Был поздний вечер. Луна еле освещала дорогу из-за темных туч. На небе ни единой звездочки. Легкий весенний ветерок перешептывался с деревьями. Василий Карпов возвращался с работы. Он жил в частном

Был поздний вечер. Луна еле освещала дорогу из-за темных туч. На небе ни единой звездочки. Легкий весенний ветерок перешептывался с деревьями. Василий Карпов возвращался с работы. Он жил в частном секторе на самой окраине города, и дорога домой пролегала через небольшой пролесок. Он шел по тропинке, погруженный в свои размышления. Внезапно, боковым зрением Карпов заметил движение. Он увидел голую девушку, убегающую к дороге. Василий замер в недоумении. Его посетила не одна мысль по поводу того, что могло случиться с юным созданием. Одна. В лесу. Может её пытались изнасиловать? Или еще хуже – убить! Мужчина не стал рассуждать дальше и рванул за девушкой.

В мгновенье ока, он оказался посреди густого темного леса. Карпов оглядывался, но ничего так и не сумел разглядеть. Деревья были настолько густо посажеными, что не пропускали ни единого лучика и без того тусклого света. Василий не сумел увидеть даже пальцы собственных рук. Но сквозь тьму, прямо перед его глазами возник образ девушки. Овальное лицо, рыжие волнистые волосы, аристократичный прямой нос, манящие, чуть полноватые алые губы. Он обратил внимание на глаза и, будто, утонул в них. Изумрудно-зеленые радужки глаз, похожие на подлинные изумруды, завораживали, затягивали, обещали все и ничего. В этих прекрасных «камнях» сверкнула искра и…

«Это сон, это всего лишь сон» - в который раз убеждал себя Василий. Он в очередной раз проснулся на вершине Лысой горы. Каждый год одно и то же… За несколько недель до этого чертового, языческого праздника у него начинались приступы лунатизма. Чем ближе была Вальпургиева ночь, тем чаще ему снился этот сон и тем чаще он просыпался на горе. Но почему-то в ночь на первое мая все заканчивалось, вплоть до следующего года.

***

Это началось около пяти лет назад. Василий до сих пор пытался забыть тот страшный день, тот несчастный случай. Он ехал на машине. Дорога была знакома. Да что там, он знал её, как свои пять пальцев! Зазвучала знакомая мелодия. Потертая, старая нокиа лежала на пассажирском сидении. Имя, высветившееся на дисплее, вызвало довольную усмешку. Лиза никогда не звонила без причины. Очевидно, её новая попытка завязать серьёзные отношения с треском провалилась. Мужчина потянулся за телефоном и, подняв глаза, увидел неожиданную картину. Посреди дороги стояла женщина с коляской. Молодая мамаша, не глядя на шоссе, что-то сюсюкала малышу. Карпов понимал – затормозить не успеет. Вывернув руль, он съехал на обочину, где по нелепой случайности проходила старуха. Глухой удар. Василий выскочил из машины. Пожилая женщина неподвижно лежала на земле. Видимых повреждений не было, но вид старушенции вызывал отвращение. Одета в какие-то лохмотья, грязный серый передник с торчащими веточками, сморщенная кожа, длинный горбатый нос и острый подбородок. «Как ведьма!» - подумал Василий. Мужчина подошел к телу и, преодолев брезгливость, начал нащупывать пульс на шее. Седые, выбившиеся из-под платка, сальные волосы упали ему на руку.

От «ведьмы», как прозвал её Карпов, исходил ужаснейший запах. Василию даже пришлось периодически задерживать дыхание. Пахло сыростью, гнилью и травами. С ароматом трав мириться можно, он даже приятен, а вот смешанный с двумя предыдущими – вызывал сильную тошноту. Неожиданно, бабка вцепилась в руку мужчины. Длинные, не стриженные годами, когти впились под кожу. По запястью потекли маленькие ручейки крови. Старуха с трудом открыла глаза. Казалось, только сила воли позволила ей сделать это. В темно-зеленых очах светилась ненависть. От этого взгляда хотелось спрятаться подальше и никогда больше не видеть. По спине Карпова побежали «мурашки». Его охватывал ужас, не испытываемый никогда, до этого момента. Старая хрычовка тяжело дышала и пыталась разомкнуть тонкие, почти бесцветные губы. Из последних сил ей удалось прокаркать два слова злобным, полным ненависти, голосом. Эти слова эхом проносились в голове мужчины – «Будь проклят! Будь проклят…»

***

Последняя ночь застигла Карпова врасплох. Несколько месяцев он с безумной, несвойственной человеку, нетерпеливостью ожидал этой ночи. Сегодня всё должно закончиться. Последний раз в этом году он увидит зеленоглазую девушку.

Сон Василия начался, как и всегда, с дороги домой. Только вот в этот раз все было по-другому. Он никак не мог уловить, что не так. Понимание пришло само. Он находился не в пролеске, как обычно. На сей раз Карпов попал сразу в темный, не пропускающий ни единого луча света, лес. Разглядеть хоть что-нибудь невозможно, настолько густой была тьма. Деревья обступили стеной, не давая дышать. Темнота давила и угнетала. Василий двигался вперед. Попытки остановиться ни к чему не приводили. Ноги сами несли мужчину. Его тело не слушалось. Он в очередной раз попытался остановиться, но ничего не вышло, его, как будто, вели насильно. Вскоре появился первый просвет сквозь непроглядные дебри. Стало значительно светлее и Василий смог увидеть, куда идет. Ступив из лесу, Карпов ощутил мягкий, прохладный ковер из травы. По сравнению с лесом идти стало гораздо приятнее. Шишки и мелкие колючие ветки изодрали подошвы в кровь. Прохладная трава приятно холодила раны и успокаивала боль. Легкий, теплый ветерок ласкал кожу. Свежий воздух был намного приятнее, чем пропахший сыростью лес. Небо абсолютно чистое, без единого облачка, усыпано миллиардами звезд. Полная луна светила над Лысой горой. Новая попытка остановиться и оглядеться не увенчалась успехом. Всё, что мог видеть мужчина – высокие кустарники и большая поляна, укрытая зеленью. Появилось ощущение, будто кто-то смотрит на него. Хотелось повернуться и посмотреть, но ничего не удавалось. А боковым зрением Василий лишь изредка улавливал тень движения. Пронзительный, звонкий издевательский хохот раздался со стороны, мелькнувшей вперед, тени. Карпов поклялся бы чем угодно, что это смех женщины. Создалось впечатление, что она смеялась именно над ним и его положением.

Высокий, немного мускулистый мужчина с черными, как ночь, волосами, безвольно шел к Лысой горе. На его лице не было эмоций, лишь в карих глазах виднелся страх. Он боялся неизвестности. Куда он идет? Что там ждет? Его будто бы тянули за невидимую нить. Слава богу, что это всего лишь сон, пусть и не такой, как обычно. Вот, скоро появится прекрасная зеленоглазка и сон развеется. Василий опять проснется на Лысой горе и побредет на работу, прощаясь с этими дурацкими снами до следующего года.

Он уже начал подниматься на Лысую гору, как нити, которые вели его, оборвались. На верхушке горы плясал огонь. Виднеющиеся тени плясали, то и дело, меняясь местами. Мужчина остановился, и из-за верхушки горы появилась женщина. Та самая, которая все эти годы мучила его во снах. Она была абсолютно нага, настолько прекрасна, что захватывало дух. Василий блуждал взглядом по её телу, не в силах остановиться. Упругая пышная грудь, тонкая осиная талия, округлые бедра, стройные длинные ноги и эти рыжие вьющиеся волосы, едва прикрывающие обнаженную грудь. Женщина всем своим видом излучала власть и знание о том, что ни один мужчина не устоит перед ней. Рассматривая ее, Василий понял, что пропал. Он, с немым обожанием, поплелся к «красотке».

Василий заметил, что она довольна эффектом, который произвела на него. Ему припомнилась песня, которую пел Горбун в мюзикле «Notre Dame de Paris» и слова сами пронеслись в голове.

«Я душу дьяволу продам за ночь с тобой»

Сейчас он был, как никогда, согласен с этими словами.

Предмет его обожания протянула ему руку. Даже не спрашивая, куда она поведет его, он протянул свою, и пошел вслед за ней. Это были самые счастливые минуты в его жизни. Карпов шел за женщиной его мечты.

Они поднялись на Лысую гору.

- Осмотрись. – На лице прекрасной дамы красовалась насмешливая улыбка. Карпов не мог не выполнить ее, то ли просьбы, то ли приказа. Он сам не мог осознать, что делал. Василий с трудом оторвал взгляд от личного «эталона красоты» и огляделся по сторонам. Его начали обступать женщины разного возраста и непонятные ему существа. В некоторых из существ он узнавал демонов, некоторые напоминали скорее чертей. К нему подбирались все ближе. Все, находящиеся на вершине у костра, были обнажены. Вид такого обилия голых тел смущал. Казалось, что тут собрались все нудисты города. Старухи протягивали к нему свои дряхлые, худые ручонки. Морщинистая кожа с обвисшей грудью вызывала отвращение. Женщины помоложе с интересом поглядывали, но подходить ближе не решались. Вот их внешности могла позавидовать любая девушка, но на фоне зеленоглазой красавицы, они становились блеклыми и заурядными. Девушки сбивались группами, шептались и хихикали. «Нечисть», как он назвал про себя всю мужскую, как ему казалось, братию, откровенно хохотала над ним. Василия начало трясти, в его душе царили страх и ужас. Дрожащими руками он начал закрываться от толпы, как ребенок пытается закрыться от чего-то страшного.

Над вершиной горы разнесся громовой голос с шипящими нотками.

-Хватит! Он мой! – этот властный, приказывающий голос принадлежал рыжеволосой ведьме. Теперь Василий был абсолютно уверен, что именно ведьма заманила его сюда и заставила обожать ее и повиноваться.

-Конечно, Верховная. Как скажете. – Огромное количество старушек-прихвостней разбежались кто куда, за ними поспешили менее «зрелые» женщины и остальная нечисть. Карпов озадаченный и одновременно благодарный за то, что теперь никто не тянул к нему руки, опять не мог сдвинуться с места.

-Чем же он, столь неосмотрительно, разозлил тебя, мой прекрасный огонек? – Этот мужской, грубый голос принадлежал существу, сидевшему на чем-то, подобном трону. Существо, мягко говоря, ужасное. Оно было чуть больше человеческого роста с черными глазами, рогами и козлиной бородкой. Лицо напоминало скорее морду животного, что-то среднее между козлом и человеком. Руки, в отличие от всего остального, имели абсолютно человеческую форму, а на ногах были копыта. Черный козлиный мех покрывал практически все тело, за исключением груди и того, что так явно реагировало на стоящую рядом с Василием ведьму.

-Это он убил мою мать! И теперь я буду мстить до тех пор, пока он не сдохнет! – с яростью сказала женщина. Карпов обреченно взглянул на нее. Он – всего лишь безвольная марионетка. Взгляд обратился на животное, сидевшее на троне, а на ухо прошептали:

- Я – верховная ведьма Вальпургия. Отныне я - твой Ад.

Что бы сейчас не произошло на том самом троне, она хотела, чтоб он это видел. Ведьма подошла к человеко-козлу и села ему на колени. Монстр начал нежно поглаживать ее грудь. От его прикосновений женщина запрокинула голову и издала приглушенный стон. Сердце Василия сжалось. От одного вида на, прогибающуюся в руках этого страшного существа, Вальпургию, возбудил его. Он не мог смотреть на то, как обожаемая им женщина занималась любовью с кем-то другим. Но, в то же время, он безумно хотел оказаться на месте монстра и жадно взирал на происходящее.

Полу-животное взяло на руки ведьму, и усадило ее на трон, втиснувшись меж ее бедрами. Началась оргия. Карпов слышал, как вокруг него, с разных сторон, доносятся крики и стоны, но оторвать взгляда от ведьмы и ее любовника не мог. Не мог, не только потому, что его околдовали. Но и потому, что будь он не под чьим-то влиянием, не смог бы оторваться от вздымающейся с каждым вздохом груди. От томно прикрытых глаз и манящих, алых, выкрикивающих в ночь стоны, губ. Василий безумно жаждал эту женщину и вместе с тем мечтал избавиться от её чар. Животное двигалось всё чаще, пока она не закричала от восторга. Оно облизывало ее грудь, поглаживало ноги, бедра, и явно наслаждалось происходящим. И вот, его мечта издала последний хриплый крик, а существо над ней сделало последний толчок. Тело Василия дрогнуло, и все оковы сдерживающие его исчезли. Вокруг него сомкнулась тьма, и снова появилось ее лицо. В зеленых глазах сверкнула искра и он очнулся.

Проснулся Карпов дома, на своей кровати, в полном одиночестве. Он думал, что это вновь был сон. С одной стороны он вновь хотел увидеть Вальпургию, прикоснуться к ней, возможно, даже украсть ее поцелуй. С другой стороны – он действительно хотел, чтобы все оказалось сном, поскольку то, что она заставила его испытать, действительно можно назвать «Адом». Обида от унижения сыграла свою роль. Чем же этот «козёл» лучше него, настоящего мужчины без обильной растительности, рог и копыт? Утро не дало много времени на размышления, и Василий отправился на работу в университет.

На территории учебного заведения было много народу. По всей видимости, была перемена.

- Василий Сергеевич! – Карпова окликнул один из студентов. Оглянувшись, он увидел приближающегося старосту одной из лучших групп.

- Василий Сергеевич! Вас не было на первой паре, и я подумал, что стоит вам представить новую студентку нашей группы. – Парень оглянулся назад и позвал сиротливо стоящую девушку. – Аля иди сюда!

Василий не мог поверить собственным глазам. Это была она. Серый деловой костюм сидел на ней безупречно, из-под пиджака выглядывала белоснежная блуза с кружевным воротником. Зеленые глаза, алые губы,… но вот волосы были аккуратно собраны в две косички, а на носу были очки. Она прижимала к себе несколько книг и выглядела довольно скромно. Девушка подошла к преподавателю и подняла голову. В ее взгляде читалась насмешка, а на лице растянулась улыбка, которую лучше никогда не видеть на лице любимого человека. Опустила взгляд и тут же показалась стеснительной и зажатой студенткой.

Карпов смотрел на нее с нежностью и грустной улыбкой.

- Я Аля! – промолвила студентка. Но в ее, мельком поднятом взгляде, не было абсолютно ничего стеснительного.

- Добро пожаловать, Аля! – Василий думал лишь об одном и одни и те же слова проносились в его голове вновь и вновь: «Вальпургия... мой личный Ад… и Рай».

Дата добавления: 2015-08-28