— Но дар-то ваш никуда не делся.
Лили слегка покачала головой.
— Как любая способность, он нуждается в тренировке. Любое умение нужно развивать. Вы знаете, как это бывает… В общем, не ждите слишком многого.
Эва поспешила в кухню, взволнованная, обнадеженная, как никогда прежде, и уже почти убежденная в том, что ясновидящая добьется успеха. Она достала из буфета стакан, налила в него воды и почти бегом вернулась в гостиную, горя нетерпением.
Когда она вошла в комнату, Лили Пиил стояла у круглого журнального столика, рядом с креслом, и в руках держала фотографию Кэма.
Контакт
— Это Камерон, ваш пропавший сын? — уточнила Лили, когда Эва подала ей стакан воды.
— Да. Мы называли его Кэмом. Снимок сделан в тот день, когда ему исполнилось пять лет.
Взгляд Эвы упал на маленькую фотографию в серебряной рамке — сын… Волна бесконечной любви захлестнула ее, и вместе с ней нахлынула жестокая боль.
— Эта… эта фотография говорит вам что-нибудь? — осторожно спросила она, пряча вспыхнувшую надежду.
Лили так внимательно, так напряженно смотрела на фотографию… Но, к сожалению Эвы, вопрос, похоже, нарушил сосредоточение экстрасенса.
— Только то, что мальчик очень хорош собой, — молвила Лили, переключаясь на несчастную мать. — У вас есть какие-нибудь вещицы, принадлежавшие ему? Любимая игрушка, старый свитерок или рубашка? Что угодно, побывавшее в его руках.
— Я сохранила все, ничего не выбросила. Мне казалось, это кощунство, даже если он уже вырос из старой одежды. Но мы оставили его вещи дома, когда перебирались сюда, в Девон.
— Ну, этот снимок тоже полезен. — Продолжая держать в одной руке фотографию в серебряной рамке, Лили взяла у Эвы стакан.
Ясновидящая села в кресло с высокой спинкой, стоявшее у круглого стола, по-прежнему не выпуская из рук фото. Эва присела на край кушетки напротив Лили и в беспокойстве наклонилась вперед.
— Миссис Калег… — заговорила Лили.
— Прошу, зовите меня просто Эвой.
— Эва, я не хочу, чтобы вы ожидали слишком многого.
— Я не буду, — без малейшего убеждения пообещала та.
Лили сегодня держалась по-другому, она была намного мягче, нежели в момент их первой встречи. Суровость исчезла из зеленых глаз, и Лили заметно похорошела. Эва мысленно вознесла молитву, чтобы эта женщина действительно обладала телепатическими способностями и отыскала Кэма. И еще радовалась, что Гэйба сейчас нет рядом, он наверняка не одобрил бы ее затею — муж слишком приземленный человек, чтобы верить в подобные вещи. Как ему рассказать о визите в лавку мисс Пиил в Палвингтоне, не вызывая усмешек? Он мог даже рассердиться на Эву за то, что она пустилась в подобную авантюру. Но ей нечего терять: она должна использовать все средства, лишь бы вернуть сына.
Лили Пиил поставила стакан на стол, а потом, вытянув руку с портретом мальчика, с минуту смотрела на изображение. Эва видела, как наморщился лоб экстрасенса, Эва и сама напряглась всем телом — с такой силой думала о Кэме… как будто это могло помочь телепатке. Несчастная мать моргнула, чтобы остановить подступавшие слезы.
Лили медленно приблизила к себе фотографию и прижала ее к груди. Она закрыла глаза, ее лоб разгладился, словно сосредоточение ослабело. Эва не знала, так это произошло, но Лили вдруг освободила ее мысли. И сознание Эвы наполнилось образами мальчика и уже не пыталось «настроиться» на его мысль, хотя та по-прежнему не знала, жив ли ее малыш.
Дыхание Лили стало более быстрым и поверхностным, веки затрепетали, но не поднялись.
Эва встревожилась, ей показалось, что телепатка задыхается, но дыхание у девушки постепенно выровнялось, а рука упала на кресло.
Ее пальцы крепко сжались, обхватив обитый тканью подлокотник. Дыхание было глубоким, фотография, прижатая к груди, поднималась и опускалась при каждом вздохе. Эва подумала, что ясновидящая, наверное, впала в транс.
Но транс Лили не был полным. Она осознавала окружающее, осознавала присутствие Эвы, сидевшей на кушетке напротив, осознавала дом, в котором находилась. И снова ощутила тяжелое давление, исходившее от этого проклятого места. Ее голова наклонилась, подбородок уперся в грудь. Она пробормотала что-то, но Эва не разобрала слов. Возможно, то был просто чуть слышный стон. Потом тело Лили начало оживать — плечи слегка передернулись, пальцы, сжимавшие подлокотник кресла, зашевелились. Голова немного повернулась. Веки дрогнули, затем снова плотно сжались, а пугающая бледность вернулась на ее лицо.
Постепенно Лили расслабилась и затихла. Дышала она теперь нормально, и Эве даже показалось, что ясновидящая заснула, а может быть, полностью погрузилась в транс. Наконец голова Лили медленно поднялась, хотя глаза оставались закрытыми. Она заговорила. Сначала ее голос звучал совсем тихо, и Эва наклонилась вперед, чтобы расслышать слова.
— Я чувствую… что… кого-то, — тихо произнесла Лили, и Эва напряглась, ловя каждый звук. — Да, кто-то… очень юный… мальчик, совсем маленький мальчик…
Сердце Эвы подпрыгнуло. Неужели экстрасенс дотянулась до Кэма, да еще так быстро? Возможно ли это? Или тут просто фокус? Не шарлатанка ли Лили Пиил, как и многие так называемые медиумы? Но с другой стороны, зачем бы ей обманывать Эву? Она ведь ни словом не упомянула о плате за свои труды, какой смысл? А если Лили настоящий специалист, так Эва и сама рада заплатить любую сумму, никакая цена не покажется слишком высокой. Боже, молю Тебя, пусть все это окажется правдой…
Нежные губы Лили снова шевельнулись.
— Этот мальчик… он так одинок. Он зовет… он просит о помощи. Он хочет… он хочет, чтобы его нашли. Он в темноте… он совсем один…
— Лили, — осторожно сказала Эва, — спросите мальчика, кто он такой. Кэм ли это? Пожалуйста, узнайте…
— Не… неясно. Связь между нами слишком слаба…
— Спросите его, Лили, умоляю, — настаивала Эва. — Это мой сын? Или кто-то другой?
Лили открыла глаза и посмотрела на Эву, но ее взгляд не сразу прояснился.
— Я… я не знаю, — запинаясь, выговорила она. — Голос слишком слабый. Контакт… контакт очень неуверенный. Позвольте мне продолжить. Но, Эва, пожалуйста, сидите тихо. Не надо больше задавать вопросов. Не сейчас.
— Простите… — Эва крепко сжала губы, твердо решив больше не беспокоить Лили. Экстрасенс дотянулась до ее сына, Эва была уверена в этом. Но следующие слова Лили ошеломили ее.
— Не могу сказать, связалась ли я с его духом или с умом. Пока не совсем ясно.
Несмотря на только что принятое решение, Эва заговорила:
— Вы сказали, мой сын потерялся. Кэм действительно потерян для нас. Это должен быть он!
Лили подняла руку, останавливая Эву.
— Мысли, которые я уловила, слишком слабы, хрупки. Он боится.
— Конечно, он боится! Ему не нравится место, где он находится, он хочет вернуться ко мне, к своей семье, неужели не ясно? — Эва уже не могла сдержать поток слез, хлынувших из ее глаз. Она сжала руки так сильно, что костяшки пальцев побелели.
— Я не могу понять, чего именно он боится, — беспомощно сказала Лили. — Ничего определенного. Он слишком далеко.
Эва пребывала в отчаянии.
— Прошу, — умоляюще твердила она, — прошу, пожалуйста…
Глаза Лили снова закрылись, и она откинулась на спинку кресла. Ее лицо напряглось, вытянулось, работа мысли отражалась в болезненно искаженных чертах.
Вдруг что-то изменилось.
Лили резко открыла глаза. Повернулась в кресле, съежилась, закрыв лицо ладонями, и застонала, качая головой из стороны в сторону, как будто ее колотило в агонии. Эва была потрясена и напугана этой переменой. Рот Лили широко раскрылся, словно от ужаса, глаза вытаращились в потолок. Уронив фотографию Кэма, она трясущимися руками вцепилась в собственную шею.
И Эва содрогнулась, почувствовав нечто тяжелое и темное, наполнившее гостиную. Это повисло над ней, как плотная, но невидимая пелена. Казалось, сам свет покинул комнату, пропитанную тягостным полумраком. Даже огонь в камине ослабел, пламя прибилось к поленьям, теряя жар.
Руки и плечи Лили сотрясались, но Эва не знала, это от наполнившего комнату холода или от того, что медиум сильно испугана. Облачка пара вырывались изо рта Лили при каждом судорожном вздохе, и Эва попыталась встать с кушетки, чтобы подойти к девушке, но обнаружила, что словно приросла к месту, примерзла и не может даже приподнять руку. Ее охватил временный паралич.
Тем временем дрожь начала колотить тело Лили с головы до ног, плечи просто бились о спинку кресла. Шея и спина девушки изогнулись, словно в судороге, губы дрожали мелкой дрожью, пальцы обеих рук вцепились в подлокотники кресла.
Лили застонала, потом выкрикнула:
— Уходи, оставь меня в покое! Тебе здесь нечего больше делать!
Эва не знала, к кому или к чему были обращены эти слова. Они с Лили сидели в гостиной вдвоем, хотя, конечно, Эва и сама ощущала некое сильное, пугающее присутствие. Да еще запах, зловоние, раздражавшее ноздри.
Лили Пиил продолжала биться в припадке: ее спина застыла выгнутой дугой, подбородок отвис так, что рот раскрылся еще шире, глаза вытаращились, ничего не видя. Лили начала подниматься с кресла, все еще цепляясь за подлокотники, ее живот выпятился вперед, голова откинулась назад до предела.
Эву внезапно охватила тошнота, и она попыталась справиться с ней, с силой сглотнув, дыша открытым ртом. Но это не особо помогло. Она изо всех сил пыталась встать с кушетки, но так и не смогла подняться. Ее позвоночник застыл, а тело покалывало. Но почему она не может двигаться?..
Ответ пришел, как некая мысленная насмешка: все дело в страхе, это он удерживал ее на месте, она просто боялась пошевелиться… Все, что могла сделать Эва, так это наблюдать за ясновидящей, чье тело теперь яростно корчилось в кресле. Несмотря на собственный страх, Эва тревожилась о Лили, боясь, что в пароксизме транса та может причинить вред самой себе. И снова Эва напряглась, пытаясь пошевелиться, на этот раз сумев поднять руки. Ее дрожащие пальцы протянулись к обезумевшей ясновидящей.
Но Лили внезапно упала в кресло и затихла. Ее голова упала на грудь, глаза снова закрылись. Время от времени у нее дергались то рука, то нога, то плечо, но Лили все так же расслабленно лежала в кресле.
В комнате стало очень тихо.
И еще холоднее.
Огонь в камине почти погас.
Эва не отрываясь смотрела на Лили, распластанную в кресле тряпичной куклой. В комнате потемнело, и не потому, что подступил октябрьский вечер, просто нечто непонятное приглушило, ослабило свет. Тени сгустились, оживая. Напротив Эвы Лили Пиил лежала в кресле… но вот ее левая рука пошевелилась раз, другой… И наконец соскользнула с подлокотника на бедро девушки.
Голова Лили медленно поднялась, и даже зеленые глаза показались Эве темными, почти черными в слабом освещении гостиной. Но может, это впечатление создалось из-за того, что зрачки Лили сильно расширились и радужка превратилась в тонкую линию вокруг них.
Сначала Эве почудилось, будто медиум смотрит на нее. Но потом она поняла, что полные ужаса глаза Лили пожирают взглядом что-то за ее спиной.
Тьма
Гэйб остановился за микроавтобусом, принадлежавшим средней школе Меррибриджа. Из-за того что дорога здесь была слишком узкой, автобус полностью перегородил подъезд к маленькой парковке с правой стороны. Ожидая, когда автобус наконец двинется с места, Гэйб посмотрел на затянутое облаками вечернее небо. Сумерки в это время года и без того наступают рано, но из-за сплошных темных клубов над головой лучи садящегося солнца и вовсе не могли пробиться к земле.
Лорен выскочила из автобуса слева, из пассажирской двери, и Гэйб наблюдал за тем, как она машет рукой, прощаясь с друзьями, как автобус трогается с места, чтобы отправиться дальше, вниз по склону, к прибрежной деревне. Он тронул машину с места, чтобы поставить у моста, и тут с удивлением увидел на стоянке маленький двухдверный синий «ситроен». Гадая, кому бы мог принадлежать этот автомобиль и зачем кто-то приехал в Крикли-холл, Гэйб пристроил внедорожник позади чужой машины, развернув его под другим градусом.
Лорен махнула ему рукой, спеша навстречу, и Гэйб выбрался из салона, не забыв прихватить с заднего сиденья большую папку с чертежами и расчетами проекта.
— Привет, худышка, — улыбнулся он Лорен, когда та уже подбегала к нему.
Девочка чмокнула отца в подставленную щеку и улыбнулась так, что Гэйбу сразу стало ясно: школьный день прошел совсем неплохо.
— Привет, па.
— Как ты? — Гэйб весь день не мог отделаться от мыслей о ночном кошмаре Лорен и об испытанной ею боли, хоть воображаемой, хоть нет.
— Отлично, па.
— Честно?
— Честно. Это был просто сон, вот и все.
— Ну конечно, я знаю, врач так думает, но тебе было уж слишком худо ночью.
Он обнял дочь за плечи, и они пошли к мосту. «Дети быстро забывают подобные вещи, — подумал Гэйб. — Но посмотрим, как она будет чувствовать себя вечером, перед сном».
— Как сегодня, не пришлось снова драться? — ненавязчиво спросил Гэйб, хотя улыбка и сбежала с его лица.
Лорен с удовольствием покачала головой — нет, не пришлось. Конечно, Серафина должна была на днях вернуться в школу, и Лорен гадала, сохранится ли вражда между ними. Она искренне надеялась, что этого не произойдет. Нет уверенности, что она сможет снова ударить эту высокую девочку, и, уж конечно, во второй раз отпадет эффект неожиданности… Лорен сомневалась, сумеет ли снова так разозлиться или набраться храбрости. Однако, несмотря на эту тревогу, ей нравилось в школе. Похоже, через несколько дней друзей у нее появится множество, но лучшей подругой, конечно же, останется Тесса.
Прямоугольные очертания дома смутно вырисовывались по другую сторону реки, и стоило Лорен увидеть их, как ее настроение сразу изменилось.
— Па, мне не нравится Крикли-холл, — сказала она, подняв голову и посмотрев на отца.
Гэйб отметил, Лорен не сказала, что ей не нравится в Крикли-холле; она подчеркнула, что ей не по душе именно сам дом. Гэйб испытывал те же чувства.
— Я как раз потому сегодня и ушел с работы пораньше, — сказал он. — Нам нужно поговорить об этом местечке. Оно плохо на всех влияет.
Если бы несколько дней назад кто-нибудь сказал Гэйбу нечто подобное, он просто рассмеялся бы ему в лицо. Как дом может влиять на кого бы то ни было?
— Мы уедем? — Лорен всматривалась в отца в сумерках.
— Скажем так: это очень даже возможно. Но давай сначала послушаем, что скажет мама.
После тяжелой ночи и всех утренних тревог Гэйб предполагал, что Эве захочется уложить вещи и сбежать отсюда как можно скорее. И хотя Гэйб противился мысли, что их одолел какой-то дом, он и сам был бы счастлив поскорее упаковать чемоданы.
Они миновали мост, поглядывая на стремительно бегущую реку внизу под ними. Лорен чуть не поскользнулась на влажных досках, но Гэйб подхватил ее и прижал к себе.
— Почему нигде свет не горит, па?
Гэйб проследил за взглядом дочери и обнаружил, что она права. Дом, стоявший перед ними, погрузился во тьму, ни одно окно не светилось, несмотря на ранние сумерки. Гэйба охватило дурное предчувствие.
Чтобы успокоить Лорен, он сказал:
— Наверное, мама укладывала Келли поспать после обеда, а потом и сама заснула. Все мы не слишком хорошо выспались ночью.
Они прибавили шагу, Лорен немного обогнала отца, минуя парадную дверь, — вся их семья предпочитала пользоваться задней кухонной дверью, потому что ключ от парадной был слишком длинным и тяжелым, чтобы носить его с собой. К тому времени, как Гэйб обогнул угол дома, Лорен уже вставляла в замок свой ключ. Но она подождала отца, прежде чем толкнула дверь.
Гэйб, перешагивая порог следом за дочерью, протянул руку и щелкнул выключателем. Они оба моргнули от внезапно вспыхнувшего света, потом поспешили к открытой внутренней двери, выводящей в холл, и Гэйб по пути поставил папку возле кухонного стола.
— Мам! — позвала Лорен с порога двери в холл. Ответа не последовало.
Тут отец и дочь ощутили, что обширная комната наполнена глубоким холодом, и остановились.
— Черт! — выругался озадаченный Гэйб.
Он вообще-то уже привык к тому, что в доме постоянно холодно, несмотря на работающие радиаторы парового отопления и камины, но тут происходило нечто другое. Они с Лорен словно сунулись в холодильник.
— Папочка, посмотри!
Лорен стояла как раз перед Гэйбом, но смотрела она наверх, на галерею. Гэйб уловил нечто, но не успел толком рассмотреть, что это было.
Они умчались вдоль по галерее, эти прозрачные клочки… клочки чего? Маленькие обрывки дымчатых облаков, или дымка, или туман? Белые тени? В первый день их пребывания в доме Лорен утверждала, что видела нечто… она назвала это белой тенью, проскользнувшей мимо двери их с Келли спальни. Что она имела в виду? И вот теперь их было несколько, они пронеслись, проскользнули вдоль галереи, несколько сущностей, как будто удирающие со всех ног призраки. Когда глаза Гэйба и Лорен привыкли к полумраку холла и глубокие тени стали менее непроницаемыми, они рассмотрели множество других клочков тумана — движущихся по широкой лестнице облачков, прозрачных, едва различимых. Они промчались в холл и, как будто смутившись, бросились врассыпную.
Немыслимое зрелище, в особенности невероятное из-за размытости теней, тем не менее Гэйб почувствовал, как у него на затылке зашевелились волосы, и это ощущение было резким, почти колющим.
Он шагнул вперед, как будто инстинктивно прикрывая собой Лорен, но, как ни странно, на лице дочери он не заметил испуга — только благоговейное изумление. Совершенно не думая о том, что делает, Гэйб тут же сделал шаг в сторону от кухонной двери, где на стене расположился ряд коричневых выключателей, и боковой частью ладони включил все три разом.
Свет — в основном от кованой люстры высоко вверху, но также и от двух боковых светильников на галерее — был не слишком щедрым, но он, по крайней мере, очистил воздух от фантомов. Гэйб, хотя и почувствовал некоторое облегчение, все же оставался более чем озадачен.
— Эва! — позвал он. — Эва, где ты?
Они с Лорен одновременно услышали негромкий крик — и разом посмотрели на открытую дверь гостиной. Несмотря на свет, горевший над их головами, темнота за этой дверью не смягчилась, будто плотная черная стенка перегораживала вход. Гэйб и Лорен поспешили к гостиной, миновав подвальную дверь, и вместе подошли к комнате.
Гэйб, не думая, перегнулся и просунул руку в темноту, его пальцы нервно ощупывали стену в поисках выключателя, и Гэйбу на мгновение почудилось, что его рука окунулась в чернила, настолько густой была тьма за порогом. Он едва не отпрянул назад от ужасной вони, казалось, насквозь пропитавшей воздух, но подавил этот импульс, догадываясь, что где-то в этой темноте скрывается его жена.
Но даже отыскивая выключатель, оказавшийся по меньшей мере на фут дальше, чем ему помнилось, он услышал, как вдруг испуганно задохнулась рядом с ним Лорен. И сразу же сам увидел это в смутном отблеске почти угасшего огня в камине. Две фигуры сидели в темноте — одна в большом кресле, вторая — и Гэйб инстинктивно понял, что это Эва, — на кушетке. Их лица были полуобернуты к чему-то… к чему-то еще более черному, чем плотная тьма гостиной, — и это что-то наклонялось к Эве…
Ищущие пальцы Гэйба отыскали наконец выключатель и нажали на него. Свет, казалось, весьма неохотно наполнил гостиную, словно тьма изо всех сил сопротивлялась, не желая отступать.
В гостиной были только Эва и какая-то незнакомая Гэйбу светловолосая женщина, обе они сидели, как белые статуи, абсолютно неподвижные, застывшие от страха. И лишь теперь огонь в камине ожил и загорелся снова.
Конфликт
Гэйб уже не мог сдержать гнев.
— Так, давайте сначала. Расскажите еще раз, что тут случилось несколько минут назад. Вы говорите, что над Эвой стояло привидение, но оно исчезло, когда мы с Лорен вошли в комнату и я включил свет, так?
— Я не знаю, было ли это привидение, — ровным голосом ответила Лили, избегая яростного взгляда инженера. — Это была некая сущность, вот и все, что я могу сказать, и эта сущность желала причинить нам вред. Мы обе видели ее… черная тень, которая пыталась дотянуться до Эвы в тот момент, когда вы ее потревожили. Она почему-то потеряла силу и растаяла. Может быть, ее испугал свет, я просто не знаю.
— Но вы сказали, что в доме действительно живут призраки. — Гэйб во все глаза смотрел на медиума, сильно обеспокоенный тем, что Эва так легко поддалась влиянию этой женщины.
— Одиннадцать ребятишек были утоплены в этом доме около шестидесяти лет назад, мистер Калег. А нынче что-то мешает их душам покинуть это место. Мы должны помочь им, мы должны выяснить, почему они не уходят. Необходимо отправить их туда, где им следует находиться.
Гэйб, шагавший взад-вперед, остановился и посмотрел на блондинку.
Если Лили и чувствовала страх, она этого никак не показывала. Она просто продолжила:
— Я также думаю, что ваша дочь каким-то образом активизировала духи детей.
— Продолжайте… — прорычал Гэйб.
— Нет ничего необычного в том, что астральные духи в каких-то своих целях используют чистую психическую энергию молодых — особенно подростков или совсем маленьких девочек. Тьма и дурной запах, заполонившие комнату, рассеялись, когда вы включили свет и сюда вошла Лорен.
Прежде чем Гэйб успел перебить медиума, Лили спросила:
— Лорен в последнее время не испытывала необычной усталости?
— Да, было, — ответила удивленная Эва. — Мы все чувствовали себя измотанными, но Лорен в особенности. Она жаловалась на усталость с того самого дня, как мы сюда приехали. Мы думали, это из-за перемены обстановки или из-за волнения — она ведь пошла в новую школу. Или, может быть… ну, вы понимаете… может быть, просто из-за того, что она растет, организм созревает…
— Она сейчас в таком возрасте, когда психическая энергия очень сильна, но еще не сконцентрирована. К ней легко подключиться.
В голосе Гэйба прозвучало недоверие, когда он спросил:
— Вы что, хотите сказать, наша дочь одержима?
Лили резко покачала головой.
— Нет-нет, ничего подобного! Это просто некий феномен, который никто не может объяснить. Вы ведь должны были почувствовать, как холодно было здесь совсем недавно. Это потому, что дух вытягивает энергию из самой атмосферы. Но главный источник его сил — живые люди, в особенности молодые, с открытыми мыслями, не загрязненными пока что цинизмом и недоверием. Вот почему я стала спиритуалистом: мною воспользовался призрак ребенка, когда я сама была маленькой девочкой… именно тогда я поняла, что обладаю особым даром, которого нет ни у одного из окружавших меня людей.
Гэйб с сомнением посмотрел на Лорен. Ей разрешили остаться в гостиной, пока ее мать и экстрасенс рассказывали о происшедшем, — позволили, потому что и Гэйб, и Эва считали ее достаточно взрослой для подобного разговора. В конце концов, она и сама претерпела от этого дома. Но теперь Гэйб начал сожалеть об уступке. Лорен сидела на кушетке рядом с матерью и смотрела на ясновидящую не отрываясь. Большинство детей верят в привидения, подумал Гэйб, но они ведь верят и в фей тоже. Он снова обратил свое внимание на молодую светловолосую женщину в кресле.
— Послушайте, леди…
— Ее зовут Лили, — быстро перебила его Эва, раздраженная грубостью мужа и его упорным нежеланием принять то, о чем ему рассказали. — Лили Пиил.
— Ладно, извините. Я не знаю, что за игру вы тут затеяли, какой у вас во всем этом интерес, но вы заморочили голову моей жене. Вы заставили ее поверить во все, что вы говорите!
Эва хотела возразить, но Гэйб поднял руку, как бы предлагая жене помолчать.
— Так уж получилось, что я в привидения не верю и никогда не верил, а может, никогда и не хотел верить, но признаю, в доме что-то происходит… что-то ненормальное. Предполагаю, подобные инциденты вы и называете паранормальным Этот дом, безусловно, обладает какой-то дурной энергией, которую я не в силах объяснить. Но я знаю, вы не можете говорить с умершими, во всяком случае в реальности такого не бывает. Не поймите меня неправильно, я не утверждаю, что вы мошенница, я ничуть не сомневаюсь в том, что вы искренне верите в то, что говорите. Я просто не могу согласиться с вами, и я не хочу, чтобы мои жена и дочь имели с вами дело. У нас и без того хватает проблем.
— Тогда объясните сами ту паранормальную активность, которая наблюдается здесь с того момента, как вы приехали, — возразила Лили. — Объясните то, о чем рассказала мне Эва.
Наконец-то Лили выразила протест, подумала Эва, молчаливо радуясь. До этого момента Лили выглядела слегка подавленной пренебрежительным отношением Гэйба. Но теперь она говорила с той колючей холодностью, с которой встретила Эву накануне, в своем маленьком магазине.
— Я не могу, — сказал Гэйб, огорченно качая головой. — Я не знаю. Но я не хочу, чтобы из-за этого у моей семьи возникли какие-то сложности.
— Вам не удастся просто отмахнуться от происходящего.
— Посмотрим.
— В это вовлечены маленькие дети, потерявшиеся дети.
— Но это не живые детишки.
— Они нуждаются в нашей помощи.
— В вашей помощи. Мы не обладаем экстрасенсорными способностями. — Последние два слова прозвучали как насмешка.
— А если я заодно найду вашего пропавшего сына?
Гэйб крепко стиснул губы, и его кулаки сжались сами собой.
— Лили говорила с Кэмом, — поспешно произнесла Эва, словно бросая вызов мужу. — Он знает, что мы здесь.
Лили смутилась.
— Я… я не говорила с ним. Просто наши умы каким-то образом соединились, вот и все. Как будто он искал что-то и наконец нашел. Это не было отчетливым переживанием, и я даже не уверена, что это был именно он. Но я могу сделать еще попытку. Не сейчас, в данный момент я выжата как лимон, — но скоро, может быть, даже завтра.
— Простите мой цинизм, — в голосе Гэйба не слышалось ни малейшего сожаления, — но вы именно вот так зарабатываете себе на жизнь? Цепляете доверчивых людей, обещая им поговорить с ушедшими?
Эва возмущенно выпрямилась:
— Это нечестно! Я сама пришла к Лили, она не навязывалась мне!
— Ладно, ладно! — Гэйб поднял руки, изображая раскаяние. — Я просто говорю, что она, может быть, и себя обманывает, думая, что способна говорить с умершими людьми или обладает телепатической силой. Послушайте, я не знаю, как это произошло или почему, но мне кажется, дом сам по себе способен порождать галлюцинации, даже у таких скептиков, как я.
Эва огорченно покачала головой.
— Так ты думаешь, происходящее — лишь наши фантазии? И шаги на чердаке, и стук за дверцей пустого стенного шкафа? Гэйб, я видела призраки тех бедных маленьких детей здесь, в холле, всего два дня назад. Ты думаешь, что все это самообман?
— Мне самому не приходилось наблюдать ничего подобного, так что я не знаю. Но что-то тут происходит, да, однако мы не станем выяснять, что именно. Это просто не наше дело, так?
— Как ты можешь… — Эва умолкла на полуслове.
И Гэйб, и Лили внезапно уставились на открытую дверь за ее спиной. Эва резко повернулась на кушетке, чтобы посмотреть, что они там увидели, и Лорен сделала то же самое.
В дверях стояла Келли, держа под мышкой мягкого Барта Симпсона, а свободной рукой потирая сонные глаза. За всеми последними событиями Эва совсем забыла, что ее младшая дочь спит наверху. А Келли спала долго, дольше обычного…
— Мамуля, — жалобно произнесла малышка, — почему эти детки так боятся?
Снаружи, за стенами дома, облака начали сбрасывать свою ношу на землю — и дождь снова заколотил по стеклам.
Шестая ночь
Это был тяжелый вечер, к концу которого Гэйб и Эва почти перестали разговаривать друг с другом. Они не разругались, хотя это как раз помогло бы им выплеснуть эмоции, просто между ними в конце концов повисла неловкая тяжесть, возникшая еще после отъезда Лили Пиил. Когда ясновидящая уехала, они поспорили, правда вполголоса, потому что не хотели еще больше расстраивать Лорен и Келли любыми разговорами о призраках, настоящих или мнимых. Но когда девочки отправились спать, Эва рассказала Гэйбу о происшествии на качелях, о том, как некая невидимая сила раскачала их слишком высоко, напугав и Келли, и саму Эву, и как она, Эва, была сбита с ног. Она показала Гэйбу небольшой синяк на подбородке — в том месте, куда ее ударило деревянное сиденье. Она рассказала и о призраках танцующих детей, которые она и Келли видели в холле. Гэйб оторопел, и его решимость как можно скорее увезти семью из Крикли-холла только окрепла. Но Эва и слышать об этом не желала, просто не желала слышать! Разочарованный, Гэйб избрал холодное молчание — таким способом он всегда ограждался от мира, если чувствовал, что может не совладать со своими эмоциями и они вот-вот выплеснутся через край. Завтра все будет по-другому, сказал он себе. Завтра, в свете нового дня, он убедит Эву изменить решение.
* * *
Гэйб повернулся во сне — и его глаза внезапно открылись. Он уставился в потолок, куда сквозь открытую дверь спальни падал свет с галереи, и попытался понять, что же его разбудило.
Он лежал на кровати Лорен; к тому времени, когда Гэйб и Эва поднялись наверх, девочки уже спали в их постели, на кровати с четырьмя столбами, куда улеглись, не спрашивая разрешения. Гэйб и Эва не хотели тревожить дочерей, и Гэйб, памятуя о предыдущей ночи, проведенной в переполненной до отказа постели, решил лечь в соседней комнате. Эва даже не пыталась его отговаривать.
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 28 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |