Формирование феодализма в Королевстве Франков

Формирование феодализма в Королевстве Франков

В качестве образца формирования феодального хозяй­ства в Западной Европе принято рассматривать переход к новым экономическим отношениям в Королевстве франков. Уже в V в. франки завоевали Галлию, а к середине VI в. государство франков простиралось от Рейна до Пиренеев, охватив центральную, наиболее романизированную часть Западной Европы. Королевство франков оказалось более устойчивым государственным образованием, чем предше­ствовавшие варварские королевства, просуществовав до середины Х в.

Главной причиной успехов франков и устойчивости их королевства было то, что вместо тотального разрушения прежних порядков они нашли формы сосуществования с местным галло-римским населением, а многое даже успешно перенимали и усваивали.

Они оставляли в неприкосновенности земли местных владельцев, захватывая лишь обширные императорские владения и не занятые территории. Они сохранили инсти­туты рабства и колоната. Для галлов и римлян продолжало действовать римское право, законы Салической правды на них распространялись лишь частично. Военные вожди — короли франков опирались не только на франкскую знать», но и на галло-римскую аристократию, привлекая ее к себе на службу. Королям было выгодно привлекать на службу представителей чужого народа: франкская знать через ин­ституты военной демократии могла ограничивать их власть.

У франков не было своей письменности, и государствен­ным языком королевства стал латинский. К тому же латин­ский язык был языком церкви. Уже в V в. предводитель франков Хлодвиг крестился, приняв христианство вместе с 3 тыс. своих дружинников. Это обеспечило франкам под­держку христианской церкви. Более того, когда прежние императорские органы власти были ликвидированы, власть на местах сосредоточилась в руках епископов.

Таким образом, новые порядки представляли синтез того, что осталось от Римской империи и новой "варвар­ской" струи. Здесь была явная преемственность.

Исходной стадией формирования феодальных отноше­ний был строй военной демократии. Основную часть фран­ков составляли крестьяне — воины, состоявшие в сосед­ских или сельских общинах, которые принято называть марками. Эти сельские общины трансформировались из ро­довых, существовавших у франков до завоеваний. Что из себя представляла такая родовая община?

Население на родине франков было довольно редким, как, впрочем, и во всей Европе. На территории будущей ФРГ приходилось 2,4 человека на квадратный километр, поэтому селились они просторно, выбирая себе удобные места на лесных полянах, опушках леса, около рек. Есте­ственно, жители такого селения обрабатывали близлежа­щую землю, и на эти земельные угодья не претендовали Жители других селений.

Состояли такие селения из нескольких домов (поэтому историки, иногда называют такие селения "хуторами"). Жи­тели такого селения были кровными родственниками и составляли "большесемейную", т. е. родовую общину.

Впрочем, подобная форма селений (несколько дворов, объединенных в родовую общину) не являлась обязательным стандартом. Из материалов археологических раскопок узнаем и о существовании сравнительно больших деревень в 10—12 дворов. В таких деревнях были "длинные дома площадью до 200 кв. м. В "длинном доме", кроме жилого помещения, находились стойла для скота и размещались несколько семейных пар. Большую семью, занимавшую такой дом, историки иногда называют "домовой общиной". Это была семья, объединявшая 2—3 поколения. Но и в этом случае деревня состояла из кровных родственников.

Строй военной демократии означал, что главным органом власти племени (или союза племен) являлось народное собрание, которое для ведения военных действий выбирало военного вождя. По словам Тацита, германцы составляли боевые отряды "из семейств и родов", т. е. общинно- родовые отношения распространялись и на организацию войска.

Конечно, выделившаяся военная верхушка оказывалась в привилегированном положении. Согласно утверждению того же Тацита у германцев существовал "обычай, чтобы каждый добровольно уделял вождям от своего скота и плодов земных". У представителей военной верхушки было больше скота, чем у остальных членов племени, чаще использовался труд рабов. В крупных селениях археологи обнаруживают "богатые дома», вокруг которых располагались кузнечные и гончарные мастерские". Предполагается, что хозяевами таких "богатых домов" и были представители военной верхушки, т. е. родовой аристократии.

При переселении на римскую территорию родовые связи разрушались. Вопреки утверждению Тацита семейная община не могла представлять боевой отряд. Роды перемешивались. Германцы и здесь селились небольшими группами, занимая удобные места на опушках леса и лесных полянах. Но здесь они не составляли большинства. Они селились вперемешку с местными жителями. В этих условия распад родовой общины на отдельные семьи ускорялся. Тут и возникла соседская, или сельская, община, объединявшая людей уже не по родовому, а по территориальному принципу. В ней сохранялись остатки общинных традиций — совместное пользование лесами и пастбищами, наслед­ственное пользование пашней. Но в основу был положен административно-территориальный принцип.

Дом, усадебная земля, садовые деревья, виноградни­ки, скот находились уже в частной собственности, которая защищалась законами Салической правды. Пахотная зем­ля, луга и леса оставались в общинной собственности, но переделов пахотной земли уже не было — она передава­лась по наследству. Новые порядки позволяли выделять сельскохозяйственные угодья, которые прежде были в на­следственном пользовании, в частную собственность, в ал­лод.

Основой развития частной собственности на землю слу­жил дуализм общины, сочетание частной собственности на усадьбу с общественной собственностью на другие угодья. Прецедент имелся.

Традиционное представление о том, что германская марка была во всем подобна славянской общине — верви, не вполне соответствует действительности. Главным отли­чием было наследственное пользование землей без регу­лярных переделов. В общем пользовании оставались лишь леса, пастбища и пустоши, но если семья расчищала но­вый участок под пашню, он оставался в ее пользовании.

Сам термин "марка" для обозначения такой общины встречает возражения. Марками назывались и администра­тивные районы королевства во главе с маркграфами. Если у франков было в ходу это название для обозначения кре­стьянской общины, очевидно, называть этим же словом часть королевства было нецелесообразно. Или же теперь община-марка действительно охватывала огромную территориюсо множеством селений, и в ее состав входили как Франки, так и местные жители. Но тогда это уже была не община, а административный район.

В условиях завоевательных войн, естественно, власть военного вождя возрастала, а власть народного собрание сходила на нет даже по такой технической причине, что франки рассеялись по огромной завоеванной территории и их трудно было собрать на одно собрание.

Остатком власти народа теперь были "мартовские поля» ежегодные смотры всеобщего военного ополчения. Но VII в. "мартовские поля" из собраний всех воинов-франко превратились в собрания служилой знати, военных предводителей, которые часто были даже не франками, а галлами или римлянами — войско франков теперь было многонациональным.

А власть военного вождя, увеличиваясь, приобретала новые функции, и он из военачальника превращался в главу государства, короля. Слово "король" произошло от имени Карла Великого (768—814 гг.), при котором Королевство франков достигло наибольшего могущества.

К кому могли обращаться представители покоренных (галлы, римляне и др.) с просьбами о защите, о решении спорных вопросов, поскольку прежние органы власти прекратили существование? Естественно, к ближайшему командиру победителей. И власть военачальника дополняет властью административной и судебной. Главнокомандующий войска франков теперь был вынужден разбираться во всех вопросах жизни побежденных.

Для выполнения этих новых функций власти требовался административный аппарат. Главным его органом становится дворцовый совет из приближенных короля, причем этот дворцовый совет комплектовался уже не на основе традиционных родоплеменных принципов, и в его состав входили не только франки, но и римляне, и галлы. Во главе совета стоял майордом, который первоначально только заведовал хозяйством короля, но со временем превратился, в сущности, в главу правительства, в главу подчиненного королю административного аппарата. Это правительство, как и королевский двор, не имело постоянной резиденции. У Королевства франков не было столицы.

Для выполнения функций административной и судеб­ной власти на местах территория страны была разделена на марки во главе с маркграфами (первоначально марки были пограничными областями).

Следует заметить, что королевские администраторы — маркграфы делили власть с епископами, сразу же заняв­шими в королевстве особо привилегированное положение. Епископы не были представителями прежней императорс­кой власти, аппарат которой подлежал ликвидации, но пользовались непререкаемым авторитетом. К тому же епис­копы возглавляли наиболее образованную часть общества, а короли франков стремились перенимать римскую культуру.

Росло церковное землевладение. Перед смертью люди нередко завещали свою землю церкви. Монастыри даже на­значали пенсии и давали денежные ссуды тем, кто обещал оставить церкви по завещанию свои владения.

О привилегированном положении королевской админи­страции свидетельствует Салическая правда. За убийство свободного франка вергельд (судебный штраф) составлял 200 солидов. Поскольку корова стоила два солида, штраф был равен стаду из 100 коров (не следует забывать, что деньги служили лишь для оценки, как определенный экви­валент стоимости, а не означали реальную сумму монет). Но за убийство королевского чиновника следовало запла­тить 600 солидов, а если убийство происходило, когда этот чиновник выполнял королевскую службу, — даже 1800 со­лидов. Любопытно, что подавляющая часть наказаний в Са-лической правде — денежные штрафы. И в этом проявлялся симбиоз варварских обычаев с римским правом.

Естественно, всей этой служилой знати — членам двор­цового совета, графам и т. п. — надо было за службу,за преданность королю платить. Обычной формой платыза службу были земельные пожалования.

Поскольку представители административного аппара­та и военно-служилой знати уже не состояли в общинах, а часто были даже не франками, а галлами или римлянами, они наделялись владениями в форме аллода — полной, отчуждаемой собственности. К тому же сохранялся и слой колонов, крестьян, которые находились уже в феодальной зависимости. Генезис феодализма у франков намного ускорили элементы феодализма, уже сложившиеся в Римской империи.

Аллод, как уже отмечалось, первоначально появился у франкских крестьян. Соседская община была далеко не столь обязательным институтом, как родовая, и крестья­нин-воин мог владеть землей и на праве собственности. В самой общине действовала тенденция закрепления и па­хотной земли в полную собственность, в аллод.

В сущности это было прямым продолжением и даже составной частью распада родовой общины и превращения ее в соседскую. Превращение наследственного владения пахотной землей в полную собственность не влекло отказа от пользования общественными угодьями — лесом, лугом, пустошью.

Владелец пожалованного королем аллода сам, конеч­но, не пахал землю. Для этого существовали колоны и рабы на пекулиях, формы, вполне освоенные завоевателями. Франкские же крестьяне пока оставались независимыми.

Уже во времена Салической правды (VI в.) владения этой знати могли быть довольно крупными. "Кто украдет или лишит жизни дворового слугу, или кузнеца, или золо­тых дел мастера, или свинопаса, или виноградаря, или ко­нюха", — сказано в этом сборнике законов, — обязан уп­латить 30 солидов.

Но аллод оказался невыгодным для королевской влас­ти. Земля давала экономическую независимость. Крупный землевладелец мог и отказаться от королевской службы, тем более, что хозяйство требовало присмотра и заботы.

Поэтому в VIII в. в королевстве вводится новая форма земельного владения — бенефиции. Бенефиции давался уже не в собственность, а в условное владение в качестве пла­ты за королевскую, преимущественно военную службу. Уйдя со службы, человек терял и бенефиции. Бенефиции давал­ся вместе с крестьянами, населявшими эту землю, причем крестьяне должны были платить владельцу феодальную ренту.

Введение бенефициев составило основу военной рефор­мы, которую в 30-х гг. VIII в. проводил даже не король, а майордом Карл Мартелл, в руках которого в это время была сосредоточена вся власть в королевстве (Карл Мар­телл положил основу новой королевской династии Каро-лингов).

Вместо прежнего пешего крестьянского ополчения реформа Карла Мартелла на первый план выдвигала новый род войска — тяжеловооруженную конницу в металличес­ких доспехах. Эта рыцарская конница, составив ядро фран­кского войска, позволила франкам завершить свои завое­вания, образовав огромную империю Карла Великого. В сущ­ности, это был переход от народного ополчения к профес­сиональной армии. Чтобы служить в этом войске, надо было иметь стабильный доход, не отвлекаясь на хозяйственные заботы. Такой доход и обеспечивали рыцарям живущие в их владениях крестьяне.

С падением роли народного ополчения утрачиваются и политические права рядовых франков. В III в. прекращают­ся народные судебные собрания в округах, а "мартовские поля" больше уже не собираются. Общественные институты, которые обеспечивали независимость крестьянина-воина от знати, перестают действовать.

Считается, что именно в это время заканчивается пер­вый этап формирования феодализма, когда в зависимости от крупных владетелей находились лишь несвободные (сервы, колоны), унаследованные преимущественно от Римской империи. Теперь начинался второй этап — подчинение феодалам свободных крестьян. И

Но почему короли франков должны были выделять земельные владения военно-служилой знати? Потому что за службу надо было платить, а платить деньгами в услови­ях натурального хозяйства было практически невозможно. Поэтому служба оплачивалась земельными владениями, и сословие феодалов, причем не только у франков, но и по всей Европе, рождается как сословие военных профессио­налов.

Со временем, почти подобно тому, как это происходи­ло с агер публикус в Римском государстве, бенефиции зак­репляются за владельцами в наследственную собственность, превращаясь в феоды. Сильный феодал увеличивал свои владения, захватывая соседние земли, но чаще крестьяне сами, добровольно отдавались под власть феодала. Поче­му?

Во-первых, потому, что феодальная зависимость и феодальная рента освобождали от военной повинности. Во­енные походы отрывали крестьян от хозяйств, разоряли их, и, чтобы откупиться от участия в них, крестьяне были готовы платить. Рента была способом откупиться от воен­ной службы. Складывалось четкое разделение обязаннос­тей: рыцари воюют, а крестьяне обеспечивают их жизнь.

Во-вторых, это было время, когда право определя­лось силой. Один, сам по себе, человек не мог существо­вать. Он оказывался вне закона. Разлагавшиеся родоплеменные органы уже не могли дать надежную защиту. При­ходилось искать защиту у сильного человека, каким был рыцарь — феодал, причем по возможности у феодала круп­ного, имевшего свою дружину. Но за эту защиту, за покро­вительство надо было платить. Феодальная рента и стала своеобразным "рэкетом" — платой за "крышу", за защиту.

Впрочем, "добровольность" перехода в феодальную за­висимость была весьма относительной. Должностные лица использовали свое положение для подчинения крестьян.

В капитулярии Карла Великого от 811 г. говорится, что "если кто отказывается передать свою собственность епис­копу, аббату, графу или... сотнику, ищут случая, чтобы осудить такого бедняка, а также заставить его идти на войну, и это до тех пор, пока, оскудевши, волею-неволею собственность свою он не передает, или не продает, и те, кто совершит передачу, проживают дома без всякого бес­покойства".

В первую очередь в такую зависимость попадали не франки, а местные крестьяне, составлявшие большинство на территории королевства. Они часто подвергались наси­лиям со стороны завоевателей и, чтобы избежать этих на­силий и разорения, "коммендировались", т. е. отдавались под защиту сильных людей.

К середине IX в. почти все крестьяне королевства ока­зались в феодальной зависимости, и закон 847 г. требовал, чтобы каждый свободный франк нашел себе сеньора.

Так формировалась основа феодальных отношений в Королевстве франков. Приблизительно таким же образом формировался феодализм и в других странах Европы, ко­нечно, с некоторыми особенностями.

Но прежде чем говорить об этих особенностях, об орга­низации хозяйства феода, необходимо дать определение сущности феодальных отношений, принятое в историчес­кой науке.

Основой феодализма является феодальная собственность на землю. А феодальная собственность на землю — это от­нюдь не полная, капиталистическая собственность. Это лишь право на получение ренты с этой земли, т. е. с крестьян, лишь постольку, поскольку они живут и ведут хозяйство на этой земле. Крестьянин может продать эту землю, но к покупателю переходит обязанность платить ренту. Известны случаи, когда крепостной крестьянин, серв продавал свою землю знатному человеку, и этот знатный человек должен был выполнять все те повинности, которые прежде возлагались на серва.

Однако в такую форму феодальных отношений не ук­ладывается понятие "крепостной крестьянин", т. е. лично зависимый от феодала. Само это понятие, чисто россий­ское или, по крайней мере, свойственное феодализму в стра­нах Восточной Европы, точной аналогии в странах Западной Европы не имеет. Там его заменяло слово "серв" — раб. В наследство от Римской империи в Королевстве франков остались и рабство, и колонат. В хозяйствах крупных аллодистов и бенефициариев, конечно, наряду с крестьянами были и рабы, и колоны. Их-то и называли теперь сервами. По своему положению они действительно были близки рус­ским крепостным. В VIII—IX вв. сервы постепенно слива­лись в единую массу с другими категориями зависимого населения.

К IX в. в королевстве складывается тип классической феода, или сеньории. Земля в сеньории делилась на домен который находился в ведении сеньора, и крестьянских хо­зяйств — мансов. Размеры сеньории могли быть различны­ми — от 3—4 сотен до 1—2 тыс. мансов. Владения маркграфа обычно превышали 400 мансов, рядовых рыцарей — были не больше 100—200 мансов.

Мансы были прежними общинными наделами крестьян. В состав манса входила усадьба, пахотная земля, разбро­санная обычно чересполосно в разных полях. Каждый вла­делец манса мог, как и прежде, пользоваться неподеленны­ми общинными пастбищами и лесом. Размер всех частей манса мог колебаться от 6—8 до 25—30 га.

В отличие от римских вилл сеньории были не хозяй­ственными организациями, а организациями для получения ренты. Поэтому господская запашка, как правило, не пре­вышала трети пахотной земли, а нередко и вообще отсут­ствовала. Прослеживалась тенденция к преобладанию сень­орий без господских полей. К тому же часто сеньория не представляла единой территории, а была разбросана по разным частям страны.

Состояние производительных сил требовало максималь­ной самостоятельности крестьянина. Выше говорилось о разложении крестьянской общины. Но в условиях феода­лизации она оказалась настолько стойкой, что и сам фео­дал вынужден был подчиняться общинным порядкам. Па­хотная земля сеньора была расположена чересполосно с крестьянскими наделами, и он был вынужден подчиняться принятому в общине севообороту.

Именно то обстоятельство, что ренту можно было получать с относительно самостоятельного крестьянского хозяйства, вело к постепенному сближению зависимых лю­дей разных категорий. Рабы — сервы теперь все чаще по­лучали пекулий и по своему положению сближались с ко­лонами, наделы которых теперь также назывались пеку­лиями. Законы все в большей степени рассматривали коло­нов и сервов как единую массу зависимых людей.

Наиболее устойчивой частью зависимого населения яв­лялись владельцы прекариев. Прекарии были обычной фор­мой перехода крестьянина в феодальную зависимость. Кре­стьянин "дарил" свою землю владельцу феода, а затем по­лучал ее обратно в пользование при условии уплаты рен­ты, иными словами, он добровольно отдавался со своим хозяйством в феодальную зависимость. Рента с прекаристов обычно была сравнительно небольшой, и прекарист имел право уйти от своего господина (конечно, без земли).

Кроме оброка и барщины существенную роль в усиле­нии эксплуатации крестьян играли баналитеты. Феодал ста­вил мельницу, виноградный пресс, печь для выпечки хле­ба, и крестьяне были обязаны за плату пользоваться этими устройствами. Крестьянин лишался даже права выпекать хлеб у себя дома. Можно было отказаться от пользования баналитетами, но это не освобождало от платы. Впрочем, баналитеты стали практиковаться лишь в конце рассмат­риваемого периода, с Х в.

Защиту от притеснений и покровительства сильного человека искали не только крестьяне, но и рядовые рыцари — дворяне. Рыцарь тоже не мог существовать сам по себе, один, являясь лишь для участия в походах. Надеж­ней было примкнуть к сильному, могущественному челове­ку, занимающему высокую должность в военной или адми­нистративной иерархии, стать его вассалом. Вокруг каждого такого сильного человека группируются рядовые дво­ряне, которые служат его опорой и, в сущности, состав­ляют его боевой отряд. Это его вассалы, за службу кото­рых он отвечает.

Король вынужден был считаться с этими могуществен­ными людьми, давая им иммунитеты, т. е. грамоты, кото­рыми им передавалась власть на местах. Такой крупный фе­одал теперь сам осуществлял в своих владениях судебную и административную власть, а королевские чиновники не могли являться в его владения для выполнения своих фун­кций. Возникло правило: "Вассал моего вассала — не мой вассал". Эта система вассалитета и закреплявших ее иммунитетных документов послужила в дальнейшем основой феодальной раздробленности. Эта система лежала теперь и в основе формирования вооруженных сил. Крупный фео­дал, например, граф, осуществлявший функции королевс­кой власти на определенной территории, являлся в то же время командиром отряда, состоявшего из его вассалов.

В итоге и сам король теперь рассматривал территорию королевства как свою феодальную собственность, которую он может делить между сыновьями, передавая по наслед­ству. Это и привело к распаду королевства на части в IX в.

Период Королевства франков и других варварских ко­ролевств до IX—Х вв. — это период формирования феода­лизма. Первоначально это было господство над побежден­ными, при котором основная масса простолюдинов остава­лась свободной. Это было время крайней пестроты, много­образия земельных отношений. Наряду с общинными вла­дениями оставались прежние владения типа вилл,но появились уже крупные аллоды франкской знати.

Земельные и административные отношения были раз­делены. Человек мог находиться в зависимости сразу, от трех сеньоров; от одного — в личной зависимости, от другого — в земельной, от третьего — в судебной.

Нестабильность политической обстановки, военные столкновения и набеги со стороны укрепляли положение рыцарской знати, повышали ее политическую роль, иммунитетную самостоятельность.

Сливаются две категории господ — просто крупные землевладельцы и королевские слуги, которые тоже ста­новятся крупными землевладельцами. Административно-судебная и земельная власть сливаются в лице хозяина се­ньории. Центром сеньории становится замок, резиденция сеньора, его слуг, примкнувших к нему рядовых рыцарей.

Происходит сближение социального статуса разных категорий зависимых людей. Серв теперь уже не отличал­ся по своим правам от крестьянина. Он мог продать свой участок земли и уйти от сеньора. Сеньор не мог произволь­но менять повинности крестьян. Короче говоря, формиру­ются классические феодальные отношения.

Складываются две главных группы населения: просто­людины — крестьяне и господа — рыцаре. Формируются этические нормы рыцарства: рыцарская честь, верность, примат военной службы. Всеэто вместе и означало фор­мирование феодализма.

Дата добавления: 2015-08-28