Материальная жизнь средневекового общества x-XIII вв.

МАТЕРИАЛЬНАЯ ЖИЗНЬ СРЕДНЕВЕКОВОГО ОБЩЕСТВА X-XIII ВВ.

ПЛАН:

1. Источники энергии.
2. Материалы и ремесло.
3. Сельское хозяйство.
4. Здоровье и продолжительность жизни.

Средневековье – эпоха, довольно бедно оснащенная технически. Более того, технический прогресс не числится в перечне добродетелей этого периода истории Западной Европы. Это время отличалось крайним консерватизмом, а изменения, в том числе и технического характера, носили скорее количественный, нежели качественный характер.

Если говорить об источниках энергии, об уровне энерговооруженности средневековья, по чему судят об уровне развитости общества и его производительных силах, то приходится констатировать, что главными источниками на протяжении рассматриваемого периода являлись мускульная сила человека, животных и энергия падающей воды.

Водяные мельницы были известны в Европе еще с эпохи античности. А в средневековье они упоминаются уже в «Салической правде», запись которой относится к 500 г. В IX в. они широко распространены на Западе, хотя постройка каждой новой заслуживает того, чтобы быть отмеченной современниками в анналах. Так, еще в Х в. «Сент-Бертинские анналы» описывали сооружение аббатом этого монастыря водяной мельницы близ Сент-Омера как «дивное зрелище нашего времени». Период же их интенсивного распространения приходится на XI-XIV вв. Ветряная мельница пришла в Европу с Востока только после начала эпохи крестовых походов лишь в конце XII в., хотя в Испании благодаря арабам она появилась в Х в. Позднее благодаря изобретению коленчатого вала, который присоединялся к водяному колесу, стало возможно использовать энергию падающей воды для приведения в движение сукновальных мельниц, для обработки конопли, дубления кож, для заточки инструментов и даже в пивоварении.

Определенные достижения появились и в сфере использования мускульной силы животных. Поистине революционным стало изобретение хомута, первые точно датируемые изображения которого датируются 800 г., а широкое распространение относится к XI-XII вв. Появление «новой запряжки» потеснило так называемую античную, при использовании которой тяга приходилась на горло животного, сжимала его грудь, в результате чего животное задыхалось и быстро уставало. Именно поэтому на тяжелых пахотных работах нельзя было использовать лошадей. Посредством хомута основная нагрузка была переложена на плечи, а подковы, которые также стали использовать в это время, защищали ноги животного. С этого времени медленно, но верно на пахоте лошадь стала вытеснять быка.

Однако следует иметь в виду, что средневековый скот отличался от современного в худшую сторону, он был низкорослым и малосильным. А рабочая лошадь принадлежало даже к еще более мелкой породе, чем боевой конь, который все-таки должен был нести на себе тяжеловооруженного всадника, да и сам был часто укрыт собственными доспехами. Вытеснение лошадью быка шло очень медленно еще и потому, что она стоила вдвое дороже быка, поскольку производительность ее труда была на 30% выше, а также потому, что ее нужно было кормить овсом, что в любом случае сокращало рацион хозяина, будь то крестьянин или даже сеньор.

Главным же источником энергии был, безусловно, человек, причем не только в ремесле и сельском хозяйстве, но даже в судоходстве, поскольку под парусом можно было идти только при попутном ветре. При всех других его направлениях или во время штиля судно либо стояло, либо шло на веслах. Но ресурсы этого источника не были безграничны, а основная масса работников еще и плохо питалась, если не голодала основную часть своей жизни. Так много зависело от того, каким количеством рабочих рук обладает сеньор, что в некоторых странах, например в Англии, молодых неженатых крестьян облагали особым побором, стремясь побудить их скорее вступить в брак и обзавестись потомством. Отвечая чаяниям времени, священнослужители во время проповедей особый акцент делали на лозунге «Плодитесь и размножайтесь».

Даже в сфере транспорта человек не был полностью заменен. Только после XII в. исчезает окончательно такая повинность крестьян, как перенос ручной клади. Но еще в XI в. монахи Сен-Ванна требовали от своих сервов, чтобы они переносили на плечах мешки с зерном на расстояние в 6 миль. А при постройке соборов перенос тяжестей был одной из форм епитимий, которые возлагались на согрешивших прихожан.

Недостаточно была развита и добыча полезных ископаемых. Отсутствие необходимые технических приспособлений для откачки воды и подачи воздуха на большую глубину делали невозможным разработку полезных ископаемых глубокого залегания. Добывали железо, медь, свинец, который в основном добывался в Корнуолле. Там же в Англии каменный уголь был известен, по меньшей мере, с IX в., но разработка месторождений началась только с XIII в., когда его научились использовать в качестве топлива для обогрева жилищ. Примерно в это же время началась добыча соли на шахтах Саксонии и Польши. Имелись в Европе и месторождения золота и серебра главным образом в Чехии и Германии, но уже к концу развитого средневековья запасы их перестали удовлетворять растущий спрос на драгоценные металлы в связи с развитием товарно-денежных отношений.

Все это обусловило то специфическое обстоятельство, что на протяжении большей части средневековья главным материалом для строительства и изготовления необходимых орудий труда стало дерево. Правда, качество древесины было часто не очень высоким. Деревянные брусы, например, были невелики по размеру и кое-как обработаны. Большие целые брусы, которые использовали при постройке зданий или шли на изготовление корабельных мачт, были очень дороги и могли рассматриваться в качестве своеобразных предметов роскоши, поскольку сами инструменты, использовавшиеся для их изготовления, были чрезвычайно примитивны, хотя и изготавливались из железа.

Само же железо, известное в Европе с глубокой древности, еще со времен Тацита (I-II вв.), было редкостью. В первую очередь оно предназначалось для изготовления оружия. Та армия, которая имела его больше, соответственно имела больше шансов на победу. Так, согласно сен-галленскому летописцу, лангобардский король Дезидерий, увидев в 773 г. со стен Павии ощетинившуюся железом армию Карла Великого, вскричал в ужасе: «О, железо! Увы, железо!», справедливо полагая, что судьба его королевства уже предрешена. Только та часть металла, которая оставалась после удовлетворения военных нужд, шла на нужды хозяйственные. Орудия труда из металла были редки и дороги, хотя начиная с IX в. их доля росла. В этой связи очень показательны хозяйственные описи Каролингского времени. В них, как правило, железные орудия труда перечислены поименно, а в отношении остальных лаконично говорится: «Деревянные орудия в количестве, достаточном для производства работ». Впрочем даже так называемые железные орудия никогда не делались полностью из железа. Например, лопата делалась целиком из дерева, а затем ее нижний край оббивался железом. Целиком из металла делались лишь те орудия, которые были необходимы для обработки дерева: буравы, садовые ножи, топоры, скребки. Сами эти инструменты не отличались многообразием. Например, основным инструментом плотника, столяра и даже дровосека долго служило тесло – разновидность кирки, требовавшая от работника колоссальных физических усилий при произведении работ, особенно по вырубке леса, поскольку тесло могло справиться лишь не с очень мощными стволами кустарника.

Неудивительно, что железо наделялось чудодейственными свойствами, равно как и кузнецы, связанные и сего производством, и с изготовлением из него различных изделий. Не случайно в фольклоре разных народов кузница – это то место, где легко встретиться с нечистой силой, а сам кузнец – сродни колдуну.

Кроме дерева в практике средневековья широкое распространение получил камень и каменное строительство. Долго, по меньшей мере все раннее средневековье, камень был благородным материалом и предметом роскоши. Только в развитое средневековье он становится истинным соперником дерева в строительном деле. С XI в. начинается широкая замена деревянных сооружений каменными. Прежде всего, это были мосты, церкви и замки. Большинство памятников архитектуры раннего средневековья до нас не дошло именно потому, что они сооружались из дерева и часто уничтожались огнем. Каменными в первую очередь заменялись эти более ранние деревянные строения. Особенно на первых порах владение каменным домом – признак богатства и власти. Такие каменные жилища были доступны церкви, сеньорам и богатым горожанам. Каменное строительство в городе начинается довольно рано, но еще долго сооружение каждого нового каменного дома считалось событием, достойным упоминания в городских хрониках.

В целом технические достижения были весьма малозначительными, даже в ремесле, которое в этом отношении, безусловно, опережало сельское хозяйство. Наиболее значимые технические достижения в этой сфере происходят лишь в отдельных отраслях, а их распространение относится к самому концу зрелого средневековья. Так, масляная живопись была известна с XII в., но решающие успехи она сделала лишь в конце XIV- начале XV вв. Производство стекла, известное с античности, возродилось лишь в XIII в. в Венеции, а форму промышленного приобрело не ранее XVI в. Поэтому в развитое средневековье стекло использовалось для изготовление витражей, украшавших церкви и соборы, но никогда в домах даже богатых людей. Производство бумаги, принесенное в Испанию арабами в VIII в., распространилось в остальной Европе не ранее XIV в. Пожалуй, самое серьезное изобретение средневековья – порох и создание огнестрельного оружия в XIV в. Правда, первые пушки больше пугали своим грохотом, нежели наносили ядрами ущерб противнику.

Любопытно, что ремеслу долго не уделяли внимание ученые мужи. Первый трактат, получивший многозначительное название «О различных ремеслах», вышел из-под пера ученого монаха Теофила в XII в. Однако в нем автор стремился не столько обучить ремесленников и художников, сколько доказать, что техническое умение есть дар Божий.

Но не ремесло, а сельское хозяйство было основой средневековой экономики. Каково же было состояние этой важнейшей отрасли? Прежде всего, его техническое состояние было совершенно удручающим. Основной инструмент для обработки земли во многих районах Европы – рало античного типа. Его сошник лишь иногда оковывали железом, а в большинстве случаев просто закаливали дерево на огне, обугливали, чтобы сделать тверже. Рало скорее царапало землю, нежели взрыхляло. Конечно, средневековый крестьянин пользовался и тяжелым колесным плугом с железным лемехом и отвалом, но он очень медленно распространялся в это время. Чтобы интенсифицировать пахоту и улучшить обработку земли, крестьяне практиковали трехкратную, а в XIII-XIV вв. четырехкратную вспашку. После этого в труднодоступных местах землю вскапывали лопатой или мотыгой и боронили. Нередко комья земли после пахоты разбивали руками. Прополка сорняков велась плохо. Чаще всего на длинную палку насаживался серп, которым срезали верхушки сорняков, или вилами выкапывали их. Естественно, очистить таким способом поле от сорняков было невозможно. Плохо обработанная, плохо аэрированная почва давала неважные урожаи, плодородие ее быстро истощалось, что еще более усугубляло ситуацию.

Положение могло бы изменить применение удобрений. Однако естественных удобрений, которые только и были известны в это время, было недостаточно, потому что, с одной стороны, в большинстве стран Европы земледелие вытесняло скотоводство, а с другой, в большинстве местностей скот (преимущественно свиньи и козы) обычно пасся в лесу и навоз пропадал. К этому следует добавить эпизоотии, которые существенно уменьшали поголовье домашнего скота. О том, насколько серьезной проблемой была нехватка удобрений, свидетельствуют источники. Так, в Германии XII в. сеньор в качестве жалованья выдал своему привилегированному агенту «навоз от одной коровы и ее теленка». Для крестьян же устанавливавшийся порядок, когда надо было в качестве повинности принести сеньору «горшок навозу», становился тяжелым побором.

Нехватка удобрений несколько компенсировалась тем, что во время уборки урожая злаки срезались серпом почти у самого колоса, так что оставлялось как можно больше соломы, которая вначале шла на корм скоту, а потом ее остатки запахивались в землю и служили своего рода удобрениями.

Результатом всего вышеописанного было то, что земледелие, носившее не интенсивный, а экстенсивный характер, было малопродуктивным. Почвы быстро истощались, а их плодородие фактически не восстанавливалось, что, в свою очередь, влекло за собой снижение урожайности. Чтобы хоть как-то улучшить ситуацию, прибегали к широко распространившейся практике оставления земли под пар, а также к массовым расчисткам.

Свою отрицательную роль играла и автаркичность хозяйств. Она диктовалась господством натурального хозяйства, с одной стороны, а с другой, поддерживалась представлениями, вырабатывавшимися в условиях натурального хозяйства, о том, что стыдно и бесчестно прибегать к помощи извне, если все, что нужно для жизни можно произвести самому. К этому следует добавить состояние дорог и транспорта, слабое развитие товарно-денежных отношений. Все это приводило к тому, что крестьянское хозяйство вынужденно было поликультурным, а многие культуры пытались выращивать в совершенно неподходящих для этого климатических условиях. Так, например, виноград можно было встретить в Англии, крупным центром виноделия был Парижский район, а Лан в средние века мог быть назван столицей вина. Конечно, качество такого винограда было очень низким, таким же было и вино, производившееся из него. Экстенсивный характер земледелия заставлял вводить в оборот земли, непригодные для сельского хозяйства, что также вело к низким урожаям. Если следовать данным английских агрономических трактатов XIII в., то нормальными следовало считать такие урожаи: 1:8 для ячменя, 1:7 для ржи, 1:6 для бобовых, 1:5 для пшеницы, 1:4 для овса. На практике результаты часто были далеки от приведенных цифр.

В целом же экономика средневековья имела своей целью обеспечить людям прожиточный минимум в буквальном смысле этого слова. Она давала людям возможность иметь крышу над головой, обувь, одежду и пищу, все это в количестве достаточном для физического выживания и не более того. Конечно, прожиточный минимум представителей господствующего класса был выше, чем у крестьян, поскольку он должен был позволить им сохранить свой статус. Если большинство сеньоров было «богато», то есть имело чем обеспечить себе и средства существования, и необходимый избыток для поддержания ранга, то были также и «бедные сеньоры», которые не могли содержать ни себя, ни свою семью: «Тогда прибыл на лодке некий бедный рыцарь с женой и четырьмя детьми. Я велел их накормить в моем доме. После трапезы я позвал бывших там дворян и сказал: «Сделаем доброе дело и освободим этого бедного человека от его детей. Пусть каждый из нас, и я в том числе, возьмем по ребенку» (рассказ французского сеньора Жуанвиля). Некий Дю Клюзель, рыцарь из Форэ, был так беден, что сделался приходским кюре и нотариусом в своей деревне, то есть стал заниматься деятельностью вовсе не соответствующей его знатному происхождению.

Отсутствие значительного экономического роста, обусловленное особенностями средневекового общества, приводило к тому, что Западная Европа представляла собой мир, находившийся на крайнем пределе, мир, где реальной и постоянной была угроза лишиться средств к существованию. Средневековый Запад вполне можно обозначить как универсум голода, который постоянно терзал страх голода, страх, имевший под собой слишком реальную основу.

Эта тема находит широкое отражение в фольклоре, особенно крестьянском. Чрезвычайно популярны библейские мифы, также связанные с темой еды и насыщения. Можно выделить чудеса, которые повторяются в житиях многих святых, что лишний раз указывает на их популярность. Это, прежде всего, манна небесная, посланная иудеям в пустыне (Ветхий Завет), а также насыщение тысяч людей несколькими рыбами и хлебами (Евангелие). Объектом всех этих чудес является хлеб не только потому, что это память о чудесах Христа, но и потому, что хлеб – основная еда простолюдина. Любопытно, что еще одно чудо – превращение воды в вино во время пира в Кане Галилейской, вспоминается в средневековье крайне редко, поскольку вино было доступно в основном высшим слоям общества. Даже в поэзии миннезингеров (букв. поющих о любви) можно встретить эту популярную тему еды. Вот отрывок из сочинения Штейнмара:

Ты, хозяйка, начиняй-ка

Жирной рыбой тесто,

Вин заморских не жалей,

Ставь свинину, кур, гусей, -

Для всего есть место,

Блюда громозди на стол

Да корми на славу нас:

Осушу до дна бокал,

Ни кусочка не оставлю

От жаркого и колбас.

……………………………………

Пусть утроба пышет жаром,

Мы глотком собьем угар,

Жар потушим, как пожар,

Попотеем мы не даром,

Обмахнемся опахалом.

Снедь тащи к нам из сусека,

Чтобы рот у человека

Стал душистым, как аптека.

Я перед вином немой.

……………………………………

Воротами стал мой рот:

Сквозь меня куда-то прет

Снедь с вином в охотку.

Ей с дороги не свернуть,

Здесь один проезжий путь:

Славлю эту глотку.

Как-то раз я съел гуся,

Он прошел совсем не туго…

Навязчивая мысль о голоде встречалась даже у представителей богатых слоев общества. Так, в вымышленных королевских генеалогиях часто в качестве родоначальника королевской династии мы видим обычных крестьян, что вовсе не умаляет, а напротив, повышает их значимость. Например, «Золотая легенда», повествующая о первых королях Британии говорится: «Святой Герман по Божьему велению приказал, чтобы к нему привели свинопаса с женой, и, ко всеобщему удивлению, он провозгласил королем сего человека, который оказал ему гостеприимство. И с тех пор британская нация управляется королями, вышедшими из рода свинопасов». Или франкский император Карл Великий в поэме IX в. описывается следующим образом:

Вот великий император,

Добрый сеятель и жнец

И мудрый землепашец.

Как уже было сказано выше, голод действительно был реальной угрозой всего средневековья. Сельское хозяйство, будучи весьма слабо технически оснащенным, было крайне зависимо от погодных условий. Если обычные годы приносили крестьянам не самой обильный урожай, то при погодных аномалиях голодная катастрофа становилась неизбежной. Запускался адский цикл, вырваться из которого не представлялось возможным. Недород, естественно, влек за собой рост цен, увеличивалась нужда бедняков. Голод ослаблял человеческий организм, делал его крайне уязвимым для болезней и эпидемий, начинался «мор». Отсутствие хороших дорог, таможни, разбойники и пираты не давали возможности доставлять продукты в голодающие районы. Последствия плохих урожаев усугублялись неумением хранить выращенное и защищать его от вредителей и грызунов. Так, хронисты сообщают о тучах саранчи, которые распространились от Германии до Испании в 873 г., а осенью 1195 г. появились в Австрии и Венгрии. В 1309-1310 гг. майские жуки опустошали в течение двух лет виноградники и фруктовые сады Австрии.

Размах же голодных бедствий был весьма впечатляющим. Вот описание страшного голода и его последствий, содержащееся в бургундской хронике Рауля Глабера, монаха из Клюни, под 1032 г. «Голод принялся за свое опустошительное дело, и можно было опасаться, что исчезнет почти весь род человеческий. Атмосферные условия стали настолько неблагоприятными, что нельзя было выбрать дня для сева, но главным образом по причине наводнения не было никакой возможности убрать хлеб. Продолжительные дожди пропитали всю землю влагой до такой степени, что в течение трех лет нельзя было провести борозду, могущую принять семя. А во время жатвы дикие травы и губительные плевелы покрывали всю поверхность полей. Хорошо, если мюид семян давал одно сетье урожая (1 сетье = 6-7 мюидам), а с него едва получали пригоршню зерна. Если по случаю и удавалось найти в продаже что-нибудь из продуктов, то продавец мог запрашивать любую цену. Когда же съели и диких зверей, и птиц, неутолимый голод заставил людей подбирать падаль и творить такие вещи, о каких и сказать страшно. Некоторые, чтобы избежать смерти ели лесные коренья и траву. Ужас охватывает меня, когда я перехожу к извращениям, которые царили тогда в роду человеческом. Увы! О горе мне! Вещь неслыханная во веки веков: свирепый голод заставил людей пожирать человеческую плоть. Кто был посильнее, похищал путников, расчленял тело, варил и поедал. Многие из тех, кого голод гнал из одного места в другое, находили в пути приют, но ночью с перерезанным горлом шли в пищу гостеприимным хозяевам. Детям показывали какой-нибудь плод или яйцо, а потом их уводили в отдаленное место, там убивали и съедали. Во многих местностях, чтобы утолить голод, выкапывали из земли трупы.

В округе Макона творилось нечто такое, о чем, насколько нам известно, в других местах не слыхали. Многие люди извлекали из почвы белую глину, примешивали к ней немного муки или отрубей и пекли из этой смеси хлеб, полагая, что благодаря этому они не умрут от голода. Но это приносило им лишь надежду на спасение и обманчивое облегчение. Повсюду были видны одни лишь бледные, исхудалые лица, да вздутые животы, и сам человеческий голос становился тонким, подобным слабым крикам умирающих птиц. Трупы умерших из-за их огромного количества приходилось бросать где попало без погребения, и они служили пищей волкам, которые долго еще потом продолжали искать свою добычу среди людей. А так как нельзя было хоронить каждого в отдельности по причине большого числа смертей, то в некоторых местах люди из страха Божьего выкапывали то, что обычно называют скотомогильниками, куда бросали по 500 и более трупов, сколько хватало места, вперемешку, полураздетыми, а то и вовсе без покровов; перекрестки дорог и обочины полей также служили кладбищами».

Эта мрачная литания продолжалась даже в XIII в., когда великий голод стал приходить несколько реже. 1212-1222 гг.: «В Польше три года подряд шли проливные дожди и происходили наводнения, результатом чего стал двухлетний голод, и многие умерли». 1223 г.: «Были сильные заморозки, которые погубили посевы, от чего последовал великий голод во всей Франции». В том же году: «Очень сильный голод в Ливонии – настолько, что люди поедали друг друга и похищали с виселиц трупы воров, чтобы пожрать их». 1263 г.: «Очень сильный голод в Моравии и Австрии; многие умерли, ели корни и кору деревьев». 1277 г.: «В Австрии, Иллирии и Каринтии был такой сильный голод, что люди ели кошек, собак, лошадей и трупы».1280 г.: «Великая нехватка всех продуктов: хлеба, мяса, рыбы, сыра, яиц. Дело дошло до того, что в Праге за грош с трудом можно было купить два куриных яйца – тогда как раньше столько стоило полсотни. В тот год нельзя было сеять озимые, кроме как в далеких от Праги краях, да и там сеяли очень мало; и сильный голод ударил по беднякам, и много их от этого умерло».

Как видим, голод заставлял людей есть некачественную, а то и вовсе непригодную пищу. Результатом стало появление страшных болезней, принимавших порой характер эпидемий. Особенно впечатляющей была эпидемия «горячки», которая вызывалась спорыньей и появилась в Европе в конце Х в. Вот как описывает ее хронист Сигиберт Жамблузский: «1090 г. был годом эпидемии, особенно в западной Лотарингии. Многие гнили заживо под действием «священного огня», который пожирал их нутро, а сожженные члены становились черными, как уголь. Люди умирали жалкой смертью, а те, кого она пощадила, были обречены на еще более жалкую жизнь с ампутированными руками и ногами, от которых исходило зловоние».

Плохое питание и удручающее состояние медицины, естественно, сказывались и на физическом состоянии средневековых людей, и на продолжительности их жизни. Средняя продолжительность жизни была невелика – 30 лет. Интересно, как характеризуют современники людей, выступавших свидетелями на процессе канонизации французского короля Людовика IX Святого. Так, сорокалетний мужчина в протоколе назван «мужем зрелого возраста», а пятидесятилетний – «человеком преклонных лет». Любопытен и возраст, когда человек уже считался взрослым. По данным Ю.Л. Бессмертного, полученным по материалам Франции, совершеннолетней и дееспособной девушка считалась в 12 лет и могла уже выходить замуж. Для юноши возраст совершеннолетия – 15 лет. С этого момента наступала полная правоспособность. Но и раннее детство заканчивалось очень рано – в 7 лет. Считалось, что с 10 лет дети способны различать добро и зло и поэтому несут ответственность за свои поступки, в том числе за убийство наравне со взрослыми. С 12 лет разрешалось произносить судебную клятву, выступать гарантом в сделках купли-продажи и залога. Для детей рыцарства с 12 лет начиналось участие в ратных делах.

Крестьянские подростки очень рано начинали участвовать в хозяйственных делах родителей. Как показали английские и французские материалы, к работам в земледелии и скотоводстве крестьянские дети привлекались чуть ли не с 8-9 лет. К 14-15 же годам они овладевали едва ли не всеми хозяйственными премудростями и могли самостоятельно вести хозяйство. В эти же годы их начинали считать совершеннолетними, они вступали в брак.

Что же касается здоровья средневекового человека, то здесь, безусловно, были большие проблемы. Физические дефекты встречались даже у представителей знати, особенно в раннее средневековье. Так, на костях меровингских воинов были обнаружены тяжелые кариесы, которые являлись следствием плохого питания. Детская смертность была крайне высокой, даже в знатных и королевских семьях.

Перечень болезней этого времени достаточно широк. Самой распространенной и смертоносной из эпидемических болезней был, конечно, туберкулез. Следующее место занимали кожные болезни – прежде всего ужасная проказа, за которой следовали абсцессы, гангрены, чесотка, язвы, опухоли, шанкры, экзема, рожистое воспаление. Одно из наиболее часто упоминаемых в источниках заболеваний – золотуха. Историки выяснили, что под этим названием имелись в виду различные кожные нарушения: диатез, туберкулез кожи, экземы, фурункулез, лимфатические заболевания и др. Судя по контингенту золотушных больных, которые совершали паломничества к королям-исцелителям, можно предполагать, что поражали они особенно часто простолюдинов. С середины XIII в. «исцеление» золотухи становится одной из обязательных функций Капетингов, которых традиция наделяла даром ее исцеления.

Не менее многочисленными являлись болезни, вызванные авитаминозом, а также уродства. В средние века в Европе было много слепых с бельмами или дырами вместо глаз, которые позже будут блуждать по страшным картинам Питера Брейгеля, калек, горбунов, больных базедовой болезнью, хромых, паралитиков.

Другую впечатляющую категорию составляли нервные болезни: эпилепсия, танец святого Ги, лунатизм, помешательство, идиотизм. Отношение к таким больным в обществе было противоречивым. С одной стороны, их, особенно буйных, пытались лечить, прежде всего, подвергая экзорцизму (изгнание бесов), а с другой, относились терпимо, используя таких людей в качестве шутов при дворах сеньоров и королей.

Материальные условия жизни делали психику средневекового человека крайне хрупкой, неустойчивой, очень подверженной влияниям извне. Массовые психозы становились весьма распространенным явлением в этом мире.

Дата добавления: 2015-08-28