Так что же случилось с жучкой?
Больше всего на свете мне хотелось проигнорировать этот тупой вопрос, который - я был в этом уверен - станет первым в череде других таких же глупых. В конце концов, я был на полпути к спальне. Перед мысленным взором уже маячил образ бокала Хеннесси и пары кусочков льда, и, может быть, потому неизбежность разговора с дедом не способствовала улучшению моего настроя.
Все-таки он до меня добрался!
Что? Ты это мне? - мне нехотя пришлось обернуться, чтобы переспросить.
Ты видишь рядом еще кого-то? Так что же сталось с твоим жучком? - дед насмешливо хмыкнул. А я после бутылки вина и пары бокалов коньяка с трудом мог разобрать, в шутку ли говорит старик или всерьез. Если судить по его хитро прищуренным глазам, он шутит. А, если смотреть на его хмуро сведенные у переносицы брови, то можно решить, что дед недоволен мной.
Или все же он недоволен отсутствием рядом со мной "жучки"?
И какого черта ему понадобилось ко мне пристать?!
Я расчитывал на то, что меня, наконец, оставили в покое. Я собирался провести еще пару минут на веранде в полном одиночестве и тишине. Если бы Лев Петрович, второй и последний муж моей бабки по материнской линии, не задал свой контрольный - как предупредительный выстрел в голову - вопрос о "жучке", я бы уже наслаждался новой порцией коньяка.
И все же, вместо того, чтобы осуществить задуманное, я истуканом замер напротив выхода из гостиной, сверху вниз уставившись на восьмидесяти восьмилетнего старика, сидящего в инвалидном кресле в нескольких шагах от меня.
Кажется, вежливость требовала подойти чуть ближе. Но я по-прежнему надеялся на то, что случится чудо, и мне удастся сбежать и от этого пристального взгляда и от неприятной процедуры изматывающего допроса. В прошлом генерал, Лев Петрович прекрасно умел находить "болевые точки". По крайней мере, со мной ему всегда это удавалось. Пожалуй, я считал его единственным из тех, кто на самом деле был способен меня понять. Но не сейчас...
Сейчас на чужое понимание, сочувствие и поддержку мне было глубоко ***ть.
С жучком? - я переспросил сухо и пресно, стараясь изобразить на лице полнейшее равнодушие. Если показать деду, что тема беседы мне не интересна, он от меня отстанет куда быстрей.
Может быть.
Я старше тебя на шестьдесят лет, а слышу в два раза лучше. Что за манера переспрашивать по тысячи раз? Фронта на тебя нет, Тимур, - беззлобно проворчал старик, а после все-таки пояснил. - Я интересуюсь, куда делась твоя жучка.
О ком ты?
Старик покачал головой и вновь насмешливо на меня взглянул.
О твоей зазнобе.
А...
О Ксении, значит.
В памяти всплыло вдруг старое прозвище, которым я наградил идиотку Ветрову классе в восьмом или девятом. В разговорах с дедом я называл эту ненормальную только так. В те годы ничего неприятнее сравнения с навозным жуком в голову мне не приходило.
Она уехала по делам, - ответил невозмутимо. Если это все, что хотел выяснить дед, то можно считать, что я отделался малой кровью.
А что же у нее за дела такие, что она предпочла их, а не поездку с тобой к родным?
Кажется, мне не удалось сохранить непроницаемую маску, так как дед следующей фразой сделал убийственно верное предположение.
Или ты - что же - сам не позвал ее с собой?
Я промолчал. Окинул взглядом опустевший стол в попытке найти початую бутылку водки, коньяка или на худой конец - вина. In vino veritas. Быть может, предложив деду выпить, я смогу постичь глубинный смысл моих отношений с Кси. Еще сегодня утром полгода наших взлетов-падений вдруг показались мне бессмысленными настолько, что захотелось все бросить и...
Не позвал, значит, - с упреком в голосе констатировал дед. Моторчик инвалидного кресла тут же печально загудел и через мгновение, старик подъехал ко мне. - Держи.
В высохшей широкой ладони лежала фляжка. Та самая - памятная. Потрепанная, блеклая, с потертостями по краям. Оставшаяся у деда еще со времен Великой отечественной войны.
Там настоечка на крыжовнике, - пояснил Лев Петрович, когда я не тронулся с места. - Сладкая, наверное. Но бодрит хорошо. То, что нужно тебе сейчас.
Я очнулся, вытащил реликвию из пальцев деда и, отвинтив крышку, сделал большой глоток. Настоечка, которую бабушка - большая выдумщица на слова - называла то самогонкой, то бормотухой, то дьявольским варевом - приятно прокатилась по языку.
Действительно, сладко, - признался, с неожиданной жалостью возвращая деду флажку. Но крепкого напитка в ней оставалось всего на два или три глотка. Мало... - А кстати, откуда она у тебя... - спросил удивленно.
А, - дед отмахнулся. - Передаю свои секреты молодежи.
Я почти переспросил "кому?", потому что в окружении Льва Петровича молодыми считались все, кто был младше него хотя бы лет на пятнадцать.
Моя сиделка, - спокойно пояснил старик. - Софочка мне помогает.
Означенной Софии, насколько я помнил, было примерно лет пятьдесят. Действительно "молодежь" на фоне деда.
Ты не привез ее с собой?
Куда же я без нее, - спокойный голос немного дрогнул, - она на кухне. Матери там помогает.
Помогает...
Интересно, а если бы Ксения приехала бы сегодня, как бы она себя вела?
Пойдем-ка поговорим, - вдруг без перехода предложил мне дед. И, не дожидаясь моего ответа, отправился в сторону отцовского кабинета.
Я уже собрался уйти наверх.
Мы посидим чуть-чуть, - старик принял мое лукавство за чистую монету. Взглянул виновато.
Да, ладно... Все равно у меня нет никаких особых дел.
То ли в память о прошлом (о той помощи, на которую был щедр дед), то ли просто пытаясь спастись от уколов совести, я благодушно улыбнулся и поторопился первым зайти в кабинет.
Так отчего же ты не позвал своего жучка?
Дед, никогда не любивший ходить кругами, задал вопрос, едва я успел повернуться к нему спиной.
Хватит уже так ее называть, - я попросил устало.
Когда-то это была твоя идея, - с коротким смешком напомнил дед. - Да и "жучок" твой давно...
Дед не закончил фразы. Хмыкнул в седые усы и вдруг посерьезнел. - Что у тебя с ней происходит? Ты же бредил ею еще со школы. Так что же сейчас? когда ты, наконец, ее добился.
Я уставился на деда со смесью возмущения и... страха. Того мальчишеского страха, когда тебя поймали на месте преступления.
Что? Удивлен? - дед понимающе покачал головой. - Думал - не догадаюсь?
Мой хмурый взгляд ответил вместо меня. Я ведь, и правда, так думал.
Да и, догадается вообще о чем? О том, что Ветрова была смазливой? О том, что с формами у нее все было супер? О том, что я под утро просыпался мокрым, всю ночь сжимая ее в воображаемых объятиях?
Как можно было догадаться о таком?
Тогда мне просто хотелось ее ***ть. В одном из школьных классов, на учительском столе, возле доски. Там, где она чаще всего огрызалась в ответ на мои слова. А еще - в пустом спортзале, и...
Я усмехнулся собственным воспоминаниям.
...ну, а сейчас? - до меня долетело лишь окончание вопроса.
Что "а сейчас"? - переспросил без всякого энтузиазма.
Дед улыбнулся.
О чем задумался?
О коньяке, - откликнулся, почти не покривив душой. Желание напиться преследовало меня весь вечер.
Пить из-за бабы! - дед фыркнул неодобрительно. Как будто сплюнул. Спросил рассержено. - И что вы дурью маетесь? Вожжа под хвост попала, что ли?
Какие вожжи, к черту? - я, вторя деду, фыркнул. Почти ответил, что в наших проблемах с Кси мы разберемся сами. Но не ответил. Подумал вдруг, что из-за Аннет дед никогда вот так не заводился. - Ксению позвали работать в другую страну, - признался через мгновение. - Она улетела на встречу с работодателем.
Дед качнул головой, поправил аккуратно подстриженные усы и, строго взглянув на меня, спросил.
И ты позволил?
Позволил?! Мне надо было привязать ее к кровати?!
А ты хотел? Так что же не привязал? - дед, сердито выдохнув, подъехал ко мне поближе. - Запомни, Тим, если мужчина растаптывает свою гордость, то женщине он рано или поздно нравиться перестает. И Ксения твоя из тех, кого полезно на место ставить. Женщины хоть и пытаются сделать из нас подкаблучников, но сами же подкаблучников не любят.
Ты чушь какую-то несешь. И Ксения не из таких.
А из каких?
Она - другая, - отрезал я и поднялся с дивана. - Я точно знаю: она - другая.
Раз знаешь, так, что ж, метаешься, как тигр в клетке? - дед умудрился остановить меня, схватив за локоть. - Или надеешься, кривая вывезет?
О чем ты?! - я дернул руку, освобождаясь из стальных тисков, и отступил от деда на шаг назад.
О том, что болтаешься ты, как... - старик запнулся. - Сказал бы я, как что, да ты обидешься. И мало того, что девкам головы морочишь, так и себе мозги ***ал. Смотри, Тимур... Вспомнишь мои слова, но будет поздно.
Дед резко развернулся, показывая, что разговор окончен.
Завел меня и уезжает?
Не отчитывай меня так, будто я до сих пор ребенок.
Не хочешь, чтоб отчитывал, так и не веди себя, как щен! На Ксению со школы слюни пускал? Пускал! Так что сейчас не так, Тимур? Ты сам-то знаешь?
Не дав мне времени ответить, дед покатился дальше. А я беззвучно выкрикнул, что он осел. Впервые в жизни он разозлил меня настолько сильно. Я чувствовал себя, как апельсин, оставшийся без кожуры.
Вы поругались с Львом? - задумчиво поинтересовалась мать, вдруг появившись в дверном проеме. В отличие от Мелкого и меня, второго мужа матери она принципиально не называла дедом. Так же, как никогда она не называла его отцом.
Какая разница? - я огрызнулся, тут же заслужив недовольный взгляд. - Разве ты не подслушивала на пороге?
Тим, да что с тобой происходит?! - мать ловко ушла от ответа. - Чего ты злишься? Мы так хорошо посидели сегодня. А ты весь день ходил мрачнее тучи.
Ничего у меня не случилось! Мне не нужно было вообще приезжать, чтобы не портить вам настроение!
И нужно было остановить Кси... Или поехать с ней.
Последние фразы я не озвучил. Уставился мимо матери на подоконник и подумал о том, что, если бы я не пил, смог бы забрать вещи и уехать прямо сейчас.
Надеюсь, ты понимаешь, что я тебя никуда в таком состоянии не отпущу, - строго заявила мать, догадавшись о моем желании. - И, кстати, ты можешь дать мне телефон Ксении, пожалуйста?
Чей телефон?!
Ксении, - невозмутимо повторила мать, будто это было в порядке вещей просить телефоны моих подруг.
Зачем? Что ты собираешься с ним делать?
Лешка со своей девушкой сейчас в Париже. Он не говорил тебе об этом разве?
Я нахмурился, медленно понимая, на что намекает мать.
Нет, не говорил.
Леша спрашивал меня о Кси. Может, скинешь ему ее номер сам? - мать улыбнулась одними глазами. - Если, конечно, хочешь.
А если я не хочу? - спросил после секундной заминки.
Ну, значит, не отсылай, - спокойно откликнулась женщина. - Мне в общем-то все равно.
Маш?... Ма-аш, ты здесь? - одна из моих двоюродных теток, оставшихся у нас на ночь, выглянула из-за двери. - Мы тебя потеряли. Ты не скаажешь, где взять полотенца?
Скажу, конечно, - мать, даже не оглянувшись на меня, вместе с дальней родственницей скрылась в коридоре. И кабинет отца, ровно как и моя жизнь, вновь оказался в моем полном распоряжении. Не этого ли я хотел еще десять минут назад?
Но вожделенное одиночество, которого я добивался с момента моего появления, вдруг перестало казаться таким желанным. Мне отчаянно захотелось связаться с Мелким и распросить его о том, что он задумал.
Сходив на кухню, и все же осуществив одно из своих желаний - наполнив бокал коньяком и кинув в янтарную жидкость лед, я устроился в кресле-качалке и позвонил брату.
Возможно, помощь Лешки будет лучшим выходом из ситуации. Мы встретимся с Ксенией, как только она прилетит в Москву. А все это время в Париже Мелкий вместе со своей подружкой будет ни на шаг не отходить от Кси.
Я всегда знал, что ты больной, - со вздохом сообщил мне брат, как только услышал мою просьбу. - Как ты это себе представляешь? Мы будем ходить за Кси по пятам? Даже, если она нас пошлет?
Никого она не пошлет.
Пошлет!
Не пошлет!
А я тебе говорю, что очень даже может.
Значит, сделай так, чтоб не послала! И вообще - не ты ли постоянно лез в наши с ней отношения? Если ввязался во все это, то помогай до конца.
Слушаюсь, ваше Высочество, - елейным тоном откликнулись на том конце трубки, и на заднем фоне тот час раздался заливистый женский смех.
Хватит поясничать!
Конечно, босс. Слушаюсь, босс.
Мне пришлось помолчать пару секунд, чтобы не сказать младшему идиоту-брату, кривляющему и изображающему из себя одного из туповатых героев "Бриллиантовой руки", что над его шутками желания смеяться нет.
Я серьезно, Леш, - выдыхая и меняя тон, признался я. - Если не хочешь, не делай ничего. Но, если сможешь помочь, то...
Не дрейфь. Я понял, что нужно сделать.
Еще через пять минут я отправил номер Ксении Алексею.
А уже перед сном, проваливаясь в черный туннель без сновидений, я вдруг подумал о том, что было бы с нами, сделай я с самого начала все по-другому. Даже не три дня назад, когда Кси сообщила мне, что хочет лететь в Париж. И не пять лет назад, когда я предпочел выбрать вместо нее Яну... А тогда - в девятом классе - когда одержимость Ксенией была предельно острой?
Мне хорошо запомнился тот день, когда на третье сентября новый учитель по английскому языку дал написать нам тест, а после объявил о нововведении. В течение четверти необходимо было выполнить большой проект в паре с одним из учащихся в своей группе. И если всем остальным позволено было выбирать партнеров, то я и Ветрова подобной привилегии не получили. Как лучшим в своем потоке - из всех трех классов, нас попросили объединиться.
Но этой истории с проектом "Керимов-Ветрова" развиться не удалось.
Я видел, что Ксения удивилась, как только Андрей Степанович предложил свою идею... И пусть называлось все это красиво - "просьба", отказываться ни я, ни Ветрова не торопились. Я не собирался озвучить свои пожелания раньше, чем это сделает Кси. Если Ветрова с чем-нибудь не согласна, то пусть первая об этом и говорит.
Но она промолчала даже тогда, когда учитель попросил ее (ее - а не меня) взять вещи и пересесть ко мне. Милку, сидящую рядом со мной, Андрей Степанович, отсадил к Антохе.
Ветрова безмолвно положила тетрадки на край стола, села на стул, "записанный" за Милкой на протяжении последних лет четырех, и уставилась на доску так, будто не замечала ничего (и никого!) вокруг. Это тогда задело.
Голову в мою сторону Ксения не повернула. Только нервно поправила прядь, выбившуюся из высокого хвоста.
Сейчас вспоминая всю эту сцену, я путаю какие-то детали. Последний раз, когда я вспоминал о том, как это было, я сидел на премьере первых "Сумерек" вместе с Аннет.
Я наблюдал за поведением блондинистого вампира при первой встрече с Беллой и думал что-то в духе "Вот, бл***. Я понимаю тебя, пацан". Этот безумно затянутый момент знакомства героев Саги - единственное, что показалось мне самым реальным в фильме. Наверное, кто не был в подобной ситуации, тот не поймет.
Ксения сидела от меня на расстоянии максимум десяти сантиметров. Наши локти почти соприкасались. Я принципиально не хотел сдвигаться ни на миллиметр, а Ветрова упрямо вскидывала подбородок и всем своим видом давала понять, что поддаваться и отступать она не будет.
Сердце колотилось в груди, как бешенный маятник. Потели ладони, по спине каплями катился пот, и от неудобной позы начинали ломить мышцы. Мелкие иголочки пронзали кожу на лице. И, кажется, вокруг становилось безумно жарко, - так словно кто-то включил тепловую пушку. А еще было это жуткое чувство в животе, будто все кишки скрутило в тугой узел.
Мысли метались по кругу. Я то хотел, чтобы Ксения обернулась. То злился на то, что она настолько невозмутима. То начинал паниковать, не зная, о чем с ней говорить.
Эти метания закончились в тот момент, когда Ксения раскрыла тетрадь, чтобы записать задания. Она неосторожно толкнула меня локтем, и... Вернуть утраченное равновесие оказалось не так уж сложно. Я почувствовал себя почти героем, когда зашипел на Ветрову.
Смотри, что делаешь! Проблемы с координацией?
Извини, - она откликнулась, даже не повернувшись, чем еще больше меня разозлила.
Чего расселась, как королева?
Сказала же, извини! - Она чуть тряхнула волосами и все же скосила глаза в мою сторону. Взгляд был скорее удивленным, чем виноватым.
Не вздумай больше ко мне прикасаться! - я брезгливо отряхнул невидимые соринки с рукава, и Ксения, наконец, повернулась ко мне, чтобы взглянуть. Посмотрела она на меня при этом, как на идиота. Не верила, что я говорю всерьез.
Ты что, больной? - поинтересовалась хмуро.
Сама больная. Отодвинься от меня, - я чуть подтолкнул ногой ее стул, и Ксения, не ожидавшая моего движения, едва не упала.
Ты спятил? - теперь в ее вопросе была злость. - Буду сидеть, где хочу. И буду прикасаться к тому, к кому хочу!
В подтверждении слов ее тонкие пальцы легли мне на руку, и ногти впились в кожу.
*** - я выругался шепотом, но достаточно зло. Настолько свирепо, что Ветрова почти мгновенно попыталась отпрянуть, едва снова не свалившись со стула. Прежде чем ей удалось от меня отстраниться, я перехватил ее руку и стиснул узкую ладонь в своей.
Ты, кажется, что-то сказала?
Отпусти, - она попробовала вырваться. - Отпусти, придурок!
Ксения, Тимур, у вас все в порядке? - Андрей Степанович, привлеченный шумом, отошел от доски и взглянул на нас.
Да, - я ответил преувеличенно бодро и, все еще вцепившись в ладонь Ксении, усилил нажим.
Ксения? - учитель взглянул на мою побледневшую соседку.
Да, - сдавленно отозвалась она и отвела взгляд. Руку при этом выдернуть даже не попыталась.
Андрей Степанович, удовлетворенный ответом, вернулся к прерванным объяснениям и записям на доске. А я, торжествуя победу, взглянул на Ветрову. По щеке девушки катилась одинокая слеза.
Мой пальцы разжались быстрее, чем я успел до конца осознать, что сделал... Делаю... быстрее, чем на язык навернулось корявое и все еще неискреннее "извини". Но, похоже, Ксения даже не услышала меня. Как только я отпустил ее ладонь, она вскочила и под удивленными взглядами преподавателя и одноклассников выбежала из класса.
У вас что-то случилось, Тимур? - взволнованно поинтересовался Андрей Степанович.
Да, нет, конечно, - Милка, сидящая на соседнем ряду, улыбнулась. - У Ветровой критические дни, наверное.
Раздались смешки.
Мужчина покачал головой и, наградив меня строгим взглядом, вдруг обратился к девушке.
Милана, сходите, пожалуйста, посмотрите, все ли в порядке у Ксении? И постарайтесь поскорее вернуться в класс.
Да, конечно, - Милка отозвалась со злорадным смешком. - Пойду поищу нашу Ксю-ю-шу.
Нашу плаксу Миртл, - таинственным шепотом то ли прорычал, то ли провыл Славка, чем вызвал новую волну смешков.
Медов, - строго позвал учитель. - Вы мешаете моему занятию. Итак, мы остановились на...
Милка вернулась через пять минут, одна. Сообщила, что Ветрову не нашла и вместо того, чтобы сесть к Антону, вернулась на свой "узаконенный" стул. Рядом со мной.
Не волнуйся. До конца занятия она не придет, - прошептала мне.
Так ты ее видела?
Ну, конечно!
И?
Расслабься. Она ничего не скажет. А ты, молодец, Тимур...
Никогда раньше я не чувствовал себя настолько гадко. И слова Милки вместо того, чтоб успокоить, лишь заставили волноваться еще сильней. Я с трудом дождался конца занятия, и потом специально тянул время, долго складывая вещи и делая вид, что что-то перебираю среди учебников и тетрадей, чтобы дождаться возвращения Кси.
Извини, - прошептал, как только она влетела в класс, и не глядя на меня, принялась собирать вещи. Мои извинения она проигнорировала.
Ксения, вы не могли бы объяснить, что стряслось. По какой причине вы самовольно покинули урок?
Остановившийся рядом с нами Андрей Степанович не скрывал своего недовольства.
Прошу прощения. Этого больше не повторится, - голос прилежной ученицы пообещала Кси. - У меня заболел живот, и мне нужно было немедленно выйти.
Потратив несколько секунд на изучения ее лица, мужчина вдруг спросил.
С вами точно все хорошо? Быть может, сходите в медпункт, поговорите с медсестрой.
Да, я как раз собиралась это сделать, - вновь послушно отозвалась девушка.
Хорошо, тогда...
Андрей Степанович, я бы хотела вас попросить не ставить нас в пару с Керимовым, мы...
С кем? - новый учитель, еще не выучивший всех фамилий, нахмурился.
Я о Тимуре, - Ветрова дернула плечом, показывая в мою сторону. - Было бы лучше, если бы мы выполнили проект каждый индивидуально.
Ксения, но это командная работа в первую очередь, - с улыбкой откликнулся преподаватель. - К тому же там огромный объем, рассчитанный на двоих.
Я справлюсь, - уверенно заявила Кси и вновь повторила. - Я хотела бы сделать этот проект сама.
Тимур, а вы тоже хотите выполнить все в одиночку? - Андрей Степанович повернулся ко мне, и на несколько секунд повисла давящая тишина. Я смотрел на обиженную, вцепившуюся в сумку, как в спасательный круг, Кси, и молчал. - Тимур, вы не согласны?... Ксения, вот видите, вы не обсудили это решение с вашим партнером.
Ветрова соизволила одарить меня возмущенным взглядом. Я и партнерство в ее понимании были несовместимы.
Давайте, мы все же не будет менять первоначальный план. И вы все еще раз обговорите с Тимуром, и подумаете, как будет лучше...
Я тоже хотел бы сделать этот проект самостоятельно. Это позволит мне показать, на что я способен. Помощник только будет меня тормозить.
Ксения брезгливо поморщилась после моих слов о помощнике, но неожиданно с азартом поддержала идею.
Именно, слабый партнер способен испортить проект. А вы же не хотите, чтобы мы его провалили, верно?
Андрей Степанович перевел свой взгляд с Ксении на меня. Задумчиво перебрал холеными пальцами в воздухе.
Ну что ж, если вы так хотите. Я возражать не буду. Делайте индивидуально, но обращайтесь ко мне, если будут какие-то сложности и вопросы. И кстати... Я пойму, если вы все-таки решите объединиться.
Мы не решим, - категорично отрезала Кси. Я промолчал. Все, что можно было сказать, мы сказали.
Тогда удачи, - Андрей Степанович улыбнулся на прощание. - Ах да, Ксения, и сходите в медпункт.
Уже иду.
До свидания, - попрощался учитель, скрываясь за дверью и оставляя Ветрову наедине со мной.
Не вздумай больше ко мне приближаться! - потребовала Кси, едва преподаватель переступил порог.
Я? Уже и приближаться?
Иначе что? - я отодвинул стул, чтобы преодолеть расстояние, отделяеющее меня от Ветровой. - Разве ты сегодня не показала, на что способна?
Ксения не сдвинулась с места даже, когда я застыл напротив нее. Несмотря ни на что меня она не боялась.
Ты тоже показал, на что способен. Так что можешь засунуть свои извинения куда подальше. Они такие же фальшивые, как и ты сам. Его высочество-придурок!
Что?! Да ты...
А у нас тут занятие!
А что вы делаете?
Алла Олеговна, я тетрадку забыл.
Толпа галдящих пятиклассников ввалилась в класс, и через мгновение в дверях застыла мрачная фигура завуча по воспитательной работе.
Керимов? Ветрова? - нас одарили удивленным взглядом. - Вам что-то нужно?
Эм... нет, - я отодвинулся от Ксении на пару сантиметров.
Тогда поторопитесь на свое занятие, - беспрекословно посоветовала женщина, и Кси кивнула.
Да, мы уходим, - ответила, игнорируя меня, и первой бросилась на выход.
Инстинкт охотника сработал раньше, чем я задумался о том, что собираюсь сделать. Я кинулся за ней, удачно обогнул двух пятиклашек и преградил дорогу Ветровой.
Она остановилась.
Мы с тобой не договорили,
А нам не о чем говорить, - упрямо заявила девушка и сделала шаг вправо, пытаясь обогнуть меня. Я повторил ее движение и вновь застыл напротив.
Смотри, не пожалей об этом...
Я? Да ни за что, - Ксения возмущенно передернула плечами. - От такого, как ты, лучше держаться подальше. Ты идиот. И общаться с тобой - нельзя.
В доказательство своих слов Ветрова резко толкнула меня локтем и попыталась пройти.
Ты офигела? - я на автомате ухватился за ее сумку. Тонкая лямка слетела с плеча, и Ксения покачнулась.
Ты что делаешь? А, ну, отпусти!
Керимов, что происходит? - оклик Аллы Олеговной, застывшей у кабинета, заставил меня выругаться сквозь зубы.
Еще и эта лезет! Какого черта? Как будто никого другого нет, чтоб докопаться.
Я оглянулся по сторонам. Три человека: две девушки и парень с улыбками смотрели на меня и Кси.
И что им надо?!
Ветрова, перехватив мой раздраженный взгляд, злорадно прошептала.
Я говорила тебе - не прикасаться.
Бл*** Она нарочно?
У нас все в порядке, - я неохотно выпустил из пальцев сумку Ксении и улыбнулся преподавательнице, внимательно наблюдающей за нами. - Мы говорили о проекте.
Обсудите его потом. Раз все в порядке, идите на урок.
Знакомая мелодия звонка ударила в динамики, и Алла Олеговна, взглянув на нас в последний раз, закрыла дверь.
Когда-нибудь ты доиграешься, - задумчиво пробормотала Ветрова, не глядя на меня.
А ты пожалеешь, что это начала, - пообещал ей.
Угу, уже боюсь.
Кси хмыкнула и, отвернувшись, ушла по коридору.
Она всегда уходит, когда ее что-то бесит. А я всегда хочу ее остановить.
Гордячка. Блин...
Я нервно перекатился на свободный край постели.
Вот где она, когда я не могу заснуть?
Настольные часы - две пластиковые стрелки на стеклянном шаре - показывали двенадцать сорок две. А может сорок три.
Она одна? Обычно в это время Кси убегает в душ. Мурлыкает под нос попсовый хит и улыбается задумчиво и хитро. Как будто ждет, что я пойду за ней. Как будто знает, что пойду...
И ждет.
Вот б***
Я вновь перевернулся.
Сколько можно? Ну, почему нельзя не усложнять?!
Подушка, некстати оказавшаяся под боком, с тяжелым "плюх" свалилась на пол. Не утруждаясь тем, чтобы ее поднять, я запрокинул руки за голову и вперил взгляд в расчерченный тенями потолок.
Ну, почему нельзя быть вместе, если нас друг к другу тянет? Какие ей еще гарантии нужны?
Как будто так не ясно, что...
Вот, черт!
***
За разговорами с ребятами прошло оставшееся до отъезда время. Я старалась отвлечься на дурачества Керимова-младшего, на горящий взгляд Люды, на наши беседы... на все, что угодно, лишь бы не чувствовать себя одинокой. К чести Лешки стоит сказать, что он вместе с Людой не отставлял меня ни на минуту. Даже встречи с партнерами Стаса не обошлись без участия младшего брата Тимура. Они вместе с Людой провожали меня до ресторана - о, да, ведь мне была так нужна их поддержка перед ответственным разговором. И они же встречали меня после собеседования на следующий день... Иногда мне казалось, что Алексей и Людмила, как два агента спецназа, явились в Париж, чтобы за мной присмотреть. Прикрываясь желанием погулять, просто банально следили за мной и за тем, что я буду делать. Одна. Без Тимура.
Будто это имело такое большое значение...
Я устала настолько, что к моменту отлета в Москву едва держалась на ногах. Сказывалось моральное истощение и бурный отдых, богатый на постоянные шуточки Лешки и продолжительные прогулки по центру Парижа, невзирая даже на непрекращающийся ни на мгновение дождь. Последнее судя по всему послужило причиной моей первой весенней простуды. Я все чаще хлюпала носом и одну за одной вскрывала упаковки препаратов для лечения горла. В самолете после часа мучений с головной болью я выпила нурофен и задремала. Но поверхностный сон мне не помог. В Москве я оказалась выбившейся из сил, разбитой и полусонной.
И только Тимур, дожидающейся меня в зоне прилета, напряженный и хмурый, немного поднял мое настроение. По крайней мере, он меня ждал.
Я неуверенно улыбнулась мужчине, но вместо того, чтобы потянуться к нему, прижаться всем телом, обнимая, целуя и говоря о том, как я соскучилась по нему там, в Париже, я осталась на месте. А Тим, все такой же скованный и отстраненный, вежливо мне кивнул.
Привет. Как долетела?
Отлично. Спасибо, - прошептала, чтобы не выдать волнение. Мое сердце трепыхалось где-то под самым желудком. И болело почти так же сильно, как болела моя голова. Я могла только молча смотреть на Тимура и ждать того, что он сделает дальше. Я безумно хотела прикоснуться к мужчине, но момент для кидания на шею, момент для признаний, нежностей, слез и соплей был крайне неподходящим. Хотя...
Насморк напомнил о себе жжением в носу и желанием чихнуть. Керимов, похоже, опять переборщил со своими духами. Даже на встречу в аэропорт он приехал одетый так стильно и аккуратно, будто собирался пойти на прием вместо того, чтобы просто забрать у меня чемодан и проводить до квартиры.
Хорошо, - Тим, о чем-то задумавшись, кивнул и наклонился ко мне. Проворные пальцы тут же скользнули под мою короткую куртку.
Нет, подожди. Не сейчас... - Мне пришлось отстраниться, прежде чем Тим успел добраться до моих губ. И без того тяжелый взгляд моего мужчины вспыхнул от гнева, дыхание сбилось. Тим поторопился убрать свои руки у меня со спины.
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 33 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |