционно им управлял. Как он делал эти штуки? Раньше не было пультов, у него указка, что-то у меня тоже подозрения, что он ее сам сделал. Тогда не было таких, что бы раз, полупроводник, то есть он сам сделал лампочку там поставил, оптическую систему. Вот он сидит в своем кресле, включает проектор, и на экране показывают картинки. У него в лаборатории было одно удовольствие сидеть. То есть это просто любитель. С тех пор я убежден, что преподаватель должен знать и любить свой предмет и студентов. Это не значит, сюсюкаться с ними и сопли им вытирать… но прежде всего, конечно знать свой предмет. У него была прозрачная схема телевизора, а тогда не было микросхем, стояли лампы, плата…дырок наделал, проводок вставил, проволочки, детали к ним. В общем, была из изолятора. В дырки все части вставляются, а с другой стороны ты распаиваешь, то есть с одной стороны детали, а с этой все аккуратно. Как у кого, сколько хватит ума. Так вот он скажем блок схемы того же телевизора это не так просто. Приемная антенный вход, входной вход усилитель звуковой канал усилитель низкой частоты промежуточной частоты. Параллельно идет видео канал. Все это у него было на толстом текстолите вот эти панели стоят, вот эти лампы, значит а с той стороны детали. В смысле детали а с той стороны распайка. И все это было так наглядно по блокам, то есть вот что на схеме нарисовано, то и на экране. В натуре сделано и эта модель у него работала на выходе стоит кинескоп вот и включаешь там пожалуйста значит. Все это было классно сделано. Лаборатория, радио. И почти таким же энтузиастом был преподаватель по электротехнике. Отставной офицер Лузин Дмитрий Алексеевич тоже я помню меня удивил. Как мне показалось, ни за что поставил мне 5. А тогда многие экзамены сдавались по частям. Вот скажем электротехника, скажем двигатели постоянного тока. Сдал двигатель постоянного тока, переменного тока. Вот я первую часть раз что-то и он мне поставил 5, мне показалось зря. Вот и меня это что-то как-то задело. Думаю, так может он во мне что-то увидел такое, может он как-то верит что ли в меня. И я уже, а остальные части я очень добросовестно учил, чтоб его не подвести, понимаете. Это был такой элемент воспитания. Не знаю, мне показалось, что он вроде бы зря поставил или я так неуверенно это все. Может правильно и не уверенно, мне не понравилось. Потом значит ситуация была по теоретической физике. Я вот как-то с теорией слабовато. До сих пор у меня это как-то с теорией. И я ж работал в аспирантуре был на кафедре экспериментальной физики. К сожалению вот она с этого года уже не существует.

И: Почему?

Р: По-умирали. Вот это Писаренко, был руководителем, заведующим кафедрой. Потом профессор был Андрей Григорьевич. Потом еще один профессор был Лебедев. Прям 3 профессора. Писаренко 87, один 88 а третий в 9 году. За три года, а нас всего было 7 человек и значит, раз и нас осталось, ну было скажем 8 человек, или 8,5, а тут раз осталось 5 с половиной на кафедре. Потом кафедра одна 14 человек наша 5 и еще одна там 9, другая 4 и вот у нас в этом году из 6 кафедр сделали 4. Подобная штука делается сейчас на геофаке. Где вот кафедра известного нашего путешественника профессора Ефремова, тоже похоже ее расформируют. Это обидно для него конечно, но что поделаешь? Нет сотрудников. Откуда их брать? А сейчас набрать штаты, сюда мало кто идет.

И: Не популярность?

Р: Да нет, а зарплата. Вот тоже профессор Ефремов. Вот он всю жизнь подрабатывает, ведет какие-то исследования в Красной поляне. Но туда мотаются часто. Даже профессор не смотря, что зарплата у него там может и приличная, а все равно не хватает. У него там дочка, по-моему, двое внуков. Не смотря на то, что ему уже 71 год он продолжает активно подрабатывать. Да многие у нас там и профессора занятия ведут с абитуриентами.

И: Так а раньше зарплата?

Р: А раньше вот в советское время я вот был обычный доцент и не зав кафедрой да? Оклад у меня был 320 рублей. В то время ну вот скажем, но это я вот как кандидат наук уже, да? 320 рублей получал. Преподавателем я был, вот смотри. Даже со студенческих лет начнем. У студентов была стипендия 20 рублей. Квартиру можно было найти за 10 и даже за 5 рублей в месяц, вот. Ну за 5 уголок можно было, вот комната и там скажем кровать, ширма. Ты живешь кровать вот ширма и кто-то другой. Хозяин или хозяйка. Я помню еще так рассуждал, ну вот 10 рублей за квартиру я плачу, а 10 рублей у меня еще остается и я еще родителям буду помогать.

И: А на питание?

Р: Ну так вот же ж такая мысль. Когда я женился, у отца денег хватило чтоб мне штаны купить. Я пиджак брал у друзей, чтоб пойти в ЗАГС. У одного пиджак, у другого галстук, у третьего белую рубашку. Вот такой был жених. Как я там ни старался подрабатывать я там заработал, как жена до сих пор смеется, на одну туфлю. То есть она добавляла, чтоб купить вторую. Правда в это время она же уже закончила свое торгово-кулинарное училище и уже работала продавцом в магазине. Ну, денег там особых не было, но, по крайней мере, она уже могла знать, где там продукты там подешевле. Потому что хотя цены были жесткие да, там, на банках было, банка горошка стоит там 15 копеек, ну правда еще по поясам. 1 пояс – 15 коп. 2 пояс за полярным кругом – 20 копеек, вот так вот было, но все равно значит. Там где продавался 1 пояс может, могла взять нулевой. Так вот я на чем остановился. Забыл уже.

И: Про аспирантуру.

Р: А да. Преподаватели вот такие у нас вызывали особый интерес по педагогике тоже был Сенин такой вот. Ну, в Москве ты можешь увидеть такие фамилии. Ой, как же его зовут, что-то я припозорился. Шаринец Борис Афанасьевич. Ну вот понимаешь тут как-то люди… А мы ж остановились на счет зарплаты. Ну и зарплата была, когда я был студентом у преподавателей тоже была заметная. Вот когда я был… Скажем стипендия вот я же говорил 20 рублей, в аспирантуре я уже получал 75 рублей это совсем уже другое дело. Когда я после аспирантуры, без кандидатской диссертации стал работать преподавателем, ну я ж на Сахалин не поехал в аспирантуру пошел же, хотя я, четверо, по-моему, студентов поехали на Сахалин. Одна до сих пор где-то там работает. Остальные вернулись. Целая группа, человек 10 уехали в Казахстан. Но оттуда, правда, все вернулись. Одна уехала, там, среди учеников, нашла себе мужа, но в вечерней школе, но все равно он ее младше немного. Он оказался еще из немцев. И как границу открыли они через какое-то время уехали в Германию. Вот всей семьей, у них тогда уже двое детей было. И до сих пор там работает. И сейчас вот они оба пенсионеры, но она продолжает преподавать русский язык для немцев, и английский по-моему преподает, хотя физ.мат. закончила, отделение физики. А он там работал на каком-то химическом комбинате. Потравил немножко себе кожу, но зато зарплата была хорошая. Но вот знаете я стал преподавателем работать, 120 рублей. Защитился, сразу удвоили, 240 рублей. А потом когда должность доцента получил, сюда вернулся у меня оклад был 320 рублей. И в то время у нас, у физиков, были практически всегда заказы. Ну эти.. хоз договора. Я был ответственным исполнителем. Или должность это старшего научного сотрудника. Еще 200 рублей там как правило было. Ну 150-200, там иногда может 220, в общем вот я стабильно получал, ну вот в Белгороде я в 68 закончил аспирантуру, и 9, 10, 11, я работал преподавателем. В 71 году я защитил кандидатскую диссертацию. Защищал в пед. институте им. Герцена в Ленинграде.

Дата добавления: 2015-08-28