- Легенды гласят, что души возлюбленных всегда воплощаются в телах женщины и мужчины, которые, достигнув определенного возраста, Обязательно встречаются в жизни, и испытывают самые сильные чувства,

- Легенды гласят, что души возлюбленных всегда воплощаются в телах женщины и мужчины, которые, достигнув определенного возраста, Обязательно встречаются в жизни, и испытывают самые сильные чувства, конечно же, это любовь. Любовь всех миллиардов лет жизни, любовь отца и матери Богов, любовь, что управляет течением рек, Приливов и отливов морей, любовь, что греет землю лучами солнца, и проливается с рыданием дождем на любимую землю. Любовь! Какое же это прекрасное чувство! Оно движет миром. Оно управляет нами. Оно взращивает дитя, оно и создает его. любовь строит миры, и ради любви вспыхивают войны, с той же страстью, которая и была отвергнута от обиженного ею. Порой души экспериментируют, и в жизни они пробуют противоположную роль, ненависть. Но это ведь изнанка любви, и в ненависти любовь находит свое место. Все то в мире любовь! – старца слушали четыре поколения – дочери и сыновья, его внуки, дети внуков, и дети детей внуков. Затаив дыхание, его слушала праправнучка старца, Эолин, сидевшая на траве, сосредоточенно копая землю прутиком. Когда первый дед рассказывал, Эолин казалось, что он рассказывает им о ней, Эолин, так знакомы были его сказки и рассказы! Соседский мальчик, Деор, думал о том же. Де о его душе ведал рассказы старец. На самом деле, дети считали, души любви это они, Эолин и Деор, ибо любили друг друга дети так, как любит Бог своих созданий. Беззаветно и не требуя ответа. Ибо души возлюбленных в очередной раз воплотились на этой земле, чтобы слиться в сиянии Единого счастья.

Легенда о принцессе.

Принцесса Реада была счастливой девушкой – когда отец твой король, жизнь не может быть несчастливой. Реаде принадлежал дворец и целая страна, боготворящая Счастливую Реаду. Единственную наследницу престола. Принцесса взрослела, и король хотел отдать дочку замуж за самого достойного мужчину не только в королевстве. А во всем мире. Принцесса хотела того же, что и король, ибо полагалось на него во всем. Со всех концов света стекались во Дворец-На-Море женихи с предложение руки и сердца. Но отвергала всех Реада, как и отец ее. Не было среди них достойнейшего. Так пролетали дни, недели, месяцы. Реада веселилась с подружками, купалась в море, спала сколько душе угодно, покупала, что душа пожелает, скакала на коне в сопровождении слуг. Что еще нужно для счастья? Не знала принцесса отказа в своих желаниях, ибо рождена она была счастливой.

Однажды, катаясь верхом по Королевскому лесу, произошло нечто, перевернувшее жизнь Счастливой Реады. На маленький кортеж напали разбойники, поубивали слуг, охрану, украли бедную испуганную принцессу, и были таковы. Великое горе охватило королевство, король был неутешен, ибо не знали, жива ли принцесса. Разбойники хитро замели все следы. Не приходили известия и о выкупе, и недоумевал король, что же надобно разбойникам. Может, не знали эти нелюди кого они похитили, ведь Реада каталась в простом мужском наряде. Тогда почему ее нет среди убитых? Может, заказал их кто, ибо бывают враги у каждого властителя. Король терялся в догадках. А новостей не было. Во все стороны были разосланы отряды искателей, и не находили они следов принцессы, словно растворилась она в воздухе.

В один прекрасный день, в тронный зал ворвался один из гонцов искательного отряда.

- Ваше величество, у нас есть известия о принцессе!!

Король вскочил с трона, и вцепился в гонца.

- Ну же, говори, не тяни!

- Реада похищена разбойником по имени Дулад, из мести Вашеству, и держат ее в плену на неизвестном острове…

- Она цела?!

- Да, да!

- Какое облегчение… - сказал король, упал на трон и закрыл глаза.

- Всех известить, вернуться в королевство, снарядить корабли и в погоню!

Не сказал никому король, что знает он это имя. Если он не ошибся, а этого быть не могло, принцессу похитил его враг, точнее сын его врага, убитого им в поединке за власть. Король столкнулся с последствием своего прошлого.

Принцесса мирно скакала на коне, когда все это случилось. Появились люди, ее конь встал на дыбы и принцесса не смогла усидеть в седле. И кулем свалилась на землю. Чьи то руки мигом схватили ее, и перебросили через седло. Наездник во весь опор мчался через дебри королевского леса. Словно знал он каждый кустик, каждое деревце. От ужаса Реада не могла произнести не слова. Только хрипы вырывались из горла. Внезапно они остановились, наездник спешился, явив взору Реады лицо, сплошь закрытое черной тканью, лишь пронзительно синие глаза блестели посреди этой черноты. Разбойник стянул принцессу с седла, и вытащил нож, ткнув острием прямо в ее шею.

- Ты мне обещаешь, что не будешь визжать, орать, звать на помощь, и я тебя за это не убиваю. Идет?

Принцесса, дрожа с головы до ног, кивнула головой.

- Хорошо.

Разбойник вскочил на седло, и протянул руку Реаде.

- Ты сядешь сзади.

Реада с трудом взобралась на седло. У нее никогда еще не было такого плохого дня.

Через некоторое время они выбрались из леса, к маленькой пристани, разбойник передал своего коня другим людям с лицами, Спрятанными под черной тканью, и повел принцессу к лодке. Он сам сел за весла. Разбойник не проронил ни слова за все время, что они плыли. Плыли они около часа, к кораблю, которого и не было видно с берега. Принцессу втянули на борт, следом залез тот разбойник.

- Добро пожаловать на борт, принцесса, - сказал он, снимая тюрбан, и срывая с лица черную ткань, - ты похищена.

Реада была не столь шокирована этим фактом, она это уже знала, она вся обомлела, растерялась, увидев лицо разбойника. Она его знала, хотя видела его впервые в жизни. Он был ненамного старше Реады. Реада смотрела на него, разинув рот так долго, что разбойник встревожился.

- С тобой все в порядке? – спросил он, Слегка нахмурив брови.

- Ты… Кто? – выдавила она в ответ.

- Мое имя тебе ни о чем не скажет. Ну, хорошо, мое имя Дулад.

- Дулад?

Какое глупое имя, подумала она.

- А я Реада, - представилась она, неожиданно для самой себя.

Дулад был удивлен.

- А я знаю.

- О, откуда? «Почему я себя так странно веду?», поразилась принцесса. Она никогда себя так глупо не вела, она же принцесса.

Дулад посмотрел на нее очень странно.

- Ты, наверное, в шоке. Эй! Отведите ее в каюту!

Какой то моряк схватил ее за руку, и потащил вниз в каюту. И запер ее там. Но Реаду мало что интересовало, даже сам факт ее заточения не имел никакого значения. Она думала о Дуладе. Все остальное отошло на второй план.

Впервые в жизни Реаду не волновало, в каких условиях она живет, что она делает, и как там отец король. Ее даже не интересовало что она, принцесса, заточена на корабле, похищена… лицо Дулада не уходило из головы, а встречи с ним и вовсе лишали ее спокойствия. Дулад явно считал такое поведение более чем странным, и, видимо, пришел к выводу, что Реада сумасшедшая. А ее и это не волновало.

На корабле она была словно и не пленницей, а пассажиркой. Ее не морили голодом, с ней обращались обходительно. Просто все изменилось. Корабль плыл по морю, с ней никто не заговаривал, и она ничего не спрашивал.

Лишь спустя несколько дней она заговорила с Дуладом,.

- Почему вы меня похитили?

- Ты здесь не при чем. Виноват твой отец.

- Мой отец? Что же он сделал?

- Он убил моего отца.

- Убил? – Реада была в шоке. – И… Ты меня тоже хочешь убить?

- Зачем мне тебя убивать? Я хочу помучить твоего отца. А потом обменять тебя на королевство.

- Ты хочешь стать королем?

- Нет. Но ради мести готов.

Дулад широко улыбнулся.

- Не беспокойся, тебя мы не тронем, вернем к отцу. Если он окажется покладистым.

Странно, но ей не хотелось возвращаться.

- Т ы какая-то странная, принцесса. Я думал, ты будешь закатывать истерики и капризничать, а ты молчишь.

Реада улыбнулась.

- Ну, мне не страшно.

Дулад тоже улыбнулся.

- Ну, каково быть принцессой?

- Весело. Хотя, я не знаю каково ею не быть. А каково быть разбойником?

- Весело.

Дулад, улыбаясь, посмотрел в смеющиеся глаза девушки, и понял, что знает ее откуда-то… И знает ее долго, хоть и никогда не встречал ее. Словно века проплыли перед его мысленным взором, и во всех веках она была там с ним. Они были вместе. Это любовь, понял Дулад.

Так они стали друзьями.

В то время как все силы королевства были брошены на поиски принцессы на неком острове, Корабль Дулада, сделав крюк, двинулся к пристани разбойников неподалеку от дворца, скрытое высокими горами и лесами. Дулад просчитал решение короля: человек разбойника, работающий у короля, и высланный на поиски принцессы, якобы узнал о верной информации, от другого шпиона, Внедренного в поисковую группу занимающуюся поиском самого Дулада и их пристанища, сообщил верную информацию об острове Дулада, который пираты незадолго до этого покинули, и повел почти все войско короля далеко от дворца. Разбойники же направились к дворцу.

Так, Дулад и его люди пробрались во дворец. Схватка была короткой, и, Дулад с принцессой со связанными руками, подошли к поверженному королю.

- Все вон отсюда! – приказал Дулад.

Подчинились все, кроме двоих приближенных разбойника. Короля отпустили.

- Реада! – вскрикнул отец, и подбежал к дочери. – Слава Небесам! Ты жива! С тобой все в порядке?!

Реада тоже бросилась к отцу. Дулад ее не остановил.

- Да, да..

- Что тебе надо? Ты уже захватил самое дорогое у меня!

Король не выпускал свою дочь. Дулад лишь кивнул своим людям, и короля оттащили от Реады. Разбойник прижал принцессу к себе.

- Ты знаешь почему я здесь. Только ты и знаешь это.

- Что ты хочешь? Назови свою цену! – король похолодел. Он знал.

- Ты назначишь меня королем.

- Но народ не согласится! Будет… восстание против тебя…

- Нет, если я женюсь на Реаде.

Сердце Реады ухнуло вниз. Самое страшное было для нее то, что она хотела бы замуж за этого человека…

- Или же все узнают кто ты, и кто я.

- Папа, в чем дело? Что вы скрываете? – вмешалась принцесса.

Оба промолчали в ответ.

- Скажите! Папа!

Король не мог ответить.

- Дулад! Расскажи мне!

Дулад смотрел на короля.

- Скажи ей, - подал голос король. – Забирай все королевство, но не Реаду.

- Хорошо. Когда король, - сделал ударение на слове «король» Дулад, - был моложе, И у него не было дочери, он был всего лишь советником. Близким советником короля. Король был молод, счастлив, любил, у него была жена и сын…

Реада начала понимать, в чем дело.

- Король был последним из династии королей. Весь род угас, кроме маленького принца и короля, и в случае смерти обоих королевство переходило к самому близкому человеку монарха, советнику, ибо он, как никто более знал, как управлять королевством. И советник решил ускорить смерть короля… У него были близкие люди, и они подстроили несчастный случай на охоте. На моих глазах они убили отца и мать…

На Дулада было больно смотреть.

- Я, убегая, сорвался с обрыва в море. Они думали, я умер. Но я выжил. Трон мой. А ты узурпатор.

На короля было жалко смотреть. Реада не могла вымолвить и слова.

- Что ты на это скажешь?

- Я… прости меня… был молод… Мне очень жаль… Убей меня, только не тронь мою дочь…

Дулад горько рассмеялся.

- Я не разбойник и не убийца. Твоя дочь в полном порядке, никто на нее и руку не поднял.

Реада подняла голову.

- Отец, он прав… Это ужасно.. Мы должны уйти.

- Вы не должны никуда уходить., - резко сказал Дулад, - я, может, и обижен и в горе. Но мне никто не поверит, а если и поверит, то Реаде не будет спокойной жизни до ее конца.

Реада вздрогнула. Неужели он о ней заботился?!

- Хорошо… Реада…

Принцесса подала голос.

- Отец… Я выйду за него замуж.

- Но… я не имею права заставлять тебя…

- Ты меня не заставляешь… Просто… Я не встречала никого, за кого бы хотела замуж, кроме… Дулада… Я узнала его за эти дни.

Принцесса покраснела при этом, и не смела поднять голову.

Дулад же встрепенулся.

- Реада… Это правда?

Принцесса промолчала. Дулад подошел к ней, и взял ее руку.

- Смел ли я предположить что это случится… Но для меня это лучшее, что произошло за много лет…

Реада застенчиво улыбнулась. Дулад же обратился к королю.

- Знай, монарх, я прощаю тебя. Ты мне возвращаешь долг. Мы в расчете.

Король не мог ушам своим поверить.

- Дочь моя, ты уверена? Будешь ли ты счастлива?

- Папа, я всегда была счастливой, но то время, когда я была с Дуладом… Это самое счастливое время.

Дулад смотрел только на нее.

- Счастье быть с тобой… - тихо произнес он.

В скором времени, монарх объявил о том, что устал и уходит, уезжает в замок расположенный дебрях леса. Принцесса вышла замуж за Дулада, и король передал свои полномочия ему, прежде чем покинуть город. Никто не узнал, кем является Дулад на самом деле.

Дулад и Реада были счастливы.

Легенда о Двух Черных.

Черными называли учеников храма Черного искусства, обучаемых с детства быть орудиями убийства, молниеносно быстрыми, смертельно опасными, безжалостными и не знающими поражения. Черных посылали устранять знатных людей, разбойников, неугодных, богато платили школам за это, ибо не знали промаха ученики. Ни разу за многотысячную историю храма не дрогнула рука истинного ученика, славились мастера своим учением. Семья, отдав ребенка на обучение, больше никогда не видела своего чада, ибо Храм был семьей, со своими законами, традициями и обычаями. Отдав своего ребенка – ты отдавал его навсегда. Ибо даже повзрослев ученик не задавался вопросом о том, кто его родители, где они и живы ли они, откуда он родом. Шли на это лишь те несчастные, кто не имел над головой крыши, в карманах денег, а в сердце силы.

С раннего детства ученики обучались драться, воевать и убивать. Они не знали пощады. Они не знали боли.

И они не знали свободы.

Искусство было драгоценным словно редкий алмаз, и лишь малая горстка мастеров храма знали, как огранить его и сделать еще более ценным. Хранители его не передавили тайн мастерства никому, кроме как хранителей заменяющих их. Жестки были их законы. И только две школы были на Земле, и враждовали они, несмотря на то, что храмы были расположены в двух концах света. И так издревле повелось, что напускали черных Запада на тех людей, кто был заказчиком Черных Востока, и Восточный Храм, как правило, напускался на жертв только с Запада. Черные защищали свою территорию.

С детства Черные ученики очищались от собственного Я. И не было их на самом деле, были лишь орудия убийства, идеально обученные убийцы, не имеющие своего характера, а лишь те черты, что были созданы учителями.

И выделялись самые лучшие ученики школы, что убивали без промаху, дрались не получая ни царапины, и были жестоки. У этих Черных, как правило, и сохранялось свое мнение, но скрывали они его, контролировали, и поэтому были лучшими. Именно они и становились наставниками, а остальные же так и оставались орудиями. История Черного Храма тщательно оберегалась, и ни одному неугодному человеку не удавалось еще подобраться к месту расположению храма.

В 226 году по Старой летописи произошла история, взломавшая доселе безупречную историю.

Черный Храм Востока славился в это время своей лучшей ученицей Олеандрой. В ней воплотились тысячелетия знаний и навыков Черных мастеров, и готовили ее в наставники, ибо была она не потерянная, как называли тех, у кого несмотря ни на что оставалось свое Я. Главный Жрец Храма Мокито гордился ученицей, ибо на самом деле не было мастера лучше.

На другом конце земли, в Западном Храме так же славился ученик по имени Остери, которому оставалось два года до вступления в жречество. Ненавидел он восточных мастеров так люто, что хотел уничтожить их с лица земли. Да знал он, что не смогут даже они найти или приблизиться к храму, так же как и их враги не смогли бы найти Западников. Были они их конкурентами, и невидимая Олеандра уничтожила неугодных так безупречно, что даже некоторые западные люди пересекали моря, чтобы заказать ее. Остери был лучшим, он знал это, и его разъярило то, что даже их люди стали обращаться к Восточному храму.

- Убей ее.. вот твой заказ,

Равнодушно молвил Верховный Жрец Ордано.

- В юности со мной случилось подобное. Я нашел моего врага, которому отдавали предпочтение, он был на задании, только остановил сердце Императора и шел спокойно обратно. Только мастер бы смог распознать другого мастера. Я был лучше. И он даже не заподозрил, что я могу быть мастером. Я и отравил его горошиной. Он тоже умер от остановки сердца, ни к чему не придраться, никто не узнал что с ним. Но на самом деле это горошина проникла сквозь волосы в голову моего врага и распространилась по всей его кровяной системе. И сердце остановилось. А его тоже готовили в жрецы.

Он улыбнулся.

- используй хитрость. Мы мастера искусств боя и хитрости.

Остери подумал.

- Я убью ее заказчиков с запада. Они это узнают. Ко мне ее вышлют.

- Правильно.

Их не заботили ни заказчики, никто другой. Они были свободны от страха перед власть имущими, ибо обладали властью намного превышающую любую власть смертных.

Остери так и сделал.

Через два дня после убийства последнего западного заказчика, Восточная школа выслала Олеандру на задание. Ибо поняли, Что кто-то бросил вызов.

- Убей его, - молвил Наставник Мокито. Это Остери, сын брата Покиния, убитого горошиной нынешним жрецом. Мы не успели захватить его племянника. Это сделали они, но никто ему не скажет что его дядю, как и отца убили.

Он издал смешок.

- Мы знали, что Ордано убьет Покиния. Мы сами хотели убрать Покиния, он стал слишком часто задумываться. Ему стало интересно, кто его настоящие родственники, откуда он… Он почти раскопал это, только убийство императора бы остановило его. И его собственное.

Олеандра молча слушала. Ей было неинтересно, кто ее родственники. Это не имело значение. Ибо помнила она лишь Храм, наставники и были ее родственниками.

- Ирония. – улыбался Мокито, - они думают что делают, что хотят сами, а на самом деле, Выполняют лишь нашу волю. Мы все видим.

Тонкая связь между Храмами сохранялась по сей день, словно сообщались они между собой, и знали они, кто ичто делает на другом конце света.

- Политика, заключил Мокито. – Убей Остери. Ты и он лучшие в своем деле. Никто не сравнится с вами. когда убьешь его – станешь Жрицей Смерти в нашем Храме.

- Великая честь быть Жрицей, - равнодушно молвила Олеандра, ибо зачатки “Я” были притуплены и у самых лучших асассинов, ее воля бы была возвращена во время инициации в Жрицы Смерти, доколе – она была идеальным инструментом, созданным убивать живое.

- Вот его изображение, а вот его волос, - сказал Жрец, протягивая папирус с цветным рисунком лица их жертвы с единственным темным волосом на нем.

Девушка взяла папирус, один раз глянула на Остери, и отныне она бы узнала его и в многотысячной толпе, ибо асассины обладали феноменальной памятью. Она взяла его волос, поднесла к носу, и вдохнула запах, который никогда бы стерся с частицы, когда либо росшей на голове жертвы. Отныне она учует его и на расстоянии тысяч лиг, ибо асассины были не вполне людьми, а прекрасными машинами-зверями созданными убивать. Она положила волос на папирус, и отдала его Жрецу.

- Клянусь, что принесу Вам его голову завернутую в лист черепахового дерева, либо умру, - произнесла она хладнокровно – асассины не обладали диапазоном чувств и эмоций, присущими обычным людям.

Мозг Олеандры моментально приступил к процессу планирования убийства Остери. Она знала как он выглядит. Она знала, как он пахнет. Она знала, во что он будет одет. Она знала, какого он роста и какого цвета его глаза, кожа. Она знала, что он будет вооружен крохотными острейшими кинжалами, пронзающими мозг жертвы через глазное яблоко, и копьем длиной в его руку. В правом нагрудном кармашке будут лежать «горошины смерти», также как и у Олеандры. Копье спрятано в сапоге с высоким голенищем. Его кушак – смертельное оружие в руках лучшего ассасина с Западного Храма, он извивался словно змея в его руках, и не один человек стал жертвой простого кушака расшитого шелком и крохотными камешками яшмы. Да что говорить, в руках Остери любой предмет становился оружием, беспощадным и разящим насмерть. Также как и у Олеандры. Она сядет на коня. Она двинется через непроходимые леса и джунгли – и ни один зверь не посмеет потревожить ее, ибо даже животные чувствовали асассинов и обходили их стороной.

Лошади Восточного Храма были под стать своим наездникам – идеальными равнодушными машинами, не знающими устали, жажды и голода, они могли пересечь тысячи и тысячи лиг, не останавливаясь при этом ни на минуту, ибо взращивали их Жрецы, обладающие магическими способностями.

Олеандра также прекрасно осознавала, что Остери тоже тронулся в путь, чтобы найти ее – и убить, и он знает о ней так же хорошо, как и она о нем, знает, как она вооружена, как выглядит, и когда он ее встретит. Это была идеальная встреча двух совершенных и беспощадных убийств на планете. В отличие от Ордано и его противника, не столкнувшиеся в смертельной битве, у Остери и Олеандры должен был состояться бой, так как эти Черные превосходили своих учителей по мастерству убийства, и жрецы знали это.

-Она не знает промаха. Женщины-асассины куда ловчее мужчин, -молвил Верховный Жрец другому, смотря на облака пыли, висевшие в воздухе после отбытия Олеандры,. – У Остери никакого шанса.

- Не скажи,- ухмыльнулся второй Жрец, - как бы этот парень не порешил Олеандру. Потеря будет великой. Я хочу видеть ее Жрицей Смерти, она станет одной из лучших учителей нашего Храма.

- Как бы там ни было, - продолжил главный Жрец, - мы можем создать других асассинов.

- Но так нам везет не всегда, - заключил второй.

Олеандра и Остери мчались с быстротой ветра к друг другу, ибо гнала их миссия убить другого, столь похожего и совершенного, столь беспощадного и искусного. Черные могли обходиться без пищи и воды неделями, как и их кони, ибо их гнала дьявольская сила, заключенная в сердцах учеников Черных храмов.

-Убить Остери, - это была единственная мысль в голове девушки.

-Убить Олеандру, - была единственная мысль в голове черного парня.

Храмы были далеко друг от друга, их путешествие длилось полтора месяца, когда Олеандра остановилась на ночлег в заброшенной хижине в жаркой пустыне. Она расседлала коня, дала ему напиться воды, и сама глотнула, предчувствуя скорую встречу со своим противником. Она знала, что он приближается. Она его убьет.

Она знала, что он не подкрадется к ней, словно трус, а пойдет к ней навстречу открыто. Ибо асассины столь совершенные могут глянуть в глаза своей жертвы, и отдать дань почтения человеку столь похожему на него и на нее.

Путешествие Остери мало чем отличалось от Олеандриного. Он увидел хижину, и спешился с коня. Олеандра вышла из хижины, и пошла навстречу к Остери.

Они шли навстречу не спеша, с полным осознанием своего превосходства над противником. День был жаркий, солнечный, ветерок с сухим шелестом поднимал песок в воздух, окутывая приближающиеся фигуры облаками. Оба Черных точно знали, что должно произойти в следующие минуты. И они не страшились этого. Они были спокойны, равнодушны и хладнокровны, ибо были асассинами, Черными, которых боялись и уважали все люди.

Ветер успокоился, когда они подошли друг к ругу на расстояние пяти шагов. Тогда случилось нечто совершенно неожиданное. Когда Олеандра увидела Остери вживую, взглянула в его глаза, она начала чувствовать. Сердце ее забилось, словно пойманная в клетку птица, кровь бросилась ей в голову, щеки покраснели от неведомого чувства. Она… словно всегда знала Остери. Словно они всегда были вместе. Словно они были родными. Словно, они должны стоять плечом к плечу, а не на расстоянии пяти шагов, с кинжалами наготове. Словно… Она не могла описать это, ибо это было ей неведомо. Словно она проснулась. Она, Олеандра, совершенное орудие смерти, бесчувственное и холодное, способное прикончиться и старика, и невинное дитя, смотрела на Остери, и понимала, что земля уходит из под ее ног, и на нее нахлынула мощная волна цунами, сметая все барьеры и преграды, поставленные Жрецами Черными еще в младенчестве. ее воля вновь возродилась, и это только от одного взгляда на Остери! Стоя под волнами чувств и эмоций, клокотавшими в ее груди, она внезапно осознала, ч то никогда не сможет убить его, ее противника. Ибо она его… любит?... ее губы впервые в жизни изогнулись в горькой улыбке. Если он умрет – ей, Олеандре, нет смысла оставаться под солнцем и дышать воздухом, ибо без него – этот мир не сможет вместить Олеандру.

Странно, но Остери одолевали те же эмоции. С первого взгляда он понял, что не сможет жить, если убьет ее. Храм, в котором он вырос, перестал быть его домом. Домом Остери сможет стать только то место, в котором живет Олеандра. Он хотел разорваться надвое, и встать на защиту Олеандры от самого себя. Эти неведомые чувства заполнили его сердце горечью и… счастьем. Счастье – это было незнакомое и прекрасное чувство, он словно прозрел – барьеры в сознании Остери смылись той же волной цунами, что и в сознании Олеандры.

Они были влюбленными.

Они никогда не смогли бы убить друг друга.

Но этому новому чувству было от роду лишь несколько секунд, а их тренировали убивать годами. К сожалению, возраст любви был слишком нежным и хрупким для того, чтобы сдержать Черных, как бы им не хотелось. Два чувства – любовь и смерть противника – боролись в их душах.

Они одновременно кинули друг в друга кинжалы, просвистевшие в воздухе со скоростью молнии. Они одновременно увернулись от них. Они достали длинные ножи, вступили в бой. Олеандра была девушкой, но ничуть не уступала в силе Остери – ибо Черные есть создание, а не просто человек. Они боролись с болью в сердце, ибо их души, только проснувшиеся от глубокой спячки длиною в жизнь, молили их бросить все оружие и заключать друг друга в объятия. Их разум – совершенный, словно алмаз, спокойный и точный, приказывал драться до смерти противника. Это был бой не Олеандры и Остери, а души и разума, но, бедная душа не имела столь силы, что разум. Глаза затмевал песок, солнце немилосердно обжигало бойцов, а бой не прекращался ни на секунду.пение души ничуть не заглушило мастерство выработанное годами, и битва была столь же жаркой, какой она была бы, не пойми они что любят своих противников.

Вконец их ножи обломились у рукояти.

Но они должны убить!

Олеандра отпрыгнула о Остери и быстрым движением вытянула копье, как у Остери. Остери, лишившийся ножа и кинжалов, тоже вооружился копьем. На мгновение Олеанра и Остери остановились, не сводя глаз друг с друга. Они знали, что любят, и что противник также изнемогает от желания бросить на песок копье, и уйти, чтобы не причинить боли, или обнять своего врага. Знали они и то, что не могут остановиться. Облака пыли вновь улеглись на землю волнами, и в звенящей тишине, под синим небом и ярким солнцем, двое Черных, влюбленных, смотрели в глаза противника, и.. грустили. Ибо не могут они не убить другого. Так велит приказ. И не может один остаться в этом мире без другого. Так велит сердце. Они знали, что делать, чтобы воссоединиться. Это было знание, которое им нашептал ветер, пока они сражались, или небо, когда они смотрели друг на друга. Они обязательно встретятся за гранью этого мира, они, Черные, столь испорченные Храмом, столь прогнившие до мозга костей, слуги, асассины, машины, а не люди. В этом мире, в котором ими повелевал Храм, не было им места. Пора идти дальше.

Копья Остери и Олеандры пронзили сердца их противников одновременно. Они, тяжело дыша, несколько мгновений не сводили глаз друг от друга, и пока тело не поняло, что оно умирает, Черные смогли приблизиться друг к другу. Одновременно они рухнули на горячий песок, лоб ко лбу, глаза жадно впитывают угасающий огонек жизни глаз другого, и одновременно протянули друг к другу руки. Одновременно душа Олеандры и душа Остери покинули тела, в этом воплощении ставшие Черными асассинами, с глухими и слепыми душами, но с разумом столь совершенным, что не было им равных в разрушении.

Они наконец-то вновь воссоединились.

Дата добавления: 2015-08-28