- В общем, сейчас мы поступаем таким образом: ты даешь мне деньги, и я ухожу. Навсегда, - Билл посмотрел на меня взглядом раненого животного, перед которым не смог устоять бы никто, даже самый заядлый охотник вроде меня.
- Вот. Ты сам ясно дал мне понять, что тебе от меня нужно, - резко ответил я, показывая ему всем своим видом, что теперь я полностью удовлетворен его ответом.
- Быстро, - прошипел Билл. – Я не хочу оставаться здесь ни единой секунды.
Я быстро вытащил свой бумажник и сосчитал необходимые ассигнации. Не хочет? Как хочет, я никого не заставляю, учитывая то, что нам оставалось терпеть друг друга почти два с половиной дня. Теперь гораздо меньше.
Пока я пересчитывал деньги, Билл одевался. И я не мог не отметить в очередной раз, что просто пленен с головой его необыкновенным стилем. Он оделся просто – в то, в чем пришел ко мне в первый раз – кожаная куртка, джинсы, футболка, кроссовки. Все. Ту одежду, которую мы с ним купили, он милостиво проигнорировал – судя по всему, хотел всем своим видом показать, что у него тоже есть гордость.
Когда я протянул ему пачку денег, перетянутую розовой канцелярской резинкой, Билл усмехнулся и внимательно все пересчитал, а я про себя не мог не подумать, как пленительна эта маленькая сучка даже в этот момент, когда все то, что связывало нас эти несколько дней, рушится как песчаный замок под натиском утреннего дождя. Причем по моей собственной глупости – я забыл поставить над замком зонтик.
- Аривидерчи, - Билл вновь усмехнулся и выскользнул за дверь. Как я заметил позже, денег он так и не взял.
Я стоял и думал: что я сделал в наших отношениях не так? В чем моя ошибка? Наверное, в том, что я сразу потребовал от него многого. Мальчик только признался мне в любви, а я усомнился. Идиот кромешный. Не он. Я.
Я выскочил за дверь как был – в одной простыне, обернутой вокруг бедер, как говорится, дабы срам прикрыть.
- Билл!! Билл, подожди! – я догнал его – он еле-еле плелся и достиг середины коридора, который, при большом желании уйти, можно было преодолеть за две с половиной секунды.
- Что? Что тебе надо?! Прощальный секс!??! Финальный минет!? Что тебе надо, черт возьми!??!? – в его глазах были слезы.
- Прости меня…останься, прошу…- я искренне с сожалением посмотрел ему в глаза и прижал к себе. Судя по всему, устал он так, что у него даже не было сил вырываться.
- Ты сделал мне так больно…- прошептал Билл и опустил глаза.
- Я знаю…- прошептал я в ответ.
- Больше никогда так не делай, - и мы ушли обратно в номер.
-10-
POV Bill
Признания в любви говорить легко и приятно, когда ты в них уверен на все сто процентов, но когда тебя за каждое признание бьют по щеке и делают все, чтобы ты почувствовал себя полным ничтожеством…по-моему, это что-то невероятно обидное…по крайней мере, то, что я испытывал, можно было сравнить с тем, что меня втоптали в грязь, затем на меня плюнули, а потом плевок растерли.
Как говорил Пауло Коэльо, любовь - это наркотик. Поначалу возникает эйфория, легкость, чувство полного растворения. На следующий день тебе хочется еще. Ты пока не успел втянуться, но, хоть ощущения тебе нравятся, ты уверен, что сможешь в любой момент обойтись без них. Ты думаешь о любимом существе две минуты и на три часа забываешь о нем. Но постепенно ты привыкаешь к нему и попадаешь в полную от него зависимость. И тогда ты думаешь о нем три часа и забываешь на две минуты. Если его нет рядом, ты испытываешь то же, что наркоман, лишенный очередной порции зелья. И в такие минуты, как наркоман, который ради дозы способен пойти на грабеж, на убийство и на любое унижение, ты готов на все ради любви. Я еще точно не знаю, готов ли я на все ради любви Тома…ради того, чтобы он меня любил…но мне хочется, чтобы он меня любил, потому что я уверен, что мы не сможем друг без друга, что нам суждено самими небесами быть вместе.
Боги играют в кости и не спрашивают, хотим ли мы участвовать в их игре. Им дела нет до того, что там у тебя осталось позади - возлюбленный, дом, служба, карьера, мечта. Боги знать не хотят о твоей жизни, в которой каждой вещи находилось свое место и каждое желание, благодаря упорству и трудолюбию, могло осуществиться. Боги не берут в расчет наши планы и наши надежды; в каком-то уголке Вселенной играют они в кости - и вот по случайности выбор падет на тебя, и с этой минуты выигрыш или проигрыш - дело случая. Боги, затеяв партию в кости, выпускают Любовь из ее клетки. Эта сила способна созидать или разрушать - в зависимости от того, куда ветер подует в тот миг, когда она вырвется на волю.
Черт возьми, я и подумать не мог, что он может сделать так больно, причем буквально ни за что. Я не понимаю, чем его так разозлили мои слова о том, что я люблю его, наверное, тем, что он испугался последствий этой самой любви. Ведь он сам ясно выразился, что то, что происходит между нами сейчас – всего лишь на неделю.
Том кричал на меня так, как на меня никто и никогда не кричал. Он дал мне пощечину, и я чувствовал, как горит щека. А потом…потом он просто попросил у меня прощения, как ни в чем ни бывало – просто попросил и прижал меня к себе. Я чувствовал, как по моим щекам текут слезы, и я не могу никак их сдержать внутри. Я разрыдался, прижавшись к его груди. Мы стояли посреди номера. Я плакал, а он обнимал меня и гладил по волосам, утешая, как маленького ребенка.
- Пожалуйста, не плачь…- шептал Том, прижав меня к себе. – Я обещаю, я больше никогда тебя не ударю…и никогда больше не сделаю тебе больно, я обещаю тебе, Билл…
По моим щекам непрестанно текли слезы. Я не знал, как остановить этот соленый поток. Мне хотелось, чтобы Том меня еще раз ударил – по крайней мере, от болевого шока все бы точно прошло.
- Билл, я больше не позволю себе обидеть тебя. Скажи, ты мне веришь? – спросил парень и погладил меня по щеке, вытирая потеки туши.
- Верю…- прошептал я и прижался к нему, чувствуя, как тепло его тела мягко согревает меня.
Позже мы лежали в теплой пене джакузи. Том бережно гладил мое тело мочалкой, а я блаженно жмурился, думая о чем-то своем.
- О чем так старательно мечтаешь, маленький? – нежно спросил меня Том и поцеловал за ушком, отчего я поежился, чувствуя, как тело покрывается мурашками.
- О том, что ты меня сейчас заведешь, и я ничего с собой сделать не смогу! – притворно возмущенно заявил я и посмотрел на Тома.
- Неужели тебе не нравится, когда я тебя завожу? – хитро улыбнулся Том и закусил губу, начиная играть кончиком языка с сережкой в нижней губе.
- Очень нравится…- прошептал я и потянулся к нему, чтобы коснуться этой самой сережки. Но Том перехватил инициативу, и в следующую секунду мы целовались, как ненормальные.
Любовь - всегда нова. Не имеет значения, сколько раз в твоей жизни встретится любовь - один, два или три. Всякий раз мы оказываемся перед неведомым и неизведанным. Любовь может вознести нас на небеса, может низвергнуть в преисподнюю, но на прежнем месте не оставит. Любовь нельзя отвергнуть, ибо это - пища нашего бытия. Откажемся от нее - умрем с голоду, глядя на отягощенные плодами ветви древа жизни и не решаясь сорвать эти плоды, хотя вот они - только руку протяни. Надо искать любовь, где бы ты ни находился, пусть даже поиски эти означают часы, дни, недели разочарования и печали. Все дело в том, что, когда мы отправляемся на поиски любви, любовь движется нам навстречу. И спасает нас.
Новым для меня было и то, что сейчас Том был просто невероятно нежным. Он пытался быть нежным и до этого, но у него не очень хорошо получалось, по крайней мере, под конец он точно срывался.
- Том…- шептал я его имя, несмотря на то, что мне хотелось кричать о страсти и своих желаниях. Я понимал, что это нарушило бы нашу идиллию, а он ведь так старался, чтобы все было хорошо сейчас. Чтобы ничто не могло нарушить этого блаженного момента наслаждения.
- Ты мой…- нежно прошептал Том, крепко прижав меня к себе и ласково гладя меня по мокрым от воды и пота волосам.
- Твой, естественно, как же я буду чьим-то еще? – улыбнулся я и устало вздохнул – пусть и невероятно нежный, но секс доставляет организму не только удовольствие, но и усталость.
- Никак. Я тогда убью и тебя, и того, с кем ты посмеешь быть, - спокойно, но в то же время жестко ответил Том, внимательно посмотрев на меня.
- Да никто на меня не претендует!
- Даже если бы претендовали все на свете, я бы никому тебя не отдал. А лучше вообще запер бы в номере отеля и наслаждался твоей красотой, нежностью и страстью, а остальные пусть лапу сосут.
- Точно лапу, а не что-то другое? – усмехнулся я и встретился с неодобрительным взглядом блондина. Пошлость сейчас явно была лишней. – Ладно, прошу прощения. Да не отдамся я никому, ну о чем мы с тобой говорим, - я покачал головой и посмотрел на парня, который слабо улыбался.
- Какая же ты у меня прелесть, - улыбнулся Том, и я почувствовал, как от его слов становится очень тепло, практически горячо на душе.
Я закусил губу и прижался к нему, а его руки легли мне на плечи, мягко гладя кожу, которая так ждала этих прикосновений.
- Я люблю тебя…- прошептал я одними губами.
- Я знаю, - улыбнулся Том и поцеловал меня в висок.
Любовь - сродни плотине: если оставить хоть крохотную дырочку, куда может проникнуть тоненькая струйка воды, то вскоре под напором ее рухнут стены, и придет мгновение, когда уже никому не под силу будет сдержать силу потока. Если же рухнут стены, любовь завладеет всем и надо всем возобладает: ей безразлично, что возможно, а что - нет, ей нет дела до того, по силам ли нам удержать любимого рядом, любовь - неуправляема.
-11-
Hадежда - самообман, но это - все, что у нас есть
И она ходит по рукам, продавая свою честь
Эта лживая тварь пыль пускает в глаза,
Исчезая в тот момент, когда она так нужна
Она будет уходить и возвращаться много раз,
Всегда держа на расстоянии заветный алмаз
Я без надежды убит, тоской навылет прострелен,
Потому что я надеялся, а не был уверен...
Дельфин - Надежда (с)
POV Bill
Всю ночь мне снились ужасные сны. Последнее, что я запомнил – Том нежно поцеловал меня в губы и прошептал:
- Я люблю тебя, малыш. Будь счастлив, - это заставило меня очнуться в холодном поту.
Когда я очнулся, было уже семь часов утра, как показывал мне будильник. Тома не было рядом, и этот сон не давал мне прийти в себя. Тревожное чувство не покидало меня…Я запомнил, как мы засыпали в объятиях друг друга. Значит, если бы он ушел, я бы почувствовал.
Я приподнялся на кровати и осмотрелся. Никаких следов того, что Том был когда-либо здесь. Меня охватила страшная паника – неужели он на самом деле ушел? Неужели оставил? Черт возьми, и что мне теперь думать? И делать? Ведь номер нужно оплатить, а тех денег, которые за него нужно вложить, у меня никогда не было и не будет, даже если наша группа добьется мировой популярности.
В порыве отчаяния я даже взял мобильный телефон с прикроватной тумбочки и набрал номер Йоста, но, завидев там же небольшую бумажку, тут же сбросил вызов. Я взял бумагу в руки. Это оказалось письмо с вложенными в него деньгами. Опять эти проклятые деньги. Ровным красивым почерком было написано следующее:
«Билли…
Извини, но обстоятельства так сложились, что я вынужден уехать. Спасибо тебе за все то, что между нами было. Извини, если что-то было не так, как в сказках. К сожалению, не все сказки имеют счастливый конец.
За номер я заплатил. Тебе нужно только сдать ключи на ресепшене и расписаться под моей фамилией. Моя фамилия Каулитц.
Билли, не ищи меня, пожалуйста, договорились? Все будет хорошо…просто…не надо, Билли, не надо…деньги я тебе оставил. За всю неделю. Надеюсь, никаких претензий по этому поводу у тебя ко мне не будет.
Я знаю, я сделал тебе больно, разбил тебе сердце. Знаю, что я последний подонок, и нет мне прощения…Но я у тебя его, тем не менее, прошу…
P.S. Я люблю тебя…»
По моим щекам потекли слезы. Нет, нет, нет, так просто не может быть. Это невозможно. Но пустая комната свидетельствовала об обратном.
На полу лежала единственная вещь, свидетельствующая о том, что Том когда-то был здесь. Это была его футболка – разумеется, размера XXL. Я подбежал к ней и взял ее на руки, начиная укачивать на руках, как маленького ребенка. Она пахла ИМ, она пахла ЕГО одеколоном и ЕГО собственным запахом. Если бы я был парфюмером, я бы тот час же закупорил этот запах в пробирку и сохранил все экземпляры у себя, ибо я считаю лишь себя единственным достойным человеком, которому можно вдыхать этот святой аромат. Высокомерно. Зато правда. И я знаю, что это на самом деле так.
Я одеваюсь. Нет, я не могу. Никак не могу оставаться здесь. Потому что с этим местом меня уже очень многое связало.
В один из наших первых дней мы сидели и читали книгу. По-моему, она называлась «На берегу Рио-Пьедра села я и заплакала». Неважно. Там писалось:
«Такое бывало в жизни каждого из нас. Каждый из нас в тот или иной миг твердил, обливаясь слезами: «Эта любовь не стоит моих страданий». Мы страдаем оттого, что нам кажется, будто даем больше, чем получаем. Мы страдаем оттого, что наша любовь не признана, не узнана. Мы не смогли ввести собственные правила, вот и страдаем».
И все же я не совсем согласен. Он знал о моей любви, он знал о моих чувствах. Но – о правда – он их не признавал. Считал, что я лгу, что любовь – чувство, которое создано практически для всех. Вернее, для всех, кроме меня. Так ведь он кричал. И то, что потом он просил прощения, никак не меняет того, что он на самом деле думал – ведь в состоянии аффекта человек, хоть и не отвечает за свои поступки, все же он руководствуется своим подсознанием, значит, на самом деле он думал именно о том, что я – бессердечная скотина, у которой никогда не было и не будет любви. Значит, думал. И значит, именно поэтому он так поступил.
По-хорошему мне сейчас надо позвонить Дэвиду и сказать ему, что я скоро приеду домой. Но я не хочу и набираю совершенно другой номер.
- Алло? – какой ты сонный…
- Андре, привет, это Билл…
- Да! Что случилось? – сонный голос мигом сменяется на нормальный.
- Мне нужна твоя помощь…Ты знаешь человека по фамилии Каулитц?
- Только тебя и знаю.
- Ясно…ладно, спасибо, - я решил бросить трубку, но тут же услышал:
- А зачем тебе?
- Любовник пропал, - выдохнул я – все-таки Андреас мой лучший друг, и он имеет полное право знать, что творится в моей личной жизни.
- Ты с братом сексом занимался? – усмехнулся парень.
- Не думаю. Мы с ним вообще не похожи. К тому же мама бы не стала скрывать, а у отца после меня самому старшему ребенку 8 лет.
- Понятно…значит, однофамилец…ладно, если что, звони, а мне выпроводить кое-кого надо, - вздохнул Андре и положил трубку.
Разумеется, я понимал, кого ему необходимо выпроводить – он слишком рано женился, что сказывалось теперь на образе жизни. Когда ты встречаешься с одной девушкой два года и любишь ее – это еще нормально, но когда ты живешь с ней уже пять лет, учитывая то, что 2 года вы провстречались просто так, а потом родители заставили тебя на ней жениться…В общем, Андре не выдержал и начал гулять налево, причем не только к девочкам, но и к мальчикам в силу своей бисексуальности. Я однажды чуть было не переспал с ним по глупости, но это было только чуть. Дальше поцелуев я не пустил его тогда. Он старше меня. Гораздо. Но в нем мне нравится совершенно все, даже возраст. Он замечательный друг, и для меня это главное.
Я подошел к женщине на вахте, или, как ее назвал Том в своем письме, ресепшене, и протянул ей ключ:
- Каулитц…
- Распишитесь, пожалуйста, - она протянула мне большую амбарную книгу. Никаких вопросов у нее не возникло – судя по всему, Том успел ее предупредить, когда уезжал. При мысли об этом у меня кольнуло в сердце.
Я вышел из отеля, вытащил из кармана куртки пачку ментоловых сигарет, достал из нее одну и прикурил, чиркнув огнивом зажигалки.
Я не знал, куда я теперь пойду. Возвращаться к парням в группу совершенно не хотелось, несмотря на то, что у нас был контракт. Теперь у меня были деньги, и я мог снять недорогую комнату в квартире или мизерную квартиру, которая стоила бы мне совсем небольших затрат из той суммы, которая у меня была. А было у меня, надо честно и откровенно признаться, немало.
«Любовь - это трудный путь. Трудный, потому что он либо вознесет тебя к небесам, либо низвергнет в преисподнюю».
Какая правдивая! Какая дьявольски правдивая фраза, и я ни разу не усомнился в ней с тех пор, как прочитал ее в первый раз.
Знакомые очертания…он идет за угол…
- Том!! Томми!! Подожди, Томми!!!
-12-
POV Bill
Знакомые очертания, но мне кажется, что это лишь обман зрения, мираж, галлюцинация – называйте как хотите. Но вместе с тем я отчетливо вижу, как Том привычной реперской походкой сворачивает за угол.
- Том!! Томми!! Подожди, Томми!!! – бегу за ним, как послушная собачка, но он даже не пытается остановиться, как будто это его не касается. Врезаюсь в него. – Томми!
На меня посмотрели два совершенно не знакомых зеленых глаза. Я потряс головой, но видение не убиралось. И сережки в нижней губе нет…
- Простите, но не могли бы вы с меня встать? – голос, глухо отдающийся в голове. Да, у моего Тома голос совершенно иной. – Мне, конечно, приятно, что я пользуюсь таким успехом. Вы уже не первый, кто спутал меня с неким Томом Каулитцем, но, позволю себе представиться, мое имя Алекс Зингер.
- Простите, пожалуйста…- я почувствовал, что щеки начали краснеть от смущения, а из глаз начали выделяться глупые детские слезы обиды. Я встал с парня и помог ему подняться. – Мне на самом деле очень стыдно, что так получилось…
- Вы не плачьте, а то тушь размажется, - тихо сказал парень с еле слышной усмешкой в голосе.
- Да пошел ты, - прошипел я и посмотрел на этого до ужаса похожего на Томаса парня. Он вызывал у меня самые странные эмоции, и его зеленые, как у кошки, глаза, заставляли меня забыть практически обо всем.
- Как скажешь. Сейчас только отряхнусь и пойду, правда, пока еще не знаю, куда, но пойду. Я в этом городе впервые, - Алекс начал что-то тараторить, и я только тогда заметил еле слышный акцент.
- Понимаю, - тихо сказал я, думая про себя, что было бы просто дьявольски круто, если бы я оказался в этом городе в последний раз в своей жизни. Благодаря Тому у меня совершенно неожиданного, даже для меня самого, появилось жгучее желание разом бросить абсолютно все к чертовой матери – жизнь, карьеру, друзей, родных, близких. Все!
- Тоже недавно приехал? Может, ты покажешь мне город? – тихо попросил парень. – Я тут просто на учебу приехал – в редакции направили.
- Ты студент? – спросил я, а внутри все замерло – я-то школу так и не окончил благодаря издевкам одноклассников. Родители отправили меня в экстернат, где я закончил среднее образование.
- Не совсем. Я работаю внештатным репортером-наблюдателем в одной из городских газет, и меня просто направили сюда, чтобы меня научили, как печатать, как что делать. Так что в каком-то смысле ты прав, и я студент, а ты? – улыбнулся Алекс, видя, что меня удалось разговорить. Следовательно, мы могли подружиться на следующем этапе.
- А я уже давно не учусь, - улыбнулся я. И все-таки ему просто дьявольски не хватало того колечка с правой стороны в нижней губе.
- Работаешь? – в голосе парня слышала детская наивность и удивление, делавшие его интонацию более выразительной. И в то же время для меня он сейчас не отличался от подростка, который узнавал с каждым словом все больше нового.
- Пою, - усмехнулся я и посмотрел на то, как вытянулось лицо Алекса.
- Да ты гонишь! – с еще большим изумлением заявил он, как будто я только что сказал ему, что танцую в кордебалете.
- Гоню самогон, брагу, нефть иногда...- повторил я строчку из одного известного неприличного анекдота.
- Да ладно! – по-моему, я немного переборщил – у Алекса глаза на лоб практически полезли.
- Да-да, - усмехнулся я. – Гоню-гоню. Не представляешь, какого качества! У меня есть русские корни, так моя бабушка в свое время каждое воскресенье делала такую самогонку, что просто стаканчик оближешь! Ладно, - я смотрел на то, как вытягивалось и бледнело с каждым разом его лицо, - расслабься. Никаких русских корней у меня нет и никаких самогонок я еще не гнал. Пробовать пока что тоже никакого желания нет, - я улыбнулся, глядя на то, как успокаивается сбившееся дыхание парня. – Но я на самом деле пою. Я солист новой группы, которая обещает стать популярной! – самоуверенно заявил я.
- Потом обязательно дашь послушать записи, и я напишу о вас статью. Это будет моя первая серьезная работа, - улыбнулся журналист. – Кстати, смешно, но я до сих пор не знаю, как тебя зовут.
- Меня зовут Билл, - я протянул парню руку. – Билл Каулитц.
- А ты случайно не родственник того самого Тома, который так популярен? – Алекс с удовольствием пожал мне руку, только я того же самого удовольствия, что и он, не ощущал после того, как меня снова сравнили с Томом. Не хочу даже слышать о нем, не то, чтобы меня с ним сравнивали!
- Нет, и я даже не понимаю, о ком ты говоришь, - в каждой лжи все же есть своя доля правды – я действительно не был родственником Тома Каулитца, с которым уже второй человек поставил меня в сравнение. Что, если фамилия одинаковая, то сразу братья? Хотите сказать, я занимался сексом со своим потенциальным братом? Простите, но загреметь по статье в тюрьму мне пока что не очень хочется.
Я не помню, каким макаром, но мы оказались в ночном клубе, в котором сидели практически до потери пульса и старательно пытались говорить на тему моего бывшего любовника. Правда, это Алекс пытался говорить, а я старался как можно дальше отвести тему. Получалось плохо.
- Эй, ты о чем так задумался? – усмехнулся Алекс и похлопал меня по плечу, от чего я моментально пришел в себя.
- Да так, есть у меня, над чем задуматься, - тихо сказал я и неожиданно посмотрел на парня такими щенячьими глазами, что мне тут же захотелось вместе с этим взглядом прижаться к нему как можно крепче.
- Да не бойся ты! На меня вон тоже девчонки толпами вешаются, а как видят, что нет пирсинга или что глаза зеленые, тут же отстают, типа я им и не нужен совсем. Хотя я тебя понимаю, обидно, когда сравнивают с кем-то…
- Не с кем-то, а с бывшим любовником, - дернул меня черт за язык, что называется! Что у трезвого на уме, то у пьяного на языке.
- Ты занимался сексом с Томом Каулитцем?! – у журналиста глаза на лоб полезли, и мне показалось, что внутри у него включился какой-то механизм типа диктофона – только на память.
- Ага, - кивнул я и посмотрел ему в глаза. – Что, не похож я на гея? – и я засмеялся.
- Ну как сказать, - протянул Алекс. – В чем-то очень даже похож, а в чем-то нет, но вот от него этого точно не ожидаешь, хотя поговаривают, что он бисексуал. Хотя это совершенно неудивительно для человека с его профессией. Скажи, а ты его любишь? – страшный вопрос.
- Не знаю. Он так резко исчез, и на душе осталась только пустота. Я не знаю, что теперь я испытываю к нему…- тихо сказал я.
- Значит, у меня есть шанс? – Алекс хитро улыбнулся и приподнял мой подбородок двумя пальцами.
- Возможно, - я улыбнулся почти так же хитро и в следующий момент почувствовал горячий поцелуй парня на своих губах.
Металла не хватало…
-13-
POV Bill
Чувствую себя какой-то шлюхой самого низкого сорта, причем еще и мужского пола, что становится порой еще более обидно. Как сказала героиня в фильме одного известного испанского режиссера, женщинам на роду написано быть шлюхами. Видимо, некоторым мужчинам тоже. По крайней мере, чувство у меня сейчас именно такое, несмотря на то, что я даже не ответил на поцелуй Алекса, решив, что потом не смогу себя контролировать и проведу с ним эту ночь. Но я точно знаю, что, если это произойдет, то я себе этого никогда не прощу.
- Алекс, я не могу, - тихо сказал я, оторвавшись от парня и покачал своей головой, пытаясь сдержать слезы, которые неожиданно прилили к глазам.
- В чем дело? – он вопросительно посмотрел на меня. – Ты нравишься мне, я нравлюсь тебе…
- Может быть, ты и прав, но я люблю другого…- я внимательно посмотрел на парня и покачал головой.
- В любом случае, ты ему не принадлежишь, - парень снова притянул меня к себе и, прежде чем я успел что-либо сказать в ответ, снова впился в мои губы поцелуем. Причем поцелуй этот был грубым, несдержанным. Я понимал, к чему ведет Алекс. Ненавижу, когда люди не понимают, о чем я говорю.
Хлоп. Звонкая пощечина рассекла воздух и оставила свой отпечаток на щеке Алекса.
- Не смей меня трогать! – я вскочил с дивана, одернул рубашку и побежал к выходу из клуба.
POV Tom
Да, я знаю, я последний подонок, который оставил тебя совсем одного. Странно, что ты до сих пор не нашел меня. а может, просто решил последовать моему совету? Ведь я же ясно выразился в записке: не ищи меня. И ты, наверное, просто решил, что бесполезно искать того, кто не желает быть найденным.
Сижу на перилах балкона и курю. Курю длинными затягами, пока, наконец, угарный газ не попадает в пищевод, и я не начинаю судорожно кашлять.
- Том, с тобой все в порядке? – ах да, совершенно забыл сказать: на время я остановился у своего очень хорошего знакомого.
- Да. Слушай, а кто тебя так разукрасил? – я посмотрел на багровый отпечаток пятерни на щеке приятеля.
- Да так. Одно милейшее создание, которое тоже спутало меня с тобой. Ты становишься популярным, Том. Знал бы ты, сколько девчонок толпами сегодня бегало за мной в надежде взять автограф, - Алекс улыбнулся.
- Ой, да прекрати ты. Как будто ты не пользуешься успехом у девушек. Ты ведь новая звезда, мы с тобой на равных, разве нет? - я наконец откашлялся и насмешливо посмотрел на приятеля.
- Ага. И именно потому, что мы на равных, с твоим появлением на пьедестал почета все стало гораздо труднее, - Алекс усмехнулся и закурил. – И, когда я говорю, что я не Том Каулитц, все желание провести со мной бурную ночь сразу же пропадает.
- Расскажи лучше, а что произошло? Почему тебе дали пощечину? – я решил резко сменить тему. То, что Алекс мне завидовал, было ясно всегда. Но, тем не менее, мы отлично дружили.
- Я его поцеловал, - Алекс медленно выдохнул синеватый дымок сигареты. Это выглядело весьма сексуально.
- Стоп. Это был парень? – я не поверил своим ушам – при всех слухах я никогда не видел, чтобы Алекс тусовался с парнями. Он всегда говорил только о девушках, несмотря на то, что я постоянно слушал от местных сплетниц всякие глупости типа того, что они видели его с парнями. Возможно, скрывался. А теперь я слышу, что он сам поцеловал парня. Что же это был за парень, который смог открыть мне глаза на приятеля? Очевидно, безумно сексуальный. На моей практике был только один парень, ради которого я мог бы бросить всех девушек на планете. Но я бросил именно этого парня…
- Да, это был парень, а ты что-то имеешь против? – Алекс внимательно посмотрел на меня и обворожительно улыбнулся, притворно начиная со мной заигрывать. Но я знал, что это лишь притворство, ведь мы никогда даже не пытались представить друг друга в более узком амплуа.
- Нет, совершенно, - я подошел к приятелю и внимательно посмотрел в красивые миндалевидные зеленые глаза. – Возможно, даже наоборот. Все девчонки достанутся мне, ты ведь у нас «голубой», - на моих губах заиграла издевательская улыбка.
- А ты у нас фиолетовый, да? – Алекс сделал вид, что обиделся, но я потрепал его по дредам, и тот успокоился.
- Да. Слушай, опиши мне того парня? – я улыбнулся и немножко поигрался кончиком языка с сережкой, уже давно проткнувшей мою губу насквозь.
- А что, тебя зацепила эта тема, да? – Алекс усмехнулся, в последний раз затянулся сигаретой и выбросил окурок в пепельницу.
- А ты против, чтобы меня цепляло? Будет на одного конкурента меньше, к тому же мне бы хотелось проверить себя. Вдруг, если я столкнусь с ним, он поддастся на мои ухаживания, ведь я такой невероятный! – я засмеялся.
- Ты о себе невероятно высокого самомнения, - фыркнул Алекс и посмотрел на меня так внимательно, что мне даже не по себе стало от такого взгляда. – Рассказываю. Брюнет, рост около метра девяносто, проколота правая бровь, на левой руке татуировка какая-то слишком замудреная…
- Подожди. Как его зовут, ты сказал? – неожиданно мне так отчетливо представился Билл. Представилась его маленькая сережка в правой брови, которую я иногда теребил, и он от этого постоянно очень смешно дергался. Представилась его татуировка, которую я так любил вылизывать. Причем не одна. Но, я уверен, Алекс не видел остальных, которые меня так возбуждали с каждым разом. Ведь Билл дал ему пощечину сразу после того, как тот его поцеловал. Стоп. А почему я так уверен, что это был Билл? Почему мне так хочется в это верить? Наверное, потому что того требует мое самолюбие, которое уже стосковалось по этому парню, который, несмотря на все свои колючки, на самом деле любил меня. Хочется верить, что он не поспешил утешиться в чужих объятиях.
- Я не говорил, - Алекс внимательно на меня посмотрел и покачал головой.
- Тогда чего же ты ждешь? – мне хотелось добавить, что Алекс испытывает мое терпение, которого мне так не хватало.
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 30 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |